Текст книги "Он ледяной"

– Привет, – улыбнулась она ему.

– Привет, – ответил он ей тем же.

О том, почему Илья Петрович неожиданно пропал из ее жизни, она спрашивать не стала. Равно как не интересовалась и тем, почему так неожиданно позвонил. И это ему понравилось. Они прогуливались по заснеженным дорожкам, любовались на сугробы, покормили голубей булкой, которая оказалась у Альбины в сумке. Она что-то мило щебетала, а он все прислушивался к себе: отогревается хоть что-то или нет. В какой-то момент ему показалось, что прогресс есть. Наблюдая за девушкой, он сам себя смог убедить, что та ему нравится. Пожалуй, даже он ее любит. Или мог бы полюбить.

Когда Альбина уже начала явно демонстрировать признаки начинающегося обморожения, Илья Петрович решился:

– Поедем ко мне? – предложил он. – Кажется, нам не помешает выпить чего-нибудь согревающего.

Девушка оживленно закивала. То ли действительно очень замерзла, то ли была не прочь остаться с Ильей в более интимной обстановке.

У него дома она расположилась на диванчике в комнате и томно потягивала предложенное вино. После долгого пребывания на морозе лицо у нее раскраснелось. Особенно преуспел в этом нос. Почему-то это смущало Илью. Он все рассматривал свою возможную спасительницу и не знал, как будет ее целовать. Алый нос делал всю эту ситуацию какой-то смешной. «Он ведь с нашим знаменем цвета одного», – вертелась в голове очень неподходящая к ситуации песенка.

– Извини, я сейчас, – сказал он и нырнул в ванную. Там он проверил своего пострадавшего друга. Тот оставался все в том же плачевном состоянии.

«Возможно, все наладится в процессе», – решил Илья.

Он вернулся в комнату, сел рядом с Альбиной и приобнял ее за плечи.

– Соскучилась? – шепотом спросил он.

– Очень, – ответила девушка и прильнула к нему всем телом.

– Любишь меня? – прошептал он ей в розовое ушко и игриво укусил мочку.

– Люблю, – призналась девушка. – Ты – лучшее, что было в моей жизни.

Стараясь ненароком не взглянуть ей в лицо, в центре которого рдел нос, Илья осторожно обнял ее, легко коснулся груди, все еще скрытой под серой невзрачной кофточкой. Альбина вздрогнула и глубоко вздохнула, так что ее грудь подалась вперед и аккуратненько легла в его руку. Он тут же сжал ее, и девушка издала тихий стон.

Илья закрыл глаза и, нагнув к ней голову, на ощупь своими губами отыскал ее губы. Те покорно отворились, позволяя его языку проникнуть внутрь. Приглашением он воспользовался охотно, немедленно начав обследовать полость. Действовал Илья, как по инструкции. Уж ему ли было не знать, как соблазнить девушку! Не прекращая поцелуи, руками изучал тело. Грудь, ягодицы, ноги. Как бы невзначай приподнял краешек кофточки и, подняв руку вверх, ощутил жесткость кружевного бюстгальтера.

Альбина сладко вздохнула и тоже перешла к активным действиям. Легким движением скинула верхнюю часть своего костюма и снова прижалась к Илье. Теперь она не только отвечала на его ласки, но и активно ласкала в ответ: покрыла поцелуями шею, сама сняла с мужчины свитер и, получив в свое распоряжение торс, тут же стала целовать и его. Слегка куснула сосок и начала спускаться ниже, щекоча язычком дорожку темных волос, указывающую путь к ледяному пику.

Илья положил руку девушке на голову и ласково перебирал ее волосы кончиками пальцев, словно поощряя продолжать начатое. Он закрыл глаза, демонстрируя блаженство, а на самом деле думая, как бы ненароком не увидеть снова ее красный нос. Илья никак не мог понять, является ли ее неестественно окрашенный дыхательный аппарат тому причиной или нет, но он совершенно ничего не чувствовал.

При других обстоятельствах он бы уже горел, как печка, и, взяв инициативу на себя, опрокинул девушку на спину, содрал с нее всю оставшуюся одежду и сам изучал бы ее тело, целуя и нежно покусывая податливую плоть. Но пока позволял действовать ей, ожидая, что хоть что-то в его теле откликнется на все более откровенные ласки.

Наконец ее губы спустились к резинке спортивных брюк, прикрывающих его главный секрет. Она медленно провела языком вдоль нее, словно пробуя на вкус и довольно замурчала. В следующий момент Альбина ухватила пальчиками ткань и потянула ее вниз. Илья зажмурился еще сильнее. Или сейчас или…

– Твою мать! – взвизгнула девушка так, что люстра на потолке опасно закачалась. – Придурок! Извращенец!

Она быстро вскочила и начала напяливать дрожащими руками кофточку, не прекращая ругаться.

– Решил пошутить, да? Урод! Не дам надо мной смеяться!

Стремительно засунув ноги в сапоги, она схватила куртку и, едва сдерживая рыдания, выбежала за дверь.

Илья Петрович вздохнул и пошел к холодильнику за новой порцией льда. Честное слово, он хотел как лучше. И даже был готов жениться на этой Альбине хоть завтра, лишь бы она разогрела все, что оказалось замороженным.

* * *

Времени переживать неудачу у Ильи не было. Да и надо отдать ему должное, по натуре своей он был бойцом. Трудности не могли остановить его движение к цели. Поэтому, недолго думая, он оделся и побежал на улицу. Если никто из знакомых девушек не сумел растопить его сердце, значит, надо искать новую. Конечно, хорошо было бы пойти в клуб. Там, по его представлению, шансы встретить «ту самую» многократно увеличивались. Однако это было слишком опасно: жарко.

Он остановил автомобиль у главной площади города. Здесь было многолюдно как никогда. Гигантская елка притягивала людей, словно магнит. По-праздничному радостные лица отлично гармонировали с ее богатым убранством. Илья нырнул в толпу, как в океан, и его волны сразу же подхватили мужчину, перенося с одного края площади к другому. Он жадно всматривался в девушек и даже приложил руку к груди, надеясь, что сердце трепыхнет особенным образом, подсказывая, на кого стоит обратить внимание.

После всех происшествий Илья все еще был уверен в себе. Он по-прежнему мнил себя ослепительным красавчиком, устоять перед которым не сможет ни одна красотка. Увы, это уже было не так. Всклокоченные волосы, посиневшие от холода губы, синяки под глазами и бешеный взгляд начисто лишили его того мужского обаяния, которым он так гордился. Прохожие сторонились этого странного мужчину, мечущегося из стороны в сторону и жадно разглядывающего женщин.

– Наверное, в психушке день открытых дверей в честь праздника, – шептались за его спиной.

– Куда только смотрит полиция, натуральный же маньяк, – говорили люди.

Но Илья не слышал этого. Ему было важнее, что скажет сердце. Наконец он увидел ее. Девушка в красивой шубке и платке, расписанном диковинными цветами, шла, погрузившись в свои мысли. Видимо, они были очень приятными – она улыбалась, чуть-чуть приподняв уголки пухлых ярко накрашенных губ. Таких красавиц Илья никогда не пропускал. Может быть, не зря?

Расталкивая всех, кто попадался на его пути, он бросился ей наперерез. Догнал в два счета и схватил за рукав, чтобы больше не потерять.

– Девушка, вы прекрасны, – выдохнул он ей в лицо. – Я вас давно искал и больше не отпущу!

Он попытался улыбнуться, но замерзшие губы сложились в какое-то подобие звериного оскала. Красавица взглянула на него, и ее глаза наполнились ужасом.

– На помощь! – закричала она. – Спасите!

Вокруг них стала собираться толпа.

– Ах ты извращенец! Садист! – сыпались обвинения на бедного Илью. Кое-кто из мужчин уже с негодованием снимал варежки, явно намереваясь вступиться за честь девушки. Силы были неравны, Илья это отлично понимал.

Бросив на красавицу жалобный взгляд, он отпустил ее и бросился наутек.

– Хулиган! Маньячина! Распутник! Растлитель! – неслось ему вдогонку, но в погоню никто не пустился. Все слушали рассказ возмущенной девушки.

– А он как напрыгнет! Как схватит! – эмоционально делилась впечатлениями она. – И прошипел: «Я тебя не выпущу». У меня прям сердце в пятки ушло.

Закрывшись в своей промерзшей машине, Илья беспомощно уронил голову на руль. Тут же салон наполнил дикий рев клаксона. Вздрогнув, мужчина принял сидячее положение. Надо было что-то придумать. Он наморщил лоб и осмотрелся. На заднем сиденье валялась позабытая папка с документами. Ему вчера сунула ее Леночка…

Стоп! Леночка!

Как же он не подумал о ней сразу! Идеальная секретарша с идеальной грудью и идеальными же бедрами, которыми она так любила крутить перед ним. Это был шанс. Ведь она определенно была в его вкусе, и раньше он не думал о ней в этом ключе только потому, что когда-то решил, что работа не место для интрижек. Но сейчас все поменялось. Сейчас можно.

Он повернул ключ в замке зажигания и развернул автомобиль в направлении бизнес-центра.

* * *

Андрей нервно мерил шагами приемную, не обращая внимания на неприветливые Леночкины взгляды. Под глазом у него светился свеженький синяк, а от утреннего благодушия не осталось и следа. Перед внутренним взором до сих пор стояла страшная картина. Вот Натулечка помогает ему подняться из сугроба, в который его закинули сумасшедшие итальянцы. А он падает снова и снова, рискуя окончательно застудить больную поясницу. А вот в двух шагах от него останавливается кортеж дорогущих авто. Тут же из машины вылезает его злейший враг Фанерин и идет прямиком к бане. Он лишь брезгливо поморщился, когда его сверкающий ботинок опустился в снег в каком-то сантиметре от его, Андрюшиного, носа.

За Фанериным семенила девушка в русском кокошнике. В руках она держала хохломское блюдо с караваем, от которого еще поднимался легкий парок. И когда только испечь успели, а?

А вот двери бани отворились, и на пороге показались красные от жара Фетучини. Они окинули красавицу таким взглядом, что сразу стало понятно: съесть они хотят вовсе не каравай. Девица поклонилась итальянцам, почти коснувшись острием кокошника сугроба.

– Белиссимо! – закричали братья, перебивая друг друга, и набили нашим, русским караваем свои итальянские рты. А потом вся компания быстро погрузилась в автомобили, и они уехали. Несчастный Андрей же так и остался лежать в сугробе с широко раскрытым ртом. Да уж, история.

– Ну где же ты, Илья? – повторял верный друг, бросая тревожные взгляды то на часы, то на дверь, то на Леночкино декольте. Оно его немного успокаивало.

Наконец дверь резко распахнулась, и в приемную ворвался Илья Петрович.

– Лена, зайди ко мне в кабинет! – не глядя на друга, распорядился он.

Но Андрей опередил вскочившую было со стула секретаршу. Он проскользнул вслед за боссом и прикрыл за собой дверь.

– Илья, мы на грани! – закричал он, пытаясь растормошить друга.

Но тот вел себя так, словно оледенение пошло дальше, завладев уже и всем его телом, и разумом.

– Не сейчас! – сказал он.

– Да как ты не понимаешь! – простонал Андрей. – По скользкому льду ведь ходим!

Но вместо того чтобы выслушать заместителя, начальник схватил его за грудки.

– По льду, говоришь? – прошипел он. – Да у меня этот лед уже знаешь где?

– Знаю, – просипел Андрей.

Босс смерил его злобным взглядом, но все же отпустил.

– Удача отвернулась, – прошипел он и ударил кулаком по столу. – У меня в этом году ни одной Снегурочки не было. И не будет! Все, финита ля комедия, как говорят наши партнеры.

– Так вот в чем дело! – Его заместитель прижал ко лбу пухленький кулачок.

С минуту он молчал, рассуждая о чем-то важном. А потом, словно приняв судьбоносное решение, резко выпрямился, приосанился, втянул живот и с видом героя, отправляющегося на подвиг, произнес:

– Ну, раз ты не можешь, придется мне брать огонь на себя. Я твой заместитель, мне и Снегурку соблазнять. А не то растают наши доходы, как сосулька по весне.

Но Илья Петрович вместо того, чтобы похвалить Андрея за проявленный героизм, зарычал, словно медведь, попавший в капкан:

– Ну сколько можно!

Андрей только сейчас понял, что снова ляпнул что-то не то.

– Все, ухожу-ухожу… – пробормотал он, уже пятясь к двери, и бочком выскользнул из кабинета.

* * *

Леночка с удивлением посмотрела на Андрея, выбравшегося от начальника с видом одновременно испуганным и бравым. Это выражение его лица было столь необычным для всегда глуповато-умиротворенного заместителя, что она даже не успела добавить в свой взгляд чуточку презрения.

– Надо – значит надо, – произнес Андрей, глядя на нее сверху вниз. – Я должен исполнить свой долг.

Он вздохнул и, задрав оба свои подбородка вверх, решительно вышел. Рассуждать о метаморфозах второго человека в компании ей было некогда.

– Лена, ко мне! – послышался рык из кабинета начальника.

Девушка подскочила, словно ее прекрасные вторые девяносто ужалила пчела, и проскользнула к боссу. Взглянув на нее, тот вроде как успокоился.

– Присаживайся, пожалуйста, – кивнул он на свободный стул. – Выпить хочешь?

Лена опустилась на предложенное место и покосилась на шефа. Никогда ничего подобного он ей не предлагал. Может, все-таки не зря она выбирала блузки на размер меньше, которые так аппетитно обтягивали ее формы?

– Хочу, – сказала она, на всякий случай пособлазнительнее выставляя длинную ножку.

Илья открыл бар, спрятанный в одном из шкафов, и налил ей щедрую порцию коньяка. Заглянул в холодильник, собираясь по привычке кинуть в бокал кубик льда. Но, поразмыслив, оставил эту идею. Выпьет и так. Ему лед нужнее.

– Скажи мне, Лена, – обратился он к ней, усаживаясь на свое место. – Я тебе нравлюсь? Как мужчина.

«Свершилось!», – подумала секретарша и как-то сразу вдруг успокоилась. Теперь игра должна была пойти по ее правилам.

– Очень, – сказала она и облизала губы, еще сохраняющие вкус коньяка. – Хотите, докажу?

Илья Петрович смерил ее оценивающим взглядом, заглянул в глубокое декольте и кивнул. Видимо, представшая его взору картинка ему понравилась.

Уговаривать Лену не пришлось. Она грациозно поднялась со стула, прогнулась в спине, отчего грудь подалась вперед, едва не разорвав хрупкую ткань кофточки и, не сводя глаз с начальника, начала расстегивать пуговицы. Те выскакивали из петелек с готовностью, открывая для Ильи Петровича все более и более завораживающие виды.

Когда последняя пала под ловкими пальчиками, Лена повела плечами, и кофточка съехала вниз, оставив охранять ее сокровища лишь бюстгальтер, пошитый из такого тонкого кружева, что практически не скрывал великолепия вверенной ему части тела. Сплетенный умелыми руками китайских фабриканток, узор смотрелся так, будто был выложен из самых изящных и хрупких снежинок.

«Плохой знак», – подумал Илья, но все же не отвел взгляда от полной, сочной груди, нежно-розовых ареол и ярких выпуклых сосков, беззастенчиво выглядывающих сквозь нитяные снежинки.

Двигалась Леночка медленно и томно, как будто в кабинете звучала ей одной слышимая красивая музыка. Виляя в такт ей бедрами, она приблизилась к Илье Петровичу, задрала на себе юбку, открывая резинки чулок и микроскопические стринги. Он не сдержался и провел рукой по идеальному бедру, остановив движение там, где начиналась узенькая белая полоска трусиков.

Легко перекинув ногу, Лена опустилась к нему на колени. Лицо Ильи Петровича при этом оказалось на уровне ее груди. И, хотя никаких сообщений из того места, по которому уже терлись Леночкины стринги, он еще не получал, голова его закружилась. Аромат этой женщины, ее ровная шелковая кожа, спелая мякоть тела буквально сводили с ума. Повинуясь инстинкту, засевшему, видимо, в мозге, он смял рукой ее грудь. Лена застонала, закусив нижнюю губу мелкими хищными зубками, и сильнее прогнулась в спине.

– Да, милый, – хриплым шепотом сказала она. – Делай со мной все, что хочешь. Я так давно этого ждала.

Она обвила его шею руками, наклонила голову и впилась своими ярко-вишневыми губами в его синевато-белые. Их языки сплелись в каком-то то ли танце, то ли сражении. Они то объявляли о перемирии, ласково касаясь друг друга кончиками, то кидались в атаку, проникая на чужую территорию, и яростно завоевывали ее, захватывая зубы, небо, едва не проникая в горло.

Движения Леночкиных ягодиц, по-прежнему располагавшихся на коленях Ильи Петровича, становились все более ритмичными. Они упруго сжимались, когда она подавалась вперед и расслаблялись, когда чуть отступала назад.

– Какой ты холодный, – прошептала она на ухо Илье Петровичу, вырвав свои губы из его плена.

Да он уже и сам понимал, что снова выбрал не тот билетик. Надо было заканчивать этот фарс, пока силой трения секретарша не заставила растаять его льдинку. Лена почувствовала перемену в настроении босса, но это только спровоцировало ее на более активные действия. Она запустила пальцы в темные волосы Ильи Петровича, схватила их и с силой потянула, заставив посмотреть на себя.

– Хочу тебя, – с глубоким выдохом прошипела она и снова обхватила его губы своими. Но начальник ловко выскользнул из захвата. Тогда она склонилась к его уху и все с той же страстью прошептала:

– Я ведь могу рассчитывать на увеличение зарплаты?

Это было лишним. Илья Петрович резко встал, так, что полуодетая девушка буквально свалилась на пол.

– Уходи, – сказал он, повернувшись спиной к своей несостоявшейся любовнице.

Голос его звучал глухо и тихо, но чувствовалась в нем звериная угроза. Лена, движимая инстинктом самосохранения, подняла распростертую блузку и выскочила вон.

Илья Петрович быстро зашагал по кабинету. Еще одна осечка. Надежда таяла… ой, простите, исчезала. Неужели он никому не нужен? Дикий взгляд блуждал по стенам, потолку, полу, словно что-то искал. Внезапно он наткнулся на маленькую синюю штучку, сверкнувшую из-под елки. Сердце почему-то забилось быстрее. Недолго думая, Илья вытащил пакетик, судорожно разорвал его и достал маленькое зеркальце. Повертел его в руках, недоумевая, откуда это здесь взялось, перевернул и увидел надпись, сделанную красным маркером: «Я вас люблю».

* * *

Илья Петрович заглянул в зеркальце и не узнал себя. Оттуда, из зазеркалья, на него смотрел незнакомый тип: унылый, смурной. Черты лица его заострились, кожа побледнела. Ни дать ни взять покойник. Только в глазах все еще сверкал какой-то бешеный огонек.

– Да, Илья, – пробормотал он. – Вот сущность твоя наружу и вылезла. А ведь еще хотел, чтобы тебя такого полюбил кто-то.

Он поднял руку с зеркалом вверх, собираясь с силой швырнуть его об стену. Но вдруг передумал и прижал хрупкий подарок к груди. Ведь кто-то же оставил эту надпись «Я вас люблю». Значит, была одна-единственная, которая рассмотрела в нем, бесчувственном чурбане, ходячем трупе, что-то. И она совсем рядом. Только руку протяни – и найдешь.

Он схватил упаковку и начал жадно ее рассматривать. Неужели незнакомка не оставила хоть какого-то намека на то, где ее искать? Нет, больше ни одной буковки. Это Илью Петровича и расстроило, и вдохновило. Только тот, кто дарит подарок искренне, от чистого сердца, может не сообщить обратного адреса.

– Лена! – Он выглянул из кабинета, но секретарши и след простыл.

– Да и фиг с тобой! – в сердцах произнес он и стремительно вышел из кабинета.

То, что Леночка не могла быть той самой загадочной дарительницей, он понял сразу. Такие способны только принимать подарки, выпрашивать, требовать, обиженно надувать губки. Отдать что-то, не получив ничего взамен, не в правилах у таких дамочек.

Илья Петрович остановился в самом начале длинного коридора, по обе стороны которого шли ровные ряды совершенно одинаковых дверей. За одной из них скрывалась та, что могла его спасти. Он немного постоял в растерянности. А что, если она не захочет признаться? Ему предстояло иметь дело с совершенно новой для него породой женщин. И изучать их повадки было некогда. А значит, он немного схитрит.

Илья решительно толкнул первую дверь. Десятки испуганных глаз тут же устремились на него. Слухи о том, что с генеральным директором творится что-то странное, распространились по главному офису с космической скоростью. И теперь никто не ждал от посещения руководства ничего хорошего.

– Друзья! – Илья Петрович постарался улыбнуться как можно мягче. – У меня праздничный сюрприз. Я решил разыграть крупный бонус среди всех работников предприятия. Так что давайте-ка сыграем с вами в угадайку. Я задам один вопрос, кто ответит на него правильно, получит премию в полмиллиона рублей.

Люди недоверчиво загомонили и стали переглядываться, не зная, что и подумать. С одной стороны, конечно, предложение было соблазнительное. С другой – не подтверждало ли оно то, что директор… того, сбрендил.

– Итак, – продолжил Илья. – Вот моя загадка. Сегодня под елкой в кабинете я нашел маленький подарок. Кто правильно ответит, что это за предмет, получит деньги. Свои ответы напишите на бумажке и положите на стол секретарю. Итоги подведем сегодня во время вечеринки.

Он обвел глазами притихших сотрудников и вышел. В успехе своей задумки он не сомневался. В его понимании никто не мог отказаться от такой суммы. Конечно, загадочная незнакомка даст правильный ответ и тем самым рассекретит себя.

Не прошло и часа, а он уже обошел все отделы. В каждом внимательно следил за реакцией людей. Но видел только удивленные алчные лица.

Закончив, Илья вернулся в свой кабинет, настежь распахнул окно, выключил свет и начал ждать. Совсем скоро за дверью послышались голоса. Сначала робкие, потом все более смелые. Они оживленно обсуждали странное предложение директора, спорили, ссорились.

– Кажись, Петрович совсем сбрендил, – предположил кто-то, не догадываясь, что директор, притаившийся, словно мышка, в своем кабинете, все отлично слышит.

– Главное, чтобы полмиллиончика успел перевести, пока его в психушку не упрячут, – заржал другой.

Их обидные высказывания совершенно не задевали Илью. Ему уже было все равно, что думают о нем все эти люди.

Хотелось знать только одно: что она, та самая, нашла в нем. Как бы глупо это ни звучало, но ему казалось, что он уже влюбился. Не видя и не зная ее. И да, он готов был отдать ей и полмиллиона и все остальное, даже если она не согласится спасти его. Ее трогательный и наивный поступок очаровал, заворожил испорченного до глубины души ловеласа.

В голове он перебирал сотрудниц, которые часто мелькали перед его глазами в рабочее время. Но ни одну из них он не мог представить крадущейся к елке с зажатым в руке подарком. Но так было даже интереснее.

Время шло, Илья уже совсем потерял ему счет. Темнота все сгущалась. Снежинки робко залетали в открытое окно и подолгу кружились, словно оглядываясь в незнакомом месте, а затем осторожно садились на непонятные им предметы: стол, компьютер, папки с договорами и счетами. Холода он не чувствовал. За последние сутки успел свыкнуться с ним. Как странно, холод стал для него и погибелью, и спасением.

Наконец шум в приемной стих. Последний человек вышел, фальшиво напевая «В лесу родилась елочка». Илью обступила леденящая тишина. А он все никак не мог пошевельнуться, словно боялся чего-то, как будто оцепенел.

Из этого состояния его вывел шум шагов, глухо прозвучавших в пустом помещении. Сердце мужчины тревожно замерло: а вдруг она? Вдруг поняла, почувствовала, что нужна ему?

Дверь скрипнула, впустив в кабинет сноп резкого электрического света. Босс зажмурился, спасаясь от рези, пронзившей глаза.

– Илья Петрович, вот вы где, – это был всего лишь Сашка, их молодой сотрудник, тот еще оболтус. – А вас все ждут на празднике.

– Принеси мне бумаги, которые лежат на столе в приемной, – распорядился Илья.

Сашка еще что-то пробурчал, но распоряжение шефа выполнил, водрузив перед ним целую кипу листов. И с удивлением наблюдал, как босс набросился на них, жадно вглядываясь в написанные слова.

Чем тоньше становилась стопка лежащих перед ним бумаг, тем сильнее сжималось сердце Ильи. Чего только не понаписали эти люди! Часы, коньяк, портмоне, шарфик… Но никто не смог дать правильный ответ.

– Давайте отвезу в ресторан на вечеринку, – предложил Сашка, когда шеф перевернул последний лист. – А то народ волнуется. И так слухи разные ходят.

– Отвези, – равнодушно согласился Илья и поднялся из-за стола.

* * *

Атмосфера в ресторане была жаркой, и это по понятным причинам сразу не понравилось Илье. Народ веселился так, словно кто-то уже сделал объявление о том, что завтра наступает конец света, и нужно гульнуть напоследок как следует. Предпосылки к этому, конечно, были. Итальянские партнеры на празднике не появились, генеральный директор выглядел так, словно собирался в ближайшее время отправиться в последний путь, а его заместитель был непростительно пьян. Все это навевало мысли о том, что благополучная жизнь вот-вот закончится.

Оставаться в этом вертепе Илье было противопоказано. Он с честью выполнил свою главную обязанность, провозгласив тост.

– Желаю в следующем году всем встретить свою настоящую любовь, – сказал он. – А тем, кто уже ее нашел, беречь и не отпускать.

– А как же деньги? – задал вопрос какой-то смельчак. – Полмиллиона-то кто выиграл?

– Деньги, – поморщился директор. – А их не выиграл никто. Правильного ответа я так и не получил. Кто-то оставил мне под елочкой зеркальце. Вот оно!

Он достал из кармана подарок и, высоко подняв его над головой, продемонстрировал всем. Люди обиженно загудели. Но в целом на общее настроение это никак не повлияло. Едва зазвучала музыка, большая часть собравшихся тут же выскочила на танцпол.

Илья Петрович окинул горестным взором сотрудников, дергающихся под современные ритмы, махнул рукой и направился к выходу. Но сбежать так и не успел. Едва он взялся за дверную ручку, как на его рукаве буквально повис заместитель. По его пухлым щекам текли слезы, и он размазывал их кулаком.

– Я провалил задание, – признался он, всхлипнув, и потер глаз, под которым горел фингал.

– Какое задание? – не понял Илья.

Нос у Андрея сморщился, рот скривился, а в глазах появилась новая порция жидкости, готовая оросить его гладко выбритое лицо.

– Рассказывай быстрее или отпусти меня! – рявкнул на него начальник.

Тот собрался с силами и выдал:

– Я не затащил в постель ни одной Снегурочки. Эти с… с… с… Снегурки оказались такими с… с… стервами. Представляешь, одна огрела меня мешком с подарками, а другая заехала валенком прямо… прямо… Да лучше б оно у меня там тоже все ледяное было… тогда бы не так больно… Что ж теперь будет-то, а, Илья?

Выругавшись, Илья вырвался из цепких рук приятеля и вышел на улицу. Усилившийся к ночи мороз встретил его как родного, распахнув колючие объятия. Раздражение и злость тут же поутихли. Остались только щемящее чувство одиночества и усталость. Он без сил опустился на скамью и посмотрел на ярко освещенные окна ресторана. Там, за ними, веселье шло полным ходом. А он чувствовал себя совершенно чужим на этом празднике жизни.

* * *

Настасья и не собиралась долго задерживаться на корпоративной вечеринке. С ее-то зарплатой вызывать такси в предновогоднюю ночь – сплошное расточительство. Нужно было успеть на дежурный автобус. Только бы его не отменили!

Она, конечно, пошла бы на такие траты, если бы Илья Петрович задержался. Перед длинными выходными надо было насмотреться на него, припрятать в уголочке сердца любимый образ, чтобы зимними вечерами доставать оттуда и наслаждаться. Хотя она и без того чувствовала себя счастливой. Ведь он нашел ее подарок. Нашел и положил себе в карман. Неужели она угадала, и зеркальце пришлось по вкусу? Ах, если бы это было так!

Но в любом случае ловить здесь больше было нечего. У Ильи Петровича, конечно, нашлись дела поважнее всяких там вечеринок. Так чего же ей терять время? Как только обряженный Дедом Морозом начальник отдела логистики вручил последний подарок, она схватила свою шубку и помчалась к выходу. Стрелой вылетела из ресторана и стремглав побежала по тропинке, расчищенной так тщательно, что, кажется, даже снежинки не решались садиться на нее, уважая результаты чужого труда.

Она семенила ножками, на ходу застегивая шубу. На дорогу смотрела краем глаза. И вот этим самым краем уловила что-то необычное, валяющееся в сугробе. Это что-то отражало тусклый свет фонарей, посылая его в небо, к звездам. Настасья подошла поближе и ахнула. На снегу валялось ее зеркальце.

– Бедненькое, за что же тебя так? – забормотала она, схватив вещицу. К горлу подступил комок. Вот ведь, она же от чистого сердца, а он…

– Нравится? – знакомый голос заставил вздрогнуть. Она вгляделась в темноту и рассмотрела на лавочке под раскидистой сосной мужской силуэт.

– Илья Петрович? – растерялась она.

– Все еще Илья и все еще Петрович, – уныло ответил мужчина. – Если хочешь, бери зеркало себе. Мне оно не пригодилось.

– А почему? – Настя и сама удивилась своей смелости, но сейчас, вне офиса, великий Илья Петрович не казался ей таким уж ужасным.

Да и выглядел он совсем не так, как обычно. Ссутулившийся, посиневший от холода, он словно стал ей ближе. Захотелось подойти, обнять, согреть его. Но, конечно, таких вольностей она себе позволить не могла.

– Подарки ничего не значат, если сделаны не от души, – ответил директор.

– А почему вы решили, что не от души? – возмутилась девушка. – Может быть, очень даже от души. Может, человек ходил, выбирал, старался. Может, он всю новогоднюю премию за него отдал, а вы вот так вот… – От обрушившихся эмоций она, конечно, сболтнула лишнего и, чтобы не сказануть еще чего, прикусила язык.

Илья наклонил голову набок, рассматривая девушку. Кажется, он ее видел в офисе. Мелькала порой серая мышка. Как там ее зовут-то? Нет, на такие выкрутасы его замерзший мозг был не способен. Имя вспомнить он не мог.

– Как тебя зовут? – спросил Илья.

– Настасья, – ответила девушка, и щеки ее мгновенно вспыхнули румянцем. Он что же, ее вообще все три года не замечал? А она-то, она…

Ну да ладно, она переживет. И вообще, было бы удивительно, если бы генеральный директор всяких там младших ассистентов отдела продаж знал. Но вот что он здесь делает? Окоченел ведь совсем, бедняжка. Да и скучно ему, наверное.

– А давайте я вам поесть принесу, – вдруг предложила Настя. Ей очень хотелось хоть как-то скрасить его жизнь. Ведь наверняка он не просто так прячется здесь ото всех. Вдруг у человека горе, а она тут со своим зеркальцем пристала. – Там тарталетки с икрой красной есть и ножки куриные в кляре, – продолжала тараторить она. – Очень вкусно все.

И тут Илья понял, что и правда очень голоден. Действительно, после вчерашнего бизнес-ланча, во время которого он так красноречиво распинался о своих победах над Снегурочками, он так ничего и не ел. Все как-то было не до того.

– А давай! – согласился он.

– Я сейчас, я быстренько, – выкрикнула смешная девчонка. – Вы только не уходите!

Она припустила назад, к ресторану, а он усмехнулся. Ну и куда ему было идти? Увы, его никто не ждет.

Она действительно вернулась через пятнадцать минут, победно помахивая ярко-красным мешком Деда Мороза.

– Вот. – Она опустилась на самый краешек скамейки и стала ловко доставать пластиковые контейнеры с едой. – Представляете, пакетика не было. Пришлось у Пал Егорыча атрибут позаимствовать. На кухне еще еду паковать отказывались, но я им пригрозила, что в Роспотребнадзор жалобу накатаю.