Текст книги "Свадебный переполох"

Если бы он довез Джорджию до дома, это все осложнило бы. А если бы привел к себе домой – тем более.

Зандер заключил контракт – теоретически ему больше нет необходимости обхаживать Джорджию. Надо было просто отдать ей список и на этом распрощаться. А не вести себя так по-дурацки. Не вспоминать события пятнадцатилетней давности, не позволять им влиять на его нынешние поступки.

Да, с ним случилось то же самое, его предложение отвергли. Зандер даже успел дойти до алтаря, правда, невеста к нему не вышла, потому что была уже на пути в Хитроу в компании подружек, которые помогли ей все устроить. Полчаса гости кричали и кидались друг на друга с обвинениями, прежде чем священник заставил всех покинуть церковь. Родные и друзья Лары защищали ее, – а что еще делать, когда близкий человек вдруг выкинул такой номер? Гости со стороны Зандера преданно вступились за него, и от этого семья Лары разошлась еще больше – они ведь понимали, что есть сотня способов отменить свадьбу более цивилизованно. И обойтись без грандиозного скандала. Но Лара выбрала самый легкий для себя путь.

А он, дурак, еще и порадовался этому. В те времена Зандер не желал зла людям, которых любил.

Разрыв сам по себе вещь болезненная, но его вдобавок унизили перед всеми близкими. Пришлось выслушивать их перешептывания. Терпеть жалость. Наблюдать, как они воюют с родными Лары. Но хуже всего была их готовность поддержать его, несмотря ни на что. Так же мучительно и позорно, как отказ в прямом эфире. Правда, не столь масштабно.

Но последствия ощущаются уже пятнадцать лет.

Зандер взбежал по лестнице и направился в кабинет – самую важную комнату в доме. От того, как хорошо он поработает, зависит, будет ли он тащиться в хвосте или добьется успеха. Добиться успеха, работая по восемь часов пять дней в неделю, невозможно. Поэтому Зандер трудился раза в два больше.

За это можно было сказать Ларе «спасибо».

Благодаря ей у него появился этот роскошный кабинет в большом доме в Хэмпстед-Хит, а также приятели среди самых влиятельных людей в стране.

И опять Зандер вспомнил про Джорджию. Она бы осудила показное богатство, огромные дома, лишнюю одежду и многочисленные машины. Поэтому он и припарковал «ягуар» на улице. И все же Зандеру такая жизнь нравилась. Дом и машины имели большое значение. Так же как костюмы, связи и должность на визитке.

Они означали, что больше никто и никогда не будет его жалеть. И утешать, как тогда в церкви. Во второй раз он в таком унизительном положении не окажется. Деньги ему в этом помогут. И успех.

Корпоративный мир жесток, зато там все стабильно. Если тебя собрались кинуть, это можно предсказать заранее. Больше его врасплох не застанут.

Как же это жалко: выдумывать предлог, чтобы поехать в Кью и якобы случайно столкнуться с Дэном. Раз уж Джорджии хватило смелости признать, что толкнуло ее сделать предложение, неужели она не в состоянии объяснить все Дэну? Мужчине, который был такой важной и постоянной частью ее жизни весь прошедший год. Даже дольше – они ведь и до этого общались.

Нет, пора с ним поговорить. Спустя полтора месяца страсти уже должны были улечься.

Был и повод для встречи – семена, которые Джорджия должна была доставить его коллегам.

Джорджия отнесла семена в отдел репродукции, после чего зашагала по дорожке к теплицам в дальней части садов. Там Дэн проводил почти все рабочее время – он ухаживал за своими любимыми хищными растениями, которые больше ни у кого популярностью не пользовались.

Дорогу Джорджия знала как свои пять пальцев. Ходила здесь еще до того, как познакомилась с Дэном.

Жизнь до знакомства с Дэном. Джорджия уже забыла, что это такое.

Она решила не срезать путь – даже обычная трава не заслуживает, чтобы ее топтали, – и длинной дорогой направилась к простой стеклянной теплице, где чаще всего работал Дэн. Сердце Джорджии бешено заколотилось.

В дверях на Джорджию чуть не налетела выходящая женщина.

– Ой, простите! – воскликнула Джорджия, прижав ладонь к груди.

У женщины были пышные светлые кудри, одета она была в рабочий халат, как и все сотрудники. Но под ним виднелось обтягивающее розовое платье, ногти были ярко накрашены, каблуки – сантиметров двенадцать, не меньше, и безупречный макияж.

А вот так здесь никто не ходил.

– Чуть с ног вас не сбила. – Женщина улыбнулась, шагнула в сторону и придержала дверь.

Она еще и любезна. Джорджия мельком глянула на беджик, и все отговорки насчет того, почему у нее нет ни нарядной одежды, ни стильной прически, развеялись, как облачко духов незнакомки. Оказалось, та выращивала орхидеи – целыми днями копалась в земле. И выглядела при этом сногсшибательно.

Чем теперь оправдаться?

– Что-то ищете? – спросила женщина.

– Мне нужен Дэниел Брэдфорд.

– Он на экспозиции, там nepenthes tentaculata болеет. Ему что-нибудь передать?

В глазах женщины мелькнуло любопытство.

Повезло, что Джорджия не встретила никого из знакомых, кому известно об их с Дэном романе. И раскрывать инкогнито она не собиралась.

– Нет, я знаю, где это. Я с ним сама поговорю. Спасибо.

Джорджия отошла от двери.

Женщина тоже шагнула в сторону, и дверь захлопнулась.

– Пожалуйста.

Она повернула налево, Джорджия – направо. Однако она невольно засмотрелась женщине вслед. Каб луки. В туфлях на каблуках совсем другая походка, даже по гравию или по траве. Жалко, что у нее все каблуки три сантиметра максимум.

Пожалуй, надо добавить в список еще один пункт: научиться ходить на каблуках и танцевать стриптиз. Пора завести новый список, свой собственный. Главное, шею не свернуть, осваивая и то и другое.

Через десять минут Джорджия добралась до экспозиции и отыскала теплицу с хищными растениями. Герметичные двери бесшумно раскрылись.

– Дэн!

Выкрик разорвал напряженную тишину. Джорджия поняла, что ее услышали.

– Дэн, я знаю, что ты здесь.

– Привет. – Он вышел из-за высокого стенда. Настороженный. – Не ожидал, что ты придешь.

– Привезла семена для идентификации. Зашла поздороваться.

Голос звучал бодренько и фальшиво.

Дэн кивнул:

– Ну здравствуй.

Пауза. Наверное, полутора месяцев все-таки мало.

– Как дела? – рискнула спросить Джорджия.

– Нормально. Справляюсь.

Ах да. Нежелательная популярность.

– Все никак не успокоятся?

Дэн поджал губы:

– Нет.

Джорджия кивнула. Опять пауза.

– Слушай, Дэн, я бы очень хотела все исправить, но не могу. Знаю, для тебя это как снег на голову.

– Что теперь говорить, когда дело сделано?

– Э-э… Вообще-то сделано еще не все.

Дэн поднял голову, убрав со лба непослушные волосы. В светло-карих глазах мелькнула враждебность.

– Джорджия…

– Я подписала с радио контракт… – О помолвке и свадьбе Джорджия даже говорить не могла. – Теперь придется выполнять.

– Надеюсь, придется тебе, а не нам.

– Нет, не нам. Я поставила условие, чтобы тебя не трогали. – Пожалуй, лучше было с самого начала его не трогать. – Для меня целую программу составили. Чтобы я пришла в себя.

Дэн нахмурился:

– А ты из себя и не выходила. Просто сделала жуткую глупость.

– Да. Но глупость – это симптом. Обычно я глупостей не делаю, совсем как ты.

Дэн нахмурился еще сильнее.

Досказывай, что хотела, и убирайся поскорее.

– Просто хотела убедиться, что у тебя все в порядке, и предупредить, чтобы не удивлялся, когда услышишь меня по радио.

– Больше я это радио не слушаю, – фыркнул Дэн. – Ты хоть подумала, что из-за этого твоего проекта шумиха еще долго не закончится?

– Зандер говорит, что проект отвлечет внимание от тебя. Все будут следить за мной.

– Какой Зандер?

– Менеджер на радио. Он мне предложил сотрудничать.

Дэн снова нахмурился:

– Прости, мнению человека, который такое предложил, я не доверяю.

Неожиданно Джорджию охватило желание защитить Зандера.

– Это мое дело, Дэн. Выкручиваюсь, как могу.

– Понимаю. Извини. Делай что хочешь, Джорджия. – Он вздохнул. – А я сделаю все, чтобы меня оставили в покое.

Ответ уклончивый, но исчерпывающий.

– Хорошо.

Он смущенно переминался с ноги на ногу.

– Ну… иди к своему больному растению.

Дэн прищурился:

– Откуда ты знаешь, чем я занимаюсь?

– Мне твоя коллега сказала, – ответила Джорджия и зачем-то добавила: – Блондинка, в красивом платье.

Дэн напрягся еще больше:

– А-а, она… Это новенькая.

– Симпатичная.

Дэн пожал плечами:

– Наверное.

Нет, Дэн не поддавался. Этого следовало ожидать.

– Ладно, мне пора.

Тут Джорджии пришло в голову, что, скорее всего, она его больше не увидит. Джорджия нахмурилась:

– Не знаю, как попрощаться. Даже как-то не по себе.

Теперь она понимала: между ними все кончено. Было очень неловко. Но совсем не больно. Надо же.

Дэн шагнул вперед, вытер ладонь о штаны и взял ее за руку:

– До свидания, Джорджия. Ты не изводись. Это не трагедия.

Джорджия сжала его пальцы:

– Береги себя, Дэн.

– Может, еще увидимся.

Джорджия развернулась и ушла. Дело сделано. Эта часть ее жизни завершилась, будто ее закрыла гидравлическая дверь теплицы.

И все равно – боли не было. Только грусть. Будто она потеряла хорошего друга. Да, у нее никогда не перехватывало дыхание при встрече с Дэном. И он никогда не заботился о ней, так, как посторонний человек в лифте, прикрывший ее от любопытных глаз.

Зандер.

Такие мужчины не для нее. Однако за несколько встреч Зандер пробудил в ней больше чувств, чем мужчина, за которого она собиралась замуж.

А значит, от Зандера лучше держаться подальше.

Это год Джорджии, а не сексуальных, недоступных миллионеров. Она и так наделала достаточно ошибок. Надо разобраться в себе и понять, кто она такая.

Хотя Джорджия боялась, что, разобравшись, поймет, что утратила всякую индивидуальность.

Глава 4

Апрель

Когда Зандер вошел в пахнущую духами комнату, гул голосов стих. Джорджия взглянула на Зандера краем глаза, но изо всех сил старалась не обращать на него внимания. Остальные женщины тоже отводили глаза, но по другим причинам.

– Dieu merci![1]1
  Слава богу! (фр.)


[Закрыть] Наконец-то здесь тестостерона прибавилось! – пошутил повар, привлекая еще больше внимания к приходу Зандера.

Тот слабо улыбнулся.

Джорджия быстро поняла, что идти на занятия одной было ошибкой. Научиться хорошо проводить время в одиночестве еще труднее, чем привыкнуть к тому, что рядом больше нет мужчины. Не говоря уже о том, что приходится делать вещи, требующие определенной смелости, – и все одна.

Почти. Джорджия украдкой посмотрела на Зандера.

– Alors[2]2
  Итак (фр.).


[Закрыть]. – Повар постучал разделочной доской по столешнице, чтобы возобновившийся гул затих. – По местам.

Женщины пододвинули высокие табуреты к длинному столу, а повар с другой стороны поставил напротив каждого бокал для вина. Две женщины поспешили занять место рядом с Зандером, который разумно предпочел устроиться с краю.

Джорджия мешкала до последнего и оказалась с другого краю. Быстро налила в свой бокал воды, чтобы в него не плеснули из бутылки переходящего из рук в руки шардоне.

Один раз она уже при Зандере напилась…

– Леди с краю поступила правильно. Как вас зовут, petite fleur?[3]3
  Цветочек (фр.).


[Закрыть]

Все, включая Зандера, повернулись к Джорджии. Тут же потоком нахлынули неприятные воспоминания о школьных годах. Плохо быть лучшей ученицей в средней школе, а самой бедной – еще хуже. Слишком много нежелательного внимания.

– Джорджия.

– Что ж, мисс Джорджия, – французский акцент повара усилился еще больше, – конечно, совмещать трапезу с вином – это perfection[4]4
  Идеально (фр.).


[Закрыть], но в процессе готовки лучший выбор – вода. Особенно если готовите что-то в первый раз. Не следует притуплять восприятие вкуса. Пусть ваши нос и нёбо ощущают все ясно и трезво, когда вы assemble[5]5
  Смешиваете (фр.).


[Закрыть] нужные ингредиенты.

– Трезвое нёбо. Замечательно, – пробормотала Джорджия.

Прагматичный учитель на всех парах несся дальше, его французская театральность и обаяние заставили всех забыть о Джорджии. Но Зандер продолжал глядеть на нее, чуть прищурившись.

Нечего мне улыбаться – пыталась она передать взглядом. Мы же друг друга не знаем. Было в их притворстве что-то волнующее. Изображать незнакомцев несколько… пикантно.

Джорджия попыталась сосредоточиться на словах повара. Старалась слушать, запоминать и не обращать внимания на устроившегося с краю Зандера. А он тем временем успешно отражал атаки флиртующих соседок и внимательно смотрел по сторонам. Кое-что из того, о чем рассказывал повар, заинтересовало Джорджию с научной точки зрения – про состав блюда и взаимодействие различных ингредиентов, но ее здорово отвлекали напыщенная речь повара и его наигранные ужимки. Она все чаще усмехалась, услышав очередную нелепую фразу или наблюдая, как он заигрывает с ученицами. Джорджия была почти уверена, что на самом деле повар не француз.

– Извините, шеф, – осмелилась вклиниться она, когда тот наконец-то сделал паузу, чтобы перевести дыхание, – а готовить мы сегодня будем?

– Какой enthousiasme[6]6
  Энтузиазм (фр.).


[Закрыть], – пропел тот, и Джорджия тихонько застонала. – Non[7]7
  Нет (фр.).


[Закрыть], к практике мы перейдем только на шестой неделе. На курсах повара Андрэ Карлсона сначала осваиваем умение apprecier[8]8
  Ценить (фр.).


[Закрыть] пищу и только потом переходим к умению construire[9]9
  Создавать (фр.).


[Закрыть].

А еще здесь осваивают умение напиваться, хотя повар это и отрицает.

Джорджия вежливо кивнула и начала считать бесконечные минуты до конца первого занятия. Что подумает Зандер, если она уйдет с первого же урока? Джорджия взглянула на Зандера и поняла, что на этом бесполезном уроке тратит не только свое время, но и его.

– Простите, шеф.

На этот раз повар выказал больше раздражения – ведь Джорджия перебила его длинную тираду на псевдофранцузском.

– У меня начался приступ мигрени. Мне надо уйти.

Проигнорировав псевдофранцузские рекомендации для избавления от мигрени, несущиеся вслед, Джорджия направилась к двери.

– Вам не следует идти одной.

Зандер встал и вышел вслед за Джорджией:

– Хотели бросить меня там!

Джорджия засмеялась и вприпрыжку сбежала по ступенькам крыльца.

– На кулинарном «Титанике» каждый сам за себя!

– Кошмар, а не занятие! – проворчал Зандер. – Вы же притворились больной, я прав?

– Повар тоже притворялся – французом. Ну что ж, пойдемте по домам.

Но теплая рука Зандера удержала ее.

– Вы же хотели узнать секреты высокой кухни.

Господи, что он еще придумал?

– Секунду, сейчас позвоню…

И позвонил. Говорил он скороговоркой и тихо, повернувшись к ней спиной. Потом обернулся и улыбнулся ей:

– Я все устроил! Нашел нам работу на вечер.

– В смысле? Какую работу?

– На профессиональной кухне в ресторане.

– Я не умею готовить!

– Не волнуйтесь, Джорджия. – Зандер обнял ее за плечи и улыбнулся. – Готовить нам не позволят.

Зандер не шутил. Через пятнадцать минут они уже стояли по локти в мыльной пене в углу шумной кухни итальянского ресторана и перемыли больше посуды, чем она испачкала за всю жизнь. Но время летело незаметно: бригадир поваров объяснял им с Джорджией все, что делается на кухне. Оба ловили каждое слово, не отвлекаясь от дела. А цифровой диктофон Зандера – с разрешения владельца – записывал все для передачи на ЭРОС.

Повар – на этот раз не самозванец, и акцент у него был настоящий – кричал на всех, чтобы не сбивались с темпа, не исключая и «мойщиков посуды». Эта манера нравилась Джорджии больше фальшивого сюсюканья на курсах. Звон и лязг ножей, кастрюль и взбивалок сливался с шипением кипящего жира и плеском воды, создавая удивительную симфонию.

Джорджия старалась ничего не пропустить, хотя ноги у нее начали ныть, и все же она наслаждалась ощущением, что вносит вклад в общее дело, и удовлетворением оттого, что блюдо на замену успели подать вовремя. Пусть даже ее роль сводилась к тому, чтобы выставлять на стол чистые столовые приборы.

Вечер почти закончился, последние посетители доедали десерты. На плите клокотала одинокая кастрюля – повышенные на один вечер благодаря необычным посетителям помощники готовили спагетти. Тщательно смешивали, раскатывали, вытягивали, варили. Затем добавили остатки соуса болоньезе, который приготовили в начале вечера, и владелец сам наполнил тарелки для Джорджии и Зандера, бесперебойно тараторя на итальянском.

– Вы что, беременный? – пошутила Джорджия, увидев целую гору спагетти на тарелке Зандера.

– Запасаюсь углеводами! – усмехнулся Зандер: – За день до длительного забега организм должен получить достаточное количество углеводов и воды – от них прибавляется энергии.

– Чтобы хватило на пятьдесят километров?

– Именно.

– А во сколько у вас забег?

Зандер медлил с ответом.

– Вижу, вы не любите говорить на эту тему.

– Просто не привык. Я это делаю только для себя.

– Успокойтесь, я не собираюсь опять напрашиваться.

– Знаю, – ответил Зандер, и Джорджия отправила вилку со спагетти в рот.

Ну ничего себе… Джорджия любила спагетти. Даже пару раз сама готовила комковатый соус неаполитано в пароварке. Но это!.. Сочетание домашнего болоньезе и свежих, только что приготовленных спагетти, да еще и после тяжелого дня, на пустой желудок…

– Зандер, они восхитительны!

– Да, я сюда часто сбегаю.

– От чего сбегаете?

Джорджия в первый раз видела, чтобы так напряженно пожимали плечами.

– От всего. От работы. От проблем.

– Всем начальникам надо брать пример с нашего повара, – мягко проговорила Джорджия.

– В каком смысле?

– Он своих работников не распускает. Многого требует. Но при этом справедлив. И все тут работают вместе с ним, а не против него.

Зандер обвел взглядом опустевшую кухню.

– А почему вы решили, что у меня на работе не так? – спросил Зандер.

– Потому что им от вас нередко достается…

– Потому что я начальник. Радио сообщает хорошие новости, а я сообщаю плохие – и привожу в исполнение. За это мне платят.

– Неприятная работа. Зачем вы на нее согласились?

Зандер рассмеялся:

– Вы же видели мой дом.

В одном из лучших районов пригорода Лондона.

– А вы – где живу я. Ну и что? Дом – это не часть личности.

Взгляд Зандера стал оценивающим.

– Уверены? У вас на лестничной площадке все скромно и просто, но аккуратно. Кто-то там тщательно убирает. Рискну предположить, что и квартира у вас такая же. Все на своих местах, ничего лишнего. А вы ведь как раз такая.

Джорджия опустила глаза:

– Значит, вот какой я вам кажусь? Добропорядочной и скучной?

– Нет, просто погрязшей в рутине.

Джорджия вскинула подбородок:

– Рутина – это не обязательно плохо. И вообще, не стоит судить о книге по обложке.

Зандер тоже вскинул подбородок:

– Ах так? А доказать сможете?

– Хотите поспорить? – нахмурилась Джорджия.

– Хочу увидеть вашу квартиру.

Ой.

– Когда?

– Сейчас.

– У меня не прибрано…

– Нет, прибрано.

Да… Зандер прав. Джорджия вздохнула:

– У вас же завтра забег.

Зандер серьезно посмотрел на нее:

– Я не собираюсь у вас ночевать.

Джорджия почувствовала, как шею обожгло горячей волной, и постаралась успокоиться, чтобы не покраснеть.

– Просто… уже поздно.

– Забег только в полдень. И метро уже закрыли, я вас подвезу.

Нет, метро еще работало, но приятно было бы доехать до дома на «ягуаре». И Джорджия не хотела, чтобы их первый вечер так быстро заканчивался.

Хотя почему их? Просто первый вечер.

– Хорошо, согласна.

– Спасибо.

Они поблагодарили повара, угощавшегося вином в опустевшем зале вместе с другими работниками кухни, и вышли на улицу.

– Пустить вас за руль? – предложил Зандер.

Нет. Джорджия хотела, чтобы вел он. Сама не понимая почему. Но вслух, конечно, сказала:

– Да, если можно.

Зандер поднял воротник, защищаясь от апрельской прохлады.

– Как только забудете про вежливые слова, пойму, что мы чего-то добились.

Ехали они минут двадцать. В дороге почти не разговаривали, но не оттого, что сказать было нечего. Просто не было необходимости поддерживать разговор. Приятная тяжесть от восхитительного ужина излишне умиротворяла. Джорджии требовались усилия, чтобы сосредоточиться на дороге.

– А кто здесь еще живет? – тихо спросил Зандер, когда они зашли в общий холл дома Джорджии.

Она указала на почтовые ящики у дверей:

– Двое студентов, один постоянный жилец… и я.

Если мистер Лоулер сейчас выйдет покурить, он очень удивится. Не то чтобы Джорджия раньше не приводила домой мужчин, но вот так, ночью, потихоньку – в первый раз. Так загадочно и волнующе.

Отчего у нее перехватило дыхание? Потому что привела домой едва знакомого мужчину? Или потому что обожает свою квартиру? Если Зандеру не понравится, значит, он не одобрит ее саму.

Джорджия включила свет.

С непроницаемым видом Зандер обвел взглядом комнату:

– Тут все такое…

Экстравагантное, хаотичное? Джорджия попыталась взглянуть на обстановку глазами постороннего человека – яркие пятна тканей, стопки книг и журналов. Всюду папоротники.

Зандер дотронулся до листа ближайшего растения:

– Надо же, растут в помещении, а какие зеленые.

Джорджия подошла к дверям, ведущим в маленький дворик, и отдернула штору.

– Я их выношу сюда, по очереди. День – в доме, три – на улице.

– Сколько их у вас?

– Я как сумасшедшая кошатница, только с папоротниками.

Зандер заглянул ей в глаза:

– Да, такого я не ожидал.

Это могло означать что угодно, но Джорджия решила истолковать его слова в хорошем смысле.

– Сюрприз!

Тут Зандер заметил стопку ярких CD-дисков на письменном столе. Подошел рассмотреть поближе.

– Это что, аудиокурс?

– Готовлюсь к урокам в шпионской школе. Люблю быть во всеоружии. И этих занятий я очень жду.

Зандер приподнял брови:

– В отличие от остальных?

Казалось, температура в квартире повысилась.

– Слушаю диски, пока ухаживаю за растениями или когда гуляю.

– И часто вы гуляете?

– Регулярно.

– А где?

Это что, допрос?

– Когда как, открываю новые места. Леса люблю.

Зандер рассеянно кивнул, не отводя пристального, испытующего взгляда, будто внутри у него шла борьба.

– Хотите кофе? – предложила Джорджия, просто чтобы нарушить молчание.

Зандер смущенно отвел глаза и быстрыми шагами направился к двери:

– Нет. Мне пора.

Джорджия почувствовала себя виноватой, хотя Зандер сам напросился в гости. Она проводила его до холла:

– Спасибо, что подвезли.

– Не за что.

Она помогла ему справиться с замками и замерла в дверном проеме подъезда.

– И за ресторан спасибо. Было очень здорово.

– Запишем вас на другие курсы. К французу можете не ходить.

– К французу-самозванцу…

– Да.

Зандер от смущения не находил себе места. Правильно ли она его поняла?

– Ну ладно, до встречи, – тихо попрощалась Джорджия.

– Да. Спокойной ночи.

И он ушел. Почти убежал. Сел в машину и уехал.

А Джорджия все стояла на одном месте.

Как-то странно получилось. Вечер прошел хорошо, по крайней мере, так ей казалось. Джорджия всего лишь кофе ему предложила, ничего двусмысленного.

Скромно и просто, но аккуратно. Значит, вот как она должна жить, по его мнению? Джорджия заперла дверь, выключила свет на террасе, затем подошла к открытой двери и попыталась критически оценить обстановку. Да, хаотично, но беспорядка нет. Стесняться нечего.

Может, у Зандера фобия – растений боится? А вдруг, осматривая ее квартиру, он обнаружил у Джорджии тот самый недостаток, из-за которого Дэниел не захотел на ней жениться? Некий изъян. Может, она слишком скучная? Или настолько отличается от нормальных женщин, что даже Зандер, с которым у нее чисто деловые отношения, решил, что лучше уносить ноги?

Обновление обновлением, но все в человеке не переделаешь.

Зандер бросил ключи и кошелек на плоское блюдо около кровати и отправился в душ. Хотел избавиться от ощущения, внезапно нахлынувшего на него в квартире Джорджии полчаса назад. Он уже привык к своей реакции всякий раз, когда Джорджия была рядом, но это было совсем другое, это был…

Интерес.

Притяжение и какое-то чувство близости. Нечто большее, чем простое сексуальное влечение. Нечто неожиданное, нежелательное, недопустимое. Зандер стоял под сильными струями горячей воды, лившейся ему на голову.

Как сумасшедшая кошатница, только с папоротниками.

И вот эта незначительная фраза вызвала у него в душе целую бурю… Это смущение, искренность… Все там отражало ее внутренний мир. Джорджия понимает, что не вписывается в общепринятые рамки, и она смирилась с этим.

А он ее еще убедил, что такая, какая есть, Джорджия слушателей не привлечет.

Притом что она еще как его привлекает.

Лицемер.

Зандера каждый день окружали фальшивые, агрессивные люди, расталкивающие других локтями на пути к успеху. Кругом напускной блеск и маски. В рабочие дни Зандер старался, насколько возможно, сбежать от всего этого, а в выходные сбегал в буквальном смысле, но если работать так много, никуда не денешься.

А потом вдруг оказываешься в маленькой квартирке, похожей на оранжерею, и понимаешь, что угодил в чужое убежище. Укрытие от всего и всех.

Зандер выключил воду, вытерся и отправился в спальню. Дизайном занимался предыдущий владелец, все здесь было бежевым и коричневым – безобидные нейтральные цвета, и Зандер не считал нужным что-то менять. Осмотрев спальню, он вышел в коридор и заглянул во все комнаты, удивляясь, как он раньше это не замечал…

Ни единого растения?

Зандер посмотрел везде, но безуспешно. И вдруг нашел. Маленький кактус в горшочке, который подарила ему Кейси – после чего Зандер намекнул, что при рабочих отношениях подарки дарить не вполне удобно. Зандер мимоходом поставил кактус на подоконник в кухне и забыл про него. А тот каким-то чудом выжил – возможно, питался паром от кофеварки.

Кактус выжил.

Так и напрашивалась ироничная аналогия с его засохшим, покрытым шипами сердцем.

Зандер включил освещение в собственном саду, полном бурной растительности. Наверное, он не в счет – им же садовник занимается. А ты просто срезаешь розы для пожилой мамы и заходишь сюда, только чтобы сократить путь, когда возвращаешься из ближайшего кафе.

А Джорджии тут было бы раздолье…

Зандер потушил свет и выкинул эти мысли из головы.

Нет, Джорджии он этот сад показывать не будет. И заходить в ее квартиру тоже. Он и поехал-то, чтобы убедиться, что квартира Джорджии такая же безликая, как и холл ее дома. Это помогло бы не заинтересоваться ею всерьез.

Но попытка обернулась против него.

Зандер не мог больше объяснять смесь заинтересованности, восхищения и симпатии историей с неудачным предложением. Сначала Джорджия Стоун была для него лишь воплощением всех компромиссов с совестью, на которые он пошел, стремясь вверх по корпоративной лестнице, но теперь Джорджия стала для него чем-то большим.

Живым напоминанием о том, каким он был раньше. До болезненного разрыва с Ларой. До унижения, которое заставило его с головой уйти в работу, а работа, в свою очередь, вынудила с головой уйти в тяжелые тренировки, чтобы отдохнуть от суеты. А времени для настоящей жизни не осталось. Зандеру ее не хватало. А такие моменты, как сегодня, заставляли эту тоску рваться наружу и одолевать его снова.

А работа помогала забыть о ней. И бег тоже. В эти выходные ему предстояло заняться и тем и другим.

Но трудно было забыть о том, каким тихим счастьем светилось лицо Джорджии, когда она стояла в окружении своего немногочисленного имущества, и Зандер понял, что она по-настоящему богата.