Текст книги "Свадебный переполох"

Глава 7

День лучшего забега превратился в худшую ночь его жизни.

Ночь, не вечер – это был совершенно особый момент. А ночью Джорджия так поспешно уехала по тихой главной улице Боунесса… Несмотря на усталость, Зандер почти не спал, и на воскресенье можно было поставить крест.

Все это время он пытался забыть поцелуй, который вырвал у нее, будто вор. И потерпел неудачу.

Спустя все это время – даже после откровений в школе шпионов, за которые он себя потом так ругал, – как он мог настолько потерять контроль над собой?

Целовал ее. Держал в объятиях.

Покушаться на то, что тебе не принадлежит, – только мучить себя.

В Лондоне множество женщин, которых целовать никто не мешает. И обнимать. И затащить в постель. Безопасных женщин свободных нравов, не требующих к себе серьезного отношения. Но Джорджия Стоун была не такая. Совсем не такая. Джорджия ворвалась в его мир, стала единственной женщиной – единственным человеком, который смотрел, как он бежит, который с гордой улыбкой ждал его в пабе, и Зандер позволил воображению разгуляться. Всего на секунду. И закончилось дело тем, что они очутились в высокой траве, их тела и языки сплетались.

Со времени расставания с Ларой Зандер никого не подпускал к себе так близко по-настоящему.

И тем более никому не доверял.

В воскресенье вечером Зандер все-таки заснул от утомления, но в понедельник настроение его не улучшилось.

Лишним доказательством служило то, как весь персонал ходил вокруг него на цыпочках. Даже Кейси, которая, перед тем как войти в его кабинет, стучала в дверь чисто символически, сегодня стояла и ждала его разрешения.

– Зандер, – напряженно начала она. Казалось, едва удерживалась, чтобы не назвать его «мистер Раш».

– В чем дело, Кейси?

– Я хотела… – Она запнулась и начала заново: – Джорджия только что прислала инструкции, и я подумала, вам нужно с ними ознакомиться.

Зандер сразу заинтересовался. Не только потому, что Кейси упомянула Джорджию, но и по другой причине: его ассистентка и героиня программы в последнее время стали неразлейвода, и раз Кейси решилась выдать Джорджию, значит, дело и впрямь серьезное.

Кейси стояла по ту сторону стола.

– Джорджия внесла изменения.

Ничего из ряда вон – Джорджия регулярно что-то меняла. Зандер уже привык. Он ждал, пока Кейси договорит.

– Серьезные изменения. – Она протянула ему пачку листов.

– Насколько серьезные? – Но, просматривая первую страницу, Зандер глазам своим не поверил. – Анкара? Это что, розыгрыш? Для поездки на Ибицу уже ведь все заказано!

В Испанию они должны были вылетать меньше чем через месяц. Роскошные каникулы Джорджии. А теперь она, значит, в Турцию захотела?

– Вообще-то еще можно все переиграть…

Зандер хотел услышать совсем не это.

Кейси поспешно попятилась к выходу.

– Ну, вы читайте, не буду вам мешать…

– Останьтесь! – рявкнул Зандер и тут же раскаялся, что отдает ей команды, будто дрессировщик собаке. Кейси ни в чем не виновата.

Виноват он сам. Поддался низменным инстинктам и поцеловал ее. Будто после такого все могло быть как раньше.

Зандер перевернул страницу. Курсы по приготовлению коктейлей Джорджия заменила художественной школой. Отказалась от зорбинга на Темзе в пользу экскурсии «Старый Лондон». А вместо сальсы в списке появилось не что иное, как… танец живота!

– Школа шпионов уцелела, – фыркнул Зандер.

– Да, ей там очень нра… – Кейси закрыла рот. Будто сообразила, что заступается за врага.

– Соедините меня с ней.

– Я ей уже звонила, Зандер. Она не подходит.

Вполне предсказуемо.

– Сегодня я с ней поговорю.

На сальсе.

Если она, конечно, придет.

– А я уж засомневался, придете ли вы, – сказал Зандер, когда Джорджия тихонько проскользнула в двери танцевальной студии и села рядом с ним.

Она улыбалась и кивала другим ученикам, гораздо теплее и приветливее, чем ему.

– Не знаю, одобрите ли вы мою программу, вот и не хотела, чтобы сегодня кому-то не хватило партнера.

– А танец живота откуда взялся?

Джорджия пожала плечами, не глядя на него.

– Не думал, что вы так любите все восточное. Танец живота, Анкара…

Джорджия повернулась к нему. Должно быть, его язвительный тон ее удивил.

– Вы помогли мне понять, что мой список состоит из вещей, которые я, как мне казалось, должна делать, а не из тех, которые хочу.

– Да ладно вам, Джорджия. Неужели правда хотите исполнять танец живота?

Джорджия вскинула подбородок.

– Это очень интересно. И красиво.

Красиво. А то, что этот танец не парный, и значит, Зандер больше не будет ее касаться, тут ни при чем.

– А чем, по-вашему, Анкара лучше Ибицы?

Кроме того, что там меньше выпивки, меньше шума и меньше народу.

– Оттуда до Каппадокии близко.

– Докуда?

– Это уникальный регион, там сохранились следы цивилизации бронзового века. Там все можно увидеть сверху, с воздушного шара.

Зандер не знал что сказать.

– И вам этого хочется.

Джорджия положила руки на колени:

– Да.

– А остальное почему делать расхотели?

– Я и раньше не хотела. Не нужны мне стилисты, и массаж горячими камнями, и советы, как носить одежду, на которую у меня все равно нет денег.

Учитель танцев захлопал в ладоши, призывая всех к тишине.

– Так дело в деньгах? – сердито прошипел Зандер. Надеясь, что это так.

– Нет, во мне. Хочу делать то, что мне по душе.

Это ее деньги, ее год, она может делать все что угодно. А задача Зандера – сделать из ее самого экстравагантного пожелания завлекательный материал для программы. Но все важнее казалась другая задача – помочь Джорджии вновь обрести внутреннюю целостность. Зандеру этого очень хотелось.

Почему, сам не понимал.

– Партнеры! – позвал их учитель.

Все движения они помнили наизусть, так как танцевали несколько месяцев. Зандер потратил уйму времени, записывая сюжеты, беря короткие интервью у Джорджии, у учителя танцев. Уж этого было более чем достаточно. Зандер к тому же опросил почти всех остальных. У каждого была своя интересная история, свои личные причины учиться танцевать – притом что одна женщина отметила семидесятилетие, другая недавно осталась вдовой, третью никто не поддерживал. И для всех смыслом были не сами танцы.

Это была сама жизнь.

В зале собралось тридцать человек с интереснейшими историями. А он должен был рассказать всего одну.

Учитель снова хлопнул в ладоши. Они с Джорджией должны были встать друг против друга. Потом Джорджия должна была шагнуть в его объятия, приготовившись к первой фигуре. Но эта вертикальная позиция в точности повторяла ту горизонтальную, в которой они находились несколько ночей назад, лежа в высокой траве на берегу на закате солнца.

Слишком знакомо.

Джорджия замерла в нерешительности. И снова проблему должен был решить Зандер. Это он не смог сдержать свое воображение – и держать руки при себе. Это ему не хватило силы воли. Сказалась тяга к близости, которую он сам старался не замечать.

Зандер шагнул к Джорджии, стараясь держаться как можно строже и формальнее. Поднял руки.

– Джорджия?..

Ее улыбка была натянутой, но Джорджия осторожно шагнула в его объятия и замерла, такая же скованная и напряженная. Когда заиграла музыка, Зандер постарался не касаться ее чаще, чем необходимо – из уважения к ней и нежелания истязать себя, – и они выполняли заученные движения, четко, но не так легко и плавно, как раньше.

Учитель скользил между парами, исправляя ошибки, показывая шаги, ободряя, но, добравшись до Джорджии и Зандера, с одного взгляда понял, что сегодня они не пара, и, поджав губы, произнес с сильным акцентом:

– Химия не каждый раз срабатывает. Иногда и так бывает. Ничего, на следующей неделе все получится.

Нет. На следующей неделе никакой химии не будет. И сальсы не будет.

– Могли бы просто сказать, чтобы я больше не приходил, – выдохнул Зандер сквозь стиснутые зубы, как только Джорджия оказалась близко.

Вот она опять отошла. Но скоро вернется снова – такой уж это танец. Зандер пытался прочесть по ее лицу, будет она изображать недоумение или нет.

– Я хотела, чтобы нам не приходилось танцевать вместе, – прошептала она, и искренность Джорджии в глубине души порадовала Зандера. А на поверхности бушевало другое чувство – сильнейшее недовольство. – Был еще один вариант – танцы у шеста. Вот я и выбрала то, что поприличнее.

Зандер вообразил Джорджию танцующей у шеста в полутемном клубе, но сумел взять себя в руки.

– А как же программа?

– Про сальсу вы и так уже много материала насобирали. Кстати, зачем вам столько? В две минуты все не уместится.

Эфир в прайм-тайм был слишком дорогой, чтобы посвящать году Джорджии больше двух минут в месяц. Тогда зачем он опрашивал всех остальных?

– Закон документалистики, – туманно ответил Зандер. – Собери в десять раз больше материала, чем необходимо.

– Какая же это документалистика? – напомнила Джорджия, чуть запыхавшаяся во время танца. – Просто коммерческая завлекательная программка.

Программка. Очаровательно.

Ритмичная музыка заиграла быстрее, и Зандер резко притянул Джорджию к себе.

Джорджия подняла глаза и сердито вспыхнула:

– Я передумала.

– Вы о чем?

– Теперь я не против, чтобы меня сопровождал незнакомый человек. Можете вернуться к своим бумажкам, а ко мне приставить какого-нибудь стажера.

– По-вашему, у нас такой гибкий график? Я не могу нарушать чужие планы каждый раз, когда вы опять передумаете.

– Это называется динамизм, Зандер, – почти прошипела она. – Может, вам на радио стоит попробовать?

В тот момент нужно было перейти из закрытого положения в открытое, отпустить Джорджию. Та от неожиданности споткнулась. Зандер обнял ее за плечи и повел к двери.

– На следующей неделе получится! – прокричал им вслед учитель. – Химия!

Джорджия стряхнула руку Зандера, как только они вышли на прохладный июньский воздух.

– Что с вами происходит, Джорджия?

– Ничего. Просто поняла, что должна быть честна перед собой, иначе это все бесполезно.

– И что же тут, по-вашему, честного? Сорвать график, пойти на все, лишь бы держаться подальше от меня…

– Чтобы не было нарушений, – передразнила его Джорджия. – Вы же сами сказали, Зандер. Между нами деловые отношения.

– Это не значит, что мы не можем общаться по-человечески.

Джорджия дышала шумно и прерывисто.

– Вот я и хочу, чтобы все было по-человечески. Чтобы не получилось как в тот раз.

Джорджия возводила границы, а Зандер их разрушал. Зачем? Он должен был «спасибо» ей сказать. Зандер два раза глубоко вздохнул.

– Мы только целовались, Джорджия. Эмоциональный момент, красивый закат, романтическая обстановка. Можете выбрать любую причину.

Зандеру нужна была причина, иначе он окажется обыкновенным ловеласом, пытавшимся соблазнить ее в удобный момент.

– Вы кого убеждаете, Зандер? Меня или себя?

Хороший вопрос.

– Не обязательно что-то менять. Мы же договорились забыть об этом случае.

– И все?

Конечно. Он специалист по отрицанию.

– У меня есть работа, у вас – деньги от радио. Давайте сосредоточимся на деле.

– То есть против моих поправок вы не возражаете?

– Можете делать со своими деньгами что хотите, главное, чтобы вы были… – Зандер осекся, прежде чем успел сказать «счастливы», – довольны.

– Тогда мой путь вернее. Пожалуй, не стоило заставлять себя заниматься вещами, которые не нравятся. Я пыталась быть другим человеком, а не собой.

– Почему?

– Потому что думала: так надо. Это нужно слушателям. И вам.

Зандер отвел глаза и попытался скрыть радость от того, что Джорджия что-то делает ради него.

– Слушатели первыми замечают фальшь. Если вы недовольны, скрыть это не удастся.

Джорджия кивнула.

– Надеюсь, теперь у нас такой проблемы не возникнет.

У нас. Зандеру понравилась ее оговорка. Почему-то он получал удовольствие от всех этих дурацких занятий, хотя мог бы потратить время с большим толком. Курсы давали ему возможность быть рядом с Джорджией. Наслаждаться ее обществом и не задумываться о серьезных вещах. Джорджия была впечатлительной и восторженной, и воспоминания о ее непосредственности помогали Зандеру пережить целую рабочую неделю в тяжелом климате офиса.

А поцелуи… Таких воспоминаний хватит и на целый год.

Джорджия закусила губу:

– Может, вернемся?

Нет, с сальсы надо уходить. Чем чаще Зандер до нее дотрагивается, тем труднее отстраняться.

– Нет, пожалуй, хватит на сегодня.

– Хорошо.

Вежливо, но холодно. Зандеру это не понравилось, и он начал высматривать поблизости кафе. Наконец заметил мигающую вывеску сетевой кофейни. Так намного легче, чем вести ее домой. И безопаснее, чем в баре после пары бокалов. Или в темном такси, где придется целых двадцать минут сидеть, прижавшись друг к другу.

– Давайте выпьем кофе, – предложил Зандер.

Джорджия постаралась не вздрогнуть, почувствовав у себя на талии ладонь Зандера. Машинальный жест. Он ничего не значит. Даже если этот жест кажется более прочувствованным и страстным, чем движения сальсы.

Несколько минут они шагали молча, пока не дошли до кофейни, оформленной в стиле Тюдоров. Сели, сделали заказ.

Джорджия пыталась не смотреть на пальцы Зандера, барабанившие по столешнице. Всего несколько дней назад эти пальцы так нежно гладили ее кожу и с такой силой обхватывали ее плечи. Но в лицо смотреть тоже нельзя – иначе Джорджия просто утонет в его глазах или не сможет отвести взгляд от его губ.

Теперь для нее это все недоступно. Про их поцелуи после марафона можно забыть.

Поэтому Джорджия смотрела то на выбившуюся прядь, упавшую ему на лоб, то на пушинку на воротнике, а то и вовсе на других посетителей.

– Расскажите мне про Анкару.

– Что? – Она вздрогнула от неожиданности.

– Я про этот город ничего не знаю, а ведь мне с вами придется ехать. Что там такого интересного?

– Каппадокия. Среди прочего.

Зандер пожал плечами:

– Древние города, полеты на воздушном шаре?

Джорджия нагнулась к нему через стол:

– Вы и правда не можете понять, зачем любоваться с высоты птичьего полета на город, где все дома и церкви вырублены в скалах? Где две тысячи лет назад целый народ жил под землей, скрываясь от врагов? Зачем смотреть на города, основанные за две тысячи лет до рождения Христа?

Зандер удивленно смотрел на нее.

– То есть вы это всерьез?

Щеки Джорджии раскраснелись от волнения.

– Где еще есть такие места? Это же очень захватывающе…

– Значит, в Турцию вы собрались не для того, чтобы я за вами не поехал?

– Вовсе не за этим.

Неправда!

– Я очень хочу туда. Несколько лет назад смотрела документальный фильм, вот с тех пор в душу и запало.

Зандер пристально и задумчиво посмотрел на Джорджию, потом выложил на стол диктофон.

– Ладно. Расскажите еще про Турцию.

И Джорджия рассказала. И говорила целых полтора часа. Про долину Гереме, где хотела остановиться, про уникальные «лунные пейзажи» Каппадокии, деревни со старинным укладом и удивительных людей, которые живут в этих местах уже четыре тысячи лет. И про то, как все это ее в свое время впечатлило.

– А как там живут теперь?

– Они вырубают дома в скалах. Но современные удобства там есть. Электричество, водопровод. Даже Wi-Fi. Так что лишения терпеть не придется.

Зандер уже минут пять подряд улыбался, хотя Джорджия ничего смешного не говорила. Его глаза буквально искрились.

– Что такое?

– Просто…

Зандер попытался найти нужные слова. И выключил диктофон.

– Вы очень жизнерадостная, да?

Джорджии чаще приходилось терпеть, а не радоваться. Но может, она просто до сих пор пропускала все радости.

– Мне нравится, когда много возможностей. Нравится, что у меня появился шанс исполнить мечты. Без вас ничего бы не вышло.

– Без радиостанции, – поправил Зандер.

Конечно.

– Без вашей помощи.

– Вы и сами могли бы этого добиться.

– А вдруг нет? Я была вот в таком шаге от того… – Джорджия указала на узкий просвет между пальцами, – чтобы стать женой и матерью. А это значит, про свободу можно забыть надолго.

Зандер пожал плечами:

– А может, семья – это тоже приключение?

Джорджия задумалась. Если брак – приключение, почему бы не выйти замуж за человека, который будит твою авантюрную жилку? С кем можно открывать новое. Лететь над лунным пейзажем. У Джорджии перехватило дыхание. Она сказала первое, что пришло в голову, лишь бы отвлечься от неподоба ющих мыслей.

– Значит, вот что для вас брак? Приключение?

– Раньше я так думал, – тихо проговорил он.

Неожиданное упоминание о его прошлом всколыхнуло любопытство Джорджии. Ей захотелось узнать больше.

– Для чего вы придумали эту акцию на День святого Валентина? – осторожно спросила она. – Чтобы показать, что брак – это здорово?

Зандер хмыкнул:

– Ну уж нет. Просто нажиться хотел на всей этой шумихе вокруг високосного года. Вот и все.

Как цинично и как печально.

– Значит, в браке, по-вашему, ничего хорошего нет?

– Думаю, его сильно переоценивают.

– Что ж, все сходится. Иначе вы бы уже давно кого-нибудь нашли, – констатировала Джорджия.

Зандер приподнял четко очерченную бровь:

– По-вашему, я ни разу никого не находил?

– Вы производите впечатление человека, который добивается всего, чего захочет. Если б вы захотели привести в ваш огромный дом жену, она бы у вас уже была.

Зандер допил вторую чашку кофе.

– Вы слишком высокого мнения о моей привлекательности. Некоторые считают иначе.

Это он о ком – о своем персонале?

– Может, вы просто слишком стараетесь держаться ото всех на расстоянии…

– От вас я на расстоянии не держусь, – с некоторым вызовом ответил Зандер. – Как видите.

Его слова будто окутали Джорджию теплым облачком. Хотя понятно, что он так сказал просто ей назло. На самом деле Зандер выглядел даже более собранным и напряженным, чем обычно.

– Я во всех этих светских тонкостях не сильна, – тихо произнесла Джорджия. – Может, вы мне уже раз сто намекнули, что я слишком навязчива.

Вот бы прекратить высматривать знаки, что Зандеру она интересна больше, чем он показывает. Может, даже больше, чем ему самому кажется. Но на каждый пылкий взгляд, ласковое прикосновение, неожиданный поцелуй на берегу приходились мрачные морщинки, поджатые губы, слова вроде «работа» или «нарушение». Да и «не готова для отношений».

Сигналы противоречили друг другу.

– Кроме того, – рискнула прибавить Джорджия, – я даже не ваша целевая аудитория.

Зандер прищурился:

– А кто моя целевая аудитория?

Джорджия посмотрела по сторонам. В дальнем углу сидела женщина с книгой в руках. Лак на ее безупречных ногтях был точно такого же цвета, что и туфли.

– Она. И… – Джорджия поискала взглядом другой пример, – пожалуй, вот эта тоже.

Две гламурные принцессы в одном кафе. Очень кстати.

Зандер оглянулся, но более незаметно, чем Джорджия.

– Симпатичные.

Конечно – первое, что он заметил.

– И стильные, – продолжил Зандер.

– И образованные. – Джорджия кивнула на женщину с книгой. – Она читает Айн Рэнд.

– Значит, вот какая у меня целевая аудитория? Стильные интеллектуалки?

– Любую из них легко представить в вашем доме, – признала Джорджия, хоть ее это и раздражало.

Зандер пронзил ее взглядом:

– А можете представить, как они целый час сидят около неасфальтированной пыльной дороги и беседуют с местными, поджидая меня, чтобы дать мне глотнуть энергетика?

Джорджия промолчала. Нет, на такое фантазии не хватало.

– Так, может, с моим вкусом все не так просто, как вам кажется? – Зандер положил подбородок на сложенные пальцы и взглянул на нее снизу вверх.

И правда непросто.

– Впрочем, какая разница? – легкомысленно прибавила Джорджия. – Вы же все равно к себе женщин не подпускаете.

Зандер хотел было ответить, но передумал. Закрыл рот, так ничего и не сказав.

– Значит, через три недели едем в подземные города? – сменил он тему.

– А до этого еще будут два урока танцев.

– А как же мой сад?

Джорджия вгляделась в его лицо. Этот человек сложнее, чем любая из сложных научных загадок, о которых им рассказывали в университете.

– В каком смысле?

– Разве не хотите посмотреть, как идут работы?

Хочет ли она наблюдать, как какой-то счастливчик отрывается в свое удовольствие?

– Подожду результата.

Никогда не поздно взять себя в руки.

Зандер нахмурил лоб:

– Пожалуй, пойду. Надо еще отдать кому-нибудь мои танцевальные туфли и подать документы на турецкую визу.

– Визу можно получить прямо в аэропорту за десять минут, стоит она десять фунтов, – ответила Джорджия. – Я уточняла.

Зандер взглянул на нее. Улыбнулся.

– Вижу, эту поездку вы предвкушаете.

Джорджия чувствовала, что ее ждет что-то очень хорошее, и это как-то связано с Турцией. С того момента, как она согласилась лететь в Испанию, на Ибицу, ее не покидали сомнения. Что-то тянуло ее на Восток. Заставляло передумать. А с того момента, когда Джорджия выбрала Турцию, внутри стало нарастать волнующее ожидание.

Анкара. Каппадокия.

Там что-то произойдет. То, что изменит ее жизнь. То, что суждено. На секунду Джорджия задумалась: исполнилось бы все это, если бы Дэн принял ее предложение? И вдруг все произошедшее начало казаться очень… закономерным.

Предвкушает ли она эту поездку? Как можно не предвкушать что-то новое и чудесное?

– Еще как, – выдохнула Джорджия.

Джорджия нерешительно замерла у выхода занавешенной раздевалки танцевальной студии. Пожалуй, стоило быть осмотрительнее.

Представить последствия.

– Иди, не бойся… – Джорджия услышала ободряющий голос за спиной. Эмма. Приветливая, из тех, кто берет всех под покровительство. Считает, что танец живота изменил ее жизнь, хотя сама занимается меньше месяца.

Джорджия сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. Пожалуй, танец живота – не лучший способ избежать телесного контакта с Зандером, всех этих соприкосновений разгоряченных тел. В сальсе хотя бы партнер танцует с тобой. А тут Зандер будет любоваться из своего угла, как она извивается, качает бедрами и скачет перед ним полуголая.

Пусть даже в таком симпатичном наряде.

Появление новой ученицы привело всех в восторг. Ученицы, явившейся посреди семестра в спортивном костюме. Урок тут же отменился, и все женщины принялись рыться в сундуке с одеждой, пока не собрали для нее полноценный костюм, попутно рассказывая Джорджии про название, назначение и историю каждого предмета. Наконец вручили ей все вещи и впихнули в раздевалку.

Зандер попросил одну из женщин подержать диктофон, чтобы записать звуки веселой суеты, а сам прохлаждался в зале, попутно оформляя разрешение на официальную запись.

Джорджия посмотрела на себя в зеркало. Широкая длинная, расшитая бисером юбка с заниженной талией, минималистичный лиф в тон, поддерживавший маленькую грудь, смотрелись вполне скромно – топики, которые она летом носила дома, и те были откровеннее. До неприкрытого пупка спускалась россыпь монеток. У Джорджии никогда не было причин жаловаться на свою худобу – наоборот, более полные подружки завидовали ей, – но, стоя здесь, среди великолепно одетых женщин с соблазнительными формами и пышными бюстами, Джорджия невольно начала мечтать об округлостях.

А Зандер сейчас увидит ее «во всей красе».

Эмма приколола ей вуаль за ухо и чуть подтолкнула Джорджию.

– Выходи, девочка. Раньше начнешь – раньше закончишь.

И все поспешили в зал, позвякивая колокольчиками на ножных браслетах, а Джорджия поплелась следом за этой яркой звонкой процессией.

Зандер устремил на нее взгляд, едва она вошла. Как только разглядел среди переодетых в разноцветные восточные наряды женщин – загадка. А может, просто высматривал единственную мальчишескую фигуру в зале.

У Джорджии сразу внутри все сжалось. Одна из самых нелепых ситуаций, в какие она попадала…

Женщина, которой Зандер доверил диктофон, вернула его с кокетливой улыбкой, и Зандер улыбнулся в ответ. Казалось, все женщины в зале его завораживали, а те, как гостеприимные хозяйки, тоже были рады гостю. Вместо того чтобы засмущаться при появлении в их женском раю незнакомого мужчины, все эти полураздетые домохозяйки, учительницы и банковские служащие мигом вошли в роль соблазнительниц.

Они были ненавязчивы – понимали, что Зандер растерян, однако действовали с упорством. Все их чары были направлены на него.

У Зандера не сходила с лица улыбка. И на Джорджию он даже не глядел. Впрочем, это и к лучшему – от смущения она покраснела как рак и двигалась очень неловко. Но у Джорджии была причина выбрать эти занятия, даже две причины: она не хотела возвращаться к страстным объятиям сальсы и стремилась доказать, что и она может быть соблазнительной.

Джорджия вскинула подбородок и подумала: наверняка все эти женщины, когда пришли в первый раз в спортивных костюмах, не сразу освоили ритмичные движения бедрами, которые теперь отрабатывали на благодарном зрителе. Наверняка все они чувствовали то же, что и она, – всем казалось, что им здесь не место.

Но чувствовал ли кто-нибудь из них себя невидимкой? Несмотря на сексуальный костюм.

Или зря она решила, что струящаяся цветастая ткань и сверкающие стразы – это красиво? Может, то, что ей казалось яркими, насыщенными цветами, для него – безвкусные, аляповатые тряпки.

Джорджия повернулась, чтобы идти в раздевалку.

– Еще рано, – окликнула инструктор и, оставив Зандера в одиночестве отбиваться от волн эстрогена, отвела Джорджию в сторону к большим зеркалам вдоль стен.

Джорджия заставила себя сосредоточиться на словах инструктора, одним глазом следя за движениями профессионала, другим – поглядывая в зеркало. Она осваивала основы, прислушивалась к критике и пыталась повторить позы и движения более опытных танцовщиц. И все это время старалась не смотреть на мужчину в углу.

Смысл танца живота не в соблазнении, объясняла инструктор, когда Джорджия начала слишком активно покачивать бедрами. Танец живота – это сила. Но Джорджия все-таки чувствовала себя очень сексуальной. А раньше с ней такого не случалось.

Бывало, Джорджия себе нравилась. Но сексуальной себя не считала. На ее взгляд, ей не хватало чувственности.

Движения ее становились все более естественными и плавными, а скользившая по обнаженной коже легкая ткань поддразнивала и будила чувственность. Джорджия была в полном восторге.

От сосредоточенности, необходимости держать руки поднятыми и неожиданно больших усилий, необходимых, чтобы вертеть всем, что вертится, Джорджия быстро запыхалась и раскраснелась. Теперь, когда от Зандера ее отделяли ряды танцующих, сконцентрироваться стало легче, смущение ушло и сменилось старательностью и желанием преуспеть. Джорджия быстро поняла, что все женщины здесь вместе с красивыми нарядами как будто надели маски. Может, от природы Джорджия и не соблазнительница, но сейчас она научилась изображать секс-бомбу. Под вуалью можно быть кем угодно. Стать более сексуальной, опытной, сильной, привлекательной, веселой – в общем, приобрести те качества, которых ей не хватало, по мнению Зандера, Келли, Дэна, мамы…

Джорджия изгибалась, кружилась и изображала волнообразные движения под звуки музыки, не сводя взгляда с зеркала. Она стала двигаться более смело. Джорджия продолжала кружиться и даже почти не заметила, как Зандер бродил по комнате, записывал музыку и восклицания женщин, которые танцевали вокруг него – для него.

На Джорджию Зандер внимания не обращал.

Разгневанная, Джорджия задвигалась энергичнее, с большим вызовом.

Ах вот как, Зандер? Значит, и этого тебе мало?..

Джорджия отвернулась к зеркалу. Она устала пытаться быть той, кем ее хотели видеть, устала прислушиваться к чужим мнениям, когда принимала решения. Теперь она будет свободной, сексуальной и красивой – почему бы и нет? Здесь, в этом месте и в этих нарядах, это возможно. И плевать на Зандера.

Джорджия медленно подняла над головой руки, сосредоточилась на текучих движениях, плавных изгибах, звоне десятков одолженных браслетов, крутившихся на ее вращающихся запястьях. Джорджия раскачивалась и кружилась. Закинув голову и закрыв глаза, Джорджия отдалась музыке и движению. И начала танцевать просто для своего удовольствия.

А потом Джорджия снова опустила взгляд на зеркало, увидела свое раскрасневшееся лицо и сияющие глаза.

И лицо Зандера.

Все остальные продолжали танцевать, инструктор тактично растворилась в толпе, и зазор загородила какая-то женщина. И все равно Джорджия не могла не чувствовать на себе взгляд Зандера.

Каждая частичка прежней Джорджии приказывала ей остановиться. Замереть. Сейчас же. Но тело ее продолжало двигаться. Медленно и завлекающе.

Еще два часа назад она смущалась от случайного прикосновения к нему, но, спрятавшись за вуалью, можно все. Быть кем угодно. Джорджия могла смотреть на Зандера, как хотела всегда.

Она продолжала танцевать. А Зандер опустил руку с диктофоном, совсем о нем позабыв.

Вскоре музыка затихла, женщины начали переговариваться. Постепенно все возвращались из мира грез в будни.

Джорджия опустила руки, обернулась.

Зандер продолжал наблюдать за ней, хотя взгляд у него был такой же напряженный, как и у нее.

– Мне понравилось, – выдохнула Джорджия, тяжело дыша от усталости.

– Отличное занятие. – Рассеянно проговорил Зандер, глядя, как вздымается и опускается ее крошечный, расшитый бисером лиф.

– Сейчас переоденусь. Подождите секунду.

Джорджия знала, что сейчас будет. Зандер любил брать у нее интервью сразу после первого занятия, спрашивал о впечатлениях. Но для этого Джорджия была слишком уставшей и неодетой. Она последовала в раздевалку за двумя другими женщинами. Они оживленно переговаривались, снимая волшебные наряды и переодеваясь в повседневную одежду. Всего час назад Джорджия ужасно смущалась, раздеваясь до нижнего белья на глазах у незнакомых людей. А теперь все они будто стали сестрами. Сроднились. Что-то изменилось внутри Джорджии, и изменилось необратимо.

Три другие женщины побывали всего на паре занятий и с любопытством спрашивали, понравилось ли ей, придет ли она еще. Джорджия знала: конечно, придет, тут и думать не о чем.

– И его приводи почаще! – добавила Эмма. – Сразу создается такая атмосфера!

Все рассмеялись.

– Ты уж извини, что мы перед твоим так выплясывали, – сказала другая. – Просто у нас тут в первый раз мужчина.

– Он не мой, – поспешно возразила Джорджия.

Женщины развеселились еще больше.

– Девочка моя, – прошептала Эмма, – если нет, то скоро будет. Видели мы, как он на тебя глядел, когда ты танцевала. Чуть не закипел, как чайник. Жалко будет, если такая страсть почем зря пропадет.

Джорджия замерла, сунув одну ногу в штанину спортивных брюк, и уставилась на женщин. Те снова расхохотались. Джорджия понимала их настроение. Она бы тоже посмеялась вместе с ними, но предположение Эммы заставило ее впасть в ступор.

Джорджия пригладила волосы, аккуратно сложила танцевальный костюм, положила его на скамью и застыла в нерешительности, желая отсрочить неизбежное. Джорджия не знала, как будет смотреть Зандеру в глаза, если женщины все еще будут поблизости.

Однако задерживать его дольше становилось неприлично. Зандеру нужно взять у нее интервью. Джорджия завернула внутрь резинку спортивных брюк, чтобы быть больше похожей на красавиц, которых встречала в спортзале – и на саму себя в юбке на бедрах, ласкающей ноги. Просто и небрежно. Набрала в грудь воздуха и вышла в зал. Там было всего несколько человек. Среди них – ни одного мужчины.