Текст книги "Их темная Дарлинг"

Вейн, шумно дыша, подходит ближе. Глаза остаются чёрными, но его тело теперь проявляет ко мне и другой интерес. Я вижу характерную выпуклость на его штанах.

– Засунь в неё член, – продолжает Пэн, ведя кончиком носа вверх по моей шее, так что его следующие слова ощущаются тëплым дыханием на чувствительном местечке возле уха. – И когда она выкрикнет твоë имя, я заткну ей рот собственным членом.

Внутри меня бурлит тёмное желание.

Набухший клитор изнывает без прикосновений, но Пэн накрывает мою промежность ладонью, прижимая меня к себе.

– Давай трахнем её, Вейн. Ты и я.

Боже, как я хочу этого.

Я хочу, чтобы их насилие и грех окружали меня со всех сторон.

От этой мысли у меня внутри всё сжимается, и я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы как можно плотнее притиснуться киской к руке Пэна.

– Гадкая девчонка Дарлинг, – шепчет он мне на ухо, и я напрочь теряю разум от его слов.

– Пожалуйста, Пэн, – выговариваю я, жмурясь от удовольствия.

– Пожалуйста что, Дарлинг?

– Я… я хочу…

Он глубоко входит в меня двумя пальцами, а большим в то же время дразнит мой клитор.

Я отвечаю длинным стоном, прижимаясь к нему.

Когда он подносит влажные пальцы к моим губам и грубо обмазывает их моими собственными соками, волосы Вейна белеют.

– Так что скажешь, Тёмный? – настаивает Пэн. – Давай поступим с нашей шлюхой так, как следует с ней поступать.

Вейн раздевается буквально за несколько секунд, а в следующее мгновение отрывает меня от Пэна.

Он разворачивает меня кругом, обвив рукой за талию, а затем усаживает нас вместе в кожаное кресло так, чтобы мы оба оказались перед Пэном.

На лице у того возникает выражение тёмного голода – и Вейн перебрасывает мои ноги через свои колени, широко раздвигая меня под взглядом Пэна, и засовывает в меня свой толстый член.

Глава 5
Питер Пэн

Наблюдать, как имеют Дарлинг, – моё новое любимое занятие.

Она широко раскрывает рот, когда член Вейна входит внутрь, заполняя её до конца так, что его яйца вплотную прижимаются к её киске.

Чёрт, она восхитительна.

Моя тень разрастается и пульсирует в груди, и я наполняюсь силой. Меня захлёстывает ощущение всемогущества: будто я могу взять всё, что захочу, и делать, что хочу, и ничто не может мне навредить.

Усевшись на диван, я беру в руку свой член, расслабляясь в собственном удовольствии и наблюдая, как они наслаждаются своим.

Они два самых важных для меня человека на этом острове, и мне нужно подтверждение того, что Вейн может быть с Дарлинг, что он справляется.

Мне необходимо чëтко знать, что они оба могут оставаться в моей жизни без риска, что кто-то кого-то убьёт.

То, что Дарлинг смогла преодолеть ужас Тени Смерти, – хороший знак.

Лучший исход.

Дарлинг стонет, когда Вейн пронзает её киску, с силой всаживает в неё до самого основания свой член, влажно поблëскивающий от видимых признаков её удовольствия. Он стискивает её бёдра, глубоко впиваясь пальцами в плоть, насаживая её на себя.

Она полностью раскрыта для меня, чтобы мне было видно.

Вейн знает, что мне это нравится.

Дарлинг, подпрыгивая на его члене, могла бы соперничать по красоте с искусством эпохи Возрождения.

Хер пульсирует у меня в руке, в щели на головке блестит предэякулят.

Давление в мозгу нарастает, сводя меня с ума жаждой освобождения.

– Ох, чёрт, Вейн!.. – вскрикивает Дарлинг необыкновенно тонким и высоким голосом.

Я пересекаю комнату. Вейн наматывает волосы Дарлинг на кулак и откидывает её голову назад.

– Возьми его, Уин. Пусть король кончит тебе в глотку.

Она раскрывает передо мной губы, охрененно нетерпеливая.

Я проникаю внутрь её влажного рта. Она втягивает щёки, обхватывая меня плотнее.

– Грёбаный ад, Дарлинг, – бормочу я.

Вейн крепче сжимает её волосы и использует их, чтобы водить её голову вверх и вниз по моему члену. Она для равновесия кладёт руки ему на бёдра.

Вскоре Дарлинг уже задыхается, но я продолжаю двигаться. Она захлёбывается стоном, не переставая сосать, а затем скользит пальцами к своему клитору.

Вейн отпускает её волосы, но перехватывает оба запястья и заводит ей за спину.

Она очаровательно хмурится, продолжая двигать головой.

– Сейчас не твоя очередь, Дарлинг, – говорю я ей, когда напряжение достигает предела. – Ты можешь кончить только тогда, когда мы тебе скажем.

И это тоже случится скоро.

Я не могу больше сдерживаться.

И не хочу.

Мне сводит живот, член уже распирает, и это невыносимо.

Я толкаюсь глубже и изливаюсь в горло Дарлинг с громким стоном.

Она пытается смотреть на меня, слëзы непроизвольно брызжут из-под век.

Ещё один рывок, и мой член пульсирует на её языке.

Моя тень бьётся под кожей в удовлетворённом изнеможении.

Выйдя изо рта Дарлинг, я беру её за подбородок.

– Дай я посмотрю, Дарлинг.

Она высовывает язык. Там только лëгкий блеск спермы. Остальное она проглотила.

– Хорошая девочка.

– Я своё дело знаю, – говорит она. По её лицу текут слёзы.

Я вытираю одну её щёку и опускаюсь на пол.

– А теперь и дальше будь хорошей девочкой и сядь мне на лицо.

Глава 6
Уинни

Вейн снимает меня с себя и поднимается на ноги, подталкивая меня к Питеру Пэну.

– На колени, Уин, – командует Вейн.

Я ставлю колени по обе стороны от головы Пэна и поневоле зажимаюсь, ощущая его под своим самым чувствительным местом.

Вейн встаёт передо мной. Он хочет, чтобы после спермы Пэна я попробовала на вкус его.

– Открой рот, Дарлинг, – говорит он, повторяя слова, сказанные им не так давно, когда он плюнул мне в рот и заявил, что больше я ничего от него не получу.

И посмотрите на нас сейчас.

Я покорно открываю рот и высовываю язык, и член Вейна скользит внутрь, наполняя меня.

Приспособиться к нему гораздо труднее, чем к Пэну, но я стараюсь изо всех сил.

Становится чуть легче, когда Пэн подо мной касается моей киски, посасывая, быстро работая языком и надавливая на середину.

Вейн трахает меня в рот, пока Пэн, в свою очередь, ртом ласкает мою киску.

Я так теку, что поразительно, как Король Неверленда не тонет.

Я издаю стон, не выпуская изо рта член Вейна, и тот отвечает мне низким грудным рычанием.

Пэн сосёт мой клитор, и я вся горю, меня словно пронзает электрический ток, я уже готова взорваться для них обоих.

– Что бы ты там ни делал, – говорит Вейн, – продолжай это делать. Эта хорошая малышка прямо мурлычет на моëм члене.

Пэн обхватывает руками мои бёдра и притягивает меня ближе к своему лицу.

Новый стон, исходящий из моего горла, практически вибрирует по всей длине члена Вейна.

– Вот так, Уин, – он оттягивает мои волосы назад. – Не останавливайся.

Я обвожу языком его ствол, обхватываю рукой основание как раз в тот момент, когда Пэн снова нажимает на мой клитор.

Оргазм застаёт меня врасплох. В одно мгновение моя киска гудит от удовольствия, а следом на меня уже обрушивается волна.

Я дёргаюсь. Вейн толкается глубже.

Удовольствие пронзает меня, и я откликаюсь громким стоном, пока Вейн не погружается так глубоко, что я начинаю задыхаться. Я пытаюсь отстраниться, вдохнуть, но это он управляет процессом и не отступает.

Он трахает меня в рот ещё одним толчком, потом ещё – и наконец изливается мне в горло.

Я извиваюсь над Пэном, пока его рот занят моим клитором – оргазм такой мощный, что я чувствую, будто лечу.

Вейн останавливается. Резко вдыхает. Затем выплёскивает остатки семени мне на язык.

Пэн стискивает мои бёдра, заставляя меня сохранять неподвижность, пока он не выдоит из меня всё удовольствие до последней капли.

Грудь Вейна вздымается, а пресс напрягается, углубляя линии между твёрдыми кубиками мышц.

На его теле блестит плёнка пота, и это так охеренно горячо – видеть Тёмного таким, немного растрëпанным и вымотанным мной.

Не убирая руки из моих волос, он стаскивает меня с себя, затем мажет мои губы ещё одной капелькой спермы.

– Посмотри на меня, – приказывает он. Проводит большим пальцем по губам, размазывая сперму, затем вталкивает палец мне в рот. – Оближи.

Я так и делаю, и Вейн удовлетворённо выдыхает, чёрные глаза блестят.

– Наша лучшая шлюшка Дарлинг, – говорит Пэн, выскальзывая из-под меня. – Наполненная нашей спермой. – Он обхватывает меня рукой, его ладонь ложится чуть выше моего пупка. – Вот такой ты нам и нравишься.

Склонившись надо мной, он нежно целует изгиб моего горла, и я не могу не рассмеяться от жёсткости и мягкости этих парней, от щекочущего ласкового дыхания Пэна на своей разгорячëнной коже.

У меня в груди вспыхивает тепло, но не от того, что меня оттрахали так, как мне нравится.

Это нечто другое.

Нечто более глубокое.

Эти мужчины мои, а я – их, и…

В животе бурлит. Я зажимаю рукой рот.

– Уин? – Вейн озабоченно хмурит брови. – Что такое?

Пэн отстраняется и встаёт рядом с ним.

– Дарлинг?

– Я не… мне как-то слегка…

– Вот чёрт… – бормочет Вейн и сердито взглядывает на Пэна. – Мы переусердствовали. Я же говорил, что надо быть осторожными, и…

– Она в порядке, – возражает Пэн, – ей просто нужно поесть. Баш!

– Подождите, – прошу я. Чердак перед глазами слегка плывёт, и я тянусь вперёд, к ним.

Передо мной тут же появляется Вейн.

– У тебя что-то болит? – спрашивает он обеспокоенно.

Я собираюсь ответить «нет», ведь это просто тошнота, но тут мой лоб пронзает вспышка жуткой боли. Я с жалобным стоном падаю в объятия Вейна.

– Что-то не так, – рычит он.

– Да уж, сука, вижу, – огрызается Пэн.

– Просто… я… можно…

– Может, отнесём её на воздух? – предлагает Вейн.

– Похоже, я сейчас…

Всё становится размытым. Силуэты парней превращаются в зыбкие тени, а в голове у меня звучит странный звон, чего раньше никогда не случалось, и будто бы что-то шепчет в далёких тёмных закоулках моего разума:

Впусти меня.

Впусти меня.

А потом наступает темнота.

Глава 7
Питер Пэн

Дарлинг внезапно обмякает, и Вейн легко сгребает её в охапку, прижимая к груди.

Я слегка приподнимаю её лицо за подбородок и зову по имени, но Дарлинг не приходит в сознание.

– Что-то не так, – хрипло произносит Вейн. Оба глаза у него чёрные.

– Да я, мать твою, сам вижу.

– Где грёбаная Черри? Что-то случилось, пока мы были у Крюка.

– Отдай её мне.

Хмурый взгляд Вейна мрачнеет ещё больше.

– Отвали.

Он отворачивается от меня всем корпусом, удерживая Дарлинг как можно дальше.

– Кто это у нас теперь такой придурочный собственник? Совсем недавно это ты постоянно говорил ей отвалить.

– И что, моё мнение не может измениться? – сердито огрызается Вейн.

На чердак доносится смех близнецов – они вошли в дом через кухню. Обсуждают свою бабушку и её рецепт сиропа из морочных ягод.

– Парни! – зову я.

Они появляются на чердаке, видят нас троих – мы всё ещё голые.

Баш изумлённо разевает рот:

– Вы тут устроили трах-вечеринку, не дождавшись, пока мы вернёмся домой?

Кас подходит к Вейну с Дарлинг на руках, убирает с её глаз влажные волосы.

– Что с ней?

– Мы не знаем, – отвечает Вейн. – Она только что потеряла сознание.

– Отнеси её на диван, – распоряжается Кас.

Обычно мы не следуем приказам изгнанных принцев, но Кас хоть что-то смыслит в недомоганиях смертных – научился у своей бабушки.

Вейн относит Дарлинг к дивану и осторожно укладывает в углу. Кас подсовывает одну подушку под колени Дарлинг, а вторую подкладывает ей под ступни, приподнимая её ноги вверх.

И прислоняется ухом к её груди.

Я слышу её сердцебиение даже на расстоянии. Мерный стук.

И дышит она ровно.

На самом деле, всё, что я слышу, чувствую и вижу, говорит мне, что она в порядке.

– Она заболела? – спрашивает Баш, примостившись на краю низкого столика в центре комнаты.

– В Неверленде не бывает болезней, – я приседаю рядом с Дарлинг на корточки и внимательно изучаю её лицо.

– Ну, Дарлинг вообще-то не из Неверленда, – справедливо отмечает Баш, отправляя в рот одну морочную ягоду из собранной горсти. – Может, нам надо вернуть её обратно в мир смертных?

Я усаживаюсь рядом с ним на стол и утаскиваю одну ягоду из его руки.

– Я не оставлю её без присмотра.

– Тогда что ты намерен делать?

Чем дольше она остаётся без сознания, тем хуже я себя чувствую. Я даже мог бы поверить, что мы затрахали её до обморока, нашу хрупкую крошку Дарлинг. Но она не просыпается.

Что, чёрт возьми, происходит?

По деревянному полу стучат когти – в комнату возвращается волк. На меня он смотрит, клянусь богом, неодобрительно.

– И ты тоже отвали, – говорю я ему.

Он отворачивается от меня и запрыгивает на диван, прижимаясь к боку Дарлинг.

– Пэн, – вкрадчиво произносит Вейн.

– Да, я знаю. – Я провожу пятернёй по волосам, обдумывая варианты. В груди поселяется новая тяжесть. Когда-то, прежде чем потерять тень, я мог изменить в Неверленде что угодно. Я мог сотворять вещи из воздуха.

Но исцелить кого-либо? Это куда сложнее, нет никаких гарантий, и риск обычно не оправдывается.

У меня всё внутри скручивается, секунды тикают в голове, а Дарлинг никак не приходит в себя.

Я мог бы попытаться исцелить её, если бы знал, что, чёрт возьми, с ней не так. Но я ничего такого не чувствую, и в этом проблема.

На самом деле… от неё исходит какое-то странное безмолвие. Ещё до того как ко мне вернулась тень, я ощущал гул близости Дарлинг, тепло её присутствия.

Сейчас вместо этого полная тишина.

Я ненавижу испытывать отчаяние.

Ещё больше я ненавижу просить о помощи.

Но я не собираюсь просто сидеть на жопе ровно и надеяться на лучший исход.

Особенно в том, что касается Дарлинг.

Я поднимаю взгляд на Вейна.

– Иди за Сми. И поживее.

Он не спорит. Не сомневается. В считаные секунды натягивает одежду и исчезает за дверью.

Трудно не заметить, как у него колотится сердце.

Вейн психует не меньше моего.

Глава 8
Баш

Пока мы всё равно ждём возвращения Тёмного с пираткой, а Питер Пэн нервно меряет шагами чердак, я иду обратно на кухню – хотя хороший вопрос, состоится ли теперь наш завтрак дисфункциональной семейки.

Мой лучший способ отвлечься – чем-нибудь занять руки. Мне всегда нравилось возиться на кухне. Это вроде как единственное, что я унаследовал от матери, хотя ей-то это было не по душе.

Читая нам с Касом лекции о важности наших обязанностей, обо всём, что мы должны делать, будучи наследными принцами двора фейри, она постоянно напоминала нам о том, откуда она пришла, и о жертвах, на которые ей пришлось пойти, чтобы стать той, кто она есть.

И когда мать заставала меня на кухне, где я помогал слугам с готовкой, отмеряя, наливая, перемешивая ингредиенты разных блюд для предстоящего ужина, то едва не лопалась от злости.

Пусть в её венах текла кровь обычных домовых фейри, она настойчиво изображала, будто работать руками ниже её достоинства.

Ба была королевой задолго до Динь-Динь и не гнушалась ручного труда до самой смерти.

– Ты беспокоишься за Дарлинг? – спрашивает Кас, забираясь на стойку позади меня.

Я зачерпываю горсть муки из большой банки.

– Да не то чтобы. Думаю, случись с ней что-то серьёзное, Пэн или Вейн бы поняли, что это.

– Думаешь, мы плохо обращаемся с ней? – интересуется брат следом.

– О, ну разумеется.

Кас фыркает.

– Мы все похотливые мудаки. Ей, наверное, было бы лучше без нас.

Я кошусь на брата через плечо. Он всё ещё голый по пояс. Обычно мы так и ходим. Ради того, чтобы ощущать кожей солнце и океанский бриз Неверленда, легко можно пренебречь одеждой.

К тому же у меня отличный пресс.

– Говори за себя, – возражаю я Касу. – Я вот думаю, что ей со мной только лучше.

Снова фыркнув, он закатывает глаза, подбрасывает морочную ягоду в воздух и быстро ловит её ртом.

– Ты ещë думаешь о том, что мы будем делать, если вернëм себе трон?

Я разбиваю в миску яйцо, сквозь трещину в скорлупе сочится белок.

– Согласно традициям фейри, правящим королям положено безвыездно находиться при дворе, поскорее вступить в брак и начать вкалывать, чтобы породить наследников.

– Ага.

– Даже удивительно, что наша сестрёнка до сих пор не вышла замуж.

– Она всегда шла своим путём.

Это заставляет меня задуматься, чего же она вообще хочет. Она делает то, чего, по её мнению, от неё ожидают, и одновременно уклоняется от всех традиционных ролей, положенных королеве.

Поместив в глиняную миску всё необходимое для будущего теста, я беру из ящика деревянную ложку и начинаю мешать.

– А представь, как мы четверо живём во дворце фейри с нашей королевой Дарлинг?

Мы с Касом переглядываемся.

«Это нелепая идея», – говорит брат на нашем языке.

– Даже, сука, не думайте об этом, – объявляет Пэн с порога.

В руке у него стакан с выпивкой. Он опрокидывает его в себя одним глотком.

– Но… – добавляет он, жарко выдыхая от крепости напитка, – этот дом не похож на королевский. – Его взгляд устремляется вдаль. – Можем выстроить ей новый. Замок, достойный королевы.

– Три короля и Тёмный? – хмыкает Кас у меня из-за спины. Мы все отлично различаем сарказм в его голосе.

«А вот это уже реально нелепая идея», – отмечаю я.

Пэн прислоняется к дверному косяку, не сводя глаз с Дарлинг: та до сих пор лежит на диване в соседней комнате.

– Я всегда мечтал объединить весь Неверленд. – Пэн обнаруживает у себя в руке пустой стакан и вертит его из стороны в сторону, пуская солнечные блики. – Это тоже нелепая идея? – Когда он снова поднимает взгляд, его голубые глаза смотрят на нас пристально и серьёзно.

То есть сейчас он понял наш язык.

И всегда понимал?

Или это потому, что тень вернулась?

– Больше никаких сражений и тайных междоусобных сговоров? – картинно удивляется Кас. – Да, правда звучит как мечта.

– Настоящая неверлендская мечта, – кивает Пэн. – Прекрасный сон, от которого я бы не хотел просыпаться.

В этот момент с грохотом распахивается входная дверь – слышен противный скрип покорёженных петель.

Я отставляю в сторону тесто для блинчиков, и мы с близнецом следуем за Пэном на чердак.

Вейн и Сми как раз поднимаются по лестнице.

– Я в шоке, что он уговорил тебя на это, Сми, – говорю я.

На ней тонкая рубашка без рукавов, несколько расстёгнутых пуговиц у воротника обнажают странную эмблему, вытатуированную на груди. Дреды связаны в пучок на макушке и стянуты полоской ткани, яркой, как цветки русселии.

Сми игнорирует меня, обходит диван и опускается на колени рядом с нашей девчонкой Дарлинг. Бальдр открывает глаза, косится на женщину, но явно не чувствует угрозы. На самом деле он так виляет хвостом, будто рад её видеть.

– Давно она без сознания? – спрашивает Сми.

– Примерно полчаса, – отвечает Пэн.

Сми оттягивает пальцами веко Дарлинг и проверяет зрачок. Ощупывает её шею, плечи.

– Что вы делали до этого? – спрашивает она, продолжая осмотр.

Дарлинг по-прежнему голая, но Пэн накрыл её одеялом. Сам он уже одет.

– Это так важно? – подаёт голос Вейн.

Сми оглядывается на него через плечо – он стоит за диваном в позе мрачной задумчивости, скрестив на груди руки.

Даже не знаю: он выглядел большим придурком, когда ненавидел Дарлинг, или сейчас, когда настолько на неё запал.

Сми достаёт из кармана брюк небольшой пузырёк.

– Что это? – уточняет Пэн.

– Нюхательная соль, – объясняет она. – Мощно, безопасно, но эффективно. Я могу попробовать?

Пэн делает глубокий вдох и кивает ей.

Сми откупоривает крышку и подносит пузырёк к носу Дарлинг.

Глава 9
Уинни

Я подскакиваю на месте от резкого запаха. Рядом со мной садится волк.

– Вот дерьмо, – выдыхаю я и тут же судорожно втягиваю ртом воздух. – Какого хрена?

– Я же говорил тебе, что с ней всё в порядке, – фыркает Баш.

Вейн отворачивается, сложив руки в замок на затылке.

Я моргаю, ещё не до конца выплыв из сонного тумана, и вижу, что рядом со мной сидит женщина.

– Кто… – хмурюсь. – Я вас знаю?

В ней есть что-то смутно знакомое, похожее на сон, который помнишь в общих чертах, но не можешь восстановить точные детали.

– Поищи для неё какую-нибудь одежду, – говорит Пэн Касу. – А ты, Вейн, принеси воды.

– Я не оставлю её, – возражает Вейн.

– Я могу принести ей воды, – предлагает Баш.

– Вейн справится быстрее, – отказывается Пэн.

– Я не подчиняюсь твоим приказам, – раздражается Вейн.

Женщина наклоняется ко мне. От неё пахнет розовым маслом и чем-то дымным и сладким. Она берёт меня за руку. На костяшках её пальцев видны пересекающиеся линии бледно-розовых шрамов.

Парни продолжают препираться.

– Тебе лучше? – спрашивает женщина.

– Думаю, да. – Я приглаживаю волосы. – Так кто вы?

– Самира, – отвечает она, но сразу поправляется: – Сми.

– А, правая рука Крюка.

Может быть, я видела её в доме Крюка, когда мы сражались там с ним и Тилли? Поэтому мне кажется, что я знаю её?

– Зачем вы здесь? – спрашиваю я.

– Ты потеряла сознание.

– А, вот что. А вы…

– А я разбираюсь в том, как устроены смертные женщины и магия на островах.

– Понимаю.

Её тёмные брови напряжённо сходятся на переносице.

– Понимаешь?

– Эммм… Думаю, да?

Еë глаза словно обыскивают меня, и я чувствую, что заливаюсь краской. Она ожидала, что я дам правильный ответ, но, похоже, я ошиблась.

Чего я не знаю?

– Все эти сильные мужчины, – замечает она, понижая голос, – в упор не видят настоящую силу даже у себя под носом.

– Подождите, о чëм вы…

Пэн перебивает:

– С ней всё будет в порядке?

– Она устаёт и недоедает, – отвечает Сми. – Кормите её лучше.

Пэн мельком смотрит на меня и снова поворачивается к ней.

– На этом всё?

– Да, на этом всё. Итак, где Черри? Это условие сделки.

– Нет, – отрезает Вейн. – Суть сделки заключалась в том, что мы вернём вам Черри. Не оговаривалось, когда.

Сми упирает руки в бока. Слева у неё на талии висит в ножнах кинжал, рукоять которого обтянута потёртой бурой кожей. На металле выгравировано несколько рун. Их очертания напоминают мне руны, вырезанные у меня на спине.

Её рука в нескольких дюймах от клинка, она легко сможет достать оружие, прежде чем остальные доберутся до неë.

– В таком случае когда? – спрашивает она.

– Завтра, – отвечает Пэн.

– Мы устроим ей вечеринку, – говорит Баш.

– Прощальную вечеринку, – добавляет Кас.

– Дайте мне поговорить с ней, – требует Сми.

Все четверо парней смотрят на Сми, и я чувствую, что между ними происходит некий поединок воли.

Наконец Пэн во весь голос гаркает:

– Черри!

Где-то в комнатах внизу перекрикиваются и смеются друг над другом Потерянные Мальчишки.

– Черри! – снова орёт Пэн.

– Иду-иду! – долетает на чердак её голос, а в следующую секунду на главной лестнице слышатся торопливые шаги.

На площадке Черри резко останавливается.

– О, Сми. Привет.

– Я здесь, чтобы забрать тебя. Я бы предпочла, чтобы ты пошла со мной сейчас. И твой брат тоже этого хочет.

Черри, скрестив руки на животе, поедает глазами Вейна.

Смерив её долгим взглядом, он произносит:

– Я сообщил Сми, что мы хотим устроить для тебя прощальную вечеринку.

– Верно. Да. Так и есть. – Она улыбается Сми. – А ещё мне нужно собраться. Немного. Упаковать некоторые вещи, а завтра я приду…

Все замечают, как она осекается, не выговорив слово «домой».

Я редко испытываю жалость к другим людям, да и с Черри мы толком не знакомы, но мне понятно желание иметь в мире собственное место.

– Джез рад, что ты возвращаешься, – говорит Сми.

– Я тоже рада, что возвращаюсь, – отвечает Черри. – Завтра, сразу как встану.

Сми ещё секунду изучает её лицо, кивает и снова обращается к парням:

– Если завтра она не вернётся к Крюку в целости и сохранности, я вырву вам глазные яблоки и сварю из этого дерьмового сырья какую-нибудь дерьмовую похлёбку. Уяснили?

Баш смеётся.

– Сми, ты всегда нравилась мне больше остальных пиратов.

Она неискренне улыбается ему.

– А ты мне – больше остальных говнюков.

Он со смехом восхищённо хлопает в ладоши:

– Давай я тебя провожу.

Они скрываются на главной лестнице.

Пэн садится на низкий столик передо мной и наклоняется ближе, глядя на меня испытующим взглядом:

– Дарлинг?

У меня что-то сжимается в животе, словно я хочу сделаться меньше и спрятаться, но я не понимаю, откуда такая реакция.

Я больше никогда не буду бегать и прятаться от Питера Пэна.

– Да?

– Ты уверена, что с тобой всё в порядке? – спрашивает он.

– Я в порядке. Честно. Просто устала, как и сказала Сми. Очень много всего случилось.

Кас садится на край дивана.

– Она права.

Но Пэн по-прежнему смотрит на меня хмуро, и Вейн маячит прямо за ним, его пристальный взгляд тоже вторгается в мои границы.

– Ну правда, я не сломалась из-за того, что вы меня трахали. Серьёзно. – Я издаю смешок, призванный успокоить их.

После этого Черри неодобрительно фыркает, разворачивается и с глухим стуком сбегает вниз по лестнице, а у меня в голове проносится вспышка воспоминания.

Воспоминания о Черри и… о чём-то ещё.

К ней в комнату залетела птица? Или нет?

Вейн направляется за Черри, но Питер Пэн останавливает его:

– Тёмный. Не надо.

– Она что-то скрывает.

– Сми сказала, что с Дарлинг всё в порядке.

– Ты веришь пиратке? Нашему врагу?

– Сми нам не враг, – возражает Пэн. – Она, пожалуй, наиболее нейтральная сторона на этом острове.

Вейн, презрительно всплеснув руками, отворачивается.

– Не ходи к Черри, не трогай Черри и не убивай её, – требует Пэн.

Пропустив его слова мимо ушей, Вейн с мрачным ворчанием покидает комнату.

– Он на грани, – говорю я Пэну.

– Он всегда такой, – отшучивается тот. – С ним всё будет в порядке.

Но даже я слышу в голосе Питера Пэна нотки сомнения.

На самом деле я почти уверена, что Вейн вот-вот сорвётся.