Текст книги "Психологическое консультирование, психокоррекция и профилактика зависимости"

Николай Григорьев
Психологическое консультирование, психокоррекция и профилактика зависимости

Рекомендовано к печати редакционно-издательским советом Санкт-Петербургского государственного института психологии и социальной работы

Рецензент: Маргошина И. Ю., кандидат психологических наук, доцент кафедры прикладной конфликтологии и девиантологии Санкт-Петербургского государственного института психологии и социальной работы.

© Григорьев Н. Б., 2012

© СПбГИПСР, 2012

Предисловие автора

Развитие человечества, цивилизации homo sapiens на нашей планете, в начале XXI века столкнулось с целым рядом системных кризисов, порождающих глобальную угрозу самому нашему существованию в этом лучшем из миров. Как ни странно, в основе едва ли не всех этих кризисов: экономического, демографического, климатического, техногенного, экологического, продовольственного, культурно-исторического и т. д. лежит «человеческий фактор», как источник самих этих кризисов и, в окончательном итоге, как точка схождения всех негативных последствий этих кризисов. Человек, наделенный даром «свободной воли», посредством научно-технической экспансии подчинил этой своей воле окружающую среду, нещадно расходуя все доступные ему ресурсы – как природные, так и собственно человеческие (духовные, социо-культурные). Оказалось, однако, что наши потребности растут безгранично, а ресурсы окружающей среды, равно как и терпение природы, исчерпаемы. Более того, небесконечны и ресурсы нашей психики. Потребительское отношение человека к природе оборачивается техногенными катастрофами; потребительское отношение человека к человеку порождает кризисы общественного сознания и угрожает регрессом духовного состояния человечества. Цивилизационная ситуация сегодня заставляет вспомнить сюжет сказки о рыбаке, старухе и золотой рыбке: ничего не сказала рыбка, лишь вернула старуху в ее реальную действительность.

Прихотливая, жаждущая новизны «свобода воли» субъекта упирается в ограничительный императив объективной реальности. Так океанская волна упирается в бетонные волноломы прибрежной атомной станции. Эта ситуация штатная, предусмотренная проектом. Но если вдруг волна достигает запроектной мощи и рушится на берег в виде цунами, то наступивший кризис быстро перерастает в катастрофу, и весь научно-технический прогресс в данной прибрежной зоне накрывается медным саркофагом.

Кантовский «категорический императив» (предустановленный нравственный закон) определяет человека как высшую ценность, вставленную в оправу этического долженствования. Философия, апеллирующая к разуму человека, с древних времен и по сей день предписывает человечеству сообразовывать свои желания с долговыми обязательствами: бери в кредит только то, что сможешь вернуть. Классический философский «императив» предполагает приоритет разума над свободой воли, при этом разумным признается лишь такой образ действий, который может быть принят в качестве всеобщего правила. Рекламный слоган, заменяющий современному потребителю рыночных благ всю мировую философию, предписывает иное: «Бери от жизни все!». Соблазн велик, и устоять трудно. Желая защитить себя от нравственных угрызений, сознание прибегает к наивной хитрости – к эскапизму, и вместо ответственной рефлексии своего бытия человек-потребитель отворачивается от реальной действительности.

Конечно, можно дискутировать о разумности тех или иных правил или ограничений, но основополагающий этический принцип («человек – цель, а не средство») следует соблюдать неукоснительно. Человек – цель прогресса, а не средство для его достижения; человечество – цель политики, экономики и всякой прочей науки и практики, а не средство для достижения благополучия политиками, экономистами, юристами или торговцами.

Что заставляет человека отречься от самого себя, перестать быть целью своего духовного развития и стать средством для удовлетворения чужой «свободы воли»? Только тяжелая, непреодолимая, обесчеловечивающая зависимость. Зависимость от алкоголя и наркотиков, т. е. от химических соединений? В определенном смысле – да, но, если формулировать точнее, – зависимость от психологических эффектов, этой химией порождаемых. Ведь основным содержанием воздействия наркотика являются два момента: измененное состояние сознания (ИСС) и эйфория. Эйфория («кайф») – это химический аналог, симулякр человеческого счастья, радости жизни, полноты бытия. ИСС – это необходимое условие, которое позволяет человеку забыть о прозаично скучных, обременительных «императивах» реальной действительности. Парадоксально, что зависимость от «кайфа» оборачивается свободой (независимостью) от «императивов», а независимость от «симулякров» возвращает нас к ответственности перед жизнью, то есть к несвободе, к зависимости от «императивов». Похоже, что при любом раскладе человек всегда от чего-нибудь зависит, ибо (немного перефразируя известный афоризм) нельзя жить в некоторой реальности и быть независимым от нее. Вопрос лишь в том, какую реальность выбирает человек: настоящую или поддельную.

Реклама, как известно, двигатель торговли, потому что она формирует потребительский спрос. Человек в системе рыночных ценностей рассматривается, прежде всего, как потребитель, как средство для извлечения прибыли. Формирование привычки к повседневному бездумному кайфу, в чем бы он ни состоял: в потреблении излишних удовольствий, вещей, продуктов («а теперь в новой упаковке!»), услуг, развлечений, зрелищ и т. п. является основным назначением рекламной индустрии. Потребитель создается специально под реализацию коммерческих, политических и прочих целей выгодоприобретателя. Человек достоин счастья, а потребитель – эйфории. «Ведь ты этого достоин». «И пусть весь мир подождет». С рыночной точки зрения зависимость человека от химической эйфории фантастически эффективна. «Но и это еще не все!» Гэмблинг, интернет-зависимость, гаджет-одержимость, шопинг-аддикция, массовый фанатизм (масс-культовый, религиозный, околоспортивный, музыкальный), реалити-шоу, «мыльные» сериалы, голливудские поп-корновые «блокбастеры», фестивали-нашествия… «Вы все еще читаете Достоевского?!. Тогда мы идем к вам!»

Классификация психических и поведенческих расстройств 10-го пересмотра признает патологией только одну из перечисленных форм нехимической зависимости: «F 63 – патологическая склонность к азартным играм (гэмблинг)». Но что делать тем и с теми, для кого «Дом-2» стал большей реальностью, чем дом своей семьи и своего детства?

Таким образом, проблемы наркотизма, аддиктивного поведения и зависимости в целом невозможно рассматривать только в рамках медико-биологического подхода. Медицина и фармакология могут лишь облегчить страдания зависимых, но отнюдь не избавить человека от зависимости и, тем более, устранить причины, ее вызывающие. Состояние современной молодежи и подростков, в массе своей одурманенных потоком рекламы, алкоголем, наркотиками, соблазнами легкодоступных незатейливых удовольствий, свидетельствует о кризисном состоянии общественного сознания. Ключевое понятие тут – «легкая доступность». Если спички не прятать, а, наоборот, раздавать детям, то пожары не заставят себя ждать. Когда и почему началась «раздача спичек» – вопрос, который не имеет ясного и простого ответа. Понятно лишь, что этому мероприятию предшествовала смена нравственной парадигмы зрелой частью общества. Всем зрячим уже очевидно, что «свобода воли» зашла слишком далеко, что ситуация выходит из-под контроля. Проблема усугубляется тем, что не существует простых, эффективных, однозначно понятных средств и способов вернуть ситуацию в приемлемые рамки. Какой «категорический императив» могут привить сегодняшним подросткам их родители или нынешним школьникам их учителя, если у «взрослого общества» нет авторитета? Разве не попустительством старших поколений младшие оказались добычей торговцев разнообразной «наркоты»? Может ли молодежь хотеть советов и ждать помощи от тех, кто сам в этой жизни оказался несостоятельным? И что же, наконец, всем нам делать в этой кризисной ситуации?

На мой взгляд, следует проделать как минимум три шага. Первое: профессионально, глубоко и всесторонне изучить имеющуюся проблему. Второе: четко разграничить сферы ответственности – за что отвечает медицина; за что отвечают специалисты в области психолого-социальный работы; за что отвечает государство (власть) и, наконец, за что отвечает само гражданское общество – то есть каждый из нас, независимо от нашей профессии и социального статуса. Третье: возложить, в конце концов, на себя свою ответственность за ситуацию и нести ее, не пытаясь переложить на чужие плечи.

Глава 1. Эпидемиология, статистика, социология феномена аддикции

Словарь медицинских терминов трактует термин «Аддикция» (Addiction) как «состояние зависимости, развивающееся в результате привыкания к тому или иному лекарственному препарату. Точнее говоря, данный термин заключает в себе состояние физической зависимости, вызванной приемом таких веществ, как морфин, героин или алкоголь; однако он также используется и в случае состояния психологической зависимости, вызванной приемом таких лекарственных препаратов, как барбитураты» [111].

Большой психологический словарь [11] считает «аддикцию» синонимом термина «аддиктивное поведение» и дает такое определение: «(от англ. addiction – склонность, пагубная привычка; лат. addictus – рабски преданный) – особый тип форм деструктивного поведения, которые выражаются в стремлении к уходу от реальности посредством специального изменения своего психического состояния. Син. аддикция. Выделяются основные виды аддикций: 1) злоупотребление одним или несколькими веществами, изменяющими психическое состояние, напр. алкоголь, наркотики, лекарства, различные яды (см. Наркомания); 2) участие в азартных играх, в т. ч. компьютерных; 3) сексуальное А. п.; 4) переедание и голодание; 5) «работоголизм» («трудоголизм»); 6) длительное прослушивание музыки, г. о. основанной на ритмах. При формировании аддикции происходит редукция межличностных эмоциональных отношений. В узком смысле А. п. ограничивается только 1-м видом аддикций».

Таким образом, под аддикцией (аддиктивным поведением) клиницисты понимают «наркозависимость», злоупотребление психоактивными веществами (ПАВ), протекающее с измененным состоянием сознания, сопровождающееся снижением социальной адаптации и патохарактерологическими реакциями.

Психологи же склонны понимать аддикцию как зависимое поведение, включающее в себя ряд признаков: неготовность отказаться от испытываемого в результате такого поведения удовольствия, несогласие с квалификацией собственного поведения как заболевания и отказ от помощи; пренебрежение существующими социальными нормами[1]1
  «Социальные нормы» – правовые, моральные, традиционные, эстетические, политические и религиозные предписания, которые приняты в данном социуме как правила поведения.


[Закрыть]; разрушение в результате этого отношений со значимыми людьми (друзьями и близкими), неприятие критики аддиктивного поведения со стороны других людей, защиту от подобной критики и возникновение чувства вины и беспокойства, желание и готовность скрыть аддиктивное поведение, безуспешность попыток самостоятельно отказаться от зависимости, часто – наличие других глубинных потребностей, которые лишь маскируются под конкретную аддикцию.

Вместе с тем термин «зависимость» имеет в психологии широкую коннотацию, далеко выходящую за рамки химической зависимости и специфического поведения. «Зависимость (dependency) – это поиск идентичности, поддержки, защиты и/или разрешения извне. Объектом зависимости м. б. другой человек; соц. единица, такая как расширенная семья или религиозная и общественная группа; некая неосязаемая пятью органами чувств сущность, такая как ангел-хранитель; или даже система убеждений, как, напр., философия ненасилия, которой исповедующий ее человек предан и от которой, в свою очередь, получает поддержку» [56].

В девиантологии аддиктивное (зависимое) поведение понимается как вид отклоняющегося поведения: «устойчивое поведение личности, отклоняющееся от наиболее важных социальных норм, причиняющее реальный ущерб обществу или самой личности, а также сопровождающееся ее социальной дезадаптацией». Это поведение «имеет множество подвидов, дифференцируемых преимущественно по объекту аддикции. Теоретически (при определенных условиях) это могут быть любые объекты или формы активности – химическое вещество, деньги, работа, игры, физические упражнения или секс» [29]. По мнению А. Е. Личко и В. С. Битенского, применительно к подростковой химической зависимости термин «аддиктивное поведение» наиболее уместен, поскольку далеко не всегда эта зависимость может быть подтверждена клинически, поэтому «термин указывает на то, что речь идет не о болезни, а о нарушениях поведения» [40].

1.1. Эпидемиология алкоголизма и наркомании

Эпидемиология – наука, изучающая закономерности возникновения и распространения заболеваний различной этиологии с целью разработки профилактических мероприятий. Предметом изучения эпидемиологии является заболеваемость (совокупность случаев болезни на определенной территории в определенное время среди определенной группы населения). В рамках эпидемиологии проводятся исследования картины злоупотребления, изучение структуры потребления, этапности развития алкоголизма и наркомании в обществе, исследование факторов риска или повышенной склонности к химической зависимости. Эти исследования дают важную научную информацию для использования в клинической практике и в аспекте оказания услуг населению, в планировании профилактических программ, а также при страховании (известно, например, что заболевания печени связаны с алкогольной проблематикой).

По данным ВОЗ, в мире насчитывается около 120 млн. больных алкоголизмом (с «синдромом алкогольной зависимости»), а показатель распространенности составляет около 2 % от общего числа населения. По оценкам некоторых авторов, реальное число больных алкоголизмом среди населения примерно в 5 раз превышает количество больных, состоящих на учете в наркологических диспансерах, при этом на одного алкоголика приходится 4–5 злоупотребляющих алкоголем. Если учитывать также злоупотребление алкоголем, то риск алкоголизма, как минимум, удваивается. Вероятно, из этих соображений отдельные специалисты рисуют совсем уже мрачную картину. По данным, приведенным на сайте Научного центра психического здоровья РАМН [110], ситуацию в США к середине 90-х годов M. A. Schuckit (1995) характеризует следующим образом: употребляют алкоголь в течение жизни 90 % американцев, систематически употребляют 60–70 %, имеют связанные с алкоголем проблемы более 40 %, злоупотребляют алкоголем 20 % мужчин и 10 % женщин, имеют алкогольную зависимость, т. е. страдают алкоголизмом, 10 % мужчин и 3,5 % женщин. Эти показатели имеют существенные различия в разных группах населения и зависят от социального положения и культурных особенностей. Наиболее высокие показатели отличают, с одной стороны, слои общества, имеющие высокий социальный статус в отношении образования и экономического обеспечения, а с другой – некоторые малообеспеченные группы населения. Начинают употреблять алкоголь чаще в возрасте 15–20 лет; пик же распространенности злоупотребления алкоголем приходится на 20–40 лет.

Почти 90 % всего алкоголя, потребляемого в мире, приходится на индустриально развитые страны, население которых составляет только 20 % от числа людей на земле. В европейском регионе к странам с наиболее высоким уровнем потребления относятся Россия, Латвия, Эстония, Финляндия, Ирландия, Польша, Литва. В этих странах также отмечается и самый высокий уровень заболеваемости алкогольными психозами.

Какие бы разнообразные алкогольные напитки мы ни пили, на самом деле мы пьем этанол – этиловый спирт. Алкогольную зависимость вызывает именно этиловый спирт, содержащийся во всех этих напитках. Этанол (этиловый спирт) относится к группе депрессантов, угнетающих ЦНС. В организме содержатся небольшие количества эндогенного этанола, в крови его концентрация 0,004–0,01 %. Эмпирические исследования показывают, что умеренное потребление алкоголя в чем-то даже полезно для здоровья: у абстинентов и пьяниц смертность выше; умеренно пьющие реже страдают сердечно-сосудистыми заболеваниями (U-образная кривая зависимости смертности от употребления). Однако в общем выгода мала и распространяется только на некурящих [69].

Сегодня можно говорить о появлении пивного и «баночного» алкоголизма. В отличие от алкоголизма традиционного, который формируется за счет употребления крепких алкогольных напитков (прежде всего водки и вина), пивной и баночный алкоголизм – следствие потребления слабоалкогольных напитков – пива, коктейлей и джин-тоников. Опасность этой новой разновидности «пьяной болезни» состоит как раз в том, что алкоголь затягивает человека незаметно. Согласно проведенным Госсанэпиднадзором исследованиям, на прилавках российских магазинов все большую долю пива составляют крепкие сорта этого напитка – с содержанием алкоголя более 6 %.

В настоящее время уровень и структура наркологической проблематики в России претерпевают существенные изменения. Если в 2002 г. лишь 9 % от общего количества пациентов наркологических стационаров в РФ были наркоманами, а остальные – алкоголиками, то в 2009 г. в структуре госпитализаций стало уже 36 % наркоманов. Наркотизация населения, особенно молодежи и подростков, масштабы и темпы приобщения молодежи к потреблению наркотических средств сегодня таковы, что это угрожает национальной безопасности страны.

В этой связи большой интерес представляет опыт стран Запада, которые столкнулись с этой проблемой на несколько десятилетий раньше нас. По данным опроса американских школьников, регулярно проводимого Национальным институтом здоровья [117], в 2009 г. около половины (47 %) выпускников старших классов признались, что в течение некоторого времени употребляли запрещенные наркотические вещества. В отношении марихуаны (самый распространенный среди молодежи США наркотик) многолетний мониторинг показывает, что ее потребляют от 30 до 60 % школьников выпускных классов. Уровень потребления имеет волнообразный характер, то есть он то растет, то падает в сложной зависимости от социально-экономических процессов. Такой же волнообразный характер потребления имеет место и в отношении других наркотиков, хотя их распространенность существенно ниже.

Общая деградация от приема наркотиков наступает в 15–20 раз быстрее, чем от алкоголя.

1.2. Социология и статистика феномена зависимости

На статистику алкоголизма искажающее влияние оказывает ряд факторов – например, в оценку душевого потребления не включается нелегально производимый алкоголь (включая самогон, технические спиртосодержащие жидкости и т. п.).

Статистика потребления алкоголя в дореволюционной России по понятным причинам фрагментарна; можно лишь приблизительно оценить ее в формате «годовое потребление на душу населения в пересчете на этанол, или 100 % спирт». Официальные данные ЦСУ РСФСР, Госкомстата РСФСР с середины 1960-х и до 1988 года оставались секретными, при том что «регистрируемое потребление алкоголя» не учитывало потребление самогона [48].

Таблица 1.

Душевое потребление алкоголя в России и в СССР

Скачок роста потребления алкоголя в стране был зафиксирован после 1945 г. С конца 50-х гг. наблюдается бурный рост женского алкоголизма [4]. В 80-х гг. при обследовании на промышленном предприятии Москвы (выборка более 4 тыс. человек) выявилась следующая структура потребления алкоголя: «непьющих» оказалось 0,7 % мужчин и 2,1 % женщин; «пьющих без злоупотребления» – 62 % м., 96 % – ж.; «злоупотребляющих» – 31,7 % м., 1,9 % ж. «Обычная» одноразовая доза алкоголя по выборке (в пересчете на водку): 286±45 г. для мужчин, 138±46 г. для женщин. Максимальные дозы по выборке: около 500 г. и около 300 г. соответственно. При этом «половина опрошенных осудила бы знакомого, который пришел в гости без бутылки» [10].

Анонимное анкетирование школьников старших классов, проведенное в некоторых городах России в 90-х гг., показало: в 1992 г. употребляли алкоголь 78,4 % мальчиков и 86,8 % девочек, при этом доля регулярно употребляющих – не менее раза в неделю – составила для мальчиков – 34,6 %, для девочек – 16,1 % (г. Нижний Новгород).

На начало 21-го века население России составляет около 145 млн. человек, из них, по некоторым данным (В. Познер, ТВ-программа «Времена»), около 18 млн. человек (или 12,4 %) являются алкоголиками. В 2001 г. (по данным того же В. Познера) на каждого жителя РФ в возрасте от 15 лет и старше приходилось 18 л потребленного этанола.

По данным журнала «Вопросы статистики» (2006, № 11, с. 21–23), смертность населения РФ от причин, связанных с употреблением алкоголя, в 2005 году составила 104,6 тыс. чел. По расчетам эксперта по алкогольной смертности А. В. Немцова, 450 тыс. людей умирают в РФ ежегодно в результате прямых или косвенных последствий употребления алкоголя (Аргументы и факты. 07.04.2008).

Результаты корреляционного анализа свидетельствуют о том, что уровень общей смертности в России положительно коррелирует с уровнем потребления алкоголя на душу населения (r=0,54; Р=0,009). Обнаружена также высокодостоверная положительная корреляция между уровнем потребления алкоголя на душу населения и уровнем смертности от острых алкогольных отравлений (r=0,82; Р=0,000), а также уровнем смертности от цирроза печени (r=0,57; Р=0,005) [48].

Согласно данным проф. Е. А. Кошкиной (НИИ наркологии Минздрава РФ, Москва), динамика потребления алкогольных напитков на душу населения в России в последние годы свидетельствует о стабилизации показателя. Однако эта величина отражает только «потребление из государственных ресурсов». В то же время по данным научных исследований значительный удельный вес при потреблении составляет неучтенный алкоголь. Всего по сумме учтенного и неучтенного алкоголя на душу населения приходится около 15 л (на душу населения РФ, в пересчете на чистый этанол) [103]. Некоторые специалисты называют более высокие цифры – от 18 л и выше.

В 2009 году Министр здравоохранения и социального развития России Т. Голикова сообщила о том, что в нашей стране ежедневно употребляют алкогольные напитки, включая пиво, 33 % юношей и 20 % девушек. Доля людей, которые регулярно употребляют пиво, составляет сегодня 76 %. Пьянство и алкоголизм занимают третье место среди причин смертности населения страны, а в районах Крайнего Севера являются главной причиной смерти.

Еще один существенный аспект алкогольной ситуации в России состоит в том, что в середине XIX в. 54 % процента выручки от продажи алкоголя шло «в казну», а чистая прибыль откупщиков составляла 30 % [4]. В настоящее время (по данным депутатов Госдумы РФ) примерно две трети всего производства алкоголя в стране контролируется мафиозными структурами, вследствие чего доходы от продажи алкоголя в казну государства за последние 10–15 лет упали в 7 раз, а смертность от отравлений некачественной алкогольной продукцией возросла в 12 раз (37 200 смертей только в 2001 г.).

Доклад российских специалистов в области эпидемиологии (проф. Кошкиной Е. А. и проф. Корчагиной Г. А.) на международной конференции, проводимой под эгидой Управления ООН по наркотикам и преступности [102], содержит такие цифры:

Таблица 2.

Число лиц, обратившихся в наркологическую службу по поводу заболевания в 2008 г.

Невольно возникает вопрос: если в официальную наркологическую службу в 2008 году обратились 3,3 млн человек, то сколько же всего в РФ людей с наркологическими проблемами, считая и тех, которые в том году по каким-то причинам воздержались от обращения?

Возьмем за основу данные сайтов, которые приводят официальную статистику [96; 102; 103]. Согласно данным сайта www.mednet.ru, число больных, обращающихся за наркологической помощью в Российской Федерации, в течение 16-ти лет (1992–2008 годы) оставалось практически неизменным и составляло 3,3–3,5 млн человек ежегодно (2,4 % общей численности населения). Между тем, по данным того же сайта, ежегодный прирост нового контингента больных (им впервые устанавливался диагноз) составлял около 200 тыс. чел. по алкогольной зависимости и около 33 тыс. чел. по наркозависимости. То есть за 16 лет наблюдения этот новый контингент составил 3,2 млн + 0,5 млн = 3,7 млн человек. Отчего же не меняется общее количество ежегодных обращений за наркологической помощью? Возможны варианты ответа на этот вопрос:

1) «Больные выздоравливают» – ответ не может быть верным, поскольку химическая зависимость неизлечима, а ремиссия редко бывает продолжительной;

2) «Больные обращаются за помощью в частные клиники или к специалистам, ведущим прием анонимно» – вариант возможный, но лишь отчасти, т. к. такая помощь стоит существенно дороже и не по карману подавляющему большинству нуждающихся;

3) «В государственных больницах не хватает койко-мест» – тоже отчасти возможно, такие данные приводятся даже в обычных СМИ;

4) «Высокая смертность людей с химической зависимостью – 200–300 тыс. чел. ежегодно» – этот вариант представляется наиболее вероятным, если учесть, что более 70 тыс. чел. в РФ ежегодно погибает только от наркотиков.[2]2
  Демоскоп Weekly. – http://demoscope.ru/weekly/ 2005/0227/analit03.php.


[Закрыть]

Статистика и фактология по проблемам наркотизма так же разнообразна, так же не всегда достоверна и так же противоречива. Это обусловлено сложностью явления и не в последнюю очередь особенностями рынка наркотиков. Существует множество объективных и субъективных причин, по которым данные из разных источников расходятся между собой на порядки в оценке степени наркоугрозы, поэтому реальная ситуация может оказаться еще хуже, чем это отражено в официальных документах. Как пишет известный специалист: «Наркологическая ситуация в России сохраняется стабильно напряженной, численность зарегистрированных в стране больных наркологическими расстройствами составляет 3,3 млн. человек, но реальные цифры намного выше» [101].

Согласно статистическим данным, проблема наркотизма[3]3
  Наркотизм – термин, относящийся ко всему комплексу негативных проблем, порожденных распространением и потреблением психоактивных веществ (ПАВ), запрещенных для немедицинского применения. Включает в себя незаконный оборот (производство, рынок сбыта и потребления) наркотиков, а также практику наркобизнеса и ее идеологическое обеспечение (прикрытие).


[Закрыть] в России возникла не ранее начала XX века. В СССР наркомания была «почти полностью ликвидирована», однако уже в 1965 г. в системе медучреждений СССР было зарегистрировано 10 тыс. больных-наркоманов; в 1980 г. – 15,8 тыс. Фактически число наркоманов было значительно большим (до 500–800 тыс.), поскольку в среднем на одного учтенного наркомана приходится 30–50 нигде не учтенных [1; 115].

В Докладе Международного комитета ООН по контролю над наркотиками за 2010 год приводится следующая статистика: «Согласно Федеральной службе Российской Федерации по контролю над оборотом наркотиков, в этой стране насчитывается 2,5 миллиона наркоманов и свыше 5,1 миллиона пользователей иных, чем героин, наркотиков, что почти вдвое превышает показатели 2002 года. При этом доминирует злоупотребление героином и другими опиатами. По оценкам Федеральной службы по контролю над оборотом наркотиков, ежегодно 10 000 героиновых наркоманов умирают от передозировки» [93].

Социологи [107] отмечают радикальное изменение статуса молодежи в современном обществе. Молодежь и подростки стали одним из самых активных и самостоятельных субъектов на расширяющемся потребительском рынке. Во-первых, молодежь получила возможность самостоятельно зарабатывать деньги (как легально, так и нелегально). Во-вторых, она намного быстрее взрослых научилась использовать новые социальные сети и коммуникации. В-третьих, она освоила те культурные пространства и практики, о которых их родители не имели в их возрасте (отчасти и не имеют до сих пор) никаких представлений. Это привело к нарушению существовавшей до этого «естественной» цепочки передачи от поколения к поколению материального, культурного и ценностного опыта. Глобальный рынок делает сегодня ставку на молодежь, на ее импульсивность, легкомыслие, стремление к удовольствиям, материальным ценностям, достатку, быстрому и легкому успеху. Именно молодежь является главной мишенью для рекламодателя, именно на ее сознание и подсознание обрушивается вся креативная мощь манипулятивных приемов рекаламной индустрии. Гипертрофия потребительских установок делает свое дело, и молодежь сегодня составляет подавляющее покупательское большинство. На потребительской активности молодежи выстраивают свое благополучие шоу-индустрия (концерты, дискотеки, клубы, видео– и аудиокассеты, диски с музыкой и компьютерными играми), индустрия моды (одежда, аксессуары), питания (фастфуд), табачно-алкогольный рынок и, в завершение всего, рынок сбыта наркотиков.

Социологические опросы молодежи Санкт-Петербурга (служба профилактики наркозависимости Комитета по делам семьи; НИИ комплексных социологических исследований СПбГУ и т. д.) показывают:

• 47 % опрошенных считают наркотизацию одной из самых страшных проблем; 44 % допускают возможность легализации «легких наркотиков»; 12 % имеют четко сформированное негативное отношение к употреблению наркотиков;

• 36,6 % хотя бы раз в жизни «пробовали» наркотики (в основном препараты конопли), 53,4 % из них пробовали повторно; 4,3 % признались, что употребляют наркотики регулярно; 2,6 % считают себя наркоманами;

• 71 % верят в возможность полного излечения; 30 % не знают о медицинских последствиях употребления наркотиков.

• 8,7 % рассматривают торговлю наркотиками как приемлемый «способ заработать».

Показательны результаты социологического опроса, проведенного НИИ комплексных социальных исследований факультета социологии СПбГУ в 2009 году. Исследователей интересовало, как часто горожанам приходится в своей повседневной жизни сталкиваться с потребителями наркотиков. Около половины опрошенных считают, что практически не пересекаются (34 % – «никогда» и 16,3 % – «очень редко») в своей повседневной жизни с потребителями наркотиков. По опросам предыдущего года доля таких горожан была значительно больше (50 % – «никогда» и 18,3 % – «очень редко»). В целом по выборке процент «постоянно» сталкивающихся в повседневной жизни (в районе своего проживания) с наркопотребителями вырос более чем в три раза – с 4,83 % в 2008 г. до 17,7 % в 2009.

Изучалось также личное отношение горожан к потреблению наркотиков. На вопрос «Согласны ли Вы с мнением, что употребление наркотических веществ является личным делом человека, который их потребляет?» ответы по возрастным группам опрошенных распределились следующим образом:

Таблица 3.

Распределение положительных ответов по возрастным группам

Из таблицы можно видеть, что практически половина опрошенной молодежи в возрасте до 30 лет не видит в наркопотреблении социальной проблемы, поскольку считает, что это вопрос личного выбора. При этом лишь очень немногие опрошенные во всех возрастных группах согласны с утверждением «Согласны ли Вы с мнением, что употребление наркотических веществ может быть безвредным для человека?».