Текст книги "500 великих катастроф"

1632 г.

В июне у восточного побережья Южной Африки британское грузопассажирское судно «Гросвенор» наскочило на риф. Из 370 человек спаслось только 123. Сокровища «Гросвенора», среди которых находится трон Великих Моголов, до сих пор манят искателей сокровищ.

В июне 1782 г. в индийском порту Тринкомали можно было встретить все сливки местного общества. В далекую Англию уходило грузо-пассажирское судно Ост-Индийской компании «Гросвенор», увозя на родину 150 пассажиров. В основном это были высокопоставленные чиновники и офицеры, закончившие здесь свой срок службы в колонии. Многие уезжали с семьями…

– Но отнюдь не только доставкой именитых пассажиров намеревались эмиссары Ост-Индийской компании порадовать хозяев в Лондоне, – рассказывает архивист Ю. Лобов. – Помимо традиционных золотых и серебряных слитков, монет и драгоценных камней на сумму в 4 млн фунтов стерлингов в специально оборудованной каюте, на судне присутствовало и нечто более ценное. Можно предположить, что на судне находился легендарный трон, некогда украшавший резиденцию Великих Моголов в Дели.

Искусные индийские мастера сделали трон из золота, его боковые стороны изображали павлинов, раскрытые хвосты которых были сплошь покрыты драгоценными камнями. 12 золотых стоек поддерживали инкрустированный камнями золотой балдахин. Павлиний трон признавался священной реликвией Великих Моголов, и его запрещалось показывать иноверцам.

Итак, 13 июля 1782 г. из порта Тринкомали вышло в море английское судно «Гросвенор» с бесценным грузом на борту. Однако к месту назначения оно так и не прибыло…

Из укрепленного форта на южноафриканском побережье выехал конный голландский патруль. По дороге, навстречу им, опустив в изнеможении голову и еле передвигая ноги, брел человек. В руках у него было ружье, на которое он с трудом опирался. Вид его был ужасен, чувствовалось, что незнакомец находился в пути не один день – он оброс, одежда превратилась в лохмотья. Он остановился, поднял голову и рухнул на землю.

Привести его в сознание патрульным не удалось, и он был срочно доставлен в форт. Лишь к вечеру незнакомец пришел в себя. Он прошептал:

– Где я?

– Не волнуйтесь, дикари вам уже не страшны. Это Порт-Элизабет. Но кто вы? Как оказались здесь?

– Значит, дошел… – Больной тяжело задышал, но нашел в себе силы добавить: – Я – Вильям Хабберне – с «Гросвенора»…

К 4 августа 1782 г. «Гросвенор» пересек Индийский океан и, по расчетам капитана, находился примерно в 100 милях от восточного побережья Южной Африки. Ночью разразился сильный шторм. Вдруг раздался страшный грохот. «Гросвенор» наскочил на риф почти у самого берега. Третий помощник капитана и один из матросов сумели выбросить якорь и закрепить канат за выступ рифа. Цепляясь за канат руками и ногами, пассажиры и матросы, почти касаясь бушующих волн, перебирались на риф, многие срывались и тонули либо разбивались о скалы. Из трех наскоро сколоченных плотов, на которых команда пыталась перевезти женщин и детей, один опрокинулся, и все находившиеся на нем погибли. Между тем «Гросвенор», получивший огромную пробоину, стал крениться на левый борт и вскоре затонул.

К утру погода не улучшилась, хотя шторм несколько ослаб. Предпринятые поиски показали, что из 220 членов экипажа и 150 пассажиров осталось 123 человека, а среди них 20 женщин и детей.

Спасенные высадились на берег где-то между Дурбаном и Порт-Элизабет. После короткого совещания было решено идти вдоль побережья к порту тремя партиями. Второй помощник капитана возглавил первую партию, состоящую главным образом из матросов и офицеров «Гросвенора», вооруженных двумя винтовками и пистолетом. Эта партия должна была вести разведку, прокладывать путь и обеспечивать безопасность всей колонны. Вторую партию – из женщин, детей и людей преклонного возраста – возглавил третий помощник капитана. Третью партию прикрытия возглавил капитан Коксон. В нее входили пассажиры-мужчины и несколько матросов. У капитана был также пистолет.

Уже первые мили пути показали, что переход предстоит предельно трудный. Начались болезни. От кишечных заболеваний начали умирать дети. Колонну подстерегали и другие опасности. Уже с первых дней пути отряд Коксона стал подвергаться нападению со стороны аборигенов. В стычках несколько человек было убито и ранено.

Стало ясно, что большинство людей не выдержит перехода. Решили отобрать 40 наиболее крепких физически мужчин и отправить их в Порт-Элизабет за помощью. Остальные решили разбить лагерь и ждать спасения. Командование лагерем приняли на себя капитан Коксон и его второй помощник. Третий помощник возглавил отряд, который пошел на юг…

Лишь через два с половиной месяца эту трагическую историю расскажет матрос Вильям Хабберне, единственный из 40 человек, кому удалось добраться до Порт-Элизабет.

Уже через два дня по маршруту, указанному Хабберне, к месту расположения лагеря была снаряжена экспедиция из 300 человек. Она прошла более 300 миль и обнаружила место, на котором, вероятно, и располагался лагерь. Но, кроме кострищ, несколько взрослых и детских скелетов, полуистлевших кусков европейской одежды, никаких следов пребывания живых людей найти не удалось.

В 1790 г. голландский губернатор в Кейптауне получил сообщение, что на земле Пондо среди жен вождей некоторых племен есть белые люди. Посланная экспедиция подтвердила эти сведения. Женщин оказалось пять, и они действительно были с «Гросвенора». Но самым удивительным для голландцев было то, что женщины категорически отказались вернуться в Англию и предпочли остаться со своими новыми семьями…

^{Крушение «Гросвенора». Картина Дж. Картера}

Между тем слух о сказочных богатствах «Гросвенора» достиг Европы и Америки. К месту гибели судна потянулись авантюристы. В начале 1800 г. англичане Александр Линдсей и Сидней Тернер снарядили экспедицию и в июле того же года, наняв три десятка ныряльщиков-малайцев, начали обшаривать дно вокруг «Гросвенора». Найденные ими более тысячи золотых и серебряных монет, несколько десятков золотых колец с трудом окупили затраты экспедиции, но не принесли желанных прибылей, и в сентябре англичане прекратили работы.

В 1842 г. адмиралтейство Великобритании решило разработать технический проект подъема «Гросвенора», используя силы прилива. Для предварительной разведки к месту гибели «Гросвенора» был направлен военный корабль под командой капитана Болдена и группа военных инженеров – специалистов по глубинным подводным работам. С помощью все тех же ныряльщиков-малайцев экспедиция разыскала останки судна. «Гросвенор» затонул между двумя рифами и лежал на боку в глубоком котловане, окруженный подводными скалами. Корпус судна занесло песком и тяжелыми горными породами. Инженеры пришли к выводу, что о подъеме «Гросвенора» не может быть и речи.

В течение последних 50 лет серьезных попыток поднять «Гросвенор» не предпринималось.

Бурное развитие в конце XIX – начале XX в. водолазного дела, казалось, открыло путь к сокровищам затонувшего судна. В 1905 г. газеты Йоханнесбурга оповестили своих читателей об учреждении международного синдиката по подъему «Гросвенора». Идея была предельно проста. От берега к останкам судна следует продолжить канал, по которому судно подтаскивается к берегу.

И вот летом 1905 г. в район гибели «Гросвенора» прибыли три судна, оборудованные по последнему слову инженерной техники того времени. Но среди возвышающихся на дне океана многочисленных песчаных холмов водолазы только через месяц разыскали холм, под которым покоился «Гросвенор». Уже первые попытки проложить канал столкнулись с непреодолимыми трудностями. Из-за частых штормов работы приходилось постоянно прерывать, а новые наносы песка сводили к нулю все проделанное накануне.

К середине 1906 г. капитал синдиката поистощился, а сокровища «Гросвенора» оставались по-прежнему недосягаемыми.

После Первой мировой войны страсти вокруг «Гросвенора» разгорелись с новой силой. Сколачивались крупные и мелкие компании, инженеры наперебой предлагали головокружительные проекты подъема «Гросвенора». В 1921 г. интерес к его сокровищам проявил американский миллионер Пит Крайн.

Проект подъема судна, взятый Крайном на вооружение, по существу, представлял собой модернизированный вариант идей прежнего синдиката, то есть от берега через рифы проложить к «Гросвенору» туннель. Бесполезно потратив весьма ощутимую сумму, Пит Крайн убыл восвояси.

Судя по сообщениям печати, одним из последних искателей легкой наживы был бельгийский миллионер Гвидо Бакер. Желая лично участвовать в подъемных работах, он на своей вилле под Брюсселем построил глубокий бассейн и в течение нескольких лет обучался там премудростям водолазного дела. Гвидо намеревался проложить к корпусу «Гросвенора» стальную трубу большого диаметра, через которую водолазы могли бы проникнуть на судно.

По разным причинам работы прекратились…

1788 г.

У северо-восточных берегов Австралии пропали два судна экспедиции, которую возглавлял французский исследователь Жан Франсуа де Лаперуз.

Последний раз Лаперуза, исследовавшего Тихий океан, видели в бухте Ботанического залива. Тогда он передал письма и судовой журнал капитану Артуру Филлипу для отправки во Францию. Затем Лаперуз продолжил свое путешествие, и больше его никто не видел. Большинство ученых так реконструируют финальный этап путешествия: покинув Ботанический залив, Лаперуз посетил Тонга и Новую Каледонию и поплыл к островам Санта-Крус. У острова Ваникоро во время шторма его корабли разбились о рифы, часть команды «Буссоли», головного судна Лаперуза, спаслась. Столкнувшись с враждебностью местных жителей, французы возвели укрепленный форт, а затем построили небольшое судно и отплыли в неизвестном направлении, однако позже погибли в открытом океане. По другим данным, все спасшиеся погибли на острове.

По преданию, Людовик XVI, взойдя на эшафот в 1789 г., спросил палача: «Нет ли сведений о Лаперузе?»

До сегодняшнего дня не до конца выяснена судьба известного мореплавателя Жана Франсуа Гало де Лаперуза (1741–1788), двух его кораблей и 242 членов команды.

Альби Жан Лаперуз с детских лет «заболел» морем и потому в 15 лет записался юнгой в военно-морской флот. В сражении при Бель-Иле с англичанами был ранен, попал в плен, но вскоре освободился. Получив чин лейтенанта, а затем и капитана, плавал в Ост-Индию. Командуя фрегатом, захватил в плен английский корвет, а позже и еще два английских фрегата. Незаурядная личная смелость, честность и доброта по отношению к людям снискали уважение к нему не только у соотечественников, но и у англичан. Слухи о храбром моряке докатились до французского короля Людовика XVI, и он благословил Лаперуза на кругосветное плавание на кораблях «Буссоль» и «Астролябия». Целью экспедиции, рассчитанной на 4 года, было двойное пересечение Тихого океана, открытие новых островов и гидрографические работы у берегов Северной Америки и Азии.

Кругосветное путешествие началось 1 августа 1785 г. Ведомые капитанами Лаперузом и Флерио де Ланглем корабли «Астролябия» и «Буссоль», водоизмещением по 500 т каждый, имели на борту немало товаров, в том числе зеркала, стеклянные бусы, ткани и прочее, предназначенные для подарков туземцам. Кстати, будущий император Франции Наполеон Бонапарт мог быть в составе участников экспедиции, но его вычеркнула из списка отборочная комиссия, что имело непредвиденные последствия для стран Европы. За первые 14 месяцев плавания корабли обошли мыс Горн и побывали на острове Пасхи.

Миновав Гавайские острова, путешественники обследовали все западное побережье Северной Америки вплоть до берегов Аляски. Там, в одной из красивейших бухт, где стояли их корабли, участников экспедиции постигла первая трагедия. При ведении гидрографических работ погибла шлюпка с 15 матросами и 6 офицерами. Их разбила о подводные камни мощная приливная волна, устремившаяся в узкий проход бухты. Потерю моряков Лаперуз переживал как личное горе. Тем не менее гидрографические работы были успешно завершены, а об их качестве сохранились слова одного опытного английского капитана: «Карта северо-западного побережья, несомненно, самая точная из всех, какие составлялись до сих пор».

От берегов США Лаперуз повел корабли к берегам Китая. По пути им были открыты небольшие острова Неккер и Ла-Басс. Проплыв вдоль юго-восточных берегов азиатского материка и пройдя проливом между островами Сахалин и Хоккайдо (ныне это пролив Лаперуза), отважный мореплаватель прибыл 7 сентября 1787 г. в Петропавловск-Камчатский. Жители города встретили Лаперуза пушечным салютом. На Камчатку из Франции была доставлена почта и приказ короля о присвоении Лаперузу звания командира эскадры. Лаперуз направил на родину сухопутным путем Ж.Б. Лессепса, владевшего русским языком. С ним были отправлены отчеты о результатах экспедиции, карты и письма. До Парижа Лессепс добирался целый год!

К сентябрю 1787 г. Лаперуз вновь пересек с севера на юг Тихий океан, сделав остановку на острове Мауна (Восточное Самоа). Туземцы встретили моряков гостеприимно, и ничто не предвещало близкой драмы. Капитан Флерио де Лангль, желая отблагодарить островитян за провиант и воду, начал раздавать им мелкие подарки. Туземцы передрались из-за них. Но, как только капитан попытался их помирить, они набросились на командира «Астролябии», а заодно и на матросов. В результате стычки погибли 12 моряков вместе с капитаном, а 43 получили ранения.

В конце января 1788 г. «Буссоль» и «Астролябия» вошли в австралийский залив Ботани, встав на ремонт в бухте у берегов, где ныне расположен Сидней. Отсюда Лаперуз направил на родину сообщение, где говорилось о предстоящих задачах на пути к дому. Это была последняя весточка от Лаперуза. 10 марта 1788 г. фрегаты покинули Австралию, о чем свидетельствовали моряки английских кораблей.

После этого достоверных сведений о пропавшей экспедиции не было на протяжении почти 40 лет. Поиски пропавших кораблей начались лишь спустя три года. Во Франции произошла революция.

^{Жан Франсуа де Лаперуз}

Весной 1826 г. английский капитан Питер Диллон, исследовавший на своем судне острова Меланезии (близ берегов Австралии), бросил якорь у острова Такопиа. Его очень удивили стеклянные бусы у женщин, имевшие явно европейское происхождение. Но еще больше его озадачила серебряная рукоять шпаги, которую ему показали туземцы. На ней была монограмма ее владельца – Лаперуза, о котором были наслышаны капитаны дальнего плавания. Туземцы не стали скрывать историю, которая произошла здесь много лет назад, когда два корабля, «управляемые духами», по словам дикарей, наскочили на рифы у острова Ваникоро. При этом один из кораблей сразу затонул вместе с людьми, а часть моряков с другого корабля спаслась. Спустя несколько месяцев им удалось соорудить из обломков лодку и уплыть в неизвестном направлении. Другие утверждали, что туземцы перебили всех, кто спасся. Приобретение Диллана вызвало сенсацию во Франции, особенно после того, как рукоять шпаги опознали. Английский капитан был удостоен аудиенции у французского короля Карла X, который наградил его орденом Почетного легиона и пожаловал пожизненную пенсию. В то же время к месту предполагаемой катастрофы направился опытный французский капитан Жюль Себастьян Дюмон-Дюрвиль.

В январе 1828 г. корабль Дюрвиля уже был у острова Ваникоро. Туземцы показали ему риф, где потерпели катастрофу корабли Лаперуза. Оставалось самое главное – добыть доказательства случившегося, а для этого надо было спуститься на дно. К счастью Дюмона-Дюрвиля, останки «Астролябии» покоились на небольшой глубине. В своем отчете капитан записал: «На дне, на глубине 3–4 саженей, наши матросы видели якоря, орудия, ядра и множество свинцовых пластин». Морякам удалось поднять корабельный колокол.

Много позже (в 1959 г.) французскому подводному геологу-вулканологу Гаруну Тазиеву с друзьями-единомышленниками удалось поднять в этом месте со дна шесть якорей, пушки, ядра и множество других предметов, включая русский серебряный руль, очевидно, приобретенный на Камчатке. Однако судьба самого Лаперуза по сей день остается неизвестной.

(По материалам В. Вьюгина)

1816 г.

У северо-западного побережья Африки из-за навигационной ошибки сел на мель французский фрегат «Медуза». Число жертв превысило 400 человек.

Утром 17 июня 1816 г. в Сенегал отправилась французская экспедиция, состоявшая из фрегата «Медуза», каравеллы «Эхо», флюта «Луара» и брига «Аргус». Эти корабли везли колониальных служащих, а также нового губернатора колонии и чиновников с их семьями. Кроме них, в Сенегал направлялся так называемый «африканский батальон», состоявший из трех рот по 84 человека, по слухам, из бывших преступников. На самом деле это были просто люди разных национальностей, среди которых попадались и отчаянные сорвиголовы. Начальником всей экспедиции был капитан «Медузы» Гуго Дюруа де Шомарей.

Сенегал был для Франции основным поставщиком камеди, которая использовалась в фармацевтике, в кондитерском деле и особенно при окраске тканей. Кроме того, эта колония поставляла золото, воск, слоновую кость, кофе, какао, корицу, индиго, табак, хлопок и – о чем стыдливо умалчивалось! – темнокожих рабов.

Денег на организацию этой экспедиции не хватало, поэтому для столь сложного путешествия пришлось использовать суда, которые в то время оказались на ходу. На пути корабли должны были пройти мыс Блан (Белый), но мыса с характерной белой скалой не было. Капитан Шомарей не придал этому никакого значения, но на следующий день ему пришлось отвечать перед экипажем и он сказал, что накануне они вроде проплыли что-то похожее на мыс Блан. Впоследствии он все свои рассуждения и объяснения строил на том, что действительно видел этот мыс. На самом деле «Медузу» ночью отнесло к югу, курс был выправлен только к утру, так что фрегат никак не мог пройти этот мыс. Каравелла «Эхо», не отклоняясь от курса, утром обогнала «Медузу».

В роковую ночь с 1 на 2 июля Шомарей ни разу не поинтересовался, как идет корабль, лишь к утру был слегка удивлен исчезновением «Эхо». Он даже не попытался выяснить причины ее исчезновения. Другие корабли, сопровождавшие фрегат, отстали еще несколько дней назад.

А каравелла «Эхо» продолжала следовать правильным курсом, «Медуза» двигалась в том же направлении, но ближе к берегу. Шомарей приказал измерять глубину морского дна и, не нащупав его, решил, что может беспрепятственно вести корабль к берегу. Несмотря на многочисленные предостережения членов экипажа о том, что корабль находится в районе Аргуинской отмели, капитан «Медузы» продолжал вести фрегат к берегу.

Когда еще раз измерили глубину моря, она оказалась всего 18 локтей вместо предполагавшихся восьмидесяти. В этой ситуации фрегат могла спасти лишь быстрота реакции капитана, но Шомарей, к сожалению, не повернул корабль. И вскоре «Медуза» села на мель – между Канарскими островами и Зеленым мысом.

Спасательные работы начались неорганизованно и беспорядочно. Все попытки снять фрегат с отмели оказались напрасными. В корпусе судна открылась течь, и 5 июля было принято решение покинуть тонущий корабль. По всем морским правилам и законам Шомарей, как капитан, должен был покинуть судно последним, но он не сделал этого. Капитан Шомарей, губернатор со свитой и высший офицерский состав разместились в шлюпках. Сто пятьдесят матросов и женщин перешли на плот, построенный под руководством инженера Корреара корабельным плотником. Командовал плотом выпускник мореходного училища Куден, с трудом передвигавшийся из-за травмы ноги.

Сначала шлюпки буксировали плот к берегу, который был сравнительно близко. Но, испугавшись наступления бури, командиры шлюпок решили покинуть плот и предательски перерубили буксирные канаты. Люди были оставлены на волю волн на маленьком, заливаемом водой плоту, которым почти невозможно было управлять.

Когда шлюпки начали исчезать из виду, на плоту раздались крики отчаяния и ярости. Затем они сменились жалобами, а потом ужас охватил обреченных на гибель. Стояла страшная жара, но от жажды людей спасало то, что плот был сильно погружен в воду. Вскоре было обнаружено, что в спешке эвакуации с фрегата погрузили ничтожно малое количество пресной воды и продовольствия. Незащищенные от непогоды и солнца, без провианта, исчерпав все запасы воды, люди ожесточились и восстали друг против друга.

К ночи плот стал погружаться в воду, и на нем в первый раз вспыхнула кровавая резня за последние капли воды и наиболее безопасные места около мачты. После второй резни в живых осталось только 28 человек. Израненные, обессиленные, мучимые жаждой и голодом люди впали в состояние апатии и полной безнадежности. Многие стали сходить с ума.

Среди тех, кто уцелел, некоторые были столь голодны, что накинулись на останки одного из своих товарищей по несчастью. Они расчленили труп и начали свою ужасную трапезу. Один из выживших матросов потом вспоминал: «В первый момент многие из нас не притронулись к этой пище. Но через некоторое время к этой мере вынуждены были прибегнуть и все остальные». Так началось каннибальство.

Двенадцать дней носился плот по морским волнам. Рано утром 17 июля на горизонте показался было корабль, но вскоре он исчез из виду. В полдень он появился снова и на это раз приблизился к плоту. Это «Аргус» обнаружил полузатонувший плот и принял на борт 15 исхудавших, полубезумных людей (пять из них впоследствии скончались). Взорам матросов с «Аргуса» предстало леденящее душу зрелище: трупы истощенных до последней крайности людей, а живые мало чем отличались от мертвых… А рядом куски человеческого мяса, которые несчастные вялили на солнце и ели.

^{Плот «Медузы». Картина Т. Жерико}

Через 52 дня после катастрофы был найден и фрегат «Медуза», который не затонул. Из 17 человек, решивших не поддаваться панике и остаться на корабле, в живых осталось лишь трое.

Об этой трагедии в 1817 г. вышла книга, авторами которой стали инженер Александр Корреар и хирург Анри Савиньи. Первая фраза ее была следующая: «История морских путешествий не знает другого примера, столь же ужасного, как гибель “Медузы”». И действительно, для того времени сообщение о гибели фрегата прозвучало так же страшно, как для последующих поколений весть о трагической судьбе «Титаника».

Французское общество, потрясенное случившимся, было возбуждено до предела. Ответственность за это бедствие ложилась на капитана «Медузы» графа де Шомарея, не отвечавшего своему назначению. В прошлом эмигрант, он происходил из не очень знатного рода и получил столь ответственную должность благодаря протекции и связям в министерстве.

Капитан Шомарей предстал перед трибуналом, был уволен из флота и приговорен к тюремному заключению на три года. Но самым непереносимым для него оказалось то, что его навечно вычеркнули из кавалеров ордена Почетного легиона. Это обстоятельство привело Шомарея в глубокое отчаяние. Он даже пытался вернуть себе эту награду, но безуспешно.

В краях, где Шомарей доживал свой век, все знали о его «подвигах» и относились к нему презрительно и враждебно. Он прожил довольно долгую жизнь, умер в 78 лет, но долголетие это было ему не в радость.

Мир же помнит об этом жутком событии исключительно благодаря полотну известного художника Теодора Жерико, увиденному зрителями в 1819 г.