Текст книги "500 великих катастроф"

1872 г.

7 ноября американская бригантина «Мария Целеста» была обнаружена в океане между Азорскими островами и Португалией. Ее экипаж бесследно исчез.

В Нью-Йорке проживали два друга – Дэвид Морхауз и Бенджамин Бриггс, капитаны дальнего плавания, в один год приобретшие своих преданных супруг. У обоих уже были дети. Дэвид Морхауз командовал бригом «Дея Грация»; Бенджамин Бриггс – бригантиной «Мария Целеста». Оба судна почти не отличались друг от друга по размерам и водоизмещению, за исключением парусного вооружения. Если на «Грации» обе мачты были оснащены прямыми парусами, то «Мария» на гроте имела косой парус, а потому обладала лучшей поворотливостью.

Оба судна вышли в море в один и тот же день, 7 ноября 1872 г., курсом на итальянский порт Геную, имея на борту керосин и коньячный спирт.

Согласно формулярным данным бригантина по заказу английского судовладельца была построена в американской Новой Шотландии в 1862 г. водоизмещением 282 т, длиной – 30, шириной – 7,6 и осадкой – 3,5 м и вначале была названа «Амазонкой». Она в кратчайший срок завоевала первенство в скорости хода. Но вскоре она была посажена на мель, а затем продана американцам. Новый владелец, видимо, человек набожный, решил сменить украшавшую носовую часть судна фигуру в виде обнаженной по пояс женщины с луком и стрелой на изображение смиренной Богоматери. А судно, как сказано в русских переводных изданиях и сочинениях, стало называться «Мария Целеста». «Целеста» (от англ. celestial) означает «Небесная». Значит, в переводе на русский язык сей парусник следует называть «Мария Небесная».

На борту вышедшей в море «Марии Небесной» кроме капитана, первого и второго штурманов, кока и четырех матросов находилась жена Бриггса Сара с двухлетней дочерью Софи.

Предвидя возможность отрыва судов друг от друга в не всегда спокойном и непредсказуемом океане, оба капитана заблаговременно договорились о встрече до входа в Гибралтарский пролив. Но прибывший в точку рандеву Морхауз своего друга там не обнаружил.

Встреча парусников произошла позже и была для экипажа «Деи Грации» неожиданной и печальной. Неожиданной она была потому, что «Мария Небесная» медленно продвигалась, но не в восточном, а в западном направлении, с частично поднятыми и изорванными парусами фок-мачты и совершенно оголенным гротом. Печальной потому, что на несчастной бригантине не оказалось ни единого живого существа, кроме черной кошки. Приведенная большими усилиями команды «Деи Грации» в Гибралтар, она и предстала 8 декабря 1872 г. перед очами членов назначенной по этому поводу специальной комиссии под председательством главного прокурора города-крепости Солли Флуда. В составе комиссии были чиновники адмиралтейства, капитаны английских судов и командиры военных кораблей, инженеры-кораблестроители и юристы. В помощь им привлекались сыщики Скотленд-Ярда.

Были тщательно обследованы все помещения бригантины, исследованы и проработаны все детали происшедшего, всесторонне обдуманы несколько версий случившегося. Вот некоторые из них.

^{«Мария Целеста» на водном просторе}

1. Гибель членов экипажа и пассажиров произошла в результате шторма. Этой версии придерживались капитан Морхауз и его помощник Оливер Дево, так как во время их плавания из Нью-Йорка по крайней мере два раза сила ветра от норд-веста достигала свыше 9 баллов по шкале Бофорта, разгоняя большие волны, причем «Мария Небесная» могла попасть и в более жестокий шторм. Доказательством сего могут служить изодранные в клочья паруса фок-мачты и вода в трюмах. Вследствие этого капитан Бриггс был вынужден с экипажем и пассажирами срочно покинуть судно на шлюпке, которая смогла дойти до берега либо затонула.

В противовес этому один старый капитан парусника пришел к заключению, что оставление судна командой было инсценировано. Дело в том, что в открытом море шлюпку обычно спускают с подветренного борта, чтобы набегающие волны не разбили ее о борт и не нанесли вреда людям. А на палубе «Марии Небесной» снятые леера лежали по левому борту, в который как раз и дул норд-вест.

Какую-то долю правды в предположении инсценировки обстановки на судне могли подтвердить следующие факты. Ведь на вопросы, почему:

– трюмы бригантины оказались открытыми;

– люковые крышки носового трюма валялись на палубе перевернутыми;

– все иллюминаторы кормовой надстройки были забиты досками и брезентом;

– были открыты оба верхних световых люка кормовой надстройки;

– набор плотницких инструментов оказался в каюте первого штурмана;

– были спущены паруса грота;

– на борту судна не оказалось никаких судовых документов, кроме основного – вахтенного журнала;

– была вскрыта одна из бочек со спиртом, не нашлось каких-либо вразумительных ответов.

2. На «Марии Небесной» вспыхнул мятеж. Такую мысль высказывал сам генеральный прокурор. Мятежные матросы добрались до груза, вскрыли одну из бочек с коньячным спиртом и в пьяном угаре убили офицеров и самого Бриггса вместе с женой и ребенком. А сами, спасаясь от возмездия, ретировались с корабля на шлюпке. При этом фигурировала и улика – древняя итальянская сабля, принадлежавшая Бриггсу. Она была найдена под койкой капитана и на клинке имела бурые пятна, похожие к запекшуюся кровь. В то же время мятежниками на судне не было оставлено каких-либо явных следов насилия. А тщательная лабораторная проверка «запекшийся крови» на клинке сабли обнаружила следы коррозии металла. Кроме того, удивляла полная сохранность в каюте капитана драгоценных вещей, в том числе золотых медальонов его супруги. Поиски мнимых мятежников на близлежащих островах и побережье ожидаемых результатов не принесли.

Для полноты следствия из Нью-Йорка был приглашен Джеймс Винчестер – владелец «Марии Небесной», который прибыл в Гибралтар в конце января 1873 г., сразу согласившись с выплатой Морхаузу положенной законом суммы за спасение его судна.

Итак, продолжительный и кропотливый труд многих десятков людей особой ясности в эту загадочную историю не внес, и 12 марта 1873 г. следствие по делу было прекращено, а специальная комиссия распущена. Городской суд Гибралтара определил размер приза капитану Морхаузу – трагедия, разыгравшаяся в Северной Атлантике, принесла ему 1700 фунтов стерлингов. В то же время Джеймс Винчестер был облагодетельствован возвращением ему «Марии Небесной», которая с новым экипажем на борту вскоре ошвартовалась у причала нью-йоркского порта. Личные вещи семьи Бриггсов и членов экипажа невезучей бригантины были переданы американскому консулу в Гибралтаре, который не замедлил их отправить родственникам пропавших.

Со временем историю, связанную с бригантиной, забыли. И вполне могло статься, что забыли бы напрочь, если бы не случай…

Достоверно известно, что спустя 40 лет, весной 1913 г., издатель лондонского «Стренд мэгэзин» Стив Брэдли в беседе с его главным редактором Гарри Стоксом выразил неудовлетворенность утратой интереса к журналу читающей публикой.

Чтобы повысить его престижность, решили изыскать экстраординарные материалы. Пришла в голову идея об оживлении истории «Марии Небесной» с привлечением известных писателей и журналистов.

И пишущая братия откликнулась.

Один из очерков, напечатанный на страницах лондонского альманаха «Корнхилл мэгэзин», заставил доверчивого читателя поверить в реальность повествования, ведущегося якобы от лица участника приключившейся драмы. Мало кто из них заметил искаженность имен и фамилий членов экипажа.

Основной персонаж очерка, доктор Джефсон, сторонник освобождения негров в Соединенных Штатах, был серьезно ранен в кампании против Юга. К удивлению окружающих, доктора сумела поставить на ноги старая негритянка, передавшая ему «на счастье» странный предмет в виде вырезанного из черного, как смоль, камня человеческого уха.

Спустя годы доктор опасно заболел и, чтобы вздохнуть благотворным и вожделенным морским воздухом, пустился в круиз в Европу, сняв каюту на «Марии Небесной».

На судне среди матросов были три негра, а вторым пассажиром оказался мулат Горинг с искалеченной правой рукой, на которой отсутствовали четыре пальца. Несмотря на свой отталкивающий вид, Горинг зарекомендовал себя любезным, образованным и не лишенным юмора человеком, хорошо разбиравшимся в штурманском деле. Их каюты разделяла тонкая деревянная переборка.

Вечером в каюту доктора ворвался вмиг поседевший капитан бригантины, взволнованно рассказав Джефсону о бесследной пропаже жены и дочери, а затем покончил с собой, применив злосчастную саблю. Командование судном взял на себя его помощник, и плавание продолжалось.

Через какое-то время совершенно неожиданным образом «Мария Небесная» оказалась вместо побережья Португалии у берегов Африки. А обескураженный штурман заметил неисправности навигационных приборов. Тогда-то Джефсон и вспомнил, как намедни обнаружил Горинга склонившимся над магнитным компасом.

Вечером, когда доктор поднялся на верхнюю палубу, он был крепко связан неожиданно набросившимися на него тремя матросами-неграми. Такая же участь постигла всех белых матросов во главе со штурманом и помощником капитана, которые тут же оказались за бортом бригантины. Но Джефсона судьба хранила – он остался жив благодаря заступничеству негров, видимо, сообразивших, что тот обладает таинственным амулетом. Потом было оставление на волю Провидения «Марии Небесной», восторженная встреча торжествующей толпой аборигенов подходившей к африканскому побережью шлюпки, недолгая дорога к храму…

В царившем в помещении полумраке выделялась массивная фигура идола из черного камня, одно ухо которого отсутствовало. Седовласый вождь принял из рук Джефсона амулет и ловко приладил его к голове истукана. При виде этого все люди попадали на землю, и началась всеобщая молитва. Отныне доктор превратился в почетного пленника.

По мнению местных жителей, утраченная частица изваяния должна была вернуться с посланцем Неба. Отсюда преклонение перед Джефсоном, как полубогом. Горинг не скрыл от доктора, что намерен стать царьком, но опасается конкуренции нового пришельца. А чтобы избавиться от этого, в ту же ночь Горинг скрытно провел Джефсона на побережье, посадил в шлюпку и оттолкнул ее от причала…

Автором этого произведения оказался уже известный английский писатель Артур Конан Дойль.

Так или иначе, сей очерк пробудил живой интерес к дальнейшей судьбе бригантины.

В 1874 г. бывший владелец Винчестер продал ее с большим для себя убытком. А уже на следующий год судно, находясь с грузом леса близ Монтевидео, при ураганном ветре потеряло обе мачты. Восстановленная, с укрепленным корпусом, бригантина продолжила трансатлантические плавания, пока близ острова Гаити не выскочила на полном ходу на рифы Рошелл, которые с помощью могучей океанской зыби превратили легендарное судно в груду плавающих на поверхности воды щепок.

А где же истина?

Из компетентных источников стало известно, что по завершении затянувшегося следствия из зала гибралтарского суда бесследно исчезли наработанные материалы, включая и такой важный документ, как вахтенный журнал судна. А спустя много лет эти документы оказались у сына капитана «Деи Грации» – Гарри Морхауза, отец которого почил в 1905 г. Со слов Гарри, все эти документы были утрачены вследствие вспыхнувшего в доме пожара. Но по счастливой случайности с ними успел подробно ознакомиться племянник капитана Бриггса – Кобб, который, кроме того, детально изучил материалы следствия, сохранившиеся в архивах английского адмиралтейства. В чем же заключалась его гипотеза?

Причиной трагедии послужил груз «Марии Небесной», представлявший собой 1700 деревянных бочек со спиртом, не вполне герметичных, а значит, пропускавших его пары, постепенно накапливавшиеся в наглухо закрытых трюмах. В результате этого 24 ноября в кормовом трюме произошел взрыв. Вскоре пары спирта взорвались в носовом трюме.

Предчувствуя беду от возможных повторных взрывов (в чем он явно просчитался), Бриггс поднял тревогу и приказал немедленно спускать шлюпку.

Усилился попутный ветер, быстро наполнивший паруса фока бригантины, и она стала быстро набирать ход, натягивая буксирный канат, соединявший ее с перегруженной шлюпкой, который, не выдержав напряжения, лопнул. Парусник ушел вперед, а шлюпку, двигавшуюся на веслах, поглотил океан во время начавшегося шторма.

Версия Кобба до конца придерживалась логики, что позволило объяснить те вопросы, которые остались неразрешенными у следственной комиссии.

Такова печальная история «Марии Небесной». История далекая, но незабытая.

1874 г.

6 декабря английский клипер «Коспатрик», направляясь из Англии на остров Окленд, погиб от пожара. Из 476 человек спаслось только 6.

11 сентября английский клипер «Коспатрик» вышел из устья Темзы к берегам Новой Зеландии, имея на борту 475 человек. Большинство из его 433 пассажиров были эмигранты, а экипаж состоял из 42 человек.

На «Коспатрике», как и на других парусных судах Англии, правила противопожарной безопасности соблюдались строго. Команде и пассажирам в ночное время запрещалось курить и пользоваться открытым огнем, трюмы освещались закрытыми фонарями типа «летучая мышь». Каждую ночь пассажирские твиндеки «Коспатрика» патрулировались караульными из числа пассажиров. На судне не только нельзя было пользоваться свечами, но запрещалось даже хранить их в личных вещах. На случай возникновения пожара в носовой части судна была установлена стационарная пожарная машина – новинка техники, а в разных местах были разложены пожарные рукава и стояли ведра.

16 ноября «Коспатрик», миновав Африку, лег на восток, намериваясь войти в зону «ревущих сороковых». Вечером пассажиры устроили концерт и спать разошлись поздно. Второй штурман Макдональд стоял вахту с 8 ч. вечера до полуночи. За 15 мин. до сдачи вахты он обошел пассажирские твиндеки, чтобы убедиться, все ли там в порядке. Сдав вахту, штурман спустился к себе в каюту отдыхать и почти было уснул, как услышал крики: «Пожар, пожар!» Когда он выскочил на палубу, то увидел дым, идущий из форпика, и старшего помощника, который уже руководил тушением пожара.

Горела подшкиперская и помещение, где хранились запасные паруса, тросы, пакля, шведская смола, деготь, краска, олифа. Дверь ее была заперта на замок, и никто не мог понять, почему начался пожар. Предполагали, что в подшкиперской произошло самовозгорание одного из горючих материалов.

Капитан Элмели решил поставить клипер кормой к ветру, чтобы пламя и дым уносило с бака. Но ветер был слаб, и выполнить маневр не удалось.

Когда запустили пожарную машину, то поняли, что проку от нее почти никакого. Вода поступала без давления; кроме того, всасывающий патрубок из-за сильной бортовой качки то и дело оголялся, и труба засасывала с водой воздух.

Не прошло и 15 мин., а пламя уже вырвалось наружу, огонь заставил отступить команду. На клипере среди пассажиров поднялась паника, они высыпали на верхнюю палубу, и матросам приходилось с трудом протискиваться сквозь толпу на бак тушить пожар. Кому-то из пассажиров показалось, что матросы на баке ищут спасения. Толпа стала останавливать их, не давая им возможности тушить пожар. Между моряками и пассажирами началась перебранка, перешедшая в драку. На корабле царил хаос.

Капитан упустил драгоценные минуты, когда пожар еще не успел разгореться, допустил панику, потерял контроль над ситуацией. Роковая его ошибка заключалась в том, что на клипере не был выработан единый план действий по тушению пожара. Старший помощник с группой матросов понапрасну бились над пожарной машиной. Третий штурман пытался управлять парусами, чтобы повернуть судно кормой к ветру.

Второй штурман Макдональд с помощью боцмана организовал живую цепь для передачи ведер с водой. Это на какое-то время задержало распространение огня, но ненадолго. Судно продолжало идти против ветра. Неожиданно пламя вырвалось из носового трюма. Огонь тут же охватил палубу, фальшборт и два вельбота. Толпа бросилась на корму, пытаясь силой занять места в уцелевших шлюпках. Все они были рассчитаны лишь на 150 человек, оставшиеся могли вместить совсем немного.

Среди пассажиров началась паника. Многие были сбиты с ног и раздавлены бегущей толпой.

Капитан Элмели так и не осознал трагизм ситуации: он все еще на что-то надеялся. И тогда Макдональд отдал команду спускать на воду уцелевшие шлюпки. Пока он с матросами готовил к спуску баркас с правого борта, эмигранты заполнили висевшую на корме гичку и спустили ее на воду. Эта длинная и узкая шлюпка, переполненная людьми, уже готова была отойти от клипера, но в нее стали прыгать с борта, гичка опрокинулась и пошла ко дну. Потом эмигранты захватили катер правого борта, что висел на талях около бизань-мачты. Он был полностью заполнен людьми, но сверху все лезли и лезли другие. Кто-то из пассажиров в панике перерубил носовые тали, и катер рухнул носом в воду: около 80 человек сразу утонуло.

А между тем пожар разгорался. С треском рухнула фок-мачта. Она задавила несколько человек и проломила палубу. Загорелась грот-мачта, палуба провалилась под ногами людей, и они падали вниз. В панике эмигранты бросились спускать, а вернее, сбрасывать шлюпки. Но все они были переполнены и тонули, не отходя от борта. Из семи шлюпок отойти удалось лишь той, которой командовал Макдональд; в ней находилось 39 человек. На рассвете недалеко от догорающего клипера Макдональд заметил еще одну шлюпку, в ней было 42 человека. Ни в одной из двух шлюпок не было ни глотка воды, ни крошки хлеба. Несколько человек имели ожоги и ранения, их начинала мучить жажда.

Агония «Коспатрика» длилась почти трое суток, и, как это ни удивительно, на нем еще находились живые люди. Когда «Коспатрик», выгоревший почти полностью, стал погружаться в воду, с его кормы прыгнуло несколько человек. Капитан Элмели на руках поднес свою жену к поручням, бросил ее в воду и прыгнул за борт сам.

Шлюпки держались вместе до ночи, а ночью Макдональд увидел, что в соседней шлюпке началась драка. Течение разъединило шлюпки, и они больше не встретились.

В шлюпке Макдональда в течение двух суток умерло 15 человек, имевших ожоги и ранения. Потом трое сошли с ума и, как писал Макдональд, «умерли в страшных мучениях».

Затем умерло еще 10 человек. Наступило самое страшное, что предвидел Макдональд, – людоедство. Через неделю после гибели «Коспатрика» в шлюпке осталось 8 человек. Обезумевшие от отчаяния люди начали бросаться друг на друга. Ночью заметили парус, неизвестное судно приблизилось к шлюпке метров на сто и прошло мимо. Отчаянию несчастных не было границ, и один из них бросился за борт, чтобы вплавь догнать уходивший корабль. Через 10 суток мытарств над шлюпкой пролился тропический ливень. Он принес людям некоторое облегчение, но у них не было ничего, во что можно было бы собрать воду, а мысль о том, чтобы расстелить в шлюпке одежду и потом выжать ее, им не пришла в голову. Трое решились пить морскую воду, что привело к сумасшествию.

^{Вырезка из газеты с портретами шестерых выживших после крушения «Коспатрика»}

Когда на одиннадцатый день шлюпку нашел английский корабль «Бритиш Скептр», в ней оставалось всего 5 человек. Через несколько часов уже на борту судна умерли еще два человека, и, таким образом, выжили лишь второй штурман Макдональд и два матроса.

Причиной трагедии была нерешительность капитана «Коспатрика», который не локализовал очаг пожара, не организовал экипаж для его тушения. На «Коспатрике» слишком поздно вспомнили о шлюпках, из семи на воду спустили лишь две.

Драма «Коспатрика» не прошла бесследно: с тех пор все спасательные шлюпки стали снабжать неприкосновенным запасом воды и провизии, которые хранили на самом судне и переносили в шлюпки только в последнюю минуту.

1895 г.

Пароход «Порт Чалмерс», вышедший из Столовой бухты в Австралию с 800 ящиками динамита на борту, налетел на айсберг, бывший прямо на его курсе.

Сотни тонн льда обрушились на маленькое судно. Форпик наполнился водой, но носовая водонепроницаемая переборка выдержала.

Маврикий был в 1500 милях, Аделаида почти в 5 тыс. Капитан выбрал Аделаиду.

По пути налетали шторма, уничтожившие две спасательные шлюпки, но пароход все-таки добрался до порта.

1902 г.

Осенью 1902 г. вблизи мыса Кобылья Голова, при выходе из Малого моря в Малые Ольхонские Ворота, из-за сильного ветра произошла крупнейшая корабельная катастрофа на Байкале. Погибло 172 человека.

Пароход «Александр Невский» сильно пострадал, погибли буксируемые им баржи, на которых возвращались из путины рыбаки с семьями. Ветер сарма поднялся так неожиданно и стремительно, что пароход вынужден был обрубить буксиры и оставить баржи на произвол судьбы. Шедшую последней баржу выбросило на песчаную отмель, и люди на ней спаслись. Две другие баржи выбросило на камни у мыса Кобылья Голова. Само судно чудом сохранилось, стоя у подветренного берега на двух якорях с двигателем, работающим на полную мощность.

^{Пароход «Александр Невский» у причала. Фото начала XX в.}