Текст книги "Медиатизация экстремальных форм политического процесса: война, революция, терроризм"

Образовательная функция заключается в сообщении потребителям знаний, позволяющих адекватно воспринимать и оценивать сведения, получаемые из СМИ. Систематическое и полноценное усвоение политических знаний – функция, которая осуществляется образовательными учреждениями; но данную функцию нельзя недооценивать в силу массовости и доступности информации, тем более в условиях ее избытка в глобальном информационном пространстве.

Функция политической социализации заключается в усвоении личностью политических норм, ценностей и образцов поведения, которые транслируются СМИ. В отличие от образовательной функции функция социализации играет более значимую роль, что обусловлено именно разнообразием представляемых образцов как в документальной, так и в художественной форме. Политическая социализация позволяет личности адаптироваться к социальной действительности. И наоборот, представление массовой информацией асоциальных образцов поведения, героизация преступного мира, тиражирование негативной информации, сосредоточение на социальных катаклизмах, преступлениях, скандалах приводят к формированию сильнодействующих факторов формирования асоциальной личности, создают условия для возникновения конфликтов в обществе, нарастания негативного потенциала экстремальных форм в политике. В этом контексте возникает противоречие между «продажной стоимостью» информации как товара и социальной ценностью, которое, к сожалению, часто разрешается в пользу первого.

Нестандартно и оригинально к определению функций СМИ подошел Гарольд Лассуэлл, выделив в их числе наблюдение за миром (сбор и распространение информации), отбор и комментирование информации, формирование общественного мнения, распространение культуры [Lasswell, 1948, р. 117]. Гаджиев добавляет еще одну важнейшую функцию – политизацию общества и политическое просвещение широких слоев населения, отмечая, что сегодня СМИ превращаются в один из важнейших инструментов реализации политического процесса [Гаджиев, 1999]. С учетом этих теоретических взглядов и на основании повседневной практики можно смело утверждать, что с помощью массмедиа возможно и политическое управление. До появления средств массовой коммуникации в начале XIX в. политическое управление осуществлялось ограниченным кругом людей, как правило, без учета мнения подавляющего большинства граждан. В процессе исторического развития СМИ все больше проникают в политическую сферу, превращаются в важнейший инструмент реализации политического процесса. Современную политику трудно представить без таких информационных источников, как газеты, журналы, радио, телевидение, интернет. Многие ученые отказывались признавать СМИ институтом политической системы, но в настоящее время именно этот институт демонстрирует свои возможности устанавливать прямую связь с общественностью куда успешнее, чем традиционные институты: семья, школа, церковь, политические партии.

Западные исследователи пришли к выводу, что активизация СМИ в индустриально развитых странах способствовала эрозии организационной структуры политических партий, размыванию их социальной базы, ослаблению приверженности массового избирателя той или иной партии. На этом основании получил широкое распространение тезис о том, что СМИ заменяют политические партии, выступая в качестве основного механизма регулирования политического процесса, играют роль организующего звена протеста, катализатора общественного мнения. «Органическая взаимообусловленность действий властей и общественности активностью СМИ превращает последние в обоюдоострую систему контроля над поведением и сознанием этих политических контрагентов. Будучи главными “разогревателями” общественного мнения, стимулирующими его активность по общественно значимым вопросам политического развития, СМИ в равной мере могут как спровоцировать массовый протест, политический скандал, кризис в отношениях власти и общества, так и предотвратить развитие конфликта, сделав, к примеру, доступной для общества определенную информацию» [Политические коммуникации, 2004, с. 73]. Но, даже если допустить, что журналисты могут стать творцами политических идей и мифов, они вряд ли смогут заменить политиков.

В силу целого ряда обстоятельств средства массовой информации целиком не подконтрольны ни государству, ни обществу.

Во-первых, СМИ одновременно входят в состав разных социальных систем. Они превратились в эффективного посредника в отношениях населения и власти, стали механизмом трансляции потребностей населения и одновременно средством управления в руках официальных институтов власти. В первом случае они больше зависят от общества, чем от власти, а во втором – наобо рот. С их помощью власть информирует население о целях своей политики, ее перспективах, моделирует отношения с общественностью с целью укрепить и расширить собственные возможности, формирует общественное мнение. Определяющим фактором развития СМИ является их встроенность в рыночную систему, а значит, коммерческие интересы определяют отношение к информации как к товару. СМИ взяли на себя функцию просвещения общества и социализации граждан, что обусловливает профессиональную ориентацию СМИ на распространение культурных стандартов и ориентиров политического поведения.

Во-вторых, невозможно монополизировать право на истину, абсолютно доминировать в информационном поле благодаря техническим инновациям и развитию информационных технологий, формированию глобального информационного пространства, информационному обмену между государствами различных политических режимов.

Средства массовой информации представляют тот важный элемент мобилизационной системы, который способен вызвать эмоциональный отклик, сформировать как позитивное, так и негативное отношение к целям, выдвигаемым политической силой. Все вышеперечисленное вызывает острую борьбу различных политических сил за контроль над средствами массовой информации и доминирование в информационном пространстве.

Противоречивы и неоднозначны политические последствия функционирования интернета. И в этом ничего удивительного нет, ведь еще великий поэт Древнего Рима Овидий предупреждал, что «всякое в мире добро можно во зло обратить». Важно видеть неоднозначное влияние Сети как на отдельную личность, так и на общество в целом.

Процесс внедрения интернета в политику условно делят на два этапа. Сущность первого (информационного) составляет проникновение политической информации в Сеть, его содержание – информационное содержание сайтов политических партий и политических лидеров, сайтов газет и журналов, электронных изданий исследовательских организаций. Второй этап – это медиатизация политики и использование интернета в качестве инструмента политической коммуникации и политтехнологий [Белкин и др., 1999].

В политической интернет-коммуникации условно выделяют два основных вида деятельности: прямую рекламу и связи с общественностью. Они «опираются на единый форпост – интернет-ресурс инициатора коммуникации, в роли которого классически выступает web-сайт, который позволяет дать полную информацию о предмете политической коммуникации» [Головин, Щенников, 2009, с. 55].

Глобальная сеть обеспечивает общественно-политический диспут и обратную связь в реальном времени между властью и гражданами, сводя к минимуму зависимость граждан от посредников в лице партийных организаций и групп интересов.

На основании того, что традиционные СМИ работают преимущественно в режиме информационного монолога, предполагается, что Глобальная сеть станет ведущим источником политической информации, оттеснив традиционные СМИ на второй план. Хотя это предположение и оспаривается, но на практике это так. В начале осени 2016 г. социологическое агентство Gallup зафиксировало беспрецедентное падение доверия американцев к прессе. Показатель «СМИ сообщают новости точно и достоверно» снизился до самого низкого значения в истории данных опросов – 32 %. Среди республиканцев рейтинг доверия к прессе за последний год упал с 32 до 14 %. Д. Трамп потратил на продвижение своей кандидатуры в традиционных массмедиа и наружной рекламе в три раза меньше средств, чем Х. Клинтон, а сделал ставку на Twitter и Facebook. Рекламная команда республиканского штаба размещала 40–50 тыс. различных вариантов одного и того же сообщения в соцсетях, проверяя, как на них реагируют пользователи. В результате началась коммуникация вокруг конкретного политика, которая и принесла победу Трампу.

В онлайн-коммуникацию вовлекается все больше людей и «все больше и больше появляется желающих оказать воздействие и манипулировать их взглядами, мнением и даже действиями. Подобное манипулирование может иметь различные формы, методы и цели – от простого слова отдельного человека, высказывающего свое мнение в блоге или соцсети, до сложных многоходовых схем, разработанных группами специалистов для ведения целенаправленной пропагандистской работы» [Николайчук и др., 2018, с. 295–296].

Формы политического участия посредством телекоммуникационных ресурсов весьма разнообразны: создание и тиражирование политической информации как персонализированного контента (блоги, чаты, форумы, сайты) и рассылки ее политическим сторонникам, партиям и органам политической власти; участие в блогах, чатах, форумах и телеконференциях политических партий, представителей государственной власти, политических лидеров, депутатов; участие в интернет-голосованиях, референдумах, социологических опросах; участие в выработке политических программ, законодательных инициатив, проектов политических решений; участие в виртуальных съездах партий; организация действий своих сторонников для проведения забастовок, митингов протеста или поддержки, подачи петиций, других политических акций [Войнов, 2001].

Широко известна роль интернета, связанная с глобализационными процессами, достижениями в информатизации общества. В настоящее время сетевой дискурс рассматривается как разновидность социализации, как вторичная социализация. Кроме того, существуют частные преимущества интернета перед традиционными СМИ. Он упрощает установление контакта и личного, и анонимного, позволяет отстраниться от реальности, добиться как публичности, так и остаться не узнанным, компенсировать отсутствующие в реальности способности или проявить личностные качества.

Одно из достоинств Сети заключается в возможности преодоления политической ангажированности СМИ, создающих огромный пласт гиперреальности, внутри которого от реальности остается лишь малая толика. По мнению некоторых ученых, пространство политических массмедиа сегодня заполняет преимущественно необходимая господствующей элите информация, дискурс оппозиционных СМИ практически отсутствует, в результате современная журналистика превратилась, по определению А. Н. Ильина, в «кривое зеркало, кривизна которого способствует массовизации общества». Вот как он описывает фрагменты механизма этого процесса: «…сегодня правящая партия обезопасила себя от возможностей потерять лицо, диктуя журналистам правила. Теперь от “вопросов – ответов” зависит не карьера политика (отвечающего), а карьера журналиста (спрашивающего), “выскочкам” затыкают рот кляпом цензуры, играющей по правилам двойных стандартов… Когда власть отвечает на вопросы, она перестает быть самой собой и становится зависимой (что для современной власти недопустимо); но в тоже время игнорировать вопросы она не может. Характер журналистских вопросов детерминирован самими политиками, и вся ситуация дебатов лишает подобные мероприятия всякой объективности» [Ильин, 2012, с. 132].

Когда процесс получения информации осуществляется без обратной связи, а реципиенты превращаются в пассивно воспринимающую сообщение толпу, у них ослабевает защита перед манипулированием. Такую защиту обеспечивает именно диалогичность, ресурсы для которой в значительной степени могут быть представлены в Сети. Действительно, держать под контролем интернет весьма сложно и практически невозможно, что позволяет участникам сетевой дискуссии переходить на личности, оскорбляя и обвиняя друг друга, скрываясь за «никами», «троллить» собеседников, не боясь никакой ответственности. «Задачи “троллей” сводятся к провоцированию других пользователей, их переубеждению, переключению внимания на другие проблемы или псевдопроблемы, дезинформированию и т. д. Это делается как путем якобы рациональных сообщений, так и путем давления на эмоциональную сферу читателя» [Ильин, 2012, с. 134].

Интернет следует рассматривать как культурный феномен, предоставляющий возможности разным социальным группам и индивидам с различными наклонностями, способностями, интересами и целями.

Содержательный пласт Сети, миллионы сайтов можно разделить согласно их полезности, необходимости, эстетичности и т. д. Если одни сайты представляют из себя мусор, китчевый спам, то другие более ценны и информационно насыщены. И в этом нет ничего ни случайного, ни удивительного – каждое общество на любой стадии своего развития производит, кроме основных, еще и побочные продукты цивилизации [Киричек, 2010].

Негативные стороны функционирования интернета связываются с такими явлениями, как уход личности из реальной жизни в виртуальный мир, примитивное потребительство информации из-за ее избыточности, приводящее к упадку грамотности, ухудшение физического и социального здоровья личности и общества в связи с длительным времяпрепровождением в Сети, наполненностью и доступностью материалов антисоциальной направленности, определенным разделением общества на пользователей и непользователей, соответственно на находящихся в «тренде» и вне его.

Все эти явления сказываются на политической отчужденности и даже на аполитичности пользователя. Ведь виртуальность сознательно или неосознанно создается ее творцами кардинально отличающейся от реальной жизни. Человек, не имеющий своей собственной позиции, пользуется поверхностной, избыточной информацией. С одной стороны, из-за ее избытка затрудняется выбор того, что действительно необходимо, а с другой – этот же ее избыток и противоречивость оборачиваются массовым безразличием. Обращаясь к наиболее доступной, упрощенной и даже примитивной информации, ее потребитель не затрудняет себя поиском истины. Обилие информации, ее избыточность и фрагментарность неизбежно приводят к поверхностности как восприятия, так и мышления субъекта, так как он ориентируется преимущественно на количество информации, что затрудняет проникновение в ее сущность.

Этим и объясняется парадокс: увеличившиеся благодаря интернету коммуникационные связи не переходят на качественно более высокий уровень, они становятся многообразными, разносторонними, но менее глубокими, менее содержательными, менее прочными. Действительно, информация, над которой работают журналисты, служит социальному общению, удовлетворению познавательных интересов людей. С ее помощью формируется общественное мнение, на ее основании принимаются государственные решения, создается соответствующая атмосфера между государствами и народами. Но «при всем обилии новостного материала реально имеющийся в наличии у потребителя информационный эрзац приводит к дезориентации, к нищете информации при невиданном изобилии технических и технологических средств. Новость внешне выглядит объективным фактом, но на поверку оказывается скроенной по одной модели, которая, в свою очередь, строится из множества стереотипов, необходимых для социального программирования. За внешней объективностью скрывается систематическая предвзятость тех, кто контролирует каналы распространения информации, информационные потоки» [Николайчук и др., 2018, с. 226].

К негативным последствиям широкого распространения интернета относится размещение материалов асоциального содержания, их доступность для детей и подростков. Но самое важное и опасное – это возможность использования интернета для антигосударственной, противоправной и экстремистской деятельности.

Анализируя взаимодействие интернета и политики, ученые отмечают противоречивые последствия использования интернет-технологий как средства политической коммуникации: «…с одной стороны, создается видимость того, что в условиях развития информационного общества происходит снижение издержек на получение и передачу информации, в результате постепенно увеличивается группа людей, имеющих возможность принимать участие в выработке и принятии политически значимых решений, открываются реальные предпосылки уменьшения неравенства политических возможностей граждан; с другой – латентный процесс развития манипулятивной функции интернет-технологий» [Артюхина, 2008, с. 123–124].

Отказ от опоры на СМИ, которые предназначены для работы с массовой аудиторией, ставка на диалог через социальные сети и другие «новые медиа», предусматривающий индивидуальный характер работы с заведомо малым охватом аудитории, сказываются на эффективности воздействия. «Через новые медиа легко находить и привлекать к коммуникации потенциальных адептов любой, самой экзотической тоталитарной секты, равно как и заниматься абсолютно неприемлемыми в социальном отношении и, казалось бы, не имеющими никаких шансов на успех проектами, вроде “сбивания” групп подростков, готовых совершить суицид в ходе игры-соревнования (т. н. “группы смерти”) или потакать желаниям не совсем здоровых в психическом отношении людей, которые жаждут добровольно провести себе ампутацию конечностей, поскольку они “чувствуют себя инвалидами и мыслят как инвалиды”. Но все эти методы не срабатывают, если возникает необходимость создать стратегическую ситуацию поддержки политических или внешнеполитических проектов со стороны общества» [Николайчук и др., 2018, с. 70–71]. Такие факторы, как некритичное, потребительское отношение к информации у интернет-пользователей и создание специфической атмосферы альтернативной реальности способствуют выживанию экстремистской идеологии в соцсетях [Дорошенко, 2016, с. 194].

По мере расширения сферы применения современных информационных технологий в повседневной жизни общество оказывается все более уязвимым перед политическим контролем. Происходит наращивание и совершенствование инструментария политического господства, формируется возможность авторитарной социализации и манипулятивного воздействия на личность. Более того, в известной мере развитие новых информационных технологий сегодня бросает вызов интересам общественной и государственной безопасности. Практика выявляет неконвенциональные формы политического участия на основе цифровых технологий, например атаки хакеров на сетевые представительства государственных органов власти и проведение флешмобов.

Влияние СМИ на сознание, приоритеты, убеждения и поведение граждан зависит от целого ряда факторов и критериев.

Факторами социального характера являются: тип взаимодействия СМИ с государством; наличие или отсутствие прав по отношению к центрам власти; степень защищенности свободы слова; сочетание целей коммуникатора и реципиента.

К корпоративным критериям профессиональной деятельности СМИ относятся: универсальность вещания на территории страны, забота о духе нации, удовлетворение запросов меньшинств, формы вещания, свобода творческих работников, распространяющиеся на деловые, авторитетные издания и на желтую прессу.

Внутриорганизационные критерии эффективности СМИ – это успешное медиапланирование, профессиональное отношение журналистов к теме, своевременная доставка информации потребителям и др. [Политические коммуникации, 2004, с. 82].

Массовая информация, создаваемая журналистским сообществом, обладает рядом характерных особенностей:

• журналистские тексты содержат информацию экономического, социального, политического, научного, спортивного, правового и иного характера;

• тесное переплетение в журналистике идеологических и управленческих начал выражается в идейной насыщенности материалов, полезности и общественной значимости: журналистика стремится ориентировать потребителя информации на определенные идеи, взгляды, социальные, духовные и политические ценности, хотя идеологические ценностные предпочтения часто скрываются;

• высокая актуальность журналистских материалов, заключающаяся в их злободневности и оперативности: актуальность достигается ориентацией журналистики на важные, требующие решения социальные проблемы; оперативность помогает достичь актуальности, быстро реа гируя на динамику социальных изменений;

• выход на большую аудиторию, широкая доступность изложения при раскрытии темы;

• документализм в отражении действительности, проявляющийся в опоре на факты, объективности и точности отражения событий и явлений общественной жизни;

• краткость журналистских материалов, обусловленная временными, материальными и технологическими ограничениями;

• аналитичность подхода к отражаемым явлениям и событиям, выражающаяся в их осмыслении, систематизации, трактовке;

• творческий характер труда, позволяющий направлять интеллект, мастерство, талант журналиста на комплексное решение задачи в журналистском произведении;

• сочетание документальной обоснованности данных и их творческое осмысление с личных позиций автора;

• сочетание индивидуального творчества и коллективной организации процесса производства в средствах массовой информации.

Использование информационно-коммуникативных технологий в экстремальных формах базируется на общих принципах использования информации в современном политическом процессе. Конечно, одно дело – использование виртуального пространства, средств массовой информации и коммуникации экстремистскими организациями (террористы, фашисты, националисты); другое – их роль в процессе перерастания обычных, законных форм в противозаконные, экстремистские; и третье – массово-информационный аспект собственно экстремальных форм (война, революция, вооруженный конфликт).

Механизм и технология использования экстремистами современных средств массовой коммуникации исследуются учеными в целях поиска оптимальных форм противодействия этому социальному злу. Информационные ресурсы используются для того, чтобы в процессе дистанционного общения с человеком на основе его психологического портрета подобрать к нему соответствующий подход, определить возможные варианты применения этого человека в экстремистской деятельности [Сундиев, 2008, с. 384].

Главная задача «вербовщиков» в процессе виртуального общения сделать максимально привлекательным образ экстремиста, его деятельность и привлечь корреспондента в свои ряды. Возможности опосредованного общения через современные средства массовой коммуникации позволяют максимально использовать инструменты манипулятивных технологий, с помощью которых достигается неосознанность действий большинства коммуникаторов, недопонимание их собственного участия в экстремистской деятельности.

В ходе социолингвистического анализа политических медиатекстов, выложенных на различных сайтах, специалистами выявляются такие признаки экстремизма как метафорические оценочные высказывания, в которых прямо выражена ненависть, нетерпимость к чужой религии; негативные названия этнических групп; провокативные суждения, подстрекающие аудиторию к действиям, направленным против объекта вражды или к противоправным действиям. «Основная технология создания экстремистских текстов базируется на принципах разоблачения, обличения, обвинения, а также прямых обращениях к аудитории и призывах к солидаризации в выполнении протестных действий, вербовка сторонников. Применяются множественные психологические приемы воздействия на аудиторию – угрозы, запугивание, оскорбления, драматизация, “навешивание ярлыков”, применение в общении языка вражды. Авторы текстов стремятся к преодолению социальных запретов, традиций, моральных регуляторов…» [Мельник, 2016, c. 256].

Поиск кандидатов, соответственно, осуществляется на форумах, в блогах и киберсообществах соответствующей направленности, интересующей членов экстремистских и террористических организаций, где выделяются участники соответствующего профиля. Например, отбор лиц для пропагандистской работы производится на основе способности генерировать идеи в русле экстремизма, умения грамотно и доходчиво излагать свои мысли, а также способные убеждать и отстаивать свою точку зрения. Также нанимаются и другие участники экстремистских групп, так называемые боевики, которые сознательно или несознательно выполняют силовые акции, снабженцы – лица, проживающие в определенном месте или работающие на определенной должности, располагающие связями и знакомствами, и массовка. Использование последних стало возможным благодаря развитию флешмобов.

Флешмоб – заранее спланированная массовая акция, в которой большая группа людей (мобберы) внезапно появляется в общественном месте; в течение нескольких минут эти люди с серьезным видом выполняют заранее оговоренные действия абсурдного содержания и затем одновременно быстро расходятся в разные стороны, как ни в чем не бывало.

Распространение флешмобов началось после выхода книги Г. Рейнгольда «Умная толпа. Новая социальная революция», в которой автор предсказывал использование новых коммуникационных технологий для самоорганизации. По мнению американского ученого, особенностью нового общества станут так называемые «умные толпы», которые с помощью технической базы будут организовывать флешмобы [Рейнгольд, 2006].

Существуют определенные правила проведения для участников таких акций: кажущаяся спонтанность действия; запрет собираться или привлекать внимание на месте до акции; одновременность действий всех участников; создание впечатления, что мобберы – такие же случайные прохожие, как и все; в идеале участники акции не должны быть знакомыми или как-то пересекаться в реальной жизни; впечатление абсурдности и загадочности происходящего; точное следование сценарию; стремление избежать агрессивной реакции случайных зрителей; запрет нарушать законы, показывать какие-либо политические предпочтения, мусорить; выполнение действий с серьезным видом и в здравом рассудке; трезвость и вменяемость; требование немедленно разойтись в разные стороны после акции, будто не произошло ничего необычного[17]17
  Флешмоб – когда толпа собирается внезапно // Мой компас. http://moikompas.ru/compas/fmob (дата обращения: 22.03.2018).


[Закрыть].

Первые флешмобы носили развлекательный характер. Классический флешмоб декларирует невмешательство в политику, но это не означает, что его механизм не может быть использован в противоправных целях. Идеальным примером использования возможностей, возникших после появления интернета и мобильного телефона, являются действия антиглобалистов и других противников рынка и капитализма, которые координируют общие акции протеста. К чертам политического флешмоба как объединения граждан относят: способ организации (с помощью средств массовой коммуникации); анонимность; скорость собрания; его непродолжительность; внезапность; стихийность; синхронность; отсутствие централизованного руководства; автономность; полную демократию; абсурдность действия; отказ от любых форм коммерциализированных отношений в его рамках; сознательный отказ от освещения в СМИ.

С помощью политического флешмоба активисты стремятся продемонстрировать свое критическое отношение к политическому устройству, правилам и стереотипам, сложившимся в обществе. Флешмоб получает особенное распространение в государствах, политический режим которых не предоставляет возможности для оппозиционных политических сил организовать свою деятельность в законных, конвенциональных формах.

Так, в январе 2001 г. президент Филиппин Дж. Естрада потерял должность в результате мирных демонстраций против него с участием более миллиона людей, которые были созваны с помощью текстовых сообщений в Сети. Похожие флешмобы проходили в Белоруссии и Казахстане. Проведенный в Белоруссии флешмоб получил название «молчаливый». Мобберы через социальные сети призывали участников без транспарантов и плакатов выходить на центральные площади белорусских городов по вечерам каждую среду. Первая акция в Минске 8 июня 2011 г. собрала около полутысячи молчаливых граждан, а уже следующие акции прошли в различных белорусских городах.

Таким образом, функция посредника между обществом и государством постепенно переходит к неинституциональным организациям гражданского общества, где флешмоб становится альтернативным средством общения между гражданами и властью, которая реализуется благодаря возможностям интернета и мобильной связи. Предполагается, что на основе популяризации интернет-технологий сначала последуют социальные изменения, а затем могут произойти и политические.

Политический флешмоб – грозное оружие в руках интернет-сообщества, так как он является новой формой политического участия и активности трансформирующегося гражданского общества. Это более простой, оперативный и безопасный способ выражения общественного мнения или привлечения внимания к общественным и политическим проблемам, чем митинги, демонстрации или протестные акции. По мнению специалистов, в перспективе флешмоб может стать эффективным и удобным, но неоднозначным методом политической мобилизации граждан. Именно поэтому в США изучением этого явления заняты целые исследовательские институты.

С. Федорченко отмечает, что эта форма политической активности «может служить не только интересам политической оппозиции, но и экстремистским силам. Особенно этот риск велик в условиях ограничения политических свобод либо при сильном внешнеполитическом влиянии» [Федорченко, 2011, c. 29].

Новые технологии используются не только для вербовки, но и для освещения экстремистских актов в средствах массовой информации. С помощью современных СМИ создается образ экстремиста как борца за справедливость и свободу своего народа, мстителя и борца с режимом, организуется противодействие правительственным органам путем их дискредитации, организация давления на правительство в целом со стороны международных организаций и структур и, наконец, координируется и корректируется деятельность экстремистов. Невольно работают на руку экстремистам журналисты и владельцы сайтов, повышающие рейтинг и статус самого СМИ за счет размещения в печати, в электронных СМИ требований террористов, эксклюзивных репортажей и интервью с ними.

Нагляднее всего манипулятивные техники заметны в деятельности кибер-сообществ, организованных офлайновыми экстремистскими и террористическими организациями. Наибольшую известность получили интернет-ресурсы исламистских экстремистских и террористических организаций. Они используют простую, но действенную методику с учетом некритичного восприятия аудиторией получаемой информации. Сначала – выражение открытого протеста и заявлений сепаратистского характера с использованием собственной трактовки исторических и политических событий прошлого. Затем – изобличение официальной власти во лжи и предоставление собственной версии событий, происходящих в стране, с целью дискредитировать официальную власть. В конце – побуждение к действию информационным посылом: где, когда и в отношении кого нужно провести соответствующие действия, чтобы добиться справедливости.