Текст книги "Чертова дюжина контрразведки"

Шальные деньги и кажущаяся безнаказанность все больше распаляли аппетит шпионов. Тех сведений, к которым имелся доступ, им уже казалось мало, и они занялись поиском новых источников секретной информации. Перебрав знакомых и предприятия, работающие в интересах оборонки, Елистратов и Мартыненко остановились на ОАО «С…маш» и его ведущем руководителе – Упорове.

На этот раз хитрый Елистратов, чтобы лишний раз не подставляться, предложил Мартыненко провести его зондаж. Тот, не откладывая дела в долгий ящик, встретился с Упоровым. Во время беседы предложил ему, минуя бюрократические препоны, оказать помощь в оформлении международных контрактов на поставки продукции ОАО «С…маш» в Китай. Упоров, несмотря на намеки Мартынова о больших перспективах для предприятия и для него лично, не спешил с ответом. Мартыненко вынужден был взять паузу в переговорах. Спустя две недели он снова вышел на Упорова и напомнил о прошлом разговоре. Тот, сославшись, что в деловых отношениях с иностранными партнерами предпочитает действовать официальным порядком, отказался от его услуг.

За то время когда Мартыненко обхаживал Упорова, Елистратов успел сфотографировать и перенести на флеш-карту материалы, относящиеся к ряду последних разработок по ЗРК «С-400». Помимо сведений, которые в своем задании затребовал Борис, Елистратов, проявив личную инициативу, дополнил их материалами по ЗРК «С-300», содержащими алгоритм ремонта систем наведения на цель. Руководствовался он сугубо корыстными мотивами – как можно быстрее выжать из друга Бориса деньги. Инстинкт самосохранения подсказывал Елистратову: как бы удачно не вилась шпионская веревочка, но рано или поздно ей должен прийти конец.

Наступил март 2010 года. Приближалась дата явки, установленная Борисом. Сформировав очередной блок информации, Елистратов вызвал на встречу курьера-связника. Шпионские уроки Бориса не прошли даром: он не стал тащить Мартыненко к себе домой, а назначил встречу в Москве в кафе «Сушитория» торгового центра «Метромаркет», что расположен на «Ленинградке».

Потягивая пиво и постреливая глазами по сторонам в поисках наружки, они обсудили план предстоящей поездки Мартыненко в Китай, тактику его беседы с Борисом, а также результаты подхода к Упорову. Его отказ принять участие в сомнительном бизнесе не очень расстроил шпионов. В душе они лелеяли надежду, что те сотни тысяч долларов, которые им сулили друг Борис и «старший товарищ» Линь за материалы по ЗРК «С-400», на этот раз материализуются. Надежде не суждено было сбыться…

В сентябре-октябре 2009 года из различных оперативных источников в отдел военной контрразведки стала поступать информация о грубых нарушениях в работе с документами, содержащими государственную тайну, со стороны Елистратова. Первоначально эти его действия связывали с той атмосферой пренебрежительного, порой наплевательского отношения сотрудников к правилам секретного делопроизводства, что в последние годы сложилась во многих подразделениях ОАО ГСКБ «Алмаз-Антей».

Прошло некоторое время, и контрразведчики получили дополнительные оперативные данные в отношении Елистратова. На этот раз о проявлении им повышенного интереса к сведениям, которые не входили в круг его функциональных обязанностей и совпадали с разведывательными устремлениями ряда иностранных спецслужб, в том числе и Китая к ЗРК «С-300» и «С-400». Здесь уже попахивало не столько служебным разгильдяйством, сколько шпионажем. Дальше медлить было нельзя и военные контрразведчики, объединив усилия с другими службами ФСБ России, с санкции суда задействовали в отношении Елистратова, а позже Мартыненко – весь комплекс агентурно-оперативных средств.

Вскоре эта работа дала результат. К концу февраля 2010 года из разрозненных фактов – поездка Елистратова в марте 2009 года в Китай уже не являлась тайной для контрразведчиков, скрытое фотографирование секретных документов и склонение сослуживцев, в том числе и за денежное вознаграждение, к передаче материалов о новых разработках по ЗРК «С-400» – начала складываться убедительная шпионская версия. Дополнительное ее подкрепление они получили при изучении характера связи Елистратова с Мартыненко. Их разговоры и встречи, в которых просматривались элементы конспирации, а также участившиеся поездки Мартыненко в Китай наводили на мысль о том, что он, вероятно, выполняет роль курьера-связника. И когда контрразведчики сложили все воедино, то перед ними предстала мрачная картина шпионской деятельности, нарисованная опытной рукой спецслужбы.

Последний штрих в нее внес анализ материалов электронной переписки и телефонных переговоров Елистратова и Мартыненко. Среди их связей внимание аналитиков прежде всего привлекли партнеры из Китая. В их числе они обнаружили старого знакомого – сотрудника Министерства госбезопасности Бай Дзуньсуна. Шпионская цепочка замкнулась.

Теперь основные усилия различных служб ФСБ, участвовавших в разработке Елистратова и Мартыненко, были сосредоточены на получении вещественных доказательств их преступной деятельности, установлении свидетельской базы и недопущении дальнейшей утечки к китайской разведке секретных сведений по ЗРК «С-300» и «С-400». Незримое кольцо все теснее сжималось вокруг шпионов. Их каждый шаг и каждое слово контролировались контрразведчиками. Но Елистратов с Мартыненко не подозревали об этом и самонадеянно готовились сорвать свой главный куш.

В тот день, 12 марта, в кафе «Сушитория», когда шпионы обсуждали свои будущие планы, они не подозревали, что проводят последние часы на свободе. Получив от Елистратова флеш-карту с материалами для китайской разведки, Мартыненко немедленно выехал в аэропорт Домодедово. По сторонам мелькали заснеженные перелески, под колесами стремительно исчезала серая лента шоссе, над головой тихо шелестел кондиционер. Мартыненко не заметил, как задремал, и очнулся, когда перед глазами возникла серо-голубая громада аэровокзала.

Благостная тишина царила в международном секторе терминала. Он бросил взгляд на световое табло – задержки рейса на Пекин не было – и направился к стойке регистрации. Всего какой-то десяток минут и какая-то сотня метров отделяли его от черты, за которой он был бы недосягаем для российской контрразведки. Мартыненко подал миловидной сотруднице загранпаспорт с билетом, и тут за его спиной выросла пара крепких парней. Их пальцы, словно железным обручем охватили запястья шпиона. Мартыненко несколько раз трепыхнулся и безвольно поник в крепких руках бойцов группы захвата…

Не дождавшись курьера-связника, Бай Дзуньсун принялся звонить Елистратову, чтобы уточнить номер рейса, на котором вылетел Мартыненко. Абонент на вызовы не отвечал. В те самые минуты, когда китайская разведка безуспешно пыталась выйти на связь со своими агентами, они находились в камерах следственного изолятора и давали показания. На первом допросе шпионы юлили и валили вину друг на друга. Продолжалось это недолго – обнаруженные следственной группой при проведении обысков по месту жительства и в служебном кабинете Елистратова вещественные доказательства: задания китайской разведки, записанные на ноутбуке и флеш-карте, телефон ее сотрудника Бай Дзуньсуня, а также копии секретных и совершенно секретных документов, содержащих гостайну, не оставляли ему шансов уйти от уголовной ответственности. И тогда, чтобы облегчить свою участь, он воспользовался шансом, который предоставляет Закон, – Елистратов пошел на сотрудничество со следствием…

26 октября 2011 года Московский городской суд, рассмотрев материалы уголовного дела на Елистратова, признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 275 УК РФ «Государственная измена в форме шпионажа», и назначил наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. При назначении срока суд учел деятельное раскаяние подсудимого, его активное содействие следствию в изобличении других участников преступной группы.

Спустя месяц уголовное наказание понес Мартыненко. 23 ноября 2011 года Московский городской суд также признал его виновными в совершении преступления – государственной измены в форме шпионажа, и назначил наказание в виде лишения свободы сроком на 7 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Прерванная «гастроль»

3 августа 2005 год. Москва. Курский вокзал. Время: десять часов три минуты.

Летний зной уже четвертые сутки немилосердно палил Москву. Крохотный пятачок площади перед Курским вокзалом, зажатый со всех сторон высотками, напоминал раскаленную сковородку. Но Андрей Думенков, казалось, не ощущал этого пекла и не слышал гамона людской толпы. Внутри него все дрожало от напряжения и страха. Перед этой решающей встречей с «хозяином секретов» ужас вновь проснулся в нем и стиснул в своих когтистых лапах отчаянно трепетавшее сердце.

Постреливая затравленным взглядом по сторонам, Думенков ждал и не мог дождаться, когда же Градов закончит говорить. Обыкновенный полиэтиленовый пакет, с которым тот все никак не решался расстаться, подобно магниту притягивал к себе. В нем находилось то, ради чего Думенков отчаянно рисковал все последние месяцы: магнитный электронный носитель информации с совершенно секретными сведениями о Владимирской ракетной армии и образец специального прибора радиационно-химической разведки должны были обеспечить будущую безбедную жизнь, о которой на каждой встрече ему твердил сотрудник германских спецслужб Бенн Андреас.

Наконец, Градов смолк и красноречиво дал понять, что ждет ответной «благодарности» за свою услугу. Думенков торопливо сунул ему в руку пропитавшийся потом ком долларов и схватил пакет. Страх, все это время давивший на него невидимым прессом, исчез, он с облегчением вздохнул и сделал первый шаг, а дальше произошло то, что ему не могло присниться в самом кошмарном сне.

Безликая людская река прихлынула к нему и опрокинула на асфальт. В следующее мгновение свет перед глазами померк, плотная черная маска скользнула по лицу и затянулась тугой петлей на затылке, а на руках защелкнулись наручники. Чьи-то цепкие пальцы сноровисто обшарили ворот рубашки и вывернули карманы. Пресловутой ампулы с ядом и оружия при нем не оказалось: нынешние германские агенты были не чета головорезам из абвера и собственную шкуру ценили дороже, чем преданность «фюреру от шпионажа». Но профессионалы из российской контрразведки действовали с подстраховкой, чтобы исключить любые неожиданности со стороны провалившегося шпиона.

Операция по захвату Думенкова с поличным заняла не больше нескольких секунд и привлекла внимание разве что двух-трех вокзальных зевак. С разинутыми ртами они наблюдали, как обвисшее тряпичной куклой тело проплыло в зыбком мареве и исчезло в темном зеве крытого автофургона. Прошла минута, и уже ничто не напоминало о том, что на крохотном пятачке привокзальной площади Курского вокзала завершилась еще одна операция военных контрразведчиков.

На экране монитора, к которому были прикованы взгляды руководителей операции по захвату агента германских спецслужб генерала Александра Рудакова и полковника Сергея Кушнерова, оператор крупным планом держал застывшего, словно истукан, сержанта милиционера. В его широко распахнутых глазах смешались растерянность и изумление. И когда охвативший его столбняк прошел, он принялся судорожно хвататься то за кобуру, то за переговорное устройство.

– Только его нам не хватало! – всполошился Кушнеров.

Опасения оказались напрасными. Над сержантом навис горой Евгений Островной из группы прикрытия, Он склонился к уху милиционера и что-то произнес. У сержанта отвисла челюсть.

– Во, готовый свидетель! Только бы язык не потерял, – не удержался от язвительного выпада следователь Павел Хват.

– Теперь все! – с облегчением произнес Рудаков, на плечах которого с момента начала оперативной разработки Думенкова и до последней минуты лежал груз колоссальной ответственности, и нажал кнопку вызова на телефоне специальной связи.

Сквозь треск эфира прорвался взволнованный голос генерала Анатолия Сердюка. Он, а вместе с ним группа офицеров центрального аппарата департамента военной контрразведки ФСБ России с раннего утра не покидали кабинета на Лубянке и с нетерпением ждали результата операции. В последние часы им пришлось изрядно понервничать. Очередной доклад разведчиков наружного наблюдения, которые на подъезде к Москве приняли «объект» – Думенкова у своих владимирских коллег, взвинтил им нервы. Шпион будто почувствовал нависшую над ним опасность и запаниковал. Вместо того чтобы выйти на контакт с Градовым и получить у него специальный прибор, он принялся нарезать круги по привокзальной площади. Прошла минута-другая, они показались Сердюку вечностью, и, когда, наконец, в трубке телефона зазвучал взволнованный голос Рудакова, забыв про должности и звания, Сердюк воскликнул:

– Ну, что там, Саша? Не томи!

– Взяли! Взяли, Анатолий Алексеевич!

– Взяли?! – Сердюк, не стесняясь своих эмоций, выпалил: – Молодцы! Здорово! У меня нет слов, Саша!

Кабинет загудел от возбужденных голосов. В операции военных контрразведчиков, получившей кодовое название «Гастролер» и продолжавшейся более полутора лет, была поставлена точка. Затянувшаяся «шпионская гастроль» Думенкова завершилась оглушительным провалом. Захват с поличным не оставлял ему шансов уйти от уголовной ответственности.

– Тише! Тише, товарищи! – остудил пыл подчиненных Сердюк и, обратившись к Рудакову, продолжил разговор в деловом тоне: – Александр Юрьевич, как прошел захват? Эксцессы были?

– Быстро и чисто! – лаконично доложил тот.

– Что Думенков?

– Я думал, крепче. Пока в шоке.

– Что с вещдоками?

– Все при нем. Есть еще видео и аудиозапись разговора с Градовым. Имеется железный свидетель.

– Это кто же?! – удивился Сердюк.

– Постовой милиционер, но с ним проблема.

– Что, под горячую руку попал?

– Да, нет. Дар речи потерял, – пошутил Рудаков.

Сердюк от души рассмеялся и, заканчивая разговор, распорядился:

– Встречаемся в Лефортово, если, конечно, не возражаешь.

– С вами, Анатолий Алексеевич, хоть в пасти у дьявола, – в тон ему ответил Рудаков и, обратившись к подчиненным, приказал: – Все, товарищи офицеры, сворачиваемся. Пришло время встретиться с Думенковым лицом к лицу.

К этой минуте тот успел оправиться от шока и затравленным взглядом постреливал на молчаливых спутников, которые до Лефортовской тюрьмы так и не проронили ни звука. Там ему вместе со следователями Федеральной службы безопасности снова предстояло пройти по пути своего нравственного падения и предательства. Путь, на который, сам того не подозревая, он вступил в далеком 1996 году.

Тот год круто изменил судьбу бывшего комсомольца, бывшего пограничника, жителя древнего русского города Костромы Андрея Думенкова. Страна и те, кого он еще недавно охранял от контрабандистов, шпионов и террористов, предпринимали титанические усилия, чтобы выбраться из того хаоса, в котором они оказались после августа 1991 года. То был трудный, полный лишений путь. Одни, обреченно сложив руки, отдались на волю судьбы, другие, хваткие и нахрапистые, в той «мутной волне», что захлестнула страну, принялись алчно терзать и растаскивать по своим углам то, что с таким трудом создавали их отцы и деды. Дух стяжательства и наживы подобно ржавчине разъедал их души.

Не устоял перед ним и Думенков. На родине свое страстное желание в одночасье стать богатым ему так и не удалось осуществить. Прошлая армейская закваска мешала бывшему пограничнику вот так сразу урвать свой «кусок» у слабого и переступить через старую дружбу. И тогда он попытался найти счастье в сытой и благополучной Германии, рассчитывая на то, что родственники жены не останутся в стороне и помогут встать им на ноги.

В 1996 году семья Думенковых получила разрешение на выезд и отправилась из тихой патриархальной Костромы в Германию. Покидая родину, они, надеясь на будущую благополучную и сытую жизнь, вряд ли рассчитывали вернуться обратно. Думенковы с легким сердцем покидали страну, сотрясаемую жесточайшим политическим и экономическим кризисом, по окраинам которой зловещими всполохами громыхали межнациональные конфликты.

Поезд весело постукивал колесами, за окнами мелькали унылые пейзажи. Позади осталась Беларусь. На смену православным храмам пришла строгая готика. Перед Думенковыми открылась Польша, стремительно поднимающаяся из социалистических руин. То, что они увидели, прибавило настроения. В их воображении рисовалась сытая и благополучная Германия. И Думенковы в своих ожиданиях не обманулись. Глаз ласкали пасторальные сельские пейзажи, вылизанные до зеркального блеска улицы городов и излучающие довольствие бюргеры и бюргерши. В те минуты им, вероятно, казалось, что они попали в земной рай.

Прошло несколько дней, и восторги Думенковых быстро улетучились. Встреча и беседа с родственниками больше напоминала деловой разговор в конторе по найму рабочей силы. Жизнь в Германии оказалась вовсе не такой безоблачной, какой она представлялась из России. Германская действительность напомнила Думенковым суровый лозунг из недавнего социалистического прошлого: «Кто не работает, тот не ест!». Жизнь на чужбине оказалась далеко не сахар, яркие краски западной жизни при ближайшем рассмотрении оказались всего лишь рекламным фасадом. Думенков оказался посторонним на чужом празднике жизни. Со своей специальностью найти высокооплачиваемую работу в Германии оказалось не так-то просто, и, чтобы как-то существовать, ему пришлось заняться «челночным бизнесом».

Перегон в Россию «серых» иномарок, ввоз лекарственных препаратов и электроники отнимали немало сил, нервов и здоровья, но так и не принесли Думенкову желанного богатства. Жажда наживы жгла его изнутри и заставляла идти дальше – он занялся контрабандой. Шальные деньги исподволь и незаметно разрушали душу бывшего пограничника, но он этого не замечал. Евро и доллар заменили ему семью, друзей и близких. В погоне за ними он пускался во все более рискованные коммерческие операции.

Несколько раз, как казалось тогда Думенкову, его спасло от провала на таможне только чудо. Но это действительно лишь казалось: германская спецслужба (БНД) обратила пристальное внимание на «русского коммерсанта».

Нахрапистый, энергичный и не лишенный авантюризма Думенков не только этим привлек к себе внимание разведки. Для нее наибольший интерес представлял регион России, где он вел свой бизнес. В нем находились важные военные объекты: дивизия Ракетных войск стратегического назначения, штаб Владимирской ракетной армии и ряд крупных оборонных предприятий. Особую ценность Думенкову в глазах разведки придавали его обширные связи среди действующих и уволившихся со службы военнослужащих. Но опытные ловцы «шпионских душ» не спешили выходить на него с вербовочным предложением и терпеливо плели свою невидимую сеть. Они скрупулезно собирали информацию о слабостях Думенкова, давая все глубже завязнуть в трясине контрабандных сделок.

До поры до времени он и не подозревал, что один из деловых партнеров Бенн Андреас, отличавшийся прямо-таки патологической страстью ко всему тому, что было связано с советской и российской армией, переплачивал ему за привезенный товар не из дружеских чувств. Понял это Думенков гораздо позже, но что-либо изменить уже не мог. А все началось с, казалось бы, безобидной армейской атрибутики. Думенков заваливал ею щедрого на оплату коллекционера. С каждой новой поездкой в Россию его запросы росли. Бенн стал требовать от Думенкова не просто армейские фуражки, кепки и шевроны, а кое-что и посущественнее: образцы военных приборов и узлы боевой техники, а это уже попахивало шпионажем. Тот не почувствовал опасного запаха и, рискуя оказаться за решеткой, продолжал таскать их через границу.

К концу 2003 года в германской разведке посчитали, что «объект» созрел для серьезной шпионской работы, и стали готовить его к вербовке. Сомнений в ее успехи у нее не возникало, К тому времени Думенков основательно завяз в темных сделках.

Наступил февраль 2004 года. Очередной вояж в Россию, из которой он вывез чуть ли не весь ассортимент армейского магазина, не принес прибыли. На этот раз Бенн остался равнодушен и мало что купил, но, чтобы как-то сгладить горечь, которая была написана на лице Думенкова, предложил встретиться еще раз и обсудить серьезное деловое предложение в более располагающей обстановке. Тому ничего другого не оставалось, как согласиться.

Отправляясь на встречу с Бенном, Думенков и не подозревал, чем она для него обернется. Испытанный деловой партнер, обходительный в манерах и вкрадчивый в речах Андреас вряд ли мог вызвать у него какие-либо опасения. Разговор и на этот раз начался с обсуждения результатов поездки в Кострому. Постепенно, в какой именно момент Думенков даже не заметил, беседа ушла в сторону от деловых вопросов. Бенн принялся расспрашивать его об оборонных предприятиях и военных объектах, находившихся на территории Костромской и Владимирской областей, их назначении и номенклатуре выпускаемой продукции. И чем дальше продолжалась беседа, тем все более неуютно чувствовал себя Думенков.

Бенн знал о нем буквально все, и это обескуражило, а затем напугало Думенкова. А когда собеседник недвусмысленно намекнул на серьезные нелады с германским законом, Думенков окончательно «поплыл». Западня, коварно подстроенная германской спецслужбой, захлопнулась. Загнав его в угол, Бенн «великодушно» открыл лазейку, предложив заняться более серьезным «бизнесом»: сбором секретной информации о новейших российских разработках в области вооружений, в частности по бронетанковой технике.

В первые минуты Думенков растерялся: бывший пограничник, он еще не забыл, что такое шпионаж, чем это грозит, и попытался отказаться. Но очередное упоминание Бенна о занятии контрабандой сделало его более сговорчивым, а обещание щедрого вознаграждения окончательно пересилило все страхи. Думенков дал согласие на сотрудничество с германской разведкой. На последующих встречах Бенн галопом по Европам прошелся с ним по азбуке шпионского ремесла.

Весной 2004 года «свежеиспеченный» шпион Думенков возвратился в Кострому и приступил к выполнению задания. Первым делом он попытался восстановить прошлые связи среди действующих и бывших военнослужащих. Это оказалось несложно – в их памяти «Андрюха» остался своим парнем. В разговорах с ним они без всякой задней мысли делились своими проблемами, а их в те годы у военных хватало с лихвой: систематические задержки и без того мизерной зарплаты, которая низвела их социальный статус до путевого обходчика, свертывание боевой подготовки и массовое сокращение. В свою очередь Думенков расхваливал жизнь в свободной Германии и намекал на возможность «хорошо подзаработать». Тем, кто проявлял интерес к «перспективному бизнесу», он по секрету сообщал о своих «крутых» связях в Германии, которые заинтересованы в получении информации о новейших разработках и готовых за них щедро платить.

Эта его активность не осталась без внимания военных контрразведчиков. В управление ФСБ России по Владимирской ракетной армии и отдел военной контрразведки по Костромской ракетной дивизии одно за другим стали поступать сообщения о действиях Думенкова, подозрительных на шпионаж. Не только действующие, но и уволенные с военной службы офицеры, несмотря на жизненные неурядицы, остались верны присяге и остро отреагировали на такие его бизнес-заходы. В них опытный профессионал генерал Александр Рудаков усмотрел знакомую руку иностранной разведки. В пользу данной версии говорили конкретные факты. В частности, в последних беседах со своими знакомыми Думенков пытался уговорить их добыть ему материалы, относящиеся к новейшим разработкам в области ракетной и техники ПВО.

Вместе с тем та самоуверенность и нахрапистость, с какой он действовал, первоначально смутили генерала Рудакова и его подчиненных. Они не могли поверить в то, что так может действовать агент иностранной спецслужбы, и полагали, что это заблуждались его знакомые, принимавшие хвастливый треп за чистую монету. Но заблуждались не они, а заблуждался Думенков. Потеряв Родину, семью и самого себя, он самонадеянно считал, что все покупается и продается, и потому его знакомые будут готовы за «тридцать сребреников» торговать чем угодно и где угодно.

Агент германских спецслужб – Думенков жестоко просчитался. В декабре 2004 года, во время очередной встречи со старым приятелем Беловым, он прямо предложил ему за солидное материальное вознаграждение оказать помощь в поиске и приобретении документальных материалов военного характера, в том числе составляющих государственную тайну. В подтверждение серьезности своих намерений он сослался на наличие надежных связей в спецслужбах Германии. Их имен и фамилий Думенков не назвал, но намекнул Белову на то, что за будущую работу ему обещана кругленькая сумма. Наряду с Беловым, в том же духе Думенков пытался вести обработку еще нескольких своих знакомых, которые могли иметь выходы на секреты.

Теперь у генерала Рудова и его подчиненных не оставалось сомнений в том, что они имеют дело с агентом, действующим по заданию иностранной спецслужбы. Такая его агрессивность и напористость создавали реальную угрозу для утечки секретной информации, и потому контрразведчики решили действовать на упреждение. В условиях цейтнота времени им необходимо было не допустить втягивания российских граждан в преступную деятельность Думенкова и одновременно добыть вещественные доказательства, уличающие его в шпионаже.

Генерал Рудаков, взвесив все «за» и «против», решил рискнуть и навязать свою оперативную игру германской спецслужбе. Его предложения использовать Думенкова втемную, чтобы «сбрасывать» дезинформацию, а в дальнейшем внедрить в ее негласный аппарат «своего человека», нашли поддержку в департаменте военной контрразведки ФСБ России.

С того дня генерал Сердюк и его подчиненные активно подключились к детальной разработке замысла операции, предложенной Рудаковым. Ведущую роль в его реализации должен был играть исполнитель, который бы пользовался полным доверием Думенкова и в последующем смог бы пройти сложную и опасную проверку в иностранной спецслужбе. А в ней работали настоящие профессионалы – не чета «скороспелому» агенту Думенкову, которых на мякине было не провести. Поэтому разработчики операции все свои усилия направили на то, чтобы найти такого исполнителя, который бы в критической ситуации не растерялся и смог найти выход из самого сложного положения.

Времени на поиски его кандидатуры у руководства оперативного штаба операции почти не оставалось. Думенков, подстегиваемый германскими спецслужбами, лихорадочно искал выходы на военнослужащих из штаба Владимирской ракетной армии и Костромской дивизии. В этой гонке со временем и шпионом контрразведчики рассчитывали на то, что в отличие от Думенкова для его знакомых-земляков слова «долг» и «Родина» не были пустым звуком. И они не ошиблись. Капитан Белов и бывшие офицеры штаба Владимирской ракетной армии Лазарев и Громов, которых Думенков рассчитывал склонить к сбору секретной информации, Родиной не торговали. Они, несмотря на сложное материальное положение, не польстились на щедрые посулы шпиона и сообщили о его подозрительных действиях военным контрразведчикам.

С того дня дальнейшая преступная деятельность Думенкова находилась под пристальным вниманием контрразведчиков. Шло время. А он по-прежнему был далек от своей цели. Ему не с чем было явиться к Бенну, чтобы получить желанный гонорар. Российские военные секреты стали для него идеей фикс. Даже, находясь на больничной койке в первой городской больнице города Костромы, он не расстался с ней. Взвесив все «за» и «против», Думенков решил повторить попытку и обратиться за помощью к Лазареву. Доверительный характер их отношений и затруднительное материальное положение Лазарева питали надежду Думенкова на то, что на этот раз тот не устоит перед искушением «быстро и хорошо заработать» и согласится. Готовились к этой встрече и контрразведчики. Предвидя подобный ход развития ситуации, они заранее отрабатывали с Лазаревым разные варианты беседы с Думенковым. Вскоре их прогноз оправдался.

12 января 2005 года Думенков позвонил Лазареву и пригласил в больничную палату. После разговора о здоровье коснулся бизнеса, а затем предложил заработать на сборе данных, относящихся к системам радиоэлектронного обнаружения ракетного удара, локации низколетящих объектов и других элементов обороны российских Вооруженных Сил. Для Лазарева предложение Думенкова не стало неожиданным. Перед тем как отправиться на разговор, у него состоялась встреча с сотрудниками контрразведки. На ней они проиграли в ролях сцену беседы с Думенковым. Лазарев сыграл ее безупречно: шпион ничего не заподозрил и признался, что действует по заданию сотрудника германской разведки Бенна Андреаса.

После такого признания для контрразведчиков окончательно прояснилась не только «шпионская цепочка», а и определился тот помощник, которому предстояло пройти по ней и внедриться в германскую спецслужбу. Это был Лазарев! Человек далеко не робкого десятка, с хорошей выдержкой и имеющий выходы на секреты, за которыми охотился Думенков, он, пожалуй, лучше других подходил для той роли в операции, что задумали генерал Рудов и его подчиненные. Их предложение Лазарев принял без колебаний. Его не испугали встреча с германскими спецслужбами и возможная проверка спецсредствами. Но одного этого было мало, и тогда опытные специалисты-психологи занялись его подготовкой, а контрразведчики принялись «кроить секретную заготовку» для Думенкова и его хозяев.

31 января 2005 года наконец-то его настойчивые попытки увенчались «успехом», да еще каким. В тот день он получил от Лазарева электронный носитель информации с копией оглавления к Техническому описанию пусковой установки ракетного комплекса «Тополь», имеющему гриф «Совершенно секретно». Того самого знаменитого «Тополя», что составляет основу стратегических ядерных сил России. Это была более чем серьезная наживка для любой спецслужбы, и военные контрразведчики обоснованно полагали, что германская разведка на нее обязательно «клюнет».

Несмотря на то что полученные Думенковым «секреты» жгли карман, он задержался в Костроме в надежде пополнить «шпионский багаж» через другую свою связь – Громова. От него шпион рассчитывал получить ни много ни мало, а Техническое описание станции засечки ядерных взрывов. Громов не подвел. 17 февраля он сообщил Думенкову: «Заказ выполнен».