Текст книги "Трансформация. Книга 2. Забавы Саула"

Клуб «Ночной полёт»

Деньги опять закончились. Финансовый голод грозил крушением всех планов. Москва никаких оправданий по факту недостачи денег в кассе резидентуры не примет, его не смогут спасти даже покровители, растрата или хищение госсредств в особо крупных размерах – очень серьёзное преступление, подрасстрельное. К счастью, материальная база бригады наружного наблюдения было уже полностью создана, и команда Олега Никитина приступила к напряжённой работе. Выделенных Центром на её работу средств не хватило даже на экипировку. В дело пошла даже зарплата сотрудников наружки[15]15
  Службы наружного наблюдения.


[Закрыть], и Юровский теперь напряжённо думал, как достать десять – пятнадцать тысяч, чтобы пополнить кассу, вернуть деньги ребятам и продолжить жить и работать в нормальном режиме. У него, как в молодости, вновь появились мысли об ограблении. С такими парнями, как Иван и Олег, он рассчитывал провернуть акцию почти без риска. Кому придёт в голову подозревать советских дипломатов? Да и египетская полиция – это далеко не МУР.

Юровский верил, что посланный ему судьбой Яков-Саид поможет ему не только совершить прорыв в оперативной работе, но и надолго избавить от финансовых проблем. К сожалению, он ничего не знал о нём, кроме имени и пристрастии к наркотикам. Разумеется, Юровский не мог посетить опиумную кофейню сам. После убийства он каждый день внимательно просматривал всю местную прессу на английском. Никакой информации о происшествии в кофейне не было. Но это ничего не значило. Такого рода преступления в Египте считаются малозначительными, и о них пишут лишь в арабских газетах.

Сегодня на поиски Якова-Саида он отправил Олега и Ивана, слегка загримированных и облаченных в типичный для уличных торговцев наряд: тёмные брюки, неопрятные белые рубахи свободного покроя с восточным орнаментом и сандалии. Прежде всего они должны были найти опиумную кофейню. Искать придётся методом исключения, с использованием карты и довольно скудных воспоминаний шефа.

Юровский показал подчинённым переулок, с которого началось его блуждание по безлюдным кварталам старого города, а сам отправился обедать в любимый ресторан «Рамзес». После ужина он собирался посетить какой-нибудь ночной клуб, где надеялся, как обычно, познакомиться с молодой и красивой девушкой, лучше с юной туристкой из Европы или Америки. Две-три жаркие встречи, немного девичьих слёз – и он снова свободен. Прошли те времена, когда он не мог отыскать в Каире белую женщину для коротких и страстных отношений. Юровский допускал и возможность длительной связи, но считал маловероятным встретить в этом грязном восточном городе девушку, в которую можно влюбиться. Впрочем, он видел именно такую тогда, в сквере возле опиумной кофейни.

Официанты знали привычки Юровского и прежде, чем приступили к сервировке стола, принесли бутылку «Джонни Уокера», содовую, стакан и фужер. Раньше он выпивал всякий раз, когда хотел этого, и столько, сколько хотел. Но в последнее время стал замечать, что готов пить ежедневно, и, опасаясь потерять физическую форму, взял за правило расслаблялся не более трёх раз в неделю. Сегодня он мог себя не ограничивать.

После плотного обеда он заказал кофе и, развалившись на диване, стал потягивать виски и рассматривать публику. Ему прекрасно были видны зал ресторана и холл отеля, на первом этаже которого и располагался ресторан.

Сегодня его внимание привлёк холл. Там среди десятка постояльцев прогуливалась стройная девушка, одетая в зелёное стильное платье, подчеркивающее изящество фигуры. Что-то в её облике показалось ему знакомым. Неужели она? Девушка повернулась, и сомнения исчезли. Да, это она! Необыкновенно хороша! Как он мог найти в ней что-то общее с простушкой Катей? Юровский, забыв об осторожности, о том, что девушка, возможно, считает его убийцей, бросил на стол пятьдесят долларов и, лавируя между столиками, направился в холл. На полпути он столкнулся с двумя жирными арабами, и они заслонили ему обзор. Он грубо оттолкнул мужчин и буквально влетел в холл. Однако девушки там уже не было. Он выбежал на улицу, но и там её не обнаружил. Впрочем, улицу уже заполнила вечерняя сутолока, огромный разноцветный поток поглощал всякого, кто осмеливался углубиться в него хотя бы на пару метров. Юровский решил вернуться в отель в надежде, что девушка поднялась в номер.

Администратор сообщил, что ни одной европейской девушки или молодой женщины среди постояльцев отеля нет. Юровский стал опрашивать других служащих гостиницы. Странно, но вообще никто из них, кроме швейцара, её не заметил. Швейцар рассказал, что видел девушку в первый раз. По его словам, она находилась в холле отеля не более минуты, затем вышла.

Юровский вернулся на улицу и стал методично осматривать все ближайшее магазины, бары и рестораны. Он ещё не понимал сам, зачем её ищет. Чтобы убить как свидетеля или, потеряв голову и пренебрегая опасностью, возможно, впервые в жизни, умолять о свидании.

Несколько раз Юровскому казалось, что её зелёное платье мелькнуло вдалеке. Он бросался вперёд, но, прорвавшись через плотный поток людей, обнаруживал очередную туземку.

Наконец Юровский заметил, что своим странным поведением привлекает внимание прохожих. Это было неудивительно, ведь он буквально метался по улицам. Юровский взял себя в руки, зашёл в ближайший бар и заказал виски. Выпив, немного успокоился и решил, что ведёт себя глупо. Возможно, девушка давно села в «Ламборгини» или «Бентли» любовника и в данную минуту плавает голая в бассейне его дворца. А он, как ненормальный, бегает по городу и ищет её среди прохожих. Юровский представил себе голую незнакомку в бассейне и почувствовал, что в нём закипает ревность. В довершение всего он увидел красный кабриолет «Ламборгини», припаркованный у клуба «Ночной полёт».

«Шлюха! Вот на такой и уехала с гнусным арабом, а сейчас эта грязная свинья её пользует», – подумал с ненавистью Юровский и тут же обнаружил, что его ненависть обращена не к девушке и даже не к воображаемому арабу. Да и не ненависть это, а зависть и злость. Завидовал он её возможному любовнику, а злился на себя. Впервые в жизни он не сумел не только добиться приглянувшейся женщины, но даже просто заинтересовать её. Конечно, это просто стечение обстоятельств. И всё же… И тут в глубине сознания родилась и оформилась нелепая версия. Впрочем, её появление было неизбежным, потому что хоть как-то объясняло странные события, связанные с этой таинственной незнакомкой: «Девушка знает меня и действует согласно какому-то дьявольскому плану».

«Нет-нет, этого не может быть! Я никогда её не видел раньше. Невозможно забыть такое лицо и такую фигуру».

Юровский усилием воли заставил себя не думать о девушке и решительно направился в «Ночной полёт».

В это вечерний час злачные заведения ещё только начинали оживать. Клуб «Ночной полёт» был заполнен едва наполовину. Юровский вначале осмотрелся. Он искал удобное для обзора публики место и оценивал посетителей. Нужное место обнаружилось в конце барной стойки. Он занял его и продолжил своё исследование. Среди посетителей европейцев не было. Оставалось надеяться, что они появятся позднее. А сейчас он хотел выпить.

Юровский вновь заказал двойной виски и стал поджидать добычу.

Время шло, в клубе веселились одни египтяне. Звучала сладкая арабская музыка. Юровский решил было сменить клуб, когда заметил, что его обсуждает группа египетских девушек, одетых по западной моде.

«Студентки? Без сопровождающих?»

Это было нарушением правил местной морали. Одна из девушек была вполне достойна внимания. Юровский присмотрелся к ней и заметил, что у неё серые глаза и нетипичные для арабов волосы. Метиска?! Юровский быстро придумал повод для знакомства, нарисовал на лице лукавую улыбку и приблизился к девушкам:

– Юные леди, разрешите представиться: я профессор философии Каирского университета. Впрочем, вы наверняка мои студентки и знаете меня. Я переживаю за вас. Вместо подготовки к завтрашнему экзамену вы развлекаетесь в ночном клубе…

Реакция на его слова было ожидаемой, хотя и не такой бурной, как в таких случаях бывает у московских студенток. Девушки смущенно захихикали и стали, перебивая друг друга, рассказывать, что они учатся в Лондоне, приехали на каникулы и что в Англии они часто посещают ночные клубы, а сюда заглянули из любопытства. Завязалась вполне светская беседа. Юровский стал уговаривать девушек отправиться в клуб, где звучит европейская музыка. Судя по всему, метиска, которую звали Санни, и ещё пара девушек готовы были дать себя уговорить.

Вдруг в глазах Санни Юровский увидел тревогу. Он мгновенно собрался. В ту же секунду на его плечо легла чья-то тяжёлая рука. Но Юровский был уже готов ко всему и даже не обернулся, а тихо угрожающе бросил:

– Убери руку, скотина.

Он выпил почти литр виски и не хотел доводить ситуацию до драки. Неизвестный убрал руку, но ударить стоящего к нему спиной человека то ли не решился, то ли это вообще не входило в его планы. Но он, видимо, дал знак девушкам, потому что те мгновенно испарились.

Юровскому пришлось повернуться. До этого он думал, что к нему имеют претензии приятели или родственники девушек. Теперь он в этом сомневался. Перед ним стояли двое полицейских, одетых в мятую и засаленную форму рядового состава. Парни не уступали Юровскому ростом и значительно превосходили весом. На потных наглых мордах не было даже намёка на сомнения в своём превосходстве.

– Мистер, вы нарушили законы нашей страны. Предъявите документы.

– Скажите вначале, какие законы я нарушил?!

– Вы обвиняетесь в сексуальном домогательстве к несовершеннолетним и появлении пьяным в общественном месте.

– Так уж и обвиняюсь! Предъявите вначале свои документы!

Старший из полицейских побагровел и достал наручники. Младший снял с пояса дубинку.

– Господа полицейские, я дипломат и буду разговаривать с полицией только в присутствии консула!

Юровский не имел привычки носить с собой дипломатический паспорт. Но в автомобильных правах была указан его дипломатический статус. Он, не выпуская права из рук, показал их полицейскому. После неудачной попытки выхватить документы полицейский не терпящим возражения голосом потребовал следовать за ним. Юровский с трудом сдержался. Ему очень хотелось избить мерзавцев, посмевших отвлечь его от многообещающего флирта. Однако он помнил, что драка дипломата с полицией на глазах десятков свидетелей – очень рискованное развлечение, чреватое международным скандалом со всеми вытекающими последствиями. Чтобы полицейским вновь не пришла мысль надеть на него наручники, он изобразил полную покорность и последовал за ними на улицу.

Теперь нужно было понять причину происходящего. Египетская полиция обычно не задерживает иностранцев без веских оснований. Таких явно не было. Обвинения в сексуальном домогательстве выглядели наглым блефом. Значит, полицейские были либо мелкими вымогателями, либо бандитами, намеревающимися его ограбить. Оставался ещё один вариант – провокация спецслужб. Этот вариант был маловероятен, но сбрасывать его со счетов не стоило. Юровский принялся отрабатывать версии:

– Господа, я не хочу терять вечер. Даю вам сто долларов, и мы расстаёмся, – попробовал он договориться с полицейскими во время конвоирования.

Эта сумма превышала месячный оклад простого полицейского и должна была устроить вымогателей. Однако полицейские никак не реагировали. Значит, не вымогатели. Бандиты? Юровский подумал о стилете, пристегнутом к ноге, и прикинул, какой из полицейских более опасен. Однако тут же отказался от немедленного нападения. Зачем прерывать любопытный сюжет? Интрига обещала быть интересной.

На улице их ждала машина. В ней были ещё двое полицейских – один сидел за рулем, а второй, в офицерской форме, на переднем пассажирском сидении. Конвоиры грубо подтолкнули Юровского к машине. Ещё можно было сбить с ног полицейских и скрыться в толпе. Но тогда как он узнает, что хотели эти люди? Кроме того, уровень алкоголя в крови был слишком высок для затяжного спринта. А Юровский заботился о своем здоровье. Он вновь подавил соблазн и подчинился. Полицейские усадили его на заднее сиденье между своими жирными, мокрыми от пота тушами. Машина резко тронулась и понеслась по центральным улицам.

На одном из светофоров рядом остановился автомобиль с открытым верхом. Юровский узнал его – это был тот самый красный «Ламборгини», что стоял у ночного клуба. Он взглянул на водителя и обомлел. Его фантазии материализовались. За рулем кабриолета сидела его таинственная незнакомка. Девушка смотрела в глаза Юровскому и как-то по-особенному улыбалась. То ли жалела его, то ли, наоборот, посмеивалась над неудачником. Кабриолет рванул с места за секунду до зелёного света и мгновенно скрылся в потоке машин. Регистрационного номера на машине не было.

«Привиделось», – подумал через минуту Юровский и решил уменьшить недельную дозу алкоголя.

Машина остановилась возле небольшого грязного дома, похожего на сарай, на котором красовалась пыльная вывеска с государственным гербом, а над ней понуро весел ветхий египетский флаг. Офицер дал распоряжение водителю на арабском языке, и тот куда-то уехал. Юровского повели в полицейский участок. Внутри была полная тишина. Не было даже дежурного.

– Закройте его в камере, – распорядился офицер и скрылся в кабинете, на дверях которого было написано: «Капитан Омар Сулейман».

«Полицейские настоящие, но действуют они в своих корыстных интересах, иначе бы задержали открыто, днём, в присутствии подставных свидетелей», – решил Юровский.

Он ничуть не верил в случайность задержания:

«Значит, здесь знают, кто я, и не посмеют применить огнестрельное оружие».

Полицейские между тем открыли камеру. Один из них крепко взял Юровского за руку, намереваясь втолкнуть его внутрь, а второй встал рядом с дверью, готовый закрыть её на ключ.

Юровский перехватил сжимавшую его руку, подсел под неё, мгновенно вывернул и, как только полицейский, интуитивно избегая боли, рванулся вперёд, помог ему. Здоровяк буквально влетел в камеру и, ударившись головой о стену, рухнул. Второй полицейский попытался ударить Юровского кулаком, промахнулся, налетел на жуткий апперкот, обмяк и потерял сознание.

Юровский закрыл блюстителей египетских законов в камере, положил ключ в карман и вежливо постучался в кабинет капитана.

– Разрешите, господин капитан? Ваши люди куда-то ушли, и я теперь не знаю, что мне делать. Можно, я подожду их в вашем кабинете?

Сулейман только что закончил приятный разговор по телефону. На его лице ещё сохранилась самодовольная ухмылка. При виде Юровского глаза капитана округлились. И тут из камеры донеслись глухие крики. Полицейский бросил трубку телефона и потянулся за пистолетом.

– В этом нет нужды, господин капитан. Я просто хочу задать вам несколько вопросов.

Увидев, что Сулейман всё же пытается воспользоваться пистолетом, Юровский одним прыжком оказался рядом, не дал капитану передёрнуть затвор, вывернул его руку, взял оружие за край ствола и выбросил в мусорную корзину.

– Ну что вы так нервничаете! Вы же знаете, кто я. Не правда ли?

Юровский сжал пальцами левую дельтовидную мышцу капитана полиции так, что пальцы соединились. У грозного представителя закона от боли перехватило дыхание. Он стал сползать со стула и, пытаясь освободиться от чудовищной хватки, совершал нелепые движения. Фуражка слетела с его головы и покатилась к двери.

– Знаю, – простонал Сулейман.

– Ну что ж, рассказывайте всё с самого начала.

Капитан ещё пытался играть по прежним правилам и попробовал напугать Юровского.

– Вы обвиняетесь в сексуальном домогательстве и растлении несовершеннолетних. Вот дело, но не рассчитывайте уничтожить доказательства. Здесь лишь копии фотографий и заявлений потерпевших.

Юровский открыл дело и едва сдержал эмоции. В деле были с десяток фотографий, на которых он был снят с молоденькими девушками. Судя по качеству снимков, за ним велось профессиональное наружное наблюдение. Юровский принялся читать документы. Заявление в полицию написали всего две девушки, да и то, судя по тексту, под давлением. Прочитав все документы, Юровский решил, что из таких материалов слепить серьёзное уголовное дело очень трудно. Ни один нормальный следователь за такой тухляк не возьмётся. Ни фотографий интимного плана, ни заключения врачей. Несомненно, Сулейман выполняет чей-то заказ. Юровский вновь сжал дельтовидную мышцу борца за права несовершеннолетних.

– Говори, свинья, кто передал тебе эти фотографии и где подлинники?

Сулейман буквально взвыл, но Юровский не ослаблял давления.

– Вудсон. Майкл Вудсон.

– Атташе американского посольства? Что он от меня хочет?

– Хочет «спасти» в обмен на услуги.

– Какие?

– Больше ничего не знаю. А-а!.. Он с минуту на минуту будет здесь! Спросите сами!

– Сколько денег обещал и когда отдаст?

– Пять тысяч долларов. Сказал, сейчас привезёт. Не могу! Отпустите!

Юровский отпустил Сулеймана, немного подумал, поднял упавшую фуражку, нахлобучил её на голову капитана задом наперёд и устроился напротив.

– Вот так и будем сидеть. Пусть Вудсон думает, что это вы меня допрашиваете, а не я вас. Приведите себя в порядок, крикните своим баранам, чтобы заткнулись, и будем ждать непобедимого Джеймса Бонда.

Буквально через пять минут в кабинет влетел Майкл Вудсон. Увидев Юровского, он немного стушевался. Видимо, был уверен, что тот заперт в камере.

– О, мистер Юровский, как я рад вас видеть! Вы, наверное, знаете меня в лицо. Вы могли меня видеть на посольских приёмах. Я атташе американского посольства Майкл Вудсон. Капитан Сулейман – мой хороший знакомый. Он позвонил мне и рассказал, что вы в большой беде. Я сразу примчался. Мы, люди европейской цивилизации, должны помогать друг другу.

– Зачем же вы так беспокоились? Пожертвовали своим по-детски невинным сном? Почему просто не позвонили в советское посольство, – спросил Юровский, старательно пряча иронию.

– Я узнал, в чём вас обвиняют, и решил не информировать ваше посольство. Ведь то, что у нас в Америке является нормой, у вас считается преступлением.

– Не знал, что растление несовершеннолетних в Америке является нормой. Вот это демократия! А я-то думаю, почему все советские педофилы восхищаются вашей страной! А ларчик, оказывается, открывается просто.

– Вы меня неправильно поняли. Впрочем, давайте перейдём в другой кабинет, и я вам всё расскажу.

– Ну, зачем уединяться. Я уже подружился с капитаном и не хочу иметь от него секретов.

Вудсон растерялся. Он был уверен, что с Юровским всё пойдёт так же гладко и красиво, как с Пашей Лялиным. Эта уверенность мешала ему понять, что над ним издеваются. Он ещё надеялся, что русский просто не понимает, в какую ситуацию попал.

– Мистер Юровский, министр внутренних дел Египта настроен решительно: кроме тех документов, которые вам показал капитан Сулейман, имеется ещё не менее серьёзный компромат…

– Говорите, говорите, не стесняетесь, здесь все свои.

Вудсон отчётливо почувствовал, что вербовочная беседа развивается как-то не так, как он себе представлял, но уже не мог остановиться и с нарастающим беспокойством продолжал гнуть прежнюю линию:

– Есть документы, подтверждающие, что вы оставляете в ночных клубах денег в несколько раз больше вашей зарплаты и средств, выделяемых на представительские и оперативные расходы. Доказательства будут направлены в Москву.

Юровский рассмеялся в лицо американцу:

– Не путайте в это дело египетских министров, Вудсон, и мой семейный бюджет. Это всё ваши фантазии. Вы, конечно, проделали большую работу. Но работу грязную, а главное, бездарную. Вудсон, вы же прибыли сюда заниматься аналитической работой. Зачем лезете в оперативную? Боюсь, что скоро вам крепко достанется от Хаммера, значительно крепче, чем от меня.

Юровский встал и с высоты своего роста посмотрел насмешливо на побледневшего Майкла. Потом сделал лёгкое обманное движение и резко ударил американца обеими ладонями по ушам. Вудсон упал на колени.

– Сопляк, ты за кого меня принял! Идиот! Говори быстро, где подлинники твоей стряпни.

Юровский, не дожидаясь реакции на свой вопрос, проделал с Вудсоном то же, что с Сулейманом. Вудсон закричал от боли.

– У Хаммера. Отпустите. Я американский дипломат. Вас будут судить за пытки.

Юровский надавил с такой силой, что чуть не вырвал кусок плоти. Крик американца перерос в вой.

– Признайся честно, Майкл, ты хотел завербовать меня. Наверное, рассчитывал, что я заплáчу и буду умолять о спасении? Надеялся на повышение? Ну конечно, простой аналитик вербует резидента КГБ! Сенсация. Джеймс Бонд грёбаный. Да что ты знаешь о русских? Да ты хоть подумал, кто ты и кто я! Ты ещё недавно – жалкий преподаватель политологии. А я – профессионал высокого класса лучшей спецслужбы мира… Ну ладно, не переживай. Всё образуется. Но вначале ты позвонишь моему другу Нику Хаммеру, порадуешь его успехами и расскажешь, как я плакал тебе в жилетку и согласился сотрудничать, но только за вознаграждение. Оно укрепит наш союз. Потом назовешь мои условия.

Юровский наклонился к сидящему на полу Вудсону и тихо сказал тому на ухо:

– Пятьдесят тысяч и весь компромат. Встреча у ресторана «Маленький принц» на Талаб-Харб через сорок минут. Одну секунду…

Юровский неожиданно повернулся, схватил Сулеймана за волосы, вытащил из-за стола и ударил головой о стену. Полицейский потерял сознание, сполз на пол и наложил в штаны.

Юровский вновь повернулся к Вудсону.

– Да, Майкл, чуть не забыл! С тебя пять тысяч.

– Какие? За что?

– Это просто аванс. Но если тебе больше нравится слово «компенсация», я согласен. Это компенсация за потерянный вечер и бессонную ночь. Надеюсь, ты не мазохист и не хочешь пережить унижение обыском?

Вудсон пугливо посмотрел на Юровского и вытащил из кармана конверт с деньгами.

– Молодец! А теперь звони. Если спросит, почему я отказываюсь разговаривать в полицейском участке, скажи, не переношу вони. Чувствуешь, как мерзко пахнет? И помни, будь убедительным, иначе сброшу тебя с моста в Нил. Крокодилы обожают мясо недозрелых цэрэушников.