Текст книги "От библейских древностей к христианским"

Царствование Иосии отмечено политическими акциями, позволившими расширить владения Иудеи. Север был занят до города Дан включительно (это подтверждено раскопками города Гезер, где крепость иудеев датирована около 630 г. до н. э., и к этому же периоду отнесен остракон, датированный 10-м годом правления Иосии); на юге, в Филистии, жители Иудеи построили новую крепость. Хотя Ассирия номинально еще существовала, помешать этим действиям она не могла. Вскоре (635 г.) в Филистию вторгся, разрушив Ашдод и приведя к упадку другие города (в том числе Экрон), фараон Псамметих; египтян с трудом удалось вытеснить. Считается возможным, что в это же время Сирия и Палестина пережили вторжение скифов из Причерноморья, но оно не фиксируется ни археологическими материалами, ни клинописными источниками.

Резкое ослабление Ассирии поставило на злобу дня новый передел Ближнего Востока между Египтом и Ново-Вавилонским царством, сменившим в Месопотамии Ассирийское. Иудея оказалась вовлеченной в него, так как попыталась остановить движение войск фараона Нехо II (609 г.) против вавилонян, но потерпела жестокое поражение под Мегиддо (перед сражением погиб царь Иосия). Иудее пришлось выплатить дань и какое-то время терпеть вмешательство египтян во внутренние дела (так, они решили судьбу престола, восстановив на нем старшего сына Иосии, Элиакима).

Претензии Египта на Сиро-Палестинский регион рухнули скоро: ставший в 605 г. царем Вавилона Навуходоносор вторгся в Сирию и Ливан, затем в Финикию и Филистию. Около 601 г. можно говорить о формальном подчинении ему Иудеи. После реформы армии вавилоняне стали настолько сильны, что могли не опасаться египтян. В это время в Иудее вели борьбу две «партии», интересы которых в Библии выражены проповедью двух пророков-антогонистов, Иеремии (вавилонская партия) и Аммоса (египетская партия). Царь Иудеи, Иоаким, оказался на стороне последнего – что повело к походу Навуходоносора на его страну, взятию и полному разграблению Иерусалима. Иудея стала вассальным государством, а ее размеры уменьшились. Она все же продолжала участвовать в антивавилонских коалициях, что вызвало новый поход и захват вавилонянами почти всех городов Иудеи. После продолжительной кампании пали последние крепости, Азек и Лахиш, а затем – Иерусалим (18 июля 586 г.). Город и храм сожгли, жителей, включая царя Седекию, вывели в Месопотамию. Всего из страны депортировали, по современным подсчетам, 10 % жителей – но на месте остались земледельцы и те, кто поддерживал вавилонян (среди знати было много их сторонников, в том числе пророк Иеремия). Иудея перестала существовать как государство, а новой столицей провинции, вместо разрушенного Иерусалима, стал Мицпа – древний город на землях колена Вениаминова, где когда-то помазали на царство Саула, первого царя Израиля. В последующие годы переселения из Иудеи и других царств (Аммона, Моава, Эдома) повторялись, а натиск вавилонян на юге, в Заиорданье и Аравии продолжался.

Вавилоняне, подобно ассирийцам, уводили коренное население завоеванных территорий в Месопотамию, где пришельцы становились царскими рабами (ремесленниками, слугами, моряками) в самом Вавилоне или на землях вокруг него, где создавались полиэтничные общины. В этих районах сохранялись или восстанавливались старые родовые связи, поддерживались связи с родиной. Они хранили религиозные традиции: для иудеев это был, в основном, монотеизм, вера в Яхве – единственного истинного Бога и творца вселенной. Эта вера стала основой их этнической самоидентицикации, основой самосохранения народа.

Важные политико-этнические перемены происходили и на местах, откуда вавилоняне выводили население. В отличие от ассирийцев, они не селили на место коренных жителей пришельцев. Это демографически ослабляло покоренные земли и спонтанно меняло их этнический состав. Полагают, что в Южную Палестину и Иорданию стали проникать арабские племена, набатеи и кедариты. Царство Кедар вело активную борьбу с ассирийцами, а в VI – нач. V в. до н. э. продвинулись в Палестину. Этим объясняют появление дворца и храма в Лахише (возможно, резиденции правителя Кедара) и распространение небольших алтарей для благовоний, типичных для Аравии, в южных районах Иудеи (на одном из них, тоже в Лахише, обнаружена надпись царя Кедара: Weippert 1988, рр. 700–701; Lemaire 1974, рр. 67–70; надпись сделана по-арамейски, а храм построен в традиционной манере эдомитов); в районе дельты Нила находят арабские алтарики палестинского типа и серебряные чаши, на одной из которых выгравирована надпись с упоминанием царя Кедара. Арабы вышли и к Филистии, подчинив приморские Газу и прилегающие пустыни Синая. Граница их владений проходила между Газой и Ашкелоном, а внутри страны – южнее Иерусалима и севернее Лахиша. Перемены, с этим связанные, были существенно более значительными для Средиземноморья, чем можно думать: арабы теперь контролировали узловую зону на древней «трассе благовоний» из Южной Аравии к Средиземноморью.

Владычество Вавилона было сравнительно недолгим. В 539 г. столица царства была захвачена первым царем Персии, Киром. Персидская империя царей Ахеменидов была гораздо крупнее и сильнее Ассирийского или Нововавилонского царств, ее считают первой мировой державой древности. Политика Ахеменидов в отношении подчиненных территорий (то есть фактически всего Ближнего Востока, Передней Азии и значительной части Центральной Азии) была также принципиально иной, чем у ассирийцев или вавилонян. Вступив на престол, Кир разрешил переведенным в Междуречье народам вернуться на родину – во всяком случае, это было сделано в отношении иудеев. До нас дошли тексты обеих версий царского декрета об этом, арамейской и еврейской (специально предназначенной для иудейской общины), разрешавшие не только возвращение в Иерусалим, но и восстановление в нем Храма (для этого были возвращены даже священные сосуды, захваченные вавилонянами в 586 г.). Значительная часть иудеев этим воспользовалась и во главе с утвержденным Киром правителем (наси — «князем») Шешбацаром и первосвященником по имени Иисус вернулась в Иерусалим. Иудея стала административным подразделением персидской провинции. Обычно персы сохраняли в качестве правителей одну из местных родовитых семей (в Трансиордании, например, правил род Тобиадов), и вскоре престарелого наси сменил его племянник, Зоровавель. В Иудее, видимо, ждали восстановления на троне потомков Давида, но между светским правителем и главой общины иерусалимского Храма началась борьба за власть, которая осталась за первосвященником.

Преемник Кира, Камбиз, предпринял поход на Египет, который был подчинен, однако это стоило царю жизни, а Персии – гражданской войны. Победивший в ней царь Дарий провел реформу управления, в результате которой вся империя была поделена на сатрапии, те – на «провинции», а провинции – на отдельные общины. К западу от Иордана образовалось 5 провинций: Иудея, Самария, Галилея, Идумея и Ашдод. Финикийские города и Кедар, входя в сатрапии, не подчинялись правителям провинций, они сохранили автономию и свои царские династии. Все земли, находившиеся к западу от Евфрата (то есть Сиро-Палестинский регион), включили в провинцию «Заречье» (по Геродоту это пятая сатрапия), с центром, видимо, в Дамаске. Первый известный сатрап Вавилона и Заречья, Уштан, был назначен в 520 г. до н. э.; его сменил некий Татнай; позже сатрапом Заречья был хорошо известный Мегабаз, подавивший восстание Вавилона в начале 480-х гг. Примерно тогда же ввели новый ежегодный налог на каждую сатрапию, от которого иудейская гражданско-храмовая община была вскоре освобождена. Из других повинностей, существенным было участие финикийцев и арабов в военных походах персидских царей.

Сатрапии были очень неоднородны – в пятую входили и богатые города, и мало развитые горные районы. Богатые приморские торговые государства Финикии, хотя и пострадали в ходе греко-персидских войн (в 480–450-х гг. торговля, судя по статистике керамического импорта, резко упала), сохраняли связи и с Египтом, и с Грецией.

К середине 450-х гг. в Иерусалиме отстроили Второй Храм и заново организовали его жречество. При царе Артаксерксе в Иерусалим вернулась еще одна группа иудеев из Месопотамии, во главе с Ездрой, потомком старого жреческого рода. В это время был издан новый царский указ, давший общине Храма юридический иммунитет – этим завершилось формирование иерусалимской гражданско-храмовой общины, окончательно выделившейся из состава остального населения (так, даже браки членов общины с чужими были запрещены, а заключенные – расторгнуты). Членами общины были признаны только потомки евреев, переведенных в Месопотамию, а потом вернувшихся (остававшиеся дома, как считал Ездра, утратили чистоту веры и выглядели в его глазах язычниками). В основу законодательства Ездра положил ветхозаветные законы, изложенные в Пятикнижии. В своей деятельности, которую можно назвать реформаторской, Ездра опирался на помощь царей Персии. В годы египетского восстания против Артаксеркса персидский царь отправил в Иерусалим как правителя своего эмиссара – виночерпия Неемию, который был глубоко верующим иудеем и сменил Эзру на его посту. При нем были достроены стены Иерусалима и упорядочена служба в Храме, восстановлены некоторые древние обычаи (прощения долгов, возвращения должникам конфискованных земель и т. п.). Повинности и подати в пользу Храма также систематизировали. Вскоре община достигла полного преобладания в Иудее, и во второй половине V в. составила подавляющее большинство ее населения, а территориально заняла ее почти целиком. Самоназванием этой общины считается этноним «Израиль»: в исходном варианте это название союза двенадцати племен, ведших происхождение от праотца Иакова/Израиля, внука Авраама; позже этот этноним обозначал Единое царство евреев, а по его распаде – Северное царство. В V веке оно обозначало тех, кто принадлежал к «богоизбранному народу», почитавшему Яхве, а особенно – членов восстановленной общины Второго Храма.

Чрезвычайно неоднородное, государство персов постоянно сотрясали восстания, особенно частые в Египте (во время одного из них был уничтожен храм Яхве иудейской военной колонии на о-ве Элефантина (южный Египет), поскольку иудеи упорно поддерживали власть царя). Большинство государственных единиц, составлявших империю, стремились упрочить и расширить свою автономию. Сатрапы могли чеканить свою серебряную монету, в V в. до н. э. ее начали чеканить также города Финикии (Сидон ввел ее в обращение уже в 450 г., через 15 лет – Тир, затем Арвад и Библ). Вскоре монета стала правом многих городов и областей Заречья, включая Самарию. В IV в. н. э. свои деньги стала чеканить Иудея, то есть, по сути дела, община Иерусалима. Западная и восточная части империи, разделенные р. Евфрат, были различны также в культурном и экономическом отношении: западные территории, Заречье, больше зависели от связей со Средиземноморьем, чем от глубинных областей Азии и самой Персии; в их монетах, например, был принят аттический стандарт (Сидон, Тир). В будущем это разделение проявится в формировании двух больших культурных областей: парфяно-сасанидского мира на востоке и эллинистическо-римско-византийского на западе. Стечением времени мятежи местных правителей все учащались, в них могли участвовать и наместники царя – сатрапы. В конце концов, в эти конфликты втянулась Иудея, у которой были отняты многие привилегии, а сама она, возможно, была включена в провинцию Самария; не прекращались и внутренние конфликты между светской и религиозной властью в самом Иерусалиме, в итоге которых единственным и непререкаемым главой храмовой общины стал ее первосвященник. Эти события имели важное значение для дальнейшего развития иудаизма, которое проходило уже в рамках новой эпохи – эллинизма, началом которого считается поход Александра Македонского (334 г. до н. э.) и крушение державы Ахеменидов.

1–1. Археология ассирийского периода в Палестине

Археологические свидетельства событий ассирийского нашествия многочисленны и разнообразны (Мерперт 2000, сн. 313); отметим лишь некоторые из них. В Иудее период борьбы с Ассирией отмечен резким усилением фортификационной активности и созданием новой, грандиозной системы водоснабжения Иерусалима при Езекии (722/716–686 гг. до н. э.), а в Лахише, Тимне и Гезере – слоями пожаров и разрушений. Следы разрушений в Израиле и Иудее, которые связывают с событиями 734 г. до н. э., четко представлены в ряде городов, особенно в Мегиддо (IV слой), Асоре (V слой) и Самарии. Последняя была на отдельных участках полностью разрушена (документируется даже выборка камней из фундаментов укреплений и построек царского квартала, которые, очевидно, сравняли с землей). Вокруг вершины сохранились казематные стены (поскольку город стал одним из центров подчинённой Ассирии области), но массивные постройки, примыкавшие к ним изнутри, уничтожили: на их месте возникли сооружения с совершенно иным планом. Столь же резко сменилась керамика: в перекрывающих слоях находят формы, ранее чуждые Палестине, но близкие ассирийской керамике г. Нимруд, т. н. «ассирийской дворцовой керамике», вообще многочисленной на памятниках Северного Израиля (Тель Дор и др.) (см.: Мерперт 2000, с. 307; Kenyon, 1979, р. 28).

Отдельные следы присутствия ассирийцев в виде находок эпиграфического характера (стел с клинописными текстами) и разнообразных артефактов (от типичных ассирийских саркофагов до печатей с ассирийской иконографией) рассеяны практически по всей Палестине, до Раббат Амона на востоке, Кадеш-Барнеа и Хазевы на юге и Гуш Халава на севере. Показательны перемены в планировке (типичные «дворцовые» планы зданий и городов), архитектуре (протоэолийская капитель с горы Гризим), религиозной и бытовой материальной культуре некоторых городов Израиля (напр., Тель эль-Фара (сев.)). Постепенно обнаруживаются и памятники, непосредственно связанные с присутствием ассирийцев в Палестине: раскопанный в Рамат Рахель «дворец» с планом ассирийского типа показал, что в нем хранились значительные запасы продовольствия в сосудах, ручки которых несли штамп с изображением крылатого Солнца и надписью «лэмелех», «царское» (точнее, «царю», «для царя»); собраны 164 такие ручки. В том же дворце открыто уникальное для Палестины живописное изображение правителя-ассирийца, сидящего на троне.

Высокий уровень развития городов Филистии в пред ассирийский и ассирийский период археология свидетельствует безоговорочно. Их площадь быстро растет: у Ашдода, например, в пять раз; огромный Экрон II тыс. до н. э., к X в. уменьшившийся до незначительных размеров, вновь расцвел в VII в. до н. э., достигнув первоначальной площади (50 акров). Оба города до кон. VIII в. до н. э. сохраняли мощные укрепления предшествующей эпохи, в которых был воплощен богатый опыт ахейских предков филистимлян в области фортификационного строительства.

Филистия в ассирийский период. Исключительное значение для суждений о развитии Филистии в ассирийский период имело открытие в Экроне т. н. «Храмового комплекса 650». Это недолго существовавший и очень своеобразный «храм-дворец» (разрушен в 604 г.), где соединены черты архитектуры Ассирии, Финикии и Филистии. Огромное здание состоит, собственно, из нескольких сооружений, замкнутых общим обводом крытых коридоров, с внутренним открытым двором, обставленным с четырех сторон квадратными пилонами, и парадным колонным залом. Комплекс дал исключительно редкие, неожиданные находки. Среди них – предметы декоративного искусства Египта: амулет божества ремесла и знания, Птаха; изящно вырезанное на куске слонового бивня изображение богини или принцессы, относящееся к XIII в. до н. э. и попавшее в храм, видимо, в составе ассирийских трофеев из Египта.

Еще важнее обнаруженное на внутренней стене «целлы» храма посвящение правителя Экрона, царя по имени Ахиш/Икаусу (= «Ахеянин»? т. е. «грек») женскому божеству Птгих (Гайя? микенская богиня-мать). Благодаря этой надписи, Экрон – единственный известный из Библии город, твердо идентифицированный надписью, находящейся in situ.

В Экроне собран и другой значительный материал, говорящий о культуре, языке, верованиях его жителей в ассирийский период: здесь довольно многочисленны фрагменты керамики с депинти, среди которых встречены посвящения «богине Ашерат/Астарте», «святилищу», написанное по-финикийски число «30». О культовой практике говорят многочисленные рогатые алтарики. Исключительно интересен серебряный медальон, гравировка на котором указывает на крайний синкретизм религиозно-художественных мотивов Филистии: на нем представлен мужчина с воздетыми руками, о чем-то молящий Иштар/Астарту, стоящую на спине льва; над обоими изображен крылатый солнечный диск, полумесяц и семь кругов.

Наконец, следует упомянуть о глиняной пластике Филистии, которая представлена головками статуэток, искусно выполненных и выразительных, с несколько гипертрофированно крупными чертами лица, полностью отличных от аналогичных синхронных изделий Иудеи.

Связи Филистии с эллинским миром выражены в распространенности греческой (особенно восточногреческой) керамики позднего VII в. до н. э. и местных подражаний ей, а также в планировке укрепленных городов (крепость Мецад Хашавьяху под Ашдодом; Экрон, Тимна и др. На этом фоне выделяется большой городской центр первой половины I тыс. до н. э. на побережье южнее Газы (Кватив), огражденный массивной кирпичной стеной с прямоугольными башнями. Прилегающий некрополь дал богатый материал, сочетающий филистимские, финикийские и ассирийские черты. Предполагается, что это торговый центр обмена финикийцев, ассирийцев, филистимлян и, возможно, египтян с арабами, о чем можно судить по источникам эпохи Саргона II.

Развитие Филистии, включая распространение многочисленных кратковременных поселений, повело к заметным переменам и в местной культуре: так, традиция расписной палестинской керамики II тысячелетия до н. э. сменилась около 1000 г. до н. э. тщательно обожженной и превосходно вылощенной по ангобу красной (иногда с чёрными полосами) посудой, хорошо представленной в Экроне, его «дочерней» Тимне и Ашдоде (в последнем – от начала X (слой X) до кон. VII в. до н. э. (слой VI). В Экроне и Тимне керамический комплекс VII в. до н. э. несколько отличается, но по типу это та же местная филистимская керамика. Правительственные и ремесленные кварталы Ашдода, Экрона и Тимны свидетельствуют также о динамичном экономическом развитии Филистии. В двух последних особенно интенсифицируется производство оливкового масла, в течение VII в. до н. э. достигшее промышленного размаха: огромные «заводы» Экрона давали тогда от 500 до 1000 тонн масла ежегодно.

По-своему интересна Тимна, стоявшая на границе между Иудеей и Филистией и на протяжении первой пол. I тыс. до н. э. неоднократно переходившая из рук в руки. Это делает ее удобной для археологических наблюдений. В кон. X в. до н. э. город был разрушен (при нашествии египтян?) и не заселялся до VIII в. до н. э. Очевидно, при Осип (785–742 гг. до н. э.) Тимну отстроили как типичный иудейский город, но в том же веке филистимляне отобрали ее у иудеев. Вскоре Езекия (722–686 гг. до н. э.) завладел ею, готовясь восстать против Синаххериба, что документируется находками керамических клейм и иудейских царских печатей. Разрушенный Синаххерибом город восстановили, заново спланировали и густо застроили. Тимна, чья культура оставалась отличной от иудейской и близкой к культуре филистимского Экрона, процветала вплоть до падения при вавилонском нашествии (ок. 600 г. до н. э.).

Финикия – одно из величайших явлений древней истории – сформировалась в начале железного века на восточном побережье Средиземноморья, от горного массива Кармель на юге до сирийской границы на севере (см.: Harden 1971; Parrot Chebab Moscati 1975; Moscati 1968; Шифман 1965). Население её в основной части было автохтонно и восходило, возможно, еще к носителям культур докерамического неолита. В языковом отношении финикийцы связаны с ханаанейской ветвью западносемитского племенного массива. Не позднее IV тыс. до н. э. появились их древнейшие протогорода, а позже города-государства Сидон, Тир и Библ. Расположение в центре основных сухопутных и морских путей Восточного Средиземноморья обусловило их поразительно раннее и быстрое развитие: активные связи Библа и Египта известны в IV тыс. до н. э.; во II тыс. до н. э. можно говорить о конгломерате финикийских городов-государств, владеющих значительной сельскохозяйственной территорией на плодородных землях Приморской долины. В первой пол. Т тыс. до н. э. Финикия стала морской державой: поразительное развитие кораблестроения, ближнего и дальнего мореплавания, сопутствующие многообразие и совершенство ремесел, активность торговли обусловили абсолютное господство финикийцев на морских путях и основание колоний на побережье от Кипра до Испании и северо-западной Африки (Шифман 1965). Открытие новых земель, народов и явлений природы способствовали непрестанному расширению и обогащению мировосприятия финикийцев, созданию развитой и сложной политеистической религиозной системы. Концентрация в Финикии товаров со всех концов ойкумены стимулировала и обеспечивала быстрое внутреннее развитие системы, в том числе ее урбанизацию: города служили религиозными, административными, торговыми и производственными центрами. История Финикии и ее культуры далеко выходят за пределы рассматриваемого региона; мы ограничимся только кратким обзором финикийских памятников Палестины, где связи финикийских городов с ее внутренними частями издавна оказывали весьма значительное воздействие на обе стороны[5]5
  Финикийская культура впитывала традиции Ханаана; в то же время, в материалах Самарии и других городов эпохи Раздельных царств широко представлены изделия финикийских мастеров (например, шедевры резьбы по кости слона и гиппопотама).


[Закрыть].

Речь пойдет прежде всего о коренной части Финикии – городах Тире, Сидоне, Библе и Арваде; о смежной с Израилем зоне между массивом гор Кармель и Рош ха-Никрой (Ахзив, Тель Кейсан, Акра, Тель Абу-Хавам); о городах узкой кармельской прибрежной долины (Шикмона, Тель Меворах, и Дор). В этих городах вскрыты очень незначительные площади, что резко сокращает возможность анализа их планировки и застройки, но отчасти это искупается богатством полученных материалов для построения керамической стратиграфии, изучения погребального обряда и инвентаря, культовой пластики, украшений и других артефактов.

В керамике выделяют три основные группы, развитие которых прослежено как в четко стратифицированных слоях самой Финикии (Сарепта, Тир, Тель Кейсан) и ее некрополях (Ахзив), так и за пределами страны, куда керамика импортировалась. Древнейшая финикийская бихромная керамика появляется в сер. XI в. до н. э., что может маркировать начало финикийской торговой активности в Филистии, Северном Негеве, на Кипре и в Египте. Незначительно изменяясь, этот вид воспроизводился на протяжении X–IX вв. до н. э. Группа т. н. кипро-финикийской керамики появляется в начале X в. до н. э.: эти сосуды покрыты красно-коричневым ангобом; по ангобу черной краской нанесен орнамент в виде горизонтальных линий и концентрических кругов; поверхность залощена. Чаши и кубки этой группы есть по всей Палестине. Этот тип орнаментации был занесен на Кипр, где имитировался уже на новых формах сосудов. Однако доминирующей группой была красноангобированная керамика. Она распространилась в ходе финикийской колонизации на Кипре, в Северной Африке, Сицилии, Сардинии и Испании. Основные ее формы – кувшины с трехчастным или «грибовидным» устьем и красно-коричневым, тщательно наложенным ангобом; тонкие изысканные чаши с пролощенными красными и желтоватыми полосами (известные как «самарийский тип»). Эта керамика, видимо, сменила в нач. IX в. до н. э. финикийскую бихромную. Кроме этих групп, финикийские керамисты производили тарные кувшины и амфоры, которые использовали иногда как погребальные урны.

Финикийская керамика в целом широко распространена в VII–VI вв. до н. э. не только в Финикии, но и в финикийских колониях вдоль средиземноморского побережья, а также в Палестине, где она служит надежным индикатором первых этапов колонизации финикийцами Центрального и Западного Средиземноморья и датирующим материалом.

Финикийском погребальный обряд первой половины I тыс. до н. э. выразительно и с многими вариантами засвидетельствован на кладбище Ахзива. Основных видов погребения два: ингумация в шахтных гробницах и кремация с помещением пепла в урну. Погребальные камеры вырубали в скале или складывали из камня; в них вели входные шахты. Тело помещали в камеру и, часто, снабжали богатым инвентарем. Иногда доступ был сквозь перекрытие, что говорит о вероятной связи камер с мемориальной постройкой на поверхности.

Кремация с заключением пепла в урну, часто амфоровидную, проникла в Палестину в кон. XI в. до н. э. (Асор; некрополи раннего железного века восточнее Яффы; Хама в Сев. Сирии). Обряд не был известен в ханаанейский период, и его появление связывают с населением, продвинувшимся в Палестину через Северную Сирию в XI в. до н. э. Воспринятый финикийцами, обряд был ими широко распространен. При трупосожжении глиняная урна с пеплом закапывалась в землю и перекрывалась каменной стелой. На каждую стелу наносили надпись с указанием имени покойного и божества, которому он поклонялся (могли изображать также символы божеств, но чаще их образы представлены барельефами на стенах святилищ). Захоронения кремированных образовывали большие кладбища со священными участками (тофет), хорошо известные в финикийской диаспоре на западе Средиземноморья (Карфаген; Мотья на о. Сицилия; Таррос на о. Сардиния, Аматус на о. Кипр), вокруг Тира и в нем самом; у города Ахзив). Именно эти последние дают информацию об ассирийском периоде, когда кремации сочетаются с ингумациями в шахтных гробницах.

Инвентарь (в основном трупоположений) многообразен и свидетельствует о богатстве финикийской материальной культуры. Это искусно и тщательно сделанные металлические, костяные, каменные украшения; печати; миниатюрные изделия; оригинальна глиняная пластика (изображения божеств плодородия; погребальные маски; сцены повседневной жизни); редко – изделия из стекла. В стиле этих изделий чувствуются египетские влияния[6]6
  «Уровень развития финикийского искусства демонстрирует саркофаг царя Ахирама (Хв. до н. э.), найденный в Библе, финикийская слоновая кость и декоративные металлические сосуды. Эти великолепные изделия, в большинстве своем найденные за пределами собственно Финикии, свидетельствуют о превосходной комбинации египетских и ханаанейских традиций, развитых талантливыми финикийскими мастерами в новое жизнерадостное искусство. И неудивительно, что великие израильские строители – Соломон и Ахав – обращались к финикийским мастерам за помощью при создании их царских центров в Иерусалиме и Самарии» (Mazar 1994, р. 541).


[Закрыть]. Во второй четверти – середине I тысячелетия до н. э. судьбы финикийских городов-государств неоднократно пересекались с судьбами еврейских царств (Гельцер 1962); периодически активизировались их торговые и культурные связи; сохранялось воздействие на Израиль и Иудею финикийских культов, прежде всего культа Баала. Финикийские города (особенно Тир) участвовали в войнах, в том числе и между двумя еврейскими государствами, но они же пытались совместно с евреями противостать нашествиям ассирийских, египетских, нововавилонских полчищ[7]7
  Походы царя Тиглатпаласара III в 743–738 гг. превратили города Финикии в провинцию Ассирии, лишенную самоуправления и обложенную данью. Последовавшие восстания были подавлены и вызвали новое нашествие Тиглатпаласара (734 г. до н. э.). Тир пять лет героически оборонялся от Салманасара V и Саргона II (725–720 гг. до н. э.), а далее – от Синаххериба (701 г. до н. э.); Сидон был разгромлен Асархаддоном.


[Закрыть]. События, связанные с многократными разгромами независимых финикийских городов ассирийцами в последней трети VIII в., отражены лапидарной эпиграфикой, надписями на глиняной антропоморфной пластике, на бронзовых медальонах и монетах, упоминающих имя или несущих эмблему ассирийской провинции «Суммур» («Summur»), включившей значительную часть побережья. Изменилась и религиозная жизнь Финикии: традиционный финикийский образ Астарты слился с образом Танит (надпись в храме I в Сарепте, посвященная «Танит-Асторет», VII в. до н. э.) и Изиды (под именем «Астар-Изи»).

В финикийском пантеоне появляются имена египетских богов (Эвед-Осир; Эвед-Птах; Изида, иногда изображаемая с сыном Гором-Гарпократом, и отдельные изображения Гора). Они занимают места на печатях, металлических медальонах, сосудах, фаянсовой и, особенно, глиняной пластике. Большинство т. н. «столпообразных» статуэток (их полое тело вытягивали на круге, а голову и руки лепили отдельно) изображают женщин с длинным, спадающим на плечи париком и руками, поддерживающими груди (иногда – с младенцем на руках). Редкие надписи упоминают слияние имя Танит и Астарты; встречаются изображения их символа (дельфин). Особую группу составляют статуэтки женщин с музыкальными инструментами, иногда представляющими целый оркестр (барабан, тамбурин, лира, флейта).

Эти статуэтки долго считали «идолами», то есть трехмерными образами самих божеств. Однако в последние годы выдвинута гораздо более обоснованная интерпретация их как вотивных приношений в храмы, символизирующих просьбу о помощи; как исполнение обещания, данного (ех voto) ради благополучного разрешения от бремени женщин; как выражение их благодарности высшим силам.

С упадком Ассирии побережье воспряло: фиксируется новый всплеск торговой, экономической и иной активности городов Финикии, во главе которых становится Тир. Однако, втянутый в борьбу Египта против Вавилона, Тир был вынужден признать власть Навуходоносора II (574 г. до н. э.), и новый расцвет придет в Финикию только с персидской эпохой.

Восточные царства Аммон, Эдом и Моав в VIII–VII, до н. э. На грани XI и Х вв. до н. э., фактически одновременно с формированием Единого Израильского царства, к востоку от Иордана и Мертвого моря был создан ряд небольших государственных образований. Из них наиболее известны Гилеад (к северу от р. Джаббок), Моав (по обе стороны р. Арнон), Амман и Эдом (к югу от Мертвого моря). Первоначально независимые, они были подчинены Израилем, но с распадом Единого царства вернули независимость, Гилеад же оставался в израильском подчинении до ассирийского вторжения VII в. до н. э.[8]8
  Напомним о знаменитом Моавитском камне IX в. до н. э., который несет надпись на моавитском диалекте, прославляющую освобождение Северного Моава от израильского контроля после смерти израильского царя Ахав а в 850 г. до н. э.


[Закрыть] После вторжения Тиглатпаласара III (732 г. до н. э.) северная часть Заиорданья была включена в Ассирийскую империю. Аммон, Моав и Эдом стали ее вассальными государствами, добившись под ассирийским и, позже, вавилонским владычеством процветания и экономического роста на основе контроля основных путей через Заиорданье в Аравию и в районе Красного моря.

Археологически этот регион изучен хуже, чем правобережье Иордана, центр и приморские области Палестины (Mazar, Op.cit., р. 541; Sawyer, Clines 1983; Harding 1967; Dorneman 1983). Особенно плохо известны памятники кануна ассирийского завоевания 732 г. до н. э.[9]9
  В библейском Рамот Гилеаде (Тель Румейт) ассирийцы разрушили казематную стену; тогда же был, видимо, разрушен хорошо распланированный официальный квартал большого города на Тель эс-Сайидийех, в долине р. Иордан (Pritchard 1985, рр. 4–59; 75–80). В Тель Дейр Алла на отштукатуренной стене большого здания найдено уникальное депинти (постройка могла сгореть в ходе ассирийского завоевания; не исключена возможность и более поздней ее даты: Hoftijer, Van der Kooij 1926; Lemair A. BAR 11:5, 1985, pp. 26–39; Levin, BAT, pp. 326–39). Текст на местном варианте арамейского языка упоминает пророка Валаама, хорошо известного по библейскому описанию Исхода (Числ 22–24) и, возможно, связан с находившейся на этом месте профессиональной школой писцов. Найдены письмена и в Кутиллет Айруде (KutIIIet Ajrud).


[Закрыть]

Большая часть археологических материалов Заиорданья относятся к кон. VIII – нач. VI вв. до н. э., периоду процветания «малых царств» под властью Ассирии и Вавилонии, и связана с царством Амман. Здесь открыты пещеры с массовыми захоронениями (аммонитские погребения VII–VI вв. содержат керамику с сильным отпечатком финикийских и ассирийских традиций); найдена значительная группа каменных скульптур; печати с надписями, две из которых принадлежали слугам Аминадаба – аммонитското царя, упоминаемого ассирийскими надписями времени Асархаддона; в Аммане найдена строительная надпись, называющая имя божества аммонитов Милхома[10]10
  Из памятников строительства интерес представляет серия круглых башен (1000/900– 586 гг. до н. э.?) в районе Аммана, возможно, связанных с оборонительной системой столицы аммонитов в горном районе к востоку от р. Иордан. На самом холме Аммана (библейский Рабат Амон) достоверных свидетельств железного века нет. Главный город сынов Аммона – Равва («Великая») – упомянут в ветхозаветных текстах многократно (Втор 3, 11; Ис Нав 13, 25; 2 Цар 11, 1; 12, 26–29; 1 Пар 20, 1; Иер 49, 2–3; Иез 21, 20; 25, 9 и др.).


[Закрыть].