Текст книги "Брюс Ли. Самый здоровый человек на Земле. Маленькие рассказы о большом успехе"

14. Школа на школу

Перейдя в другую школу кунг-фу, Брюс утратил статус любимчика и стал обычным рядовым бойцом, совершенствующим своё боевое искусство. Он ещё самоутверждался и был довольно задирист. Противника обманывала субтильная внешность Брюса – всем казалось, что в этом сухощавом юноше с миловидными чертами лица не может быть большой силы. А Ли был силён, как пантера…

Пытаясь поставить Брюса на место, лучший ученик соперничающей школы кунг-фу Чой Лей Фута бросил ему вызов. И Брюс этот вызов принял.

Драться решили на плоской крыше школы. Две большие команды юных бойцов сошлись стенка на стенку. Без учителей, конечно, которые этого побоища не допустили бы ни в коем случае. Проигравшим считался тот, кого противоборствующая команда выгонит за специально обозначенную линию.

Брюс принял защитную стойку, слегка согнув ноги в коленях и подняв полусогнутые в локтях руки. Кисти были напряжены. Взгляд не обещал ничего хорошего.

Его противник ходил кругами и поливал Брюса ругательствами. В конце концов это рассмешило Ли. Он расслабился и засмеялся. Именно в этот момент он и получил сокрушительный удар в челюсть. Отлетел в сторону. Поднялся. И… яростно набросился на противника, нанося ему серию коротких мощных ударов.

Через несколько минут бой был закончен. Противник Брюса лежал на спине и прикрывал ладонями лицо. Когда он отнял руки, все увидели его разбитые губы. Несколько передних зубов валялись в пыли. А Ли уже сидел рядом, пытаясь облегчить своему противнику страдания.

15. Неприятности с полицией

Эта история закончилась настоящим кошмаром. Едва ребята покинули крышу школы и разошлись по домам, как на квартиру Ли нагрянула полиция, испугав дедушку и бабушку (родителей отца Брюса). Оказалось, что поверженный Брюсом противник грозным казался лишь с виду – дома он всё рассказал матери, та немедленно позвонила в полицию.

Брюса забрали в участок и поместили в клетку рядом с подозреваемыми в преступлениях уличными хулиганами – наркоманами, алкоголиками, карманными воришками и прочим сбродом.

Впечатления были, конечно, очень сильными. Возможно, это был бы и хороший урок, если бы… Брюс счёл необходимым хоть немного задуматься. Он же наблюдал за сокамерниками с холодной усмешкой.

А потом в участок пришла мать. Она стала просить за сына, и его отпустили. Но перед этим Грейс Ли подписала бумагу, согласно которой всю ответственность за возможные преступления Брюса взяла на себя. Если бы Брюс ещё раз попался на такой же драке, в тюрьму посадили бы его родителей. Сам Ли был ещё несовершеннолетним и по законам Гонконга уголовному преследованию не подлежал.

Неизвестно, что сказали мать и отец, когда Брюс вернулся из полицейского участка домой. До конца ноября 1958 года он вёл себя, как шёлковый. А потом… всё началось заново. Брюс полагал, что теперь он взрослый и отвечать за собственные поступки может сам.

16. «Триада»

В начале 1959 года Брюс снова оскандалился – одна за другой прошли массовые драки учеников конкурирующих школ кунг-фу. И везде побеждал Ли. Он был, действительно, выдающимся бойцом. Вот только ум ещё был детским, «коротким».

Обладая сокрушительным ударом, молниеносной реакцией и удивительной выносливостью, Брюс Ли был сам по себе «смертельным оружием», бойцом идеальным и непобедимым, но в силу молодости глупым и наивным – уж простят нас поклонники этого замечательного человека. Этим моментально воспользовалась гонконгская мафия…

Гонконг конца пятидесятых годов прошлого века был городом крайне криминализированным. То, что мы видим в фильмах о тех временах (а подобная ситуация сохранялась вплоть до начала восьмидесятых), лишь слабое подобие реальности. На улицах Гонконга, особенно в бедняцких кварталах, в буквальном смысле шла настоящая стрельба. Люди гибли ежедневно. Ежедневно происходили ограбления, похищения людей и случаи рэкета. Гонконгская мафия традиционно именовалась «Триадой». В лапы «Триады» угодил и Брюс.

Ли пришлось выступить в роли уличного бойца. И, слава богу, дело зашло не слишком далеко. Отцу Брюса Ли Хон Чуену позвонил старый приятель, сотрудник полиции и раскрыл актёру глаза на реальность. Хон Чуен пришёл в полное отчаяние. Состоялся короткий, но весьма содержательный разговор между сыном и разъярённым отцом. И в один из первых летних дней 1959 года Брюс сел на пароход, отплывающий в США. По другим сведениям, он вылетел в Америку самолётом. В его руках был маленький чемоданчик с самым необходимым, а в бумажнике… стодолларовая банкнота.

17. Возвращение в Сан-Франциско

В чём состояла провинность Брюса перед «Триадой»? Ухоженный, миниатюрный, с миловидными чертами лица, Ли производил впечатление человека беззащитного, даже изнеженного. В спокойном состоянии мышцы его рук не выглядели «стальными», одежда скрывала сильные ноги и «железный» пресс мышц живота. Он был очень гармонично сложен – ни гипертрофированных бицепсов, ни перекатывающихся бугров мышц спины.

Кто-то из уличных хулиганов, принадлежащих к «Триаде», спровоцировал Брюса – толкнул его, да ещё с издевательской усмешкой, или плюнул на ботинок. И получил в ответ сокрушительный удар ребром ладони по горлу, отключающий человека на десяток минут – излюбленный приём сау-до, который Ли тренировал часами. Нападавших было трое. Один смог оклематься и убежал, двое других угодили в больницу.

В Америку Брюс выехал тем же вечером – на этом настояла матушка Грейс, которая, конечно же, слышала разговор сына с отцом. Понял ли юноша, какая ему грозила опасность? Наверное, понял – он отправился в Сан-Франциско без особых возражений.

У этой поспешности была и ещё одна причина – Брюсу исполнилось 18 лет. По американским законам он, как родившийся в США, должен был выбрать гражданство, либо остаться в Гонконге гражданином этого китайского города, либо вернуться в США и получить американский паспорт. Он выбрал последнее.

18. Сиэтл

Приехав в Сан-Франциско, Ли разыскал старого приятеля отца, живущего в китайском квартале. Тот встретил юношу, как родного. Напоил, накормил, выделил угол в своём доме. Но когда Брюс принялся искать работу, оказалось, что свободных мест в китайском квартале не так много – на него не нашлось. Тогда Ли вспомнил совет отца – если не получится осесть в Лос-Анджелесе, попытать счастья в Сиэтле, где у семейства Ли была давняя подруга Руби Чоу, хозяйка небольшого ресторанчика.

Брюс поблагодарил доброго человека за гостеприимство и помощь (тот дал ему немного денег, на сотню в Америке не выживешь) и отправился на север – в Сиэтл.

Руби, конечно же, уже получила письмо от Грейс Ли и была готова приютить сына приятельницы. Однако Ли тут же показал характер. Руби Чоу предложила Брюсу работу официанта китайского ресторана – это всё, что она могла сделать для него. Но Ли считал ниже своего достоинства разносить посетителям блюда и кланяться, кланяться, кланяться… Ах, так? Руби заявила, что намерена платить Брюсу вдвое меньше, чем намеревалась. Или пусть он катится к чёрту! И вспыхнувший было Ли… согласился.

Непросто, очень непросто дались ему первые месяцы в Америке. Чоу выделила парню крохотную комнатушку над главным залом ресторана. Работать приходилось с утра до вечера. И платила Руби столько, сколько могла, не сдержав своего «сурового» обещания». Но… это была хорошая работа.

19. Официант

Старательный, неизменно вежливый, сдержанно улыбающийся молодой китаец с неуловимыми европейскими чертами (сказывалась немецкая кровь матушки), Брюс Ли очень скоро пришёлся по душе завсегдатаям ресторана Руби Чоу. С утра до полудня, иногда с полудня до глубокой ночи, Ли носился по ресторану с подносом в руках. А после работы уединялся в своей комнатушке, обложенной матами, чтобы заглушить звуки ударов, и по пять-шесть часов тренировался. Когда позволяли обстоятельства, Брюс убегал в ближайший парк или просто на безлюдную улочку, чтобы побегать и позаниматься.

Он накупил книг по математике и английскому – готовился к поступлению в высшую техническую школу имени Томаса Эдисона – одного из лучших технических училищ Сиэтла. Математика ему не давалась и в Гонконге, а изучение английского должно было, по мнению Брюса, помочь справиться с жутким китайским акцентом. Акцент так и остался, но зато Ли сильно пополнил свой словарный запас и мог говорить по-английски достаточно бегло.

Когда миссис Чоу узнала, что Ли занимается кунг-фу в своей комнатушке, она разрешила повесить в углу кухни боксёрскую грушу и разрешила Брюсу в свободные минуты заниматься на заднем дворе. Представившись сначала жесткой скандальной «тёткой», вскоре она стала для Брюса доброй матушкой, настоящим ангелом-хранителем.

Брюсу Ли везло на добрых людей – и это несмотря на его вспыльчивый, взрывной характер. Главным уроком тех первых месяцев в Америке для Ли стали уроки терпения и терпимости. Не торопись и слушай. Вокруг тебя полно умных и сердечных людей.

20. Эдисоновская школа

Похоже, он составил для себя настоящий «план жизни» и упорно добивался его осуществления. Первый этап – получить полноценный аттестат зрелости (Брюс не закончил обучение, вынужденно бросив школу в Гонконге). Второй этап – получить диплом высшей школы. И третий – воплотить в жизнь свою мечту… стать таким же мастером, каким был его первый учитель кунг-фу Ип Ман.

О своей потаённой мечте он никому не говорил. Дело в том, что в Америке уже были школы ушу, которые располагались в китайских кварталах крупных городов и обучали исключительно китайцев, точнее – немногих избранных китайцев. В коммерческом плане они явно не процветали. Восточные единоборства ещё не получили большого распространения и считались делом сложным, для европейцев и американцев практически непостижимым.

Какими-либо техническими склонностями Ли не отличался. Но в Эдисоновской школе ему нужны были лишь базовые знания по физике и математике – для поступления в университет. И нужен был аттестат зрелости, документ, открывающий дорогу к полноценному высшему образованию.

Весьма любопытна подробность частной жизни Ли – он был кем угодно, но только не человеком, которого можно было назвать «золотые руки». Напротив, он был неспособен даже вбить в стену гвоздь или поменять лампочку в светильнике. Самые простые бытовые проблемы ставили его в тупик. Супруга Ли Линда рассказывала, как Брюс пытался собрать только что купленную большую кровать. После получаса напрасной возни с ножками Брюс вспылил и… грохнул кровать о стену, изуродовав и то, и другое… Темперамент у него был взрывной, что доставляло Ли немало проблем.

21. Университет

В декабре 1960 года двадцатилетний Брюс Ли окончил Эдисоновскую школу и стал готовиться к поступлению в Вашингтонский университет Сиэтла на философский факультет. Заметим – поступил в марте 1961 года, пропустив первый семестр и начав посещение лекций сразу со второго семестра. А это означает, что он был зачислен на правах вольнослушателя, то есть статуса студента не получил.

Брюс слушал лекции по древней философии, изучал конфуцианство, но полного курса не прошёл. Спустя некоторое время он бросил учёбу и формально высшего образования так и не получил. Итогом проведённых в университете месяцев (всего он проучился здесь около 3 лет) стала книга «Китайское кунг-фу: философия самозащиты», написанная самим Брюсом и изданная за его счёт небольшим тиражом. Эту книгу он впоследствии предлагал ученикам своей школы кунг-фу.

Университет, в котором традиционно особое внимание уделялось спорту, предоставил Брюсу возможность заниматься в хорошо оборудованном зале. Здесь же в университете состоялся и первый момент славы Ли.

Он уже собрал группу энтузиастов восточных единоборств, с которыми занимался на поляне городского парка. Однажды выдался случай воспользоваться залом – в группе Ли было много студентов Вашингтонского университета. Хрупкий китаец в роговых очках (в Америке Ли был вынужден носить очки из-за неважного зрения) не оставлял впечатления сильного спортсмена. Студенты принялись хихикать. Тогда Ли поманил студента покрепче и в считанные секунды повалил его на маты. Следующим стал огромный уличный боксёр, парень по имени Джим Демиль. Этот боксёр привык заканчивать бой переломом руки соперника. А тут в одно мгновенье оказался поверженным «секретным приёмом» Брюса, даже не ощутив при этом боли.

22. Первая школа Брюса Ли

Брюс быстро прогрессировал. Он оставил и работу в ресторане, решив зарабатывать преподаванием кунг-фу. Поначалу получалось не очень. И Ли устроился вести факультативные занятия восточной философией в Гарфилдскую школу Сиэтла. Он рассказывал ученикам о традиционной китайской культуре, учении Конфуция, приглашал на занятия кунг-фу, чтобы вживую проиллюстрировать свои лекции.

Его уличная школа восточных единоборств быстро пополнялась. И Ли ввёл плату за обучение – поначалу лишь для того, чтобы получить возможность снять зал и перевести занятия под крышу. Время от времени группу Ли пускал в свой спортзал университет. Иногда удавалось устроиться в каком-нибудь соседнем клубе. Но главное было не это. Главное – у Брюса появились свои ученики, последователи и даже поклонники. Один из них предложил свои услуги в качестве менеджера и взял на себя финансовую часть пока ещё неформальной школы Ли.

К лету 1961 года Брюс Ли стал зарабатывать своими уроками первые деньги. К осени того же года уже не нуждался и мог сводить концы с концами. В целом же на становление Ли как профессионального спортсмена и мастера кунг-фу ушло более двух лет. Два года балансирования на грани бедности. Два года нестабильности и неясных перспектив. Сказать, что это было непросто – ничего не сказать. Это было очень непросто.

23. Линда

В том же 1961 году во время одной из лекций Брюса Ли в Гарфилдской школе его увидела 17-летняя Линда Эмери, одна из учениц школы, случайно попавшая на внеклассные занятия китайской философией. Ли очаровал девушку, но сам её поначалу даже не заметил.

Заинтригованная Линда уговорила подружку китаянку, занимавшуюся в неформальной школе Ли, помочь ей попасть в группу Брюса. Это оказалось очень просто – достаточно было прийти в условленное время в парк в спортивной форме и встать в общий строй. Это и было началом знакомства будущих супругов. Линда уговорила родителей выделить ей пару долларов на занятия кунг-фу. И те, добропорядочные американцы шведского происхождения, которые понятия не имели, что такое восточные единоборства, возражать не стали. Деньги-то небольшие (к слову, с некоторых учеников Брюс денег не брал вообще, особенно с выходцев из бедных китайских семей). А польза… Ну, кому повредит изучение конфуцианства? Пусть себе…

Их сближение было постепенным – супругами они стали лишь спустя три года после знакомства. Судя по всему, Линда влюбилась в Ли сразу. А Брюс привыкал к ней постепенно, вживался, вслушивался в неё. Но его чувство было очень сильным. С момента переезда в США Брюс не встречался с девушками. И Линда была его первой и, как оказалось, единственной «американской любовью», продлившейся всю его жизнь.

24. Лето в Гонконге

В июне 1963 года Брюс вернулся в Гонконг. Нет, он не оставил Америку, Сиэтл, свою школу кунг-фу и Линду. Он просто приехал навестить родителей и родственников.

Былой скандал давно улёгся… После смерти Брюса в числе прочих была выдвинута и версия о том, что его внезапная кончина стала следствием мести «Триады». Нет, это не так. Те мальчишки, которых «отлупил» Брюс, не имели абсолютно никакого веса в гонконгской мафии. За их унижение никто бы мстить не стал, а сами они к моменту вселенской славы Брюса Ли растворились в толпе бедняцких кварталов Гонконга и были (если были) совершенно бессильны. Эффект от этого скандала был, скорее, психологическим – Брюс испугался собственного будущего, каким оно могло бы стать, если бы он не предпринял решительных шагов.

Скандал улёгся, а родители увидели вместо неуравновешенного мальчишки взрослого молодого человека со спокойным взглядом и тихой размеренной речью. В движениях сына чувствовалась недюжинная сила и стать хищного зверя. Брюс Ли был чертовски красив. Когда он по секрету рассказал матери о Линде, Грейс Ли обрадовалась. Сама наполовину европейка, она была счастлива, что сын выбрал в жёны не китаянку, а «европейку» (по рождению Линда была американкой).

Ещё одна любопытная подробность – в момент знакомства с Ли Линда не говорила по-китайски, а Брюс неважно владел английским. Но потом оба освоили языки друг друга. В семье Линда и Брюс свободно говорили и по-английски, и по-китайски.

25. Мечта Брюса

Вообще, Ли владел четырьмя языками – путунхуа (диалект мандарин, официальный язык Китая), «гонконгским китайским», который носит название кантонского диалекта (на нём говорят многочисленные китайские эмигранты, разбросанные по всему миру, в том числе и в США), японским и английским. Родным для него был кантонский диалект – на нём Брюс мыслил, читал, писал.

Но языковый барьер был наименьшим препятствием к объединению двух любящих сердец. 23 октября 1963 года Брюс пригласил Линду во вращающийся ресторан «Спейс Нидл» на крыше небоскрёба, который был достопримечательностью Сиэтла.

Это был восхитительный вечер. Ли надел новый костюм – черный пиджак на алой подкладке, алую шёлковую рубаху с черным галстуком. Черный и красный цвета были ему очень к лицу – Линда не могла оторвать от него взгляда.

Хороша была и Линда. Темноволосая миниатюрная девушка (Линда любила перекрашиваться в «золотую блондинку») с правильными скандинавскими чертами лица (не будем забывать, что одна из самых красивых женщин ХХ века Грета Гарбо тоже была шведкой), идеальной фигурой. Брюс считал её самим совершенством.

В тот вечер он рассказал о себе всё – начиная с первых младенческих воспоминаний. Рассказал о своём увлечении китайской философией и Конфуцием. О своём народе, родителях, братьях и сёстрах. О Гонконге, о своём отношении к Америке. И главное – о своей мечте открыть в Сиэтле «большой институт кунг-фу».

Линда слушала и понимала – перед ней сидит её будущий супруг.

26. «Джан Фэн Кунг-фу Институт»

Всё осложнилось после того, как Линда пригласила Брюса к себе домой познакомиться с родителями. Супруги Эмери пришли в полное отчаяние. Они бы согласились с любым выбором дочери. Но… китаец? Такой маленький, субтильный, плохо говорящий по-английски. Сам мистер Эмери тоже говорил по-английски так себе, но был при этом шведом, что оправдывало в его глазах любые недостатки. Нет, нет, это совершенно невозможно! На что молодые люди собираются жить? Мистер Ли намерен открыть школу каких-то единоборств? Да кому нужны эти школы? Нет, нет и ещё три раза – нет…

Знакомство с родителями Линды закончилось катастрофой. Ли ушёл очень расстроенным. И выбежавшая вслед за ним Линда обняла Брюса и сказала:

– Дурачок! Что ты расстраиваешься? Мы обязательно будем мужем и женой. А родители… привыкнут.

И оказалось права – привыкли…

Спустя несколько недель окрылённый любовью Брюс осуществил мечту своей жизни – за три года «вольного» преподавания кунг-фу он скопил достаточно денег, чтобы арендовать роскошный спортивный зал (целый этаж административного здания), в котором открыл официальную школу, назвав её «Джан Фэн Кунг-фу Институт»… Сразу разберёмся с небольшой путаницей в именах Ли. Брюсом Ли он стал в Америке, получив американский паспорт. В США его иметь необязательно, но Ли было важно получить документ, подтверждающий его гражданство. Брюс – было его натурализованное имя, а в Гонконге он был Джан Фэн Ли. Правда, гонконгского паспорта он так и не получил, и постепенно его родное имя было заменено во всех бумагах американским именем.

Но как же роскошно звучит – институт Джан Фэна…

27. Один дюйм

Если мастера старых школ кунг-фу избегали не то что рекламы, огласки – в их школы принимались только специально приглашённые представители Китая, то Брюсу нужна была реклама. Он собирался обучать восточным единоборствам всех желающих, вне зависимости от расовой и национальной принадлежности. И в этом был большой смысл – Брюс Ли считал, что занятия в его школе является лучшей пропагандой восточных философских школ, конфуцианства и восточного мировоззрения.

Но легко сказать – реклама… Где взять на неё деньги? Рекламный бизнес в Америке – огромная отрасль индустрии. Вложения требуются титанические и такие же грандиозные исследования – рынка, целевой аудитории, эффективности рекламных акций.

Брюс решил действовать самым простым и естественным образом. Он стал демонстрировать своё искусство публично. Собственно, этим он занимался на протяжение последних трёх лет, выступая в аудиториях Вашингтонского университета и высшей Гарфилдской школы. Во время такого выступления в Гарфилде осенью 1963 года Ли продемонстрировал своё высшее на тот момент достижение – приём, именуемый «однодюймовый удар».

Это было очень эффектное зрелище. Ли становился перед противником на расстоянии всего в один дюйм – два с половиной сантиметра. И не размахиваясь, с места наносил сокрушительный удар пальцами согнутой в локте руки. Вызвавшийся перенести этот удар доброволец пролетал по рингу несколько метров и падал на точно подставленный стул.