Текст книги "Иван Бунин. О любви и о жизни. Маленькие рассказы о большом успехе"

42. По святым местам

Посетив Каир и осмотрев пирамиды Гизы, оставившие у Бунина и Веры колоссальное впечатление, они перебрались в Палестину. Иерусалим, Сена Плача, христианские, иудейские, мусульманские святыни. Голгофа и Гроб Господень, святые для любого верующего человека места, а Бунин был религиозным человеком.

Вообще, Иерусалим стал для Бунина продолжением пирамид Гизы. Он словно путешествовал по времени, перебравшись из древнейшей ойкумены в историю древнюю. И очень постепенно возвращался в современность – через арабские поселения, кофейни, утренний плач муэдзина.

Где-то в Иерусалиме Иван и Вера стали близки. И всё решилось само собой. «Ты будешь моей женой?» И еле слышное: «Да…». И объятия. И нежные слова, которые должны слышать только двое…

А потом была Сирия. Страна не менее древняя, со своей историей и культурой. Где-то здесь в некогда плодородных долинах, зародилась древнейшая земледельческая цивилизация, первая в истории человечества. Потом время словно остановилось. Пыльные тропы, покосившиеся хижины, дети, играющие с ягнятами. И снова – мечети, заунывный голос, зазывающий правоверных на вечернюю молитву…

12 мая 1907 года Бунин и Вера сошли с палубы парохода на портовый пирс Одессы. Уже как гражданские супруги. И это был последний брак Ивана Алексеевича. Придет срок, и на руках этой умной женщины он закончит свой земной путь.

43. «Тень птицы»

Вернувшись в Москву, Бунин и Вера поселились в Царицыне на даче Сергея Андреевича Муромцева. Давно не имевший своего угла Иван Алексеевич получил роскошный письменный стол и взялся за рассказы о только что пережитом путешествии. Так родилась книга рассказов «Тень птицы», над которой Бунин работал четыре года. Эта книга вышла в свет в 1911 году.

Эти рассказы – путевые заметки Бунина, в которых он излагал и собственные впечатления о поездке, и древние легенды, и историю канувших в Лету культур. Тонкие описания городов, пирамид, гробниц. Размышления о сути бытия и истории человечества. Пространные экскурсы в историю погибших цивилизаций. Всё это превращает рассказы Бунина в чтение увлекательное и умное.

Тончайший лирик, Иван Алексеевич в те годы был увлечён Востоком – его культурой, историей, бытом. Древние благодатные края Бунин называл «светоносными странами». Дело ещё и в том, что своё путешествие в Египет, Палестину и Сирию он совершил весной, в период бурного цветения, когда оживают пустыни, расцветают все растения, и тусклая жёлтая земля превращается в царство зелени и красок, благоухания и торжества жизни.

Жанр «путевых заметок» имеет давнюю историю. Но рассказы Бунина придали этому старому жанру новое звучание. И не заметки – это вовсе, а полноценные лирические произведения, воспевающие красоту природы и человека.

44. Принципы живописи

Общаясь с художниками, Иван Алексеевич перенял у них многие методы осмысления и воспроизведения действительности, использовав их в своих рассказах цикла «Тень птицы». Эту особенность прозы Бунина отметил одесский друг Ивана Алексеевича Пётр Александрович Нилус, художник и писатель. Он особо отмечал «колористичность» рассказов Бунина, яркость и убедительность описаний природы и памятников древности.

Сам Иван Алексеевич проводил разделительную линию между прежними своими произведениями и циклом «Тень птицы». Он говорил, что прежние рассказы привели к тому, что критики назвали Бунина-писателя «меланхолическим лиpиком или певцом двоpянских усадеб, певцом идиллий». И лишь начиная с 1908—1909 годов Иван Алексеевич стал писать «более ярко и разнообразно».

Путешествия в жизни писателя – вещь совершенно необходимая для познания и осмысления жизни, накопления материала для будущих произведений, наконец, для того чтобы почувствовать себя частью истории и человеческого сообщества. И в этом смысле странствия Бунина дали ему очень многое. Он, действительно, очень изменился. И его лишённые острого сюжета рассказы вдруг стали интересны огромному количеству людей. Секрет – в созвучии, в точном определении читательского интереса. Бунину удалось рассказать о колыбели человеческой цивилизации. И познакомить читателя с бесценными памятниками раннего христианства. Это был не путеводитель. Это был заинтересованный взгляд неравнодушного человека. Как оказалось, именно этого русской читающей публике и не хватало.

45. И снова – премии

1909 год стал для Бунина чрезвычайно «урожайным» на премии и звания. В этом году он был удостоен сразу двух Пушкинских премий – за стихи и переводы Байрона, и снова за стихи.

Следует заметить, что, не обладая большими деньгами (Нобелевская премия, которая могла обеспечить Бунина до конца дней, утекла, как сквозь пальцы), Иван Алексеевич чрезвычайно щепетильно относился к всякого рода регалиям и наградам. В его отношении к профессии литератора было место и тщеславию, и амбициозности… Но недостаток ли это для творческого человека? В конце концов, Бунин всю жизнь помнил о незаконченном образовании. И эти премии были для него особенно важны, как подтверждение высокого уровня, которого ему удалось достичь как поэту и прозаику.

Эти премии окончательно противопоставили Бунина, как продолжателя поэтической традиции, его коллегам и друзьям-новаторам. Придерживаясь классической литературный школы, Иван Алексеевич и сам не принимал символистов, футуристов и многочисленных прочих «истов», наводнивших русскую литературу предреволюционных лет. Он был очень строг к любым экспериментам в литературе, но при этом был строг и по отношению к себе самому.

Ну, а с практической, житейской точки зрения две премии, полученные Буниным в 1909 году, не сделали его богатым человеком, но весьма и весьма поправили его материальное положение. Что для семейного (Бунин и Вера не скрывали своего сожительства, более того, Вера Николаевна уже подписывалась как «госпожа Бунина») и много путешествующего человека было крайне важно.

46. Самый молодой академик

Осенью того же 1909 года в жизни Бунина произошло ещё одно знаменательное событие – Российская Академия наук избрала Ивана Алексеевича почетным академиком по разряду изящной словесности. В долгом пути к вершинам профессионального мастерства была поставлена убедительная точка. Самый молодой в российской истории академик, 39-летний Бунин стал признанным профессионалом, одним из лучших писателей-реалистов и поэтов отечественной литературы.

Говоря о реализме бунинских произведений и о его неприятии литературных экспериментов, следует иметь в виду, что его контакты в молодые годы с декадентами и символистами всё же оказали определённое влияние на творчество Ивана Алексеевича. Его лучшие рассказы близки к импрессионистическому стилю, в них использованы приёмы размытой фабулы, музыкальный, ритмический рисунок. Эта проза написана поэтом – вчитываясь в бунинские рассказы забыть об этом невозможно…

Академиками были и старшие друзья Ивана Алексеевича – Горький и Чехов. И здесь вспоминается драматическая история отказа Антона Павловича от членства в Академии в знак протеста против изгнания из Академии Алексея Максимовича Горького. Это было намного раньше избрания Бунина в почётные члены Академии, но всё же история примечательная. Но всё же Иван Алексеевич за своего давнего друга – а они с Горьким дружили около 20 лет – ни разу не вступился, ни явно, ни опосредованно. Хотя, именно в эти успешные для Бунина годы Горький поддерживал Ивана Алексеевича как никого другого.

47. «Деревня»

В 1909 году, находясь в Италии, Бунин написал Горькому письмо, в котором были такие слова: «Вернулся к тому, к чему вы советовали вернуться, – к повести о деревне…».

Речь шла о большой повести «Деревня», увидевшей свет в 1910 году, которая буквально, взорвала литературную общественность России. Отойдя от царящей в то время народнической идеализации деревенского уклада, Бунин описал русскую деревню без прикрас, жестко и беспощадно. Горький сравнивал эту повесть с произведениями Радищева. А время показало, что далёкий от политики и уж точно от левых идей Бунин предвосхитил настроения накануне Мировой войны и последующей революции. Он показал деревню такой, какой она была – с её жестокостью, инертностью с одной стороны и с её готовностью и стремлением к переменам с другой.

Осмыслению русской деревни Бунину способствовали поездки за рубеж, которые, по его словам, стали «резкой заграничной оплеухой». Через главных героев повести, братьев Красовых, Бунин показывает русскую деревню. Кузьма Ильич стремится учиться, наблюдает, исследует, описывает деревенскую жизнь, огорчается лености и косности обитателей деревни. А его брат Тихон Ильич, кабатчик, человек зажиточный, ухватистый, жестоко подавляет крестьянское волнение, хотя и задумывается о собственной судьбе лавочника.

Тягостны выводы Бунина – он не верит в будущее русской деревни. Нет творческой силы у этого народа. Нет и повода для оптимизма.

48. Мужицкое царство и русская душа

Если рассказ «Антоновские яблоки» 1900 года возвестил литературной России появление талантливого писателя, то повесть «Деревня» 1910 года дал толчок необыкновенной популярности Бунина – да не какого-то беллетристика, занимающегося развлекательной литературой, а писателя-философа, человека, способного проникнуть в самые глубины психологии и сути явлений.

Сочетание безрадостной, но очень убедительной картины крестьянского быта с неверием в будущее деревни удивительным образом наводит читателя на вполне определённые, однозначные выводы о причинах косности, грубости, невежества русского народа. Дело в вековом угнетении, превратившем земледельца в раба, в бессловесное тупое существо. Прочитав повесть, Горький тут же написал Бунину пространное письмо: «Дорог мне этот скромно скрытый, заглушенный стон о родной земле. Дорога благородная скорбь, мучителен страх за нее, и все это ново. Так еще не писали…».

Какая ещё оценка нужна была автору «Деревни»? Каких ещё похвал ему не хватало? Знаток «мужицкого царства» и исследователь русской души, Бунин написал повесть, ставшую убедительным ответом последователей реалистической школы модернистам, нападки которых на писателей-реалистов с годами становились всё яростней и жёстче. «Деревня» была написана не просто хорошо – это было лучшее произведение о русской глубинке начала ХХ века. Повесть, которую невозможно было отложить в сторону. Повесть, которая никого не оставляла равнодушным.

49. Путешествие на Цейлон

На волне успеха повести «Деревня» Бунин уже не ощущал недостатка в издателях. Предложения сыпались, как из рога изобилия. Появились деньги, которые Иван Алексеевич и Вера Николаевна решили потратить на большое путешествие.

В декабре 1910 года они в который уж раз выехали в Одессу, а оттуда пассажирским пароходом в середине месяца – в Александрию.

Египет притягивал Бунина настойчиво и неодолимо. Снова и снова он возвращался в Гизу к подножию великих пирамид. Была и более прозаическая причина – в Каире тех лет успешно работал русский санаторий для туберкулёзных больных. О нём ходили казавшиеся неправдоподобными слухи о том, что сухой пустынный воздух Сахары излечивает даже безнадёжных чахоточных. Бунин, который ещё не забыл потрясения, пережитого им после трагического ухода Чехова в 44-летнем возрасте, в пору расцвета его таланта, захотел увидеть этот санаторий собственными глазами. И был поражён – слухи оказались правдой.

А потом они отправились на Цейлон – на пароходе «Юнан». И пробыли на сказочном острове более двух недель. Прекрасно изъясняющийся на английском Иван Алексеевич и с супругой общался по-английски. И все принимали их не за русскую, а за английскую пару, что обеспечило им и соответствующий приём и высокий уровень комфорта. Индия, которой принадлежал остров Цейлон, была в ту пору колонией Великобритании.

Дорога домой заняла более месяца. В Одессу Бунины прибыли лишь в середине апреля 1911 года.

50. «Воды многие»

Результатом этого путешествия стал дневник плавания Буниных из Порт-Саида на Цейлон, опубликованный в 1926 году под названием «Воды многие». Эпиграфом к повествованию Бунин выбрал строку из Псалтири «Господь над водами многими…». Очень точная, очень лиричная, очень простая и краткая проза великого мастера русского слова – вот впечатление от этого замечательного дневника. Именно дневника, а не рассказа или повести. Всё предельно честно, откровенно и очень трогательно…

И были рассказы – «Братья» и «Город Царя Царей». При этом «Братья» во многом рассказ автобиографический, хотя главный герой в нём англичанин, а не русский.

Эту прозу, которую трудно отнести к жанру столь популярных в наши дни путевых заметок, сам Бунин определял как «нечто вроде Мопассана». А предшествующую «Водам», путевому дневнику, книгу «Тень птицы» называл «поэмами в прозе». И не ошибся, и не преувеличил. Мы уже говорили о том, что бунинская проза очень поэтична – это рассказы, написанные поэтом.

Большим литературным событием стала очередная книга Ивана Алексеевича «Суходол. Повести и рассказы», вышедшая в свет в 1912 году. В рассказах «Суходола» Бунин снова обращается к теме деревенского русского человека. Но объектом его наблюдения и исследования становится уже не деревня как таковая, а русская душа, славянский характер, русский человек во всех его проявлениях.

51. «Господин из Сан-Франциско»

«Суходол» оказался очень успешным проектом. И с 1912 года Бунин почти ежегодно выпускает по сборнику, которые неизменно привлекали внимание читающей публики и критики. В 1913 году в свет вышел сборник «Иоанн-Рыдалец. Рассказы и стихи 1912—1913 гг.». В 1915 году вышел сборник «Чаша жизни. Рассказы 1913—1914 гг.». А в 1916 был издан «Господин из Сан-Франциско. Произведения 1915—1916 гг.». И ни одного «выстрела мимо», ни одной провальной, неудачной, в том числе и в коммерческом смысле, книги.

Рассказ «Господин из Сан-Франциско» очень характерен для Бунина предреволюционных лет, кроме того, это ещё и очень хорошая проза, читать которую одно удовольствие. Главный герой рассказа – безымянный американский миллионер, который с женой и дочерью едет в Европу на отдых на роскошном лайнере «Атлантида», предвкушая те удовольствия, что доступны за его огромные деньги. Вся жизнь растрачена в погоне за капиталами. И вот наступил момент вознаграждения. Но в гостинице на Капри миллионер… внезапно умирает. И его тело отправляют на пароход в ящике для сельтерской.

Фальшь роскошной жизни, в которой можно купить и продать всё, подчёркивается влюблённой парой, которой любуются пассажиры корабля. И лишь капитан парохода знает, кто они – «нанятые любовники», услаждающие видом своих отношений путешествующую публику.

Бунин противопоставил сытым бездельникам людей труда – лодочника, коридорного, горцев-волынщиков. Но это вовсе не призыв и не ответ. Это лишь констатация неравенства человеческого сообщества, несправедливости устройства жизни. Однако… должен ли настоящий писатель давать окончательные ответы? Будет ли он в таком случае писателем? Бунину удаётся удержаться от дидактики. И в результате появляется великое произведение, которое и сегодня не утратило своей свежести и актуальности.

52. Его место в литературе

На пятом десятке лет Иван Алексеевич Бунин был явлением уникальным и для российской литературы совершенно необычным. Писатель-реалист, он не примыкал ни к каким течениям, не относил себя к каким-либо школам, не проповедовал каких-либо радикальных идей, не выдвигал каких-либо лозунгов, не пытался реформировать отечественную словесность. Здесь уместно вспомнить настойчивые усилия Луначарского, «начальника от советской культуры», перевести русскую письменность на латиницу – вот реформа, так реформа! Бунин просто писал, работал сообразно внутренней потребности высказаться, своему вкусу и чувству слова.

Он писал стихи, в которых не было цветастых метафор (его ужасно раздражала фраза «море смеялось» и подобные ей), поэтических аллегорий и прочил литературных украшений. И при этом стихи его были именно стихами – образчиками высокой поэзии, примером простоты и ясности.

Он писал рассказы, в которых не было лихо закрученного сюжета и дешёвых попыток привлечь и удержать внимание читателя. И при этом оторваться от его прозы было совершенно немыслимо. В этом смысле Бунин был блистательным беллетристом, хотя обижался, когда его называли беллетристом в глаза или за глаза.

К 1917 году после Чехова и Толстого Бунин стал в русской литературе «номером первым», личностью абсолютно авторитетной и даже эталонной во всех смыслах. И это прощало даже присущую ему желчность и даже предоставляло ему право «казнить или миловать».

53. За чистоту чувств

Одной из причин жесткости Бунина в его отношении к коллегам было острое чувство фальши. Обладая безупречным чутьём, Иван Алексеевич чрезвычайно нетерпимо относился к подделкам под «народность» и терпеть не мог стиля «ля рюсс». Под огонь критики Бунина угодил даже Блок с его «Куликовым полем» – Бунин говорил, что это «Васнецов», то есть стилизация, маскарад. Обожая «Слово о полку Игореве» (Бунин говорил, что всем русским поэтам вместе взятым не сочинить подобного чуда), он приходил в неописуемое возмущение от перевода Бальмонта. И по той же причине – из-за «преувеличенной русскости» терпеть не мог Шмелёва (признавая его талант).

Бунин очень остро реагировал на преувеличение, нажим на национальные особенности языка. И потому ценил простоту Толстого, говоря, что у Льва Николаевича не было «ни одного преувеличенного слова»…

Между тем разгоревшаяся в 1914 году Мировая война поставила крест на путешествиях Бунина. Несколько лет (с 1915 по 1917 годы) он безвыездно жил в Москве и Царицыне, занимался литературной работой и мечтал о времени, когда снова можно будет разъезжать по Европе и обожаемому Буниным Востоку.

Он уже хорошо знал Северную Африку – объездил Алжир, Тунис (его в те годы называли «Тунизия»), Египет, Северную Сахару. Плавал по водам Красного моря, поражаясь необыкновенной живописности этих мест. Его чрезвычайно привлекали древние обычаи обитателей этих стран, их уклад, их быт… Но времена стояли тяжёлые и страшные. И постепенно Бунин забыл о своих странствиях. На пороге стояла революция – страшное для России испытание.

54. 1917

То, что произошло в России в феврале 1917 года не просто огорчило Бунина. Эти события ввергли его в горестный шок. Оправдались самые худшие опасения – страна катилась к неминуемой катастрофе. Октябрьские события стали подтверждением его скептических пророчеств.

Бунин решил сразу, что с людьми, арестовавшими и заточившими государя и его семью он сотрудничать не будет. И действительно, до весны 1918 года был совершенно безучастен. Занимался литературной работой, встречался с друзьями, но ничего не публиковал, не писал публицистических статей.

После низложения Николая II Иван Алексеевич ждал тяжких испытаний и, возможно, гражданской войны – и это при том, что вовсю бушевала Мировая война, в которой Россия явно не одерживала побед. Бродя по бурлящей революционными митингами Москве, Бунин с тоской наблюдал, как меняется жизнь. Горы мусора на улицах, пустые окна, битое стекло на мостовой. Пьяные солдаты, возбуждённые студенты, горланящие несусветные юношеские глупости.

Настроение мужа разделяла и Вера Николаевна, которая, к слову, вовсе не превозносила литературный талант мужа и даже временами относилась к Бунину критически. Но в самые трудные моменты была рядом и поддерживала его решения, какими бы они ни были.

Иван Алексеевич предложил уехать в российскую глубинку, чтобы переждать лихие времена. Вера согласилась.

55. Глотово

В мае 1917 года Бунины переехали якобы «на дачу» – в деревню Глотово, в имение Васильевское Орловской губернии. Здесь в большом светлом доме, окружённом садом, они провели всё лето и первые два месяца осени 1917 года.

Бунин словно отгородился от окружающей действительности невидимой стеной. Свежие газеты сюда, в глубинку, доходили с большим опозданием. Гости из столицы наезжали редко. И всё время Иван Алексеевич либо работал, либо гулял с Верой по окрестным лесам.

Понимал ли он, что это его последнее лето в родных краях. Что никогда более не доведётся ему собирать в светлом перелеске землянику, ходить с деревенскими по грибы, вдыхать прозрачный живительный воздух соснового бора? Не видеть сверкающих голыми пятками мальчишек, прыгающих по только что собранному душистому сену? Не наслаждаться ароматом свежескошенной травы и только что испечённого деревенского хлеба?

Понимал. Бунин был взрослым и мудрым человеком. И в это долгое ласковое лето он прощался и со своей молодостью, и с Россией, и с любимой им русской деревней.

Как назло, ему совершенно не писалось. И лето, по сути, прошло впустую. В конце октября Бунины засобирались в Москву. На дорогу им понадобилось три дня. Выехав их Глотово 23 октября, в Москву они приехали лишь 26-го.

Впереди были самые тяжкие испытания в жизни четы Буниных. Полные страха за собственную жизнь недели и месяцы. Время подлое, время несправедливое.