Текст книги "Руал Амундсен. Южный полюс. Маленькие рассказы о большом успехе"

55. Поход к полюсу

Маленькая полюсная команда шла точно по графику, разработанному Амундсеном. На каждом градусе широты они устраивали продовольственные склады и через каждые пять километров до подъема на плато обустраивали маленькие гурии – ориентиры, своеобразные пассивные маячки из снега и льда. По графику забивали собак, тушки которых складывали рядом с продовольствием.

К моменту подъёма, а это была середина пути, расстояние до полюса и до базового лагеря совпадало, у Амундсена было 48 собак. Он решил, что до подъёма на плато следует воспользоваться ими всеми, а потом постепенно сокращать их количество. Поскольку будет сокращаться и груз, количество нарт можно будет сократить до двух. И на базу вернуться с дюжиной собак. Его расчёты полностью оправдались за тем исключением, что на дорогу к полюсу и обратно к основанию плато ушло на восемь дней меньше.

Шли ежедневно, на ночь разбивая лагери. Во «Фрамхейме» Амундсен оставил все «разносолы» – сыры, варенье, конфеты, спиртное (экспедиция была очень хорошо оснащена, были даже ликёры и сигары). С собой взяли полукилограммовые упаковки пеммикана, молочную муку в 300-граммовых «колбасках» (на один раз), шоколадные плитки и галеты.

На подъеме на плато экспедиция освободилась от меховой одежды и смены белья, вывесив старую на проветривание. И это тоже оказалось шагом продуманным и важным. Когда 2 месяца спустя полярная группа вернулась на промежуточную базу у подножия плато, в ее распоряжении было всё, по чему они так соскучились.

56. Экспедиция Скотта

Если Амундсен описывал поход к Южному полюсу едва ли ни как «спортивную прогулку» (что не соответствует действительности, как бы группа ни была оснащена, пройти 3 тысячи километров в условиях жестоких морозов и постоянно дующих ветров задача немыслимой сложности), то такой же поход Роберта Скотта, начавшийся месяцем позже, с самого начала развивался драматически.

Сразу после начала похода сломались мотосани, их пришлось бросить. Миниатюрные и выносливые лошадки тащили гружёные нарты только до подножия плато, погибая от мороза и непосильной ноши, практически, еженедельно. В конце концов несчастных животных пришлось пристрелить. До самого полюса и обратно нарты пришлось тащить людям.

Непомерные нагрузки ослабили пять членов экспедиции Скотта, включая и самого командира. Далее последовали фатальные ошибки в тактике похода – расстояния между промежуточными складами продовольствия были слишком велики, у членов экспедиции просто не было сил на их закладку. Ошибки с обозначением закладок и неверное ориентирование на местности привели к тому, что часть закладок Скотт на обратном пути просто не нашёл.

Каждый шаг, приближавший Скотта и его товарищей к полюсу, приближал их и к неизбежной гибели. Но то, что возвращение обернётся катастрофой, Роберт Скотт понял только на самом Южном полюсе. Пока же они были полны надежд и героически боролись с суровым климатом Антарктиды и… собственным непрофессионализмом.

57. Амундсен на Южном полюсе!

14 декабря 1911 года Амундсен и его товарищи вышли к Южному полюсу. В течение трёх дней они обследовали полярный район диаметром в 10 километров, стремясь обезопасить себя от ошибки определения координат. Наконец, они нашли точку полюса и устроили праздничный ужин.

На полюсе была установлена маленькая палатка светло-коричневого цвета, хорошо заметная на снегу. К палаточному шесту прикрепили ещё один шест, увеличив высоту флагштока до 4 метров. На нём закрепили маленький флаг Норвегии, рядом вымпел с надписью «Фрам». В палатке в специальном мешочке Амундсен оставил послание королю Норвегии – с тем, что поход может завершиться трагедией, и никто так и не узнает, открыт полюс или нет. Рядом Руал поместил короткое письмо Скотту, секстан, олений мех, варежки и прочую полезную мелочь. После этого каждый из пяти членов группы вошёл в палатку и оставил своё имя на прикреплённой к палаточному шесту доске.

Пришла пора тронуться в обратный путь. Собрав основную палатку (в ней группа отдыхала на полюсе), они пошли по своему старому следу до саней, которые были брошены на подходе к цели. Стояла хорошая летняя погода – минус 19 градусов и «лёгкий ветерок». Именно этот ветер, который по дороге к полюсу постоянно дул в лицо, стал «самым приятным» сюрпризом на пути к «Фрамхейму». Идти, ощущая подгоняющий в спину ветер, было намного приятней, чем преодолевать его сопротивление.

Они шли от закладки к закладке, вволю ели и пили, успевали отогреться и выспаться. План Амундсена работал, как часы.

58. Гибель Скотта

Скотт и его люди вышли к полюсу 18 января 1912 года. Вот что в тот день записал в дневнике Роберт Скотт: «Норвежцы нас опередили – Амундсен оказался первым у полюса! Чудовищное разочарование! Все муки, все тяготы – ради чего? Я с ужасом думаю об обратной дороге…».

Потом они тронулись в обратный путь.

Первым погиб Эдгар Эванс. Он получил тяжелейшее сотрясение мозга, сорвавшись с ледяного холма. 17 февраля 1912 года Эванс умер, так и не очнувшись от беспамятства.

16 марта погиб Лоуренс Оутс. Он отморозил ноги. И чтобы не быть в тягость товарищам, утром того дня выполз из палатки со словами: «Пойду пройдусь…».

29 марта 1912 года, в 11 милях от промежуточного лагеря «Одна тонна», в котором группу ждал запас продовольствия, Эдвард Уилсон, Генри Боуэрс и Роберт Скотт погибли. Они замёрзли заживо. Последним умер Скотт – на его груди нашли дневники всех членов экспедиции. Его последней дневниковой записью были слова: «Мы знали, что мы идём на риск. Обстоятельства против нас, и потому у нас нет причин жаловаться. Смерть уже близка. Ради Бога, позаботьтесь о (не оставьте) наших близких!..» А прощальная записка супруге начиналась словами: «Моей вдове…».

Тела Скотта и двух его товарищей были найдены поисковой группой 12 ноября 1912 года. Над местом их последней стоянки был установлен крест из лыж.

Мир узнал об этой трагедии в феврале 1913 года, когда корабль Скотта «Терра Нова» прибыл в Новую Зеландию.

59. Возвращение

По дороге во «Фрамхейм» группа Амундсена проходила по 28 километров в день. И снова сказалось мудрое предвидение Руала – это был именно тот путь, который лыжники могли преодолеть за один световой день, не выматывая себя.

Дневной переход завершался ужином. Ещё по дороге на полюс Амундсен с некоторым удивлением заметил, что все пятеро членов группы съедают пеммикана больше, чем Руал рассчитывал. Аппетит оказался просто зверским, сказались большие физические нагрузки, разреженная атмосфера и сильный холод. Амундсен увеличил рацион, чтобы никто не испытывал чувства голода. В конце концов, уже на обратном пути – по мере приближения к основной базе и снижения высоты пребывания на плато – аппетит вошёл в норму. Но в том-то и дело, что Амундсен и его товарищи благодаря точному расчёту могли ни в чём себя не ограничивать.

Трудностей было полно. Слабели собаки – Руал был вынужден их убивать и скармливать остальным ездовым псам. Поднималась буря – в начале обратного пути пришлось сделать трёхдневную паузу. А потом, ещё на полярном плато, возникла совершенно неожиданная проблема… Амундсену и его товарищам вдруг стало нестерпимо жарко! Солнце, во всём было виновато солнце. Полярникам пришлось на некоторое время снять с себя почти всё.

Но в целом, всё шло по намеченному плану. Они переходили от склада к складу, отдыхали, двигались дальше. И к зимовке пришли с точно рассчитанным количеством собак. 12 – столько было псов во время посещения последнего, самого обильного промежуточного лагеря. Но во «Фрамхейм» вернулось лишь 11 из них, один пёс погиб во время устроенной собаками драки за кусок тюленины, которой хватило на всех. Но… таков уж характер полярных лаек.

60. «Фрам» идёт домой

И вот пройдены все гурии и склады. Последний был найден 22 января 1912 года. Накормив собак и немного отдохнув, Амундсен дал команду начать последний переход. В 4 часа утра 26 января 1912 года группа подошла к «Фрамхейму».

Амундсен остановился у дверей дома, поджидая товарищей. Потом толкнул дверь домика.

Первым проснулся Йорген Стюберрюд. Он сел в постели и с ужасом смотрел на товарищей. Ему казалось, что он видит привидения…

Первый вопрос Амундсена:

– Где «Фрам»?

И ответ:

– А вы были на полюсе?

И тут поднялось такое… Все вскакивали с кроватей, обнимали товарищей, смеялись. Кок Линдстрём, который, было дело, угощал сотоварищей нежнейшим слоёным тортом «Наполеон» – настоящий мастер своего дела – тут же поставил на огонь блинчики. И только тут Руал и его друзья поняли – всё позади.

«Фрам» подошёл к береговой базе ещё 10 января, но шторм заставил его снова выйти в открытое море. 27 января корабль вернулся к берегу. На борту всё было в порядке.

Увидев приближающийся корабль, Амундсен дал команду – шубы на плечи и вперёд, на собачьи упряжки. Обе команды, полюсная и береговая, захватив результаты наблюдений и всё необходимое, наперегонки бросились к кораблю. Наконец, из-за ледяного барьера показалась верхушка мачты с наблюдательной бочкой. С «Фрама» радостно махали руками. Радость, возбуждение и… никто не спрашивает о полюсе! Боятся – а вдруг… Первым не выдержал первый помощник капитана Ертсен:

– Ну что, вы побывали на полюсе?!

61. Не только награды

Конечной точкой плавания «Фрама» был Буэнос-Айрес. Узнав, что Южный полюс покорён, Амундсену и его команде устроили пышные торжества. Руал отыскал своего аргентинского мецената норвежского происхождения Педро Кристоферсена и от души поблагодарил его за содействие.

Потом, оставив судно на приколе в порту Буэнос Айреса, полярники через США отправились в родную Норвегию. Команду Амундсена (сам он задержался в Америке) принимали, как героев. На первооткрывателей Южного полюса пролился ошеломляющий поток наград – орденов, медалей, почётных званий, премий. Американское национальное географическое общество удостоило Руала Амундсена Большой золотой медали и пригласило в Америку с лекциями.

В 1914 году Амундсен, который был всё ещё в Америке, купил биплан «Фарман» – чудо современной техники, которое Руал решил использовать в своих полярных экспедициях. Самолёт переправили в Америку морем. Но вскоре началась война. Амундсен передал «Фарман» Норвегии для нужд армии…

Его не только восхваляли и награждали. Его ещё и нещадно критиковали. Иногда дело принимало скверный оборот, Руал чувствовал себя оскорблённым.

В феврале 1913 года в ответ на газетную публикацию о том, что Амундсен устроил полярную гонку и тем погубил Скотта, Руал писал: «Я пожертвовал бы славой, решительно всем, чтоб вернуть его к жизни… Мой триумф омрачён мыслью о его трагедии, она преследует меня».

62. Идея новой экспедиции

Когда разгорелся пожар Мировой войны, Амундсен ощутил себя не у дел. Норвегия в этой бойне была стороной нейтральной. И Руал решил воспользоваться этим – заработать капитал, который бы обеспечил его дальнейшие проекты.

Дело в том, что в голове Амундсена созрел план грандиозного похода. По сути, это была та же задумка, с которой он арендовал у правительства Норвегии «Фрам» – пройти мимо Северного полюса, вморозив судно в ледяное поле и продрейфовав в таком состоянии по Ледовитому океану. Но при этом ему предстояло повторить поход к Берингову проливу через Северо-западный проход и только оттуда начать главную экспедицию через Северный полюс или вблизи него.

Об опасностях морского путешествия через Северную Атлантику к Гренландии во время войны Руал до поры не думал. Но потом суровая действительность внесла свои коррективы. И от первоначального плана пришлось отказаться.

Идею использовать в этом путешествии «Фрам» Амундсен отмёл сразу – судно сильно обветшало и сильно устарело. Капитальный ремонт стоил дороже постройки нового корабля. Тем более что у Амундсена появились определённые соображения по тому, каким должно быть пригодное для многократных зимовок исследовательское судно.

Оставалось решить главную проблему – наличия необходимых средств. По расчётам Амундсена на постройку корабля и оснащение экспедиции ему нужен был… миллион крон.

63. Миллионер

Самое поразительное, что Амундсен всегда добивался поставленных перед собой целей. Нужен миллион – будет миллион. И он, действительно, к 1916 году заработал миллион крон.

Понимая, что в условиях войны спрос на морской транспорт резко возрастает, а норвежцы отменные мореходы, и их морские компании лишь процветают, Амундсен вложил всё, что у него было, в норвежские пароходные торговые компании. И не прогадал. Проценты с его весьма скромных капиталов были таковы, что в два года его деньги выросли пятикратно. Амундсен стал богатым человеком.

Приближаясь к 45-летнему возрасту, Руал мог бы подумать и о себе. Сколько можно «болтаться» в полярных районах, испытывать на прочность своё здоровье и рисковать жизнью? Но он и не думал останавливаться. И участвовал в акционировании пароходных компаний лишь с одной целью – заработать на экспедицию.

Его не устраивал «Фрам». Но дело было даже не в этом. Всю жизнь Амундсен зависел от воли коммерческих компаний и государственного финансирования. А «Фрам» был собственностью государства. И это означало новые походы по инстанциям, просьбы, даже унижения.

Нет, отныне он был независим! И в 1916 году Амундсен заказал норвежской верфи в Аскере новое судно. Его конструктором был владелец верфи Кристиан Енсен. В качестве прототипа использовался старый верный «Фрам» – шхуна «Мод» строилась по его чертежам.

64. Появление «Мод»

«Мод» была очень похожа на «Фрам», совпадая с ним по основным размерам. И в то же время это был другой корабль. Целиком взяв на себя финансирование постройки, Амундсен решил построить корабль с учётом всех претензий к «Фраму». Прежде всего – комфорт пребывания зимовщиков на судне. Руал дал указание соорудить девять отдельных изолированных кают по числу предполагаемых членов будущей команды, плюс общую кают-компанию. Специально для проведения исследовательских работ и необходимого ремонта были оборудованы лаборатория и мастерская.

Корпус судна снова был деревянным – лес для этого был заказан в Голландии, что увеличило стоимость строительства корабля. На палубе было обустроено место для крепления гидросамолёта. В качестве основной силовой установки на «Мод» установили 220-сильный дизель. В 1922 году «Мод» получила очень полезное дополнение – радиостанцию. Особое внимание Руал уделил электрификации шхуны – снова были установлены парусные и якорная лебёдки. Все помещения судна освещались электрическими лампами. Но основным движителем корабля по-прежнему оставались паруса. Амундсен понимал, что в долгом походе под мотором экспедиция будет зависеть от пунктов заправки.

Корабль был спущен на воду 7 июня 1917 года. Название «Мод» было выбрано Амундсеном в честь королевы Норвегии. Любопытно, что вместо традиционной бутылки шампанского при спуске шхуны о её борт была разбита… ледяная сосулька.

65. Амундсен против войны

В 1917 году Мировая война была в самом разгаре. Тактика поведения немцев изменилась – они начали ожесточённую подводную войну. Амундсен, который не понимал причин войны и не принимал методов её ведения, был возмущён. По существовавшим тогда правилам (если у войн, вообще, могут быть какие-то правила) вражеское судно перед затоплением должно быть освобождено от пассажиров и команды и лишь после этого затоплено. Подводные лодки топили всё подряд. Более того, в прессе появились сообщения об особой жестокости немецких подводников.

В октябре 1917 года немецкая подлодка потопила мирный норвежский транспорт и расстреляла пытавшихся спастись в шлюпках людей. Амундсен был взбешён. Выждав день, «чтобы успокоиться и принять взвешенное решение», он отправился в германское посольство в Осло, встретился с князем Видом, исполнявшим обязанности посла. И, не подавая ему руки (хотя до этого дружил с Видом) вручил ему конверт со всеми орденами и медалями, полученными Амундсеном перед войной от кайзера. Более того, Амундсен заявил, что отныне кайзер вызывает у него отвращение и презрение…

Этот демарш, вызванный вполне искренним движением души, не прошёл незамеченным. Когда в конце 1917 года Руал обратился к США с просьбой помочь снарядить будущую экспедицию продовольствием, он получил приглашение посетить линию фронта во Франции и Бельгии. В январе 1918 года Руал встретился в Лондоне с адмиралом Симсом, который просветил Амундсена о методах борьбы с немецкими подлодками. Затем Амундсен отправился в США за провиантом и с лекциями о своём посещении прифронтовых областей в Европе.

66. «Мод» выходит в море

Вообще, изначально цель экспедиции была несколько иной. Амундсен, действительно, хотел повторить неудавшееся путешествие Нансена к Северному полюсу путём естественного дрейфа вмороженного в лёд судна, но подошёл к этому плану с другой, практической стороны. На этот раз Амундсену нужен был не полюс, а… новый путь судов из Атлантики в Тихий океан.

Коррективы в маршрут экспедиции внесла сама жизнь. Из-за войны Атлантический океан для плавания мирных судов был закрыт. И попасть в Берингов пролив, который Амундсен считал единственно возможной стартовой точкой для полярного дрейфа, можно было лишь через Северо-восточный проход. Волей-неволей Руал должен был открыть этот путь.

Узнав о предполагаемом путешествии, норвежский посол в Германии выслал Амундсену письмо, в котором советовал попросить разрешения на выход в море у немцев, иначе подводные лодки, контролирующие северные моря, могли атаковать «Мод». Руал ответил, что никакого разрешения просить не намерен. И тут на помощь пришёл адмирал Симс, сообщивший Руалу секретные данные об отходе немецких подводных лодок на базы для заправки и отдыха.

16 июля 1918 года «Мод» с 10-ю членами команды, включая и Амундсена, отчалила из Тромсе и взяла курс мимо побережья Норвегии на восток. Путь до Белого моря занял 10 дней.

1 сентября 1918 года «Мод» зашла на остров «Диксон», где пополнила запасы горючего и воды. 9 сентября шхуна миновала мыс Челюскина и вошла в узкую полынью в старом паковом льду. 13 сентября движение застопорилось – пути вперёд не было. Стало ясно, что нужно выбирать место для зимовки.

67. Северный морской путь

Амундсен не видел особого героизма в преодолении Северного морского пути – так Северо-восточный проход называется у нас в России. Этот путь преодолевался и до него, с зимовками, за несколько навигаций. Руал считал этот поход промежуточным, подготовительным на пути к главной миссии – дрейфу через полярные воды от Берингова пролива к Шпицбергену. Но для того, чтобы продрейфовать с востока на запад, нужно было пробраться по полярным водам с запада на восток.

Ориентируясь по существующим морским картам северного побережья Европейского Севера и Сибири, Амундсен обнаружил множество неточностей. Его коррективы были крайне важны для судоходства в этой части Северного Ледовитого океана. Параллельно Руал не забывал и о магнитных измерениях, благо находящееся на борту «Мод» оборудование это позволяло…

В поисках хорошего места для первой зимовки «Мод» шла вдоль берега, но ни одной бухты Амундсену обнаружить не удалось. Тогда он повернул к двум небольшим островкам. Между ними и берегом была большая полынья. Амундсен опасался, что весной эта полынья может оказаться забитой льдом. Но… делать было нечего. Руал подогнал корабль к островам с подветренной стороны и пришвартовал «Мод» к крепкому ледовому полю в 150 метрах от берега.

Судно было закреплено якорями и растяжками. Затем команда высадилась на берег и занялась постройкой зимовья для двух десятков собак, продуктового лабаза и лабораторий. К 30 сентября 1918 года все работы были закончены. Зимовка началась.

68. Первая зимовка «Мод»

На этот раз Амундсен решил, что лучшим местом для жизни экипажа во время зимовки будет не дом на берегу, а каюты «Мод». Жилые помещения шхуны, действительно, были оборудованы «по первому классу». Достаточно просторные, светлые, тёплые. К середине зимовки корабль занесло снегом с наветренной стороны. С другого борта на лёд были спущены сходни – чтобы удобней спускаться с судна. Эти сходни и стали для Амундсена первой проблемой. Точнее, то, что произошло на этих сходнях.

Несмотря на репутацию «безжалостного истребителя собак», Амундсен относился к четвероногим помощникам с большой нежностью. Одна из ездовых лаек готовилась принести потомство. Каждое утро Руал брал её на руки, чтобы погладить и заодно проверить, как там поживают её будущие щеночки.

Однажды утром – это случилось 1 ноября 1918 года – он по своему обыкновению взял на руки обрадованную таким вниманием лайку. И тут на него с боку набежал корабельный сторожевой пёс по кличке Якоб. Этот огромный кобель явно не желал командиру ничего плохого. Но… столкнул Амундсена на лёд. Падая со сходней, Руал сильно ударился о лёд. Боль была такая, что Амундсен решил – правое плечо сломано. Так оно впоследствии и оказалось.

Обязанности судового врача выполнял Вистинг, прошедший подготовку в госпитале Осло. Он попытался вправить перелом, но Руал от боли едва ни потерял сознание. Руку пришлось туго прибинтовать к туловищу. И Амундсен 8 дней провалялся в своей каюте без движения.