Текст книги "Фрунзик Мкртчян. Комик с глазами ангела. Маленькие рассказы о большом успехе"

28. Триумфатор

Трудно отыскать такого актера, который был бы «избалован» успехом, как Фрунзик Мкртчян (в кавычках, потому что здесь и речи быть не может о какой-то случайности или везении). Зритель всегда принимал Мкртчяна не просто тепло, а любовно, с огромным воодушевлением, с восторгом.

Его игра на сцене вызывала совершенно противоположную реакцию – взрывы гомерического хохота или… искренние слезы. На его спектаклях не было равнодушных. Либо смех, либо слезы. Причем, и то, и другое на протяжении одного спектакля. Без исключений.

Он сыграл огромное количество ролей – от царя Гвидона, до Сирано де Бержерака. Были роли серьезные, были роли откровенно гротескные. Ему легко давался любой репертуар – от современной пьесы на «производственную» тему (которую спасал только он своей блистательной игрой, находя в скучном материале ту изюминку, которая оживляла всех его героев) до горьковского «тяжеловеса» – пьес философских, глубоких, непростых для восприятия и явно не развлекательных.

Диапазон его дарования был необычайно широк. В кино мы знаем комедийного Мкртчяна, а он был ещё и ярчайшим трагиком. И роли трагические строил на стыке трагедии и юмора. Шутки Фрунзика обнажали ранимую душу его героев. И вынуждали зрителя затаив дыхание следить за тем, что всем было давно известно.

Кто не знает историю Сирано? Но в исполнении Мкртчяна это был особенный Сирано… Сирано, на которого можно ходить бесконечно. И каждый раз плакать над несчастной судьбой этого влюблённого остроумца.

29. Капустники

Он был человеком легкого нрава – во всяком случае, никогда не жаловался, даже если на душе скребли кошки. И в студенческие годы обожал театральные капустники. Собственно, и потом, став уважаемым театральным актером, человеком семейным, отцом двух детей, Фрунзик с удовольствием «срывался» в головокружительный театральный розыгрыш. Друзья говорили, что на съемках фильмов они специально расходились по разным углам, стараясь е встречаться, иначе вместо серьезной работы получалось… форменное хулиганство…

Но что творилось в начале пятидесятых, трудно описать… глубокой ночью, разыгравшись на театральном капустнике, друзья выходили на ночные улицы Еревана. Шли по спящему городу и вытворяли всякие штуки, за которые в те годы можно было запросто угодить под суд. Спасала внешность Фрунзика, его добродушие и находчивость.

Однажды после очередного капустника друзья отправились к центральной площади, где возвышались памятник Ленину и трибуна, с которой республиканское начальство принимало парады и демонстрации трудящихся. Было около пяти часов утра. В компании актеров не было ни одного трезвого человека.

Возле памятника Ленину дежурил милиционер. В его обязанности входила охрана порядка на главной площади страны (а дело было в столице Армении, в Ереване). Но обаяние Фрунзика было настолько велико, что постовой без сопротивления включился в его игру.

Фрунзик «выбрал» из друзей Генерального секретаря, члена Политбюро, Министра иностранных дел. Утвердил их на трибуне, а сам спустился на площадь…

30. Шалости гения

Мкртчян изображал восторженную толпу. Он ходил перед трибуной, размахивал руками и выкрикивал здравицы. Друзья покатывались на трибуне со смеху. Внезапно Мкртчян выдал такое витиеватое ругательство, что милиционер опешил. А потом бросился к Фрунзику, пытаясь его остановить. А Фрунзик, обиваясь от милиционера, принялся громко возмущаться: «Что? Зачем? Это не я кричал! Это… из толпы!».

Эта рискованная затея закончилась тем, что милиционер свалился от хохота на землю, а друзья Мкртчяна смеялись так, что едва ни охрипли…

Это ещё что. Будучи однажды под хмельком и после такого же капустника Фрунзик вышел перед поздним трамваем. Он раскинул руки и остановил вагон. Пока вагоновожатый пытался выяснить, что происходит и, хватаясь за голову, бродил вокруг Мкртчяна, Фрунзик ловко взобрался на вагон. И вытянув правую руку, зычно обратился в ночную темень.

Он совершенно не боялся, хотя за любую из его бесконечных выходок Мкртчяна могли надолго упрятать в тюрьму. Не стоит забывать, в какое время это происходило. И ещё одно важное обстоятельство – отец Фрунзика Мушег Мкртчян по-прежнему тянул лямку на лесоповале в Нижнем Тагиле. Несмотря на то, что Сталина в живых уже не было, подобные шалости грозили большими неприятностями…

Но ему ничего не было! Вообще, никогда. И подоспевший наряд милиции вскоре укатывался от смеха, моментально превратившись в зрителей этого маленького спектакля.

Ну, разве ни гений?!

31. Кинематограф

В кинематограф Мкртчян вошел так же легко, как поднялся на театральную сцену. И успех его в кино был мгновенным и безусловным.

Он учился на последнем курсе Ереванского театрально-художественного института. 18-летний брат Альберт учился здесь же – на втором курсе. Фрунзик уже был известен и ереванским театралам, и в актерской среде. Альберт только входил в эту среду, боготворил старшего брата и бредил кино.

Собственно, каким-то образом Альберт и способствовал тому, что Фрунзик стал сниматься на студии «Арменфильм». Братья жили вместе – то в студенческом общежитии, то у дальних родственников, то в съемной комнате. И много времени проводили в разговорах о театре и кино.

Фрунзик был увлечен кино ещё с той поры, когда работал помощником киномеханика в Ленинакане. Но все же театр ставил на голову выше, полагая, что спектакль – цельное действо, в которое вовлечены и актеры, и зрители. А кинематограф лишь бледное отражение театрального спектакля.

Однажды братья поспорили. Фрунзик, которого трудно было вывести из себя, даже вспылил. И решил попробовать сняться в кино, чтобы попробовать «кинематограф на зуб». К тому же этот спор совпал с непростыми временами – братьям просто не на что было жить. И заработок мог бы пригодиться.

На следующий день Фрунзик отправился на киностудию. Принес свою фотографию, отрекомендовался актером театра Сундукяна. Его внесли в актерскую базу. А потом он об этом визите забыл. Дела, курсовая работа, игра в спектаклях. Да мало ли…

32. Первые картины

Приглашение пришло, как снег на голову. Фрунзик совершенно забыл о своем намерении попробовать себя в кино. А тут его приглашали пройти кинопробы на роль в новом фильме «В поисках адресата». Мкртчян пришел на студию. Надел заготовленный костюм. Фотограф студии сделал несколько снимков. Через три дня Мкртчян был утвержден на роль…

Вот так – легко и почти случайно советский кинематограф получил необычайно яркого актера, звезда которого не закатилась до сих пор, спустя много лет после его смерти.

Его первый фильм не стал заметным культурным событием, хотя Фрунзик сыграл великолепно. Просто время его ещё не наступило.

В 1956 году он снова получил приглашение от студии «Арменфильм» и снялся в картине «Из-за чести». В 1959 года новая картина – «О чем шумит река». В 1960-м – четвертая работа в кино, в фильме «Парни музкоманды».

После этого фильма наступила пятилетняя пауза. Увлеченный театром, Фрунзик на все приглашения отвечал отказом. Он был не амбициозным человеком. И не жаждал славы киноактера. Он, вообще, к славе был равнодушен. Ему нравилось внимание зрителей, но при этом Фрунзик испытывал почти физические мучения, когда его узнавали на улицах, приветствовали, просили автографы. Всеобщего внимания он стеснялся. Хотя в последние годы, когда народы распавшегося Советского Союза оказались разъединены границами, а Армения оказалась в условиях экономической блокады, Мкртчян тосковал о временах своей обвальной, всеобщей популярности.

33. Самая трудная роль

Его вторым пришествием в кинематограф стало знакомство с великим грузинским кинорежиссером и актером Георгием Данелия… Но это отдельная история, к которой мы ещё вернемся.

Любая роль давалась ему легко, поскольку Фрунзик обладал колоссальным актерским чутьем. Но были роли, которые сокращали его жизнь и рвали сердце… Такой ролью стала роль почтальона в фильме Альберта Мкртчяна «Песнь прошедших дней» 1982 года.

Альберт Мушегович вспомнил историю из своего военного детства. Однажды почтальон «Полигонного квартала» попросил ребят (в числе которых был и Фрунзик) отнести одной женщине письмо. И пацаны с радостными криками побежали разыскивать дом, не ведая, что несут несчастной похоронку на мужа.

Эта история воплотилась в сценарий. В этой истории старый почтальон вынужден нести в дом матери похоронку на её последнего четвертого сына. Внезапно этот человек понимает, что если сделает это, то сойдет с ума…

Фрунзик готовился к роли три дня. Картину снимали в родном Ленинакане. И Мкртчян три дня не выходил из дома – беспробудно пил… Потом вышел – небритый, на неверных ногах. И выдохнул: «Я готов играть в этом эпизоде».

Три дня он, цветущий мужчина, превращал себя в старика-инвалида. Три дня входил в трагическую роль. И когда в ходе съемок его герой, проходя мимо церкви, принимался рвать на кусочки похоронку и есть… зарыдал оператор фильма. Плакали все. Вынести игру Фрунзика Мушеговича и не зарыдать мог только человек с каменным сердцем.

34. Нос Мкртчяна

Секрет обаяния артиста всегда складывается из целого ряда «ингредиентов», немаловажным из которых является внешность.

Мкртчян обладал удивительной внешностью. Первое впечатление было всегда однозначным – почти отталкивающая, брутальная внешность кавказца. Огромный нос, удлинённое лицо, большие глаза… Но проходила минута экранного времени, вторая. И брутальный кавказец превращался в кавказца очаровательного, потом в невероятно забавного, потом… в прекрасного. Он был удивительно красив! Парадокс? Еще какой!

Не следует думать, что Фрунзик не переживал из-за своей внешности. Переживал – в юности, когда приходит пора самоутверждения и поисков первой любви. Но его спасало чувство юмора.

Он искренне недоумевал – почему все считают, что у меня большой нос? У всех армян большие носы. И потом, разве в носу дело (сама постановка вопроса уже забавна). Фрунзик сам начал высмеивать свой огромный нос. Рассказывал такие невероятные байки, что охота высмеивать его внешность у молодых актеров, его ровесников, быстро прошла.

Альберт Мушегович, брат Фрунзика, рассказывал о том, что однажды слышал, как Мкртчян рассказывал одну из баек про свой нос другу Георгию Данелия. Мол, один из высокопоставленных чиновников предложил Фрунзику за большие деньги выступить на закрытом мероприятии. И Мкртчян отказался, «засмеявшись ему прямо в нос».

Со своим большим носом Фрунзик всю жизнь был немного… Сирано. Но в отличие от своего героя на шутки не обижался.

35. Гастроли

В 1956 году, после окончания Ереванского театрально-художественного института, Фрунзика зачислили в труппу Ереванского театра имени Сундукяна. Спустя четыре года этот театр получит почетное звание Академического. И в том будет несомненная заслуга Мкртчяна – как и всех ведущих актеров и режиссеров театра.

Театр был очень успешным – один из лучших драматических театров советского Кавказа. Интерес к нему был огромен. И в середине шестидесятых Академический театр имени Сундукяна стал выезжать на гастроли.

Одной из первых зарубежных поездок стал выезд в Ливан. Армянская диаспора Бейрута приняла Мкртчяна с восторгом. На его спектакли невозможно было пробиться. О Фрунзике писали местные газеты. За кулисы приходили целыми семьями, чтобы преподнести цветы и высказать слова восхищения. Обычно такие визиты заканчивались армянским застольем… Во время одного из таких застолий и прозвучало новое имя – Мгер Мкртчян. Мгер – имя древнее, библейское. Так называли армянских царей. Оно означает «Светлый», «Солнечный» и даже просто – «Солнце».

Вскоре ливанские газеты именовали его не иначе, как Мгер Мкртчян. А когда Фрунзик вернулся в Ереван, друзья преподнесли ему в качестве дара… второй паспорт, в котором значилось его новое имя. И это был самый настоящий паспорт, а не какая-то подделка!

Впрочем, вскоре оказалось, что этот паспорт Мкртчяном утерян. Первый паспорт он… тоже потерял. Оказывается, много лет этот человек, один из самых известных армян Советского Союза, жил, вообще, без паспорта.

36. Мгер

Ему очень нравилось имя Мгер. Но и от своего родного имени Мкртчян не отказывался. Нет ни одного фильма, в котором в титрах значилось бы «Мгер Мкртчян». Но на фасаде театра его имени значится имя Мгер. Так решил его брат Альберт, возглавивший (и создавший) этот театр.

Имя Мгер на слуху до сих пор – Армения помнит своего лучшего актера всех времен. Дело в том, что для нас Мкртчян – великий комик, Джабраил из «Кавказской пленницы» и шофер Хачикян из «Мимино». А для армян, для ереванских театралов, Мкртчян, прежде всего, актер универсальный, обладавший огромным талантом трагика. И для трагического актера имя Фрунзик как-то… не очень уместно… Нет, дело не в этом. Дело – во всенародной любви, в почитании этого человека.

На дружеских вечеринках (а Мкртчян, как все кавказцы, любил угощать друзей, любил застолье, и чтобы хорошее вино лилось рекой), за кулисами его любимого академического театра, на съемочной площадке «Арменфильма» его чаще называли Мгером. А в Москве, в съемочных павильонах советских киностудий, на гастрольных афишах, на постерах к его фильмам, на фотографиях, расходившихся в виде открыток миллионными тиражами, значилось другое имя – Фрунзик.

И нет в том никакого противоречия. Он свой, близкий, понятный, трогательный. Он – Фрунзик. Но при этом, действительно, очень светлый, солнечный. Он – Мгер. Мгер Мкртчян.

37. Однажды в Америке…

У Мкртчяна была одна существенная для драматического актера проблема – он владел только двумя языками – родным армянским и русским. Причем, по-русски (мы это, конечно, прекрасно помним) говорил с сильным акцентом. В фильме «Мимино» его акцент стал частью образа Рубика Хачикяна. Данелия просто наслаждался кавказским колоритом Мкртчяна. Гениальный режиссер и гениальный актер – они друг друга стоят…

Но на гастролях это принципиальное двуязычие Фрунзика становилось камнем преткновения. Он просто не мог играть. Во Франции приходилось переводить его слова с армянского на французский. И это было дорого, тяжело – и устроителям гастролей, и зрителям.

Однажды, уже в восьмидесятые годы, Фрунзик попал в Нью-Йорк. Как на грех в зале собралась публика, которая не знала ни армянского, ни русского. Американский зритель, который пришел на легенду советского кино, на известного комика… Что тут поделаешь? Катастрофа.

Фрунзик моментально нашел выход. Он вышел на сцену. Поклонился. И… пять минут стоял молча, не произнося ни слова. Он просто смотрел в зал и «играл лицом». И зал сползал от хохота под кресла. Со зрителями творилась форменная истерика.

Спустя пять минут Фрунзик снова поклонился и удалился со сцены. Ему устроили грандиозную овацию. А этот концерт вошел в легенды. Завоевать совершенно незнакомого зрителя, который не видел ни одного твоего фильма… Зато теперь американцы узнали, кто такой Фрунзик Мкртчян.

38. Первая любовь

Он никогда не был ангелом. Любил выпить, любил покутить с друзьями. Любил женщин… И женщины любили его. Но при этом в его жизни не было грязи. Мкртчян в своих отношениях с женщинами оставался мужчиной – даже тогда, когда судьба наотмашь била его по голове.

Фрунзик был удивительно несчастлив в семейной жизни. Трижды женился и все неудачно. Ему попадались на редкость красивые женщины – собственно, самые красивые невесты Армении. Но при этом… редкостные стервы, мучившие его, рвавшие его доброе сердце.

Его первой любовью (по некоторым источникам) была девушка по имени Джульетта. Отношения не сложились – родители девушки были против её брака с некрасивым парнем, да ещё и со студентом. По воле отца девушка вышла замуж за другого.

Эта история приключилась ещё в Ленинакане. И, возможно. Стала одной из причин переезда Фрунзика в Ереван. Здесь он быстро обрел новых поклонниц – все-таки Мкртчян был очень обаятельным человеком и великолепным актерам. Но он не доверял своим зрительницам, понимая, что они путают его реального с его сценическими героями.

Некоторое время он был один. А на втором курсе познакомился с девушкой, не имевшей никакого отношения к миру искусства и ни разу не побывавшей в театре. Очень простая девушка по имени Кнара.

Это было случайное уличное знакомство. Ничего не значащий разговор, взаимная симпатия, букет цветов, приглашение погулять. И… влюбленность. Тоже взаимная.

39. Первый брак

А потом была скромная студенческая свадьба – спустя несколько недель после знакомства.

Так случается – молодые люди, мучимые одиночеством и считающие, что жизнь проходит мимо, принимают вспыхнувшую страсть за настоящее чувство. А когда первая горячка проходит, оказывается, что они совершенно чужие люди. И наступает разочарование…

У Фрунзика и Кнары к быстрому охлаждению добавились ещё и нешуточные бытовые трудности. Им негде и не на что было жить. В студенческом общежитии они жить не могли – у Фрунзика была всего лишь койка в общей комнате (да и то не всегда). У Кнары своего жилья тоже не было. Родители помочь ничем не могли. Скромной зарплаты молодой жены не хватало и ей самой. В результате они… разошлись. Их брак продержался несколько месяцев. Слава богу, они не успели завести детей.

Этот брак не оставил в сердце Фрунзика ничего, кроме досады. Правда, Кнара была очень красива. В некрасивых Мкртчян не влюблялся…

Потом последовали годы учебы, невероятных студенческих загулов и театральных репетиций. Времени не оставалось положительно ни на что, в том числе и на девушек. Некоторое время он противился новому знакомству сам, полагая, что лучше остаться холостым – раз уж однажды не сложилось…

Вскоре в Ереван из Ленинакана приехала потрясающей красоты женщина, попросившая Фрунзика, как земляка, помочь ей поступить в театр имени Сундукяна. Мкртчян помог. И… снова влюбился.

40. Донара

О, это была настоящая любовь. Мкртчян мучился, трогательно ухаживал за молодой актрисой, дарил ей роскошные букеты, едва ли ни преследовал её, бродя по пятам, как побитый пес. Но Донара была неприступна.

Потом призналась – испытывала его чувства, не верила, что столь блистательный актер не сердцеед, не Казанова по своей натуре. А сама при этом таяла, таяла…

В конце концов, Фрунзик отчаялся. И пошёл «в атаку». Попытался объясниться. И получил ответ, о котором уже не мог и мечтать: «Я… согласна…».

И была свадьба. Шумная, щедрая. С матушкой, братом, сестрами. С многочисленными друзьями-актерами. Со свадебным представлением и соблюдением народных армянских обычаев.

Донара не оставила театр и продолжала играть – до тех пор, пока не родился их первый ребенок. Потом вернулась на сцену. Сыграла с мужем в «Кавказской пленнице» – жену героя Фрунзика – водителя Саахова «товарища Джабраила». Родила второго ребенка. И… случилось несчастье.

Они были, были счастливы – во всяком случае, до рождения младшего сына. Очень красивая женщина, Донара ужасно ревновала своего талантливого мужа. И он поначалу принимал это как должное – такая красавица имела на ревность полное право. Его принцесса, его королева.

Потом их семейное счастье дало трещину. Скандалы Донары становились все безумней. И терпение Мкртчяна лопнуло – он обратился за помощью к докторам-психиатрам…

41. Дети Мкртчяна

Но это было позже, на рубеже семидесятых годов. А в конце пятидесятых все было хорошо. Мкртчянам завидовали – и Фрунзику, и Донаре. Пара была очень необычная. На фоне брутального Мкртчяна ослепительная брюнетка Донара выглядела богиней. Стройная, со жгучим взглядом черных глаз, с роскошными волосами. Не женщина – фея…

Сначала на свет появилась дочь Мкртчянов – Нунэ. И у неё оказалась несчастливая судьба. Нунэ стала свидетельницей угасания матушки. Великолепная, блистательная актриса Академического театра Сундукяна, Донара Мкртчян оказалась больна тяжким психическим недугом. Диагноз, поставленный французскими врачами, буквально, раздавил Фрунзика – шизофрения…

Нунэ училась в школе, поддерживала, как могла отца. Но в восьмидесятые годы вышла замуж за гражданина Аргентины и уехала к мужу. Прожила недолгую, но, хочется надеяться, счастливую жизнь. В середине девяностых она заболела онкологическим заболеванием и в 1998 году, спустя пять лет после смерти отца, скончалась.

Младшему ребенку Мкртчянов – сыну Вазгену судьба уготовала не менее страшное испытание, чем его несчастной матери. В подростковом возрасте выяснилось, что он унаследовал психическое заболевание Донары. Отец, который молился на сына, считал его своим наследником, мечтал передать ему свое актерское мастерство, безуспешно лечил Вазгена. Сын Фрунзика умер в психиатрической клинике после кончины отца в возрасте 33 лет. Причиной его смерти стал цирроз печени.