Текст книги "Фрунзик Мкртчян. Комик с глазами ангела. Маленькие рассказы о большом успехе"

70. На руинах семьи

Это была очень печальная картина. Жизнерадостный, невероятно добрый Фрунзик, душа компании, человек с невероятно щедрым сердцем был наказан судьбой за неведомые грехи. За что – этот вопрос возникал у всех друзей Мкртчяна, кто был в курсе его бед. При этом Фрунзе Мушегович не демонстрировал своего горя, многие знакомые узнали о его трагедии лишь после смерти любимого актера. Но разве болезнь может быть наказанием за что-то? Разве это не капризы коварной судьбы?

Никогда ничего не просивший у властей для себя лично, Мкртчян жил с Донарой и детьми в небольшой однокомнатной квартире в Ереване. Рассчитывал купить жилье попросторней, когда появятся деньги. Деньги появились, когда от семьи остались одни руины. И Фрунзик махнул рукой – остался с больным сыном в старой квартире, потеряв всякий интерес к улучшению жилищных условий. Действительно, зачем?..

В последние годы жизни Фрунзик впал в отчаяние. Последние надежды он связывал с театром. Но ничего не получалось – он срывался, пил. Младший брат Альберт был вынужден все делать сам. И в одиночку это было очень трудно.

Спасение Мкртчян находил на дне стакана. Пил страшно и до полной отключки. Запирался на кухне, не хотел никого видеть. Когда в телефоне сломался звонок, Фрунзик не захотел отдавать аппарат в ремонт. Решил, что ему достаточно, если он сможет кому-то позвонить. Все равно на звонки из внешнего мира он в последнее время не отвечал.

71. Одиночество

Его уничтожила не только семейная трагедия. Его уничтожило одиночество.

Фрунзик не умел жить один. И большой квартиры не добивался ещё и потому, что чувствовал себя в переполненной комнате, окруженный родными людьми, счастливым. Он с детства привык к тесноте, к семейным обедам за маленьким кухонным столом, к тому, что «все у всех на голове». Фрунзику было важно слышать детский смех и возню любимой на кухне. Важно было ощущать себя отцом большого семейства. До болезни Донары он мечтал, что супруга родит ему ещё одного ребенка… Не случилось.

Никто, кроме брата и самых близких друзей, не видел его рыдающим. Его красивые печальные глаза по-прежнему излучали улыбку. И для огромной армии поклонников он был «грустным клоуном», человеком, умеющим улыбаться сквозь слезу. Но никто и не предполагал, что эта скупая мужская слеза – настоящая.

Неприятности преследовали его по пятам. Вселенская слава, которая тянулась за ним по пятам и не давала покоя в обычной, реальной жизни, вдруг обернулась тем, что Фрунзика… перестали снимать. Время великих комедий прошло. Наступили трудные времена передела границ, национального самосознания и возрождения. И талант Фрунзика оказался невостребованным.

Он продолжал играть главные роли в лучших спектаклях академического театра имени Сундукяна, но все чаще задумывался о создании собственного театра – театра Мгера Мкртчяна. И этой мечте, последней, главной в жизни, не суждено было сбыться. На сцену его театра вышел Альберт Мкртчян – через шесть лет после смерти брата.

72. Третий брак Мкртчяна

Последним всплеском интереса к жизни, надежды на возрождения стала последняя любовь… Уничтоженный своей бедой, опускающийся, бездействующий, Фрунзик внезапно для самого себя… влюбился.

Он не мог пройти мимо красивой женщины. А дочь председателя Союза писателей Армении Грачьи Оганесяна – Тамара Оганесян была женщиной не просто красивой, а ослепительно, невероятно красивой.

И Фрунзик ожил. Прекратил свои запои. Приоделся, прихорошился. С истинно кавказским размахом принялся ухаживать за красавицей. И, удивительное дело, своего добился!

Свидетелем на свадьбе Фрунзика был его близкий друг Георгий Тер-Ованесян. Он сам шутливо называл себя «профессиональным свидетелем», поскольку выступал в этой роли на всех трех свадьбах Фрунзика.

Торжество закатили на «всю планету». Непосредственно перед регистрацией брака Тер-Ованесян спросил: «Не слишком ли часто мы ходим в загс?». На что Фрунзик ответил: «Чаплин был женат не то пять, не то семь раз. Чем я хуже?».

К сведению – Чаплин был женат пять раз, последний брак с Уной О`Нил принес ему счастье. Мкртчяну повезло меньше. Третий брак оказался для него несчастливым и, в конечном счете, разрушительным. Супруги переехали в четырехкомнатную квартиру, но прожили там недолго. Когда Тамара поняла, что стала женой алкоголика с разрушенным здоровьем, то стала закатывать Фрунзику ужасающие скандалы. Мкртчян уехал во Францию с больным сыном. А когда вернулся (за три недели до своей смерти) то из аэропорта отправился в свою старую однокомнатную квартиру. С женой он больше не виделся.

73. Кумир Фрунзика

О Чаплине мы вспомнили не напрасно… Фрунзик боготворил Чарли. Считал лучшим актером всех времен. Поражался доброте и простоте чаплиновских фильмов. И называл Чаплина своим заочным учителем.

Они и в самом деле очень похожи. Только Чаплин был великим танцовщиком, мимом, акробатом. Мкртчян играл только лицом и словами. Его эксцентрика была иного свойства – интеллектуального, словесного. Образ героя Мкртчяна создавался в воображении зрителя его картин. В коротких фразах Фрунзика, в его взгляде – целая история жизни. Когда мы видим Рубика Хачикяна, с первых же сцен, мы тут же понимаем, что это за человек, чем и как он живет. Хачикян абсолютно открыт и узнаваем, поскольку это собирательный образ целого поколения и целого социального слоя.

Образы Чаплина более энергичны и более скрытны. Что в прошлом у Чарли? Есть ли у него семья? Кого он любит, и кто любит его? Это остается неясным до финала фильма, а во многих ранних картинах не раскрыто вообще.

Но Чаплин – великий психолог. Он умел затрагивать самые потаенные чувства, смешить и тут же вызывать грусть, пробуждать в людях добро и заставлять задумываться над собой. Таким же талантом обладал и Мкртчян, хотя использовал иные средства. Фильмы Чаплина можно смотреть без перевода. Фильмы Мкртчяна требуют очень бережного перевода. Как перевести на английский (на любой язык мира) знаменитые фразы Хачикяна из «Мимино»? И что остается от образа без этих фраз?

74. Армянский Чаплин

Сам Фрунзик, возможно, был бы обижен сравнением себя с Чаплиным. Он очень чтил великого комика современности и считал, что рядом с Чаплиным поставить невозможно никого. Наверное, так и есть. Но Фрунзик Мкртчян – это… армянский Чаплин. По глубине кинематографических образов, по масштабам воздействия на зрителя, по филигранности актерской игры.

Ощущал ли Мкртчян себя полностью реализованным? Разумеется, нет. Нереализованным и даже непонятым ощущал себя и Чарли. Хотя судьбы у этих людей совершенно разные. Но эта нереализованность великих мастеров лежит в разной плоскости. Мкртчян все же был не кинематографическим, а театральным актером. Кино в его судьбе – бонус, дополнительная возможность раскрыться сыграть роли, которые в театре сыграть невозможно. Чаплин же актер исключительно кинематографический. Лучшие роли Мкртчяна канули в лету – как канули в лету лучшие спектакли Академического театра, в котором он играл. Фильмам Чаплина забвение не грозит. Наоборот, в наше время всплывают редчайшие находки – неизвестные картины Чарли из его раннего периода блистательных «короткометражек».

Их роднит уровень профессионализма, масштабы дара и человеческая память. Если бы в мире существовала Нобелевская премия за актерскую игру, то в области комического амплуа они получили бы её оба.

Впрочем… зачем нужна такая премия? И что она по сравнению с нашей любовью к этим великим людям?

75. В поисках счастья

Мкртчяна часто сравнивают не только с Чаплиным, но и с Бастером Китоном, её одной звездой немого кино, мастером комедии. И это сравнение тоже имеет право на жизнь. Образы Мкртчяна – это образы простых людей, оказывающихся в необычных ситуациях и выходящих из них, благодаря своему оптимизму и необычному восприятию мира. Фрунзик не использовал в своих работах инструментарий эксцентрика. Он не бегал перед камерой, не раздавал смешные пинки, не падал, не бросался тортами. Он использовал другие средства, которые вряд ли в полной мере были доступны Китону. Все же расцвет творчества американского комика пришелся на иную эпоху, когда крупный план был редкостью, а кинематограф руководствовался иным принципом – действие, действие и ещё раз действие.

Чаплина, Китона и Мкртчяна роднит оптимизм. Все комические персонажи Фрунзика – неисправимые оптимисты. Даже негодяй Джабраил из «Кавказской пленницы», который уверен, что, помогая похитить Нину, он делает для племянницы доброе дело (и сам к тому же остается не в накладе).

Именно оптимизм – самая привлекательная черта в характере Рубика Хачикяна. Оптимизм и доброта, два главных качества человеческой души. Вера в благополучный исход и в победу добра.

По сути, все кинематографические «клоуны» Мкртчяна заняты одним делом – поисками счастья. Для друзей, а значит, и для себя. Как можно представить процветающего Хачикяна рядом с несчастными, обездоленными людьми? Это невозможно. Он может быть счастлив только в одном случае – когда счастливы другие. Принцип, который исповедовал и сам Фрунзик.

76. День начинается с песни

При всей трагичности его судьбы, Мкртчян был необыкновенным оптимистом. Знаете ли вы, что каждый день он начинал… с песни? Да, да, просыпался, потягивался. И начинал петь. И это было настроение на весь день.

Он постоянно улыбался, излучал легкую доброжелательную иронию – прежде всего, к самому себе. И лишь этим отличался от ребёнка – дети всегда относятся к себе серьёзно, взрослые иногда умеют иронизировать. Самоирония (не самоуничижение!) – признак ума и чувства собственного достоинства.

И при этом Фрунзик знал себе цену и понимал, чем он привлекает людей. Мкртчян смешно обижался, смешно радовался, смешно говорил важные слова. Он обладал талантом в любой ситуации вызывать улыбку – редчайшее и неоценимое для актера качество.

А ещё он был удивительно искренним человеком. И если его глаза грустили, грустили все, кто был рядом. Его игра шла от самого сердца, от его характера, настроения.

Фрунзику «досталось» от поклонников едва ли ни больше, чем кому бы то ни было – его постоянно путали с его героями. И это не удивительно, поскольку Мкртчян во всех своих ролях играл, прежде всего, самого себя. Но не себя – Мкртчяна, а себя – Хачикяна или себя – Сирано. Он легко вживался в образ. И незаметно для зрителя реальный Фрунзик Мкртчян исчезал, растворялся в воздухе. И появлялся Сирано – реальный, настоящий, вполне осязаемый.

77. Не обращая внимания на мелочи

В жизни Мкртчян не обращал внимания на мелочи. Яркие дорогие костюмы (сценические, в жизни он броской одежды не носил) выглядели на нем мешковато. И это был не комический прием, а его реальное неумение красиво одеваться. Причина не в отсутствии вкуса, а в принципиальном неприятии роскоши в любом ее проявлении. Фрунзик до последних дней оставался мальчишкой с рабочей окраины Ленинакана. Он не знал дорогих безделиц в детстве, не обращал на них внимания и во взрослой жизни.

Когда он попадал за границу, то рвался не к витринам с дорогими часами или бытовой электроникой, а бежал в магазин… игрушек. Свой интерес он объяснял тем, что выбирает игрушки детям. На деле – выбирал себе. Обожал всякие заводные штуки. Запускал механических птиц – летающие игрушки поражали его своим изощренным устройством – и по-детски хохотал, когда игрушка взлетала и возвращалась в его руки.

Исключая автомобиль, который тоже был для Мкртчяна игрушкой, самой дорогой вещью в его доме был кассетный магнитофон, работающий от батареек. Фрунзик любил классическую музыку и заслушивался Альбинони, которого считал созвучным своим нереализованным театральным идеям. Под музыку Альбинони он и умер…

Когда перед третьей свадьбой Фрунзик надел новый модный костюм, то на лице его отразилось… удивление. Он крайне редко себя видел в столь изящном наряде. Похоже, ему нравилось ощущать себя не знаменитостью, а самым обычным человеком.

78. Главное, чтобы друзьям было хорошо

Все менялось с точностью до наоборот, когда Мкртчян приглашал друзей. Дом наполнялся праздничной суетой. Если принимали у себя (чаще в доме матушки Санам, в Ленинакане, Донара не особенно любила гостей, даже когда была относительно здорова), то Фрунзик сам закупал продукты для праздничного стола. Всегда вызывался помогать женщинам, и всегда ими с кухни изгонялся. Фрунзик страдал распространенным в среде интеллигенции недугом – «безрукостью». Он часто принимался, к примеру, чинить испортившуюся домашнюю технику, но не починил её ни разу в жизни. Все его попытки заканчивались тем, что неисправный прибор превращался в не подлежащий восстановлению хлам.

В Ереване Фрунзик обычно заказывал столик, а если прием обещал быть масштабным, то и целый зал в каком-нибудь ресторанчике. На стол выставлялось все, на что у него хватало денег – дорогие армянские коньяки, элитные вина, сыры, мясо, зелень, фрукты. Он никогда не скупился на угощение. Самым большим удовольствием для нег было видеть сытых, раздобревших от обильной трапезы друзей. Застолье для него было настоящим ритуалом.

Как он гулял… Вы помните сцену в ресторане гостиницы «Россия» в фильме «Мимино»? Значит, вы видели, как гуляет Фрунзик Мкртчян. в этой сцене не выдумано ровным счетом ничего. Даже хмель его натуральный – во время съемок этой сцены актеры пили настоящий коньяк.

79. Квартира для многодетной матери

Альберт Мушегович называл брата своим вторым отцом. Фрунзик трогательно заботился о младшем брате всю жизнь. В последние недели жизни все поменялось – Альберт стал отцом для Фрунзика…

Стремление помочь людям было у Мкртчянов в крови. Скорее всего, эта доброта передалась им от матушки Санам, которая не могла равнодушно проходить мимо человеческого горя.

Альберт Мушегович рассказал одну историю, раскрывающую особенности характера Фрунзика… спустя месяц после смерти матушки Санам, в дом Мкртчяна постучалась изможденная женщина. Узнав, что Санам Мкртчян больше нет, она принялась безутешно рыдать, повторяя, что её дети теперь умрут. Фрунзик попытался её успокоить и спросил, в чем дело. И женщина призналась, что надеялась на помощь Санам. Старушка обещала, что попросит сына, то есть Фрунзика, о том, чтобы он похлопотал на счет квартиры для ней и пятерых детей, которых женщина воспитывала без мужа.

Услышав эту историю, Фрунзик едва ни заплакал. Посмотрел на брата. Коротко произнес: «Хорошо». И ушел из дома. Через три месяца эта женщина получила квартиру. Фрунзик сходил в ЦК, где его очень уважали, и выбил для несчастной жилье… Для себя он никогда ничего и ни у кого не просил. Таким уж был человеком.

Он помог десяткам людей. И друзья стеснялись к нему обращаться даже с ничтожными просьбами – Фрунзик тут же развивал невероятную активность.

80. Помогая людям

Альберт называл старшего брата «неофициальным народным депутатом». Фрунзик откликался на любые просьбы. Возмущался несправедливостью, проявляемой по отношению к простым людям, равнодушием чиновников. Тут же принимался звонить высокопоставленным знакомым, чтобы помочь несчастным. Чужие проблемы он воспринимал, как собственные.

При этом его жизнь была несчастливой. В доме Фрунзика не было уюта. Ни одна из его жен не смогла устроить семейнное гнездо. В этом плане Мкртчяну ужасно не везло…

Друзья Фрунзика были очень удивлены, когда узнали, что Фрунзик оббивает пороги чиновничьих кабинетов, выбивая помещение и средства для организации собственного театра. Этот театр был последней его надеждой, делом всей жизни. И для того, чтобы реализовать свою мечту, Фрунзик был готов на все.

Что же касается депутатства официального, то вряд ли бы Мкртчян справился с подобной миссией. Он был человеком аполитичным и очень далеким от каких-либо интриг. Его популярность была настолько высока, что он легко бы выиграл выборы в любом округе Армении. Но при этом Мкртчян ещё был и профессионалом в своем деле. И как любой профессионал, не мог терпеть дилетантства в любой сфере человеческой деятельности. В театре и в кино должны играть профессиональные актеры. А в политику должны идти профессиональные политики. И потом – он не считал себя совершенным. И в депутаты, по собственному мнению, явно не годился.

Ошибался? Конечно, ошибался. Но сам себе он был строгим судьей.

81. Землетрясение

Как и все армяне, Фрунзик очень тяжело пережил трагедию Спитакского землетрясения, разразившегося 7 декабря 1988 года. Спитак и 58 сел были стерты с лица земли. Ленинакан и ещё более трех сотен населенных пунктов были разрушены частично. Погибло 25 тысяч человек, 514 тысяч лишились крова.

Разрушения Ленинакана носили катастрофический характер. От родного дома, в котором родились Фрунзик, Альберт и их сестры, не осталось ничего. Были разрушены соседние дома, многие из друзей детства и юности погибли.

Армения погрузилась в шок. Общественная жизнь столицы остановилась. Люди пребывали в горестном недоумении – кто из родственников жив, кто погиб? Из-за угрозы аварии пришлось остановить Армянскую атомную электростанцию – в стране возник острый дефицит электроэнергии. Академический театр прекратил спектакли – просто было не до этого. Армения пыталась выбраться из постигшей её катастрофы.

Мкртчян в этой беде был обычным гражданином своей страны, одним из пострадавших и одним из тех, который был готов отдать все, что у него было, ради спасения людей. Помогал много, помогал безоглядно. Да, только у самого уже мало что оставалось после поры невероятного творческого взлета. Почти все накопления были потрачены на лечение Донары и сына Вазгена.

Тяжелое время – не только для Фрунзика, для всех. Но и это надо было пережить.

82. Армянская трагедия

Фрунзик верил, что тяжелые последствия землетрясения будут, в конце концов, преодолены. И снова в Армении будет сниматься кино, театры снова будут собирать полные залы зрителей. А он сыграет во многих фильмах… Когда пришло понимание того, что скоро этого не случиться, Мкртчян ухватился за идею собственного театра. Но не хватило сил и… самой жизни. Он умер, чувствуя себя невостребованным и старым…

А потом разразилась трагедия распада великой державы. Для Армении это обошлось кровопролитием. Культурная жизнь окончательно замерла. Национальный кинематограф умер на глазах у Фрунзика. Худшего финала он и представить не мог.

Подобно многим землякам, Фрунзик мог бы пережить трудные времена в России. Российский зритель его обожал. Но сам Мкртчян к собственной судьбе уже не испытывал никакого интереса. Мучимый одиночеством и осознанием постигшей его семью беды, Фрунзик опустил руки и перестал сопротивляться. Что может быть хуже?..

Альберт Мкртчян вспоминал, что несколько раз в жизни Фрунзик пытался лечиться от алкоголизма. Несколько раз бросал пить, даже проходил курс лечения. Но никогда не «зашивался» и не кодировался. И срывался – снова и снова. Ощущение надвигающейся беды и отчаяние снова толкнули Мкртчяна к бутылке. В последние годы он несколько раз впадал в депрессии и в длительные запои. Правда, никто и не предполагал, что трагический конец уже так близок.

83. Блокада

1993 год, последний год жизни великого актера… Осень выдалась темной и холодной. Армения оказалась в экономической блокаде и ощущала недостаток самого необходимого – топлива, электроэнергии, продовольствия.

О кинематографе говорить уже не приходилось. Поздней осенью нерегулярными стали и спектакли в театре. Мкртчян вдруг остался не у дел. Его главной заботой в ноябре 1993 стал сын – состояние Ваака (так называл Вазгена отец) ухудшилось. Пользуясь бесконтрольностью выпившего Фрунзика, сын стал прикладываться к спиртному сам. На этой почве обострились приступы шизофрении.

Вдобавок ко всему взбунтовалась Тамара, которая считала, что Фрунзик обманул её. Женщина рассчитывала на «красивую» жизнь с популярным актером, а получила распадающегося алкоголика, который катился вниз. Помочь ему она не могла – не было ни желания, ни запаса сердечности. Вместо этого Тамара закатывала мужу скандалы, третируя его и усугубляя его страдания.

В середине ноября Мкртчян собрал свой нехитрый скарб (в основном, это была одежда сына) и перебрался в свою однокомнатную квартиру. В отличие от четырехкомнатных хором, в которых он жил с Тамарой, здесь не было ни тепла, ни света. Электроэнергия подавалась лишь в течение нескольких часов в сутки.

Друзья помогли оформить визу во Францию. И вскоре Фрунзик с сыном улетели в Париж – на обследование в психиатрическую клинику…