Текст книги "Избранное. Том 1"

Отмеченная сторона товарно-денежного механизма имеет существенное значение для понимания его специфической роли в условиях социалистической экономики.

Известно, что для составления плана производства необходимо знать объем и структуру потребностей, которые удовлетворяются на базе этого производства. Каким же образом плановик определяет эти потребности? Задача эта не столь проста, как может показаться вначале. Человек, составляющий план, берет на себя колоссальную ответственность. Решая, казалось бы, безобидный вопрос о том, производить ли домашние швейные машины или строить швейную фабрику, он вступает в весьма сложные взаимоотношения с остальной частью общества: фактически он играет роль «душеприказчика» миллионов потребителей. Реально его решение, скажем, в пользу второго варианта означает, что население отныне желает покупать готовое платье, а не шить одежду в домашних условиях, что потребитель отдает предпочтение магазину, а не портнихе. В целом тенденция, очевидно, схвачена верно. Да и привели мы этот пример не для того, чтобы продемонстрировать неразумность действий плановых органов. Нет. В данном случае хотелось бы обратить внимание на особое положение планового работника, на то обстоятельство, что он практически говорит от имени массы потребителей, и не только говорит, но и действует.

Обычно плановая работа представляется как работа чисто экономическая. Слова «плановик» и «экономист» употребляются у нас очень часто как синонимы. Однако объективно в социалистическом обществе плановик выступает как связующее звено между экономикой и обществом.

Цель развития социалистической экономики, сформулированная в основном экономическом законе, заключается в максимальном удовлетворении потребностей общества. Таким образом, чисто экономическая часть работы при составлении планов развития общественного производства состоит в отыскании кратчайших путей достижения поставленных перед экономикой задач. Но кто определяет эти задачи? Как устанавливаются потребности общества? Проблема управления в широком понимании этого слова должна, следовательно, включать в себя не только вопросы техники управления (как управлять?), но и отыскания целей движения (для чего управлять?). Этот последний момент представляет особый интерес.

Эффективность действий управляющего органа в огромной степени зависит от того, насколько его представления о целях общественного развития соответствуют объективно существующим тенденциям. Сложность заключается в том, что у управляющего органа могут возникать иллюзии знания цели.

В системе управления должен обязательно существовать специфический механизм контроля, с помощью которого определяется адекватность действий управляющих органов объективным требованиям развития общества. С помощью этого механизма происходит самонастройка общества на оптимальную траекторию социального прогресса. Кибернетики называют такие механизмы регуляторами с обратной связью.

Но вернемся к вопросам, непосредственно связанным с экономикой. Задача определения экономических целей общества, даже будучи взята отдельно, неимоверно сложна. Человеческое общество представляет собой огромное скопление «капиллярных сосудиков», у каждого из которых есть своя специфика. Как нет двух абсолютно похожих друг на друга людей, так и нет двух одинаковых мнений о градации потребностей. Причем различия в оценке степени насущности тех или иных благ зависят не только от индивидуальных особенностей характера и психики человека, но дифференцируются по группам населения в зависимости от культурного уровня, профессиональней принадлежности и т. д. Выделяя все эти группы, плановик должен также решить вопрос о том, в какой мере следует учитывать интересы их представителей, поскольку совершенно очевидно, что различные группировки потребителей играют далеко не равнозначную роль в обеспечении общественного прогресса.

Выступать от имени масс сравнительно несложно при условии, если масса единодушна в своих желаниях. В определенных исторических ситуациях перед обществом возникают крупные проблемы, от разрешения которых зависит вообще его существование. В этих ситуациях программа действий центрального управляющего звена, как правило, предельно ясна. Это, конечно, не значит, что люди теряют свою индивидуальность в смысле различия вкусов, интересов. Последние просто сознательно приносятся в жертву более общей задаче, которая в силу этого и выдвигается в качестве единственного критерия оценки всех действий общественной системы. Формулировка цели развития общества в эти моменты исторического развития как бы сознательно упрощается, но это упрощение в конечном счете позволяет общественному организму сохранить себя, «выжить». За полвека существования Страны Советов такие ситуации складывались неоднократно. Проблема жизни и смерти вставала перед нашим государством и в дни Гражданской войны, и в 1941—1945 гг.

Однако как быть, если управление обществом осуществляется не в исключительной, а в более или менее нормальной обстановке? Как учесть все многообразие мнений, высказываемых потребителями? И вообще, коль скоро мы сталкиваемся с такой значительной дифференциацией мнений и критериев оценки различных благ, проявляемой потребителями в повседневной жизни, допустимо ли, чтобы какой-то ограничений круг специалистов принимал однозначные решения, коренным образом влияющие на характер потребления?

На наш взгляд, на последний вопрос следует ответить утвердительно. Такое положение вытекает из объективных законов организации общественного производства. Как бы вкусы одной женщины ни отличались от вкусов другой, в конечном счете проектировщик и экономист решают вопрос, строить ли фабрику синтетического волокна или расширить производство ситца, тем самым предрешая потребительский выбор десятков тысяч покупательниц. Но в таком положении нет ничего из ряда вон выходящего. Во многих областях человеческой деятельности можно увидеть аналогичную картину. Современный воздушный лайнер поднимает в воздух более ста человек, но ведут самолет к цели лишь два-три члена экипажа. Пассажиры позволяют управлять собой, доверяя свою жизнь командиру корабля. Правда, власть пилота ограничена кругом вопросов, входящих в его компетенцию, но пока мы оставляем в стороне этот вопрос. Важно другое: между пассажирами и пилотом возникают специфические взаимоотношения, характерные тем, что несколько десятков человек полностью доверяют воле одного. Такое поведение вполне естественно и базируется на вере знания и опыта пилота.

Таким образом, сам факт существования управляющих и управляемых достаточно бесспорен и обусловлен целым рядом совершенно объективных законов развитии окружающей нас жизни. Поэтому, возвращаясь к экономике, очевидно, следует выяснить не сам по себе вопрос о целесообразности планового управления (экономика в этом смысле не является каким-то исключением), а меру обоснованности претензий планового работника на роль вершителя судеб огромной массы потребителей. Что дает право экономисту выступать от имени различных групп населения?

Нет сомнения, что хозяйственному работнику в данном случае на помощь приходят специальные знания. Эрудиция, научная интуиция и тому подобные элементы, оказывающие сильное воздействие на характер принимаемых решений. Однако вся проблема осложняется тем обстоятельством, что экономист сам является потребителем. И вполне мыслима ситуация, при которой он будет применять свой субъективный критерий насущности потребностей ко всей массе потребителей. Причем это может происходить отнюдь не по злому умыслу. Абсолютная субъективная честность планового работника может мирно уживаться с навязыванием им всему обществу своих вкусов, своих взглядов. Ему просто будет казаться, что «этого потребитель не возьмет, этого он не поймет». Такие выводы будет подсказывать ему опыт, накопленный годами. А что, если этот субъективный опыт уже пришел в противоречие с новыми веяниями жизни?

Конфликт между индивидуальным потребительским критерием руководителя и потребительскими критериями различных групп населения может иметь самую различную интенсивность и существовать долгое время в скрытой форме. Поэтому задача должна заключаться не в том, чтобы «вылавливать» из потока нашей жизни наиболее вопиющие факты ошибочных действий хозяйственников, – проблема должна ставиться в иной плоскости; экономист в своей работе обязан опираться на механизм, который, во-первых, давал бы ему полную информацию об интересах потребителей, а во-вторых, быстро и автоматически исправлял допущенные ошибки планирования.

Таким механизмом в настоящее время может быть только рыночный, товарно-денежный механизм.

Главное преимущество товарно-денежного механизма состоит в наших условиях в том, что он обеспечивает свободное волеизъявление потребителя. В рамках предоставленных ему доходов потребитель может отдавать предпочтение любому набору потребительских благ.

Он обнаруживает свои желания согласно личным вкусам и экономическому весу. Если плановик не является, выражаясь наукообразно, субъективистом, он должен учитывать интересы, выраженные потребителем на рынке. В этом смысле рынок оказывает неоценимую услугу плану. Планирование, если оно исходит из необходимости удовлетворять потребности населения, должно, прежде всего, отталкиваться от информации об этих потребностях. Необходимую информацию такого рода дает рынок предметов потребления.

В данном случае плановику не нужно ничего выдумывать из головы. Он должен досконально изучать рынок потребительских товаров, исследовать особенности потребления групп населения с различным уровнем дохода, зависимость между изменениями цен, доходов и интенсивностью спроса на разнообразные товары. Все эти сведения и позволят ему судить о том, что же хочет потребитель, какова структура реальных потребностей последнего. Обобщив эту информацию, наш плановик может составить план производства с таким расчетом, чтобы по возможности наилучшим образом удовлетворить те потребности населения, которые ему удалось выявить с помощью рынка.

– Минуточку, – могут остановись нас в этом месте. – Получается, что плановик тащится в хвосте у рынка и его план на будущее основан на конъюнктуре того самого рынка, с которым призван бороться план. Не похож ли ваш плановик с его методами управления на короля из сказки Сент-Экзюпери, который дожидался благоприятных условий, чтобы отдать солнцу приказ скрыться за горизонтом, и эти благоприятные условия по удивительному стечению обстоятельств все время совпадали со временем заката, обозначенным в календаре?

На подобные возражения можно ответить следующее: уж если плановик в наших рассуждениях за чем-то «тащится», то не за рынком, а за потребностями людей, чьи интересы и должны найти отражение в плане. Если план ставит целью удовлетворение потребностей народа (а наш плен преследует именно эту цель), то нет ничего предосудительного в том, что его составители хотят получить исчерпывающие сведения об этих потребностях. И если далее мы установили, что рыночный механизм позволяет нам выявить структуру личных потребностей людей, то использование этого механизма для указанных целей должно расцениваться как вполне естественный акт.

Король из знаменитой сказки, между прочим, был не так уж глуп. Помните разговор с Маленьким Принцем:

«– Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой, и генерал не выполнит приказ, кто будет в этом виноват: он или я?

– Вы, ваше величество, – ни минуты не колеблясь, ответил Маленький Принц».

Король отлично понимал, что всегда, если хочешь оставаться хозяином положения, следует обеими ногами стоять на почве реальности. Когда мы говорим, что плановик должен учитывать требования рынка, это в условиях социалистической собственности на средства производства является лишь иной формой выражения той бесспорной истины, что любой план должен базироваться на учете объективных закономерностей производства и потребления.

Но значит ли все сказанное, что плановик выполняет в основном пассивную роль? Отнюдь нет. Потребности могут изменяться под воздействием самых разнообразных факторов, и в первую очередь производства. По мнению К. Маркса, производство создает потребление, по крайней мере, в трех аспектах: «1) производя для него материал, 2) определяя способ потребления, 3) тем, что возбуждает в потребителе потребность, предметом которой является созданный им продукт. Оно производит поэтому предмет потребления, способ потребления и импульс потребления. Точно также потребление дает установку (Anlage) производителю, возбуждая в нем направленную на определенные цели потребность»[50]50
  Маркс К. К критике политической экономии. М.: Госполитиздат, 1951. С. 204.


[Закрыть].

Плановик, поскольку он планирует развитие производства на будущее, должен предвидеть, как могут измениться потребности, если населению будут предложены определенные новшества, и как следует совершенствовать производство, чтобы подтолкнуть потребление в направлении, наиболее перспективном с точки зрения общих тенденций развития человечества. Изобретение телевидения, несомненно, известным образом деформирует общественную потребность. Плановик имеет право прогнозировать масштабы и характер изменения потребностей в связи с этой и другими техническими новинками. Более того, он имеет право широко пропагандировать свою точку зрения (реклама новых товаров), направляя внимание потребителя в определенное русло. Однако при всем этом у потребителя должна оставаться достаточно широкая свобода выбора. Плановик не имеет права навязывать административными методами свое мнение (даже если он абсолютно убежден в своей правоте), а также произвольно сужать варианты возможного выбора (скажем, регламентировать производство таким образом, чтобы выпускались телевизоры с экраном одного размера и т. п.).

Момент этот весьма существен с точки зрения организации взаимоотношений между руководящими хозяйственными органами и массой потребителей. За последними всегда должно сохраняться право решающего слова. Объективность этого требования подтверждается богатым опытом регулирования потребления, накопленным в различных странах. Практика показывает, что население в конечном счете обходит различного рода запреты, если они не соответствуют его реальным потребностям. Отмирание потребности – снижение потребления – и, как следствие, сокращение производства.

Именно такой должна быть реальная связь явлений. Попытки пойти прямо противоположным путем чреваты тем, что возникает возможность навязывания потребителю заранее подготовленного решения. Причем при таком характере действий будут отсутствовать всякие объективные показатели правильности или ошибочности принятого решения, ибо потребительский выбор в данном случае ограничивается.

Таким образом, плановик, обладая довольно широкой свободой действий, должен, тем не менее, обращать самое пристальное внимание на «тонкую настройку» экономического «инструмента». И в этой области социалистический рынок выступает в качестве его прямого союзника. Необходимость «тонкой настройки» охватывает практически все сферы народного хозяйства, поскольку характер личного потребления населения оказывает прямое или косвенное воздействие на развитие всех отраслей общественного производства.

* * *

Экономическая реформа заставляет по-новому взглянуть на многие стороны хозяйственной и общественной жизни нашей страны. Радикальные меры, предпринятые в последнее время партией и правительством в области управления экономикой, оказали существенное воздействие на развитие и углубление науки о социалистическом обществе. Реформа позволила преодолеть ряд упрощенческих трактовок социализма. В частности, был развеян миф, отождествлявший социалистическое планирование с голым администрированием. В значительной мере удалось теперь выяснить и реальную роль рынка в системе социалистических отношений. Поскольку товарно-денежный механизм в наших условиях рассматривается и как средство свободного проявления экономических требований массового потребителя, и как аппарат непосредственного воздействия потребителя на производство, постольку рынок должен органически вписываться в рамки социалистических методов управления хозяйством. Учет плановыми органами при их целенаправленных действиях также и волеизъявления трудящихся в условиях широкой свободы потребительского выбора открывает более широкие возможности для успешного строительства нового общества. Успехи экономической реформы во многом определяются именно тем, что она повернула наше хозяйство лицом к этой проблеме и наметила основные пути ее разрешения в области экономики.

Кибернетические проблемы управления экономикой (1974 г.)[51]51
  Петраков Н. Я. Кибернетические проблемы управления экономикой. М.: Наука, 1974.


[Закрыть]

В этой работе не предполагается охватить весь круг проблем, связанных с современными методами анализа сложных систем. Эти методы, хотя и возникли сравнительно недавно, привлекают такое внимание ученых, так разветвились применительно к задачам и специфике различных областей знания, что их абстрактное рассмотрение едва ли может быть эффективным. Поэтому мы избрали более конкретный аспект – анализ сложных систем под углом зрения организации управления, причем в качестве объекта исследования взята социалистическая экономика. Выбор этот не случаен.

Во-первых, интерес к экономике как к объекту управления, возрастающий, как говорится, не но дням, а по часам, теснейшим образом связан с расширением и усложнением всей совокупности условий производства и потребления материальных благ и услуг, сопровождающими современный этап научно-технической революции. Это обстоятельство выдвигает в число важнейших проблему совершенствования управления экономикой. «Почему вопросы управления стали сейчас особенно актуальными? Потому, прежде всего, что рост масштабов и качественные сдвиги в нашей экономике предъявляют новые, более высокие требования к управлению, не позволяют довольствоваться сложившимися формами и методами, даже если они хорошо служили в прошлом.

В настоящее время необходимо совершенствовать механизм руководства экономикой на основе опыта, накопленного за последние годы. Речь идет о единой, цельной системе мер, направленных на повышение эффективности управления и планирования, улучшение всего хозяйственного механизма. Если современный уровень развития производительных сил общества обусловливает объективную необходимость сознательного, целенаправленного управления экономическими процессами, то социалистическое обобществление средств производства является фактором, обеспечивающим реальную возможность такого управления. Поэтому для социалистического общества разработка научных методов управления народным хозяйством представляется задачей чрезвычайной актуальности.

Не случайно в последние годы проблемами совершенствования управления социалистической экономикой занимаются большие научные коллективы, видные советские ученые. Был опубликован целый ряд исследований по проблемам теории управления, среди которых особое внимание обращают на себя работы таких авторов, как Н. П. Федоренко, В. А. Трапезников, Д. М. Гвишиани, Л. Г. Аганбегян, В. Г. Афанасьев, Л. И. Абалкин, А. М. Бирман, О. В. Козлова, Е. 3. Майминас, Г. X. Попов и др. Эти ученые с различных сторон освещают многогранную проблему управления социалистическим производством.

Во-вторых, анализ некоторых сторон экономической теории и хозяйственной практики в «кибернетическом аспекте» представляется весьма полезным. Изучение общих принципов управления социалистической экономикой в известной мере облегчается использованием приемов классификации и анализа подобных объектов, разработанных кибернетиками. По нашему мнению, заимствование некоторых элементов унифицированной терминологии позволяет более сжато изложить существо проблемы, хотя в принципе (как это будет показано в дальнейшем) все кибернетические определения и понятия, использованные в нашей работе, основаны на содержании, вытекающем из марксистско-ленинской политической экономии, и имеют строгие эквиваленты в экономическом языке.

Понимая всю условность принятой классификации проблем и предупреждая об этом читателя, мы все-таки решились разделить проблему управления экономикой на две части: вопросы, в большей мере относящиеся к макроуровню, и вопросы, чаще возникающие или вообще существующие только в микроэкономике. К первой группе вопросов относятся аспекты, связанные с выяснением содержательного смысла управления (проблема критерия) и источников информации, необходимой для осуществления эффективного управления на народнохозяйственном уровне. Другая группа проблем – это проблемы планомерного управления хозяйственной деятельностью социалистических предприятий, внутренних взаимосвязей в экономической системе. Они рассмотрены во второй главе.

Естественно, что рассматриваемые проблемы далеко не с одинаковой степенью глубины и детализации разработаны в нашей экономической науке. В одних областях ученые продвинулись очень существенно и выработали единые принципы решения научных и практических задач, в других – идет интенсивный обмен мнениями, обсуждение различных гипотез, некоторые вопросы лишь намечены и требуют организации широкого научного поиска. Это объясняется многими обстоятельствами, в числе которых и различная сложность отдельных «блоков» общей научной проблематики, и вполне понятная переоценка значения конкретных вопросов по мере углубления научных исследований, и динамизм самого объекта изучения – социалистической экономики. Однако, отмечая эти специфические моменты, связанные со становлением и развитием системного анализа и экономико-математического моделирования в советской экономической науке, следует подчеркнуть, что весь комплекс работ в этой области проникнут единой марксистско-ленинской методологией научного анализа.