Текст книги "Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года"

США направили Доминиканской республике по ленд-лизу оружие и военное снаряжение на общую сумму в 790 тысяч долларов. На конец 1944 года Трухильо не оплатил 442 тысячи долларов из этой суммы. Когда американское посольство стало требовать денег, МИД Доминиканской республики начал утверждать, что к Гаити американцы относятся более «щедро». В итоге после нескольких демаршей Трухильо погасил долг 29 декабря 1944 года.

Американцев возмущали и попытки Трухильо играть видную роль на международной арене, причем при поддержке США. Ведь любая связь с очередным «сукиным сыном» (тем более замешанным в геноциде на расовой почве) явно дискредитировала имидж Вашингтона в мире образца 1945 года. Летом 1944-го Трухильо предложил Вашингтону свои «добрые услуги» в качестве посредника в деле нормализации американо-аргентинских отношений (американцам не нравились откровенные симпатии аргентинской военной хунты к нацистам). Однако такие посредники американцам были явно не нужны, и госдепартамент отклонил предложение. Не помог даже блиц-визит доминиканского министра иностранных дел в Вашингтон.

Тем не менее позиция Вашингтона при Рузвельте по отношению к Трухильо была крайне лицемерной и двуличной. С одной стороны, американцы поддерживали с диктаторским режимом подчеркнуто дружественные официальные отношения. С другой, американское посольство в Сьюдад-Трухильо признавало, что «Трухильо правит Доминиканской республикой с помощью страха, основанного на его показной решимости… применить неожиданные, беспощадные и репрессивные меры против любого человека, настроенного по отношению к нему оппозиционно»[176]176
  Foreign Relations of the United States, 1945, Volume American Republics. P. 981.


[Закрыть]. Бриггс сообщал в Вашингтон: «…доминиканцы, собирающиеся вместе, говорят с большой осторожностью, и лишь очень редко можно услышать смех на улицах столицы. Основной жест доминиканского гражданина – осторожный взгляд назад через плечо, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Свобода печати и мнений существует только в воспоминаниях доминиканцев о временах, предшествующих „эре Трухильо“ (именно такой надписью украшены публичные здания, построенные после 1930 года). Свободой полного произвола пользуются сам президент, его семья и друзья, а также очень маленький процент населения. Диктатор с таким характером, как у Трухильо – жестким, компетентным, коррумпированным, беспощадным и неповторимо тщеславным, – может быть использован при посредничестве на международной арене с таким же успехом, как и в личных отношениях между ним и его сикофантами, которыми он окружил себя в правительстве»[177]177
  Foreign Relations of the United States, 1945, Volume American Republics. P. 972.


[Закрыть].

Бриггс считал, что факт вступления Трухильо в войну на стороне США (реально доминиканская армия не сделала ни одного выстрела) не должен побуждать Вашингтон закрывать глаза на то, что творит этот человек в своей собственной стране. Однако предложение американского посла строить отношения с таким человеком, как Трухильо, на «честной основе» было в лучшем случае наивным, в худшем – лицемерным.

В Вашингтоне, однако, Трухильо ценили как стойкого антикоммуниста, и неудивительно, что Бриггс продержался на посту посла в Доминиканской республике менее года.

Свою репутацию Трухильо регулярно подкреплял делами. В январе 1938 года восстали крестьяне поселка Карретон на юге республики, возмущенные тем, что латифундисты сгоняют их с собственной земли. В перестрелке с сельской полицией были убиты два солдата и один офицер. В ответ правительственные войска сожгли дотла весь поселок, перебили часть крестьян, а остальных арестовали и подвергли жестоким пыткам[178]178
  История Латинской Америки. 1918-1945. М., 1999. С. 398–399.


[Закрыть].

Разгром гитлеровской Германии вынудил Трухильо пойти на косметическую либерализацию своего режима, чтобы не оказаться в таком же положении, как его друг Франко (под давлением СССР и Франции ООН решила ввести фактический бойкот испанскому «генералиссимусу»). В марте 1945 года диктатор даже установил по примеру других латиноамериканских стран дипломатические отношения с СССР.

Он «предложил» пребывавшим в небытии с 1930 года политикам организовать новые партии, в том числе и оппозиционные. Зная цену обещаниям Трухильо, многие политики, опасаясь за собственную жизнь, решили заручиться поддержкой американцев.

В июне-июле 1945-го несколько видных доминиканских общественных деятелей посетили посольство США и просили дать им гарантии неприкосновенности и поддержать образование оппозиционных партий в стране. Однако посольство, ссылаясь на политику невмешательства во внутренние дела (в устах дипломатов страны, оккупировавшей Доминиканскую республику в 1916-1924 годах, это звучало по меньшей мере странно), в поддержке отказало.

Тем не менее во время Второй мировой войны оформлялись оппозиционные диктаторскому режиму политические силы (правда, в основном в эмиграции). В 1939 году возникла Доминиканская революционная партия, в которую вошли яркие представители интеллигенции (например, поэт, писатель, профессор политических наук Хуан Эмилио Бош) и мелкой буржуазии. Эта партия выдвигала требование ликвидации диктатуры и возврата страны к демократическому, конституционному образу правления.

В 1942 году в глубоком подполье была образована Доминиканская коммунистическая партия во главе с Маурисио Баэсом. С 1944-го она носила официальное наименование Доминиканская революционно-демократическая партия. В 1946-1965 годах – Доминиканская народно-социалистическая. Затем снова стала именоваться коммунистической.

Первые коммунистические ячейки (парадокс истории!) образовали в стране испанские эмигранты-республиканцы, приглашенные Трухильо по расистским соображениям в 1939 году. В 1942-м организация партии находилась по большей части в руках у студентов (Периклеса Франко Орнеса, Франсиско Энрикеса и др.)[179]179
  Busky D. F. Communism in history and theory: Asia, Africa, and the Americas. Praeger Publishers, 2002. P. 198.


[Закрыть]. В 1945 году лидеров компартии выслали из страны, но милостиво разрешили вернуться спустя два года, чтобы продемонстрировать всему миру «либерализм» Трухильо. Коммунисты пытались в 1946 году легализовать партию (именно поэтому она и была переименована), однако в 1947-м и эта партия была запрещена.

В 1944 году диктатор был вынужден узаконить независимые профсоюзы – Доминиканскую конфедерацию труда. В стране сразу же произошло несколько забастовок. Например, рабочие сахарной промышленности добились существенного повышения заработной платы (местами на 100 %)[180]180
  История Латинской Америки. 1918-1945. M., 1999. С. 399.


[Закрыть].

После войны Трухильо одно время управлял страной не с помощью кнута (хотя от него никогда не отказывался), а с помощью пряника. Военная конъюнктура была очень благоприятной для доминиканского экспорта. В 1942 году цены на сахар по сравнению с 1941-м почти утроились. Так, например, Великобритания закупала сахар по цене 2,65 доллара за фунт (92 цента за фунт в 1941 году). Если в 1940-1941 годах было убрано 440 873 тонны сахарного тростника, то в 1943-1944-м – 564482 тонны[181]181
  История Латинской Америки. 1918-1945. M., 1999. С. 399.


[Закрыть]. Приток валюты в страну позволил Трухильо, как упоминалось выше, выплатить внешний долг и активизировать строительство объектов инфраструктуры.

При этом диктатор не забывал о пропагандистском обеспечении своих «благодеяний». Американский журналист Уильям Крэм, посетивший Доминиканскую республику в 1945 году записал несколько особенно поразивших его лозунгов: «На богадельне: „Трухильо – единственная наша защита“. На водяных насосах: „Только Трухильо дает нам питьевую воду“. На больнице: „Только Трухильо нас лечит“. На одном из обычных рынков Сантьяго: „Это здание на протяжении веков будет свидетелем величия Эры Трухильо“. На крепости: „Трухильо – создатель этой земли“»[182]182
  История Латинской Америки. 1918-1945. M., 1999. С. 399.


[Закрыть].

США по-прежнему поддерживали Трухильо, теперь уже как партнера в обеспечении безопасности Карибского бассейна. В октябре 1945 состоялись штабные консультации между доминиканскими военными и командованием вооруженных сил США в зоне Панамского канала. Было решено оказать Трухильо помощь в обучении батальона доминиканских солдат (500-600 человек), которые в случае необходимости могли бы вместе с вооруженными силами США участвовать в военных операциях за пределами своей страны. Американцев поразило, что в то время как доминиканская армия сокращалась, росла полиция, отвечавшая за внутреннюю безопасность страны. В определенном отношении полицейские силы уже превосходили армию (особенно в том, что касается зарплаты и оснащения). В 1945 году Трухильо истратил на полицию 668 тысяч долларов[183]183
  Foreign Relations of the United States, 1945. Volume American Republics. P. 985.


[Закрыть].

Новый американский посол в Сьюдад-Трухильо МакГерк в ноябре 1945 года просил госдепартамент (и в этом его поддерживали военный и военно-морской атташе посольства) предоставлять оружие Трухильо только под контролем американской военной миссии: одного офицера и трех сержантов-инструкторов, которых следовало бы направить в Доминиканскую республику[184]184
  Foreign Relations of the United States, 1945. Volume American Republics. P. 985.


[Закрыть]. В противном случае, считал МакГерк, Трухильо распределит оружие по гарнизонам, и оно будет использовано отнюдь не для оснащения батальона, нужного американцам для внешних операций. Понимая, что Трухильо может использовать американское вооружение для подавления оппозиции[185]185
  Например, в ноябре 1945 года диктатор запросил у американцев более 5 миллионов патронов в счет программы ленд-лиза, хотя Вторая мировая война уже закончилась.


[Закрыть], посол США просил у госдепартамента разрешение на требование от диктатора соответствующих гарантий.

Госсекретарь США Бирнс ответил послу, что Трухильо будет отказано в просьбе о закупке патронов (такие просьбы уже получили американские компании «Винчестер» и «Ремингтон»), так как боеприпасы могут быть использованы «против Гаити или доминиканского народа». В том же духе американцы посоветовали действовать Великобритании, также получившей запрос Трухильо на поставку 50 тысяч патронов для винтовок «энфилд»[186]186
  Foreign Relations of the United States, 1945. Volume American Republics. P. 988.


[Закрыть].

Обладавший завидным политическим чутьем, Трухильо быстро уловил перемены во внешней политике США, произошедшие после смерти Рузвельта. Еще до печально известной речи Черчилля в Фултоне, которую считают формальной отправной точкой «холодной войны», администрация Трумена начала активную борьбу против Советского Союза – недавнего ключевого союзника по антигитлеровской коалиции.

17 ноября 1945 года Трухильо пригласил временного поверенного в делах США Шерера и нескольких представителей американских сахарных и иных компаний на острове (например, «Хеннесси») и попросил содействия в борьбе с коммунизмом. Американские сахарные компании, по мнению Трухильо, должны были собирать информацию о коммунистической деятельности на своих предприятиях и сообщать ее ему лично по телефону. «Президент патетически заявил, что никогда не позволит коммунизму взять верх в этой стране», – сообщал в Вашингтон Шерер[187]187
  Foreign Relations of the United States, 1945. Volume American Republics. P. 989.


[Закрыть]. Сахарные компании не возражали и жаловались Трухильо на трудности в связи с возросшей коммунистической агитацией (имелись в виду абсолютно справедливые требования рабочих повысить заработную плату, не имевшие с коммунизмом ничего общего). Интересно, что временный поверенный пытался переломить беседу, заявив, что американские компании не должны вмешиваться во внутренние дела страны. Однако сам же Шерер был вынужден признать в своем отчете в госдепартамент, что сахарные компании наверняка выполнят просьбу Трухильо.

Вызванные после беседы в посольство США представители трех американских сахарных компаний были вынуждены признать очевидную для Шерера вещь: Трухильо пытается ликвидировать оппозицию, а не коммунизм[188]188
  Foreign Relations of the United States, 1945. Volume American Republics. P. 989.


[Закрыть]. Однако оппозиция мешала и американским бизнесменам, поэтому они и были союзниками одиозного диктатора. Представители сахарных компаний обещали Шереру не сообщать Трухильо никаких имен оппозиционеров (что в тех условиях означало бы практически верную смерть), но он им не поверил.

Трухильо опасался роста оппозиционных настроений в связи с тем, что окончание Второй мировой войны привело к изменению мировой конъюнктуры и резкому росту инфляции в стране. Реальная заработная плата рабочих никак не поспевала за ростом цен, а сахарные компании (прежде всего американские) увеличивать зарплату явно не желали, о чем и свидетельствует их встреча с Трухильо.

7 января 1946 года началась забастовка рабочих плантаций сахарного тростника во главе с видным деятелем профсоюзного движения и основателем компартии Маурисио Баэсом (родился в 1911 году, был рабочим на плантациях сахарного тростника, с начала 30-х участвовал в профсоюзном движении в провинции Сан-Педро, в 1942 году издавал оппозиционную газету «Борьба»). Рабочие требовали увеличения заработной платы и восьмичасового рабочего дня. В течение недели забастовка распространилась практически на всю республику, и диктатору пришлось впервые пойти на переговоры с бастующими. Этого требовала и послевоенная обстановка в мире – Трухильо был вынужден одно время рядиться в тогу демократа.

Баэс, обладая ко всему прочему, и представительной внешностью: высокий плотный мужчина, весивший 100 килограммов, пользовался удивительной популярностью среди рабочих. Трухильо попытался соблазнить его, предложив пост лидера официальных профсоюзов, хороший дом и даже место в конгрессе как представителю рабочего класса. Но Баэса нельзя было не запугать, ни купить.

Испугавшись, что забастовка может привести к свержению его диктатуры, Трухильо согласился на увеличение зарплаты практически на 100 %. Забастовка прекратилась, и немедленно начались репрессии против ее организаторов. Людей арестовывали за бродяжничество (так как у них не было партийных билетов Доминиканской партии). Арестованные обычно «исчезали». Маурисио Баэс был вынужден 8 января 1946 года попросить политического убежища в посольстве Мексики, а 26 февраля того же года эмигрировать на Кубу (где получил степень бакалавра), но Трухильо не простил ему своего страха. 8 декабря 1950 года тайные агенты полиции Трухильо зашли в дом Баэса на улице Сервантеса в Гаване. После этого уже никто и никогда не видел профсоюзного лидера.

Жена Баэса Кармен, преподаватель, осталась с маленькой дочкой, которую Баэс знал только по фотографиям, без работы, так как окрестные жители боялись присылать в ее дом своих детей[189]189
  Кармен вспоминала, что к моменту знакомства с будущим мужем (они вместе изучали алгебру) она считала Трухильо самым выдающимся человеком на земле. Баэс открыл ей глаза на реальную жизнь доминиканского народа при диктатуре.


[Закрыть]. Одно время у нее даже не было обуви, чтобы выйти из дому. Кармен посещали несколько генералов и родственников Трухильо, требовавших сообщить о месте нахождения ее мужа. Неужели этот «негритенок» хотел сменить «благодетеля» на посту президента? – спрашивали они, имея в виду мулата Баэса. А она, которую называли «Ла Негра», хочет стать матерью нации?

Трухильо преследовали не только неудачи в политике. Казалось, что и самой природе смертельно надоела его диктатура. 4 августа 1946 года на Доминиканскую республику обрушилось страшное землетрясение.

Тем не менее диктатор готовился к президентским выборам 1947 года и, подчиняясь духу времени, допустил к участию в них несколько политических партий. Его самого выдвинула Доминиканская партия. Кроме того, предвыборную кампанию вели еще Национальная лабористская (то есть «трудовая», или «рабочая») партия и Национально-демократическая партии. Правда, и на этих «демократических» выборах результат был известен заранее.

Чтобы подтвердить свою репутацию «благодетеля» и «отца нации», Трухильо создал Центральный банк Доминиканской республики и 10 января 1947 года провозгласил доминиканское песо единственной национальной валютой (до этого в стране ходил американский доллар).

Между тем над диктатором сгущались тучи. После 1945 года, в атмосфере охватившего весь мир подъема левого и демократического движения, в некоторых странах Латинской Америки к власти пришли национально-реформистские правительства, изъявившие готовность оказать помощь доминиканской эмиграции в свержении одиозного режима Трухильо. Идейными врагами Трухильо были президент Гватемалы Аревало, Венесуэлы – Бетанкур, Кубы – Грау и Гаити – Леско. В ноябре 1945 года министр иностранных дел Уругвая с явным намеком на Доминиканскую республику предложил закрепить право латиноамериканских стан на вмешательство в дела тех государств Западного полушария, где грубо нарушаются права человека.

В октябре 1945 года один из лидеров доминиканской эмиграции Хуан Бош приехал в Венесуэлу, где заручился поддержкой Бетанкура в деле свержения диктатуры Трухильо. В ноябре 1945 года Бош встретился с президентом Гаити Леско и получил от последнего 25 тысяч долларов на эти же цели. В январе 1946 года к оппозиционному эмигрантскому движению присоединился уехавший на Кубу богатый помещик Хуансито Родригес.

Президент Кубы Рамон Грау с симпатией относился к доминиканским эмигрантам и поддерживал с ними связь через министра образования Кубы Алемана. Начальник департамента спорта министерства образования социалист Маноло Кастро активно искал кубинских добровольцев для организации экспедиции на Санто-Доминго с целью вооруженного свержения диктаторского режима.

В начале 1947 года на конгрессе в Гаванском университете доминиканские эмигранты на Кубе объединились в единый оппозиционный фронт (Объединенный фронт доминиканского освобождения), избрали его президентом Анхеля Моралеса и приступили к практической подготовке высадки вооруженного отряда оппозиции в Доминиканской республике. За международные связи эмиграции отвечал Хуан Бош (на тот момент широко известный своими книгами в Латинской Америке).

Между тем американский посол в Сьюдад-Трухильо Батлер еще в 1946 предложил ни более ни менее как организовать вмешательство латиноамериканских стран во главе с США для демократизации Доминиканской республики. Батлер неоднократно просил госдепартамент принять решение на сей счет, но 19 февраля 1947 года получил строгое предостережение из Вашингтона: рекомендации посла представляют собой «грубейшее нарушение» американской политики невмешательства во внутренние дела других государств[190]190
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 629.


[Закрыть]. Теперь госдепартамент, оказывается, стоял на страже суверенитета Доминиканской республики. К тому же, по мнению Вашингтона, латиноамериканские республики были еще не готовы для такого рода действиям.

В марте 1947 года госдепартамент и ФБР стали проверять поступавшую из американских посольств в Каракасе, Гаване и Сьюдад-Трухильо информацию о предстоящем вооруженном свержении Трухильо эмигрантскими группами. 13 марта американские посольства в Гаване и Каракасе получили задание выяснить подробности готовящейся экспедиции.

Трухильо испугался не на шутку и закупил в США несколько самолетов-амфибий. Поскольку официально Соединенные Штаты не продавали диктаторскому режиму оружие, самолеты приобрела гражданская доминиканская авиалиния.

В начале мая 1947 года международная изоляция режима Трухильо стала почти полной. Дипломатический корпус в Сьюдад-Трухильо был возмущен подготовкой очередных выборов, не имевших ничего общего с демократией. Министр иностранных дел Доминиканской республики обратился к послу США с просьбой обеспечить более дружественное отношение дипломатического корпуса в доминиканской столице к существующему режиму. Батлер сослался на уже знакомую политику невмешательства: США не будут ни поддерживать Трухильо, ни содействовать его свержению. Одновременно Батлер открыто заявил: «…демократические институты и практика, как мы понимаем их в Соединенных Штатах, не существуют в Доминиканской республике». В ответ, сообщал Батлер, «доминиканский министр привел обычный аргумент, что сотрудничество необходимо для борьбы с коммунизмом». «Я заверил его, что последнее, чего желает или хочет добиться посольство, так это поощрять или поддерживать коммунистов, но выразил мнение, что политическая оппозиция не обязательно состоит из коммунистов»[191]191
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 634.


[Закрыть].

16 мая 1947 года «демократ» Трухильо был избран президентом на очередные пять лет, получив более 90 % голосов. Батлер сообщал, что технически выборы считались свободными, так как проходили в соответствии с доминиканской конституцией. Однако ни с какой точки зрения, считал посол, эти выборы нельзя было считать подлинно демократическими[192]192
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 635.


[Закрыть]. Ввиду пресловутой политики невмешательства США отказались дать голосованию официальную публичную оценку. Посол предрекал, что теперь Трухильо будет продолжать активно пользоваться своими диктаторскими полномочиями и «давить на США с целью добиться активного сотрудничества с Соединенными Штатами и другими странами в борьбе против серьезной угрозы коммунизма – угрозы, которая, вероятно, не имеет никакого значения для Доминиканской республики».

Батлер с сожалением констатировал, что политика невмешательства сильно ограничивает возможности США оказать давление в целях демократизации режима в Доминиканской республике. «Мы можем не дать себя втянуть в любую программу сотрудничества в деле борьбы против так называемых коммунистов, если последние – как это часто имеет место – являются всего лишь антитрухильистами, а не коммунистами»[193]193
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 635.


[Закрыть].

Посол настоятельно рекомендовал госдепартаменту проводить по отношению к Трухильо более решительную политику и публично разъяснять, почему США не готовы сотрудничать с таким антидемократическим режимом. В противном случае принципиальность американской внешней политики, целью которой является борьба за демократию во всем мире, будет поставлена под вопрос. Еще в 1946 году Батлер предлагал отозвать посла США из Доминиканской республики и заменить его на неопределенный срок временным поверенным. После майских выборов 1947 года он снова вернулся к этому предложению.

Но Трухильо опять переиграл очередного честного и наивного американского посла. Зная, чего от него ждут в Вашингтоне, диктатор обратился в июне 1947 года со специальным посланием к доминиканскому конгрессу (состоявшему, естественно, поголовно из его сторонников) с предложением запретить все коммунистические партии и группы и создать специальную комиссию по борьбе с коммунизмом. Батлер доложил, что Трухильо даже сослался на связь доминиканских коммунистов с внешними силами, то есть СССР.

Посол США явно не верил антикоммунистической риторике диктатора, сообщая в Вашингтон, что местные коммунисты (народные социалисты) и организация демократической молодежи (ее тоже считали коммунистической) «в настоящее время являются беспомощными оппозиционными группами. Более вероятно, что президент Трухильо ставит хитрое политическое шоу на тему своего противостояния коммунизму (не упомянув, правда, напрямую СССР, ограничившись здесь только намеком) для того, чтобы оседлать определенные политические течения, появившиеся в настоящее время в Соединенных Штатах[194]194
  Батлер явно имел в виду начавшуюся в США «охоту на ведьм» – поиск «коммунистических агентов» во всех правительственных ведомствах и среди интеллигенции. Позднее эту политику стали называть маккартизмом, по имени сенатора Маккарти, возглавившего комиссию по расследованию «антиамериканской деятельности».


[Закрыть]. Если это предположение верно, то целью президента является использование его антикоммунистической программы в качестве основы для довольно тесного сближения с правительством Соединенных Штатов, без того, однако, чтобы отойти хотя бы на дюйм от того произвола, с помощью которого он управляет Доминиканской республикой»[195]195
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 637–638.


[Закрыть].

Между тем Трухильо стал готовить убийство президента Венесуэлы Бетанкура, которого он считал душой неформального блока латиноамериканских стран, желавших демократизации Доминиканской республики.

Данные о готовящемся военном вторжении доминиканцев в Венесуэлу просочились в Вашингтон, но диктатор всячески отрицал такого рода сведения, характеризуя их как беспочвенные слухи. В то же время, указывая на традиционную гаитянскую угрозу, Трухильо требовал дополнительных поставок оружия из США. Однако Батлер подчеркивал, что доминиканская армия больше по численности и лучше вооружена, чем гаитянская, и новое американское оружие, возможно, понадобилось Трухильо именно для свержения Бетанкура. Посол повторял: «… невероятно, что существует какая-либо серьезная коммунистическая угроза внутри Доминиканской республики»[196]196
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 640.


[Закрыть]. Впрочем, подконтрольные Трухильо доминиканские газеты все же обнаружили человека, поддерживавшего распространение коммунизма в Латинской Америке, – им оказался заместитель госсекретаря США Брейден. К коммунистам были причислены и все американские корреспонденты, которые писали правду о положении в Доминиканской республике.

Столь смелым по отношению к США «сукин сын» Трухильо был все по той же причине, что и в начале своего правления, – его поддерживал американский бизнес на острове, имевший, в свою очередь, влиятельных лоббистов в Вашингтоне. Батлер сообщал о своей беседе с одним из видных американских коммерсантов в Доминиканской республике, который открыто сказал послу, что у американских предпринимателей нет никаких проблем с доминиканским правительством и в содействии госдепартамента они не нуждаются, предпочитая работать с Трухильо напрямую для защиты своей прибыли[197]197
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 641.


[Закрыть].

8 июля 1947 года доминиканский посол посетил госсекретаря США Маршалла. Формально он передал приглашение Трухильо прислать специального представителя на очередную инаугурацию «благодетеля» 16 августа. Однако основной целью визита было убедить США продать Трухильо оружие[198]198
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 642–643.


[Закрыть]. От ответа на главный вопрос Маршалл уклонился (якобы из-за отсутствия времени изучить дело), а в качестве представителя согласно устоявшейся практике был назначен посол США в Доминиканской республике, что для Трухильо, конечно, явилось небольшим афронтом.

22 июля 1947 года Трухильо получил точные сведения о готовящейся на Кубе акции по его свержению. Диктатор немедленно обратился за содействием в Вашингтон.

Уже 25 июля доминиканский посол опять побывал в госдепартаменте: он просил США употребить все свое влияние, чтобы сорвать планируемую на Кубе хорошо вооруженную экспедицию в Доминиканскую республику, состоящую из доминиканцев, испанцев, венесуэльцев и гватемальцев. Собирались-де принять участие в акции и доминиканские эмигранты на Пуэрто-Рико (госдепартамент немедленно попросил ФБР отслеживать всю деятельность подозрительных доминиканцев на принадлежащем США острове). Прискорбно, отметил эмиссар Трухильо, что в своей пропаганде против правительства Доминиканской республики эмигранты ссылаются на слова высокопоставленных лиц американской администрации и даже на самого президента Трумена (то есть на речь президента США по случаю вручения доминиканским послом верительных грамот). Это создает в мире ложное (хотел бы надеяться Трухильо) впечатление, что США не против свержения существующего в Доминиканской республике правительства[199]199
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 645.


[Закрыть].

Американское посольство в Гаване тотчас получило указание поставить этот вопрос перед кубинским МИД (госдепартамент подозревал, что доминиканским эмигрантам на Кубе помогают венесуэльцы и гватемальцы). Позднее послу США на Кубе дали подписанное лично госсекретарем Маршаллом указание немедленно посетить президента страны Грау и выразить крайнюю озабоченность правительства США возможными революционными событиями в Карибском бассейне в преддверии намеченной в Рио-де-Жанейро учредительной конференции Организации американских государств. (На этой конференции США фактически хотели создать единый военный антикоммунистический блок стран Западного полушария под своим руководством, и Трухильо эту затею поддерживал.) Посол намекнул Грау: США исходят из того, что кубинский президент не должен иметь ничего общего с планами доминиканских эмигрантов по свержению Трухильо.

Тем не менее самолеты и корабли с эмигрантами были готовы в конце июля отбыть с Кубы в направлении Доминиканской республики. Посол США в Гаване Норвеб уведомил госдепартамент, что сможет сообщить точную дату отправления вооруженной экспедиции. Однако ему позвонил начальник латиноамериканского отдела госдепартамента Райт и потребовал, чтобы Норвеб не просто сообщал сведения (пусть и очень полезные), а еще раз надавил на кубинские власти, чтобы вообще воспрепятствовать отъезду эмигрантов[200]200
  Foreign Relations of the United States, 1947. Volume American Republics. P. 646.


[Закрыть].

В свою очередь, Трухильо провозгласил, что как только «первый агрессор» ступит на доминиканскую землю, он отдаст приказ бомбардировать с воздуха Гавану (теперь стало ясно, зачем «гражданские авиалинии» закупали американские самолеты-амфибии).

Доминиканские эмигранты обосновались в отеле «Сан Луис» в Гаване и заканчивали последние приготовления к высадке. В начале июля 1947 года участников экспедиции насчитывалось уже около тысячи. Упоминавшийся выше доминиканский помещик Родригес предоставил революционерам около 600 тысяч долларов, на которые они смогли закупить американское оружие (оставшееся на Кубе и в других латиноамериканских странах от поставок по ленд-лизу).

10 июля 1947 года эмигранты образовали Доминиканский центральный революционный комитет во главе с Родригесом, который должен был взять власть в Доминиканской республике после свержения Трухильо. Целью комитета (по сообщениям американского посольства на Кубе) было уничтожение тирании Трухильо вооруженным путем и организация доминиканского общества на основе политической и экономической свободы и социальной справедливости.

В июле 1947 года повстанцы перебрались из Гаваны в восточный кубинский город Ольгин, где занялись военной подготовкой. Посол Норвеб, узнав об этом 19 июля, немедленно сделал представление кубинскому правительству – последнее ответило, что ничего не знает об этом.

Экспедиция была разделена на четыре батальона, двумя из которых командовали кубинцы – ветераны войны в Испании, а третьим – гондурасец, получивший военное образование в Гватемале. Среди бойцов были Маурисо Баэс и никому тогда не известный молодой кубинец Фидель Кастро[201]201
  История Латинской Америки. Вторая половина XX века. М., 2004. С. 415.


[Закрыть]. Свой главный корабль революционеры назвали «Аврора». 24 июля 1947 года американский консул в городе Сантьяго-де-Куба сообщил о базе революционеров на востоке страны и о том, что экспедицию поддерживают высокопоставленные представители кубинского правительства. Американцы с удивлением узнали, что у революционеров есть шесть самолетов американского производства, включая два бомбардировщика «локхид вега вентура», два С-47 и две «цессны С-78». Повстанцы, по полученным сведениям, ожидали прибытия еще и бомбардировщика Б-24 (с характерным названием «либерейтор», то есть «освободитель»).

В конце июля из экспедиции дезертировали два пуэрториканца, которые сообщили о подготовке высадки на пресс-конференции в Майами. Американское посольство на Кубе считало очень вероятным, что эти двое (как впрочем, и некоторые другие члены экспедиции) были шпионами Трухильо, и доминиканский диктатор с самого начала находился в курсе всех приготовлений эмигрантов.

После разоблачений в Майами глава кубинского генерального штаба отдал революционерам приказ немедленно покинуть Кубу или расформировать все боевые подразделения (воспитанные американцами кубинские военные боялись, что революционеры могут наряду со свержением Трухильо организовать революцию и на самой Кубе).

Угрозы кубинских военных только активизировали приготовления к высадке. Корабли экспедиции прибыли в залив Нипес, где на них стали быстро грузить оружие. По оценкам американского посла в Гаване, в конце июля оппозиционеров было уже около 5 тысяч (Трухильо исходил из цифры три тысячи). Президент Кубы Грау Сан-Мартин, находившийся под постоянным прессингом американского посольства в Гаване, попросил революционеров отплыть с Кубы до 30 июля. В это время, к возмущению Норвеба, кубинский министр иностранных дел продолжал «играть в прятки», утверждая, что ему ничего не известно о готовящемся вторжении в Доминиканскую республику.