Текст книги "Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия"

Гвардия контролировала Ривас. На стенах городских домов они расклеивали листовки следующего содержания: «Как бы мы, никарагуанцы, были счастливы, если бы не сатанинские силы так называемого национального освобождения. Никарагуанцы! Не позволяйте, чтобы эта страна, созданная для славы и свободы, была использована для насаждения коммунистического правительства, чего так хочет сандинистский фронт. Те, кто воюет под черно-красным флагом, убивают людей без разбора, как прирожденные убийцы. Они сжигают и разрушают частную собственность… Как бандиты, они используют детей для совершения террористических актов. Они ликвидируют всех, кто не хочет с ними сотрудничать, их террор оставляет вдов и сирот…»[636]636
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 159.


[Закрыть]

11 июня американская администрация после анализа обстановки в Никарагуа пришла к выводу, что с военной точки зрения в стране пат. Гвардия, как считали американцы, сможет выстоять, но вот Сомоса вряд ли протянет до конца своего президентского срока, то есть до 1981 года. Бжезинский настаивал на тайной подготовке плана ввода в Никарагуа межамериканских сил ОАГ по поддержанию мира. Причем Пентагону дали указание готовить планирование применения таких сил с учетом, что их основой будут войска США[637]637
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 25.


[Закрыть].

Но южане сделали свое дело, и пока их преследовали элитные части гвардии, 9 июня вспыхнуло восстание в столице, точнее, в ее восточных компактно расположенных кварталах. Восточные кварталы были отрезаны дорогами и не застроенными после землетрясения участками от центра города. Задачей Внутреннего фронта было удержать город в течение трех дней и дождаться подкреплений от Южного и Северного фронтов. Но те были сами связаны тяжелыми боями, шедшими с переменным успехом.

Один из руководителей Внутреннего фронта Карлос Нуньес так описывал цели восстания: «Главный штаб Внутреннего фронта с самого начала учел все возможности боевых действий в Манагуа. Он исходил из того, что борьба не должна носить характер непрерывного наступления для овладения столицей. Захватить Манагуа теми силами, которыми располагало в то время движение, не представлялось возможным. Было бы грубейшей ошибкой надеяться разгромить сконцентрированные в столице войска противника»[638]638
  Никарагуа: путь борьбы и победы. M., 1984. С. 169.


[Закрыть].

К моменту начала восстания в распоряжении Внутреннего фронта в Манагуа было только 125 единиц оружия (пулеметы, гранатометы и т. д.).

Восстание вспыхнуло синхронно и увенчалось на востоке Манагуа в рабочих кварталах полным успехом, благодаря кропотливой повседневной работе по организации Комиетов сандинистской обороны, которую вело МПУ. Были заняты и некоторые западные кварталы, более зажиточные. Тамошнее население отнеслось к сандинистам насторожено.

Восстанием руководил комитет Внутреннего фронта СФНО в составе трех человек (Карлос Нуньес Тельес, Уильям Рамирес Солорсано, Хоакин Куадро Лакайо), военные действия вело командование СФНО в количестве трех команданте (прибыли в Манагуа 11 июня), гражданское население организовывала для оказания помощи восставшим политическая комиссия, состоявшая из пяти человек[639]639
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 162.


[Закрыть].

В ночь на 9 июня 1979 года отряды партизан просочились в Манагуа, аутром «Радио Сандино» обратилось к жителям столицы с воззванием: «Ройте траншеи! Стройте баррикады! Обездвижьте врага на улицах!» Благодаря предварительной работе МПУ баррикады были построены в рекордные сроки. Жители охотно использовали для этого булыжники мостовой, которыми фирма Сомосы замостила улицы после землетрясения 1972 года. Уже в первый день 25 восточных кварталов Манагуа представляли собой единый оборонительный район. В первые дни восстания был взят полицейский участок номер 13, который получил в народе прозвище «черный застенок». Разъяренные люди взяли участок штурмом практически голыми руками и линчевали всех, кого там нашли. Это событие вдохнуло в восставших оптимизм и уверенность в своих силах.

Всю гражданскую власть в освобожденных районах взяли в свои руки Комитеты сандинистской защиты. Они организовывали распределение пищи, охраняли магазины и богатые виллы от мародеров, а также вылавливали вражеских снайперов. Кое-где появились громкоговорители, через которые комитеты передавали указания населению.

Восстание в самом центре машины власти Сомосы имело очень большое значение, особенно для корреспондентов зарубежных СМИ. Часть депутатов никарагуанского конгресса стали потихоньку отбывать в США, частенько «забывая» оплатить счета в отелях и барах. 12 июня америкацы начали эвакуацию своих граждан из Никарагуа. 50 тысяч жителей столицы (из 400 тысяч) стали беженцами. Чтобы подавить панику, диктатор приказал немедленно «зачистить» столицу всеми силами.

Но без авиации гвардия не смогла продвинуться в восточные кварталы, и уже на третий день восстания начались бомбежки восточных «барриос», которые продолжались 16 дней подряд. Точно как по расписанию, в 11:00 каждый день прилетал первый самолет, который выпускал по восставшим как минимум 40 ракет и снарядов. После обеда самолеты Сомосы поливали восставших из пулеметов. Авиация бомбила и церкви, и больницы, убивая там женщин и детей.

11 июня 1979 года национальная гвардия расстреляла из танков здание «Ла Пренсы», хотя газета была закрыта властями задолго до этого. Вдова Педро Хоакина Чаморро Виолетта Барриос де Чаморро еще в мае уехала с дочерью Клаудией в Коста-Рику, чтобы там переждать бои. В день, когда гвардия уничтожила газету ее мужа, два представителя «группы двенадцати», Мигель д'Эското и Серхио Рамирес предложили Виолетте войти во временное правительство Никарагуа. Сначала вдова отказывалась, повторяя, что она не политик[640]640
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 117.


[Закрыть].

Но сандинисты, по поручению которых «группа двенадцати» искала кандидатов в новое правительство, понимали, что нельзя терять ни единого дня. СФНО сознавал, что американцы активизируют усилия, чтобы заменить Сомосу умеренным буржуазным правительством и таким образом украсть у сандинистов военную победу, на алтарь которой были положены тысячи жертв. Поэтому они сами решили презентовать мировому сообществу собственное умеренное правительство, формально не связанное напрямую с фронтом, и вырвать у американцев инициативу.

США активизировались после того, как ЦРУ в своем секретном анализе обстановки в Никарагуа 12 июня 1979 года впервые признало, что сандинисты сильнее гвардии[641]641
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 26.


[Закрыть].

В начале июня американцы попытались организовать новые переговоры между Сомосой и легальной буржуазной оппозицией при посредничестве Андского пакта. Однако они добились прямо противоположного результата. Главы государств – членов пакта констатировали, что в Никарагуа идет самая настоящая война и сандинистам должен быть предоставлен статус воюющей стороны. Фактически это означало признание СФНО де-факто. Чтобы превратить признание де-факто в признание де-юре, сандинисты решили срочно создать собственное правительство.

Помимо Виолетты Чаморро сандинисты пригласили в новое правительство и Альфонсо Робело. Наконец, 17 июня 1979 года в столице Коста-Рики Сан-Хосе было объявлено об образовании Хунты национальной реконструкции, в составе Серхио Рамиреса («группа двенадцати»), Виолетты Барриос де Чаморро, Альфонсо Робело, Даниэля Ортеги (от СФНО) и профессора Моисеса Хассана от МПУ (Хассан в этот момент находился в Никарагуа).

Таким образом, формально хунта не была органом сандинистов, а против ее членов, умеренных и респектабельных, ничего не могли сказать даже США.

Пастора обещал в течение 72 часов взять Ривас, куда и должна была переехать хунта[642]642
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 119.


[Закрыть].

В это время в Никарагуа прибыл новый американский посол Лоуренс Пезулло с заданием добиться отставки Сомосы и передать власть буржуазному правительству при сохранении национальной гвардии. Главным для американцев было не допустить военной победы СФНО. К своему ужасу, Пезулло узнал, что у посольства США в Манагуа нет абсолютно никаких контактов с левыми силами в стране, не говоря уже о сандинистах.

Пезулло даже не вручил верительных грамот. Еще в Вашингтоне он 18 июня переговорил с Луисом Паллейсом и опять предложил, чтобы Сомоса «достойно» подал в отставку и уступил власть правительству «национальной реконструкции» в составе Либеральной националистической партии (партия самого Сомосы), консерваторов, членов ФАО и «немарксистского» крыла СФНО (американцы явно имели в виду Пастору, затем Пезулло прямо назвал его имя). В этом случае национальная гвардия сохранялась под командованием новых офицеров. Только в случае принятия этих условий Пезулло гарантировал Сомосе политическое убежище в США. Новый посол сказал, что ждет ответа на следующий день – 19 июня 1979 года.

Паллейс передал разговор Сомосе. Тот, чтобы сохранить лицо, деланно возмутился ультимативностью требований, однако сообщил, что готов уйти в отставку, если новый режим будет установлен при посредничестве ОАГ, а США обязуются ни в коем случае не выдавать его или его семью за рубеж. Наконец, Сомоса требовал выдачи въездных виз в США для себя и всей семьи.

Пока США решили не предавать огласке решение Сомосы для того, чтобы либо добиться создания проамериканского правительства, либо ввести в Хунту национальной реконструкции еще несколько проамериканских членов.

19 июня 1979 года ЦРУ предсказало, что национальная гвардия продержится еще неделю. Через неделю американская разведка свой прогноз повторила и делала так вплоть да самой победы сандинистов[643]643
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 26.


[Закрыть].

Пока Сомоса и Вашингтон договаривались за кулисами, вся Америка была шокирована, когда 20 июня в Манагуа национальная гвардия в прямом эфире убила корреспондента Эй-Би-Си Билла Сюарта. Прямо перед телекамерой его съемочной группы Стюарта заставили встать на колени, затем лечь лицом к земле, после чего хладокровно застрелили. После победы сандинистской революции Стюарту поставили памятник.

Вашингтон созвал на 21 июня заседание министров иностранных дел ОАГ, чтобы поручить организации заняться формированием нового правительства Никарагуа. Бжезинский вопреки желанию госдепартамента настаивал, чтобы в резолюции ОАГ содержался и явно нереалистичный пункт о направлении в Никарагуа межамериканских сил по поддержанию мира. Таким образом, США хотели повторить события 1965 года в Доминиканской республике, где межамериканские силы (на 90 % состоявшие из американских войск) помешали тамошним революционерам-конституционалистам победить проамериканскую военную хунту.

Бжезинский требовал военного вмешательства в Никарагуа, так как, по его словам, победа сандинистов оказала бы негативное (с точки зрения США) влияние на советско-американские отношения. Мол, русские будут считать американцев слабаками. Наконец, консервативное крыло Демократической партии на юге США не простит-де Картеру «мягкости» по отношению к марксистским сандинистам, а в 1980 году в США предстоят президентские выборы. На них у Картера вырисовывался сильный и крайне правый соперник-республиканец – Рональд Рейган.

Госсекретарь Сайрус Вэнс считал, что шансы добиться от ОАГ одобрения ввода межамериканских сил в Никарагуа слишком иллюзорны. Рассматривали и такой вариант: Сомоса уходит, а новое проамериканское правительство немедленно просит США о помощи, включая военную. Бжезинский засомневался, сможет ли новое правительство, а точнее, национальная гвардия, продержаться достаточно долго, чтобы дождаться прибытия межамериканских вооруженных сил.

Спор между СНБ и госдепартаментом принял такой характер, что вопрос о межамериканских силах передали на усмотрение Картера. Тот встал на сторону Бжезинского[644]644
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 121.


[Закрыть], который обрисовал президенту альтернативы будущего Никарагуа предельно четко: либо полная победа СФНО, либо американская военная интервенция под флагом ОАГ[645]645
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 27.


[Закрыть].

На совещании ОАГ госсекретарь Сайрус Вэнс впервые публично призвал к отставке Сомосы и его замене переходным правительством «на широкой основе» под контролем ОАГ, которая должна была направить в Никарагуа «для поддержания порядка» межамериканские силы. А пока в Никарагуа предлагалось объявить прекращение огня (то есть прекратить наступление сандинистов) и наложить эмбарго на поставки оружия всем воюющим сторонам. Вэнс пугал ОАГ кубинским вмешательством во внутренние дела Никарагуа, хотя его заместитель Вейки на слушаниях в подкомитете палаты представителей конгресса США признал, что Куба отнюдь не главный поставщик оружия сандинистам.

Однако американцы потерпели в ОАГ сокрушительное и унизительное поражение. Министр иностранных дел Мексики Хорхе Кастаньеда заявил, что «не дело ОАГ, или кого бы то ни было еще указывать им (никарагуанцам – прим. автора) как им следует образовывать собственное правительство, после того как они нокаутируют диктатора»[646]646
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 27.


[Закрыть].

Панама предоставила место в своей делегации представителю временной революционной хунты Никарагуа Мигелю д'Эското, и тот раскритиковал американский план как «попытку нарушить права никарагуанцев, которые почти что свергли иго Сомосы».

Организация отвергла создание межамериканских сил, зато 22 июня 17 голосами была принята резолюция стран Андского пакта, предусматривавшая отставку Сомосы и его замену уже созданной сандинистами в Коста-Рике хунтой. Против этой резолюции голосовали лишь Никарагуа и Парагвай (где у власти стоял фашистский диктатор Альфредо Стресснер). Сальвадор, Гватемала, Гондурас, Уругвай и Чили (сплошь военные проамериканские диктатуры) воздержались.

Американцы впервые с момента образования ОАГ в 1948 году потерпели в этой организации такое дипломатическое фиаско. Многие латиноамериканские страны прекрасно помнили, как США в 1965 году прикрыли фиговым листком ОАГ свою военную интервенцию в Доминиканской республике. Кстати, в тогдашних межамериканских силах участвовал и воинский контингент Сомосы.

Итоги встречи министров иностранных дел ОАГ Бжезинского никак не впечатлили. На совещании в Белом доме 22 июня он продолжал настаивать на военной интервенции США в Никарагуа, утверждая теперь, что в противном случае американские позиции на переговорах с СССР по ограничению стратегических вооружений будут ослаблены. По мнению Бжезинского, приход к власти «кастроитов» СФНО был бы победой Кубы над США. Но Картер возражал против односторонней военной интервенции США, которая вызвала бы бурю возмущения по всей Латинской Америке. В этом его поддержал Вэнс. На стороне Вэнса был и министр обороны Браун.

В результате на совещании решили как можно быстрее добиться отставки Сомосы, организовать в Никарагуа временное правительство и, поддерживая его, начать переговоры с образованной в Коста-Рике хунтой.

Таким образом, сандинисты всего на несколько дней, но все-таки опередили американцев, создав свое правительство. 18 июня дипломатические отношения с Сомосой прервал Эквадор.

Американцы торопились еще и потому, что 17 июня 1979 года в гражданской войне в Никарагуа наметился принципиально важный перелом. До этого сандинисты не удерживали крупных городов длительное время, производя лишь набеги на них. Части СФНО при поддержке гражданского населения занимали только пригороды на севере и северо-западе. Но 17 июня гвардия оставила свои позиции и ушла из Леона. Теперь второй по величине город страны прочно контролировался повстанцами и мог принять временное правительство (аэропорт Леона СФНО контролировал уже с 4 июня). 20 июня в городе было создано местное революционное правительство.

А в Манагуа, напротив, инициатива перешла к национальной гвардии, которая 12 июня начала методичное наступление на восставшие районы столицы. Оно стартовало уже упоминавшимся расстрелом из танков «Ла Пренсы».

Сначала гвардия четыре дня методично штурмовала западные районы города. Восточные районы (сердце восстания) блокировались, и гвардия стягивала вокруг них кольцо окружения.

Национальные гвардейцы грабили магазины и торговые центры и даже разрешали мародерам за деньги делать то же самое. Например, у ворот супермаркета «Каса Пельяс» (который, к слову, принадлежал бизнесмену консервативных взглядов) стоял майор гвардии и собирал деньги со всех, кто хотел пограбить магазин. В супермаркете «Ла Колония» гвардейцы поставили этот «бизнес» на поток: за наполненную любыми товарами из магазина тележку надо было заплатить гвардии 1000 кордоб (150 долларов по официальному курсу)[647]647
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 165.


[Закрыть].

Тактика фронта в боях за Манагуа была следующей. Учитывая опыт вьетнамских партизан, СФНО сформировал мобильный боевой батальон (который назвали «Ла Льебре» – «Заяц»). Бойцы батальона были очень хорошо вооружены (пулеметы, ручные гранатометы и минометы) и вели против частей гвардии мобильную войну. Баррикады обороняла вооруженная хуже сандинистская милиция из обычных граждан. Как только на каком-либо участке намечался прорыв, «Заяц» быстро бросался в атаку и исправлял положение.

К 18 июня у восставших кончились боеприпасы для мелкокалиберного стрелкового оружия. Захваченные у гвардии винтовки были израильского производства, и патронов к ним у сандинистов не было.

Плохо обученная сандинстская милиция, которую гвардия методично выбивала с баррикад, не могла успешно действовать в открытом уличном бою. Милицию пришлось частично разоружить и поручить ей охранять порядок в тылу, что отрицательно сказалось на боевом духе повстанцев, 70 % из которых было менее 30 лет. В отчаянии люди вооружались камнями и мачете. Они понимали, что победившая гвардия щадить никого не будет. Выбор казался простым: либо погибнуть в неравном бою, либо быть зверски убитым гвардейцами.

19 июня сандинисты усилили отряд «Заяц», но он все равно насчитывал только 42 бойца. Всего бойцов «регулярного» Внутреннего фронта в Манагуа было не более 300.

Восстание шло уже почти две недели, но обещанной помощи не было. Хотя именно потому, что лучшие силы гвардии были прикованы к столице, сандинистам удалось освободить не только Леон, но и стратегически важный город Масайю всего в 30 километрах к юго-востоку от Манагуа.

Бои за Масайю были крайне тяжелыми и шли с 6 июня. В этот день гвардия смогла разгромить там конспиративную квартиру фронта и убить 11 сандинистов. Именно после этого на город обрушились отряды СФНО. Только 9 июня в боях за Масайю фронт потерял 10 бойцов. Гвардейцы расстреляли в Масайе медсестру Рафаэлу Падилью, которая отказалась сообщить данные о местонахождении партизанского госпиталя.

19 июня, к радости осажденных повстанцев Манагуа, легкий самолет сандинистов появился над столицей и сбросил оружие. Легкие самолеты сандинистов из первой эскадрильи ВВС фронта «Карлос Ульоа» (названа так в честь никарагуанского летчика, погибшего в 1961 году при отражении американской агрессии в бухте Свиней на Кубе) бомбили некоторые объекты в центральной части Манагуа[648]648
  У сандинистов в Коста-Рике были свои боевые ВВС в составе одного самолета «цессна» 02-337 и одного самолета «цессна» 402. На вооружении сандинистов были и транспортные двухмоторные машины «бич краф», «пипер навахо», «пипер астека», «скай вэн», ДС-6 и С-47. Некоторые машины попали к партизанам от дезертировавших в Коста-Рику летчиков национальной гвардии.


[Закрыть]. Однако на ВВС гвардии эскадрилья сандинистов могла пока воздействовать в основном лишь психологически.

20 июня штаб восстания в Манагуа принял решение отказаться от статичной обороны баррикад и перейти к мобильной войне. Партизаны должны были располагаться в домах рядом с крупными улицами, ключевыми перекрестками и шоссе и внезапно атаковать наступавшие части гвардии. Как только гвардейцы концентрировали в этом месте крупные силы и подтягивали технику, мобильные отряды отходили и наносили удары в других местах. При этом предполагались и контрудары в тех кварталах, которые уже были оставлены и «зачищены» гвардией.

Гвардия была застигнута врасплох новой тактикой повстанцев, и сандинисты перешли в контрнаступление 21 и 22 июня. Бойцы СФНО захватили несколько пулеметов и автоматических винтовок «галил» и М-16.

Сомосе не оставалось ничего иного, как подвергнуть восставшие районы бомбардировке с вертолетов.

23 июня правительственное радио приказало всем жителям восставших районов Манагуа покинуть свои дома, так как их будут бомбить с воздуха. С высоты 1000 метров (вне досягаемости пулеметного огня) вертолеты начали сбрасывать 250 и 500-фунтовые бомбы[649]649
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 165.


[Закрыть]. Восточные «барриос» превратились в ад. Жители бежали в западные районы города, спасаясь от верной гибели.

В этих условиях сандинисты решили организованно отойти из Манагуа, чтобы не подвергать части фронта и гражданское население полному уничтожению с воздуха. Вечером 27 июня 1979 года 6000 бойцов и мирных жителей начали организованный отход на Масайю. В Манагуа были оставлены снайперы, которые своим огнем успешно создали у гвардии иллюзию, что сандинисты остались на своих позициях. В течение двух дней измученные жители столицы прошли 31 километр и практически без потерь прибыли в освобожденную Масайю. Самолет Сомосы обнаружили колонну повстанцев 28 июня, но за время всего перехода у партизан было только шесть убитых и 16 раненых.

Заранее запланированный отход был проведен блестяще. Правда, сандинисты рассчитывали увести только полторы тысячи человек. Но почти никто не хотел оставаться в Манагуа на милость разъяренной двухнедельным сопротивлением повстанцев гвардии.

В Масайе, как и во многих других освобожденных городах, уже успешно функционировала новая, народная власть, в основном на базе функционеров МПУ, но при полной поддержке населения. Еще 2 июня СФНО распространил на местах «Учебник гражданской обороны», в котором содержались инструкции для гражданского населения по рытью окопов, строительству баррикад и поведению во время атак с воздуха.

Местные комитеты сандинистской защиты в городах успешно следили за порядком, организовывали распределение основных продуктов (в некоторых местах деньги Сомосы практически прекратили принимать), поддерживали системы жизнеобеспечения. Были также созданы революционные трибуналы, судившие гвардейцев и пособников режима. Принадлежавшие клану Сомосы предприятия конфисковывались и передавались в ведение местных органов власти. Иностранных корреспондентов поражало отсутствие хаоса, обычно характерного для первых дней после победы революции.

Каждый день ответственные за отдельные кварталы городов члены комитетов сандинистской защиты встречались с ответственными за их участки командирами фронта («респонсаблес») и обсуждали текущие проблемы. Результаты быстро доводились до всех жителей. СФНО поручил местным комитетам строго следить за соблюдением революционной законности и немедленно сообщать обо всех случаях превышения власти бойцами и командирами фронта.

В освобожденных городах стали выходить газеты и заработали радиостанции. По ним передавали только что рожденные народом революционные песни. В одной из них были такие слова:

 
Из всех винтовок
«Гаранд» задает тон,
Если хочешь разобрать ее,
Буквально следуй указаниям инструкции[650]650
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 170.


[Закрыть].
 

Следует подробно остановиться на социальном составе тех, кто решился в июне 1979 года на вооруженное восстание против самой мощной армии Центральной Америки.

Несмотря на активное участие в революции женщин, все же 93,4 % отрядов СФНО и милиции состояли из мужчин[651]651
  Vilas C. M. Sandinista Revolution. National Liberation and Social Transformation in Central America. Monthly Review Press, 1986. P. 108.


[Закрыть]. При этом из мужчин молодых: 71 % повстанцв был моложе 24 лет (среди всего населения страны таковых было только 20 %). Только 11 % революционеров были старше 41 года.

Согласно опросам, более половины тех, кто взялся за оружие, были рождены вне брака. Многие жили в неполных семьях, что для бедной части населения Никарагуа того времени было почти нормально. В 1978 году было выявлено, что как минимум в 23 % никарагуанских семей главами являются женщины, в основном матери-одиночки. Выросшие в этих «семьях» дети должны были начать работу с младых ногтей и пользовались изрядной степенью самостоятельности. Поэтому когда началось восстание, матери не смогли удержать своих детей дома, так как нормального дома у многих просто не было.

40 % глав бедных семей никарагуанских городов почти не посещали церковь, а 13 % не ходили туда никогда[652]652
  Vilas С. М. Sandinista Revolution. National Liberation and Social Transformation in Central America. Monthly Review Press, 1986. P. 110.


[Закрыть]. Опросы показывали, что бедные горожане не верили священникам и считали, что те никоим образом не заботятся о пастве и пекутся лишь о своем личном благополучии.

Что касается профессиональной принадлежности повстанцев, то, учитывая их юный возраст, неудивительно, что 29 % были студентами. 22 % были лицами свободных профессий (мелкие торговцы, ремесленники, механики, столяры, сапожники и т. д). Это объясняется тем, что в Никарагуа не было крупных фабрик, и городское население в период между сезонами сельскохозяйственных работ перебивалось случайными заработками. Под термином «торговец» мог скрываться, например, юноша, продававший сигареты или газеты на улице. Рабочих среди партизан было 16 %, столько же, сколько и офисных служащих. И только 4,5 % повстанцев составляли крестьяне[653]653
  Vilas С. М. Sandinista Revolution. National Liberation and Social Transformation in Central America. Monthly Review Press, 1986. P. 112.


[Закрыть].

Между тем отступившая из Масайи гвардия обосновалась неподалеку, в крепости Койотепе и начала обстреливать город. Сомоса отдал приказ во что бы то ни стало отбить город, который фактически контролировал дороги из Манагуа на юг страны. Но стратегическое значение Масайи понимали и сандинисты, которые начали активно формировать новые отряды самообороны из местных жителей и прибывших из Манагуа повстанцев. Из водопроводных труб и консервных банок делали сотни самодельных бомб. 27 июня ВВС Сомосы бомбили Масайю напалмом. ВВС сандинистов ответила бомбежкой Койотепе.

В середине и конце июня 1979 года гвардия была еще далека от поражения. Гвардейцы отбили Манагуа и успешно действовали против Южного фронта. 29 июня Южный фронт под Пеньяс-Бланкас впервые применил в бою против самолета национальной гвардии Т-ЗЗА американского производства советские счетверенные зенитные пулеметные установки ЗПУ-4. (Разработаны в 1949 году, калибр – 14,5 мм, максимальная дальность стрельбы 2000 метров, эффективная дальность поражения авиации – 1500 метров, скорострельность – 2200 выстрелов в минуту.)

Прогнозы сандинистов, согласно которым после начала восстания в Манагуа части гвардии должны были присоединиться к народу, не оправдались. Офицеры гвардии были готовы идти за Сомосу в огонь и в воду. В июне 1979 года военный атташе США Маккой прозондировал настроения некоторых командиров гвардии, посоветовав им готовиться к возможной эмиграции Сомосы. Все офицеры немедленно сообщили о беседе самому Сомосе. Диктатор позвонил в Вашингтон и пожаловался, что Маккой подбивает его гвардию на переворот[654]654
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 122.


[Закрыть].

В конце июня сандинисты уже не рассчитывали на решающее наступление на Манагуа Южного фронта, который понес в боях ужасные потери. Командование фронта хотело всегда иметь на позициях 600 партизан, которые должны были вести огонь по гвардии, в то время как их товарищи отдыхали. Потом производилась замена, и таким образом гвардия всегда была под огнем. Но в конце июня из-за потерь у Южного фронта уже не было возможности держать в бою одновременно 600 человек.

Теперь Пастора должен был просто сковывать части гвардии, пока Северный и Северо-Западный фронты консолидировали свой контроль над Леоном и окрестными городами для решающего броска на столицу. Пастору такое распределение ролей решительно не устраивало. Он хотел войти в Манагуа первым, чтобы стать фактическим лидером Никарагуа после Сомосы.

Поэтому Пастора пошел на откровенное предательство, вступив в контакт с американцами через бывшего президента Коста-Рики Хосе Фигереса. Фигерес передал в Вашингтон предложение Пасторы: чтобы не допустить победы радикального крыла СФНО в войне, американцы должны были убедить Сомосу снять части национальной гвардии с юга и перебросить их на север. Тем самым именно Пастора со своими людьми занял бы Манагуа[655]655
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 123.


[Закрыть]. Предложение Пасторы рассмотрели в СНБ и Белом доме и оставили без ответа: американцы по-прежнему были убеждены, что сандинисты в любом случае не смогут одолеть Сомосу на поле боя. Чем больших успехов добивалась гвардия (в том числе, и против Пасторы), тем больше у Вашингтона было шансов все-таки навязать Никарагуа проамериканское правительство с минимальным участием СФНО.

27 июня 1979 года Бразилия прервала дипломатические отношения с режимом Сомосы.

В этот же день вернувшийся из Вашингтона американский посол в Манагуа Пеззулло провел встречу с Сомосой. Главным советником диктатора на переговорах с американским послом был конгрессмен Мэрфи, расположившийся рядом с Сомосой за его столом.

Пеззулло опять сказал Сомосе, что настало время «достойно» уйти в отставку. Сомоса (назвавший себя «латиноамериканцем из Манхэттена») потребовал гарантий того, что власть в Никарагуа не перейдет к коммунистам. Это-де возможно только при сохранении национальной гвардии. В свою очередь, для достижения этой цели американцам следует немедленно возобновить военные поставки, так как у гвардии кончаются боеприпасы (это была идея Мэрфи). Сомоса упрекал американского посла в том, что США бросили старого и верного друга на произвол судьбы. Ведь именно он, Сомоса, помог США свергнуть президента Гватемалы Арбенса в 1954 году.

В отчаянии от предательства американцев Сомоса предложил подать в отставку хоть на следующий день. Но Пеззулло Сомоса был нужен как мелкий козырь на переговорах с сандинистской хунтой. США хотели создать в мире впечатление, что не СФНО, а они сами вынудили Сомосу уйти. Поэтому посол США сказал диктатору: «Я не хочу, чтобы Вы ушли завтра. Я должен кое-что еще организовать… Пожалуйста, не делайте поспешных движений… Давайте сделаем это достойно»[656]656
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 30.


[Закрыть]. На следующий день Пеззулло сказал Сомосе: «Если Вы уйдете, то есть вероятность того, что мы быстро что-нибудь поставим на Ваше место и получим переходное правительство, которое может получить международную поддержку и ресурсы, чтобы предотвратить смещение (страны) влево. Ваша либеральная партия выживет, Ваша гвардия выживет – возможно, под другим именем… Если мы позволим этим проклятым событиям развиваться так и дальше, то я думаю, что все мы окажемся не у дел»[657]657
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 30.


[Закрыть]. Посол убеждал Сомосу: «…гвардия выживет, не в прежней форме, но она выживет. Если мы распорядимся нашими картами хорошо». Сандинистов американский посол по-прежнему не воспринимал всерьез: «Как только эти экстремисты попадут в ситуацию, в которой в игру вступят иные силы, они сразу останутся в меньшинстве. Они будут представлять не более 5-6% (населения)»[658]658
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 30.


[Закрыть].

Пеззулло немедленно встретился с архиепископом Обандо-и-Браво, а также с руководителем Красного Креста Исмаэлем Рейсом, которых он наметил на главные роли в новом правительстве без Сомосы. Посол был настроен оптимистично и 30 июня 1979 года передал в Вашингтон, что «при тщательном режиссировании у нас как никогда хорошие шансы сохранить национальную гвардию настолько, чтобы она поддерживала порядок и держала СФНО на мушке»[659]659
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 30.


[Закрыть].

Пока Пеззулло изо всех сил пытался сохранить гвардию, американский спецпредставитель в Панаме Боудер 26 июня 1979 года встретился с временной хунтой. Это был первый контакт США с сандинистами. Организовал встречу Торрихос. Боудер потребовал дополнить хунту пятью умеренными политиками (не из рядов СФНО). Хунта не согласилась, и тогда спецпредставитель США попросил увеличить ее состав на три человека, а потом хотя бы на два. Он также настаивал на гарантиях сохранения «очищенной» национальной гвардии. Мол, только гвардия сможет предотвратить хаос после победы революции. Когда члены хунты поинтересовались, почему, собственно, США настаивают на расширении ее состава, Боудер привел довольно странный аргумент: «Ну, в общем, это то, чего хотят Соединенные Штаты, и очень важно, чтобы Соединенные Штаты были довольны, вот и все»[660]660
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 31.


[Закрыть]. В качестве возможных кандидатов Боудер предложил консерватора Адольфо Калеро и руководителя Красного Креста Рейеса. Однако эмиссар США натолкнулся на отказ.