Текст книги "Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг."

Уодсворта сменил американец шведского происхождения Алексис Джонсон (родился в 1908 году), который был на дипломатической службе с 1935 года. Если Уодсворт был специалистом по Ближнему Востоку, то Джонсон – по Дальнему (он работал в Китае, Южной Корее и Японии). После войны он даже курировал в госдепартаменте весь Дальний Восток как заместитель госсекретаря. Однако Чехословакия была для Джонсона абсолютной terra incognita. Если США и хотели показать Праге свое пренебрежительное отношение, то выбор послов подходил для этого как нельзя лучше.

Но реальную политику в отношении Восточной Европы начиная с 1953 года делали уже братья Даллесы, и в этой политике дипломатии отводилась самая незначительная роль.

Между тем, как уже упоминалось, 30 октября 1953 года была, наконец, одобрена директива СНБ о политике США по отношению к Восточной Европе (NSC 162/2). В основном в ней содержались положения из доклада «группы А», образованной по плану «Солярий». Однако для братьев Даллесов любые директивы имели значение лишь постольку, поскольку они не мешали им проводить собственную линию.

В декабре 1953 года на свет появилась новая директива СНБ (NSC 174), касавшаяся уже только Восточной Европы. В ней содержалось положение о необходимости борьбы за «свободу порабощенных народов Восточной Европы», так как этот регион имеет большое стратегическое значение для СССР, а главной целью американской политики было максимальное ослабление Советского Союза. В директиве говорилось: «…ликвидация доминирующего советского влияния на страны-сателлиты отвечает принципиальным интересам Соединенных Штатов»[219]219
  Faure J. Americky pritel. Praha, 2005. S. 158-159.


[Закрыть]. При этом признавалось, что добиться этой цели с согласия СССР или путем военного конфликта с Советским Союзом нереально.

Беспорядки в ГДР и ЧСР тоже были, с точки зрения США, слишком слабыми, чтобы привести к «освобождению сателлитов», но эти события следовало использовать в американских интересах.

В директиве СНБ NSC 158, принятой в июне 1953 года по горячим следам событий в ГДР и ЧСР, констатировалось: «Даже если нынешние трудности в европейских странах-сателлитах не означают начала более серьезных антикоммунистических и националистических мятежей в советской империи, они, вне всяких сомнений, дают самую многообещающую возможность для американского политического и психологического наступления против советской мощи в регионе»[220]220
  Faure J. Americky pritel. Praha, 2005. S. 159.


[Закрыть].

Причем после появления братьев Даллесов на официальных постах США уже не хотели ограничиваться антикоммунистической радиопропагандой и сбором разведывательной информации. Отныне речь шла уже о самой настоящей войне, хотя и чужими руками.

15 марта 1954 года была принята директива СНБ NSC 5412, согласно которой для дестабилизации советского влияния в Восточной Европе предполагалось «создать в странах, захваченных коммунистами или находящихся под угрозой международного коммунизма, тайные группы сопротивления, поощрять их тайные или партизанские операции и обеспечить их готовность на случай войны»[221]221
  Faure J. Americky pritel. Praha, 2005. S. 159.


[Закрыть].

Правда, американцы втайне дебатировали окончательный текст этой директивы практически целый год, и ее окончательная версия NSC 5412/2 была одобрена Эйзенхауэром лишь 28 декабря 1955 года – под говорящим за себя названием «Директива Совета национальной безопасности по тайным операциям»[222]222
  Mitrovich G. Undermining the Kremlin: America's Strategy to Subvert the Soviet Bloc. Cornell University, 2000. P. 168.


[Закрыть].

Для организации этих тайных подрывных операций против СССР и стран Восточной Европы при СНБ в 1955 году был образован особый орган – специальная группа 5412, или просто Специальная группа. Состав группы определялся президентом, но туда постоянно входили директор ЦРУ и высшие должностные лица госдепартамента и министерства обороны. Обычно повестку дня заседаний группы, которая одобряла ту или иную тайную операцию, определял директор ЦРУ, в то время – Аллен Даллес.

Выполнение тайных операций возлагалось на ЦРУ, но так, чтобы в случае раскрытия правительство США могло от них откреститься. Эйзенхауэр требовал от Даллеса любой ценой избежать прямой военной конфронтации с СССР.

Но еще в феврале 1953 года, едва вступив на пост президента, сам же Эйзенхауэр решил создать из восточноевропейских эмигрантов что-то наподобие французского Иностранного легиона. Именно эти военные формирования должны были в случае кризисной ситуации вторгнуться с территории ФРГ в страны Восточной Европы и разжечь там полномасштабное вооруженное восстание. Проект назвали Добровольческий корпус свободы (Volunteer Freedom Corps). Конкретные вопросы формирования этого корпуса разрабатывала экспертная группа при СНБ во главе с генералом Криттенбергером. Кадры корпуса предполагалось набирать из все тех же «перемещенных лиц», среди которых было много пособников нацистов. Многие из них в то время работали на армию США в Европе и жили в трудовых лагерях. Они были объединены в рабочие батальоны и представляли собой почти готовые воинские части, оставалось только дать этим людям оружие.

Еще раньше, в 1951 году, США хотели создать из бывших советских граждан и белоэмигрантов целую армию в 50 тысяч человек для «освобождения СССР».

В начале 1953 года Эйзенхауэру виделась уже армия численностью в 250 тысяч человек (больше по численности, чем вся Чехословацкая народная армия). Приманкой для службы в корпусе было обещание предоставить позднее добровольцам американское гражданство. Эйзенхауэр считал, что финансировать корпус должны страны Западной Европы – тем самым можно добиться экономии американских расходов на борьбу с мировым коммунизмом. Когда на заседании СНБ были высказаны опасения, что французы побоятся «провоцировать Советский Союз», Эйзенхауэр лишь отмахнулся: вербуют же французы бывших солдат вермахта в свой иностранный легион.

20 апреля 1953 года комиссия Криттенбергера представила свои соображения в поддержку корпуса, который должен был стать «факелом надежды» для антикоммунистического сопротивления в странах Восточной Европы. Создание корпуса также должно было побудить к дезертирству солдат и офицеров восточноевропейских армий. Правда, из-за опасений негативной реакции со стороны СССР Криттенбергер был против открытого призыва к дезертирству[223]223
  http://www.fas.harvard.edu/~hpcws/carafano.pdf.


[Закрыть]. Первые шесть батальонов корпуса должны были быть сформированы и обучены в течение ближайших 15 месяцев.

Конгрессмен Чарльз Керстен добился принятия поправки к Акту о взаимной помощи, согласно которой на формирование воинских частей из граждан стран Восточной Европы отпускалось 100 миллионов долларов.

Однако министерство обороны США после первоначального всплеска оптимизма отнеслось к планам создания иностранных частей скептически, считая, что они могут выродиться в группы наемников и дискредитировать американский флаг. К тому же военные боялись, что коммунисты проникнут в легион и смогут настроить его солдат против своих командиров.

Госдепартамент также боялся всякого рода осложнений: ведь получалось, что США формируют вооруженные силы против тех государств, с которыми поддерживают нормальные дипломатические отношения. В придачу американские дипломаты предрекали всплеск межэтнических конфликтов в корпусе, например между чехами и словаками. Да и население ФРГ и Австрии (где и планировалось создавать корпус), по оценкам госдепартамента, хотело, чтобы эмигранты (особенно славяне), наоборот, быстрее убрались из их стран.

Но главный удар по планам «корпуса свободы» нанесли европейские союзники США. Канцлер ФРГ Аденауэр не хотел размещать это незаконное формирование на своей территории, по крайней мере, до выборов в бундестаг, которые были намечены на сентябрь 1953 года. Англия и Франция ясно дали понять Эйзенхауэру, что их общественное мнение будет против. Президент США отказался было от своей идеи, но потом (после беспорядков в ГДР в июне 1953 года) вернулся к ней вновь в октябре того же 1953-го, когда Аденауэр выиграл парламентские выборы. Американцы даже пообещали взять на себя финансирование.

Через год Эйзенхауэр направил в Западную Европу Криттенбергера, который должен был в очередной раз попытаться убедить союзников, прежде всего Париж и Лондон, но англичане и французы по-прежнему относились к идее корпуса прохладно. Чтобы избавиться от надоевших ему сомнений госдепартамента, Эйзенхауэр в сентябре 1954 года взял формирование корпуса под свой личный контроль. Но и сотрудники аппарата Белого дома не питали в отношении этого плана никакого энтузиазма.

Тем не менее Эйзенхауэр продолжал добиваться реализации своей «любимой идеи» (так ее называл помощник президента по национальной безопасности Роберт Катлер), и в 1955 году в Западную Европу был направлен еще один американский генерал для обработки союзников по НАТО. Но этот генерал пришел к выводу, что «подходящего боевого материала» среди «перемещенных лиц» мало. К этому времени большинство из примерно миллиона «перемещенных лиц» эмигрировали из Европы, и никакого желания воевать не испытывали.

Но Эйзенхауэр не унимался и требовал, чтобы создали хотя бы кадры будущей армии, которую в случае кризисов в Восточной Европе можно было бы быстро пополнить из тамошнего населения. Ввиду явной оппозиции Англии и Франции президент США хотел обраться к фашистскому диктатору Испании Франко с просьбой принять у себя будущий «корпус свободы».

В беседе с упоминавшимся выше конгрессменом Керстином в 1954 году Аденауэр согласился было принять корпус, но потом он задумал нормализовать отношения с Москвой и решил зря русских не провоцировать. В 1955-м канцлер ФРГ уже говорил, что «идею еще надо тщательно обдумать».

Однако провал планов создания «корпуса свободы» не помешал ЦРУ продолжать набор восточноевропейских эмигрантов в свои разведывательно-диверсионные группы. Речь идет об операции Red Sox/Red Сар, которую разработали упоминавшийся выше Фрэнк Визнер и начальник контрразведки ЦРУ Джеймс Энглтон. Эмигрантов обучали военному и диверсионному делу в Западной Германии, и в случае возникновения в странах Восточной Европы кризисных ситуаций эти группы должны были быть немедленно десантированы за «железный занавес». ЦРУ было готово организовать из ФРГ воздушный мост для быстрой переброски «борцам за свободу» оружия, боеприпасов и средств связи[224]224
  Ambrose S. Ike's spies: Eisenhower and the Espionage Establishment. University Press of Mississippi, 1999. P. 239.


[Закрыть]. В качестве целей операции Red Sox/Red Cap фигурировали Венгрия, Польша, Румыния и Чехословакия.

Не собирались американцы и ослаблять накал психологической войны. Советник президента по соответствующим вопросам Джексон подвел в начале 1953 года итоги предыдущей деятельности США в этом направлении и признал их неудовлетворительными. Джексон делил пропаганду против стран Восточной Европы на «белую», то есть официальную («Голос Америки»), «серую» – связанную с властями США, хотя и формально независимую (радиостанция «Свободная Европа») и «черную» – радиостанции и слухи по каналам ЦРУ, источник которых якобы вообще никак не был связан с США.

Джексон подверг критике передачи радио «Свободная Европа», так как на ее волнах часто работают эмигранты, «дискредитированные и слишком старые для того, чтобы они могли играть какую-нибудь роль в своих освобожденных странах»[225]225
  Fame J. Americky pritel. Praha, 2005. S. 162.


[Закрыть].

В 1954 году газета «Нью-Йорк Таймс» сообщила результаты опроса ста десяти молодых беженцев из Восточной Европы. Все они охарактеризовали передачи «Свободной Европы» либо равнодушно, либо презрительно. Американское посольство в Праге констатировало, что много чехов и словаков прекрасно сознавали подрывной и враждебный характер передач «Свободной Европы». Причем многим особенно не нравился антисоветский характер передач – престиж СССР среди населения Чехословакии был по-прежнему высок[226]226
  Fame f. Americky pritel. Praha, 2005. S. 169.


[Закрыть]. У многих слушателей складывалось впечатление, что они всего лишь пешки в борьбе Вашингтона против Москвы.

Организованные в начале 50-х годов разные советы, объединявшие восточноевропейскую эмиграцию, были, по мнению Джексона, заняты исключительно внутренней грызней и скорее играли на руку коммунистам.

По иронии судьбы чехословацкая эмиграция попала в США еще и под огонь критики конгрессменов-мракобесов, вроде Маккарти, Керстена и иже с ними. В 1954 году Рипку и Зенкла вызвали повесткой на заседание сенатского подкомитета по международной безопасности, который возглавлял сторонник Маккарти, сенатор от Индианы Уильям Дженнер. Он критиковал Зенкла и Рипку за то, что они до 1948 года сотрудничали с коммунистами в Чехословакии.

Бывшему видному деятелю народной партии Иво Духачеку, которого советское посольство в Праге до февраля 1948 года справедливо считало одним из самых проамериканских и антисоветских политиков ЧСР, не дали американское гражданство, хотя его активно поддерживал Джексон. Причина была та же – участие партии Духачека и его самого в правительстве Национального фронта вместе с коммунистами. Духачека даже пригласили на беседу в министерство юстиции США и процитировали его статью 1944 года, в которой он ратовал за сотрудничество с СССР. Американцев нисколько не смущало, что тогда такую же позицию занимал и президент США Франклин Рузвельт.

Упоминавшийся выше сенатор Керстен (выбивший 100 миллионов на «корпус свободы») вообще делал ставку на словацкую клерикально-фашистскую эмиграцию, деятели которой, например Дурчанский, сбегали вместе с немцами в 1944-1945 годах и одинаково ненавидели как коммунистов, так и сторонников Бенеша или Зенкла. В свою очередь, эти люди еще при Бенеше были объявлены в ЧСР военными преступниками, причем по этому вопросу среди партий Национального фронта никогда не существовало ни малейших разногласий.

В июле 1951 года Керстен внес на рассмотрение конгресса проект резолюции по Чехословакии. Помимо обычной критики «тоталитарного чехословацкого режима» там выражалось и сожаление по поводу запрета в ЧСР в 1945 году Людацкой партии, правившей в 1939-1945 годах в Словакии, когда та воевала против Антигитлеровской коалиции. Зато в резолюции была раскритикована словацкая Демократическая партия, и опять-таки за сотрудничество с коммунистами в 1945-1948 годах. При этом бывший председатель этой партии Леттрих стоял вместе с Зенклом во главе Совета свободной Чехословакии, созданного самими же американцами. Керстен дошел до того, что ставил в своей резолюции под вопрос территориальную целостность Чехословакии, которая после освобождения от тоталитарного режима должна была разделиться на Чехию и Словакию в соответствии со свободной волей словацкого народа. Совет свободной Чехословакии заявил протест и потребовал, чтобы Керстен изменил формулировки своей резолюции, но сенатор этот протест проигнорировал.

Между тем разложить послефевральскую эмиграцию пытались и чехословацкие власти. В начале 1955 года в ЧСР возникло «Движение эмигрантов за возвращение домой». 2 июня 1955-го был учрежден специальный Комитет помощи лицам, возвращающимся в Чехословакию. Эта пропаганда находила среди многих эмигрантов питательную почву, поскольку, по оценкам самих же американских властей, в Европе – прежде всего в ФРГ – тогда в тяжелейших социально-экономических условиях жили 50-70 тысяч восточноевропейских эмигрантов, в том числе и примерно пять тысяч бывших граждан ЧСР. Причем половина чехов и словаков из этого числа, по оценкам американцев, не имели никакого будущего на Западе, так как были либо пожилыми, либо больными людьми. Американцы в марте 1955 года считали, что примерно 25 % чехов и словаков, живших в лагерях для эмигрантов, готовы вернуться за «железный занавес».

На рождество 1954 года многие эмигранты получили по почте письма, в которых описывались красоты покинутой ими родины. С февраля 1955 года беженцы из ЧСР стали получать брошюры упомянутого выше движения за возвращение домой. Летом 1955-го чехословацкие посольства в западных странах закупили на правах рекламы место в СМИ, например в «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост», и опубликовали описание процедур, необходимых для возвращения на родину[227]227
  Faure J. Americky pritel. Praha, 2005. S. 176.


[Закрыть].

Многие эмигранты получили в лагерях письма от родственников, которые призывали их вернуться на родину. 9 июня 1955 года Чехословакия провозгласила амнистию для всех эмигрантов[228]228
  Первая подобная амнистия была провозглашена еще в 1948 году, но особого успеха не имела.


[Закрыть]. Однако она не распространялась на сотрудников радиостанции «Свободная Европа» и членов Совета за свободную Чехословакию.

Американцы пытались организовать контрпропаганду, утверждая, что всех возвратившихся ждут репрессии. В США при этом ссылались на «дело Лаушмана».

Бывший министр промышленности ЧСР социал-демократ Богумил Лаушман (в 1947 году избранный председателем партии) после февральских событий 1948-го стал вице-премьером в правительстве Готвальда, но уже в июне того же года его политическая деятельность была прекращена. Амбициозный Лаушман очутился на не очень престижном посту директора словацких электростанций в Братиславе. При объединении коммунистической и социал-демократической партий Лаушмана в КПЧ не приняли, да он на этом и не настаивал. В 1949 году Лаушман эмигрировал в Югославию, а потом жил в Австрии, в Зальцбурге. 23 декабря 1953 года он исчез (на столе осталась полупустая бутылка бренди и два стакана) и объявился 15 мая 1954-го на пресс-конференции в Праге, где заявил, что вернулся в страну добровольно. Лаушман каялся за прошлые грехи и критиковал Югославию и Запад.

Но на самом деле его похитили сотрудники госбезопасности ЧСР (австрийские граждане Гюнтер, Хаке и Козак). Гюнтер знал Лаушмана и добавил в его стакан с бренди специальный препарат, парализовавший волю бывшего министра. Затем его на машине отвезли в Вену, а уже оттуда на автомобиле с дипломатическим номером – в ЧСР[229]229
  Solz J. Uteky a navraty. Bohumil Lausman – osud ceskeho politika. Praha, 2008. S. 247.


[Закрыть].

В 1956 году Лаушмана осудили на 17 лет. В 1963-м он умер при загадочных обстоятельствах в рузинской тюрьме Праги. Были, правда, и сведения о том, что Лаушмана подозревали в тайной работе на ЧСР американцы и он, опасаясь ареста, возвратился на родину по собственной воле.

В 1955 году на родину вернулось примерно триста чехов и словаков, в том числе 140 из ФРГ, 37 – из Канады, 18 – из Австрии, 13 – из Великобритании, 11 – из Бразилии, 6 – из США и 4 – из Франции. Американцы пытались препятствовать довольно успешной чехословацкой пропаганде среди эмигрантов тем, что в мае 1955-го консульство США в Мюнхене получило указание благосклонно рассматривать прошения чехословацких эмигрантов о получении визы в США.

Чтобы как-то вдохнуть жизнь в вялую восточноевропейскую эмиграцию (ее деятели потеряли уже всякую надежду на «освобождение» своих стран с помощью США), 20 сентября 1954 года с большой помпой было объявлено об учреждении единой организации всех эмигрантов из стран Восточной Европы – Ассамблеи порабощенных европейских народов (была известна больше под своей английской аббревиатурой ACEN – Assembly of Captive European Nations). В ассамблею вошли эмигрантские организации Албании, Болгарии, Эстонии, Литвы, Латвии, Польши, Румынии, Венгрии и Чехословакии (Союз свободной Чехословакии).

Организация именовала себя «рупором» всех «порабощенных народов» и их легитимным представителем на Западе. Целью ассамблеи было «освобождение» Восточной Европы – правда, мирными средствами. Американцы специально назвали свое новое творение «ассамблеей», чтобы напрашивалась аналогия с главным органом ООН. По этой же причине штаб-квартирой организации стал Нью-Йорк, а заседания ACEN проходили параллельно с заседаниями Генеральной Ассамблеи ООН.

Американцы попытались сделать ассамблею еще и органом Совета Европы – организации, занимавшейся контролем над соблюдением прав человека в Старом свете. С этой целью было оказано сильное давление на Францию. В апреле 1955-го Париж нехотя разрешил проведение заседания Ассамблеи порабощенных народов в Страсбурге – городе, где располагались органы Совета Европы.

Однако с самого момента основания ACEN раздирали противоречия между ее отдельными национальными советами и комитетами (например, венгры-эмигранты ненавидели чехов и словаков, и это было взаимно). Поэтому на США (ЦРУ и госдепартамент) легла еще и нелегкая задача удерживать ассамблею от распада, что достигалось самым проверенным методом – все руководящие деятели национальных эмигрантских советов получали от правительства США ежемесячную заработную плату (400-600 долларов).

Так как ставка на эмигрантов явно не срабатывала, советник Эйзенхауэра Джексон решил вдохнуть в психологическую войну против Восточной Европы новую жизнь и начал, по американской традиции, с образования нового специального органа при СНБ – Совета по координации операций (Operations Coordinating Board). Коренным образом была перестроена деятельность официальной пропагандистской службы: бывшие подразделения госдепартамента и других ведомств были объединены в Информационном агентстве Соединенных Штатов (United States Information Agency, ЮСИА). В ведение ЮСИА с марта 1954 года перешел «Голос Америки».

Что касается «серой» пропаганды, то с 1953 года компанию «Свободной Европе» составило радио «Свобода», работавшее против СССР.

Однако помимо радиопропаганды на Чехословакии решили «обкатать» еще одно новое средство психологической войны.

13 июля 1953 года был дан старт операции «Просперо». За четыре дня в Чехословакию на воздушных шарах из ФРГ было заброшено 10 миллионов листовок (по одной на каждого взрослого жителя страны). Воздушные шары были резиновыми и пластиковыми. Резиновые лопались в воздухе, и листовки сыпались на землю. Пластиковые приземлялись неповрежденными.

С помощью этой операции американцы запоздало попытались оживить протесты в Пльзени, Остраве и других рабочих районах ЧСР. Текст одной из листовок объяснял, что Чехословакия не одна и протесты вспыхнули якобы во всех странах социалистического лагеря. Особую надежду возлагали на листовку в виде новой банкноты с надписью: «Люди называют ее голодная крона, подарок Советского Союза. Это символ режима безнадежности, пятилетнего упадка… Сегодня требуйте уступок! Завтра придет свобода!»[230]230
  Faure J. Americky pritel. Praha, 2005. S. 163.


[Закрыть]

Таким образом, денежную реформу 1953 года попытались свалить на СССР, а рабочим рекомендовали начинать с экономических требований в надежде, что акции протеста перерастут в стихийное восстание.

Однако никаких новых беспорядков не возникло: люди были успокоены снижением цен и прекращением нажима в деле создания новых кооперативов на селе. Чехословакия заявила официальный протест ФРГ, и Аденауэру крыть было нечем. К тому же ЧСР занялась весьма креативной контрпропагандой, заявив, что на всех пропагандистских материалах есть болезнетворные бактерии и что баллоны – средство не только пропагандистской, но и бактериологической войны.

Однако американцы были довольны результатами операции «Просперо» с чисто технологической точки зрения – баллоны сбрасывали листовки точно над заданными населенными пунктами, а власти ЧСР ничего не могли с этим поделать.

В 1954-м американцы провели против Чехословакии операцию «Вето», которая, в отличие от предыдущей, не представляла собой отклика на какие-то конкретные события в ЧСР. На сей раз в листовках формулировались 10 требований, которые чехи и словаки совместно должны были предъявить властям. Причем сначала, в апреле 1954-го, американцы сбросили на ЧСР три миллиона листовок, на каждой из которых была только цифра «10». Этим предполагалось возбудить интерес населения, заинтриговать его. Затем в начале мая на Чехословакию обрушилось сразу 20 миллионов листовок, где и были за чехов и словаков сформулированы крайне важные для них требования: свободные выборы, право крестьян на выход из кооперативов, повышение заработной платы, снижение обязательных поставок государству сельхозпродукции.

Вместе с листовками сбросили красочный журнал Free Europe («Свободная Европа»), где завлекательные фото рисовали райскую картину жизни в «свободном мире». Например, читатели могли увидеть ультрасовременную кухню в Западном Берлине, витрину продовольственного магазина в Париже, западногерманские картофелеуборочные комбайны и т. д.

Третий этап операции «Вето» проходил в июле – сентябре 1954 года и был посвящен только крестьянам. Целью была попытка развалить сельхозкооперативы и тем самым сорвать жатву. Поэтому эту часть «Вето» назвали «Жатва самообороны» (Harvest of Self Defense). «Обороняться» крестьяне должны были, естественно, против коллективизации.

Всего за пять месяцев – с апреля по сентябрь – на Чехословакию был сброшен 41 миллион листовок, брошюр и журналов. Затем такие же акции повторили в отношении Венгрии (октябрь 1954 года, операция «Фокус») и Польши (февраль 1955-го, операция «Спотлайт»).

Итого в Восточную Европу в 1953-1956 годах попало более 250 миллионов американских листовок[231]231
  Faure J. Americky pritel. Praha, 2005. S. 164.


[Закрыть].

Однако никакого восстания в Чехословакии не случилось. Рабочие были удовлетворены мерами по снижению цен, а крестьяне – правом выходить из кооперативов по своему усмотрению.

В 1954 году было проведено еще одно снижение цен, охватившее более 60 тысяч наименований продуктов и промышленных товаров. Теперь килограмм хлеба стоил 2,6 кроны (после денежной реформы в июне 1953 года – 2,8), говядина осталась на том же уровне – 25 крон за килограмм, рис вместо 28 крон за килограмм теперь можно было приобрести за 19.

Однако социальные подарки населению сильно подорвали плановое развитие чехословацкой экономики, которое в 1954-1955 годах и так практически отсутствовало. Было решено начать вторую пятилетку с 1956 года, чтобы скоординировать ее с очередным советским пятилетним планом. В 1954-м и 1955-м страна жила по годовым планам без всякой долгосрочной перспективы.

В начале 1954 года в Москве стало наблюдаться ослабление позиций Маленкова и рост влияния Хрущева. Последний критиковал Маленкова за «новый курс», забвение тяжелой промышленности и излишний популизм. В Чехословакии Хрущев опирался на своего коллегу Новотного и поддерживал рост его авторитета. «Козлом отпущения» за навязанный из Москвы ЧСР «новый курс» стал президент ЧСР Запотоцкий. 6-8 апреля 1954 года его подвергли критике в Москве, что заметно отразилось на расстановке сил в чехословацком партийно-государственном руководстве.

11-14 июня 1954 года в Праге проходил X съезд КПЧ, 1393 делегата которого представляли 1 489 234 члена партии (примерно столько же коммунистов было и на февраль 1948-го). Гостем съезда был Н. С. Хрущев, рассказавший, в числе прочего, о своих усилиях по подъему сельского хозяйства в СССР на базе большей свободы для колхозов и учета принципа материальной заинтересованности.

Экономические задачи Чехословакии оставались старыми: рост аграрного сектора за счет привлечения крестьян в кооперативы, ликвидация отставания энергетики и добывающего сектора промышленности. При этом было подтверждено, что государство на селе будет поддерживать как кооперативы, так и крестьян-единоличников. Из бюджета селу планировалось передать 1,6 миллиарда крон, прежде всего на механизацию производства.

Однако снижение цен и массовое кредитование села сказались на развитии экономики в 1954 году. Инвестиций в новые отрасли машиностроения стало поступать меньше, и общий прирост промышленности в 1954-м составил лишь 4,4 % – мизерный показатель в сравнении с темпами первой пятилетки. Производительность труда выросла всего на 2 %, в то время как в 1948-1953 годах она ежегодно увеличивалась на 10 %[232]232
  История Чехословакии. Том 3. М., 1960. С. 522.


[Закрыть].

Зато на селе отток из кооперативов прекратился, производство выросло, и это позволило снизить объемы обязательных поставок государству.

Директивы плана на 1955 год предусматривали ускорение темпов развития экономики, и это решение оказалось правильным. После довольно сумбурных 1953 и 1954 годов промышленность в 1955-м выросла на 10 %, что вполне соответствовало темпам первой пятилетки. Производство электроэнергии увеличилось на 27 % по сравнению с 1953 годом, добыча каменного угля – на 13 %[233]233
  История Чехословакии. Том 3. М., 1960. С. 524.


[Закрыть].

Особенно радовало то, что прирост произошел в основном на базе увеличения производительности труда (+ 8 % в 1955 году).

Причем и на этот раз повышение заданий пятилетнего плана было скопировано с советского опыта. В Москве Хрущев в 1955 году окончательно устранил Маленкова как своего конкурента за первенство в государстве и подверг опального премьера критике за неоправданное занижение темпов роста тяжелой промышленности. Маленкова обвинили в том, что он возродил взгляды «правых уклонистов» Рыкова и Бухарина.

В ЧСР решили совместить оба подхода – одинаково интенсивно развивать и тяжелую, и легкую промышленность.

В 1953-1955 годах розничные цены в ЧСР снижали четыре раза, повышая при этом заработную плату. Власти старались закупать для населения импортные товары, особенно на рождество. В целом в 1954-1957 годах потребление граждан в ЧСР выросло на треть.

В духе все более отчетливо проявлявшейся в СССР оттепели произошли и некоторые сдвиги в сторону демократизации политической системы. В 1954 году были реорганизованы местные органы власти – национальные комитеты. Там более значительную роль стал играть не аппарат, а непосредственно выбранные населением депутаты, ответственность которых перед населением была повышена путем принятия специального закона о национальных комитетах в марте 1954-го. Перед утверждением парламентом законопроект был представлен на всенародное обсуждение, в котором участвовали более двух миллионов человек.

В мае 1954 года прошли первые выборы в национальные комитеты, на которых все партии Национального фронта выступили с единым списком кандидатов. В выборах приняли участие 98,3 % избирателей, и 93,6 % из них поддержали список Национального фронта[234]234
  История Чехословакии. Том 3. М., 1960. С. 529.


[Закрыть]. В состав национальных комитетов было избрано 160 508 граждан. Для работы среди женщин при национальных комитетах были избраны и женские комитеты, в которых работали 118 850 человек.

Все эти меры должны были вовлечь в принятие повседневных решений как можно больше трудящихся.

В мае 1954 года был принят конституционный закон о выборах в Национальное собрание и Словацкий национальный совет. Раньше Национальный фронт выдвигал единый список на целую область, и многие избиратели плохо знали кандидатов. Теперь каждый избирательный округ (примерно 35 тысяч избирателей) выбирал собственного депутата, также предложенного Национальным фронтом.

Выборы в Национальное собрание на основе нового закона прошли 23 ноября 1954 года и завершились вполне предсказуемо: 99 % избирателей пришли на участки и из них 98 % проголосовали за кандидатов Национального фронта.

В области внешней политики ЧСР была верным и надежным союзником СССР. Этот союз базировался на прочном экономическом фундаменте. Чехословакия стала основным поставщиком машиностроительной продукции в Советский Союз. Причем в 1951-1955 годах 45 % этой продукции состояло из новых, только что освоенных изделий[235]235
  Петерс И. А. Внешняя политика Чехословакии (1945-1960 гг.). Киев, 1976. С. 64.


[Закрыть]. Из них 36,5 % было выпущено на основе советской технической документации. В апреле 1955 года было подписано советско-чехословацкое соглашение о сотрудничестве в мирном использовании атомной энергии. В рамках этого соглашения в ЧСР был построен первый экспериментальный атомный реактор мощностью 2000 квт. Чехословацкие студенты стали первыми иностранцами, закончившими в СССР обучение специальности «ядерная физика».