Текст книги "Охотники за пиратами XXI века. Защита торгового флота"

Власти Евросоюза решили всерьез заняться безопасностью судоходства у сомалийских берегов. К сотрудничеству приглашены все заинтересованные, в том числе и Россия.

Первая в истории Евросоюза военно-морская операция под названием „Атланта“ началась. Один эсминец, пять фрегатов и три разведывательных самолета должны к 15 декабря прибыть к побережью Сомали. Командующий военно-морской эскадрой британский вице-адмирал Филипп Джон заявил, что все юридические формальности улажены, военные могут применять силу: „Паша задача – восстановить судоходство в этом регионе, прежде всего для судов, зафрахтованных продовольственной программой ООП для доставки гуманитарной помощи в Сомали, остановить насилие и по возможности помочь сомалийскому правительству навести порядок в стране“…»

Но ни летом, ни осенью мне по африканским делам никто не позвонил, и я даже пошутил однажды, сидя в кафе с Филоновым, мол, надо неустойку с твоего Алекса взять.

Могу наехать: паспорт сделан в срочном порядке, а работы нет. Попал твой Яркин на пиво!

– Почему мой?

– Твой! Ведь это ты меня с ним познакомил!

– И что из этого следует? Мало ли кого и с кем знакомлю, и мало ли о чем вы болтаете и договариваетесь! У каждого своя голова на плечах, – огрызнулся недовольный адвокат… И угостил очередной порцией замечательного свежего чешского пива.

Сомали, Йемен и далее…

Эх, жизнь: суета сует! Дела семейные, заботы, проблемы, постоянное безденежье. Какая там Африка! Я совсем выбросил из головы эту затею. Но Алекс был неутомим и настойчив и проявился на связи через полгода, как раз во время отпуска.

– Ну, что, едем?

– Кто это? Куда?

Как раз накануне я потерял мобильник и вместе с ним все необходимые контакты, поэтому неизвестный номер и малознакомый голос сразу не опознал.

– Кто это?

– Это я – Алекс! Костя, поехали со мной в турне?

– Какое турне?

– В Африку! Джибути, Эритрея, Сомали. А оттуда рванем в Йемен…

– Ха! В Йемен! Я бы рад, но я сейчас в пути. В данный момент я в отпуске и нахожусь в Мичуринске…

– И что ты там собрался делать? Груши членом околачивать?

– Почему обязательно груши? Яблоки…

– Ладно, околачивай яблоки, если хочешь. Я предложил реальное дело… Еще созвонимся…

У меня даже заломило от досады затылок. Стоя в прокуренном тамбуре, я судорожно сжимал вспотевшей ладонью на секунду замолчавший мобильник и злился на себя.

Какая досада – Йемен! А я тащусь на Тамбовщину. Эх, было бы любопытно побывать в этой далекой арабской стране. Доведется ли еще в жизни очутиться в этом месте на пересечении морских путей, на границе между Азией и Африкой! Плюнуть с берега в Баб-эль-Мандебский пролив…

«Баб-эль-Мандеб» в переводе с арабского – «ворота слез» или «ворота скорби». Это название мгновенно всплыло в памяти, и я невольно улыбнулся – нахлынули воспоминания о далекой молодости. В школе я довольно-таки хорошо учился, особенно любил такие предметы, как география, история, литература, зачитывался приключенческой и авантюрной литературой: «Таинственный остров», «Дети капитана Гранта», «Похитители бриллиантов» и подобными романами. Моря и океаны, прерии и саванны, джунгли и буш – все это были лишь мечты маленького мальчика, живущего в глубокой провинции. Несбыточные надежды и иллюзии фантазера-путешественника, живущего за железным занавесом. Как я мог попасть в эти дальние страны? Никак! Разве что армия поможет? Помогла… Немного позже, но не с джунглями, а забросила в горно-пустынный Афган…

По окончании школы я предпринял попытку поступить в военное училище, но неудачно, а устроиться в гражданский вуз не удалось – опоздал с подачей документов, и пришлось послужить в армии простым солдатом. За год срочной службы довелось увидеть и пережить много всякого, в том числе и невыносимо тяжелого, но были и забавные моменты…

Краеугольным камнем существования и цементирования Советской армии стала такая дисциплина, как политические занятия – тупость и скука страшнейшая! Офицерами в головы малообразованных солдат вдалбливалась всякая идеологическая чепуха, а также вкрапливались знания из истории и географии уровня шестого класса, видимо, генералы по инерции, с тридцатых годов, считали, что в армии служат лишь чрезвычайно тупые и малограмотные индивидуумы. Но, положа руку на сердце, надо честно признать: командиры были недалеки от истины – уровень образования армии был далек от среднестатистического по стране. Молодым командирам рот и взводов эти бредовые и глупые лекции читать было лень, поэтому занятия они частенько перепоручали сержантам.

В неформальные обязанности нашего заместителя командира взвода, сержанта Сипуратова, входила подготовка курсантов учебки к предстоящим экзаменам по политической подготовке, ведь будущий оператор-радиоминер должен без колебаний взорвать ядерную мину под ногами, колесами и траками пеших и броневых колонн вторгшегося на территорию нашей Родины коварного противника. Взорвать агрессора на нашей земле! Мощность каждого заряда – двадцать килотонн в тротиловом эквиваленте. Подорвать врага, не задумываясь и не колеблясь, вместе с не оповещенным об этом взрыве собственным мирным населением… Надо же было до такого «каннибализма» додуматься!

Командир взвода, старший лейтенант Николаевский, после ужина спешил домой к семье и сваливал «политику» на подчиненного. Но сержанту Сипуратову было лень по сто раз повторять одно и то же для тупеньких – мозоль на языке натрешь. Наш сержант оказался довольно начитан и хорошо образован, попал в армию с третьего курса педагогического института – должен стать учителем физкультуры на Сахалине, однако вот военком решил по-своему: пусть сначала Родине послужит этот «хмыреныш»! После сытного обеда Сипуратову обычно очень хотелось спать, и поэтому ему, в свою очередь, был необходим грамотный помощник из числа курсантов. В первый же день дополнительных занятий он задал каверзный вопрос взводу:

– Эй вы, шайка дебилов и имбецилов! Есть среди вас разумные индивидуумы? Хоть один хомо сапиенс попал в мой взвод? Кто сможет ответить на несколько простейших вопросов…

– На какую тему? – спросил самый наглый курсант, по фамилии Баженко, успевший поработать внештатным сотрудником в милиции на Дальнем Востоке – мент в душе и по призванию.

– Например, кто знает карту и сможет обвести границы нашей Родины – СССР?

С десяток человек подняли руки.

– Неплохо, – ухмыльнулся Сипуратов. – А кто покажет, где находится Америка?

– Южная или Северная? – уточнил я заданный вопрос.

– Соединенные Штаты Америки!

Вызвалось трое, но двое забыли про Аляску. Я же обвел указкой, в том числе и территорию самого северного штата.

– Смотри-ка! Молодец! А возможно, ты сумеешь найти и Францию?

– Легко! С заморскими колониями или без? Показывать Реюньон, Кергелен, Французскую Гвиану и Полинезию…

– О! Про остров Кергелен знаешь? Здорово! Молодец, солдат! И если ты еще укажешь Баб-эль-Мандебский пролив, то я сниму с тебя два наряда на службу.

Я уверенно ткнул указкой в пролив, отделяющий Красное море от Аденского залива и хитро скосил глаз на сержанта. Сипуратов тем временем радостно потирал руки.

– Молодчина! Удачный экземпляр попал во взвод! Как там тебя по фамилии…

– Курсант Константин Волженин!

– А имя твое никто и не спрашивал, мурло! Отныне, рядовой Волженин, ты будешь моей левой… нет, даже правой рукой в деле обучения взвода политической грамоте. То-то старший лейтенант Николаевский будет рад! Ему позарез нужен толковый помощник: конспекты писать, планы составлять, учебные пособия делать и дрессировать по карте прочих неучей. Эх вы, болваны! И чему вас только в школе учили? Баб-эль-Мандебского пролива не знаете!..

…Сколько воды утекло с той поры! Прошло целых тридцать лет, и за эти годы я побывал в разных странах, в том числе и экзотических, повоевал, вышел майором на пенсию, но вот этих самых «Ворот грусти и печали» так и не увидел. Честно говоря, и по морям толком не ходил, провел всю службу на берегу, как говорили в старину – в инфантерии…

Йемен! Баб-эль-Мандеб!.. Заманчиво, однако…

– И когда лететь?

– Завтра! Точнее, сегодня после полуночи… Константин, ты готов?

– Алекс, давай в другой раз! Я сейчас еду в поезде и далеко от Питера.

Жаль, но дальние страны остались опять без меня…

Хроника антипиратства

«24 мая 2010 г. на прошедшей в Стамбуле очередной конференции ООН по Сомали участники (55 стран и 12 международных организаций) договорились создать международный антипиратский фонд».

Африканские похождения Яркина, рассказанные им самим без прикрас

Через пару месяцев мы вновь встретились с авантюристом Алексом на той же даче нашего общего друга Филонова. «Полковник» заметно похудел и осунулся, кожа на руках и лице была выдублена и высушена солнцем да горячими ветрами, потемнела и прожарилась от многодневного загара.

Филонов, как обычно, принялся подтрунивать над приятелем:

– Ну, как тебе сомалийские женщины? Опробовал черное дерево? Присунул в экзотическое дупло?

– Да пошел ты… Сам опробывай! – ругнулся Яркин. – Конечно, случается, попадаются очень симпатичные экземпляры: последствие итальянской колонизации – пальчики оближешь! Но я не стал рисковать – сифилис и СПИД свободно гуляют по Африке. Не ровен час, зацепишь чего неизлечимого. Правда, они все как одна уверяют в своей стерильной чистоте, но видел я их чистоту. У нас в самом зачуханном бомжатнике-притоне гораздо чище. По правде сказать, путешествие было экстремальным – больше я в Сомали ни ногой!

Алекс умолк и закурил, а мы с Филоновым, пригубив коньяка, вновь пристали с расспросами:

– Не томи, рассказывай…

– Хватит на чело значимости нагонять. Будь проще, тебе это не к лицу!

Яркин ухмыльнулся, выдержал паузу, неторопливо докурив любимую сигариллу, и принялся делиться впечатлениями о Восточной Африке.

– Не сумев заполучить тебя в попутчики, я сдал третий билет, и мы вдвоем с компаньоном Сержем улетели в Африку. Авиалайнер из Москвы в аэропорту Дубая приземлился точно по расписанию, но на этом порядок закончился и далее началась африканская беспорядочность и необязательность. Поначалу на вполне приличном «Аэробусе» мы прилетели в столицу Эфиопии Аддис-Абебу. Почему в Эфиопию? Так ведь в Могадишо, столицу Сомали, прямых рейсов из Европы нет. Правда, сейчас и не поймешь, чего именно этот Могадишо столица – страна распалась на три части: Путленд, Сомалиленд и центральная территория вокруг столицы: пригороды и несколько ближайших районов. В принципе, и в самом Могадишо власти толком нет: стрельба, взрывы, похищения. Жуткий бардак! Бродят толпы обкуренных аборигенов с автоматами, палят по любым пустякам почем зря и куда попало. На мой взгляд, они все как один – идиоты.

Итак, из Эфиопии наша «туристическая» группа на каком-то древнем самолете марки «Дуглас» серийного выпуска времен Второй мировой войны перебралась в Могадишо. Международный аэропорт представлял собой застывшую историю – приблизительно конец шестидесятых годов и туда за сутки в среднем прилетают лишь три-четыре самолета. В зале прилета духота, вонь, гомонящие толпы суетливых чернокожих мужчин и женщин, всюду мухи, москиты, пыль, грязь, все информационные надписи облупились, вывески без большей части букв, ни черта не разберешь. Одним словом – разруха. Обстановка – бардак, примерно как описана в романах о Гражданской войне в России: Москва 1918 года.

Отель, годный для проживания белого человека, в городе лишь один – «Шамо». Кстати, спустя четыре месяца после нашего отъезда этот отель во время церемонии вручения дипломов студентам взорвал террорист-смертник, переодетый в женскую одежду. В результате погибли несколько министров и десяток студентов…

– Алекс, не уходи от темы, – попросил Филонов, – не то мы так и до утра не доберемся до финала твоего рассказа!

– Никита, не перебивай, все детали интересны! – возразил я. – Вдруг тоже придется летать в Сомали, хоть буду знать, что там и как.

Яркин одобрительно кивнул, прикурил новую сигариллу, вдохнул дым и продолжил…

– В отель мы вселились с большим трудом, предварительно дав приличные чаевые менеджеру на ресепшн. Этот нахальный негр с лиловым отливом кожи (или, если говорить толерантно, чернокожий афроафриканец) примерно полчаса твердил, что мест нет, а потом оказалось, что на всем этаже, помимо россиян, проживают лишь журналист-англичанин да престарелая датчанка из какой-то гуманитарной миссии. На вопрос об ужине в ресторане дежурный лишь осклабился в улыбке, показывая ослепительной белизны крупные зубы, и отрицательно покачал головой: «Ресторан не работает! Ближайший в соседнем квартале, но сейчас туда совать нос не советую…»

Похожий как две капли воды на менеджера ленивый чернокожий бой втащил чемодан в номер и требовательно протянул свою широкую мозолистую лапу за денежным довольствием. Пришлось вложить в нее пару долларов. Сомалиец хмыкнул и, не поблагодарив и не пожелав удачи, вывалился за порог.

Номер – с просторной дышащей на ладан деревянной кроватью, с убогим телевизором из далеких семидесятых и с неработающим кондиционером. В туалетной комнате стояли нефункционирующая душевая кабина, треснувший

унитаз, грязноватая раковина с капающим краном. Вода из крана текла сомнительного цвета и запаха. Умыться расхотелось.

Едва мы успели оглядеться в номерах и полностью разочароваться в сервисе, как за окном раздался треск автоматных очередей. Инстинктивно мы собрались в одном номере – Серж примчался ко мне, вместе умирать веселее. Во дворе послышались вопли и визги аборигенов, взревел автомобильный двигатель, снова очереди и крики, а затем заскрипели тормоза и послышались гулкий удар и громкий взрыв.

Присев сбоку окна на корточки, осторожно раздвинули шторы и выглянули: перед самым отелем на асфальте, в луже крови, лежал кто-то в камуфляже, еще двое в такой же камуфлированной одежде, низко пригибаясь, двигались к горящей легковушке, врезавшейся в засохшую пальму. Из машины с трудом выполз темнокожий парень в униформе, который попытался встать на колени, опираясь на автомат, но ему не дали это сделать камуфлированные бойцы, добившие раненого из двух стволов. Кто из них действительно бандит, а кто полицейский, разобрать было трудно.

«Раз камуфлированные не стреляют по окнам отеля, значит, они не опасны – на нашей стороне», – пришлось мне успокоить сугубо штатского компаньона. Произнес я это вслух шипящим шепотом, в том числе и для собственного самоуспокоения.

Вскоре примчались джип и пикап, из них выбралось трое мордоворотов – «типа военные», началась короткая перебранка с камуфлированными, которая завершилась тем, что труп с дороги швырнули в кузов пикапа, и все «военные» уехали, – похоже, опасность миновала. Солнце медленно уползло и скрылось за развалинами многоэтажек – быстро смеркалось.

На улице больше не происходило ничего «интересного», и мы перебрались от окна к дивану. Раскрыл свой небольшой чемодан и дорожную сумку, достал все необходимое для ужина: бутылку джина, кружки и пакет с едой, благоразумно навязанный в дорогу заботливой супругой.

«Молодец, Оксана! А я, дурак, отказывался от бутербродов и ругался… – пришлось похвалить жену. – Если бы не ее забота, сейчас глодали бы хрен без соли!»

Плеснул в кружки крепкого, сорокасемиградусного джина – любимого напитка английских колонизаторов, выпили, крякнули от души, заели пирожками с капустой и бутербродами с сыром. Повторили, потом еще добавили. Разговор не клеился. Навалилась тоска, и закрадывались мысли: а правильно ли сделали, притащившись в эту зачуханную дыру? Удастся ли вернуться отсюда живым домой? После третьего тоста убрали бутылку – остальное в другой раз. Утро вечера мудренее, пора спать. Без лишних церемоний разошлись по номерам.

Полчаса пришлось сливать тухлую водопроводную воду, чтобы она достигла более-менее приемлемого цвета и запаха, и лишь затем с брезгливой миной быстро умылся и разобрал пахнущую сыростью и плесенью постель – лег не раздеваясь. Экипировался я для этого вояжа удачно, как на сафари: песочного цвета парусиновый камуфляж – подарок от приятеля спецназовца, легкие кроссовки, панама в стиле милитари.

Долго не мог заснуть – каждый час ночной город по несколько раз взрывался перестрелками. И едва на одном конце стрельба стихала, как другой район оживал и трассирующие очереди разрезали черное звездное небо, и несколько раз хорошенько громыхнуло, благо взрывы эти были довольно далеко. Задремал лишь под утро – на мозг навалился какой-то жуткий сон.

Пробудился от громкого и пронзительного звука – сирена. Едва визг стих, под окнами началась перебранка двух вчерашних чернокожих мужчин в камуфляже с двумя вновь прибывшими – видимо, пришла смена караула и они выясняли какие-то свои сложные отношения.

Становилось все более понятно, что в Могадишо делать нечего: в этом никем не контролируемом городе каши не сваришь, базу не создашь. Итак, пора было двигать дальше в сторону Харгейсы, а затем в случае необходимости – в Берберу.

Вышли в холл, рассчитались: меня так и подмывало сотку баксов положить не на стойку, а прилепить на этот наглый черный лоб. Сдержался. Вышли, быстро сговорились со скучающим у входа таксистом и поехали обратно в аэропорт. По пути с интересом разглядывали кипучую жизнь этого безнадежного тупика цивилизации: развалины домов, обгоревшие остовы грузовых и легковых машин, мусор, инвалиды-попрошайки, ватаги босоногих детишек и множество военизированных банд. Пару раз машину остановили: «вояки» листали документы, досматривали багаж, требовали закурить. К счастью, не ограбили… и не убили!..

Увы, но билеты на самолет заранее не были приобретены – кто знал, что будем так спешно уезжать. Ближайшим был рейс в спокойную страну Джибути, который предполагался сегодня после ланча, но, увы, вылеты в эту страну отменили на неделю. На целую неделю! О, ужас! Оставалось только громко материться – никто вокруг ни слова из нашей тирады не понял – ни одной белой, а тем более русской рожи вблизи нет на сотни километров. Выражайся вволю, сколько твоей душе вздумается.

Решили вернуться обратно в Эфиопию, но и вылет в Аддис-Абебу тоже задержался на пять часов – самолет вовремя не прибыл, а когда прилетел, то его подозрительно долго заправляли топливом. Зашли в бар – купили по тройной цене полдюжины банок прохладного пива и тем самым скрасили затянувшееся ожидание…

Предстояла попытка номер два. Увы, авиационного сообщения из Аддис-Абебы в Харгейсу не было. Серж, неплохо владеющий английским и французским, пообщался с какими-то темными личностями и пробил сухопутный вариант. После долгого торга сошлись в цене: за двести баксов с носа арендовали микроавтобус для увлекательного, а возможно, и опасного авторалли – предстояло преодолеть примерно семьсот километров.

Выехали на рассвете, в пять утра. В машине должны были ехать лишь мы и два водителя, но на окраине Аддис-Абебы микроавтобус внезапно затормозил, и в машину ввалились три девицы с огромными баулами и сумками, как пояснил один из водителей – это его сестра-студентка с подружками.

«Едут на учебу в Харгейсу, в университет». – «Почему заранее не сказали? Мы ведь договаривались – никаких пассажиров!»

Я был взбешен, вновь бардачный африканский сервис! Водитель изобразил на лице полное непонимание: «Это не пассажиры, я же говорю – сестра с подругами!»

Девушки оказались довольно симпатичны по африканским меркам: высокие, стройные, губастые, глазастые, жопастые… К тому же болтушки-хохотушки – всю дорогу трепались без умолку, подмигивали, прислонялись и наваливались пышной грудью, терлись плечами и горячими бедрами – недвусмысленный язык тела. Намекали… Если бы не брат, они бы нас явно совратили-изнасиловали.

Что поделаешь, пришлось смириться с попутчицами. Поначалу дорога была просто замечательная: приличный ровный асфальт, разметка, отбойники, такой не везде в России встретишь. Затем, подальше от столицы, трасса пошла немного похуже, но до самой границы – вполне приличной. Поели в дороге всего один раз – девушки угостили едой из MacDonald’s, мы их – вискарем и колой. Путешествие пошло веселей, далее поехали с русскими и эфиопскими песнями – дружно на семь голосов: мы на русском, африканцы на амхарском, – смысла не понимали, но громко подтягивали. Затем спели несколько веселых песенок из итальянской эстрады восьмидесятых годов, девицы сносно знали и итальянский – язык захватчиков-колонизаторов.

Прибыли на место поздно вечером. Перед пересечением границы вышла заминка: пограничников и таможенников на месте не оказалось – до утра отдыхают. А как без визы въехать? Никак. Передвигаться по стране виза не нужна, но как потом обратно выберешься? Желания сидеть в африканской тюрьме год-другой у нас не было – заночевали в машине. Утром появились чиновники и вояки – и с той и с другой стороны. Эфиопы погасили нам визы и с ехидной улыбкой заявили, что обратно в страну легально нас не пустят. Вот это номер! Мы об этом не подозревали. Новую многократную визу в Эфиопию надо будет ждать чуть ли не месяц – консул только в Могадишо, в Сомалиленде ее не получить.

Пересекли одну границу – тормознули у второго КПП. Сомалилендские сомалийцы с милыми улыбками с каждого из нас вытрясли по пятьдесят долларов, проштамповали паспорта – путь в страну открыт! Девицы нас сразу покинули – почему-то пересели на рейсовый автобус. Решили держаться подальше от белых в этой «гостеприимной» стране?

С пересечением границы дорога резко ухудшилась, что напомнило нам о родных трассах. Машина, не снижая скорости на крутых поворотах, мчалась в клубах пыли: болтало, качало, видимости почти никакой. Повезло: не столкнулись со встречными, не потеряли колес, не перевернулись и не улетели в кювет…

Харгейса – убогая дыра похлеще, чем Могадишо: населения меньше на порядок, а трущоб и развалин чуть ли не больше. И уровень жизни похуже, хотя, казалось бы, куда может быть еще хуже? Может! Всюду пыль, грязь, вонь, толпы детей-попрошаек, многочисленные нищие, испуганные женщины в парандже. Растительность – унылые пыльные пальмы. Тоска и скука.

Сразу же, нигде не задерживаясь, направились в министерство обороны – этот контакт мы предусмотрительно взяли в Москве. Решили с отелем не торопиться, а вдруг там и на постой примут? Попытались сэкономить на жилье – деньги в этой нищей Африке, увы, текли как сквозь пальцы вода.

Военное министерство размещалось в двухэтажном здании – в старинной вилле, удачно сохранившейся после ухода в середине прошлого века итальянских оккупационных войск. Назвали себя на ломаном английском и французском. Вооруженный до зубов охранник с цветом кожи «чернее ночи» поморгал круглыми телячьими глазами, с многозначительным видом поправил на плече АК, позвонил по телефону, долго и громко втолковывал какому-то соплеменнику, кто именно прибыл и цель нашего визита. Велено было ждать. Через полчаса получили положительный ответ, что было крайне удачно, ведь поехали мы сюда почти экспромтом – не предупреждая заранее.

Все тот же солдат проводил на аудиенцию. Кабинет министра занимал половину второго этажа: скромная обшарпанная мебель, на столе громоздился старый компьютер с огромным запыленным и засиженным мухами монитором, сбоку – дюжина кнопочных и дисковых телефонов, в углу на тумбах – принтер и ксерокс. Многочисленная оргтехника придавала помещению видимость причастности к современной цивилизации. Иссиня черный, словно перезрелый баклажан, двухметровый негр выбрался из объемного кресла и, широко распахнув объятия, ринулся навстречу гостям, словно он только нас и ждал все эти годы, находясь в должности министра. Мы по очереди буквально утонули в объятиях гориллообразного военного, да так, что наши кости затрещали.

«Как дела в Москве? Что нового в России?» – спросил на ломаном русском хозяин кабинета Сеид, который, судя по трем огромным звездам на вышитых погонах, был не ниже чем бригадным генералом.

«По-разному, – ответил я уклончиво и достал из сумки подарочный набор в коробке: фляжку с монограммой Кремля и стаканчики с видами Москвы, преподнес хозяину и продолжил разговор по-английски: – Как и везде. Кто-то живет хорошо, кто-то хуже. Вот мой друг Сергей – живет неплохо…» – «Рад за Сержа! – подмигнул министр. – Я тебя помню мальчишкой. С твоим отцом Васылыем мы учились в военной академии, а потом он в нашей стране несколько лет работал советником…»

Накануне выезда Серж мне поведал, что его папа служил чекистом и был специалистом по Африке, а этот, ныне генерал, Сеид прежде, во время учебы – наш тайный агент или, по крайней мере, делал вид, что сотрудничал. Мы выставили бутылку хорошего виски и вопросительно посмотрели на генерала: «Употребляете?»

Хозяин кабинета тяжко вздохнул: «Аллах не одобряет, но разве откажешь такому дорогому гостю?»

Генерал хлопнул в ладоши, вбежал боец, принес закуску – жареное мясо с овощами, рис, бананы, колу. Боец низко поклонился и, пятясь, вышел прочь. Афроафрикан-ский генерал опасливо оглянулся на висящий на стене коврик с вышитой сурой из Корана, вынул из стола пиалы.

Вера – дело благое и праведное, однако под задушевный разговор примерно пол-литра виски исчезло в бездонном желудке министра, как и не бывало. Со стола так же быстро исчезла в наших изголодавшихся желудках вся закусь.

«Не могу взять в толк, что вас привело в нашу страну», – заплетающимся языком бормотал министр.

Мы вновь пояснили, потом повторили еще и еще раз.

«Да ладно! Вы слишком много говорите. А раз так – значит, врете. Но чем смогу – тем помогу, – заверял нас хитрюга генерал. – Какие планы в Харгейсе? Зачем вам потом в Берберу?» – «Думаем открыть у вас небольшой туристический бизнес, – попробовал уклониться от ответа Серж. – Но для начала надо бы осмотреться…» – «И все же… – не успокоился министр и продолжил настойчиво гнуть свою линию, – мы в Харгейсе любим конкретику!» – «Хотим открыть для любителей экстрима отель и бар, а помимо всего прочего – полеты на дельтапланах и планерах и проведение экскурсий в пиратские деревни для европейских туристов…»

Министр звучно хлопнул в ладоши и заржал, словно племенной жеребец: «Ну, вы, парни, даете! Ну, рассмешили! Да вас прихлопнут через час, как только вы поинтересуетесь пиратами. Забудьте! Самое большее, что вам удастся тут сделать из запланированного, – это потерять все свои денежки. Дам бесплатный совет: валите отсюда на хрен, да поживее». – «Но у нас и билета на обратный рейс нет. Говорят, из вашего аэропорта всего три или четыре рейса в сутки?» – «Именно так. И лучше всего лететь в Дубай! Думаю, Аддис-Абеба вас больше не интересует?» – «Конечно, хватит, уже нагостились у эфиопов, – хмыкнул Серж. – Раз такие дела, то мы сегодня-завтра осмотримся, погуляем, пофотографируемся, а потом купим билеты – и в дорогу». – «Вот и хорошо. Значит, решено – пусть хоть и послезавтра, но обязательно улетайте. Не тяните! Не хотелось бы мне организовывать безуспешные поиски пропавших русских бизнесменов. Тачка для передвижения нужна? Или вы хотите ходить пешком? Это довольно рискованно». – «Нужна». – «Берите мой „мерседес“, с водителем! – предложил добрейший Сеид. – Он же и присмотрит за вами, чтоб чего не приключилось…»

Боец-водитель с типичной рожей бандита и прохиндея повозил «туристов» по всем злачным местам, доступным для белого человека в здешних краях: вечерний ресторанчик в консульском районе, в приличный бордель, в ночной клуб. Утром заскочили на таможню, в полицейское управление, в администрацию порта, в офис местного отделения агента GAK[2]2
  Компания агентирования морских судов.


[Закрыть]. Быстро уяснили, что базу ни в Харгейсе, ни в Бербере создать не удастся – оружия тут много и недорогое, но практически ни один корабль за бойцами в местные воды не зайдет, нормальный капитан эти территории обойдет дальней стороной. Получалось, что охрану нужно сажать на борт гораздо раньше – в Красном море, желательно в Египте или в Йемене.

Через пару дней вернулись на виллу министра, горячо поблагодарили за гостеприимство, выкатили на прощание литр виски Jameson, а министр в ответ выставил счет – шесть тысяч долларов за эксплуатацию «мерседеса».

«Почему так дорого? – возмутился Серж. – Такси обошлось бы нам гораздо дешевле!» – «Дешевле. Но ведь вы ездили на машине министра! – обиделся министр Сеид. – Поездки на „мерседесе“ стоят дороже! И вас никто не тронул! Верно говорю? Вас пока не тронули?»

Последний вопрос прозвучал как намек и угроза. Делать было нечего, пришлось заплатить. Но мы сделали окончательный вывод: в любом из территориальных осколков бывшего Сомали делать нечего.

Теперь наш путь лежал в Йемен…

До Адена добирались три дня и по большому кругу: через Найроби в Дубай и уже далее в Йемен. Напрямую было близко, всего-то через залив перелететь, но в кассах пояснили – в Йемен самолеты не летают, а прямой ближайший рейс на Дубай будет лишь через семь дней. Итак, вариантов два: либо неделю ожидать рейс в убогом отеле в этой не вполне безопасной для европейца Харгейсе с клопами, тараканами и с витающим в воздухе заразным коктейлем, состоящим из желтой лихорадки, гепатита, малярии, дизентерии, дифтерии, – либо побыстрее улететь живыми и здоровыми.

Конечно, второй вариант выглядел предпочтительнее, и мы поскорее покинули беспокойный Сомалиленд на многое повидавшем и находящемся в многолетнем чартере стареньком АН-12. Пилотировали самолет бывшие соотечественники – армяне. Мы угостили экипаж водкой, те в ответ выставили припасенную на особый случай бутылку коньяка. Летели весело, с песнями, потом с трудом сели на грунтовый аэродром – со второго захода. После посадки долго материли пилотов, те весело и беззлобно отшучивались. Армяне заслали молодого техника в город в местный ларек за добавкой – на прощание хорошенько посидели. Расстались под вечер, вполне дружелюбно – обменялись адресами и телефонами.

Скитания продолжились: из Найроби – в Дубай, затем из Дубая – в Аден. В объединенном Йемене не так давно закончилась гражданская война, но кто кого победил, без бутылки не понять, и, как и в Сомали, обстановка тоже непростая и неспокойная. По Адену всюду сновали военные патрули, полиция регулярно проверяла машины и документы пассажиров, а проникнуть в порт, пообщаться с нужными людьми вообще было нереально. День потеряли, лежа в номерах, зато окончательно протрезвели после армянского застолья. Вскоре друзья скинули Сержу по имейлу местный контакт для общения – адрес еще одного бывшего студента московского вуза.

Ныне этот Абдалла занимал какой-то высокий пост в министерстве морского транспорта, поэтому глядел на гостей из России несколько надменно, постоянно надувал щеки и делал чересчур важное лицо. Толку от него было не много, с организацией базы и приобретением легального оружия он помочь не мог, но порекомендовал поехать в город Ходейда и найти там другого своего однокашника, Хабибуллу.