Текст книги "Путешествие в Уссурийском крае. Монголия и страна тангутов"

Николай Михайлович Пржевальский
Путешествие в Уссурийском крае. Монголия и страна тангутов

Предисловие

В жизни человека необходима романтика. Именно она придает человеку божественные силы для путешествия по ту сторону обыденности. Это могучая пружина в человеческой душе, толкающая его на великие свершения.

Фритьоф Нансен

В 1997 г. в здании бывшей смоленской гимназии, в рамках Всероссийской олимпиады по географии школьники из большинства российских регионов выполняли творческое задание, посвященное путешествиям Николая Михайловича Пржевальского. Такой выбор мы, составители заданий, сделали неслучайно. Ведь именно Смоленщина была родиной знаменитого путешественника – в этом краю он сделал первые шаги по пути знакомства с природой и мечтал о будущих странствиях.

И вот спустя более века после смерти Пржевальского, в стенах его родной гимназии, ребята отвечали на вопросы о районах, где он побывал, узнавали по сделанным им описаниям географические объекты и явления, наносили на карту пункты, которые он подробно характеризовал в своих книгах,[1]1
  Олимпиады по географии. 6—11 кл. / под ред. О. А. Климановой, А. С. Наумова. М.: Дрофа.


[Закрыть] – словом, вспоминали о тех экспедициях, которые фактически перевернули географию Центральной Азии, превратив ее из малоисследованного «белого пятна» на карте в снабженный едва ли не лучшими научными комплексными описаниями регион планеты. И хотя труды Н. М. Пржевальского нельзя назвать забытыми, было особенно приятно, что большинство увлеченных географией школьников хорошо знали об особенностях его экспедиций и территорий, которые он исследовал. При этом последнее на тот момент издание трудов великого путешественника, снабженное подробнейшими научными комментариями Эдуарда Макаровича Мурзаева– признанного авторитета в области физической географии Центральной Азии, – было осуществлено в конце 1940-х гг.

Теперь перед вами новое издание произведений Николая Михайловича Пржевальского. В него вошли две книги: «Путешествие в Уссурийском крае» (первое издание этого труда вышло в 1869 г. частично на деньги автора) и «Монголия и страна тангутов» (впервые книга была издана в 1875 г.). Это первые по времени опубликования сочинения исследователя; именно они открыли Пржевальского как ученого-географа, представили разнообразные научные сведения о природе и народах районов Восточной и Центральной Азии и, что немаловажно, заявили миру о безусловном российском приоритете в их исследованиях.

«Если XV век считается веком великих географических открытий на земном шаре, то XIX столетие, без сомнения, является веком великих географических открытий внутри материков», – писал Э. М. Мурзаев.[2]2
  Мурзаев Э. М. Н. М. Пржевальский. М.: Географгиз, 1953.


[Закрыть] В XIX в. совершали путешествия и проводили исследования: в Южной Америке – Гумбольдт, в Африке – Ливингстон и Стэнли, в Северной Америке – Льюис и Кларк. В ходе этих экспедиций были решены многие задачи: найдены истоки великих рек, определены крупнейшие водоразделы, уточнены географические карты. Но даже в ряду этих великих исследователей место Пржевальского уникально. Ведь он не только был первопроходцем, «пионером» вновь открываемых земель, но и вел их комплексное изучение, фиксируя его итоги в своих полевых дневниках. Исследовательская работа значительно затрудняет движение и увеличивает время пребывания в экспедиции, не говоря уже о том, что собранные коллекции имеют немалый вес, заставляя искать дополнительные средства для их транспортировки и привлекая ненужное внимание местных жителей. Обычно подробные исследования проводят последующие экспедиции, поэтому-то в истории географической науки понятия «путешественник» и «исследователь» не являются синонимами. Однако в случае с Пржевальским можно в равной мере употребить и то и другое слово.

Важнейшей и поразительной особенностью научного наследия Пржевальского является широкий круг вопросов из различных областей географии, отраженный в его описаниях. Его книги содержат результаты исследований по геологии, геоморфологии, биогеографии, почвоведению, гидрологии, метеорологии, этнографии, ландшафтоведению и страноведению – словом, почти по всему спектру наук, объединяемых ныне в рамках географических факультетов классических университетов. В наш век глубокой научной специализации, когда представители разных ветвей географии разошлись настолько далеко, что подчас не представляют себе научной проблематики соседа по науке, такая универсальность удивительна, особенно если учесть, что географом по образованию Н. М. Пржевальский, строго говоря, не был.

Будущий знаменитый путешественник родился 31 марта (12 апреля по новому стилю) 1839 г. в имении Кимборово Смоленской губернии (ныне в пределах Починковского района Смоленской области). На современной карте найти его родные места почти невозможно: и Кимборово, и Отрадное, где родителями путешественника была построена усадьба, уже перестали существовать. Нет и старой церкви в селе Лабково, где крестили Н. М. Пржевальского. Сохранились только холмик и каменная плита на старом кладбище, где похоронены отец, дед и дядя путешественника.[3]3
  Гавриленкова Е. П. Неизвестные страницы биографии Н. М. Пржевальского. Смоленск, 1999.


[Закрыть] Отец Н. М. Пржевальского, отставной офицер, умер, когда будущему путешественнику, старшему сыну в семье, было всего семь лет. Мать, Елена Алексеевна (урожденная Каретникова), осталась с тремя сыновьями на руках в только что построенной усадьбе с довольно солидным хозяйством. Как и полагалось в те времена, с детьми ей помогала няня Ольга Макарьевна Макарова. Крепостная крестьянка, родившаяся и выросшая в одной из смоленских деревень недалеко от Починка, она была очень важным человеком в жизни Николая Михайловича Пржевальского: ждала его из дальних странствий, следила за хозяйством, помогала во всех домашних делах. Умерла Макарьевна всего на два месяца раньше своего воспитанника, а он воспринял ее кончину как огромное горе и недобрый знак.

Женское домашнее воспитание Николая дополнял его дядя – брат матери – Павел Алексеевич. По словам первого биографа Н. М. Пржевальского, М. А. Энгельгардта, Павел Алексеевич Каретников «промотал собственное имение и теперь ютился у сестры». Именно он стал первым учителем Николая и его младшего брата Владимира (с ним Пржевальский был особенно близок всю свою жизнь). Помимо грамоты и французского языка в программу обучения включалась также стрельба – сначала из игрушечного ружья желудями, затем из лука, а потом и из появившегося у Пржевальского в 12 лет настоящего ружья.

В 1849 г. Пржевальский начал учиться в Смоленской гимназии, где стал одним из первых учеников. Уже тогда обнаружилась его феноменальная память: он мог запомнить прочитанное целыми страницами, воспроизводя выученное даже через длительное время. К тому же он, как сам выражался, мыслил образами (что, без сомнения, одна из важных составляющих географического мышления) и, благодаря быстрому уму, схватывал самую суть явлений. Однако, как и большинство учеников, больше всего будущий исследователь любил вакации, как называли в то время каникулы. Их он проводил в доме родителей, в Отрадном. На время каникул Николай, его младший брат Владимир и дядя Павел Алексеевич обычно помещались во флигеле. Но и туда приходили они только на ночь, проводя весь день на природе за рыбной ловлей и охотой – делом, которое стало одной из главных страстей путешественника на всю оставшуюся жизнь.

После окончания гимназии Николай Михайлович поступил в юнкерское училище, выбрав для себя военную карьеру. Казалось бы, что общего могло быть у мальчика, любящего природу и вольную жизнь, с муштрой и строгостью армейского поприща? По-видимому, решающую роль сыграли героические образы военной жизни, содержащиеся в разнообразных популярных изданиях – «лубочных картинках», и рассказы о Крымской войне, совпавшей по времени с окончанием Пржевальским гимназии.

Однако действительность военной жизни оказалась далека от представлений о ней. «Прослужив пять лет в армии, – пишет Пржевальский, – потаскавшись в караул и по всевозможным гауптвахтам и на стрельбу со взводом, я, наконец, ясно осознал необходимость изменить подобный образ жизни и избрать более обширное поле деятельности, где можно было бы тратить время и труд для разумной цели. Однако эти пять лет не пропали для меня даром. Не говоря уже о том, что они изменили мой возраст с 17 до 22 лет и что в продолжение этого периода в моих занятиях и во взгляде на жизнь произошла огромная перемена, – я хорошо понял и изучил то общество, в котором находился». Со своего последнего места службы в Полоцком полку Пржевальский подает рапорт начальству с просьбой о переводе на Амур. Но вместо положительного ответа получает трое суток ареста. Единственным средством изменения жизни становится поступление в Николаевскую академию Генерального штаба в Санкт-Петербурге.

Готовясь к поступлению, Пржевальский занимается по 16 часов в сутки и осенью 1861 г., заняв у знакомых 170 рублей на поездку, приезжает в Санкт-Петербург на вступительные экзамены. Как замечал биограф Пржевальского, «к его великому ужасу на экзамен в академию явилось 180 человек, но его приняли одним из первых, так как многие из поступавших оказались плохо подготовленными».

Три года учебы в академии привнесли в жизнь будущего путешественника прежде всего новые знания. По его признанию, военные науки интересовали его довольно мало, гораздо более близки ему были история и естествознание. Пржевальский довольно глубоко изучает их, закладывая надежную основу своих будущих научных исследований. Во время учебы в академии он впервые пробует перо – пишет рассказ «Воспоминания охотника», который был помещен в журнале «Коннозаводство и охота». Денег за статью не заплатили, однако появление своего труда в печати было радостным событием для автора. Вторым литературным детищем Пржевальского стало «Военно-статистическое обозрение Приамурского края». Этот регион привлекает внимание будущего путешественника как наиболее реальная цель его странствий. К тому же в этот момент вышло много новых сочинений по Приамурью, что позволило будущему исследователю создать качественную работу, написанную на основе тщательного анализа источников. Академик В. П. Безобразов, известный в то время экономист, статистик и публицист, представил ее в Русском географическом обществе и предложил избрать автора в его действительные члены. Это было первым признанием заслуг Пржевальского в науке, для развития которой он впоследствии сделал очень многое. Однако от литературного обзора до настоящих путешествий было еще очень далеко. Ведь для дальних странствий нужна была финансовая свобода, поддержка высоких лиц, да и некоторая известность! Словом, тогда путешествие казалось Пржевальскому малореализуемой мечтой, но все-таки он уже был ближе к цели, чем в тот момент, когда служил в пехотном полку.

В 1863 г. в академии состоялся досрочный выпуск слушателей, а в декабре 1864 г. в Варшаве открылось юнкерское училище, куда после длительных хлопот Пржевальский был назначен взводным офицером и преподавателем истории и географии. По воспоминаниям его учеников, лекции Пржевальского имели огромный успех: юнкера из других отделений класса собирались послушать его живую, образную речь. Он умел возбудить в учениках охоту к знанию, так что некоторые из них потом поступали в университет, земледельческую академию и другие высшие учебные заведения. Юнкера любили его, часто бывали в его квартире, где радушный хозяин поил их чаем и угощал разными сладостями, до которых и сам был большой охотник.

Все свободное от основной работы время Пржевальский посвящает чтению специальной литературы, работе в зоологическом музее и ботаническом саду города – словом, повышает свою географическую квалификацию. Его личная библиотека постоянно пополняется. В ней – книги Гумбольдта, двадцать томов «Азии» Карла Риттера и другие издания. «Здесь, – писал Николай Михайлович в своем автобиографическом очерке, – в течение двух лет и нескольких месяцев я, в уверенности, что рано или поздно, но осуществлю заветную мечту о путешествии, усиленно изучал ботанику, зоологию, физическую географию и пр., а в летнее время ездил к себе в деревню, где, продолжая те же занятия, составлял гербарии. В то же время читал я публично лекции в училище по истории географических открытий трех последних веков и написал учебник географии для юнкеров… Вставал я очень рано и почти все время, свободное от лекций, сидел за книгами, так как, подав прошение о назначении в Восточную Сибирь, уже написал план своего будущего путешествия». Изредка Пржевальский навещал своих сослуживцев, играл с ними в карты и при этом «собирал с товарищей иногда почтенную дань, которая совместно с деньгами, вырученными по изданию учебника географии, послужила основанием скромного фонда при поездке в Сибирь».

В конце 1866 г., благодаря содействию важных лиц, Пржевальскому удалось добиться причисления к штабу Восточно-Сибирского военного округа. В январе 1867 г. он выехал из Варшавы к новому месту службы. В Петербурге он посетил Генеральный штаб, где получил необходимые инструкции, а также Императорское Русское географическое общество. Именно тогда состоялась его первая встреча с Петром Петровичем Семеновым, спустя сорок лет получившим почетную приставку к фамилии – Тян-Шанский, – в ту пору председателем Отделения физической географии общества.

Спустя двадцать два года, в прощальной речи по случаю кончины Пржевальского, ставший с 1873 г. вице-президентом, то есть фактическим руководителем Русского географического общества, П. П. Семенов-Тян-Шанский произнес: «Лавры его венка суть вместе с тем лучшие лавры почти полувековой деятельности нашего общества». Эти слова были произнесены в то время, которое было «золотым веком» Русского географического общества. Экспедиции, организованные обществом, обследовали обширные территории к востоку от Урала, в Восточном Китае и на Тибетском нагорье, в Монголии и Иране, на Новой Гвинее, в Арктике и Тихом океане. Многие маршруты и программы этих экспедиций разрабатывались под руководством П. П. Семенова-Тян-Шанского, который добивался их финансирования, обеспечивал обработку полученных научных сведений.

В момент своей первой встречи с П. П. Семеновым Пржевальский не был известным путешественником, а был всего лишь действительным членом общества, поэтому рассчитывать на финансовую поддержку со стороны этой организации он не мог. Впоследствии сам Петр Петрович вспоминал: «В качестве председательствующего в Отделении и в глубокой уверенности, что из талантливого молодого человека может выйти замечательный путешественник я, однако же, старался ободрить Н.М. и теплым участием, и рекомендательными письмами… При этом я обещал Н. М., что если он на собственные средства сделает какие бы то ни было интересные поездки и исследования в Уссурийском крае, которыми докажет свою способность к путешествиям и географическим исследованиям, то, по возвращении из Сибири, он может надеяться на организацию со стороны Общества, под его руководством, более серьезной экспедиции в Среднюю Азию».

Как показали последующие события, так и произошло. Но тогда, в 1867 г., великие открытия, награды авторитетнейших научных обществ планеты, аудиенции у российского императора, чин генерал-майора, звания почетного гражданина Смоленска и Санкт-Петербурга (притом что Пржевальский не был уроженцем столицы Российской империи, а только жил в ней проездом, обрабатывая результаты наблюдений и совершая официальные встречи) – все это у молодого амбициозного капитана было впереди. Пока же, добравшись из Петербурга к месту службы в Иркутск, и получив дальнейшее командирование в Уссурийский край, Николай Михайлович 26 мая 1867 г. отправляется на встречу своей мечте. К началу уссурийского путешествия Пржевальскому было уже двадцать восемь лет. Самый подходящий возраст, чтобы проверить, тот ли путь выбрал он в жизни, о том ли мечтал, и не разочаруется ли он, достигнув своей желанной цели.

* * *

Чтобы не лишать читателя удовольствия самому узнать о всех перипетиях сложной экспедиционной жизни путешественника, о сделанных им открытиях, об описанных народах, сообщу лишь краткую справочную информацию об этом путешествии. Маршрут экспедиции планировалось начать от Хабаровска (в то время молодое селение Хабаровка) и двигаться вверх по реке Уссури. Однако осуществить эти планы на тот момент было невозможно: местность оказалась затопленной в результате июльских дождей. Решили плыть вверх по самой реке: этот путь, равный 509 км, продлился 23 дня. Пржевальский со своим помощником производил топографическую съемку местности, собирал коллекцию растений, изготавливал чучела животных. Далее путь путешественника лежал по реке Сунгача (левый приток Уссури, впадающий в нее чуть ниже нынешнего Лесозаводска в Приморском крае; сейчас по Сунгаче проходит государственная граница между Российской Федерацией и Китаем). По реке Пржевальский достигает озера Ханка, где делает тщательные метеорологические наблюдения и остается до осени. В конце сентября он отправляется к побережью Японского моря, где исследует залив Посьета, откуда движется в сторону Владивостока. Передохнув там, путешественник делает переход по уссурийской тайге до бухты Святой Ольги. Зимой, пройдя более 100 км от побережья моря по вьючным тропам, путешественник вновь возвращается на Уссури. Весной 1868 и 1869 гг. следуют циклы метеорологических наблюдений на озере Ханка. Наконец, в июле 1869 г. путешествие, проходившее с некоторыми перерывами два года, заканчивается. Пройдено более 3 тыс. километров, значительная территория снята на карту. Собран богатейший гербарий и коллекция чучел птиц, накоплен материал о народах, населяющих Дальний Восток, изучены пути в Маньчжурию и Корею.

Помимо физико-географических исследований Н. М. Пржевальский обращал большое внимание на то, как жили люди в Приамурье и Уссурийском крае. Он оставил нам разносторонние наблюдения за бытом «инородческого» населения края, анализ жизни казаков, а также свои неутешительные выводы о целесообразности действий местной администрации по поддержке переселенцев. Надо заметить, что только наблюдениями и их обобщением он не ограничивался, ученый давал также и практические рекомендации. Одну из подглав в десятой главе своей книги «Путешествие в Уссурийском крае» Пржевальский назвал «Общий взгляд на колонизацию этой страны». Именно в ней он приводит свое мнение о том, что необходимо сделать, чтобы «способствовать улучшению или даже совершенному изменению настоящего положения уссурийских казаков». Среди таких мер он предлагает «дозволить всем желающим казакам вернуться обратно в Забайкалье и перевезти их туда на казенный счет… удалить из края всех до единого штрафованных солдат, простить все казенные долги, которые и без того никогда не получаются, всем оставшимся дать вспомоществование… и объявить, чтобы они впредь не ожидали никакой помощи от казны, а заботились бы о себе сами». Как показывает сегодняшняя жизнь, многое из того, что предлагал тогда путешественник, не потеряло актуальность и в наши дни. Только в нынешней региональной политике страны по отношению к Дальнему Востоку эти меры называются уже по-другому: продуманные мероприятия по работе с мигрантами, оказание финансовой помощи и опора на самообеспечение регионов, списание кредиторской задолженности, реализация приоритетных проектов и др. Думается, что это сравнение показывает, насколько точны были наблюдения путешественника.

В январе 1870 г. Николай Михайлович возвращается с Дальнего Востока в Санкт-Петербург. В марте он выступает в географическом обществе с первым докладом об итогах путешествия и тогда же издает книгу «Путешествие в Уссурийском крае». Доклад и книга вызвали только высокие оценки. Но главной наградой путешественнику было решение географического общества организовать экспедицию в Центральную Азию.

Вот еще один штрих к портрету путешественника. Н. М. Пржевальский, думая о своем путешествии в Центральную Азию, ищет нетрадиционные способы получения финансовых ресурсов. М. А. Энгельгардт пишет о пребывании офицера в Николаевске-на-Амуре: «Он играл [в карты] с местными купцами и офицерством и всегда счастливо, почти не зная проигрыша, за что и получил прозвище «золотой фазан»… В зиму 1868 года он выиграл 12 000 рублей, так что теперь мог называться состоятельным человеком и располагать собой независимо от службы. Пржевальский говорил: «Я играю для того, чтобы выиграть себе независимость»… Впоследствии, уезжая из Николаевска, он бросил свои карты в Амур, сказавши при этом «с Амуром прощайте и амурские привычки».

Со стороны правительственных структур Российской империи путешественнику также была оказана поддержка. Военное министерство формально направило его сроком на три года в Северный Китай и выделило помощников. В ноябре 1870 г. Пржевальский отправляется в путь. В планах его экспедиции посещение Монголии (тогда она входила в состав Китая) и страны тангутов (нынешнего Тибета). Первая центральноазиатская экспедиция Пржевальского носит название Монгольской. Начав путь от Кяхты на тогдашней и современной границе России и Китая Пржевальский побывал в Урге, Калгане и Пекине. Затем, пройдя плато Ордос, Алашань, пустыню Гоби и горы Наньшань, он вышел к Цай-дамской впадине и верховьям Хуанхэ и Янцзы. К величайшему своему горю, из-за отсутствия средств и сил, путешественник был вынужден повернуть от окраин Тибета назад и, пройдя (без проводников!) пустыню Гоби, вернуться в степи Центральной Монголии, в Ургу. Закончилось путешествие в Кяхте. Этот путь занял у путешественника и его спутников целых три года; за время экспедиции в столицу неоднократно приходили сообщения о ее гибели, но все они, к счастью, оказались ложными.

Результаты экспедиции были удивительные: пройдено около 12 тыс. км, на карту нанесено огромное пространство Центральной Азии – от верховьев Янцзы до восточной окраины Гоби, определены абсолютные высоты Тибетского нагорья. В привезенных коллекциях – 8200 экземпляров животных, птиц и растений. Литературным и научным отчетом об экспедиции стала книга «Монголия и страна тангутов». Отдельные ее части были переведены на европейские языки, а сам автор по праву стал известнейшим исследователем Центральной Азии.

В последующие годы Пржевальский совершил еще три экспедиции в Центральную Азию. Всего по этим районам он проехал свыше 30 тыс. км. Результаты своих путешествий он обобщал в географо-страноведческих трудах: «От Кульджи за Тянь-шань и на Лоб-нор», «Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки» и «От Кяхты на истоки Желтой реки: исследование северной окраины Тибета и путь через Лоб-нор по бассейну Тарима».

После путешествий Пржевальского карта Центральной Азии стала выглядеть по-другому.[4]4
  Пржевальский Н. М. Путешествия к Лобнору и на Тибет. М.: Дрофа, 2006.


[Закрыть] Им было открыто множество хребтов, впервые точно нанесены на карту несколько озер, в том числе Лобнор и Кукунор, исследованы верховья китайских рек. Были собраны уникальные сведения о климате, флоре и фауне Центральной Азии, в том числе открыты новые виды животных и растений.

После каждого путешествия слава Н. М. Пржевальского росла. По военной линии к 1886 г. он дослужился до генерал-майора; по научной – получил множество наград и званий как российских, так и зарубежных; по государственной – был обласкан августейшими особами: сама царская семья интересовалась подробностями его путешествий, и он докладывал их лично; в честь путешественника при жизни выпускались именные медали. Но даже если бы Пржевальский совершил только одно монгольское путешествие, его имя все равно осталось бы выдающимся в череде имен исследователей Центральной Азии; для того чтобы убедиться в этом, достаточно окинуть взглядом огромную территорию, которую он изучил за три года путешествия.

Читая труды Н. М. Пржевальского, не перестаешь удивляться, как благосклонна была к нему судьба. Несмотря на холод, жару, лишения, иногда враждебное отношение местных племен, недостаток средств и благосклонности властей, путешественнику всегда удавалось возвращаться из дальний странствий живым и невредимым, не потеряв никого из своих спутников. Потому странной и почти невероятной для людей, знавших его, стала весть о внезапной гибели Пржевальского в начале его пятого путешествия в Центральную Азию.

Это произошло 20 октября (1 ноября по новому стилю) 1888 г. на окраине Российской империи, в селении Каракол на берегу озера Иссык-Куль после внезапной скоротечной болезни. Очевидцы последних дней жизни Пржевальского хорошо запомнили его слова: «Я нисколько не боюсь смерти и несколько раз стоял лицом к лицу с ней… Похороните меня непременно на Иссык-Куле, на берегу, но чтобы не размыло водой. Надпись просто: путешественник Пржевальский. Положить в гроб в моей экспедиционной одежде».

Так и было исполнено. Уже через год по распоряжению императора, своей волей переименовавшего Каракол в Пржевальск и выделившего на памятник денег из казны, на могиле Пржевальского, на пустынном высоком берегу Иссык-Куля, была воздвигнута рукотворная скала из глыбы тянь-шан-ского гранодиорита. Высота этой скалы, символизирующей Азию, составляет почти 9 м. На ее вершине – бронзовый орел – символ ума и смелости – с оливковой ветвью в клюве. Под ногами орла – бронзовая карта Центральной Азии, покоренной путешественником – генералом Пржевальским.

* * *

Сейчас, в начале XXI в. места, которые изучал Н. М. Пржевальский, сильно изменились. Но не с точки зрения природы. Автор этих строк, проводивший полевые исследования вразных частях Монголии в 1990-х г., смог убедиться, что эта часть Евразии все еще мало заселена; здесь пьянит пропитанный полынью воздух, неумолчно шумит ковыль, а монголы – как отмечал в своих дневниках Пржевальский – ездят по-прежнему в гости на лошадях. Деградация степных и пустынных ландшафтов проявляется в этих районах локально: там, где ведется орошаемое земледелие, идет добыча полезных ископаемых и бурлит городская жизнь.

В наши дни путешественник уже не чувствует такой свободы, уединенности и воли в этих краях, как это было более столетия назад. Это можно сказать и об уссурийской тайге. Наиболее перспективная среди приамурских селений с точки зрения Пржевальского, Хабаровка превратилась в семисоттысячный город, а Владивосток, в котором на момент посещения Пржевальским проживало всего около пятисот человек, стал тихоокеанскими воротами России.

Началась и успешно проходила индустриализация и в соседнем Китае, а также в Монголии; она сопровождалась строительством горнопромышленных предприятий, бурением нефтяных скважин, постройкой крупных электростанций. Развитие железных дорог изменило и продолжает менять транспортную систему региона. На малообжитых землях, посещенных когда-то Пржевальским, в течение нескольких десятилетий второй половины ХХ в. проводились ядерные испытания (под Семипалатинском в Казахстане и у озера Лобнор в Китае); здесь же располагается китайский космодром.

Многое за минувшие полтора столетия произошло и в политической истории Центральной Азии. Вооруженные конфликты в окраинных землях Китая, немало мешавшие Пржевальскому во время его путешествий, продолжались и позднее и формально завершились образованием нескольких автономных районов Китая: Тибетского, Синьцзян-Уй-гурского, Внутренней Монголии, Нинься-Хуэйского. На протяжении столетия неспокойными были и пограничные отношения России (СССР) и Китая. Не прошла стороной эти места и Вторая мировая война… Во времена путешествий Пржевальского исследованная им территория была подчинена России и Китаю. Сейчас здесь существует целый ряд других самостоятельных государств: Монголия, Казахстан, Киргизия (территории двух последних были конечными и отправными пунктами тибетских путешествий Пржевальского).

После распада СССР изменилось отношение к могиле Пржевальского в окрестностях уже бывшего Пржевальска, вновь называемого Каракол. В связи со сменой исторических приоритетов это место, где ранее не иссякал поток посетителей, сегодня оказалось в стороне от туристических маршрутов. На рубеже ХХ и XXI столетий в мемориальном парке Пржевальского появилась еще одна могила – заслуженного киргизского академика.

Мне впервые довелось побывать там совсем недавно, в 2006 г., пройтись по абсолютно безлюдным аллеям парка, рассмотреть пожелтевшие и потрескавшиеся экспонаты музея, побеседовать с единственной смотрительницей – 80-летней русской женщиной, молча постоять у могилы путешественника под взглядом бронзового орла и с надеждой подумать о том, что и через десятки лет независимо ни от чего Россия не забудет своего великого сына – патриота, ученого и просто мужественного человека Николая Михайловича Пржевальского.

Климанова Оксана Александровна, кандидат географических наук, старший научный сотрудник географического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова