Текст книги "Беглец"

Расположившийся на заднем сидении пассажир, нажав кнопку, поднял бронестекло, отгораживающее его от водителя и охранника. Он прекрасно знал, что сейчас во всех трех машинах перед водителями включились дисплеи, указывающие маршрут движения, со всеми возможными петлями и отклонениями.

Все три вездехода были оборудованы встроенными пушками и пулеметами, имели систему постановки радиопомех, что практически исключало срабатывание рядом радиоуправляемого фугаса. Программа маскировки «Оборотень» позволяла исчезнуть с экранов радаров, а четыре ракеты земля-воздух могли успешно справиться с летающим противником. Корпус держал снаряд, выпущенный из тридцатимиллиметровой пушки. Бронестекла изнутри закрывались дополнительными щитками. Машины могли двигаться и в таком положении, используя внешнюю информацию, поступающую от восьми видеокамер. Постановка дымовой завесы и непробиваемые шины создавали дополнительную живучесть.

Безопасность движения обеспечивал и центр наблюдения, расположенный в подвале банка. Его специалисты подключились ко всем доступным частным камерам, расположенным на улицах. Отслеживая кортеж, электронщики могли предупредить о находящейся впереди опасности.

«Джонсон не зря упоминал о танковой пушке» – подумал президент, прокрутив в голове возможности своего транспортного средства и вероятность успешного прорыва сквозь засады, если придется это делать.

«А делать это придется» – тут же вдогонку промелькнула мысль, когда сквозь бронестекло он увидел, как от мощного взрыва переворачивается идущая в двадцати метрах впереди машина сопровождения.

Автомобиль президента ощутимо тряхнуло взрывной волной, стало слышно непрерывный треск пулеметов и автоматической пушки.

Пространство впереди просматривалось достаточно четко. Из подъездов ближайших домов выскочили два человека с гранатометными тубусами на плечах, но тут же были уничтожены пулеметными очередями.

Водитель резко вывернул руль, объезжая воронку, по ходу движения сминая и отбрасывая в сторону стоящий у тротуара автомобиль. Пулеметы продолжали стрелять по окнам и витринам двух первых этажей. Вторая машина сопровождения прорвалась следом, поливая огнем своего вооружения этажи, расположенные выше, что было отчетливо видно на экране кругового обзора.

– Уходим в сквозняк, – услышал президент приказ, отданный водителю старшим охраны.

Все было абсолютно верно. Капкан должен был вот-вот захлопнуться. Дальше, метрах в семидесяти, был переулок, из которого уже вытягивался, перекрывая дорогу, мощный грузовик.

Машина слегка подпрыгнула на бордюре тротуара и, пробив витрину магазина, скрылась в здании. За кормой громыхнуло два взрыва. Скорее всего, гранатометчики, расположенные к кузове, не успели принять устойчивое положение, тем самым сбив прицел. Торопливость их и погубила. Машина сопровождения прошлась пушечной очередью, пробивая металлический кузов вместе с телами боевиков, и последовала за объектом своей охраны.

Кирпичные и бетонные стены внутри здания были предусмотрительно убраны. Президентский броневик без труда преодолевал имитацию внутренних перегородок, разбрасывая в стороны пластиковые плиты и кроша в пыль газобетонные тонкие блоки. Спустя полминуты машины, набирая скорость, уже неслись по параллельной улице и вскоре свернули в узкий переулок, стремясь выйти на второй маршрут.

– В секторе два отмечаю боестолкновение, – донес динамик голос дежурного наблюдателя.

Бойцы отряда, выставленные для проведения разведки на маршруте, раскрыли очередную засаду и ввязались в бой, создавая видимость подготовки прорыва на этом участке.

– Первый поворот направо, третий налево, – последовал приказ водителю.

Президент посмотрел на схему движения. Руководитель охраны возвращал машины на первый маршрут.

– Контроль слежения, – включив личную связь, проговорил президент. – Можете выключить камеры в секторах три, пять, восемь?

– Почти все. Некоторые не наблюдаем, – последовал быстрый ответ.

– Сделайте это.

– Выполняю.

«Без толку это наблюдение, – решил президент. –Не будут они в открытую поджидать нас на улице, а вот отслеживать через те же камеры могут».

Начальник охраны, услышав приказ, сориентировался мгновенно, дав новое направление движения водителю.

Какое-то время кроме гула мотора в машине не было слышно никаких посторонних звуков. Узкие второстепенные улицы, по которым проносились машины, были пусты. Город будто вымер. Привычные горожане, услышав стрельбу, старались скрыться в подъездах домов, припарковать свои автомобили, чтобы не попасть в зону обстрела, или под таранный удар броневика. Военные в ходе операций, проводимых против движения сопротивления, не церемонились, исходя из принципа «Лес рубят, щепки летят».

– Первый, говорит наблюдатель, – донеслось из динамика. – При выезде на площадь рекомендую правую сторону. Камеры на доме пятнадцать пришли в движение. Доступа к ним не имею. Даю картинку.

На экране высветилась схема, на которой мерцал квадрат указанного дома.

– Держать правее, – отдал приказ водителю охранник.

– Понял. На площади правее, – ответил тот.

– Стрелок.

– Объект возьму, – ответил боец, сидящий в конце салона и отвечающий за работу вооружения.

– Первый, информацию пятнадцать получили, – сообщила вторая машина.

Руководитель этой бешеной гонки не ответил, отсматривая схему маршрута и планируя дальнейшее направление движения.

Протаранив пару легковушек, неудачно припаркованных на выезде, машины выскочили на площадь, сразу приняв вправо. Треск и легкая дрожь корпуса сообщили, что стрелки начали упреждающую стрельбу по возможно опасной зоне.

От стены здания, осыпаемой пулями, оторвались два снаряда и, оставляя за собой дымный след, устремились к беглецам.

Машина с президентом успела свернуть за угол, когда первый снаряд расцвел бутоном взрыва, встретившись с пулевой завесой. Второй достиг цели, ударив к корму сопровождающего броневика. Машину, не успевшую закончить поворот, бросило взрывом на стену дома, сминая капот двигателя и разворачивая корпус.

Последний километр пути автомобиль с президентом пролетел без стрельбы и, свернув под арку одного из домов, оказался в закрытом дворе, где по наклонному пандусу скатился в подвальный гараж. Попетляв в подземных лабиринтах, машина въехала в один из боксов, отгородившись от проезда створкой ворот. Двигатель был выключен, а одно из бронестекол опущено.

В боксе совсем недавно проводились земляные работы. Задняя его стена, как и две боковые, раньше состояла из бетонных блоков, но теперь ни ее, ни блоков не было. Включенные фары высвечивали земляной тоннель, уходивший вглубь метров на десять и оканчивающийся тупиком из старой кирпичной кладки. В салон проник шум текущей где-то рядом воды.

– Вперед, – скомандовал охранник.

Водитель завел машину и резко утопил в полик педаль газа. Автомобиль, сорвавшись с места, ударил бампером в стену, которая с грохотом и плеском рухнула в темноту. Свет включенных фар разогнал тьму, и теперь стало понятным, что машина передними колесами въехала в канализационный тоннель.

– Направо и как можешь быстро, – последовал приказ.

Разбрызгивая фонтаны мутной воды из-под колес, бронированный монстр рванулся во тьму, освещая себе дорогу мощными фарами. Несколько раз машина налетала на скрытые под водой препятствия. При этом ее то сильно подбрасывало, то кренило, а однажды выбросило на покатую стену тоннеля. В конце концов, водителю пришлось снизить скорость.

Президент внимательно следил по дисплею за маршрутом движения и минут через двадцать этой бешеной гонки отдал приказ остановиться. Открыв верхний люк, он по грудь высунулся из машины. Мощный фонарь стал освещать левую стену, пока его луч не наткнулся на уходящую вверх металлическую лестницу, верхняя часть которой скрывалась в вертикальном колодце.

– К лестнице, – приказал он, и когда машина остановилась рядом с указанной целью, добавил. – Я выйду здесь.

– Господин президент, я отвечаю за вашу жизнь, – слабо сопротивляясь, проговорил старший охраны. – Да с меня Джонсон…

– Если будет такая необходимость, я сам спущу с вас не только шкуры, но и подвешу за одно место или прикажу Дику расцеловать тебя во все места. Здесь я решаю, что делать.

Телохранитель примолк, ожидая продолжения.

– Дай мне стрелка. Сам останешься, – увидев, как в надежде блеснули глаза мужчины, оборвал он еще не высказанную просьбу. – Выбирайтесь наверх и уходите в сторону базы. Сделайте так, чтобы вас заметили и погнались, но особо не рискуйте.

– Так значит…

– Вы выполняете роль наживки и прикрываете мой отход.

– Сделаем в лучшем виде, сэр. Мивич, на выход. Ты идешь с капитаном и отвечаешь за него головой, – добавил он в невидимый микрофон.

– Слушаюсь, – донеслось из динамика.

Президент распахнул люк над своей головой и, выбравшись на крышу автомобиля, начал подниматься по скобам лестницы. Вскоре его ноги скрылись в темноте за нижним обрезом колодца. Там же, через несколько секунд, исчез и его телохранитель.

Шахта колодца оказалась не глубокой, всего метров пятнадцать. Крышка, прикрывавшая путь наверх, оказалась заблокированной изнутри с таким расчетом, что никакая бригада аварийной службы не смогла бы ее поднять, дабы у нее возникла такая необходимость. Метром ниже, в аккуратной нише стояла сумка из непромокаемого материала.

Президент провел над сумкой ладонью, внимательно смотря на циферблат своих часов. Вмонтированный в них датчик обнаружения активированных электроцепей не подал сигнал тревоги. Сумка не была заминирована. Прошуршав замком, президент открыл приготовленную закладку. Сверху лежал небольшой блок наблюдения. Набрав код, он включил аппарат и камеры внешнего наблюдения. Экран засветился, демонстрируя прилегающую к колодцу местность. Три подключенные видеокамеры, давая прекрасный обзор, не фиксировали засады, а показания датчиков биополя свидетельствовали об отсутствии людей в пределах трех сотен метров.

Уверенно сняв запирающие зажимы, беглец сдвинул крышку люка и выбрался на поверхность.

– До третьего КПП нам не добраться, – проговорил он, всматриваясь в схему на экране монитора. – Мы на территории заброшенного завода, в трех километрах от кольцевой. Рискнем. Пойдем через четвертое КПП, где нас не ждут.

– А что это за красная точка? – спросил телохранитель, смотря на экран через плечо хозяина.

– Скорее всего, наш транспорт, – ответил президент. – Сейчас проверим.

Перебираясь по грудам битого кирпича, бетонных плит и рухнувших металлических конструкций, они вскоре достигли здания – одного из лучше других сохранившихся цехов. Мощные лучи фонарей разогнали полутьму помещения.

– Там, кажется, то, что мы ищем, – проговорил Мивич, указывая лучом фонаря на предмет, своими очертаниями похожий на машину, прикрытую маскировочным материалом, и двинулся в сторону находки.

– Стой на месте, – приказал президент, заметив, что красная точка на экране начала пульсировать.

Телохранитель моментально застыл, не успев опустить ногу на землю.

Вновь последовал набор кода на пульте монитора, и предупреждающий сигнал опасности погас.

Подойдя вплотную к оставленному для них транспортному средству, они обнаружили лежащие рядом с ним трупы двух мужчин.

– Судя по одежде, бродяги, – проговорил телохранитель, сдергивая маскировочную ткань с автомобиля.

– Наша крошка кусается, – подтвердил президент, внимательно осмотрев лица погибших. – Они задохнулись, попав под выброс отравляющего газа.

– Бесшумно и весьма эффективно, – высказался Мивич. – Мы можем ехать, сэр, или здесь еще есть сюрпризы?

– Наверняка есть, но он нас предупредит, – кивая на монитор, ответил бывший контрразведчик.

Сюрприз оказался еще только один. Когда телохранитель завел двигатель, предупреждающая красная точка опять замерцала на экране.

Набранный код отключил систему уничтожения, высветив на экране надпись: «Бак полный, но до кладбища не хватит».

– Начальник у тебя с юмором, – демонстрируя надпись Мивичу, проговорил президент.

– Это точно, сэр. С ним не соскучишься.

– Выезжай и сворачивай влево на кольцевую, – последовал приказ.

Машина бесшумно выехала из здания и по едва заметной, расчищенной от мусора колее, начала выбираться из развалин. Спустя пятнадцать минут неприметный серый «Брауэр» уже катил по кольцевой дороге, в не очень густом потоке своих собратьев.

– Посмотрим, что нам оставил здесь Джонсон, – проговорил президент, откидывая крышку на панели перед пассажирским сидением.

Из глубины небольшой ниши, матово поблескивая панелью, выглядывал знакомый пульт пространственного имитатора. Прибор был создан не так давно в одной из лабораторий корпорации, и о его возможностях знал только узкий круг лиц.

– Шеф, за нами, кажется, хвост, – проговорил Мивич.– Обратите внимание на черный «Рабек».

Машина, на которую обратил внимание телохранитель, действительно двигалась несколько странно. Водитель все время резко менял направление движения, беспричинно переходя с одной полосы на другую. Догнав очередной объект своего интереса, «Рабек» двигался несколько секунд параллельным курсом, а потом, резко увеличивая скорость, пристраивался рядом с другой машиной. Все эти странные маневры четко передавал экран кругового обзора. Было похоже, что пассажиров «Рабека» интересуют люди, сидящие в салонах осматриваемых машин.

– Прикройся «Доком», идущим по четвертой полосе. Только сделай это, не торопясь.

– У них тоже есть обзорник, иначе их не выпустили бы на трассу – проговорил Мивич.

– А мы и не собираемся прятаться.

Водитель начал мягко увеличивать скорость, и вскоре «Брауэр» катил в пятидесяти метрах перед громадой транспортного тяжеловоза.

Теперь президент не отрывал взгляда от обзорного экрана. План, как уйти от преследователей, уже сложился у него в голове, оставалось только выбрать нужный момент.

Наконец «Рабек» догнал грузовоз по параллельной полосе и начал обгон, все больше увеличивая скорость.

«Вот теперь пора», – про себя проговорил президент, вдавливая одну из кнопок на пульте пространственного имитатора.

В одно мгновение серый автомобиль движущийся в пределах безопасного расстояния от мощного бампера тяжеловоза, оказался буквально в двух метрах от него. Столкновение машин стало неизбежным.

Водитель «Дока», здоровенный парень в расстегнутой на груди рубахе, сориентировался с похвальной быстротой. Понимая, что торможение пятидесятитонного грузовика уже не спасет от столкновения, он все же ударил по тормозам, резко выворачивая руль влево. Машину начало разворачивать.

Тяжеловоз мощно ударило в бок. Скрип рвущегося металла и грохот удара откинутой тягачем машины соглядатаев не донесся до быстро набирающего скорость «Брауэра», но картинка, демонстрируемая на обзорном экране, была впечатляющей.

«Рабек» врезался в переднее колесо грузовоза. Машину откинуло на соседнюю полосу, и она покатилась по трассе, переворачиваясь через крышу, при этом попав под удары еще нескольких машин. На дороге образовалась огромная пробка из перевернутых, горящих, дымящихся, исковерканных металлических коробок и разбросанных обломков.

– Совсем не плохо получилось, сэр, – одобрил Мивич наблюдаемый сзади хаос. – С чего это парню «Дока» вздумалось так резко повернуть?

– Он побоялся зацепить нашу машину.

– Но до нас ему было еще метров пятьдесят, – удивленно произнес телохранитель.

– Может, выпил. Может, ему что-то показалось, – ответил президент, опуская крышку панели, скрывающую пульт имитатора. – Ты не отвлекайся. Через пятьсот метров будет съезд влево с трассы, смотри не пропусти.

Машина беглецов плавно вписалась в поворот на пустынное ответвление дороги.

– Запретная зона, сэр, – проинформировал Мивич, зацепив краем глаза неброский плакат справа.

– Проедем еще немного. Там меня встретят, – ответил пассажир.

–А мне что делать?

– Возвращайся в город. Связь с Джонсоном у тебя есть?

– Да. Есть даже аварийный канал.

– Вот и отлично. Как только я выйду, сообщи Джонсону, что доставил меня в зону охраны генерала. Дальше, как обычно, действуешь под его руководством.

Мивич молча кивнул, выполняя очередной поворот, а, закончив маневр, несколько тревожно сообщил:

– Мы на прицеле, сэр.

В этот момент дорога, по которой двигался «Брауэр», змеилась между невысоких холмов.

– Останови, – спокойно приказал президент.

Охранник стал притормаживать и остановил автомобиль у обочины.

Президент включил передатчик, но из динамика несся только треск электрических разрядов. На панели вспыхнула красная лампочка, подтверждая отсутствие контакта с вызываемым корреспондентом.

«Зона молчания, – понял Дикс. – Глушат любые передачи».

– Возвращайся. Здесь я в безопасности, и за мной подъедут, – отдал он приказ водителю.

– Может, мне подождать?

– Нет. Это охрана зоны, а не охотники. Мне ничего не угрожает. Здесь нет связи. Гони и попытайся сообщить шефу, где меня оставил. Это очень важно. Сила глушения сигнала ослабевает с приближением к границе охраняемой территории. Возможно, пробьешься. За машину отвечаешь головой. Не рискуй. Возникнет опасность захвата – вот запуск самоликвидатора, – он указал на одну из кнопок на центральной панели. – Нажмешь три раза. У тебя будет две минуты, чтобы покинуть машину. Если попытаются задержать, выбирай сам, выходить из машины или нет. Помни, простым допросом ты не отделаешься, и отсюда просто так не выпускают.

– Я подумаю, сэр – ответил охранник.

– Удачи тебе.

Президент хлопнул дверцей и, не оборачиваясь, зашагал по дороге. За его спиной «Брауэр» развернулся и вскоре скрылся за ближайшим поворотом дороги.

Долго шагать в одиночестве капитану не пришлось. Выходя из-за поворота, он сразу увидел стоящий поперек дороги бронированный «Селф». Двухствольный крупнокалиберный пулемет башни броневика, казалось, заглядывал каждым из своих стволов прямо в зрачок глаза. Боковой люк был «гостеприимно» откинут, а по обе его стороны неподвижными фигурами замерли четыре бойца личной охраны Уоррена.

Когда капитан приблизился к патрулю на двадцать метров, через мегафон машины прозвучала жесткая команда: – Лежать, – выполненная пешеходом без малейшего промедления.

В считанные секунды лежащее тело было профессионально обыскано. На руках и ногах сомкнулись кольца наручников. Непрошеный гость был поднят, без малейших усилий перенесен в броневик и уложен лицом в пол. Грубые солдатские ботинки опустились на его плечи и ноги, плотно придавливая к броневому листу. Машина сделала крутой разворот и стала наращивать скорость.

Полутьма боевого отсека при поворотах машины периодически озарялась вспышками света, когда через полуоткрытый люк в крыше проникали прямые солнечные лучи. Свет выхватывал опущенные на лица тонированные забрала шлемов охраны, широкие плечи солдат и направленные вниз стволы автоматов. Ракурс видимости бойцов, снизу вверх, психологически увеличивал их размеры и мощь.

Пленник про себя усмехнулся и закрыл глаза. С ним уже начали работать. Охрана строго выполняла инструкцию по психологическому подавлению воли задержанного, начиная с первоначального этапа задержания.

Где-то вдалеке прогрохотал взрыв.

«Прощай, Мивич, – с сожалением попрощался с парнем президент. – Ты был хорошим солдатом. Надеюсь, ты поступил правильно, и выполнил мой последний приказ, сообщив Джонсону, что я жив».

Минут через двадцать хода броневик нырнул в тоннель, и наступила полная темнота. Не снижая скорости, машина прошла еще около двух километров, прежде чем остановилась. Лязгнул открывающийся боковой люк, и все те же мощные руки в полной темноте понесли президента в черную неизвестность.

Ступени, повороты, гул пустых коридоров, нарушаемый шагами охраны, лязг открываемых и закрываемых дверей.

Его усадили на жесткий стул, не снимая наручников, и сквозь закрытые веки он увидел красную полутьму, свидетельствующую, что помещение освещено.

– Можете открыть глаза, – прозвучал грубый голос.

– Уберите лампу, – ответил пленник, не поднимая головы и не открывая глаз.

Тональность света под веками значительно уменьшилась, задержанный медленно открыл глаза и только потом поднял голову.

Все было как обычно. Освещенная часть стола, за которым в полутьме скрывалась сидящая фигура человека, серый бетонный пол, ярко высвеченный лампой с узким отражателем, дальнейшая обстановка скрывалась в непроглядной тьме. Только сейчас за столом сидел не он, всемогущий, умный контрразведчик, решающий судьбу приведенного в его кабинет беспомощного и бесправного пленника, а другой, способный так же легко решить его судьбу, как когда-то делал он сам.

«Что за средневековый антураж, – мелькнуло в голове у капитана. – Будто они не знают, что имеют дело с профессионалом. Темнота, бетонный пол, наручники, грубый голос. Вся эта постановка для обывателя, который уже сейчас от всего увиденного сидел бы в мокрых штанах и сознался бы в чем угодно».

– С какой целью вы проникли на запретную территорию? – прозвучал спокойный голос из полумрака.

«Хотите поиграть в страшилки? Давайте поиграем», – мысленно усмехнулся президент, не отводя глаз от темной фигуры, расположившейся по ту сторону стола.

– На восемнадцать часов мне назначена аудиенция у генерала Уоррена.

– Ваша фамилия, имя, звание?

– Капитан Дикс. Время и место моего приема согласовано с адьютантом генерала, майором Трешером.

– Через какое КП вы должны были въехать в зону?

– Через третье.

– Почему нарушили приказ?

– Появились особые обстоятельства.

– Какие?

– В городе, по дороге сюда, была предпринята попытка моего устранения.

– Кем?

– Точно не знаю, но о своих подозрениях я отвечу только генералу.

– Вам лучше ответить здесь и сейчас.

Пауза между вопросом и ответом неоправданно затянулась. Пленник явно игнорировал прозвучавшее требование.

– Цель вашей встречи с генералом? – задал следующий вопрос допрашивающий, поняв, что ответа на предыдущий не будет.

– Информация особой важности.

– Какого рода?

– А вы не считаете, что превышаете свои полномочия? Рекомендую получить ответ у генерала.

– Отвечать на вопрос, – чуть повысил голос сидящий за столом.

– Безопасность сектора.

– Точнее?

– Точнее не могу сказать, иначе вас расстреляют, как носителя стратегической информации, не имеющего права доступа к ней, а меня, как лицо, ее разгласившее. Такая компания в этом раскладе меня не устраивает.

– А если прямо сейчас я отправлю вас на сканирование памяти?

– Насколько я знаю порядок, наша беседа записывается. Я могу умереть прямо сейчас, если вы в курсе способностей носителей программы СД-17. Вас расстреляют чуть позже за непрофессионализм и утерю возможности получения сведений стратегической важности.

– Блефуете?

– Попробуйте проверить, – пленник безразлично пожал плечами.

Допрос явно зашел в тупик. Допрашиваемый не желал сотрудничать и даже угрожал следователю.

– В камеру его, – отдала приказ серая фигура, сидящая за столом. За спиной пленника открылась дверь. Мощные руки охранников выдернули его из кресла. Прогулка по пустым гулким коридорам не заняла много времени, и вскоре президент оказался в одиночной камере.

«Интересно, что это? Обычная проверка лица, нарушившего порядок появления в спецзоне, или продолжение истории с покушением?» – подумал президент, присаживаясь на кровать и автоматически пробуя ее на мягкость руками.

Поймав себя на этом движении, он мысленно улыбнулся.

Прошли всего сутки, как он спал практически на полу в темном квартале и не задавался этим вопросом. Вот это и означает быть самим собой. Там все было естественно для Потери, здесь естественно для человека, привыкшего к удобствам.

«Если за мной наблюдают, – промелькнула мысль, – то все в полном порядке. Невиновный сиделец и вести себя должен соответственно. Его не волнует завтрашний день. Через несколько часов недоразумение будет разрешено. Сейчас он должен думать о встрече с генералом».

Вполне естественно, что он не стал проверять камеру на предмет обнаружения аппаратуры наблюдения, а, сняв китель, критически его осмотрел. Лазанье по канализационным колодцам, старым развалинам, лежание на дороге и на полу транспортера, следы ботинок солдат охраны оставили свой след на щегольском мундире. С сожалением вздохнув, он несколько раз встряхнул одежду, что, естественно, не изменило ее состояния, и повесил китель на спинку кровати. Брюки и туфли были осмотрены не менее внимательно. Попытка отчистить следы пыли в районе колен частично удалась с помощью извлеченного из брючного кармана платка. Им же были тщательно протерты туфли, меньше всего пострадавшие от выпавших на долю их хозяина приключений. Грязный платок отправился в мусорный бачок у входной двери, а пленник, тщательно помыв руки и умывшись в раковине, расположенной в углу камеры, растянулся на предоставленном ему ложе.

***

– Как чувствует себя наш гость? – спросил у дежурного вошедший в помещение внутреннего наблюдения офицер.

– Спокоен, будто находится в своей спальне, господин майор – доложил сержант, вскакивая со стула.

– Эта птичка твердого закала, – посмотрев на экран монитора, отражающего безмятежно спящего пленника, проговорил следователь. – Не спускай с него глаз.

– Будет исполнено, – вытянулся оператор.

Несколько минут понаблюдав за пленником, майор, одобрительно похлопав дежурного по плечу, покинул помещение.

– Как ваши дел, майор? – спросил Уоррен, когда следователь появился в его кабинете.

– Согласно Вашему приказу я провел беседу с капитаном Диксом.

– И каковы результаты?

– Полный отказ от сотрудничества. Он надеется на встречу с вами, мотивируя молчание наличием информации государственной важности.

–Спецсредства не применяли?

– Никак нет, господин генерал. Только указал на такую возможность.

– Реакция?

– Ссылка на программу СД-17 с последующей угрозой моего расстрела.

Уоррен усмехнулся.

– Узнаю Дикса. Этот парень – крепкий орешек. Жаль, что долгое время мы оставляли его без контроля. Значит, он хочет лично сообщить мне важную информацию?

– Так точно.

– Что он сейчас делает?

– Спит.

– Ну что ж. Не будем обманывать его ожиданий. Через два часа доставьте его ко мне. Предупредите доктора, что после беседы капитан поступит в его полное распоряжение.

– Будет исполнено, господин генерал.

Идите.

***

– Капитан Дикс по вашему приказанию прибыл, – доложил президент, вытянувшись в стрункуи перешагнув порог кабинета.

– Проходи, капитан. Присаживайся, – пригласил Уоррен. – Мне доложили, что у тебя есть важная информация.

– Так точно, господин генерал. Прошу простить за внешний вид, – проговорил президент, садясь на стул, – Ваши службисты не дали возможность привести себя в порядок.

– Не стоит извинений. Я информирован о твоих последних приключениях.

– Скорее всего, они и вызваны той информацией, которую я хотел донести до вашего сведения.

– Слушаю тебя.

– Меня решили ликвидировать, потому что я почти добрался до предателя.

– Кто он, и почему почти? – задал вопрос Уоррен.

– Фил Трейси.

– Доказательства.

– Прямых доказательств у меня нет, только косвенные.

Уоррен закурил сигару и, откинувшись в кресле, молча ожидал продолжения.

– Около года назад у Фила начались проблемы, он крупно проигрался на бирже. Потери составили примерно пятьдесят миллионов. Чтобы поправить свои дела, он взял кредит у банка «Токара», заложив в обеспечение два своих завода – один в Новле, а второй в Басе. Вовремя расплатиться по кредиту не удалось, и заводы были потеряны, но спустя два месяца на закрытых торгах он купил за сто миллионов Леруанское месторождение. Я спросил себя тогда, откуда он взял деньги? Ни один наш банк не дал бы ему кредита, так как концерн Фила был на грани банкротства. Причем согласно информации моей службы безопасности, Трейси расплатился за покупку наличными. Где, кому и что он мог продать на такую сумму? Ответа на этот вопрос я так и не получил, хотя мои парни перевернули весь рынок. Тогда я задал себе вопрос, а не могло ли случиться так, что на рынке появился невидимый покупатель, а, следовательно, проданный Филом товар тоже нигде и никак не зарегистрирован. Если это так, то таким товаром может быть только секретная информация, а ее покупателем – наши враги. Трейси не занимает никакой должности ни в правительстве, ни в армии, а, следовательно, сам не является носителем секретов, и поэтому моя служба стала разрабатывать его связи. Нужно было добраться до источника информации, и, в конце концов, мне удалось это сделать. Сводный брат предателя Болд Содол работает в комитете по связям с Федерацией. Официально они ненавидят друг друга, но моя служба безопасности зафиксировала два контакта. Причем каждый раз после таких секретных встреч Фил уходил очень довольным, что просто читалось на его лице. Контакты осуществлялись в особняке его любовницы Леры Банхоф. Запись разговоров сделать не удалось. В особняке стоит мощная система защиты от прослушивания, что тоже неестественно для одиноко живущей женщины. Зачем это ей?

– Почему ты сразу не сообщил о своих подозрениях мне или в контрразведку? – спросил Уоррен.

– Мой генерал, сообщать только о своих подозрениях я посчитал преждевременным. Мне хотелось выйти на связь Трейси с федералами, и только тогда, имея конкретную информацию, передать ее вам. Скорее всего, мои люди, ведущие наблюдение за кем-то из упомянутой тройки, засветились. От них ниточка потянулась ко мне. В результате меня пытались убрать.

Уоррен встал из кресла и начал разгуливать вдоль стола для совещаний, заложив руки за спину и нагнув голову.

– С момента нашей независимости прошло три года, а мы по-прежнему расхлебываем наследие демократического режима, – задумчиво проговорил он. – Федерация не смирилась с потерей Зары. Они хотят знать все, вплоть до того, сколько туалетной бумаги мы производим, и пытаются всячески пакостить нам. Годичная изоляция ни к чему не привела. Мы согласились по их инициативе к контактам на уровне посланников. К чему это привело?

Генерал все больше распалялся, энергично передвигаясь по кабинету и яростно жестикулируя руками.

– Активизировалась оппозиция в Совете, и продажные чиновники почувствовали запах денег. Все приняли наши уступки за слабость. Нет. Стрелять и вешать, вешать и стрелять – вот единственный способ сохранить независимость.

Тут Уоррен, двигавшийся до этого момента с опущенной головой, как бы читающий вслух свои мысли, поднял взгляд, заметив, что его речь фактически обращена к одному человеку.

– Накипело, – будто оправдываясь, проговорил он. – Ничего, эту заразу мы выкорчуем с корнем, – он вернулся к своему столу и опустился в кресло.

– Нет желания вернуться на службу? – спросил он через минуту молчания.

– Да я ее вроде и не покидал, – ответил Дикс.