Текст книги "Николай II и Александра Федоровна. Любовь, победившая смерть"

Интеллигент-агентция, или кто раскачивал царский трон…

Говоря о нарастании протестных движений, историк Ольденбург особо отметил:

«Речь 17 января рассеяла надежды интеллигенции на возможность конституционных преобразований сверху. В этом отношении она послужила исходной точкой для нового роста революционной агитации, на которую снова стали находить средства».

Интеллигенция. С каких это пор это слово стало выражать нечто достойное и уважаемое. Между тем, когда у поэта Николая Гумилева спросили, считает ли он себя интеллигентом, он воскликнул: «Что вы?! Боже упаси!»

Здесь необходимо небольшое отступление, которое поможет понять обстановку, сложившуюся в Российской империи к началу правления императора Николая II.

Ведь что такое интеллигенция? Давайте разберемся.

Религиозный мыслитель Русского зарубежья Георгий Петрович Федотов писал, что интеллигенция – это специфическая группа, «объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей» – это «псевдоним для некоего типа личности… людей определенного склада мысли и определенных политических взглядов». Недаром Константин Петрович Победоносцев в свое время писал Вячеславу Константиновичу Плеве: «Ради бога, исключите слова “русская интеллигенция”. Ведь такого слова “интеллигенция” по-русски нет. Бог знает, кто его выдумал, и Бог знает, что оно означает…»

Министр внутренних дел В.К. Плеве пришел к выводу о нетождественности интеллигенции с понятием «образованная часть населения», о том, что это «прослойка между народом и дворянством, лишенная присущего народу хорошего вкуса». Он писал: «Та часть нашей общественности, в общежитии именуемая русской интеллигенцией, имеет одну, преимущественно ей присущую, особенность: она принципиально и притом восторженно воспринимает всякую идею, всякий факт, даже слух, направленные к дискредитированию государственной, а также духовно-православной власти, ко всему же остальному в жизни страны она индифферентна».

Вот такое племя боролось с правдой о прошлом Отечества Российского, вот такое племя боролось с настоящим, порою не отдавая себе отчета, что ждет его в будущем. Ущербность ума не позволяла предвидеть свою судьбу, которая оказалась ужасной и кровавой.

Военный историк Генерального штаба генерал-майор Е.И. Мартынов, так же как и Плеве, убитый бомбистом-интеллигентом, писал: «Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, воинская доблесть? 90 из 100 ответят вам: война – преступление, патриотизм – пережиток старины, армия – главный тормоз прогресса, военная специальность – позорное ремесло, воинская доблесть – проявление глупости и зверства».

Думаю, аналогии, напрашивающиеся из двух последних цитат, читатели проведут сами. Слишком еще ярки воспоминания о пережитом страной в эпоху развала и мракобесия, в эпоху ельцинизма, в эпоху зарождающегося звериного, криминального капитализма. Все это вершили потомки тех, кто извращал великое прошлое Отечества Российского, кто подменял понятия о чести, долге и доблести, кто в 1905 году поздравлял телеграммами японского императора с победой над Россией, а в годы Первой мировой призывал к поражению собственной страны. Эти, по словам А. Бушкова, «ненавидящие свою страну, не знающие и не понимающие своего народа, отвергающие как устаревшие все национальные и религиозные ценности, вечно гоняющиеся за миражами, одержимые желанием переделать мир по своим схемам, ничего общего не имеющим с реальной жизнью, без всякого на то основания полагающие себя солью земли интеллигенты разожгли в России революционный пожар».

И добавим: многие из них сгорели в нем дотла. Но, разжигая пожар, они действовали всеми возможными методами, основываясь на пресловутой «свободе совести», как мы уже установили, – свободе от всякой совести.

Мыслители Русского зарубежья убедительно доказали, что «русская интеллигенция находится за пределами Русского образованного класса», что «это политическое образование, по своему характеру, напоминает тайные масонские ордена».

Михаил Леонтьевич Магницкий (1778–1855) раскрыл тайны зарождения ордена русской интеллигенции, ставшего после запрещения в 1826 году государем императором Николаем Первым масонства идеологическим и духовным заместителем тайных обществ. Он писал: «При сем положении классического иллюминатства, на что еще тайные общества, приемы, присяги, испытания? Содержимая на иждивении самого правительства ложа сия (О.Р.И.) под именем просвещения образует в своем смысле от 20 до 30 тысяч ежегодно такого нового поколения, которое через два или три года готово действовать пером и шпагою, а в течение каждого десятилетия усиливает несколькими стами тысяч тот грозный и невидимый легион иллюминатов, которого члены, действуя в его видах и совокупно и отдельно, и даже попадаясь правительству на самих злодеяниях, ничего показать и открыть не могут, ибо точно ни к какому тайному обществу не принадлежат и никаких особенных вождей не знают. Каждый такой воспитанник через 10 или 15 лет по выходе его из университета может командовать полком или иметь влияние на дела высших государственных мест и сословий».

М.Л. Магницкий в 1831 году обратил внимание Николая Первого на «особый язык» масонского ордена иллюминатов, идеологемы которого помогали распознать и таких очень с виду неявных членов О.Р.И. Вам знакомы эти слова: «дух времени», «царство разума», «свобода совести», «права человека». Антипод «свободы» – «фанатизм и обскурантизм». Он же предложил делить масонство на политическое, духовное, академическое и народное.

Свобода совести как бы освобождала от православной совести, следуя которой человек шел Путем Правды, высшей Божьей Правды. Свобода позволяла идти иным путем – говоря словами Иоанна Грозного, путем утоления «многомятежных человеческих хотений».

«Свобода совести»? Что это? Вдумайтесь. Это свобода от совести. Такое просится объяснение. Свобода от совести позволяла исполнять предначертания темных сил, направленные против православной державы, против народа и его праведной веры. Задача этих сил – повернуть державу на путь к катастрофе, нарушив ее исторически сложившийся уклад жизни, подменив духовные ценности. Исторически сложившийся уклад каждого народа, по меткому определению Константина Петровича Победоносцева, драгоценен тем, что не придуман, а создан самой жизнью, и потому замена его чужим или выдуманным укладом жизни неминуемо приводит к сильнейшим катастрофам. А этапы этого пути таковы. Ложные идеи и действия правителей на основе ложных идей создают почву для изменения психологии руководящего слоя. Усвоив чуждые национальному духу или, что еще хуже, ложные вообще в своей основе политические и социальные идеи, государственные деятели сходят с единственно правильной для данного народа исторической дороги, обычно уже проверенной веками. Измена народным идеалам, нарушая гармонию между народным духом и конкретными историческими условиями, взрастившими этот дух, со временем всегда приводит к катастрофе.

Об этом нам говорят со страниц своих трудов консервативные мыслители прошлого, об этом предупреждают современные мыслители. Белорусский писатель и мыслитель нашего времени Эдуард Мартинович Скобелев в книге «Катастрофа» пишет: «Гибель народа начинается с утраты идеала. Даже и самый прекрасный идеал будет отвергнут, если он опаскужен и извращен. Вот отчего попечение о чистоте идеала – первая заповедь подлинно национальной жизни». Поперек движения, согласованного с этой заповедью, и стояли западники, которые составляли орден русской интеллигенции.

Орден русской интеллигенции зародился в первые годы царствования императора Николая I именно потому, что при этом государе масонские ложи лишились возможности действовать спокойно и безопасно, разрушая державу. Все усугублялось тем, что в период правления императора, которого мы знаем под именем Александра I, масоны не таились и никого не страшились, ибо при нем было гораздо опаснее быть русским патриотом, нежели масоном, ну прямо как при Горбачеве и Ельцине сотрудником КГБ или позже ФСБ было быть опаснее, нежели шпионом, особенно американским.

Легко представить себе, сколь многотрудно было затягивать гайки после долгих лет распущенности, вольнодумства, издевательства над национальной культурой, над патриархальным укладом, даже над верой. Ведь дошло до того, что даже сама вера православной именоваться права была лишена и называлась греко-латинским вероисповеданием.

Но и после запрещения масонства положение поправлялось с трудом, ведь престол окружали прежние, зачастую даже вовсе не люди, а нелюди, да и общество, так называемое светское, состояло из особей с темными душонками.

Внучка Михаила Илларионовича Кутузова Дарья Федоровна Фикельмон писала Вяземскому: «Я ненавижу это суетное, легкомысленное, несправедливое, равнодушное создание, которое называют обществом… Оно тяготеет над нами, его духовное влияние так могуче, что оно немедля перерабатывает нас в общую форму… Мы пляшем мазурку на все революционные арии последнего времени».

Орден русской интеллигенции убил Пушкина и Лермонтова, он расшатывал лодку самодержавия, и члены этого ордена, поняв, что император Николай I не пойдет ни на какие уступки, что супруга его тоже не собирается заботиться о превращении самодержавной России в республику на европейский манер, начали борьбу с новым государем.

«Утром любовался… прелестной дочкой…»

Первая дочь родилась у державной супружеской пары 3 ноября 1895 года. Назвали ее Ольгой.

На следующий день счастливый отец записал в своем дневнике:

«4-го ноября. Суббота. Хотя Аликс ночь спала мало, она себя чувствовала хорошо. Очевидно, я присутствовал при ванне нашей дочки. Она большой ребенок – 10 фунтов весом и 55 сантим. длины. Почти не верится, что это наше дитя! Боже, что за счастье!!! В 12 ч. все семейство приехало к благодарственному молебну. Завтракал один с Мама́. Аликс весь день пролежала в mauve room, для перемены воздуха. Она себя чувствовала хорошо, маленькая душка тоже. Телеграмм – гибель».

Девочку назвали Ольгой.

Николай II с супругой и их первой дочерью – Ольгой. 1896 г.

Первые роды были трудными. Великая княгиня Ксения Александровна вспоминала, что «младенца тащили щипцами».

В дневнике императрицы Александры Федоровны есть такая удивительная запись:

«О, пусть Бог поможет каждой матери понять величие и славу предстоящего ей труда, когда она держит у своей груди младенца, которого ей нужно вынянчить и воспитать. Что касается детей, то долг родителей – подготовить их к жизни, к любым испытаниям, которые ниспошлет им Бог.

Будьте преданны. С благоговением примите свою священную ношу. Самые прочные узы – это узы, которыми сердце человека связано с настоящим домом. В настоящем доме даже маленький ребенок имеет свой голос. А появление младенца влияет на весь семейный уклад. Дом, каким бы он ни был скромным, маленьким, для любого члена семьи должен быть самым дорогим местом на земле. Он должен быть наполнен такой любовью, таким счастьем, что, в каких бы краях человек потом ни странствовал, сколько бы лет ни прошло, сердце его должно все равно тянуться к родному дому. Во всех испытаниях и бедах родной дом – убежище для души».

И последующие записи тоже посвящены великому счастью в семье – рождению дочери.

«6-го ноября. Понедельник. Утром любовался нашей прелестной дочкой; она кажется вовсе не новорожденной, потому что такой большой ребенок с покрытой волосами головой. Немного погулял один. В 12 ч. поехал в Гусарский полк, где в большом манеже был церковный парад.

Проходили гусары отлично и с лихостью три раза. Потом, как всегда, пили обоюдные здоровья в малом манеже, убранном столами. Завтрак с офицерами и полковыми дамами происходил в Большом дворце.

Вернулся к 3 ч. к своей душке жене. Все, слава богу, идет хорошо; но дите не хочет брать у нее грудь, приходится еще звать кормилицу. Гуляли, как всегда. Пили чай у Аликс. Много читал. Обедали: Мама́, Ксения, Элла, д. Павел и Сандро (деж.). Вечер провели вместе».

В те дни императрица Александра Федоровна писала своей сестре, принцессе Виктории:

«Тебе пишет сияющая, счастливая мать. Можешь представить себе наше бесконечное счастье теперь, когда у нас есть наша драгоценная малышка и мы можем заботиться и ухаживать за нею».

А в дневнике счастливого отца снова и снова об этом необыкновенном событии…

«14-го ноября. Вторник.

Утро было светлое и вполне праздничное. В 10 ¾ нашу дочку повезли в золотой карете в Большой дв. Из серебряной залы началось шествие в церковь; я шел с Мама́ – княг. М.М. Голицына несла дочку. Сидел один в комнате за церковью, пока происходило крещение… Все обошлось хорошо, и маленькая душка вела себя, оказывается, примерно…»

Обряд венчания вел придворный протопресвитер и духовник Янышев в церкви Царскосельского дворца в день рождения императрицы Марии Федоровны и в первую годовщину бракосочетания родителей – Николая II и Александры Федоровны.

Фрейлина Анна Вырубова отозвалась об Ольге в своих воспоминаниях следующим образом:

«Ольга Николаевна была замечательно умна и способна, и учение было для нее шуткой. Она иногда ленилась. Характерными чертами у нее были сильная воля и неподкупная честность и прямота, в чем Она походила на Мать. Эти прекрасные качества были у нее с детства, но ребенком Ольга Николаевна бывала нередко упряма, непослушна и очень вспыльчива; впоследствии Она умела себя сдерживать. У нее были чудные белокурые волосы, большие голубые глаза и дивный цвет лица, немного вздернутый нос, походивший на Государев».

Русский военачальник Михаил Константинович Дитерихс (1874–1937), преданный самодержавию военный деятель, впоследствии единственный из белых генералов твердо выступивший под знаменами реставрации монархии, отметил в воспоминаниях:

«Великая княжна Ольга Николаевна представляла собою типичную хорошую русскую девушку с большой душой. На окружающих Она производила впечатление своей ласковостью, Своим чарующим милым обращением со всеми. Она со всеми держала себя ровно, спокойно и поразительно просто и естественно. Она не любила хозяйства, но любила уединение и книги. Она была развитая и очень начитанная; имела способность к искусствам: играла на рояле, пела и в Петрограде училась пению, хорошо рисовала. Она была очень скромной и не любила роскоши».

Она была и единственной из дочерей, которая могла обрести семью. К ней сватался великий князь Дмитрий Павловича и даже на июнь 1912 года была назначена свадьба. Великий князь Дмитрий Павлович (1891–1942) был сыном великого князя Павла Александровича, внуком императора Александра II. Он приходился двоюродным братом императору Николая II.

Свадьбы не допустила императрица Александра Федоровна. Ее не возмущало отрицательное отношение Дмитрия Павловича к старцу Григорию Распутину, которое он не скрывал. Подозревая великого князя в преступных замыслах, она не ошиблась. В 1916 году он стал соучастником коварного убийства старца, о чем, впрочем, впоследствии очень сожалел и со всеми, кто напоминал ему об этом событии, прекращал всякие отношения. Даже порвал со своей возлюбленной балериной Верой Каралли.

Вопрос о замужестве великой княжны Ольги Николаевны поднимался во время 1-й мировой войны. К ней сватался румынский принц, впоследствии, в 1927 году, ставший королем Румынии – Каролем II. Но тут уже браку воспротивилась сама Ольга Николаевна. Она заявила:

– Я – русская, хочу оставаться русской и жить в России и только в России.

В январе 1916 года великая княгиня Мария Павловна сделала попытку женить на Ольге Николаевне своего сына, великого князя Бориса Владимировича. Эта попытка была не случайной. Таким образом, был шанс со временем занять российский престол, поскольку всем было известно о неизлечимой болезни цесаревича Алексея.

У Ольги Николаевны были увлечения, о которых известно в основном по слухам, а потому и говорить о них не следует.

Имя Ольга, так же как и имя второй дочери – Татьяна, было выбрано не случайно. Великий князь Константин Константинович записал в дневнике:

Получила традиционное для Романовых имя. Кроме того, великий князь ртметил: «Слышал от царя, что его дочери названы Ольгой и Татьяной, чтобы было, как у Пушкина в «Евгении Онегине».

Великая княжна Ольга Николаевна

Татьяна родилась 29 мая 1897 года. Конечно, ожидание сына, но снова девочка. Впрочем, пока еще лишь немножечко досадно. Девочка прелестна. Она выдалась решительной, любила играть с обручем, скакать верхом. «По характеру была сдержанной, последовательной в поступках и обладала волей. Из всех княжон была наиболее приближена к Александре Федоровне».

В семье императора было принято спартанское воспитание. Старшие дочери – Ольга и Татьяна – спали на походных кроватях и одевались очень скромно.

К великой княжне Татьяне Николаевне сербский король Петр I сватал своего младшего сына, князя Александра. Но переговоры о браке, едва начавшись, прекратились в связи с 1-й мировой войной. Правда, молодые люди понравились друг другу, и между ними завязалась переписка, оборвавшаяся с началом революции.

Великая княжна Татьяна Николаевна

По некоторым данным, во время работы в лазарете Татьяна Николаевна была увлечена находившимся там на лечении корнетом лейб-гвардии «Уланского Ея Императорского Величества Александры Федоровны полка» Дмитрием Маламу, с которым познакомилась в госпитале. Она часто задерживалась у его постели, разговаривала с ним.

Но все это было значительно позже. А пока впереди было еще одно испытание – коронация. И если бракосочетание Николая Александровича и Александры Федоровны омрачилось смертью императора Александра III, то коронация была омрачена большой трагедией на Ходынском поле…

Так начиналось царствование – последнее царствование династии Романовых.

Коронация, или бесы поднимают голову

Завершились торжества свадьбы, названной современниками «печальной». Настала пора приступать к делам государственного правления. Рядом была любимая супруга, но рядом не было больше твердого волей, решительного, мудрого отца.

Прежде чем начать разговор о том, как император при несомненном содействии императрицы Александры Федоровны начал свою деятельность, обратимся к легенде, озвученной в одном из духовных изданий, легенде, касающейся лет грядущих, но вытекающей из лет царствования. Вот она:

«Московскому митрополиту Макарию приснился необычный сон после революции 1917 года.

Вижу я поле, – говорил митрополит, – по тропе идет Спаситель. Он, обращаясь ко мне говорит:

Иди за мной.

И я вижу: со Спасителем стоит император Николай II.

Говорит ему Спаситель:

Видишь в моих руках две чаши: эта вот горькая – для твоего народа, а вторая сладкая – для тебя!

Царь, падая на колени, молит Господа, чтобы дал ему горькую чашу выпить вместо его народа. Спаситель долго не соглашается, а император не переставая молит. Тогда Господь вынул из горькой чаши большой раскаленный уголь и вложил его Николаю II в ладонь. Император стал перекидывать его с одной руки в другую, и тем временем телом стал просветляться, пока не стал просветленный весь, как Светлый дух. На этом я проснулся. Когда заснул вторично, увидел громадное поле цветов. Посреди поля стоит император, его окружает множество народа, и руками своими раздает народу манну. Голос незримый в это время говорит:

Император взял на себя вину русского народа, и народ русский прощен».

В присутствии Столыпина митрополит рассказал царю о своем сне, и император ответил: «И я видел этот сон. Мне ясно, что необходима искупительная жертва для России: я буду этой жертвой – да свершится воля Божия!»

Жертвенно было все царствование, едва ли не с первых его лет. Дерзкие, жестокие, кровавые атаки слуг темных сил, поставивших задачу по разрушению православного русского самодержавия и уничтожению России, начали свое низкое и подлое дело уже на коронации императора Николая II и императрицы Александры Федоровны.

Император Николай II еще не успел приобрести личный опыт, он еще продолжал учебу, он пробовал себя в деле государственного управления, искал лучшие формы и методы, чтобы улучшить жизнь народа и состояние державы, а врагам было наплевать на добрые замыслы, их не интересовало то, какие реформы замыслил государь, – их интересовала только возможность любой ценой, любой кровью разрушить самодержавие и бросить великую Россию под колеса разрушительного республиканского правления, установить гибельную для любой государственности, любой страны демократию.

В Большой Российской энциклопедии об этом обряде говорится:

«Венчание на царство, также священное коронование – церемония коронации российских монархов, известная со времен Ивана III, проводника идеи правопреемства московской и византийской государственности.

В Византии и России чин венчания на царство носил ярко выраженный сакральный оттенок и включал в себя таинство миропомазания – чрезвычайного дарования Святого Духа, сообщаемого лишь пророкам, апостолам и государям.

Этот священный обряд принесла в Московское государство София Палеолог, ставшая супругой Ивана III, который впервые на Руси венчал в 1498 году своего внука Дмитрия Ивановича как наследника царского престола. Но на престол суждено было ступить сыну Ивана III Василию. При этом ни сам Иван III, ни Василий III обряд коронации не проходили. Первым же как государь короновался в 1547 году Иван IV Васильевич Грозный. Если его отец и дед лишь в некоторых случаях звались царем, то он уже так именовался официально. Именно при Иоанне Грозном был составлен предположительно митрополитом Макарием особый чин венчания, которого не было ни в одной другой стране. Это и неудивительно, ведь Россия – особая страна.

Идея самодержавной власти была дана от Бога при Явлении и Откровении Пресвятой Богородицы великому князю Андрею Боголюбскому на развилке Владимирской и Суздальской дорог 17 июля 1155 года.

Это событие изменило порядок вещей на Русской земле. А началось все с того, что Юрий Долгорукий поставил на Вышгородский стол своего сына и наследника князя Андрея Юрьевича. Старший его сын Ростислав рано ушел в мир иной…

И вот весной 1155 года князю Андрею Юрьевичу доложили, что с иконой Божией Матери происходят чудеса. Особой была и сама икона, знаменитой иконой, писанной самим Евангелистом Лукой на доске стола, за которым трапезовали Пресвятая Богородицы со Своим Сыном. Пресвятая Богородица, когда ей была представлена икона, пророчески изрекла: «Отныне ублажат Меня все роды. Благодать Моя и Рождшегося от Меня с этою иконою да будут всегда».

По мере того как благодать уходила из тех мест, где была икона, она переносилась все далее, на север, на Русскую землю, и в конце концов была подарена Юрию Долгорукову, который и поставил ее в храм Вышгородского девичьего монастыря.

Чудеса же, о которых доложили Андрею Боголюбскому, заключались в том, что икона «сама меняла свое местоположение в храме, и часто ее видели обращенной ликом к алтарю». Князь Андрей, тосковавший по родной ему Суздальской земле, и не в молитвах постоянно обращавшийся к Пресвятой Богородице, чтобы она помогла ему вернуться в Северо-Восточную Русь, увидел в чудесах Знамение Божье и ночью, тайно от отца, покинул Вышгород с самыми близкими ему людьми и священником отцом Николаем. Он не взял с собою никаких сокровищ. Только одну чудотворную икону увез в суздальскую землю, в Ростов Великий.

17 июля 1155 года на развилке Владимирской и Суздальской дорог он был остановлен по велению Высших сил, и во время молебна перед иконой ему явилась Сама Царица Небесная. В Своем Откровении она изрекла: «Не хочу, чтобы ты нес образ Мой в Ростов. Поставь его во Владимире, а на месте сем построй йерковь каменную имени Рождества Моего и устрой обитель инокам».

Пресвятая Богородица явилась со свитком рукописи в руках. Рукопись при Откровении не материализовалась. Она исчезла из глаз вместе с Божьей Матерью, но содержание этой рукописи непостижимым образом вошло в сознание князя, который стал строить власть, заповеданную Богом. Содержание свитка материализовалось в его деяниях по созданию государственной власти, основанной на идее православия и самодержавия и по образованию общерусского, можно даже сказать, Великорусского национального центра, с целью объединения под единым скипетром всех княжеств Русской земли.

Именно Андрей Боголюбский начал построение государственной власти на новых началах – на принципах православного самодержавия.

Обратимся к размышлениям о власти, которые озвучил в книге «Самодержавие Духа» Иоанн Ладожский: «Христианство признает один источник власти – Бога, свидетельствующего о Себе: “У Меня отмщение и воздаяние… Я – и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей…” (Втор. 32, 35; 39). Далее Иоанн Ладожский приводит цитату из трудов преподобного Иоанна Дамаскина, который еще в VIII веке в «Точном изложении Православной веры» писал: «Что Бог… Вседержитель, все надзирающий, Промыслитель обо всем, имеющий власть над всем Судия – мы, конечно, и знаем, и исповедуем. Эта высшая неограниченная Самодержавная власть Бога промыслительно охватывает бытие мира во всех подробностях. Промысел – есть воля Божия, по которой все сущее целесообразным способом управляется. Но одно из того, что подлежит Промыслу, бывает по благоволению, другое – по снисхождению. По благоволения – то, что, безусловно, хорошо; видов же снисхождения – много».

Иоанн Ладожский подвел итог: «Итак, источник власти один – Бог. Люди сами по себе не являются источниками власти, как бы много их ни было, в каком бы взаимном согласии они ни находились. Народовластие, “народное представительство”, с точки зрения христианства, – абсурд. Народ не может никому поручить свою “власть”, ибо у него этой власти просто нет».

Целью же богоугодной власти является всемерное содействие попыткам приблизить жизнь народа во всем ее реальном многообразии к евангельскому идеалу. Иными словами, цель Богоугодной власти – содействие спасению душ подданных, в соответствии со словами Божиими: «Не хощу смерти грешника, но еже обратитися нечестивому от пути своего, и живу быти ему». (Иез. 33, 11). Такими словами выразил назначение государственной власти Иоанн Ладожский в своей книге «Самодержавие Духа».

Поэтому коронация русских государей – это далеко не торжественно-праздничное мероприятие, посвященное началу царствования нового царя, позднее императора. Это действительно действие священное. Ну а то, что в различных публикациях к нему относятся как-то поверхностно, происходит от элементарной безграмотности.

Враги Русской земли, враги русского православного самодержавия отлично все это понимали, а потому совершенно не случайно избрали местом екатеринбургского преступления дом, названный Ипатьевским, а время выбрали также знаковое – 17 июля!!! Преступление было спланировано в ночь с 17 на 18 июля. А ведь именно в ночь с 17 на 18 июля 1155 года произошло Явление и Откровение Пресвятой Богородицы Андрею Боголюбскому.

Все это я рассказал, чтобы показать причины чудовищной диверсии темных сил зла, устроенной именно в день коронации императора Николая II и императрицы Александры Федоровны.

В Википедии говорится:

«Венчание на царство Феодора Иоанновича 31 мая 1584 года было первым, целостно следовавшим переосмысленному византийскому чину с “великим выходом” государя и придворных в Успенский собор (где были устроены особые царские места) и вручением ему “яблока державного”. Позднее великий выход осуществлялся на Золотое крыльцо Грановитой палаты. Все коронации происходили в Успенском соборе Московского Кремля и совершались митрополитами Московскими и всея Руси, затем – патриархами, в поздний синодальный период – митрополитами Санкт-Петербургскими. Дальнейшая сакрализация фигуры «помазанника» привела к тому, что с XVII века между священством и царством ставился знак равенства: даже причащались цари точно в том же порядке, что и священнослужители.

Начиная с Павла I, короновались также и супруги российских императоров: корону, меньшую по размеру, возлагал сам государь, а не священнодействовавший архиерей, причем императрица становилась пред своим супругом на колени. При короновании Александра I отличием было то, что императрица Елисавета Алексеевна не становилась пред своим супругом на колени, а стоя приняла на свою голову корону. Обычай становиться на колени был восстановлен при короновании Александра II.

В некоторых публикациях говорится, что вот, мол, император Николай II сам выбрал Москву для коронации. Это не так – коронации проводились в Москве по священной традиции, сложившейся еще в XVI веке.

И вот Москва в который уже раз готовилась к этому торжественному событию. Но если прежде темные силы зла смотрели на эти мероприятия просто со скрежетом зубов от ненависти, то теперь они решили нанести в эти торжественные дни первый серьезный удар и по новому государю, который не пожелал повернуть на прозападный гибельный путь развития Руси, и по авторитету самодержавной власти.

Такую задачу сразу, на скорую руку, не решить. Такое дело необходимо готовить постепенно. И вот коронация была выбрана как первый этап этой подготовки…

Сами организовали кровавую трагедию, сами же затем через своих глашатаев и назвали ее кровавой, обвинив в кровавости ни в чем не повинного императора.

Так, к десятилетию этого знакового события Константин Бальмонт сочинял:

 
Наш царь – Мукден, наш царь – Цусима,
Наш царь – кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму – темно…
Наш царь – убожество слепое,
Тюрьма и кнут, под суд, расстрел,
Царь-висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, час расплаты ждет.
Кто начал царствовать – Ходынкой,
Тот кончит – встав на эшафот.
 

Вот только одного не знал сей графоман, произведенный интеллигенцией в поэты, слегка изменивший фамилию, – дед его носил фамилию Баламут. Не знал он, что Святитель Дмитрий Ростовский прямо указывал, что хула на царя – помазанника Божиего – есть хула на Господа. Он писал: «Как человек по душе своей есть образ и подобие Божие, так и Христос Господень помазанник Божий, по своему Царскому сану есть образ и подобие Христа Господа. Христос Господь первенствует на Небесах, в церкви торжествующей, Христос же Господень по благости и милости Христа Небесного предводительствует на земле в Церкви Воинствующей».

Обвиняют кого-либо в трусости обычно те, кто сам является патологическими трусом.

Но в данном случае речь об ином.

Только полному идиоту может прийти в голову мысль о том, что сам государь на свою коронацию приготовил через своих слуг жестокое истребление народа, пришедшего на торжества по случаю этого важного, традиционного действа.