Текст книги "Медиавирус"

Глава 64
Логово

Япония, Токио, офис Интерпола

Мимо церэушников проскользнуть удалось.

И – слава Богу.

Леонид вовсе не горел желанием сталкиваться с заместителями Беннета. Власти у них побольше, желания и рвения – хоть отбавляй. А врать, хоть из другой конторы, но все же коллегам Леонид не желал.

По бумаге, каким-то чудом выбитой месье Бенуа, они с Галлом, как назвал контрабандиста Суворов, получили в оружейной пистолеты. Себе Леонид брать ничего не стал, хватало и табельного, вон как бок жжет тяжелая железяка. Зато Галл зарылся на полках, как свинья под дубом. С удовольствием перебирал стволы, заглядывал под затворную раму, что-то бурчал. Леониду показалось, что, дай ему волю, он на целый день тут останется.

– А ты что же? – спросил контрабандист. – Не выберешь ничего?

– У меня есть, – с неохотой признался Леонид. – Хватит.

Говорить о том, что он не желает и этот использовать, понятное дело, не стал. Никто не должен знать о его боязни оружия. Иногда Леонид самому себе не признавался в этом. Но картины из детства иногда возвращались в кошмарах. Из того момента, когда родилась и расовая терпимость. Мига, когда в их квартиру вломились французские полицейские. Потрясая оружием, заломили руки его отцу, исповедовавшему ислам и открыто в этом признававшемуся. Как позже рассказала мать, во всем виноват был анонимный звонок от кого-то из соседей. Французы, насмотревшись по новостям терактов, тогда в каждом мусульманине видели бандита и убийцу. И вот, в одной пижаме, Леонид смотрел на отца, лежащего ничком на полу. Из разбитого носа у него текла кровь, руки заломлены за спину так сильно, что натянувшаяся на плечах кожа, казалось, вот-вот лопнет.

И ствол… черный, страшный огромный пистолет, который полицейский приставил к виску Леонида. Он пах железом и смазкой, этот запах останется с Леонидом навсегда. Как и крик пьяного копа:

– Говори, сука! Выпердыша своего мелкого не жаль? Говори, мразь!

Кричала в ужасе мать, отец, от переполнявших чувств, тоже кричал, перейдя на арабский.

– Не лай! По-человечески отвечай, на французском! Говори мне!

Ствол пистолета больно давил в висок, больнее, чем пальцы, впившиеся в воротник. Но еще больнее было то ощущение, которое испытал тогда Леонид, которое он пронес через всю жизнь. Из-за которого он теперь боится оружия и вынужден доказывать всем, что его фамилия – наследие честного человека…

– Ты чего? – Галл выпрямился с удивлением. – Спишь, что ли?

– Ничего, – отозвался Леонид в смущении. – Задумался…

– О чем?

К счастью, отвечать не пришлось. Мигнул проектор в гугл-очках, но изображение не появилось, будто систему заглючило. Зато в уши бесцеремонно вторгся голос:

– Вы где там? А, вижу, еще с игрушками балуетесь.

– Neo Dolphin? – воскликнул Леонид в растерянности. – Как ты нас нашел? Почему я не слышал звонка?

– Забудь! У меня новости.

– Говори!

– Я нашел логово Аннигилятора!

– Как?!

– По доступу, который ты мне открыл. Влез в систему, проверил звонки и траффик Волошина и обнаружил кое-что интересное. Кажется, эти ребята с Аннигилятором заодно, как мы и думали.

– Где они?!

– Волошина я пока не могу отследить, а вот Аннигилятор…

– Ну говори же!

– Записывай координаты. Судя по тому, что точка доступа всегда одна, хоть и источники сигнала разные, он торчит в одном месте.

Глава 65
Кротовые норы

Япония, Токио

Удивительно, какие все-таки возможности есть у спецслужб! И каким слепцом можно быть иногда! Жаль, что бритва Оккама вспоминается всегда после того, как найден ответ. Когда вдоволь прогулялся по граблям, исследуя сложные решения и плодя сущности!

Гиперборея[41]41
  Гиперборея (Hyperboria) – Mesh-Net, децентрализованная, одноранговая или «невидимая» Сеть.


[Закрыть], Tor и прочие скрытосети для «призраков», какими часто пользуются Internet Hate Machine. Почему не должен был ими пользоваться Аннигилятор? Подключаясь не через Интернет, а напрямую к роутерам беспроводной сети, используя бот-сети и связки тоннелей, Аннигилятор ломал защиту изнутри, не оставляя следов!

Через вот такие «черные дыры», кротовые норы Всемирной паутины, он добивался своих целей. Ведь благодаря им можно крепко насолить практически любой сверхзащищенной организации, вроде банков, корпораций, и уж тем более, рядовым пользователям…

«Так… что еще?»

Мобильные сети, «синий зуб»… черт! Даже радиоволны можно использовать, чтобы всунуть «червя» в чужую машину, которая вполне может и не быть подключенной к Интернету!

Но самое поразительное, что в оружейных архивах Интерпола есть протоколы, способные свести на нет все усилия киберубийцы остаться анонимным!

«Нужно подумать, проанализировать деятельность киберубийцы. Откуда он может атаковать? Надо пробить по карте. Что это может быть за место? Это должно быть нечто обособленное от внешнего мира. Пока все те мелочи, которые известны об Аннигиляторе, говорили, что он проводит в Сети все свое время. Значит – и его логово отделено ото всех! Максимально изолировано от рилайфа…»

Но Данила отвлекли.

Очки дополненной реальности показали пиктограмму входящего звонка.

Номер был неизвестен.

– Международная ассоциация по защите прав висельников! – ответил на звонок Данил привычной фразой. – Дышите полной грудью!

– Эмм…

Черт! Голос не Леонида и не Галла. Вообще незнакомый. Данил сказал быстро:

– Говорите, вы кто?

– Меня зовут Таро Ямада, мне нужен…

– Я Neo Dolphin! – вскричал Данил. – Таро! Где Даля? Где Дикарь?!

– Они в безопасности, – проговорил японец в затруднении. – Я недавно от них…

– Они в ловушке! Ты где? А, стой, сейчас определю твои координаты! Стой на месте! Я сейчас буду.

– Что сручирося? – Вот теперь японец был испуган.

– Стой на месте! – заорал Данил, страшась, что тот прервет связь. – Вас предали! Аннигилятор знает об этом месте! Таро… Таро?! Не молчи, заяц рисовый!!!

После короткой паузы японец ответил:

– Записывай адрес…

Глава 66
И каждому по терновому венцу…

Япония, подземелья Токио, Картонная крепость

Чудовище хохотало.

«Что на самом деле творится в душе этого человека, если он избрал образ монстра?! – подумала Даля в ужасе. – Эта страшная аватара словно подчинила его себе».

Впрочем, не демоны пугали Далю. А человек с глазами, на дне которых угадывалась скованная морозом кладбищенская земля. Этот человек стоял рядом, всего в нескольких шагах. Что он с ними будет делать, когда закончит беседу со своим подручным – Аннигилятором? Убьет?

Даля закрыла глаза и очень осторожно погладила живот. Впервые в жизни захотелось помолиться. Жаль, что слов она не знала…

– Вот ты к-какой? – проговорил Волошин. Кажется, произнес это с облегчением, словно подозревал ловушку, но все обошлось. – Я уже п-подумал, отчего ты так долго на связь не выходишь? Кстати, мы п-пока не нашли серверов. Где они? Ты говорил, что они здесь…

– Глупец… – прошелестел голос из тьмы, сильно напоминая интонациями шорох змеиных чешуек. – Ты так и не понял еще… Взгляни направо, глиняный солдат!

Даля, Волошин и Дикарь обернулись синхронно. У самой кромки канализационной речки мялся от нетерпения солдат, плотно упакованный в бронекостюм. Секунду он пытался осознать, почему все вдруг сосредоточили внимание на нем, потом что-то изменилось. Затрещало громко, на суставных сгибах костюма мелькнули извилистые туловища молний, резко завоняло палеными волосами и резиной. Наемник заорал в ужасе, забился, как в припадке. А через секунду уже мертвое тело обрушилось в черную воду, расплескав серую пену. Поток подхватил его, поволок прочь.

– Че за херня?!! – взревел Волошин. – Ты что творишь, урод?! Я тебя на куски порежу!

– Пусть это и не Стикс, – прошипел Аннигилятор с ненавистью, – но и твой пес всего лишь отброс человеческого общества. А канализация – хорошее место для отбросов.

На Волошина страшно было смотреть. Лицо потемнело, челюсти сомкнулись так, что кажется, будто слышишь скрежет зубов. Даля и не ожидала, что в такой злобе можно все-таки взять себя в руки. Однако Волошину это удалось.

– Аннигилятор, – выплюнул он. – Это был хороший сп-пециалист. Если ты еще мне захочешь что-нибудь сказать – п-передавай это на словах. П-понятно?

– Ты хороший генерал, глиняный солдат. Есть выучка, выдержка, стержень. Но ты глуп.

– Я не п-понимаю…

– Вот об этом я и говорю – ты глуп.

– Мы же д-договаривались с тобой. Мы тебе – деньги и возможности, ты нам – «Слепки»! Это был…

– Волошин… – прервал голос. – Ты ведь уже понял, что тебя ждет. Зачем ты тешишься пустой надеждой? Доверяй инстинктам. Прочувствуй, как немеет твое сердце. Это оттого, что оно уже слышит смех чертей из ада, которые готовят для тебя местечко.

Волошин оглянулся. Все: и его наемники, и пленники – в диком напряжении. Слушают голос красного демона.

– Но если ты хочешь, я могу пояснить, – продолжал он. – Здесь нет серверов с проектом Internet Hate Machine «Слепки». Они в другом месте. Его местоположение я пока не знаю, но это временные трудности. В моих руках самка Neo Dolphin’а, и он мне все расскажет в попытке сохранить ей жизнь.

– Аннигилятор, – Волошин прочистил горло. – Мы же с тобой заодно. Никаких трудностей не было, все п-просто…

– Все просто чудовищно идеально. Вы, как вышколенные марионетки, исполняли роли в моей пьесе. От А до Я. Нельзя винить вас в этом. Твои хозяева ослеплены вечной жаждой наживы, это божественное проклятие. Я точно знаю это, ибо те грешники, что породили меня, – точно такие же. Они и сами не знают, что уже сгнили внутри, но их мертвые руки все еще тянутся, чтобы пересчитать банкноты. Да и ты – пес, верный, глупый пес. Глиняный солдат, обреченный на вечную службу. Без чувств, без собственного мнения. Голем.

Даля заметила, как Волошин сглотнул. Рука его по-прежнему покоилась на рукояти пистолета.

– Труднее мне было добраться до Neo Dolphin’а и его шайки. К счастью, вы подоспели вовремя. Используя ваших солдат, деньги и возможности, я обрел силу и меч, которым поражу своих врагов.

– Мы тебе не враги, – предпринял новую попытку Волошин. – Ты забыл? У нас д-договоренность…

– Ты мне враг, – мягко исправил Аннигилятор. – Вина лежит на вас с Neo Dolphin’ом поровну.

– Вина за что?!!

– За то, что убили меня…

Глава 67
Старые долги

Япония, подземелья Токио, Картонная крепость

– Что ты несешь? – заорал Волошин.

Он пытался лихорадочно вспомнить хоть одного человека, которого бы приговорил к смерти вместе с Суворовым, но так и не получилось.

Бред! Очевидно же – Аннигилятор спятил!

– Успокойся! – крикнул он. – Ты что-то путаешь. Н-не зря, наверное, говорят, что все гении немного с-сумасшедшие. Опомнись, пока не натворил беды!

– Гений? – сказано было с таким выражением, что Волошин ярко представил, как саркастическая ухмылка ядовитой змеей скользнула по губам Аннигилятора. – Это не про меня. Мне пришлось пройти через смерть, чтобы стать тем, кем я стал. Так что предпочитаю называться не гением, а – Смертью.

«Это полный крах! – пронеслось у Волошина в голове. – Надо выбираться!»

– А раз назвался Смертью, – Аннигилятор тихо засмеялся, – то я как-то должен отмерять жертвам срок. Взгляни, глиняный солдат, как тебе нравятся мои человеческие часы? У всех песочные, а у меня – человеческие, ведь я – Смерть!

Волошин оглянулся, но ничего не заметил. Переспросил нервно:

– Человеческие часы?

Вместо ответа прозвучало:

– Девять…

Наемник, стороживший выход из коллектора, вдруг задергался под укусами молний. По броне заплясали электрические разряды. От безумного напряжения щиток его шлема взорвался, посыпались искры. Мелькнуло изрезанное осколками лицо. В облаке дыма терракотовой куклой тело рухнуло на землю.

– Что за…

– Восемь…

Новый взрыв молний уложил на щебень островка Картонной крепости еще одного наемника.

– Семь…

– А-а-а-а…

И падение еще одной сожженной электричеством фигуры. Обитатели Картонной крепости шарахнулись от наемников, вонь горящего жира и волос поползла по коллектору.

Снова возник голос Аннигилятора:

– Нравятся мои часы? По-моему, очень наглядно и с чувством юмора. На фоне моих часов песочные просто детский лепет. Правда, Волошин? Ты ведь убийца, ты должен оценить!

Лед, сковавший душу Волошина, с треском лопнул. Он заорал, брызжа слюной:

– Ты псих! Остановись!

– Шесть…

Еще одна смерть вдруг привела Волошина в чувство.

«Он использует энергоресурс костюмов! Каким-то образом перегружает систему, вызывая короткое замыкание, – догадался он. – Нужно сбросить броню!!»

– Пять…

Вокруг одна за другой валились закованные в броню фигуры, словно поверженные шахматы на доске.

– Четыре…

Волошин отшвырнул шлем, поспешно дернул застежки, сорвал бронежилет с груди.

– Бесполезно, – оглушительно прошептал Аннигилятор. – Хватаешься за соломинку.

Снять прорезиненную подкладку под панцирем не получилось. Волошин с трудом сообразил, что мешали пластины кевлара на руках. К черту их!

– Четыре…

– Шеф! Нет! Помогите!! Сделайте что-нибудь!!!

– Три…

При свете новой вспышки Волошин отшвырнул в канализационную реку пояс с аккумуляторными пластинами, что крепились за спиной.

– Два…

К черту и мобильник с карманным компьютером!

– Один… И…

Волошин застыл. Новая вспышка в последний раз расчертила тьму.

Теперь не осталось ни фонарей, ни приборов ночного видения. Воняло жженной резиной, озоном и палеными волосами. А из звуков были только биение собственного сердца, надсадное дыхание и плеск сточных вод канализации.

– Ты думаешь, что успел спастись? – В голосе Аннигилятора было искреннее участие. – А что ты будешь делать с этим?

«С чем?» – хотел спросить Волошин.

Но в следующую секунду резкий визг ожег каждый нерв его тела!

Волошин заорал от боли, скрючиваясь и опадая на гравий. Как и каждый в том коллекторе.

Глава 68
Аннигилятор

Япония, Токио

Здание токийского нейрохирургического института было сплетено с больницей в одно белоснежно-зеркальное целое. Леонид залюбовался величественным творением архитекторов, созданным словно под впечатлением от фильмов в стиле киберпанк. Впрочем, как и большинство домов из новейшей архитектуры Японии.

– Аннигилятор в больнице? – спросил Галл ядовито. – Может, вы еще и за коматозниками гоняетесь?

– Поторопись! – отрезал Леонид.

Чувствуя невероятное возбуждение, словно в крови заговорил тщательно скрываемый цивилизацией инстинкт охотника, Леонид ворвался в холл больницы. Промчался к стойке регистратуры, рявкнул:

– Мне нужно знать, срочно: жилой блок номер четыреста девять, кто в нем зарегистрирован?!

Медсестра даже отшатнулась от его напора. Пролепетала:

– Кто вы?

– Номер четыреста девять! Кто в нем?!

– Я не могу давать эту информацию…

– Интерпол! – Леонид рванул из кармана удостоверение. – Есть сведения, что вы скрываете международного террориста!

«Господи! Да сколько же она тормозить будет?! Диалап работает быстрее, чем ее мозг воспринимает информацию!»

Медсестра пробормотала испуганно:

– Секундочку…

* * *

– Это особое отделение нашего учреждения, – говорил то ли директор, то ли смотритель. Леонид даже не запомнил его имени. – Я уверен, то, что вы сообщили, – какая-то ошибка.

Они двигались через хром и стекло коридора вглубь больницы. Вызванный сестрой милосердия мужчина заметно нервничал, что выражалось в торопливой речи:

– Наше учреждение просто не может быть замешано в подобных… гм… порочных связях. В первую очередь из-за того, что это больница, а не институт разработки вооружений!

Не обратив внимания на сарказм, Леонид поторопил:

– Быстрее, пожалуйста.

Мужчина кивнул и так едва поспевая за французом. Аль-Дагит спросил:

– Что это за особое отделение?

– Это даже не отделение, а скорее – частные квартиры, созданные специально для обеспеченных клиентов. Там пациентам гарантированы постоянный уход и необходимый режим. При этом мы тщательнейшим образом пытаемся сохранить необходимый уют, свободу доступа к информации и…

– Кто лежит в блоке номер четыреста девять?

Несколько метров они преодолевали в молчании, потом мужчина все-таки стал рассказывать:

– Это русский парень, совсем еще молодой. Фамилию и имя, думаю, вам, до выяснения всех обстоятельств, знать ни к чему. Он поступил к нам в невероятно тяжелом состоянии. В России с ним приключилась страшная беда – он стал жертвой террористов. Те подонки применили инфразвуковое оружие прямо на каком-то светском мероприятии. Пострадало много народу, один мальчик даже погиб, – говорил он. Голос дрожал от скорби и сочувствия. – Медики диагностировали у него масштабные повреждения головного мозга, но родители, богатые и влиятельные люди в России, отказались помещать сына в психиатрическую лечебницу. Парня забрали домой. А через три дня он попытался покончить с собой, спровоцировав страшную автомобильную аварию. Только чудом его смогли реанимировать! К сожалению, в России ему не смогли обеспечить надлежащего лечения, поэтому родители и привезли его к нам: слепого, беспомощного, на теле живого места не было. Шестьдесят переломов, черепно-мозговые травмы, многочисленные рубцовые ткани на внутренних органах… он не мог говорить, не мог двигаться! Понадобился не один десяток сложнейших операций, чтобы хоть немного восстановить его организм!

Впечатленный рассказом, Леонид вдруг засомневался. Аннигилятор – калека? А вдруг Суворов что-то напутал?

«Ой, что тогда будет…»

За весь остаток пути они больше не проронили ни слова. Только когда остановились перед дверью жилого блока номер четыреста девять, мужчина попросил:

– Будьте добры, постарайтесь не причинить ему вреда. Ему и так невероятно тяжело!

Леонид кивнул, не отрывая взгляда от двери.

* * *

Леонид осторожно постучал. Не дождавшись ответа, легонько толкнул дверь.

Обыкновенная прихожая, светлый коридор, стерильная чистота. Стараясь не шуметь, робея, Леонид прошел насквозь гостиную. Окинул взглядом обстановку: все было в идеальном порядке, обычная жилая зона. Ничего подозрительного.

Наконец решившись, он распахнул двери спальни. И увиденное заставило его мгновенно уверовать – они прибыли по адресу!

Напротив широкого окна был огромный странной формы стол, заставленный разнокалиберными мониторами. Вдоль стен примостились длинные шкафы со стеклянными створками, внутри было огромное количество дисков, компьютерного «железа», разнообразного хлама, опутанного пуповиной проводов. Картины на стенах, почему-то повернутые изображением к стене. Леонид подцепил одну пальцем, оказалось – икона.

А за столом, в большом инвалидном кресле, тихо покоилось тело. Только пальцы жили своей жизнью, скребли прорезиненную клавиатуру.

Чтобы рассмотреть человека, Леонид зашел сбоку. Сердце его стиснула жалость при взгляде на до прозрачности худого парня лет тридцати. На его белой, как принтерная бумага, коже сине-черные шрамы, нигде нет волос, будто парня вынесли из пожара. На человеке только памперс, вместо нижнего белья, и… виртуальный шлем. Леонид такие штуки уже видел – нейрошлем, пересылающий сигналы от мозга к компьютеру. Только, кажется, этот был подключен к инвалидному креслу.

Подчиняясь непонятному порыву, Леонид качнулся сквозь больничные запахи, всмотрелся в нижнюю часть лица человека, не скрытую шлемом. Лицо больше подошло бы мумии: тонкие губы, впалый рот, кажется, из-за отсутствующих зубов, как у дряхлых стариков.

«Бог ты мой! – подумал Леонид в смятении. – Лучше бы, наверное, он погиб, чем жить вот таким…»

Но жалостливые мысли оборвались после едва заметных движений тонких, проворных пальцев. От их команды на одном из мониторов возникла картинка. Там, словно съемка шла через фильтр, имитирующий прибор ночного видения, показывали нечто, напоминающее канализационный коллектор. И в нем, один за другим, падали, умирая, люди…

Глава 69
Raven paradox

Япония, подземелья Токио

Японца по имени Таро Ямада он нашел в канализационном коллекторе именно там, где указал Аннигилятор. Пощупав пульс, понял, что несчастный без сознания.

– Хоть одного не убил, – проговорил Neo Dolphin.

– Я же не маньяк, – прошелестел в ушах голос Аннигилятора. – Впрочем, стоило бы убить каждого из вашей братии.

– Нашей братии? Ямада не член Internet Hate Machine.

– Я и не имел в виду вашу секту. Я говорю обо всех, кто возомнил, будто сетевое пространство выше имени Господа!

Neo Dolphin не удивился. Конечно, после того, что пережил Аннигилятор, религиозный бред – не самое страшное. Уход от реальности после всего, что он пережил, – довольно предсказуемый результат. У кого-то, как у Данила, цветет мизантропия, у других – вера в Бога.

Кстати, как же на самом деле звали Аннигилятора? Нет, не вспомнить его имени…

…Едва он закончил говорить с Таро Ямада в рыбацком домике, договариваясь о встрече, как очки дополненной реальности вновь ожили.

На этот раз Данил звонка ждал. Ведь, если Таро, сам не зная, завел Дикаря и Далю в ловушку, Аннигилятор следил за ним. Предположение оказалось верным.

И вот – он здесь. Шагает к полумифическому месту – Картонной крепости.

Данил не знал, что крепость существует на самом деле. Всегда считал, что это романтическая выдумка. Но все это неважно. Главное только то, что там, во власти сбрендившего хакера и убийцы, его любимая женщина и верный друг.

– А сам-то ты, – ухмыльнулся Neo Dolphin, – не причисляешь себя к нашему обществу?

Аннигилятор прошипел:

– Я пришел, мразь, чтобы вас уничтожить! Только и всего! Я не такой, как вы.

– Парадокс воронов…

– Что это?

– Логический парадокс… неважно… если сказать грубо – это значит, что, преследуя свои цели нашими методами… – Данил сделал паузу, – ты не отличаешься от нас.

Голос Аннигилятора пропитался ядом:

– Говори, убеждай, юли. Ты все равно предатель и убийца! И ты умрешь сегодня.

Проходя очередной поворот, Данил проговорил негромко:

– То, что произошло, – случайность…

– Вы пытались меня убить!

– Мы тебя не…

– Вы во всем виноваты! Вы! Вы!!!

В памяти пронеслись события двухлетней давности: знаменитая вечеринка Виктора, которая должна была порвать все шаблоны. Она и порвала, но только совсем иначе, чем остальные себе представляли.

Группа Internet Hate Machine наказывала убийцу, пытавшегося уйти от ответственности. Акция завершилась успехом, месть состоялась. Но под удар, в числе прочих, попал еще и этот несчастный.

Правильно сказал сегодня утром Самурай: «Ничто не покидает этот мир; все наши действия находят отклик в мире, и рано или поздно»… вот это и случилось.

Данил повторил упрямо:

– Ты должен понять: мы требовали справедливости, нашего брата убили…

Аннигилятор завизжал:

– А теперь я убью вас!!! Безбожных тварей! Всех убью!!!

– Да ладно, прямо безбожных? Я люблю истинного Бога, – улыбнулся Neo Dolphin с презрением, хотя мышцы были напряжены до предела. Все мысли только о Дале и Дикаре. Что он сможет сделать, чтобы помочь им и не погибнуть самому? И, пока мозг лихорадочно пытался решить проблему, Данил продолжал тянуть время: – Я люблю Бога. Того, кто создал всю эту катавасию и, в бесконечной любви и понимании, подарил всем свободу. Он не требует помнить его имя, он встретит каждого там, чтобы мы слились воедино со вселенной.

– Ты богохульствуешь!!!

– Не-а, – Данил пожал сведенными судорогой плечами. – Просто Машина-По-Отмыванию-Денег-И-Промывке-Мозгов тебе это внушила. Она раскрасила доски и каменные мешки, украсила их бессмысленной символикой; она внушила миллионам зомби, что надо молить о прощении вечно, что надо жить в страхе. А того, кто не приносит ей деньги, – объявлять врагом и уничтожать.

– Заткнись!!!

– Вам недолго осталось, – проговорил Neo Dolphin с жалостью. – Механизм запущен. Сеть уже изменила человечество, породила тех, кто поведет его в будущее. Мы – цифровое поколение; мы привыкли, что в Сети по-настоящему записываются наши поступки и проступки, а не в сказочной Книге Грехов. И потому очень скоро мы изменим мир навсегда. Протянем ниточку между народами, конфессиями, материками и планетами, чтобы все настоящие люди вставали плечом к плечу под флагами Internet Hate Machine. А эта Машина ненавидит все, что желает оставаться в грязи и в жестокости.

– Ты даже сейчас врешь! Ведь все равно в это ваше счастливое будущее вход будет не для всех. То, как живут в Москве, Нью-Йорке или в Берлине, и то, как живут в провинции, – разница минимум в век, а то и больше!

– При чем здесь уровень жизни? Уровень жизни человек определяет сам. Или он стремится узнать новое и делает это в то время, когда его друзья пьют и развлекаются, или он вместе с ними формирует собой слой удобрения для жизни политиков.

Смех сообщил о конце спора.

– У тебя на все есть ответ… жаль, что вы тратите столько усилий на ложь…

Данил не ответил, осторожно ступая по узкому бетонному бордюру, за которым бурлила грязная серая каша. С каждым шагом отчаяние овладевало им все больше. Достойного выхода он пока так и не нашел…

– Поторопись, – сказал Аннигилятор.

– Прямо уже не терпится?

– Не мне, – засмеялся Аннигилятор зло. – Нашему общему знакомому. Ты ведь знаешь, он, как и вы, – убийца. И ты можешь не только женщину и друга потерять, а лишиться вообще всего.

– В смысле?

– Неужели ты думаешь, что я не мог дотянуться до твоей девки так же легко, как и до тебя? И если прикончить тебя в гостиничном номере мне помешала случайность, убить ее – легче легкого.

Чувствуя неладное, Данил спросил с угрозой:

– И что тебе помешало?.. Говори!

– Электронное письмо от ее врача, – произнес наконец Аннигилятор. – Я просто не смог бы убить беременную, пусть и…

Окончание фразы потонуло в гуле крови в ушах. Мир закачался у Данила перед глазами. На него словно обрушился ледяной водопад.

«Беременна?!!»

Уже ничего не слыша от белой ярости, он побежал…