Текст книги "Батюшки Амвросия наследник. Священноисповедник Георгий Коссов"

Славный батюшка из Спас-Чекряка

О том, что батюшка Егор обладал чудотворными дарами, говорят многие факты. Много людей писали ему письма, прося у него молитвенной помощи или житейского совета. Так эти письма батюшка Егор даже не вскрывал, а брал в руки конверты и, не читая, писал сам или диктовал ответы. Он наперед знал, кто с чем к нему идет. Тех, кто действительно в нем нуждался, батюшка Егор принимал, а если видел, что человек пришел по-пустому, старался ограничиться коротким, но вежливым разговором.

«На все запросы, на всяк крик сердечного, давно наболевшего горя у отца Егора находилось слово привета, утешения, совета. В каждом его слове, в каждом совете чувствовалось такое знание человеческого сердца, такое проникновение в самую глубь народного быта, душевной жизни народа, что ни один подходивший, иногда приступавший к нему с глазами, красными от невысохших слез, не уходил от него с лицом непросветленным. Чувствовалось, что каждый получал от него именно то, которого жаждала и без отца Егора не находила, его скорбная, измученная душа», – писали об отце Егоре его духовные дети.

Множество свидетельств благодатной помощи о. Георгия собрано разными людьми. И количество их все растет. Это наглядно и убедительно свидетельствует, что он истинный угодник Божий!

Чуть по миру не пошли…

История эта случилась в 1924 году. Родители мои Коскины Иосиф Семенович и Татьяна Васильевна жили в деревне Герасимова Болховского уезда. Приехал к нам как-то из деревни Кабановка колдун Федор. В то время наш край был известен колдунами и знахарями, но этот считался – особенный. Знающие люди говорили про него, что не наследственный он был, а природный. Остановился Федор у маминой тети. Начали к ним сходиться люди. Прибежала к нам мамина сестра Анна и стала звать нас, мол, пойдемте на знатного колдуна посмотрим. Мама убирала по дому и поэтому не пошла, но поглядеть на колдуна ей было все же охота. К вечеру убралась она и говорит отцу: «А не пойти ли нам, Иосиф, посмотреть на этого Федора? Люди говорят, что он очень знаменитый, только я им не верю». – «Я не пойду, – сказал отец. – А ты, как хочешь. Иди, если тебе охота».

Пришла она к тетке домой, а там народу полна изба, на лавках сидят, а колдун Федор им что-то рассказывает. Стала мама у дверей, слушает, как он несет всякую чушь, а сама улыбается. Это не понравилось колдуну, глянул он на нее и сказал: «Что-то ты, молодайка, очень уж веселая». А она: «Такой у меня характер». – «Характер твой можно и изменить». – «Не получится, муж менял, ничего не вышло». – «Ну, тогда я на твою улыбку накину узду», – пригрозил колдун. – «А я оберегусь!» – «Как?» – «В церковь пойду!» – «Это – пустое дело, – сказал Федор. – От попов толку нет. Они только дурят народ». – «Ну, тогда я к вам обращусь». Тут он смягчился и сказал: «Если ко мне, тогда другое дело».

Наступила ночь. Послал колдун людей на колодец за водой. Налили воду в большую чашку, стал он перед ней и давай кривляться. Смотрит мама на него, а сама думает: «И зачем я сюда пришла?» А на душе у нее нехорошо. Покосоротился Федор так с полчаса и сказал: «Ну вот, очистил водичку, всех бесов пословил. У меня их полные карманы». Начал он воду в бутылки наливать и раздавать людям. Кому для лечения, а кому для какой другой цели. Налил и матери воды. Взяла она ее и пошла домой. А по дороге ей плохо стало. «И на что мне нужна эта вода», – подумала она. Дошла до ракиток и под них бутылку с той водой забросила. Тут на нее такой страх напал, что нет мочи. Кинулась она со всех ног бежать домой, а за ней сзади топот. Прибежала домой, а отец спит давно. Легла на кровать, с головой укрылась и еще не успела заснуть, как на потолке грохот раздался. Проснулся отец, зажег лампу-шахтерку и полез на чердак. Посветил – никого там нет. Только легли – опять шум на потолке. То запищат, то будто бы крыльями захлопают. И так – до утра. А утром случилась первая беда. Пошла мать в хлев, а там две овцы мертвые валяются.

В прежние времена многие из наших мест ездили на отдаленный промысел. Земля наша в основном подзол и суглинок. Жили люди постоянно в нужде, вот и выезжали в разные места, чтобы подзаработать. Вскоре уехал и отец за длинным рублем. Поехал он в Карелию, на торфозаготовки. А через пять дней после его отъезда случилась новая беда. Стала мать запрягать лошадь, а та вдруг повалилась на бок и подохла. А потом вообще пошли одни напасти. Сперва телка околела, за ней свинья издохла. На Ильин день возвратился отец. Приехал злой и недовольный. Заработать ничего не удалось. В бригаде, куда он попал, одни пьяницы собрались, не работали, а только пили. Узнал отец, какой тут без него в хозяйстве разор произошел, и давай на мать ругаться: «Какая ты хозяйка!» Она сначала молчала, но потом тоже стала на него кричать: «Был бы ты хороший хозяин, не бежал бы из дома».

Но сколько ни бранись, от этого толку мало. Надо снова хозяйство заводить. Пошли по родным просить, кто чем поможет. Брат отца Иван Семенович помог купить в Болхове лошадь. Мамина сестра Анна Васильевна дала поросенка. С Божьей помощью завели телку. Вначале дело пошло хорошо, но так было недолго…

Начался сев озимых. Проводила мать отца в поле, и часа не прошло, видит, идет он назад весь в крови. Испугалась она и подумала, что с ним случилась беда. А это бык взбесился и лошади брюхо пропорол. Охнула мать, да и только. А через несколько дней и теленка не стало. Напоила она его водой и пошла в дом, вернулась, а теленок мертвый лежит. Тут уж стало ясно, что не само по себе это происходит. Прямо хоть бросай все и беги из дома, куда глаза глядят. Но добрые люди надоумили мать пойти в Спас-Чекряк к отцу Егору. Наша деревня Герасимова относилась к его приходу. Пошла она к батюшке Егору и рассказала про все свои беды. Выслушал он ее и сказал: «Уж теперь будете знать, как с колдунами знаться». А на другой день пришел батюшка Егор к нам домой, молебен отслужил и святой водой везде побрызгал. А под конец кусочки ладана в чистую тряпочку завернул и в разные щели засунул. «Ну, теперь обзаводитесь хозяйством. Все благополучно у вас будет».

С тех пор у нас все нормально стало. Богатства, правда, не нажили, но, слава Богу, хоть по миру не пошли.

Кондрашкина Мария Иосифовна,

поселок Пробуждение Болховского района

Еще поживу…

Заболела моя мама Василиса Владимировна женской болезнью. После вторых родов началось у нее сильное кровотечение. Несколько раз возил ее отец мой Никанор Афанасьевич в Болхов к врачам. Умолял, говорил: «Берите корову, лошадь. Все отдам, только вылечите».

Лечили ее врачи, но все без толку. Предложили операцию сделать, но она не согласилась. «Это смерть моя, – сказала она. – Лучше умру без операции». И стала готовиться к смерти. Жалко ей было детей. В первые роды родила она двойню, а потом еще меня. Так что было у нее нас трое. Нашила она платьев и рубах, наготовила всего и говорит мужу: «Вези меня к отцу Егору. Пусть он меня исповедует и причастит. А уж потом помирать буду».

От нашей деревни Рогозина до Спас-Чекряка и трех верст не будет. Запряг отец лошадь и повез. Приехали к батюшке домой. Привязал он лошадь у изгороди и пошел к отцу Егору. «Привез к вам жену свою, помирать собралась. Врачи операцию предлагали, а она отказалась. Велела вот к вам привести, чтобы перед смертью ее причастили». Вышел батюшка Егор, глянул на нее и сказал: «Куда там помирать, до ста лет жить будет». И велел отвезти ее в церковь. Привел отец ее туда, посадил на лавку, а тут и батюшка Егор подошел. Вынес он из алтаря толстую книгу и долго листал он ее над маминой головой, искал нужные молитвы. Наконец нашел и стал читать. Читал долго и, как отчитал, несколько раз святой водой покропил. Затем налил в бутылку этой воды и сказал, что дома нужно сделать. Дома мама нагрела ведро воды, вылила туда святую воду и под образами искупалась. Вскоре кровотечение у нее прекратилось…

Прошло лет тридцать, а может, и все сорок, кто их считал, и история с мамой почти что повторилась. Все эти годы она помнила, что до ста лет ей прожить батюшка Егор пророчил, и ничего не боялась. А тут вдруг заболела и ослабла так, что с кровати и встать сил не стало. «Ну, вот конец мой, – говорит она нам. – Готовьте меня к смерти». И тут приснился ей чудный сон, что пришла она в Спас-Чекряк, а там не мерзость и запустение, как сейчас, а все как было прежде. Чистота, порядок кругом и церковь каменная стоит. Зашла она туда, а там батюшка Егор у Царских врат стоит. Узнал он ее и спрашивает: «А ты, Василиса, зачем здесь?» А она ему: «Я, батюшка Егор, помираю». – «А ты посмотри, там, в углу, горит ли твоя свеча?» Глянула она, куда ей батюшка показал, увидела, что огрызок свечи еще горит, и сказала: «Горит, батюшка Егор, но только мало осталось». – «А ты возьми еще свечу и надставь». Взяла она у него свечу, надставила и получилась большая.

Проснулась мама радостная, болезнь как рукой сняло. С тех пор стала всем говорить: «Я еще поживу. Мне батюшка Егор надставил свечу, теперь она у меня большая». Было это в середине 1950-х годов, и жила мама до 1972 года. Умерла в 99 лет, всего один год не дожила до указанного батюшкой Егором срока.

Шинкарева Мария Никаноровна,

деревня Рогозина Болховского района

Спячка

Моя мать, Киндюхина Мария Андреевна, часто с благодарностью вспоминала батюшку Егора и рассказывала мне, как он вылечил ее. Незадолго до революции напала на нее странная болезнь – спячка. Ночью спит и днем. Обедать сядет и тут же засыпает. Так целыми сутками и спала. Никто из родных не знал, что с ней делать и как ее лечить. Как-то раз зашла к нам жившая в нашей деревне Рог одна богомольная старушка. Посмотрела на нее и сказала: «Надо ее везти к отцу Егору». В ту пору ездили в Спас-Чекряк из нашей деревни многие. Поехали раз две женщины из нашей деревни туда и маму с собой взяли. А там набралось у батюшки Егора несколько человек таких. Привел он их в церковь и начал молитвы вычитывать. Потом каждого побрызгал святой водой и велел через месяц приехать. После третьего раза болезнь прошла и до конца ее жизни больше не повторилась. Мама подробно рассказывала мне, как батюшка Егор встречал ее, лечил, провожал, но прошло много лет уже, и я многое забыла. А то, что помню, рассказала верно.

Киндюхина Варвара Федоровна,

город Болхов

В этот же день слух восстановился

Моя бабушка рассказала мне о чудесном случае, который произошел с ней в молодости. Еще при жизни отца Егора слава о нем как о великом молитвеннике и целителе была большая. А бабушка в то время начала глохнуть. Слух становился с каждым днем все хуже и хуже. Из ушей выходил гной, и за полгода она практически полностью оглохла – сначала на одно ухо, потом и на второе. Походы к врачам никакого результата не давали. Не было даже малого улучшения. Тогда по совету соседей и знакомых она отправилась в Спас-Чекряк к батюшке Егору за помощью. Когда добралась, не успела даже в дверь постучать, как батюшка сам к ней вышел и сказал, чтобы пришла на службу в храм, где он служит.

В конце службы бабушка подошла приложиться к кресту, который держал в руках отец Егор. Поцеловала она крест, а батюшка приложил этот крест к ее голове. И сразу же она стала слабо различать звуки.

Жила бабушка от Спас-Чекряка километрах в десяти и домой возвращалась пешком. Через несколько километров пути она вдруг обнаружила, что гной из ушей перестал выходить. В этот же день слух у нее восстановился полностью. После этого уши у бабушки никогда больше не болели, и слышала она хорошо всю оставшуюся жизнь, до самой смерти.

Агулин Владимир Иванович,

город Козельск Калужской области

Три жены

Дедушка моего мужа, Андриан Павлович Клюзов, когда еще был жив, рассказывал. Посватал его отец Павел Степанович за одну девицу, а он не хотел жениться на ней. Пошли у них в доме ссоры и скандалы. Тогда кто-то из соседей посоветовал им съездить в Спас-Чекряк к отцу Егору. Пусть он рассудит. Жили они в деревне Чертовая, ныне Гнездиловского сельсовета. Запрягли они лошадь и поехали. «Было это на Святки, – вспоминал Андриан Павлович. – Пока ехали, метель поднялась и несколько раз сбивались с пути. В Спас-Чекряк приехали только к вечеру. У батюшки в селе был дом для приезжих, опочивальней назывался. Только устроились и еще не успели как следует отогреться, как пришел после вечерней службы батюшка Егор. Разделся он, сел за стол и позвал всех трапезничать. Собралось в трапезной человек пятнадцать, а после ужина стал он каждого расспрашивать. Дошла очередь и до нас. Выслушал он отца, погладил меня по голове и сказал: «Жить с ней долго не будешь, но отца слушаться надо. Так что женись, благословляю». Женился дедушка на ней, но прожил недолго. Через два года простудилась она и умерла. Вскоре собрался Андриан Павлович жениться на другой, и вновь поехали они на совет к батюшке Егору. Принял он их в церкви. Благословил, но сказал, что еще в третий раз жениться придется. С этой женой прожил он долго, родила она ему пятерых детей и во время последних родов скончалась. И дедушке, как, видно, написано было ему на роду, пришлось жениться в третий раз.

Клюзова Мария Михайловна,

город Болхов

Как быть?

Василия Фокина и его супруги Анны Парфеновны давно уже нет на этом свете. Жизнь свою они прожили мирно, благополучно и, как видно, счастливо. Когда-то они жили со мною по соседству, заходили ко мне и, часто вспоминая свою молодость, вспоминали моего деда. О нем Анна Парфеновна рассказывала следующее: «С первым мужем я разошлась, и осталось у меня на руках две дочери: Софья и Елена. А тут Василий Андреевич меня подсмотрел и пришел ко мне свататься. Но я ему, конечно, отказала. Негоже молодому парню разведенную, да еще с двумя детьми брать. К тому же был он намного меня моложе. А он с этого дня пристал ко мне как репей. Проходу мне не давал. «Выходи за меня замуж», – и не было с ним никакого сладу. Один раз пришел ко мне и говорит: «Поедем к отцу Егору, и пусть будет нам Сам Бог судья. Что батюшка нам посоветует, то пусть и будет». Не хотела я ехать, но он все же меня уговорил.

Приехали мы с ним в Спас-Чекряк, зашли в церковь, тут Василий мне говорит: «Подойди к батюшке Егору и спрашивай, но учти – я тут недалеко стану и буду все подслушивать». Подошла я к отцу Егору и еще ничего не успела спросить. А он мне говорит: «Знаю, зачем приехала. Выходи и не раздумывай, вместе детей воспитывать будете. Вырастут твои дочки, учителями будут». В то время эта профессия особенно почетная была. Так вот и вышла я замуж за Василия Андреевича. А дочери мои Софья и Елена, как батюшка Егор сказал, действительно учителями стали».

Потапова Евгения Николаевна,

город Болхов

Детская опухоль

Родилась я в 1909 году. Отец мой погиб в первую мировую войну, а мать вскоре вслед за ним умерла от болезни. Так что в семь лет стала я сирота. Воспитывала меня тетка Аксинья. Жили мы в деревне Орс Болховского уезда.

В 1921 году у меня вдруг опухла шея с правой стороны так сильно, что врачи не решились делать операцию. Повезла она меня тогда в Спас-Чекряк к отцу Егору. Было мне в ту пору 12 лет, и из всего запомнила я только большую церковь да трехэтажный дом, где жили сиротки. Самого батюшку Егора помню смутно, как во сне. Лечил он меня святой водой и молитвами. Опухоль скоро сошла, а глубокий шрам остался на всю жизнь. Он и сейчас еще виден.

Кирюхина Анна Федоровна,

город Болхов

Мамина судьба

Моя мама, Снурницына Мария Алексеевна, вспоминая о батюшке Егоре, рассказывала мне следующее. До замужества любила она одного парня. Был он красивый лицом и видный, но очень самолюбивый и гордый. В те годы моя мама была худая, как девочка-пацанка, а он откровенно глумился над ней. «Жениться я на тебе не буду. Ну зачем ты мне нужна, – говорил он. – Какая из тебя хозяйка, худоба одна. Чего доброго, помрешь, а мне хлопоты потом, вновь ищи себе жену». Мама любила того парня, и слушать такие слова ей было больно и обидно. Надумала она в Спас-Чекряк сходить, может, о. Егор чем-нибудь поможет. Вышла она спозаранку и пошла пешком. Идет, а сама думает: «Ну зачем я к нему иду? Чем он мне поможет?»

Пришла мама к отцу Егору, а он ей говорит: «Ну зачем ко мне пришла? Чем я тебе помогу? Забудь его, не судьба он тебе. Твой суженый от тебя через четыре дома живет».

Вернулась мама из Спас-Чекряка и больше с тем парнем не встречалась, а вскоре и вправду посватался к ней мой будущий отец. Он, как батюшка Егор сказал, жил от нее через четыре дома. Но мама вначале не хотела замуж за него выходить. Беда была в том, что он сильно пил, и она вновь пошла к батюшке Егору за советом. Увидел ее батюшка Егор и сказал: «Не бойся, что пьет, выходи. Я благословляю!»

Обвенчались мои родители, прожили год или два, и отец так запил, что жить с ним стало нельзя. Начал даже вещи из дома таскать и пропивать. Делать нечего. Пошла мама тогда в третий раз в Спас-Чекряк и стала жаловаться батюшке Егору на мужа. «Вы, батюшка, меня благословили на брак, а жить с ним нет мочи. Хочу развестись». А батюшка выслушал ее и говорит: «Погоди, не спеши разводиться».

Налил он в пузырь немного святой воды, дал ей и наказал, чтобы купила она водку, вылила туда святую воду и дала отцу выпить. Приехала она домой, приготовила, как ей велено было, и подает мужу: «На, мол, выпей. Батюшка Егор тебе передал». Обрадовался он, схватил бутылку и говорит: «Выпить я завсегда пожалуйста. Жаль только, что мало передал. Дал бы четверть, уж я бы его за здравие славно помянул».

Выпил он все и ушел к друзьям, а вечером пришел трезвый к матери и говорит: «Все, Маня, я свое горло арестовал, заклинило».

После этого несколько лет он не пил совсем. Но когда дошел слух о смерти батюшки Егора, то сильно забеспокоился. Ходил он задумчивый и всем, жалуясь, говорил, что теперь ему будет плохо. Через некоторое время отец снова стал пить, но уже гораздо меньше, чем прежде. И хотя бывали в его жизни периоды, когда он крепко запивал, жизнь свою мои родители прожили вместе. Вырастили и воспитали четверых детей. Трое выучились, высшее образование получили, и только я отстала от них и осталась малограмотная.

Снурницына Зоя Александровна,

город Болхов

Про отца

Родители мои, Иван Михайлович и Наталья Степановна Крыловы, жили в поселке Крыловском Болховского уезда.

В 1914 году началась первая мировая война, и отца забрали на фронт. Первое время он часто писал домой, сообщал о себе, о друзьях и о делах на фронте, а перед самым концом войны вдруг перестали приходить от него письма.

Мама забеспокоилась и пошла в Спас-Чекряк к батюшке Егору, чтобы узнать, жив ли муж или погиб.

Принял ее батюшка Егор хорошо. Выслушал внимательно и сказал: «Не волнуйся, все благополучно у него. Жив он, здоров и скоро весть вам о себе подаст». Возвратилась мама домой и пересказала этот разговор своим родным. А вскоре зашел к нам солдат, служивший с отцом. Он после ранения возвращался домой в соседний уезд и передал нам записку. Из нее мы узнали, что отец мой жив и здоров, что на фронте с немцами идет перемирие, а значит, войне скоро конец, а там и он вернется с фронта. Так вскоре и произошло.

Романова Мария Ивановна,

город Болхов

Выбор профессии

Зинаида Ивановна Сизарева, вспоминая батюшку Егора Чекряковского, мне рассказывала, что жила она в Болхове, училась в обычной школе, но ее родители хотели, чтобы она перешла в училище и выучилась на портниху. Зинаида же не хотела бросать школу. Из-за этого были у нее с родителями неприятности и конфликты.

Как-то раз, сильно поругавшись с родными, пошла она с двоюродной сестрой в Спас-Чекряк к батюшке Егору за советом. Выслушал ее батюшка и сказал: «Учись в школе, а родителям своим передай, что, кем хотят они, ты и будешь».

Вернувшись из Спас-Чекряка, Зинаида рассказала об этом родителям. После совета батюшки Егора они не посмели препятствовать ей, и школу она закончила успешно.

А в дальнейшем, как батюшка Егор ей напророчил, судьба так и распорядилась, что и без учебы она стала портнихой. И работала по этой профессии до конца дней своих.

Донецкова Мария Филимоновна,

город Болхов

Господь терпел и нам велел

Отец мой Алексей Афанасьевич и мать Варвара Алексеевна обвенчались еще до первой мировой войны. Жили они хорошо и в достатке.

Но вскоре началась война, и отца забрали на фронт, а мама осталась жить вдвоем со свекровью. Первое время, когда отец писал домой и сообщал о себе, была она еще терпима, но как только перестали приходить от него письма, стала она лютая и злая. Пошли у них раздоры и скандалы. Свекровь начала маму всячески оскорблять и выгонять из дома. Жить ей стало невмоготу, и она решила от свекрови уйти, а с отцом развестись.

В то время многие люди, прежде чем что-либо предпринять, ездили за советом или благословением к батюшке Егору. Поехала и она в Спас-Чекряк. Дождалась, когда батюшка Егор стал людей принимать, и стала жаловаться на свою жизнь, что от мужа давно вестей нет и что свекровь у нее лютая и злая. И не намерена она больше такие муки терпеть, и хочет, чтобы благословил ее батюшка Егор уйти из мужниного дома. Выслушал ее отец Егор и спрашивает: «Такие ли уж муки твои? Господь вон как терпел и за нас страдал. Иди и живи, и впредь такое даже в голову не бери. Ранен твой муж, но страшного ничего нет. Скоро вернется домой. Ступай и жди».

Вернулась она из Спас-Чекряка, рассказала об этом свекрови, и стали вместе ждать, та – сына, а мама – мужа. И через полгода дождались. Как батюшка Егор предсказал, он действительно был ранен, лежал в госпитале и из-за ранения был комиссован. В дальнейшем жили они дружно.

Алферова Мария Алексеевна,

город Болхов

Вместо отца

Родилась моя мама Наталья Николаевна Ноздрачева в 1898 году. В семье у них было четверо детей, два мальчика и две девочки.

Когда маме исполнилось 7 лет, у них случилось несчастье. Отец ее, Николай, попал под поезд. Жили они и так в постоянной нужде, а после смерти родителя стало совсем невмоготу, хоть по миру иди. Жили они недалеко от Белева. Пошла тогда бабушка Васса в Спас-Чекряк к отцу Егору за советом. Выслушал ее батюшка и сказал: «Знаю, тяжело тебе жить, но ты духом не падай. Младшего сына отдай куда хочешь, ему везде будет хорошо, а старшего только в подмастерье к сапожнику». А про дочерей бабушка забыла спросить, как с ними быть. И когда стала уходить, батюшка Егор сам догнал ее и сказал: «А девочек ко мне в приют. Пусть у меня живут».

Так вот и очутились моя мама с сестрой в батюшкином приюте. Мамина сестра всего два года прожила там, потом заболела и умерла, а мама до девятнадцати лет в приюте жила и лишь после революции переехала в Орел к брату.

В начале 1920-х годов познакомилась она с моим будущим отцом, которого, как и деда, звали Николай. Был он из семьи потомственных рабочих. Вскоре они поженились. В 1924 году родился мой брат Алексей, а через 7 лет появилась на свет и я.

Когда мама была еще жива, я часто слышала от нее следующие далее рассказы.

* * *

У одной молодой женщины один за другим родилось двое глухонемых детей. Родственники заподозрили в этом что-то неладное и посоветовали ей съездить к батюшке Егору в Спас-Чекряк.

Выслушал ее батюшка и велел сходить ей в березовую рощу, которая находилась на краю села. «Походи там, птичек послушай. Может, что и вспомнишь», – сказал он ей.

Пошла она туда, а там птички поют, заливаются. Стала она их слушать и вдруг вспомнила, что когда маленькая была, то лазила по деревьям и кустам, брала из гнезд птенцов и вырывала им язычки. Вернулась она к отцу Егору и про то ему рассказала. «Ну вот, теперь тебе ясно, за что тебя Бог наказал», – сказал ей батюшка Егор.

Надо помнить всегда, что за хорошее Бог наградит, а за грешное непременно накажет!

* * *

Один раз мама случайно оказалась свидетельницей одного разговора. Приехала к батюшке Егору из Болхова молодая женщина и стала жаловаться на своего брата. Он, по ее словам, хочет открыть в Болхове чайную и настоятельно зовет ее к себе работать. Но она не хочет быть прислугой и, чтобы спастись, собирается уйти в монастырь. Она думала, что отец Егор поддержит ее и благословит. Но он ей сказал: «Что тебе монастырь. Там каждый спасется, а ты в миру попробуй». И в благословении отказал.

* * *

Приехала к батюшке Егору одна женщина со своей бедой. По неясной причине у нее дохли свиньи. Дал ей батюшка святой воды и рассказал, что с ней делать. А перед тем, как ей уезжать, дал он ей еще и куриное яйцо и наказал, чтобы дома она его съела.

Вернулась женщина домой, разбила яйцо, а там дохлый цыпленок. Это насторожило ее. Она знала, что батюшка Егор просто так такое яйцо не даст, и не могла понять, что все это значит. Вскоре она вновь приехала в Спас-Чекряк. Пришла к батюшке домой и говорит: «Не могу понять. Вот вы мне наказали съесть яйцо. Разбила я его, а там дохлый цыпленок». А он ей отвечает: «А что тут понимать. Ты-то дохлых свиней продаешь, а люди их едят. Вот и тебе так же».

Женщине нечего было возразить, и она, посрамленная, спешно уехала домой.

Сергеева Вера Николаевна,

город Орел

Пройдет много лет

Жена моего дяди, Алексея Николаевича, была круглая сирота. Воспитывалась она в приюте у батюшки Егора в Спас-Чекряке.

Дядя – он был старший мамин брат – до революции работал обойщиком мебели у хозяина Добрынина в Орле. Он часто приезжал в Спас-Чекряк к своей сестре, которая тоже в то время находилась в приюте. Там дядя и познакомился со своей подругой жизни Доминикой Несторовной. Батюшка Егор лично свел их и благословил на брак. Когда в конце 1940-х годов умерла моя мать, я перешла жить к ним. И вот совсем одна доживаю свою жизнь в их доме.

Вспомнила же я о них, чтобы рассказать одну удивительную историю про батюшку Егора, которую я слышала от дядиной жены. Вот она.

Любимым местом для отдыха у батюшки Егора в Спас-Чекряке была небольшая березовая роща, которую воспитанницы называли березняком. Она росла на окраине села.

Как-то раз, прохаживаясь там, батюшка Егор увидел Доминику. Он подозвал ее и сказал: «Пройдись со мной, мне надо тебе кое-что сказать». И взял ее под руку. «Пройдет много лет, меня уж давно не будет на этом свете, а ты меня вновь увидишь. Ты только обращайся ко мне, не бойся, и я тебе помогу».

В то время значения этим словам она не придала. Да и смысл их не поняла. «Как это, – думала она, – батюшки нет в живых, а я его здесь увижу, мертвого что ли, и о чем я буду его просить?»

Вскоре об этом разговоре она забыла. Прошло много лет. Незадолго до второй мировой войны случилась с ней беда. Внезапно она заболела серьезной болезнью. Врачи сделали операцию, но ей стало еще хуже. Тут вспомнила она батюшку Егора и мысленно обратилась к нему: «Помоги мне, батюшка Егор, не дай умереть». И в ту же ночь увидела его во сне, на том самом месте, где он об этом ей говорил. «Видишь ли ты меня, Доминика?» – спросил он. «Вижу, батюшка Егор». И вдруг прямо на глазах начал он расти. И рос до тех пор, пока не стал выше деревьев. Смотрит Доминика, а у него венец над головой. Перекрестил ее батюшка Егор и исчез. Тут она и проснулась. С тех пор здоровье у нее на поправку пошло, да так быстро, что даже врачи удивлялись. А вскоре и совсем вылечилась. После операции прожила она 28 лет и мирно скончалась.

Сергеева Вера Николаевна,

город Орел

Отчаиваться нельзя

Первый муж моей мамы погиб в годы первой мировой войны, оставив на ее руках четверых маленьких детей.

Было ей тогда 24 года. Более десяти лет жила она одна, воспитывая своих детей. А уж сколько трудностей и лишений испытала она за эти годы, трудно даже пересказать. А в 1925 году свалилась на нее большая беда: в один год потеряла она двух дочерей. Одну, семнадцатилетнюю, застрелил ухажер, а вторая заболела и вскоре умерла.

Горе было такое, что мама чуть не лишилась рассудка.

В это время большую славу имел в наших краях отец Егор, и многие люди обращались к нему за всякой помощью. Пошла и она в Спас-Чекряк. После службы подошла к батюшке и рассказала ему про свое горе. Выслушал ее отец Егор и сказал: «Горе твое большое, но отчаиваться нельзя. Отчаяние – большой грех. Ты замуж выходи, дети у тебя еще будут». А маме в тот год двое делали предложение. Один пожилой вдовец, а другой – молодой, еще неженатый. Хотела мама спросить совета, за кого ей выходить, а батюшка Егор ее упредил и сказал: «Выходи за неженатого, он хороший человек». Мама послушалась и впоследствии не пожалела. Вскоре от этого брака появились мы с братом.

Хомякова Зоя Ивановна,

город Болхов

Операция прошла успешно

Заболели у меня глаза. Воспалились, и слезы так текли, что боялась я за глаза, как бы они не вытекли. Поехали мы с мамой, Анной Дмитриевной, к врачам в город Орел. Доктор Преображенский осмотрел меня и сказал, что надо делать операцию. И хоть он уверял, что операция несложная, мы отказались. Испугались, как бы я совсем не ослепла.

У мамы двоюродный брат жил в Спас-Чекряке. Поехали мы к нему и попросили, чтобы отвел он нас к батюшке Егору. Надеялись, может, он святой водой или молитвами поможет. Пришли мы в церковь, а там народу полно. Дождались, когда батюшка Егор принимать людей стал, и рассказали ему про свое горе. Он выслушал нас и сказал: «Идите на операцию. Не бойтесь, молитесь обязательно, а помощью докторов пренебрегать не надо». А затем подошел ко мне, руки на голову мою положил и благословил: «Ну, поезжайте с Богом. Все у вас будет хорошо».

Приехали мы в Орел, и действительно, как батюшка Егор предсказал, операция прошла успешно.

Борискина Татьяна Ивановна,

город Болхов

Совет братьям

Было это незадолго до смерти батюшки Егора. Жили мы в деревне Рогозина, ныне Хуторского сельсовета Болховского района. Задумали мой отец Виктор Афанасьевич с братом своим Никанором Афанасьевичем совместное хозяйство завести. Денег для этого накопили, но решили прежде с батюшкой Егором посоветоваться и попросить, чтобы он благословил.

Прежде все делалось с благословения священника. Разрешит батюшка, значит, сам Бог разрешает. Оттого и во всем толк был.

Деревня наша Рогозина недалеко от Спас-Чекряка находится. Пошла моя мама, Агафья Прокопьевна, туда за советом. Батюшка Егор уже болел и часто прогуливался вечерами недалеко от дома. Встретила она его и рассказала, что братья совместное хозяйство завести хотят, попросила на то благословение. Но он выслушал и в благословении отказал: «Что, копейка лишняя завелась? Не советую. Время такое подходит, что лучше не строиться и не заводить хозяйство».

Прошел год, и батюшки Егора не стало. А еще через год началась коллективизация. У кого что было – все отобрали, а у нас ни хлопот, ни забот не было.