Текст книги "Батюшки Амвросия наследник. Священноисповедник Георгий Коссов"

Денежкина Мария Викторовна,

деревня Рогозина Болховского района

Жизнь прожить – не поле перейти

Мама моя, по второму мужу Евдокия Владимировна Заболотская, жила в деревне Архипова Болховского уезда.

В первый раз она вышла замуж еще перед русско-японской войной 1904 года.

Вскоре после начала войны мужа ее, Алехина Афанасия, забрали на фронт, где он пропал без вести.

Несколько лет она жила одна, а потом посватался к ней мой будущий отец, живший в той же деревне. Был он много моложе ее и еще не женатый. Долго думала мама, как ей быть, наконец, решила пойти за советом к отцу Егору. Село Спас-Чекряк с нашей деревней Архипова рядом находится. Узнал батюшка, зачем она к нему пришла, подошел к ней, погладил по голове, вздохнул и сказал: «Выходи, что же еще делать, проживешь как-нибудь». И благословил. Вышла она замуж и прожила «как-нибудь». Не хорошо, но и не совсем плохо.

Филина Людмила Ивановна,

деревня Архипова Болховского района

Смущение

История эта произошла в деревне Рылова Болховского уезда.

Посватался к моей бабушке местный паренек Яков, а она ему сначала отказала. Смущало ее то, что до этого он уже был женатый. А в то время выходить замуж девушке за разведенного считалось позорным. А он давай к ней приставать.

Решила она тогда положиться на Божию волю и пошла за советом к батюшке Егору. «Выходи, – сказал он, – жить будете хорошо и долго. До глубокой старости доживете». И бабушку благословил.

Как прозорливый батюшка Егор сказал, так впоследствии и вышло. Жили они дружно и долго.

Терехова Мария Степановна,

деревня Архипова Болховского района

И будете вы исцеляться

Раньше я часто ездила в Псково-Печерский монастырь. Сначала – к отцу Савве, а после его смерти моим духовным наставником стал отец Иоанн Крестьянкин.

В 1982 году я с мужем, сыном и дочерью приехала в монастырь к отцу Иоанну. Это батюшка наш, родной, орловский. И вести с родной стороны всегда интересовали его, он часто расспрашивал меня обо всем. В этот приезд я застала отца Иоанна необычайно взволнованным и радостным. Он усадил нас за стол и сразу же повел разговор о батюшке Егоре Чекряковском.

«Ах, Манечка, знал я батюшку Егора. Пешочком к нему от Болхова ходил. Святой был человек». А потом вдруг сказал: «А не поставить ли нам памятник ему?! Денежки у нас для этого найдутся…» И он дал нам тысячу рублей.

Возвратившись домой, мы с мужем стали думать, как это сделать. Время было доперестроечное, и прославлять духовных подвижников, а тем более ставить им памятники, властями не одобрялось. Опасались мы, конечно, не за себя, а за своих сыновей. У нас их трое, и все служили офицерами в Советской Армии. Боялись мы им навредить, но потом все же решились.

Большую помощь нам оказал бывший директор Болховского Дома старчества Павел Прокопьевич Смыков, ныне пономарь церкви Михаила Архангела в Орле. С его помощью мы заказали в Орле памятник, тайно привезли его и спрятали в Доме старчества. Назначили день, а точнее ночь, когда везти его в Спас-Чекряк. Ехать мы решили в 4 часа ночи, чтобы не привлекать внимания соседей и нежелательных свидетелей.

Весь вечер было у меня на душе неспокойно. Нас всего трое, старых и слабосильных, а памятник большой и тяжелый. «Как же мы его будем снимать с трактора и устанавливать, ведь и не поднимем, нам это не по силе», – думала я.

Так в тревоге и с неспокойной душою, уже за полночь, на короткое время я заснула. И приснился мне сон, что едем мы на тракторе, везем памятник, а мысли у меня все те же: тревожные и беспокойные… Вдруг вижу: догоняет нас другой трактор с прицепленными к нему двумя тележками. На правой стоит с покойником открытый гроб, а на второй полным-полно малых ребятишек. Словно шляпки грибов из кузовка, торчат их белые головки.

Только поравнялась с нами первая телега, вижу, покойник голову поднял. Смотрю, а это батюшка Егор, такой, каким я его знаю по фотографии. Глянул он на меня и говорит: «Не волнуйся. Я сам все сделаю».

Обогнал нас трактор и поехал вперед, а я проснулась. Приехали мы на место, а тут, на наше счастье, завхоз и учитель местной школы подошли и нам очень помогли. Они почти все сами и сделали.

Когда снимали с трактора памятник, трактористу Николаю Ночкину придавило руку. Опухла она и посинела. Решили мы ее в святом колодце обмыть. Помыл Николай руку, посидели, попили святой водички из колодца, и часа не прошло, как опухоль совсем сошла, а боль утихла. Тут вспомнили мы о сыне тракториста: он с детства был больной ногами, лежал недвижимый. И в следующий раз мы взяли его с собой. Привезли, ноги ему святой водой облили и тряпкой обтерли.

Посидел он с нами немного, а потом вдруг поднялся и стал ходить. Вот тут уж воистину было чудо!

А другой раз мне батюшка Егор приснился в следующем году, перед Крещением. И было это так.

У нас еще осталась часть денег, данных нам отцом Иоанном Крестьянкиным. Решили мы на них святой колодец почистить и подремонтировать. Старый сруб почти сгнил, осел и сровнялся с землей. Стала туда грязь течь. Павел Прокопьевич Смыков нам опять помог. Заказал где-то бетонные кольца, и из них мы решили сделать сруб. И в предшествующую ночь, как ехать в Спас-Чекряк, приснился мне сон, что будто иду я и сама не знаю где. Местность вокруг как бы знакомая и незнакомая. Вдруг вижу: домик небольшой стоит. Зашла туда, а там пол земляной, а на нем и мусор, и хлам всякий валяется. А из-под земли что-то блестит, похожее на золото.

Стала я землю сначала ногами, а затем руками разгребать и батюшку Егора откопала. Вдруг он зашевелился и начал вставать. Тут на меня страх такой напал, что нет мочи. Хотела я бежать, а он мне говорит: «Постой, не беги. Ты меня не бойся. Я теперь буду вас здесь святой водой окроплять. И вы будете исцеляться».

Тишина Мария Кузьминична,

город Болхов

Наследник

Супруги Истратовы, Дарья и Иосиф, жили в деревне Скородумка нашего Болховского уезда.

Много лет они хотели иметь сына, но рождались дочери. После многолетних молений и просьб у Бога дать им наследника они решили взять мальчика из приюта и усыновить его. Кто-то из соседей посоветовал им съездить к батюшке Егору за благословением.

Приехали они в Спас-Чекряк, но батюшка их не благословил. Сказал: «Не надо брать, у самих скоро будет свой наследник». Начали они тогда его благодарить за радостную весть, а батюшка Егор улыбнулся и сказал: «А доживать вы свой век будете все-таки у дочери».

Прошло много лет, и ясно стало, что пророчество отца Егора исполнилось в точности. Вскоре у них действительно родился сын. Но недолго радовались родители на своего наследника. Как только он подрос, то оставил родителей и уехал в Куйбышев. Там он и прожил свою жизнь. Домой приезжал редко. А Дарья с Иосифом, как батюшка Егор и предсказал, последние годы жили у дочери Марии. Мария Иосифовна и сейчас еще жива. Живет она там же – в деревне Скородумка, что находится недалеко от Болхова.

Тишина Мария Кузьминична,

город Болхов

Непослушание

Это было в середине 1920-х годов. Жили мы в то время в деревне Хожайново Болховского уезда. Посватался к моей старшей сестре Марфе местный парень Андрей Кирюхин, а она не знала, как ей быть. Он и нравился моей сестре, и не нравился. Мама наша, Надежда Марковна, ей говорит: «Пойдем в Спас-Чекряк к отцу Егору, если он тебя благословит, то тогда выходи». Поехали они к батюшке Егору, рассказали про жениха Андрея, что посватался, а они не знают, как им быть. Батюшка Егор подошел к ней, погладил по голове и благословил на брак.

Вернулись они из Спас-Чекряка и хотели так и поступить. А тут на горе подружка сестры к нам пришла. Узнала, что батюшка Егор благословил Марфу за Андрея замуж выходить и давай жениха всячески корить, а над сестрой смеяться. Он и ростом высок, и худой, как жердь. В хозяйстве от него не будет прока. И так раскорила, что сестра за него замуж не пошла. Через полтора года она за другого парня вышла из нашей деревни – Ивана Самсонова. Но не жизнь у нее была, а каторга. Пил он и гулял. Родила она от него троих детей, а он связался с одной приезжей женщиной, а ее бросил. Андрей Кирюхин тоже вскоре женился, но, в отличие от моей сестры, до конца жизни жил с женой хорошо. Вот что значит батюшкино благословение и неисполнение его.

Иванушкина Евдокия Максимовна,

город Болхов

Враг рода человеческого отводит

Много страданий было мне от разных болезней, но особенно от туберкулеза. Как он меня мучил, об этом трудно даже рассказывать. Кровь от легких, бывало, так шла, что по две банки набиралось.

Как-то раз я так сильно захворала, что уже думала – конец мой настает. Легла я на кровать и не заснула, а как бы впала в забытье. И привиделось мне, что иду по незнакомой дороге, а навстречу мне люди то и дело попадаются. И у каждого в руках бидон или банка. Остановила я одну женщину и спросила, что люди в банках и бидонах несут? А она мне сказала: «Святую воду из колодца». Стала я расспрашивать ее, где этот колодец и как туда дойти. Повернулась она вполоборота, указала рукой в сторону и сказала: «Там колодец, иди туда».

Пошла я в указанном направлении, по дороге ведро нашла. Вот, думаю, оно мне кстати. Пришла я к колодцу, а там людей тьма. Старых и малых. Каждый подходит к колодцу, набирает воду и отходит. Дождалась я своей очереди и стала воду в ведро наливать, а люди мне говорят, что в ведро нельзя. Это – святая вода, поэтому надо, чтобы емкость закрывалась. Бросила я ведро, стала вокруг смотреть, во что бы налить, и пустую бутылку увидела. Налила я в нее святой воды и пробкой бумажной заткнула. Присела я отдохнуть недалеко от колодца и тут только заметила, как здесь хорошо. Посидела немного, посмотрела на людей, ну, думаю, пора обратно идти. И только об этом подумала, тут же очнулась. Встала и почувствовала себя лучше. И хоть болезнь не прошла, но кризис прошел, и кровотечение прекратилось.

Хотелось мне после этого сходить в Спас-Чекряк за святой водой, но так, к своему стыду, не сходила я туда по сей день. Тут уж, видно, воля не моя. Каждый раз, как только туда соберусь, так враг рода человеческого разными делами отводит.

Герасимова Мария Михайловна,

деревня Фандеевка Болховского района

Предсказание сбылось

У моей мамы Марии Федоровны Гулидовой сильно болели ноги. Бывало даже так, что ходить она не могла, и ей часто приходилось обращаться за помощью к отцу Егору. Лечил ее батюшка Егор святой водой и молитвами. Дал он ей святую воду и сказал, что с ней делать. Дома нагревала она полведра воды, выливала туда святую воду и парила ноги. И от этого маме становилось лучше. Проходило время, начинали ноги опять болеть, и тогда вновь она собиралась и ехала к батюшке Егору за помощью.

Однажды поехала мама в Спас-Чекряк и меня с собой взяла. Увидел меня батюшка Егор и маме сказал: «Хорошая девочка. Вырастет – замуж за сироту выйдет. А жить будут хоть и бедно, но дружно и хорошо».

Было это в начале 1920-х годов. С тех пор много воды утекло. И теперь вот уже в самом конце жизни могу уверенно сказать, что батюшка Егор мне все правильно предсказал. И муж у меня был сирота, и жизнь свою долгую прожила я хоть в бедности, зато счастливо.

Кузина Павлина Васильевна,

город Болхов

Наказание шалуна

Мама моя, Кашина Анна Михайловна, была лично знакома с батюшкой Егором и много нам рассказывала о нем. И даже после его смерти ходила она, как и прежде, по всяким вопросам в Спас-Чекряк. Нам же мама говорила: «Батюшка Егор велел на могилку к нему приходить. Он теперь у Престола стоит и поэтому нам еще больший заступник».

И действительно, сходит мама с какой-нибудь просьбой в Спас-Чекряк, и она тут же исполняется. А если болела, то лечилась земелькой с батюшкиной могилки и водой из святого колодца. Земельку завязывала она в платок и клала на ночь под подушку, а сама в мыслях за помощью к нему обращалась. А святую водичку пила утром натощак и вечером, перед сном. И удивительное дело – прожила она 92 года и очень редко болела.

История, которую я хочу рассказать, случилась на моих глазах лет через 20 после смерти батюшки Егора.

Пошла мама с подругой в Спас-Чекряк за святой водой, а за ними 15-летний племянник той подруги увязался. В то время могилка батюшки Егора и святой колодец были не такими, как сейчас. Колодец был низкий и мелкий, а на могилке еще не стояло ни ограды, ни креста. Многие люди, из тех, что приходили в Спас-Чекряк, клали на могилку или у колодца деньги, в основном – мелкие монеты. А жившие там еще с дореволюционной поры две монашки, бывшие воспитанницы приюта, собирали эти деньги на крест. Увидел мальчик деньги, прельстился и их забрал. Вернулись они домой, а через несколько дней мальчик вдруг без всякой причины заболел. Покраснели и опухли у него по локти руки. Стали они думать и гадать, отчего такая напасть, а тут шалун и признался, что деньги своровал.

Поохали мама с подругой, поохали, но делать нечего, вновь поехали в Спас-Чекряк. Приехали, деньги на место положили и монашкам рассказали про свое горе. Стали спрашивать у них, что делать и как быть. Но те тоже не знают. Сперва начали разные советы давать, но потом вдруг вспомнили, что батюшка Егор любил молебен Пресвятой Богородице служить, и посоветовали заказать Ей, Царице Небесной, молебен в Болхове. Вернулись они домой, сделали, как им монашки посоветовали, и мальчик тут же выздоровел. Опухоль сошла на удивление так же быстро, как и появилась.

Никишина Полина Михайловна,

город Болхов

Земелька помогла

Заболели у меня ноги, опухли и болели так, что ходить не могла. Врачи направили меня в Орел. Больше месяца пролежала я там в больнице, стало мне лучше, но полностью болезнь не прошла. Выписалась я из больницы, а через два месяца болезнь вновь обострилась. И не было мне покоя ни днем, ни ночью.

Пришла я как-то к Анне Михайловне Кашиной. Я учила ее внучку Марину, зашла по школьным делам и с бабушкой разговорилась. Пожаловалась ей на свою болезнь и сказала, что ноги сильно болят, еле хожу. А она мне говорит: «Я тебе земельки с могилки отца Егора дам. Он тебе поможет. Насыпь по щепотке в носки и так ходи. Болезнь в два счета пройдет». «Какого отца Егора?» – спросила я. «Нашего, из Спас-Чекряка», – ответила она.

Хоть я и не верила в то время в Бога и никогда не слыхала про отца Егора, решила все же попробовать. Насыпала я, как бабушка мне велела, по щепотке земли, стала так ходить и очень скоро вылечилась.

Киндюхина Серафима Николаевна,

город Болхов

Батюшка Егор посоветовал, а Царица Небесная помогла

Замуж моя мама Анна Михайловна выходила за моего отца Михаила Афанасьевича по любви.

Был он высокий ростом, красивый, да к тому же знатный кузнец. Одно только смущало маму – любил он выпить. Прожили они несколько лет и вдруг отец так запил, что жить с ним стало нельзя. Пыталась мама его оставить, но ничего из этого не получалось.

Решила тогда мама с ним развестись. А перед тем пошла она к батюшке Егору в Спас-Чекряк за советом и благословением. Но он, выслушав ее, в благословении отказал. «Не бросать, а молиться за мужа надо, – сказал батюшка Егор, – ведь сам Господь Бог соединил венцы ваши и благословил вас на совместную жизнь. И, может быть, на то и соединил, чтобы ты его спасла. Молись! Проси Царицу Небесную, она в этом деле первая помощница».

После этих слов мама раздумала уходить от отца. Стала она просить Пресвятую Богородицу, чтобы та помогла, ходила в церковь и заказывала ей молебны. И отец пил меньше, а бывало, что и не пил много месяцев вообще. А трезвый как человек он был хороший.

Так вот батюшка Егор посоветовал, а Царица Небесная помогла. Прожили они свою жизнь вместе до самого конца. За терпение и доброту наградил Бог маму здоровьем и долголетием. Умерла она на 93-м году жизни.

Никишина Полина Михайловна,

город Болхов

Исполнилось в точности

У моей мамы Ольги Ивановны Москвитиной нас было трое, все девочки. Жили мы в Болхове. Когда мы подросли, пошла мама к батюшке Егору спросить совета, куда нас определить.

В то время велика была слава о нем, и многие жители нашего города ходили к нему в Спас-Чекряк за советом и помощью. Выслушал ее батюшка Егор и сказал: «Не волнуйся. Устроятся они хорошо. Старшая и средняя портнихами будут, а младшая (это он имел в виду меня) учительницей станет».

Прошли годы, и время показало, что все, что батюшка Егор маме напророчил, исполнилось в точности.

Гущина Зинаида Андреевна,

город Болхов

Неудачная покупка

Родители мои Иван Семенович и Анна Васильевна Поповы жили в деревне Влизна Болховского уезда. И с ними там вот какая история случилась.

Надумали они корову купить. Собрался отец поехать за ней на базар в Белев. А в то время было принято все делать по благословению священника. Вот мать отцу и говорит: «Сходил бы ты к батюшке Егору, – он наш приходской священник был, – за благословением. Покупка дорогая и дорога дальняя. Мало ли что может случиться». Отец вначале отнекивался, а потом все же пошел. Наша деревня от Спас-Чекряка недалеко находится. Вернулся он быстро, но пришел недовольный. Матери сказал, что батюшка Егор подождать велел. И тут же начал ругаться… «Чего ждать? Подумаешь, не благословил! Ехать надо, пока деньги не потратили!» В общем, ругался до тех пор, пока не настоял на своем.

В следующий выходной день поехал отец за коровой в Белев без благословения. Купил он там корову, да только по недосмотру взял телую. Повел ее домой, а путь из Белева до Близны не близкий. Стал он переправляться с ней через небольшую речку, а она вдруг телиться стала. Ничего не смог поделать отец, так она на берегу и подохла. Вернулся он домой весь черный. С тех пор мои родители больше ничего не делали без батюшкиного благословения.

Жучкова Елизавета Ивановна,

город Болхов

Божия помощь

В 1920 году мои родители Тит Николаевич и Агафья Васильевна вынуждены были переехать жить на Украину. В Болхове в то время голод был, а на Украине с продуктами было лучше. Отец устроился там на работу в милицию, а кем мать – за давностью лет не помню.

Вначале жили мы хорошо, но потом пришла беда. Отец завел любовницу и ушел жить к ней. Пожили мы немного одни, помучались, а затем вернулись в Болхов. Приехали, а как жить – не знаем. Дом и хозяйство, когда уезжали мы на Украину, продали, а нас у мамы было шестеро. От разных думок она, бедная, почернела вся. Что делать? Пошла мама за советом к батюшке Егору в Спас-Чекряк. Пришла, расплакалась и стала жаловаться на свою горькую участь. А батюшка Егор выслушал и давай ее успокаивать. «Не печалься! – говорит он, – Господь Бог тебя не оставит. Молись, проси Бога! Поможет так, что многие тебе еще завидовать будут. И я, грешный, за тебя помолюсь».

Вернулась мама из Спас-Чекряка спокойная и даже радостная. Нам сказала: «Не пропадем, дети, батюшка Егор за нас молиться будет. И Бог нам поможет».

А вскоре действительно пошла нам помощь со всех сторон. То вдруг расщедрился к нам сосед, где мы жили первое время на квартире, и нам телку предложил. «Когда будут у вас деньги, – сказал он маме, – тогда и отдадите». То мамина сестра дала нам несколько кур и овечку. С Божьей помощью купили недорого поросенка. Так постепенно и вылезли из нужды. А потом так зажили, что многие люди нам даже стали завидовать. Вырастила и воспитала нас мама всех шестерых, а батюшку Егора до конца дней своей жизни чтила и с благодарностью его поминала.

Богданова Наталья Титовна,

город Болхов

Рассказ дяди

Мой дядя Николай Иванович Пряхин, вспоминая об отце Георгии Коссове, рассказывал мне следующее.

Жили они в Болхове. Семья была большая и дружная. Когда старший брат дяди женился, решили родители второй дом купить, чтобы было где жить молодому потомству. Пошла его мать в Спас-Чекряк к отцу Георгию, чтобы он благословил. В то время все так делали. Но батюшка Егор выслушал ее и в благословении отказал. Сказал, что скоро и в этом доме жить некому будет. Было это незадолго до октябрьского переворота.

Послушались родители батюшку Егора и не пожалели. Вскоре его предсказание сбылось. В 1917 году канатную фабрику у них отобрали. Отец этого не перенес: сначала занемог, а затем заболел тифом и умер. А матери пришлось бросить все и всей семьей срочно бежать из Болхова. Их как представителей богатого сословия собирались арестовать как заложников.

Зулидов Виктор Алексеевич,

город Болхов

Блаженный Серафим

У одной женщины, жившей на Никольской, ныне Ленинской улице, недалеко от того места, где сейчас находится аптека, родился ребенок-инвалид.

Болезнь у мальчика страшная была: руки и ноги были без костей. Надумала мать сдать его в детский дом, но кто-то из соседей посоветовал ей сходить в Спас-Чекряк к батюшке Егору. Послушалась она, пришла к нему и рассказала про свое горе. Про то, что хочет она своего сына-инвалида сдать в детский дом.

Но батюшка Егор на это не благословил. «И не думай от него отказываться, – сказал он. – Расти и воспитывай. Это же кормилец твой». Ушла она от отца Егора обескураженная: «Как же инвалид без рук и ног может быть кормильцем?» – думала она. Но совета батюшки Егора послушалась. Время подтвердило его правоту. Жили они в большой нужде, и часто матери приходилось побираться. А когда мальчик подрос, стала мать сажать его на разных углах, чтобы он просил милостыню. Многие старые люди помнят того калеку. Это был небезызвестный в Болхове Серафим Николаевич Плотников.

Где он выучился грамоте, я не знаю, но читал он неплохо. А если ему надо было что-то написать, он вставлял карандаш в рот и так писал. До войны он почти каждый день сидел на центральной улице и просил милостыню. Как калеке, подавали ему многие. Правоохранительные органы неоднократно преследовали Серафима, но ничего поделать с ним не могли. А может быть, просто жалели или не хотели с таким связываться.

В начале 50-х годов он построил себе дом и неожиданно для всех женился. Жена родила ему двух дочерей. Так он и жил в Болхове, пока не умерла жена. А после похорон жены за ним приехала дочь из Орла. Дом продала, а его забрала к себе. О дальнейшей судьбе Серафима мне ничего не известно.

Зулидов Виктор Алексеевич,

город Болхов

Благословил батюшка на всю жизнь

Дом на улице Пушкинской, бывшей Новосильской, в Орле, там, где находится ныне кожный диспансер, до революции принадлежал Евгении Степановне Авдеевой. Еще до замужества дала она Богу обет, что если будет богата, то откроет в Орле приют для сирот и бедных детей.

И в замужестве ей повезло. Муж был и знатный, и богатый.

Прошли годы, и слово свое она сдержала. На Нижней улице, ныне Советской, открыла она приют для мальчиков и девочек, которые, как тогда было принято, содержались раздельно, в двух разных зданиях.

После смерти мужа, когда сыновья ее выросли и отошли от нее, стала она очень религиозной. Узнав от кого-то, что моя бабушка была в Иерусалиме, Евгения Степановна пригласила ее в свой дом экономкой. Позаботилась она и о бабушкиных детях. Дочь Глафиру, позднее мою маму, взяла к себе на воспитание, а сына устроила в приют. Там он получил образование, а потом выучился на машиниста.

Когда мама выросла и стала совершеннолетней, то хозяйка нашла ей богатого, с большим имением жениха. Но у мамы уже был другой жених на примете – Митрофан, хоть и бедный, но зато любимый. А Евгения Степановна стала настаивать. «Выходи за богатого, с ним не пропадешь», – твердила она маме. Хотела хозяйка, чтобы и бабушка ее поддержала, но та сказала: «Дело ее, пусть сама решает».

Неизвестно, как бы решилось дело, если бы не вспомнила Евгения Степановна батюшку Егора из Спас-Чекряка. Он, когда случалось ему приезжать по делам в Орел, часто останавливался у хозяйки. И в доме все отца Егора знали и нередко ездили к нему.

И надумала хозяйка послать бабушку к нему в Спас-Чекряк: как он скажет, пусть так и будет. Приготовила она для батюшки Егора гостинцы, а бабушке сказала: «Ответ пусть напишет мне собственноручно».

Приехала бабушка в Спас-Чекряк, вошла в дом к отцу Егору (она там не раз была), а батюшка стоит к ней спиной, вроде не видит, а сам говорит: «Да, да. Нам нужны большие дома и богатство. Но только вот для спасения нашего это совсем не нужно…» А кому говорит, неизвестно – в комнате больше никого нет. Потом вдруг повернулся к двери, увидел бабушку и сказал: «А-а, Екатеринушка приехала! Ну, проходи. Садись». Отдала она ему гостинцы и письмо и сказала, что хозяйка просила дать ответ собственноручно. «Ну что же, – сказал батюшка Егор, – сейчас же и отвечу». Сел и написал: «Господь Бог и я, грешный, благословлю выходить за Митрофана». А письмо хозяйки даже не распечатал! Вот какой был провидец.

Затем позвал кого-то и велел гостинцы в приют отнести. А когда подошло время бабушке уезжать, он и ей попророчил. Сказал, что молодые будут жить сначала в достатке, а потом победнее. Но жить будут долго и любить друг друга до конца.

Возвратившись в Орел, бабушка отдала ответ хозяйке, та прочитала и сказала: «Против батюшки Егора я не пойду. Раз он благословил за Митрофана, пусть выходит». Так вот и повенчались Глафира и Митрофан, которые стали впоследствии моими родителями. Жили они до глубокой старости мирно и дружно. Шесть детей имели. Всех воспитали и вывели в люди.

Неделина Александра Митрофановна,

город Орел

Свои дети будут

Мои родители Яков Васильевич и Матрена Константиновна Родины семь лет после свадьбы не имели детей. Жили они в то время в селе Рыдань Карачевского уезда. Кто виноват и в чем причина, они выяснять не стали, а раз нет своих детей, то решили на воспитание взять сиротку из приюта. За советом и благословением пошла к батюшке Егору в Спас-Чекряк моя будущая бабушка Пелагея Нефедовна.

Пришла она туда, дождалась, когда служба в церкви закончится, и рассказала батюшке Егору, с чем и зачем к нему пожаловала. Выслушал ее батюшка Егор, поморщился и сказал: «Передай им, раба Божия, что я не советую и даже не разрешаю делать это. Дети у них еще будут. И много».

Вернулась Пелагея Нефедовна из Спас-Чекряка и передала молодым батюшкин совет. Послушались они батюшку Егора, а вскоре, как он и предсказал, мама стала рожать и в дальнейшем родила девять детей: шесть девочек и три мальчика.

Лядских Елена Яковлевна,

город Болхов

Исцеление рук

В самое лихолетие, когда шла гражданская война, случилась со мною беда. Заболели у меня руки. Стали они как бы отмирать и в тот момент становились словно восковые. Чтобы привести руки в прежний, нормальный вид, приходилось их долго растирать. И такое случалось часто. Повезла меня мама к батюшке Егору в Спас-Чекряк. Выслушал он нас, родимый, затем дал домой святой воды, и маме объяснил, что с ней делать. Дома мама нагревала в чугунке простую воду; затем лила туда святую, и в той воде я руки парила. Сколько времени меня мама так лечила, не помню. Но слышала от нее, что болезнь прошла быстро. Так я и исцелилась.

Полякова Евдокия Никитична,

город Болхов

Воспоминание очевидца

Батюшку Егора помню хорошо. Был он большой ростом и собою статный.

От церкви до кладбища у нас дорога была, а по краю ее овражек прорыт. Одна сторона у дороги высокая, а другая низкая. Любил батюшка Егор вдоль этого ровочка ходить. Часто видел я его там. Бывало, приду вечером в Спас-Чекряк, а он по той дорожке ходит. Когда засуха, долго не было дождя, выходил он в полном облачении и ходил по этой дорожке, читая молитвы. Отчитает – глядишь, на другой день дождь пойдет и засухе конец. А бывало и наоборот. Соберутся черные грозные тучи над селом, выйдет он на ту дорожку с крестом в руках и другие молитвы уже читает. Тут вдруг подует ветер и разгонит тучи. Старые люди говорили, что при нем – а прожил он в Спас-Чекряке 43 года – не было у нас ни одного градобоя. А еще случалось так: наползет мохнатых червей целая тьма и все заполонят. Конец, думаешь, всему. Народ в этот момент к отцу Егору: «Ну, батюшка, выручай нас, иначе пропадем». Обойдет он с молебнами поля, и через день или два все черви до единого исчезнут.

Когда он умирал, всем говорил: «Я никуда от вас не денусь. Буду всегда с вами. Приходите ко мне на могилку как к живому». Умер батюшка Егор 26 августа 1928 года, а похоронили его 29 августа в день Иоанна Постного. Проводить батюшку в последний путь приехали, как говорили в народе, 40 епископов, архиереев и священников. А уж простого народа пришло не счесть.

Вскоре после смерти стали его родных выселять. Помню, как вывели из дома матушку Александру и посадили на подводу. Кто-то из односельчан накинул на нее тулуп. На другую подводу сели дочь Елена с двумя мальчиками и ее муж Николай – псаломщик нашей церкви. Хороший он голос имел. Многие люди даже из дальних деревень приходили в церковь, чтобы его послушать. А перед тем, как их стали выселять, бегала Елена по дворам и разносила в узлах своим знакомым наиболее ценные вещи. А что не успела спрятать, то вскоре после их отъезда люди растащили. Было это в феврале 1929 года.

Церковь наша еще действовала несколько лет. Служил там отец Иоанн, но не долго. Вскоре ее закрыли, а в 1937 году разобрали на щебенку и кирпичи.

В здании детского приюта с 1924 года находилась семилетняя школа крестьянской молодежи – ШКМ. В 1930-х годах ее преобразовали в общеобразовательную среднюю школу. В годы войны там находился немецкий штаб, и, отступая, немцы то здание взорвали.

Батюшкин дом и прочие возведенные им постройки все также были уничтожены во время войны.

Кондрашкин Василий Егорович,

поселок Пробуждение Болховского района

Батюшка велел потерпеть

Родилась моя мама Пелагия Ивановна Малеева в деревне Кузьминки Карачевского уезда, а после замужества перешла жить к мужу Андриану Сысоеву в село Руднево Болховского уезда. Семья, куда она попала, была большая. Родители отца, три брата и три замужние сестры жили под одной крышей. У одной из сестер, Марфы, в годы первой мировой войны погиб муж, и от этого сделалась она злой и лютой. Очень возненавидела Марфа мою мать и по всяким пустякам к ней придиралась. Мама вначале терпела, но когда стало невмоготу, решила она от них уйти. К этому толкало ее еще и то, что три года у нее не было детей.

Как-то пошла ее двоюродная сестра в Спас-Чекряк к отцу Егору и по дороге зашла к маме. Та пожаловалась ей на свою жизнь и сказала, что хочет уйти от мужа. Провожая сестру к батюшке в Спас-Чекряк, мама велела спросить у него совета, как ей быть. Уйти от мужа или нести и дальше свой крест, продолжая терпеть муку? На обратном пути сестра вновь зашла к маме и сообщила, что батюшка Егор не велел уходить. Он передал, что дети у нее будут и в дальнейшем она с мужем будет жить хорошо. Мама послушалась и осталась жить в семье отца.

Прошло около десяти лет. У родителей моих было уже трое детей, но жизнь ее была по-прежнему несносная. И она вновь надумала уйти из той семьи. Причиной тому была опять Марфа. Уж очень она лютовала. А еще соседи поговаривали, да и сама мама замечала, что стала она с нечистой силой знаться. Маме от этого было много вреда. То сильное недомогание на нее найдет, то прорези, словно от бритвы, на постельном белье и на одеждах сами по себе появляться станут. Начнут тогда мои родители между собой без особой причины ругаться. А еще корова часто не давала молока. Пошла она тогда сама к батюшке Егору в Спас-Чекряк, чтобы он ее на это благословил. Выслушал он маму, но в благословении отказал. «Потерпи, – сказал батюшка. Скоро она тебя оставит в покое». Так вскоре и вышло. Уехала золовка Марфа Фирсовна к сыну в Ленинград и там скончалась.