Текст книги "Америка: исчадие рая"

Жизнь на два фронта

Некоторые американцы – те, кто может себе это позволить, – сразу устраивают свою жизнь на два фронта, то есть вдобавок к стандартному жилью в городе или пригороде покупают так называемое жилье для отдыха. Это может быть старинный дом в провинции, квартира на берегу океана, например, во Флориде или Калифорнии, заброшенная ферма, домик на берегу озера или реки с небольшим участком земли и т. д. Самые большие любители путешествовать покупают жилье за рубежом – на Лазурном берегу Франции, в Испании или Италии, на многочисленных островах или в зоне Карибского бассейна. Кстати, американским чиновникам отнюдь не запрещено иметь собственность за рубежом и счета в иностранных банках, их семьи могут жить в другой стране, а дети – учиться в иностранных университетах. Последнее, конечно, встречается крайне редко, ибо трудно найти иностранный университет, который по своим академическим характеристикам не имел бы аналога в США. В конце концов, в списках лучших университетов мира доминируют именно американские учебные заведения. Однако отправить своего ребенка на несколько семестров для обучения за рубеж – довольно популярная практика среди семей американской элиты и среднего класса. С коррупцией здесь борются иначе, чем в России. Единственное законодательное требование для американских чиновников, да и не только для них, – это обязательное информирование налоговых органов о наличии собственности и денег за границей, а также выплата налогов со счетов в иностранных банках.

А что касается инвестиций, то тут полный либерализм – вкладывай свои деньги куда хочешь, в любую страну, в любой иностранный фонд, иностранную или международную компанию, если только на них не распространяются санкции ООН или правительства США. Многие успешные компании или инвестиционные фонды по своему организационному составу, месторасположению главного офиса и месту жительства членов совета директоров являются международными, то есть совсем не американскими по определению, однако было бы смешно запрещать американским чиновникам вкладывать туда деньги. Во время президентской предвыборной кампании 2012 года эта тема начала было обсуждаться, но быстро сошла на нет. Напомню: на предвыборных дебатах Барак Обама обвинил своего соперника Митта Ромни в отсутствии патриотизма на том основании, что часть инвестиций республиканского кандидата в президенты размещена в Китае, являющемся экономическим конкурентом США. В ответ Ромни весьма справедливо указал на то, что пенсионные накопления того же Обамы давно вложены в китайские компании, хотя сам Обама может об этом и не знать. На этом дискуссия и завершилась – в силу абсурдности обсуждения подобных вопросов в условиях глобальной экономики.

Несколько лет я и сам наслаждался такой «двухсторонней» жизнью. Большую часть времени я жил в стандартном, чистеньком, очень удобном и тихом, но скучноватом и донельзя политизированном Вашингтоне, а, как говорится, «для души» обзавелся домом в маленьком, но очень красивом городке, вернее, поселке с населением всего в четыре тысячи человек, из которых половина были писателями и журналистами. Городок имел всего несколько улиц, все они были названы почему-то в честь членов английской династии Тюдоров, а само это живописное местечко носило имя одного из знаменитых американских первопроходцев, взявших в свое время закон в свои руки и так красиво романтизированных в вестернах середины XX века. Городок этот, как все такие места в США, был чист до стерильности и буквально дышал стариной. На каждой его улице располагались антикварные лавки и микроскопические семейные (mom-and-pop, как говорят американцы) кафе, ресторанчики и магазинчики, чьи владельцы жили тут же на втором этаже или в пристройке. Из Вашингтона я немедленно как бы попадал в XIX век.

Но со временем и здесь случилось неизбежное – появились большие строительные машины, на окраине городка расчистили огромную площадку и поставили надпись, которая, наверное, была видна из космоса. Она гласила, что через четыре месяца здесь будет возведен огромный современный торговый центр с супермаркетом Walmart во главе. Местные жители откровенно ликовали, предвкушая повышение цен на свою недвижимость и приход в их пенаты прочих благ американской цивилизации, а журналисты и писатели потихоньку разъехались по другим городкам, куда еще не дотянулась рука американского торгового гиганта.

Вещи для поддержания разговора

Должен заметить, что среди моих знакомых американцев немало тех, кто старается никогда не ходить в Walmart именно по причине царящих там стандартизованности и однообразия. То, что есть там, – есть у всех, поэтому некоторые люди предпочитают делать покупки в небольших магазинах или бутиках, где все устроено хотя и не менее удобно, но как раз вопреки одинаковости Walmart. Одно время я очень гордился тем, что у меня в доме нет ни одной вещи, купленной в Walmart, но потом понял, что я здесь далеко не один такой. Отчасти поэтому в США очень развита привычка оформлять свои квартиры и дома как-то по-особенному, не как у всех. Я уже писал о том, насколько в этой стране популярен антиквариат в его самых различных и немыслимых комбинациях и формах. Жилье американца зачастую представляет собой пространство его творческого выражения, своего рода небольшой личный музей, островок индивидуальности в океане однообразного удобства.

Декорированием интерьера занимаются не только женщины, но и многие мужчины. В стране существует мощная индустрия, удовлетворяющая огромный спрос в этой области. Если для англичанина его дом – его крепость, то для американца его дом – попытка спрятаться от всеобщей стандартизации и однообразия, которыми он сам себя окружил в поисках максимального бытового комфорта. Именно поэтому подавляющее большинство американцев, когда вы попадаете к ним в гости, первым делом устраивают вам своеобразную экскурсию по дому, рассказывая о наиболее интересных, уникальных предметах, которые там находятся. Существует даже популярное американское выражение «вещь для поддержания разговора». Оно относится к какому-нибудь совершенно ненужному или бессмысленному предмету (часто далеко не единственному), который красуется где-то на видном месте в доме или квартире и имеет только одно предназначение – служить темой для беседы во время приема малознакомых гостей. Для этого, собственно, такие вещи чаще всего и покупаются, и надо сказать, это хороший способ избегать ситуаций, когда ни хозяевам, ни гостям сказать уже нечего, а до конца вечеринки еще далеко.

К слову, и у меня в доме таких вещей скопилось немало – от музыкального автомата 1930-х годов, стоявшего в свое время в каком-то баре, до набора медицинских инструментов периода Первой мировой войны, от машинки для продажи почтовых марок середины прошлого века до деревянных шляпных форм, датированных 1830-ми годами. К моей антикварной коллекции они большого отношения не имеют, однако не раз выручали меня в трудные минуты отсутствия других тем для разговоров. Несколько лет назад, например, я купил на аукционе коллекцию оригинальных меню полутора десятков нью-йоркских ресторанов позапрошлого века. Эти меню до сих пор затмевают все остальные экземпляры из моего собрания «вещей для поддержания разговора» и способны как минимум на час занять скучающих гостей увлекательным обсуждением того, что ели в Нью-Йорке сто или сто пятьдесят лет назад и сколько это стоило. Интересно, что некоторых блюд из тех меню сегодня не только нет в современных ресторанах, но трудно даже понять, что они собой представляли.

Не могу не вспомнить, как в первые годы в США я был поражен некоторыми вещами, которые продаются здесь и служат для целей, которые мне, выросшему в СССР, никогда в голову не приходили. Я даже собрал тогда небольшую коллекцию купленных в американских магазинах предметов, абсолютно, на мой взгляд, бессмысленных, но при этом произведенных вполне сознательно для выполнения тех или иных бытовых функций. До сих пор рекордсменом этой маленькой выставки американского абсурда является очень популярная здесь сосательная конфета на палочке, типа леденца. В палочку вмонтирована батарейка. При нажатии на кнопку конфета начинает сама вращаться во рту, ликвидируя таким образом необходимость для потребителя самостоятельно совершать какие-либо сосательные движения. Меня до сих пор интересует вопрос: было ли это изобретение простым потаканием американской лени или удачным результатом поиска новых форм продвижения продукта?

Второе место уверенно занимает замысловатая машинка, предназначенная для выдавливания зубной пасты из тюбика и – при необходимости – вдавливания излишков выдавленной пасты обратно в тюбик. К слову, зубного порошка в США нет вообще. Какой-то мел используется в весьма дорогих средствах для отбеливания зубов, но порошком зубы тут никто не чистит. Каждый раз, привозя из России пачки зубного порошка, я рискую нарваться на подозрительного таможенника, который вряд ли поверит, что это средство личной гигиены, а не что-то нелегальное. На третьем месте в моей коллекции – самоподогревающаяся ложечка для поедания слишком замерзшего мороженого, видимо, для нетерпеливых, но очень физически слабых любителей сладкого. Есть среди собранных мною бессмысленных американских вещей и ложечка для обуви с ароматизатором, который распыляет что-то приятно пахнущее в ботинки, пока вы их надеваете. Хотя какая-то польза от этого приборчика, наверное, все-таки есть. Есть и знаменитая уже столовая ложка с расческой на другой стороне ручки. Есть очень сложное приспособление для закупоривания открытых, но недопитых бутылок вина.

Всем известны косметические зеркала, которые увеличивают изображение, чтобы человек мог внимательно рассмотреть состояние кожи на лице. Я же умудрился купить в США зеркало, которое уменьшает отражение! До сих пор никто из моих гостей не сумел сообразить, для чего это зеркало было произведено. Впрочем, думаю, что вы, уважаемые читатели, порывшись в моей коллекции американского торгового абсурда, поставили бы на первые места другие предметы, созданные для еще большего комфорта в быту, – тем более что собрание до сих пор пополняется регулярно.

Россия – страна ступенек

Как бы то ни было, все, о чем я рассказывал вам выше, так или иначе подтверждает мысль о том, что Америка на самом деле очень удобная для жизни страна – должно быть, самая удобная в современном мире. При всех проблемах, глупостях и нелепостях, которыми полна американская действительность (как, впрочем, и действительность любой другой страны), все в США делается с учетом элементарного удобства для среднего человека. Американец требует комфорта – и только потом всего остального. К этому быстро привыкаешь, перестаешь замечать, и этих удобств больше всего не хватает, когда приезжаешь в другую страну. Мне кажется, что мысль об обязательной комфортабельности жизнеустройства стала частью нормального американского менталитета. Помню восторженную реакцию моей бывшей американской жены, когда она впервые приехала в Москву. Но ее восхищение нашим огромным и красивым городом, которое она, гуляя вместе со мной по улицам, совершенно искренне выражала, периодически сопровождалось вопросами, которые сам я ни разу себе не задавал и не знал, что на них ответить. Мне, москвичу, такие вопросы просто не приходили в голову.

Приведу только два примера из множества. Однажды мы стояли на перекрестке Ленинского и Ломоносовского проспектов. Моя жена удивлялась ширине этих улиц. Наверное, ни в одном городе США нет таких широких проспектов и таких огромных перекрестков, как тот, на котором мы стояли, – представьте себе, например, Нью-Йорк или Чикаго. Причем, заметьте, это не самый большой московский перекресток, есть в столице и побольше. Я понимал, что эти улицы так широки, в частности, потому, что земля, по которой они прокладывались, была общенародной и при строительстве не стоила ничего, однако испытывал в этот момент чувство гордости за Москву и даже определенного превосходства над американцами. Выразив удивление размерами перекрестка, моя бывшая жена задала неожиданный, но очень американский вопрос: «Когда строили этот огромный перекресток, кто-нибудь думал о том, как пожилые люди, пенсионеры и инвалиды будут его пересекать? Для какой-нибудь русской бабушки перейти проспект, чтобы купить хлеба на другой стороне, – задача практически невыполнимая. Особенно русской зимой. Как они выходят из положения?» В этом – вся Америка. Я понимаю, что вопрос для россиянина наивный, но он лежит в русле среднего американского менталитета, сводящего все явления в первую очередь к простым бытовым удобствам и еще более простой заботе о людях.

Второй пример поразил меня еще больше. Поездив по Москве и России, моя бывшая жена сделала неожиданный вывод. «Россия, – сказала она, – страна ненужных ступенек. Везде, куда надо заходить, обязательно есть ступеньки, на которые ты должен подняться и функциональное значение которых, мягко говоря, неочевидно». Действительно, чтобы попасть, например, в мою московскую квартиру в одной из сталинских высоток, надо сначала подняться на полтора десятка ступенек к подъезду, а потом преодолеть еще пару десятков, чтобы дойти до лифта. Я всегда воспринимал эти мраморные ступеньки как важную, даже пафосную, архитектурную деталь. Моя бывшая жена сразу увидела в этом проблему. Для пенсионеров и инвалидов, мам с колясками, людей с чемоданами, врачей «Скорой помощи», носильщиков и т. д. С этого момента я стал обращать внимание на российские ступеньки и поразился их невообразимому количеству – от подъездов жилых домов до госучреждений. Я никогда не замечал этой стороны московской жизни. А кто из вас замечал? В последнее время новые дома иногда строят без ступенек, но в массе своей россияне просто окружены ступеньками, по которым им надо ходить каждый день по многу раз. Апофеозом, с точки зрения моей бывшей супруги, стал один из главных московских вокзалов, где, видимо, по прихоти архитектора, почти в центре зала приходится подниматься по ступенькам только для того, чтобы через несколько метров по ним же спуститься – что делает бессмысленными привычные уже всему миру чемоданы на колесиках.

Я понимаю, что для большинства россиян это мелочь, на которую никто никогда и внимания не обращал, особенно молодежь. Типичной американке надо было прилететь за тысячи миль, чтобы обратить мое – коренного москвича – внимание на эту особенность традиционной российской архитектуры. Еще сильнее ее удивили во время той поездки милиционеры, которые спокойно курили, явно находясь при исполнении служебных обязанностей. В США увидеть регулировщика движения с бычком в углу рта просто невозможно… Чтобы закончить пока тему о первом путешествии в Россию моей бывшей жены, родившейся и выросшей в Техасе и так не выучившей ни одного слова по-русски, могу признаться, что гигантское впечатление на нее также произвели цены в московских ресторанах и магазинах. До этого она была абсолютно уверена, что я ее разыгрываю.

Впрочем, должен признаться, что самым экзотическим зрелищем для нее стали мужчины с борсетками, которых она, естественно, видела в Москве в большом количестве. В США лишь представители сексуальных меньшинств ходят с чем-то типа борсеток, да и то далеко не все. Действительно, потом я не раз замечал, что для среднего американца распространенная в России привычка представителей сильного пола носить с собой маленькие сумочки, иногда через плечо, кажется, мягко говоря, странной, особенно в сочетании с традиционным обликом наших мужчин. Столь же неоднозначно выглядят в глазах местных российские туристы-мужчины, которые разгуливают по Нью-Йорку, помахивая борсетками, – имейте это в виду. Еще одним сильным московским впечатлением для моей бывшей жены стало множество мужчин в сильно зауженных джинсах, которые в тот момент уже вышли из моды, а также молодежи, одетой в стиле нью-йоркских подростков афроамериканского и латиноамериканского происхождения. Что касается женщин, то ее поразила их манера постоянно надевать полупрозрачные вещи, через которые явственно просвечивает нижнее белье, что совершенно неприемлемо для американок – даже, скажем так, не отличающихся строгостью поведения. Стоит ли говорить о туфлях на высоченных каблуках и платформах, которые носит в США лишь определенная категория представительниц прекрасного пола и которые в обиходе называются «f*ck me, baby!»? В Москве, как вы понимаете, в подобных туфлях ходят тысячи юных девушек, добропорядочных мам, а то и молодящихся бабушек.

Конечно, ко всем этим чисто внешним особенностям не стоит относиться слишком серьезно, однако желательно иметь их в виду, собираясь в путешествие в США. Стоит к этому добавить удивительное для американца отсутствие на улицах российских городов инвалидов, которых вы легко можете увидеть практически везде в США. Об этом феномене я уже писал в предыдущей книге. Однако, если посмотреть глубже, то на американцев, как правило, сильное впечатление производит отношение россиян к детям и престарелым. При всей неприспособленности страны для нормального жизнеобеспечения этих категорий граждан, при всех разного рода безобразиях, которые регулярно происходят с ними в России, видно, что отношение к ним в подавляющем большинстве случаев строится на любви, заботе, привязанности, личной ответственности и т. п. В США в этих отношениях все же присутствует больше формальностей, правовых и финансовых аспектов. Для многих американцев, в отличие от россиян, дети – это скорее еще и своего рода социальный семейный проект, а не просто человеческая потребность. Вообще, характер внутрисемейных отношений в США и России различается, иногда существенно. Но об этом позже.

Страна пяти кроватей

А пока вернемся к удивительному американскому феномену – органичному сочетанию поразительного многообразия этой страны с повсеместным однообразием, призванным стандартизировать все и вся. В США, например, есть только пять стандартных размеров кроватей – если, конечно, не брать в расчет те, что сделаны на заказ. Все постельное белье, продающееся в этой стране, соответственно, тоже имеет пять размеров, а количество наволочек соответствует количеству стандартов размеров подушек. Я уже писал, что большая часть городских пригородов застроена домами, воплощающими в себе не более десятка типовых архитектурных проектов, а фильм «Ирония судьбы» – это про Америку. Электрик в любой части страны легко определит предназначение какого-то провода лишь по его цвету.

Однако иностранцам зачастую бывает довольно трудно во всем этом разобраться. Так, например, всем известно, что напряжение тока в американской электросети составляет 110–127 вольт, а частота 60 Гц, что создает немало проблем при эксплуатации привозимых сюда бытовых приборов, от фенов до электробритв, и требует использования трансформаторов. Разумеется, сегодня промышленность США, да и всего мира, выпускает все больше такого рода продукции, способной работать при любом напряжении. Тем не менее проблема остается. Гораздо меньше людей знают, что Америка вместе с рядом соседних стран и Японией сохраняют свою уникальную систему видеозаписи, принятую в 1953 году – так называемый стандарт NTSC (National Television System Committee), требующий некоторых усилий для просмотра программ, записанных в других системах. На американском DVD-плеере диски из России посмотреть не удастся. Конечно, можно купить мультисистемный плеер, однако в обычном американском магазине такого не найти. Покупают их, как правило, в специальных лавках для туристов, магазинах, рассчитанных на иммигрантов, или через Интернет. Стоить такой плеер будет несколько дороже и часто требует специальных проводов для соединения с американскими телевизорами.

При поездке в США надо обязательно помнить, что здесь везде используются только стандартные американские розетки – с двумя продольными штырьками, один из которых иногда (но не всегда) шире другого. Американская розетка с заземлением содержит два плоских штырька и один круглый. Больше никто в мире таких розеток не использует. Лично я, кроме США, видел их только в нескольких из семи знаменитых сталинских высоток в Москве, в частности, в высотном здании МГУ на Ленинских горах. Для чего при строительстве этих зданий использовали американские розетки, я так и не сумел выяснить, хотя и пытался. В любом случае, воспользоваться прибором с европейской вилкой, которые широко распространены в России, вам не удастся нигде в Америке, кроме некоторых гостиниц, иногда – поездов и самолетов. Такая, на первый взгляд, мелочь может создать большие неудобства, например, при необходимости срочно подзарядить телефон или лэптоп, побриться или высушить волосы. Конечно, проблема розеток и вилок тоже решается – переходники можно купить в любой ближайшей аптеке, то же самое касается электрических удлинителей и других элементарных вещей, позволяющих включиться в американские электросети. Но еще лучше – заранее обзавестись универсальным переходником и всегда иметь его в своем багаже.

Думаю, все российские читатели также в курсе, что в США до сих пор используется измерительная система, основанная на британской (хотя и с некоторыми изменениями), а не метрическая, на которую перешел почти весь мир еще в 1960-е годы. Правда, доллары, в отличие от фунтов стерлингов, с самого начала исчислялись по десятичной системе. Однако, к примеру, на мебели или продуктах питания, купленных в США, метрических данных вы не найдете, поэтому кулинарные рецепты из советских и российских поваренных книг хозяйкам придется долго пересчитывать на новые пропорции, при этом помня о том, что меры веса для твердых, сыпучих и жидких тел тут сильно отличаются друг от друга. Все это создает для недавних иммигрантов немало сложностей, особенно на первом этапе адаптации.

Конечно, вы можете решить, что для вас, как для россиянина, вся эта карусель с фунтами и дюймами – лишняя головная боль, привезти с собой из России «родную» рулетку и все измерять в метрах и сантиметрах. Или отправиться в русский продовольственный магазин, где все продукты фасуются в килограммах и литрах. Однако такие магазины найдутся далеко не везде – например, в самом Вашингтоне их вообще нет, хотя в его пригородах, где живет немало приезжих из бывшего СССР, есть несколько небольших магазинчиков, торгующих привычными для нас продуктами, привезенными из Нью-Йорка. Но, например, для меня, живущего в центре американской столицы, поход в такой магазин потребует как минимум пары лишних часов. Проще будет все же разобраться с американской системой мер и весов и пользоваться здесь только ею.