Текст книги "Нинка, беги. Психологические мемуары"

Мой первый парень

Мой первый парень случился в четырнадцать лет в деревне у бабушки. Деревня называется Новая Када, мы туда приезжали на каникулы. Сейчас я это место вспоминаю с благоговением и с замиранием сердца, потому что это такая прекрасная глушь, в которую сейчас очень хочется провалиться и медитировать.

Питьевую воду мы брали в бочке, которая стояла у ворот и которую наполняли водой из водовозных машин. Зачерпывали ковшом, наполняли вёдра и несли в летнюю кухню. Умывальник во дворе. Баня. Удобства на улице. Настоящий сеновал. Телята с мягкими и тёплыми губами, которых я поила из ведра. Визжащие свиньи, готовые свалить тебя с ног и затоптать, пока ты несёшь им еду в вёдрах. Большие плавные коровы, вышагивающие вечером домой. Сенокос с душистой травой, бесконечными мухами и жуками. Огород, где растёт столько вкусного: смородина, малина, морковка. Несколько ульев и всегда свежий мёд в сотах, который сосёшь, как конфеты, а потом жуёшь соты, как жвачку. Большой добрый пёс Черкес. Черёмуха, в которой утопает дом. А двор усыпан сначала белыми лепестками с цветущих черёмух, а потом – гроздьями с ягодами. Речка. Лес, который начинался сразу за огородом. Вся деревня – в одну улицу и полное бездорожье. Единственный магазин находился в начале деревни, а мои дед с бабушкой жили в конце деревни. За хлебом в магазин я ходила четыре километра в одну сторону. После дождя это было невозможно – дорогу развозило, ноги разъезжались.

Я уже говорила, что я популярной девочкой не была. Сейчас мне кажется смешным, что в четырнадцать лет надо было быть «популярной девочкой», но повторюсь, что мои сверстницы очень рано взрослели и начинали «дружить». Я на тот момент выглядела белой вороной, потому что на вопрос: «У тебя парень есть?» – отвечала отрицательно, и интерес ко мне пропадал. Всё понятно – лууузер. У всех есть парни. И у Светки тоже.

Приехав в Новую Каду на очередные каникулы, я вдруг обнаружила, что во-первых, в деревне дефицит девичьего населения, а во-вторых – я очччень популярная девушка оказалась.

У нас образовалась своя «тупиковская» тусовка. Тупик – это конец улицы, поэтому все, кто проживал в этой части деревни, жили «в тупике». Компания была небольшая и всего три девушки. Одной из них, Наташе, было семнадцать лет, и она была замужем за сорокалетним мужчиной. Видимо, в деревне все эти процессы дружбы и замужества происходили ещё быстрее, чем в Саянске. Две другие были, как и я, – школьницами. Молодых людей было больше, и они из кожи вон лезли, чтобы с кем-нибудь «задружить».

Меня стали сразу обхаживать два друга – Вася и Илья. Ни первый, ни второй мне не то чтобы совсем не нравились, а не нравились именно в качестве бойфрендов. Простого общения в компании мне было достаточно. Эти деревенские ребята жили другой жизнью, для меня непривычной. Это привлекало. Сейчас смешно, но я, саянская, чувствовала себя прям городской барышней в этой деревне. Хотя население и в Саянске не превышает сорок тысяч человек.

Был один момент, который запомнился. Один из парней собирался в город и собирал заказы: кому что купить. И Вася заказал презервативы и добавил, глядя на меня: «А то вдруг меня Нинка захочет». Я была в шоке. Во-первых, ко мне впервые обозначили некий сексуальный интерес, и потом, это звучало так обыденно, как бы между прочим, и ничего особенного. И с того момента этот молодой человек мне разонравился совсем.

Потом в компании появился Андрей. Он, как и я, был не местный. Приехал на каникулы к бабушке откуда-то из-под Читы. День нашего знакомства совпал с Днём Ивана Купалы, который очень бурно отмечался в деревне. Молодёжь активно распивала спиртное и хулиганила. Хулиганство заключалось в том, что на дорогу (а она была в деревне одна) выставлялись лавочки, которые утаскивали («воровали») ото всех домов. Утром машины проехать не могли, а хозяева, матерясь страшными матюгами, собирали свои лавочки с дороги. Некоторые, понимая, что такие безобразия творятся ежегодно, загодя убирали лавки от ворот и прятали их во дворах. В целом забава «ворования» лавочек показалась мне вполне безобидной. Участвовала не только тупиковская молодёжь, а парни и девчонки со всей деревни. Было много замечательных лиц среди них.

Андрей. Мы друг другу сразу понравились, и он всё время держался ближе ко мне, пока мы таскали скамейки и убегали от деревенских мужиков, которые выскакивали на улицу, заслышав, что их лавочки тащат на дорогу. В тот же вечер он мне предложил «дружить». Я согласилась. Он проводил меня домой и полез целоваться, но я сказала: «Я тебя еще не знаю, поэтому целоваться не буду») (а в мыслях – не торопите события, сударь, мы так мало знакомы).

Дальше события развивались следующим образом. На следующий вечер к нам на общую сходку (а собирались мы на лавочке рядом с домом одной из девочек) пришёл Вася с двумя огроменными фингалами под глазами. На наши удивлённые возгласы сказал, что подрался. Произошло следующее. Днём Вася днём пас коров на лугу. Туда пришёл Андрей, они валялись на траве, болтали, обсуждали бурную ночь на Ивана Купала. И Андрей сказал, что он теперь дружит со мной. Кто кому что сказал дальше, я не знаю, но ребята подрались. Так как Андрей был более крепкий, то Вася огрёб больше и получил, собственно, эти два фингала под оба глаза. После сходки я пошла к дому Андрея и встретила его, он шёл мне навстречу. Он мне предложил составить ему компанию, ему нужно было срочно сплавать на ферму, которая находилась на другом берегу Оки. Я согласилась. Мы пошли к реке, там стояла лодка. В лодке была вода, поэтому я решила свою обувь оставить на берегу, чтобы не замочить свои парусиновые тапочки. Мы сели в лодку и поплыли на другой берег. На ферме человека, который был нужен Андрею, не оказалось, и мы поплыли назад. К тому времени наступила ночь, было очень темно. Когда подплывали к берегу, то увидели, что на берегу очень много народу и они явно высматривают нас. Андрей сказал: «Ты сейчас сразу иди домой! У меня будут разборки». На мои вопросы, что случилось, он давал какие-то невразумительные ответы. Мы причалили, я выпрыгнула из лодки и стала искать свои тапочки, а он пошёл к толпе парней, которые стояли на берегу. В этот момент ко мне подбежал Илья и стал пытаться меня увести в деревню. Я ему сказала, что не могу идти босиком и ищу свои тапочки. Мы стали искать вместе, но было темно, ничего не видно и моя обувь никак не находилась. Тем временем на поляне стало разворачиваться действо: Андрея обступили, и Вася начал его бить. Причём среди обступивших были не только шестнадцатилетние мальчишки, но и вполне взрослые парни. Когда Андрей стал пытаться бить Васю в ответ, то двое парней схватили его за руки и держали, а Вася просто методично начал избивать Андрея, который не мог защищаться.

Илья пытался меня увести, но когда я увидела и осознала, что происходит, то побежала в эту толпу, но меня оттесняли, и я стала говорить парням, которые были рядом со мной что-то из серии «так нечестно», «толпой на одного» и т. п. На что меня убедительно отодвинули и сказали: «Не лезь». От страха я даже слов убедительных подобрать не могла и не понимала, что я должна сейчас делать и говорить. Я нашла в толпе знакомое лицо – друга моего старшего брата, стала говорить ему, чтобы прекращали это безобразие. На это он сказал, что Андрей-де избил Васю, когда тот был «пьяным и беззащитным», и должен получить по заслугам. Я, видимо, продолжала что-то назойливо ему внушать, и он, этот парень, сказал всем: «Ну, хватит. Пора расходиться». Андрея бросили. Он лежал на земле и плакал навзрыд. Я подошла к нему, а он на меня закричал: «Уйди отсюда!» Я подумала, что он не хочет, чтобы я сейчас видела его в таком состоянии, и я ушла. Тем более, что Илья принёс мои тапочки и сказал: «Тебе реально лучше уйти».

Через несколько часов я всё-таки решила увидеться с ним, спросить, как он себя чувствует. Пришла к дому, постучала в окно. На крыльцо вышла его мать и начала на меня ругаться матерными словами. Я ушла.

На следующий день я хотела к нему вновь подойти, но он мне сказал: «Не подходи ко мне больше никогда». И я не подходила. Не помню каких-то сильных переживаний по этому поводу. Мы «продружили» ровно одни сутки. Мне он нравился, но я не могла сказать, что я люблю этого мальчика. Почему-то мне кажется, что он тоже ко мне особо нежных и сильных чувств не испытывал. И решил, что ему спокойнее приезжать в деревню, не связываясь с девчонками, потому что местные, имея дефицит женского полу и численное превосходство, дерутся и обижают. Мне было четырнадцать лет, Андрею – пятнадцать. Так выглядела моя первая дружба.

Примечательно, что Вася потом усиленно меня преследовал. Он, конечно, не приставал и агрессивно себя не вёл, но усиленно кружил вокруг. А в день, когда я собиралась уезжать и пришла со всеми попрощаться, он пошёл меня провожать домой. Долго что-то мне рассказывал, не хотел отпускать и преданно смотрел мне в глаза. А потом спросил: «Можно я тебя хоть напоследок поцелую, в знак примирения?» Я почему-то подумала, что «в знак примирения» – это в щёку, и согласилась. А он вдруг меня обнял и поцеловал в губы. Так случился мой первый поцелуй и даже не с «моим парнем». А я даже не стала возмущаться, потому что опешила и вроде как сама разрешила. В общем, какой-то ералаш был у меня в голове в четырнадцать лет.

Тем летом я оказалась в новой для себя роли. Вдруг оказалась популярной девочкой и сама, видимо, запуталась во всех событиях, которые на меня свалились: ухажёры, мордобои, какая-то дичь… Не буду давать никакую оценку своему поведению в тот период, потому что всё, что я делала, я делала совершенно без мозгов, повинуясь каким-то ежеминутным эмоциям, чувствам. Но тогда мне было стыдно за этот поцелуй. Вроде как я «предала Андрея». Но ведь он сам от меня отказался в «битве за даму сердца». Подростковый мир – это параллельная реальность.

Дед и баба умерли, и дом наш деревенский был продан. Недавно узнала, что тот самый Илья, который помогал мне искать тапочки, женился на Васиной сестре и купил наш дом.

Женская активность

В Саянске мы со Светкой занимались в театральной студии. Это была наша компания и наш досуг. В театральном коллективе не обошлось без романтика, и сложилось несколько парочек. Были и свободные ребята, в которых мы, каждая в своего, были «влублены». Так как девочек было больше, чем мальчиков, то на одного мальчика приходилось две, а то и три потенциальных «девушки». Мне нравился весёлый и голубоглазый Коля. Свою симпатию мы делили с Машей. Хочу заметить, что в то время мы были похожи, относились к одному типажу: высокие, стройные, длинно-русоволосые и обе симпатичные. Хотя, конечно, в тот период самокритичности я казалась себе невероятным уродом и толстухой, а Маша – да, она в моих глазах была красотка нереальная. Сейчас я понимаю, что я тоже была уж точно не хуже.

Коля был балбес и, кажется, совсем не интересовался девичьими страстями (девочки взрослеют раньше мальчиков). Он одинаково дружелюбно и ровно общался со всеми. Я в то время была то ли зашуганной, то ли гордой – не пойму, но лучше бы умерла, чем дала парню понять, что он мне симпатичен. Я не осуждала, если какая-то девушка проявляла активность, и мне где-то тоже хотелось бы так уметь, но у меня внутри сидело внутреннее табу, я не могла себя заставить даже дать намёк молодому человеку о том, что он мне нравится. В моих фантазиях можно было ответить или не ответить на симпатию, но проявить её самой – боже упаси.

Мария в этом смысле оказалась шустрее меня. Видя, что парниша завис, она решила взять инициативу в свои руки и исписала признаниями в любви целую тетрадь. Я эту тетрадь не видела, не читала, но о её существовании ходили легенды, о ней говорили и мальчики, и девочки. Чтобы усилить эффект образа безумно влюбленной девушки, Маша порезала себе вены. Сразу оговорюсь, что это был не жест безысходности с растерзанными руками и «скорой помощью», а некое царапание по руке в нужном месте, причём порезы представляли собой написанное имя «Коля». «Истерзанная» рука, конечно же, была «случайно» продемонстрирована объекту воздыхания. Коля был в шоке. Так Маша с Колей стали парой. Потом они поженились и до сих пор пребывают в счастливом браке, а я за них искренне рада.

Резюме: девочки, не бойтесь проявлять активность. Такие крайние формы, как Мария, наверное, не стоит проявлять, но, по крайней мере, дать понять молодому человеку, что он вам нравится, безусловно, стоит. Особенно, если молчелу шестнадцать лет. Не понимают мальчики многих серьёзных вещей, поэтому надо иногда поддержать, намекнуть. Мужчинам, оказывается, так же страшно и неловко проявлять инициативу. А так он хоть будет уверен, что, по крайней мере, симпатичен. Неприступные снежные королевы – это проигрышный вариант поведения. Но и доступность – это тоже не вариант. Это другая крайность, которая, как показывает мой жизненный опыт, ещё хуже, чем первая.

«Такой классный»

Именно Маша с Колей приведут в театралку моего будущего мужа.

Познакомились мы так. В нашей театральной самодеятельности отчаянно не хватало молодых людей. Мужские роли из спектакля не вычеркнешь, поэтому наш худрук Тиныч (Юрий Валентинович) всеми способами пытался заманить молодых людей в театралку. И мужская публика у нас там перебывала разномастная. Кто-то приходил-уходил, но всё равно становился частью нашей компании, а кто-то просто уходил, я их и не помню.

Занималась с нами в театралке девочка Юля, подружка Маши. Где-то в общей компании Юля увидела Валеру, Колиного друга, и попросила с ним познакомить. Коля сказал об этом Валере и позвал его на репетицию в театралку. Тот его первый приход к нам я не запомнила. Когда впоследствии он мне рассказывал про наше первое знакомство, то я вспомнила именно этот день и эту репетицию, но его – нет. Он пришёл и смотрел, как мы работаем. Я ему сразу понравилась, а Юля – нет. Он сказал об этом Коле, но тот ему сказал, что у меня уже есть парень. И у Валеры тоже сложилось такое впечатление, потому что во время репетиции мы активно взаимодействовали с другим парнем из нашего коллектива. И Валера стал общаться, а потом и встречаться с Юлей.

Я запомнила наше знакомство в другой день и в другом месте. Нас познакомила Юля и представила мне Валеру как своего парня. Мы оказались в одной компании, а потом они вдвоём пошли меня провожать. Мы разговаривали по дороге и выяснили, что мы ходили с Валерой в один детский сад и учились в одной школе, и, естественно, вышли на многих общих знакомых, включая Колю. Почему так получилось, что, проучившись десять лет в одной школе (не очень большой), мы совершенно друг друга не запомнили? Хотя я лично знала многих из его класса, а зрительно помнила всех, кроме него. В то время я вела дневник (потом уничтожила все свои дневники, о чём очень сожалею) и помню, что записала в дневнике: «Познакомились с Валерой, Юлиным парнем. Такой классный! Хотела бы я, чтобы у меня был такой же парень!»

Душа ждала… кого-нибудь, И дождалась

Достаточно быстро Валера понял, что я ни с кем в отношениях не состою, мы с ним часто виделись и общались в общей компании. Он в меня явно был влюблён. Я не могла его воспринимать как ухажёра или тем более потенциального своего молодого человека, потому что он был в отношениях с другой девушкой. Он же продолжал встречаться с Юлией, но при этом все окружающие мне говорили, что видят, что он неравнодушен ко мне. Я до сих пор не могу понять этого в мужском поведении. Это касается не только Валеры, но и в дальнейшем я такое наблюдала. Человек оказывает знаки внимания, даёт намёки на развитие отношений, но при этом находится в отношениях! То есть я вот сижу на стуле, и я готов с него встать, но мне нужны гарантии, что мне дадут другой стул. А я, естественно, не могу принять никакие ухаживания, и меня возмущает даже сам факт таких ухаживаний от человека, который в отношениях. Я заняла саркастическую позицию по отношению к нему и всякие его ко мне подкаты высмеивала, чтобы не быть грубой, потому что в целом мы все дружили и мне надо было просто держать его на расстоянии, давая ему понять, что между нами ничего не может быть.

Однажды от преподнёс мне исписанный признаниями в любви небольшой блокнотик, и даже были там попытки какого-то стихотворчества. Блокнотик не сохранился, но было там что-то такое: «Чем бы я ни занимался на охоте, рыбалке, с друзьями, находясь с Юлькой – я постоянно думаю о тебе…» Парень, ты реально не понимаешь, в чём тут проблема?

Как мне поведает потом много позже его сестра, что, мол, он не мог выйти из отношений с Юлькой, потому что она его не отпускала. Мол, она к нему приходила, она его караулила и провожала домой… Ну это же бред: она его не отпускала, а он страдал от любви ко мне?

Юля, конечно, ревновала и тихо злилась. Я это видела по отношению к себе, но моя совесть перед ней была чиста. Я ухаживания не принимала и даже отсекала иногда достаточно жестко. В какой-то момент она у меня спросила: «Как тебе с Валерой-то целоваться?» Я потеряла дар речи. Светка, которая тоже это слышала, спросила у неё: «А почему ты решила, что они целуются?» Юля ответила: «Я знаю. Это все знают».

Я не могла полностью исключить общение с Валерой, да и не стремилась к этому. У нас была общая дружная компания. Когда в нашей театральной компании появились Коля и Валера, которые были охотниками, то наши компании – театралов и охотников – смешались. Стали приходить в театралку ещё какие-то ребята – Игорь, Паша. В будущем будет ещё одна семейная пара – наша подруга Люба и Валерин друг Игорь. Живут счастливой семейной жизнью. На данный момент имеют восьмерых детей. Но я снова забегаю вперёд.

В какой-то момент ребята стали нас брать с собой на зимовье в тайгу, где они охотятся. Я уже говорила, что город находится в тайге и для рыбалки и охоты в окрестностях города ребята построили несколько зимовий. Мы туда уходили с рюкзаками, тёплыми одеялами, едой на 2–3 дня. Пели песни под гитару, жарили шашлыки, рассказывали анекдоты и страшилки, валялись в снегу зимой и купались в речке летом, хохотали непрерывно. Это самые чудесные воспоминания о молодости.

В самый первый раз, когда театралов позвали на зимовье, я не ходила вместе со всеми по причине ревности Юльки. Идея пойти в тайгу появилась спонтанно у Валеры и Коли, они же решили позвать Свету с Максимом, меня, ещё каких-то ребят и девчонок. Тогда не было не только мобильных телефонов, но даже стационарные были далеко не у всех. Поэтому решили обежать всех и сообщить о событии. Юля вызвалась оповестить меня. Естественно, она меня не оповестила. А все остальные дружно сходили в поход.

Я была неприятно удивлена, когда обнаружила вдруг, что все исчезли, и потом выяснилось, что все тихо свалили из города на два дня без меня. Потом, когда все вернулись, я узнала, что Юля всем рассказала, что я отказалась наотрез идти в лес, сославшись на семейные проблемы. Конечно, я её понимаю, она хотела быть со своим молодым человеком, и чтобы я там не мельтешила. Но я тоже сделала выводы относительно неё. И не только я.

Наши отношения с Валерой не развивались, находились в стадии дружеских, но я становилась мягче и доброжелательнее по отношению к нему. Этому способствовало то, что мы были в общей компании и часто ходили друг к другу в гости. Могли завалиться всей толпой, и родители кормили всю ораву. Могли затеять печать фотографий у кого-нибудь на полночи, фотоувеличители тогда были у всех. Было весело. Фотографий чёрно-белых с той поры осталось много.

Когда мы приходили всей толпой к Валере домой, его родители всегда радушно всех встречали, кормили жареным зайцем, хариусом или выпечкой. С его мамой у меня сложились сразу очень тёплые отношения. Общались легко, этот человек станет для меня одним из самых значимых в жизни. Взрослея, я часто ориентировалась на неё – её доброжелательность, спокойствие, домашность, женственность, чувство юмора. Это была прекрасная женщина. Валера потом мне говорил, что я похожа на его маму характером. Я ей нравилась, она указывала сыну на меня и говорила, что я хорошая девочка.

Весной он должен был уехать поступать в Красноярск, в командное училище. Я не знаю, как закончились отношения его с Юлей. Мы до его отъезда не объяснились, просто попрощались, и всё. Помню только, что он долго смотрел мне в глаза, и было видно, что хочет сказать что-то серьёзное, но я старалась всё перевести на хиханьки-хаханьки и поскорее распрощаться, потому что боялась серьёзного разговора. Наверное, потому, что сама не понимала – хочу ли я этих отношений. Он сказал, что будет мне писать. И полетели письма. Сначала сдержанные, потом заполненные эмоциями и чувствами. Я поначалу не отвечала совсем, потом мы со Светой стали писать письма от нас обеих, потому что я не хотела, чтобы он получал письма именно от меня. Мне казалось, что я подам ненужные надежды.

Однажды мы написали письмо, я его запечатала в конверт и планировала бросить в почтовый ящик после репетиции в театралке. В какой-то момент во время репетиции Коля увидел письмо, выхватил его у меня, убежал в костюмерную, накрасил губы помадой и зацеловал весь конверт. Так и отправили. Валера прислал ответное письмо, полное восторгов и объяснений в любви. Он думал, что это я расцеловала конверт. Я ему написала ответным письмом, что поцелуи были Колины. Со временем я сама (без партнёрства со Светой) стала писать ему письма, и мы достаточно интенсивно переписывались.

Примерно через полгода рано утром в дверь кто-то позвонил. Мама открыла дверь и сказала: «Это, наверное, Вам, Нина Александровна». Я вышла в подъезд, а там в дверь воткнута роза и никого нет. Я пошла в школу, гадая, кто же это мог быть. Вариант, что ошиблись дверью, также присутствовал.

А потом в школу, прямо во время уроков пришёл Валера. В форме. Это был ход конём. Все школьницы и учителя были впечатлены, всё происходило как в девичьих грёзах: он идёт такой весь красивый, статный, в шинели, и все на него смотрят с восторгом, а он – ко мне. Подошёл, глядя на меня влюбленными глазами, мы о чём-то стали разговаривать, как всегда, в юморном тоне и достаточно напряженно. Потом прозвенел звонок на урок. Алгебра никак не могла начаться, потому что все девочки в классе стали засыпать меня вопросами. В конце концов учительница сказала: «Нина, иди уже домой. Понятно же, что тебе не до алгебры».

В этот его приезд он постоянно был около меня. Приходил ко мне, мы гуляли все вместе с друзьями или просто вдвоём, много разговаривали. Юля уже никак не присутствовала в нашей компании. То есть она была: на репетиции приходила, но с ним они уже не пересекались.

Потом мы пошли на зимовье – Света с Максимом, Маша с Колей, Алёнка, Валера и я. То, что Валера влюблён по уши, уже ни у кого не вызывало сомнений, все с интересом следили, как развиваются наши отношения. А он вдруг, видимо, осознал, что времени у него мало, отпуск быстро закончится и надо расставить все точки над «i». Он признался мне в любви. Я ответила взаимностью.

Мужчины – странные существа. Это же так сложно – жить в неопределенности и других втягивать в неопределенность. Мужчины обижаются, что женщины выносят мозг разговорами и вопросами: «а кто мы друг другу?», «а кто я для тебя?» Да, это действительно важно. Может, я вижу тебя отцом своих детей, а я для тебя подружка, находясь с которой ты думаешь о другой и мечтаешь, чтобы та, другая, стала матерью твоих детей. Когда понятно, кто я и что для тебя значу, то я могу принимать какие-то решения, а не находиться в подвешенном состоянии. Мужчины часто плывут по течению, ожидая, когда всё разрешится само собой. Важно помнить, что «если долго-долго смотреть на девушку, то можно увидеть, как она выходит замуж» (из интернета).