Текст книги "Между жизнью и честью. Книга II и III"

Об этом нельзя забывать!

Н. Вжос, г. Сычевка. Сразу после освобождения района от немецко-фашистских захватчиков мне пришлось работать на полях в районе, как тогда называли, в долинах смерти, где сражались и погибли тысячи наших солдат и офицеров. Тогда нас, женщин и молодежь, в поля выходило очень много, и мы убирали трупы павших воинов. Это трудно даже описать, что творилось на полях у Аристово, Жеребцова, Большого и Малого Кропотова. Кругом трупы воинов, сожженная техника. Приходилось вытаскивать трупы из сгоревших машин.

Саперы подрывали боеприпасы, оставшиеся после боевых действий, и образовывались воронки, в которые мы стаскивали трупы, а затем засыпали. В общей сложности эту работу мы выполняли в течение месяца.

После войны большинство населенных пунктов отстроилось заново. Но, к сожалению, их жизнь оказалась короткой. Большинства населенных пунктов, за которые сражались и погибали наши воины, давно нет. Поля, на которых выращивали большие урожаи давно заросли бурьяном и кустарником. Однако радует то, что не зарастает наша память, что люди знают и помнят о подвиге своих защитников и освободителей, а на могилах павших всегда чистота и порядок, живые цветы, над могилами павших шумят листвой березы.

БОДРОВА, бывшая жительница д. Зеленая Роща. Я хорошо помню ожесточенные бои на Сычевской земле и, в частности, у деревни Зеленая Роща. Вначале несколько дней шли сражения, а мы в это время прятались в окопах. Когда вышли из них, то обнаружили, что всё кругом сожжено. Но главное, что нас страшно поразило, так это погибшие красноармейцы. В отдельных местах, где шел особенно ожесточенный бой, они лежали целыми грудами. Кругом было столько павших солдат, что и ступить нельзя.

Зима в тот год наступила рано. Сильные морозы и снег сделали свое, и земля покрылась белым одеялом. В середине марта 1942 года снег начал таять, и стали видны трупы. Тогда немцы начали гонять местных жителей и заставляли закапывать тела погибших воинов. В каждую ямку закапывали по 70 человек, и таких захоронений сделали немало.

Они располагались в Горелом болоте, которое находилось сразу за деревней, на противоположной стороне Зеленой Рощи. В основном это были 18-20-летние парни, только что вышедшие из училища и принявшие неравный бой с немцами. А погибло их очень много.

П. ЗАРУБИН, ветеран войны, бывший житель деревни Свиноройка. В период Великой Отечественной войны в районе деревень Свиноройка, Харино, Таркино, Лентьево, Максимово, Севлочек, хутора Березовка шли тяжелые бои. Они велись в октябре 1941 года, весной и зимой, 1942 года, в марте 1943 года.

У немцев в 1942-1943 годах здесь был надежный рубеж обороны, имелось много пулеметных точек, и из них они буквально «косили» наших пехотинцев и конников. В этих боях красноармейцев полегло немало. Мирные жители сами хоронили их весной 1942 года в ямках и траншеях.

Очень много бойцов по гибло и 6, 7 и 8 марта 1943 года. После этих боев все поле у деревни Лентьево, по берегу реки Яблони, было усеяно трупами красноармейцев. Похоронили их на местах их гибели.

За бесстрашие и героизм, после освобождения села Малое Кропотово, в 1942 году отца приняли в члены ВКП (б), № 5120118.

Для рядового солдата, пусть даже сержанта, это было величайшей честью пополнить ряды коммунистической партии – передовой части народа, о которой вещало каждый день радио, твердили все газеты и журналы Советского Союза, в честь и справедливость которой верили вот такие представители народных масс как мой отец. Именно они, почти безоружные, шли на вооружённого до зубов врага со словами: «Прошу считать меня коммунистом».

Да, были настоящие коммунисты! Они не прятались за солдатские спины, не обворовывали солдат, не обвешивали себя орденами и медалями, обделяя настоящих героев.

В трудную минуту они были рядом со своими подчинёнными, с простыми солдатами, делились последним куском хлеба, старались сохранить солдатскую жизнь ценой собственной жизни. Они не были карьеристами, они не были стяжателями.

Они были передовой частью нашего народа, на которую равнялись такие народные герои как мой отец, как его командиры и боевые друзья-товарищи.

Мой отец Войтенок Фёдор Иосифович принимал самое активное участие во всех наступательных операциях по освобождению Ржева от немецко-фашистских захватчиков.

Хотя я и слышала от некоторых участников ВОВ, что в первые годы почти не награждали, но мой отец приказом 31 армии № 013 от 31.12.42 года он был награждён орденом Красной Звезды. В ту пору это была высокая награда. Утверждалась она пятью инстанциями.

К 1945 году эта награда не была столь значимой. После войны, по словам моего друга и учителя Б.М. Петрова, орден Красной Звезды одно время давали просто за 15 лет безупречной службы, Справка. Для сравнения: по сведениям ЦАМО РФ, на 32 700 наград 1941 года приходится около 5400000 наград 1945 года или, другими словами, на 1 награду 1941 года приходится около 160 наград 1945 г.

Примечание. За Ржевскую битву приказом по 200 танковой бригаде «за мужество и героизм, проявленные в борьбе с фашистскими захватчиками» награждено 33 человека. Из числа награждённых 10 человек из 191 танкового батальона, в том числе 3 механика-водителя – 2 механика-водителя Т-34, один из них мой отец Войтенок Фёдор Иосифович и механик-водитель Т-60 вместе с экипажем.

Они были рядом с моим отцом под Ржевом

Анисимов Иван Андреевич, Лужанинов Фёдор Васильевич, Мишин Иван Герасимович, Никифоров Андрей Никифорович, Парамонов Фёдор Андреевич, Рюмин Анатолий Павлович, Романец Валентин Данилович, Сердюк Фёдор Ефимович, Тимофеев Андрей Павлович и Войтенок Фёдор Иосифович. (10 героев-танкистов)

Командир танка т-34 Парамонов Ф. А.

Командир взвода Рюмин А. П.

Командир роты 191 т. бт. Анисимов И. А.

Командир 200 т. бр. Винокуров В. П.

Старшина Парамонов Фёдор Андреевич

Родился в 1918 году в селе Племянниково Лев-Толстовского района Рязанской области. Поступил на службу в 1938 году.

Примечание. Как видно, служба Ф.А. Парамонова подходила к концу, когда началась Великая Отечественная война.

Ф.А. Парамонов – один из командиров моего отца, точнее, командир танка Т-34. В первые годы войны (1941-1942) отец был механиком-водителем в звании «старший сержант», Парамонов Ф.А. в эту пору был в звании «старшина». Указы о том, что командиром танка должен назначаться лейтенант не могли быть выполнены из-за недостатка офицерского состава в КА.

Изучив боевой путь Парамонова Ф.А., я пришла к выводу, что они оба прошли кровавый путь с самого начала войны. В 1943 году на ускоренных курсах вместе обучались в Орловском танковом училище (город Балашов). После окончания училища их пути разошлись. Они вышли младшими лейтенантами, командовали экипажами Т-34, затем танковыми взводами.

Хочу сказать, что я очень долго искала этого человека. В наградном листе отца была просто указана фамилия командира «Парамонов». Бойцов с такой фамилией оказалось много. Я «перелопатила» гору бумаг, военных очерков и тут мне на глаза попадается статья Ольги Сибирцевой «Не вернулся с поля боя…» от 05.08.2015 года.

В статье рассказывалось о Парамонове Фёдоре Андреевиче, там же были названы деревни Белогурово и Михеево Ржевского района Калининской области и описывался подвиг точь в точь, как в наградном листе моего отца.

Примечание. Приказом по 200 тбр. их обоих наградили орденом Красной Звезды.

Еще одним орденом Отечественной войны II степени младший лейтенант Парамонов был награжден посмертно. Участвуя в боях за деревню Тимохово в Псковской области, в составе 227 танкового полка с 14 по 17 января 1944 года проявил мужество, доблесть и отвагу. Умело используя огневую силу своего танка, уничтожил пункт технического обслуживания и ремонта противника, танковый пулемет с расчетом, около 10 фашистов – солдат и офицеров. В последнем своем сражении с противником Парамонов огнем с места, а затем в атаке, вступил в бой с немцами, уничтожал их и огневые точки в зданиях. В этом бою погиб от вражеского снаряда…

Я прочитала дневники боёв, которые проходили с 14 по 17 января 1944 года. Но самым правдивым документом, считаю, будет комментарий Николая, который я решила разместить ниже. К слову сказать, его подтверждают дневники боёв.

01.12.2015 в 22:58

«Здравствуйте. Очень бы хотелось, чтобы мой комментарий передали родственнице Парамонова Фёдора Андреевича Брагиной Валентине Алексеевне. Дело в том, что 227-й танковый полк, в котором воевал Парамонов Ф.А., освобождал в январе 1944 года нашу территорию. Это сельское поселение «Насвинская волость» Новосокольнического района Псковской области. Деревня Тимохово входит в её состав.

Танковый полк, в котором мл. лейтенант Парамонов Ф.А., был командиром танка Т-34, в январе 1944 года был придан 43-ей гвардейской Латышской стрелковой дивизии для прорыва сильно укреплённой полосы немцев в направлении ст. Насва для блокирования железной дороги, идущей на Ленинград.

Танковый полк был не полностью укомплектован. В его состав входило всего 23 танка, из которых почти половина состояла из лёгких танков Т-60 и Т-70. Операция началась в ночь на 14 января 1944 года. До ст. Насва нужно было пройти с боями около пяти километров. Наступающие наши войска были встречены шквалом огня.

На пути была деревня Тимохово, которую немцы превратили в настоящую крепость с множеством ДОТОВ, ходов сообщений, минных полей.

Наши танкисты понесли там ощутимые потери, было сожжено и подбито шесть наших танков Т-34. Многие экипажи погибли полностью, сгорев в подбитых танках. Но деревня была взята и наступление продолжалось.

Однако с рассветом 14 января немцы подтянули подкрепление, и наступление продолжалось уже не так интенсивно. Станцию Насва взять в этот день не удалось. Парамонов со своим экипажем в этом бою проявил мужество и героизм, о которых написано в наградном листе. Но их танк не пострадал и экипаж также. Повторное наступление на станцию началось 17 января. Батальону 123 гвардейского стрелкового полка Латышской дивизии, при поддержке танкового полка удалось пробиться до самой станции, но взять её так и не удалось.

Немцы жестоко контратаковали, одна из рот батальона попала в окружение и почти полностью погибла. В это день и погиб мл. лейтенант Парамонов Ф.А. В его танке снарядом противотанковой пушки была повреждена ходовая часть и танк остановился, следующий снаряд пробил башню танка и убил его командира. Остальной экипаж уцелел, они вытащили погибшего командира под огнём немцев через нижний люк танка и вынесли его в тыл наших войск. Рядом был подбит танк Т-60, командиром которого был лейтенант Абрамзон. Экипаж этого танка состоял из двух человек, они погибли после взрыва боекомплекта в танке, танк был полностью разрушен. Экипаж не был найден. Был подбит в этот день и танк Т-70, механик-водитель погиб, но танк сумел вывести из боя командир.

Похоронили мл. лейтенанта Парамонова Ф.А. в лесу в семи километрах северо-восточнее ст. Насва на офицерском кладбище у отметки 107,1. Там так же были организованы дивизионные кладбища 43-ей гвардейской Латышской стрелковой дивизии и 8-й гвардейской стрелковой дивизии. Все эти захоронения после войны были перенесены на воинское кладбище в д. Монаково Новосокольнического района Псковской области. Здесь погибшим танкистам 227-го танкового полка установлена мемориальная плита, есть на ней и имя мл. лейтенанта Парамонова Ф.А. А танк Т-34 Парамонова Ф.А и остатки танка Т-60 Абрамзона после ухода наших войск дальше на запад остались на том же месте и простояли там до середины 50-х годов.

Послевоенное поколение ребятишек играли на них, крутили башню, качались на стволе пушки и только пробоина от снаряда в башне, засохшая кровь внутри танка, разбитая ходовая и открытый люк в днище танка напоминали, какие жестокие бои здесь проходили.

А после подогнали по рельсам кран, танки погрузили на платформу и увезли, по-видимому, на переплавку. Устанавливать танки на постаментах тогда ещё было не принято.

Если получится связаться с Валентиной Алексеевной, то передайте ей мой телефон 8 921 607 75 31, пусть она со мной свяжется. Я ей хочу выслать фото мемориальной плиты погибших танкистов и фото захоронения в д. Монаково.

С уважением, Моисеев Николай Николаевич, бывший глава сельского поселения «Насвинская волость», теперь пенсионер».

Лейтенант Рюмин Анатолий Павлович

Родился 30 июня 1913 года в селе Ленинское Ленинского района Московской области. Поступил на службу в ряды РККА в 1935 году.

Примечание. Заключение Военного Совета Армии о награждении Рюмина А.П. было таковым: достоин Правительственной награды: ордена Красной Звезды.

Рюмин А.П. – командир танкового взвода, в котором воевал мой отец под Ржевом в 191 батальоне 200 танковой бригады. Для меня было величайшей радостью найти этого человека, потому что в конце 70-х годов он искал моего отца через передачу на центральном радио «Где же вы теперь, друзья однополчане»

Примечание. Мои ровесники, конечно, помнят эту замечательную душевную передачу, где проходили встречи с ветеранами, поиски однополчан, встречи боевых друзей. Подробности в очерке «Покаяние», который размещён в этой книге ниже.

Сержант Романец Валентин Данилович

Командир башни Т-34 191 танкового батальона 200 танковой бригады. Родился в 1921 году в селе Гурты Горловского района Донецкой области. Начало службы в КА – 1940 г. Завершил службу в конце 1943 года.

В детстве я никогда не задумывалась: почему моего брата Валерия всегда называл «Валик». С недавнего времени мне всё стало понятным.

Романец В.Д. и мой отец вместе прошли Ржевскую мясорубку до сентября 1942 года. После боя 9 сентября за деревню Белогурово Романец В.Д. выбыл не только из танкового экипажа Т-34, но и вообще из рядов КА вследствие тяжёлого ранения.

После боёв за Белогурово в экипаже оставалось только двое: отец – механик-водитель и командир танка Парамонов Ф.А.

Командир танка Т-34 Парамонов Ф.А. и механик-водитель Войтенок Фёдор Иосифович были удачно спасены из горящего танка. Уже через два дня, чуть оправившись от небольших ожогов, они продолжили бой за деревню Михеево в танке командира роты Анисимова Ивана Андреевича.

Старший лейтенант Анисимов И.А. руководил танковой ротой во время боя, а командир Т-34 Парамонов Ф.А. в это время исполнял обязанности наводчика орудия и сам стрелял. Механик-водитель Т-34 Войтенок Ф.И. маневрировал танком, чтобы как можно больше уничтожить фашистов и спасти, по возможности, всех членов экипажа.

Как я уже писала выше, бои за Михеево были настолько кровопролитными, что, по воспоминаниям жителей, «вода в ручье текла красная от крови». И таких боёв на Ржевской земле было немало.

Старший лейтенант Анисимов Иван Андреевич

Командир роты 191 танкового батальона 200 танковой бригады родился 24 февраля 1917 года в селе Васильевское Черепетского района Тульской области. Начал службу в рядах КА с октября 1937 года.

К сожалению, Анисимов И. А. так и не смог оправиться после ранения.

Примечание. Решением Военного Совета фронта Анисимов И.А. был награждён орденом Красного Знамени, хотя в приказе по 200 т. бр. в списке он значится как награждённый орденом Красной Звезды.

Винокуров Вячеслав Петрович

Командир 200-й танковой бригадой, куда входил 191 танковый батальон. Потомки обязаны знать об этом герое более подробно.

В. П. Винокуров родился 7 декабря 1913 года в селе Репиновка Новосибирской области.

Он старше моего отца на семь лет. Осиротели они почти в одно и то же время. Его отца не стало в 1921 году. Несложно предположить причину смерти, вспомнив события тех кровавых лет.

В 1932 г. Вячеслав Винокуров пошёл добровольцем в Красную Армию, и его определили в танковую часть. В 1934 г. командование решило направить в Саратовскую бронетанковую школу. Окончив её в 1936 г., В. Винокуров прибыл в одну из Дальневосточных танковых частей.

Боевое крещение Вячеслав Винокуров достойно выдержал у озера Хасан. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 октября 1938 года за героизм, проявленный в битвах у озера Хасан, В. П. Винокурову присвоено звание «Герой Советского Союза» и вручён орден Ленина. Вскоре после хасанских событий Винокурова назначили командиром танкового батальона. 30 ноября 1939 года началась Финская война.

На Финской войне он был командиром автомобильного батальона. В одном из сражений на Карельском перешейке его машина подорвалась на мине. Мощный взрыв оторвал всю пяточную часть левой стопы. В Ленинградском госпитале ему ампутировали ногу. Но Винокуров не хотел сдаваться. Уже в госпитале он начал тренироваться ходить. Он добился того, что танк снова стал подчиняться ему. Вячеславу разрешили продолжать занятия в академии. Вячеслав Петрович Винокуров совершил огромный подвиг – одержал победу над собой, своей нестерпимой болью. За это друзья прозвали его «Маресьевым танковых войск».

30 ноября 1942 года в битве под Ржевом за деревню Малое Кропотово Винокуров Вячеслав Петрович погиб.

Примечание. Изучая документы о Ржевской битве, я не переставала удивляться ограниченности «Дневников боевых действий». Записи во многих производились задним числом. Чаще присутствовала фраза: «Документы отсутствуют». Но всё же мне кое-что удалось найти для потомков.

* * *

Отец никогда, как я уже писала, не произносил слово «Ржевская битва». Наверно, потому что она в ту пору и не звучала как отдельная битва. В истории того времени она шла как продолжение битвы за Москву.

Да, эта была битва за Москву, как и все остальные, потому что столица является сердцем страны, где заседает руководство, где решаются важные стратегические вопросы.

Обратите внимание на биографии бойцов, они все из сёл и деревень.

Как отмечали сами участники боёв, пополнения поступало, в основном, из сел и деревень, из городов же только те, которые не занимали высоких постов или выгодных, как например, продавцы, заведующие продуктовыми складами и т. п. Этим они покупали себе не только бронь, но и не ощущали трудностей ни в чём как во время войны так и после.

Наступать приходилось в тяжелейших погодных условиях. Как известно из источников, в конце июля пошли проливные дожди, которые не прекращались целыми днями. Реки и речушки вышли из берегов, ожили, наполнились водой болота. Приказ «Наступать!» никто не отменял, потому и гнали пехоту и танки вперёд на врага.

В некоторых документах я читала о том, что в виду непроходимости танков, шла на верную гибель пехота. Полностью не могу с этим согласиться, так как ознакомилась с некоторыми дневниками военных сражений, где чётко прописано, что танки тоже шли по бездорожью – по лесам и топким болотам.

Помню, как рассказывал отец, когда наступали на фашистов в период дождей, взвод танкистов Т-34 был командирован для поддержки атакующей пехоты. Отец тоже находился в этом взводе. Устремившись напрямик вперёд, две тридцатьчетвёрки увязли в болоте. Шедший позади экипаж, свернул в сторону и помог выбраться двум Т-34.

Примечание. Думаю, что отец доволен был бы – я нашла многих его однополчан, оставлю их в памяти потомков, разместив в книге. К счастью, нашла и спасателей из болота.

Я уже писала, что военно-строевые единицы не были полностью укомплектованы, например, в роте должно быть три взвода, а было два. В роте отца один взвод состоял из танков Т-70, один из Т-34. Я уже не говорю о полном составе экипажа. Полный состав был величайшей редкостью. Да и был ли он вообще? Тем более в первые годы войны, когда Красная Армия несла потери в технике и живой силе вообще огромные, а под Ржевом – чудовищные.

Примечание. Под Ржевом немцы использовали большее количество противотанковых мин, чем в битве за столицу. Соединяли их с противопехотными минами. Пехоту гнали по полю, противопехотные мины взрывались, за ними взрывались противотанковые мины. Когда поле было очищено, пускали танки.

Каково было танкистам ехать по такому полю?! А это было! Это мне лично рассказывал боевой друг моего отца – Сычёв А.С. И не только Жуков применял такую тактику во время наступления. Возможно, это пошло от него.

Для примера приведу воспоминания Дуайта Эйзенхауэра, полководца Второй мировой войны, будущего (34-го) президента США. Жукова и Эйзенхауэра связывали теплые и доверительные отношения даже в период холодной войны.

Справка. «…Во время нескольких часов проведённых в самолёте, маршал Жуков и я часто обсуждали военные операции… Большим откровением оказалось для меня его описание русского метода наступления через минные поля…

Маршал Жуков буднично заметил мне: «Существует два вида мин: противопехотные и против машин и танков. Когда мы упираемся в минное поле, наша пехота продолжает наступление так, словно бы его там не было. Мы рассматриваем потери, понесенные от противопехотных мин, как равные тем, которые мы бы понесли, если б немцы решили защищать данный участок плотным сосредоточением сил вместо минных полей…

Мне представилась отчётливая картина того, что произошло бы с любым американским или британским командующим, который попытался бы прибегнуть к подобной тактике, и еще более яркая картина того, что заявили бы люди в любой из наших дивизий, если б мы попытались сделать подобную практику частью нашей тактической доктрины…

Американцы измеряют цену войны человеческими жизнями, а русские – общими расходами нации.

Насколько я мог видеть, Жукова мало заботили методы, которые мы считали жизненно важными для поддержания духа американских войск: систематическая ротация подразделений, условия для отдыха и развлечения, краткосрочные отпуска, но прежде всего – выработка методов, позволявших избегать подвергания людей боевым рискам, не являющимся необходимыми. Всё это, бывшее обычной практикой в нашей армии, было преимущественно неизвестно в его армии».

На страницах своих мемуаров Эйзенхауэр рассуждает, что успешность действий пехотинцев напрямую зависит от умения командования перебросить их к месту боя без изнурительных маршей, обезопасив от случайного огня.

В американской армии доставка личного состава по возможности осуществлялась на бронемашинах, что существенно снижало уровень потерь.

Жуков, по мнению Эйзенхауэра, не проявлял никакого интереса к подобной заботе о пехотинцах, и в целом русские считали слишком затратными меры по защите солдат от ран и истощения. В представлении американского военачальника, советское командование полагало, что Великие победы всегда куются дорогой ценой.

Примечание. Изучая документы, приходилось читать по данному поводу то, что Эйзенхауэр просто не так понял, исказил, дескать, услышанное. Говорю словами фронтовиков: «Так бывало! И не раз! Технику спасали, не считаясь с живой силой».

Строжайшую ответственность несли военнослужащие за оставление на поле боя техники, которая подлежала ремонту, личного оружия. За своевременную эвакуацию танков, например, также награждали смельчаков.

Я приведу один документ. Комментировать не стану, читатель сам сделает выводы. Только скажу, что это как раз о моём отце и его боевых товарищах, о том, в каком аду приходилось воевать нашим геройским танкистам.

По воспоминаниям свидетелей (описано выше) именно в августе-сентябре происходили самые тяжёлые бои за Ржев. Также я писала, что танкистов перебрасывало командование фронтом из одной армии в другую. Зачастую, не зная местности, танкистов направляли, можно сказать, на убой.

О таких драматических событиях повествует доклад, направленный 16 сентября 1942 года заместителем командующего 29-й армии по автобронетанковым войскам полковником Кузнецовым на имя заместителя командующего Западным фронтом по автобронетанковым войскам генерал-майора Григория Антонова:

Историческая справка. «На основании Вашего распоряжения о расследовании причин больших потерь в танках за период с 29 августа по 15 сентября 1942 года доношу следующее:

1. По приказу командующего войсками Калининского фронта от 27 августа 1942 года 236-я, 256-я, 143-я танковые бригады и 148-й отдельный танковый батальон в течение ночи 28 августа совершили 40-километровый марш с участка 30-й армии из районов Бельково, Васюково, Доманово, имея задачу к 24:00 28 августа поступить в состав 29-й армии и сосредоточиться в лесу в 2 километрах северо-западнее г. Зубцов с тем, чтобы с рассветом 29 августа вступить в бой.

2. В 20:30 28 августа я был вызван командующим войсками армии, где получил указания о прибытии вышеуказанных бригад в состав 29-й армии. Мною тут же была организована встреча бригад в дороге, я согласовал вопросы с начальником инженерной службы армии о переправе через реку Волга. К 2:00 29 августа стали прибывать командиры бригад, которым я поставил ориентировочно задачу, получив от них данные о количестве боеготовых танков.

Штабом была разработана схема боевых порядков, в которой предлагалось создание танковой группы в составе 21 танка из всех трех бригад и отдельного батальона под единым руководством, двумя эшелонами, имея впереди танковую разведку в составе 5 танков.

В 2:30 29 августа был получен боевой приказ штаба 29-й армии за № 034, согласно которого танковые бригады придавались дивизиям.

Например, 256-й танковой бригаде в составе 2 Т-34 и 1 Т-70 действовать совместно с 5-й стрелковой дивизией, 236-й танковой бригаде в составе 1 Т-34 и 4 Т-70 действовать совместно со 118-й стрелковой дивизией, 143-й танковой бригаде с приданным 148-м отдельным танковым батальоном в составе 1 Т-34 и 12 Т-60 действовать совместно со 183-й стрелковой дивизией.

Начало наступления в 6:00 29 августа. О нецелесообразности раздавать танки по дивизиям было доложено заместителю командующего по автобронетанковым войскам Калининского фронта полковнику Артеменко, последний приказал выполнять приказ штаба армии, так как вопросы применения танков, якобы, им были согласованы с командующим войсками 29-й армии.

3. К 3:00 29 августа я выехал на рекогносцировку с командирами бригад. С командирами батальонов, рот и экипажей рекогносцировка не производилась по причине неприбытия в срок танков.

Танки вместо 24:00 стали прибывать к рассвету 29 августа, и, не сосредоточившись, сразу направлялись через переправу на исходные позиции в лес, что в 1 километре к северо-Западу от Масловой Горы. Вместо 68 танков, числящихся в бригаде и отдельном батальоне, прибыло всего 21, из них 4 Т-34, 11 Т-60 и 6 Т-70.

Остальные не вышли с прежнего места дислокации, а часть была разбросана в дороге по различным неисправностям.

4. В 5:00 29 августа командиры танковых бригад совместно с командирами действующих дивизий увязали вопрос взаимодействия с пехотой и артиллерией, разработали плановую таблицу, от каждой дивизии было выделено по 8-10 орудий прямой наводки для сопровождения танков, был посажен десант саперов и пехоты, который своей задачи не выполнил, поскольку был снят ружейно-пулеметным огнем противника. Артиллерия поддержки в количестве трех артиллерийских полков Резерва Главного командования: 412-й, 360-й и 510-й гаубичные артиллерийские полки, была слабой из-за отсутствия снарядов. Артиллерия сопровождения выбрасывалась вперед, прицепленная к танкам, но вследствие не продвижения пехоты расчет выводился из строя автоматчиками противника. Связь осуществлялась при помощи раций, проволочная, командирским наблюдением, связными и офицерами связи.

Радиосредств в бригадах было недостаточно (по две радиостанции). Радисты были подготовлены слабо, особенно в 148-м отдельном танковом батальоне.

5. Начало атаки в 6:00 29 августа. 256-я танковая бригада в составе трех танков (2 Т-34 и 1 Т-70) совместно с 5-й стрелковой дивизией имела задачу овладеть Юшнево, в дальнейшем наступать вдоль железной дороги Зубцов – Ржев, к исходу 29 августа выйти на рубеж западные скаты высоты 200,3. Танки ворвались в Юшнево, подавили часть огневых точек и отошли на линию боевых порядков пехоты, откуда вновь повели атаку совместно с пехотой. Пехота, достигнув восточной окраины Юшнево, была встречена фланкирующим огнем от железной дороги и массированным налетом авиации противника, после чего залегла. Танки ворвались в Юшнево, 2 Т-34 были подожжены, оставшийся Т-70 был передан мною 236-й танковой бригаде и впоследствии также сожжен. К исходу 29 августа 1942 года 256-я танковая бригада осталась без танков.

236-я танковая бригада в составе 5 танков (1 Т-34 и 4 Т-70) с частями 118-й стрелковой дивизии имела задачу овладеть Лунево и в дальнейшем наступать на северные скаты высоты 200,3.

Достигнув высоты 198,8, были встречены сильным огнем противотанковых орудий. В ходе боя были сожжены 1 Т-34 и 3 Т-70. К исходу 29 августа бригада была небоеспособной, имея 1 танк Т-70.

143-я танковая бригада с приданным 148-м отдельным танковым батальоном в составе 13 танков (1 Т-34, 11 Т-60 и 1 Т-70) имела задачу совместно с частями 183-й стрелковой дивизии овладеть Ново-Ожибоково, Матюково и в дальнейшем наступать на Давыдово, Новоселово. С севера от реки Волга на Ново-Ожибоково местность была танконедоступной, танки вынуждены были обходить Ново-Ожибоково с юга. Не поддержанные соседом слева, попали под сильный артиллерийский огонь самоходных пушек из района от отметки 198,8, Лунево, леса в 500 метрах южнее отметки 198,8 и из Юшнево. Малые танки, имевшиеся в составе, легко выводились из строя. В ходе боя были подбиты 1 Т-34, 10 Т-60 и 1 Т-60 попал в воронку от авиабомбы. Таким образом, к исходу 29 августа бригада осталась без танков, задача первого дня была не выполнена.

30 августа 1942 года бригады продолжали выполнять поставленную задачу. За день 29 и в ночь на 30 августа часть танков прибыла с дороги, часть была восстановлена. Таким образом, на 30 августа вступили в бой 11 танков, из них в 236-й танковой бригаде – 4 Т-34 и 1 Т-60, в 143-й танковой бригаде – 3 КВ и 3 Т-60. В результате боя потеряно 9 танков, из них 5 безвозвратно, по той же причине, что и 29 августа.

31 августа 9 танков, собранные во всех бригадах, в составе 2 КВ, 4 Т-34, 2 Т-70 и 1 Т-60 были сведены в одну группу под командованием командира 236-й танковой бригады, которая действовала с частями 183-й стрелковой дивизии, имея прежнюю задачу. В ходе боя за Ново-Ожибоково потеряно 7 танков, из них 3 безвозвратно.

1 сентября 1942 года бригады восстанавливали боевую материальную часть и эвакуировали с поля боя. На 2 сентября было готовых к бою 15 танков, из них 2 КВ, 3 Т-34, 4 Т-70 и 6 Т-60 под командованием командира 236-й танковой бригады. Действовали с частями 183-й стрелковой дивизии, имели ту же задачу. В ходе боя несколько танков ворвались в Ново-Ожибоково, подавив 12 блиндажей, уничтожили до взвода пехоты противника, но не поддержанные своей пехотой отошли, потеряв 8 танков, из них 3 безвозвратно. Задача дня была не выполнена.