Текст книги "Путь человечества. Истоки богатства и неравенства"

Вклад образованной рабочей силы в дальнейшее технологическое развитие подтверждается историческими свидетельствами из некоторых других стран, которые вступили в индустриализацию в числе первых[111]111
  Nelson and Phelps (1966).


[Закрыть]. Например, данные из Пруссии XIX века показывают, что грамотность оказывала положительное влияние на инновации, о чем свидетельствуют показатели регистрации патентов[112]112
  Cinnirella and Streb (2017).


[Закрыть]. Есть и другой примечательный пример: исследования дают понять, что число подписок на “Энциклопедию” в разных французских городах XVIII века (позволяющее судить о численности образованной элиты) положительно коррелируется с технологическими инновациями, столетие спустя внедренными французскими компаниями в этих городах[113]113
  Squicciarini and Voigtländer (2015).


[Закрыть]. Аналогичным образом анализ ситуации в разных странах позволяет сделать вывод, что количество инженеров в стране оказывало устойчивое влияние на доход на душу населения[114]114
  Maloney and Valencia Caicedo (2017).


[Закрыть], а в современном мире накопление человеческого капитала стимулирует предпринимательство, внедрение новых технологий и методов работы, а также – в более широком смысле – экономический рост[115]115
  Benhabib and Spiegel (2005).


[Закрыть].

Но каким образом на практике произошел этот подъем массового образования?

В 1848 году в Лондоне была опубликована одна из самых влиятельных книг в истории человечества – “Манифест Коммунистической партии” Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Маркс и Энгельс вполне резонно полагали, что социальные и политические волнения, происходившие в то время в мире, были напрямую связаны с быстрыми технологическими изменениями в сфере способов производства. Они утверждали, что подъем капиталистического класса сыграл важную роль в искоренении феодализма и привел к экономическому прогрессу, но подчеркивали, что усиление конкуренции между капиталистами лишь снижает их прибыли, тем самым подталкивая их усиливать эксплуатацию рабочих, а это неизбежно провоцирует классовую борьбу, поскольку рано или поздно общество доходит до точки, когда “пролетариям нечего терять, кроме своих цепей”.

Главный столп марксистского тезиса – неизбежная борьба за власть между капиталистами и рабочими, которая, как они полагали, в итоге приведет к уничтожению классового общества. В промышленно развитых странах в конце XIX и начале XX веков действительно вспыхивали ожесточенные конфликты между капиталистами и организованными в профсоюзы рабочими. Однако коммунистическая революция, предсказанная Марксом и Энгельсом, случилась, как ни странно, в 1917 году в России, где доля занятых в сельскохозяйственном секторе на тот момент превышала 80 %. В наиболее развитых в промышленном отношении капиталистических государствах успешная классовая революция так и не произошла – ни при жизни Маркса и Энгельса, ни позднее.

Каким же образом большинству обществ удалось избежать “неизбежной классовой борьбы” и коммунистической революции, предсказанной в “Манифесте”? Согласно одной из теорий прогнозы не оправдались, поскольку угроза революции подтолкнула промышленно развитые страны внедрить меры, направленные на смягчение межклассовой напряженности и неравенства, например за счет расширения избирательных прав и возможности перераспределять богатство, а также роста государства всеобщего благосостояния[116]116
  Acemoglu and Robinson (2000); Aidt and Franck (2015).


[Закрыть].

Однако есть и альтернативная теория, которая ссылается на критическую роль, которую человеческий капитал начал играть в процессе производства в эпоху индустриализации. Согласно этой точке зрения инвестиции в образование и обучение рабочей силы профессиональным навыкам обретали все большую важность для капиталистов, которые пришли к пониманию, что из всего капитала, находящегося в их распоряжении, именно человеческий является ключевым фактором, способным предотвратить снижение их прибыли[117]117
  Galor and Moav (2006).


[Закрыть]. В частности, значимость конкретных ремесленных навыков, сыгравших важную роль на первых шагах страны к индустриализации, скоро уменьшилась и сменилась не их полной неважностью, как можно было бы предположить, а потребностью в универсальном, адаптируемом наборе навыков, который позволил бы рабочей силе справляться с задачами, возникающими в связи с быстро меняющейся технологической и институциональной средой. В таких условиях рабочим было выгодно иметь широкое и гибкое образование, а не узкие профессиональные навыки, подходящие для решения конкретной задачи или для конкретного занятия[118]118
  Galor and Tsiddon (1997); Galor and Moav (2000).


[Закрыть].

Вопреки тезису Маркса, который гласил, что промышленная революция снизит важность человеческого капитала, позволив собственникам средств производства усилить эксплуатацию рабочих, под влиянием непрерывного технического прогресса трансформация процесса производства продолжилась, а ценность человеческого капитала возросла, что привело к повышению производительности труда в промышленности. Таким образом, вместо коммунистической революции индустриализация привела к революции в сфере массового образования. Прибыль капиталистов перестала сокращаться, зарплата рабочих начала расти, и угроза классового конфликта – краеугольный камень марксизма – постепенно стала сходить на нет. Промышленно развитые страны по всему миру – даже если они не принимали другие аспекты западного пути развития – поддерживали государственные инициативы народного просвещения преимущественно потому, что понимали, какой важностью массовое образование обладает в динамичной технологической среде как для владельцев заводов, так и для самих рабочих.

Тем не менее промышленники не хотели оплачивать образование для своих потенциальных рабочих, поскольку не было никакой гарантии, что эти рабочие не воспользуются своими только что приобретенными навыками и не найдут работу в другом месте. В 1867 году британский металлургический магнат Джеймс Китсон сообщил государственной комиссии, что индивидуальные промышленники не спешат финансировать школы, поскольку опасаются, что пожинать плоды образования станут их конкуренты[119]119
  Green (1990).


[Закрыть]. Некоторые промышленники в Нидерландах и Великобритании финансировали собственные частные школы, но значительного успеха не добились. Немногочисленные капиталисты, которые все же открывали и поддерживали школы в этот период, например валлийский производитель текстиля Роберт Оуэн, руководствовались главным образом филантропическими, а не коммерческими мотивами.

Когда стало очевидно, что создание индустриального общества требует профессиональных навыков, капиталисты отбросили прежние опасения, что распространение грамотности сделает рабочие классы восприимчивыми к радикальным и бунтарским идеям, и стали выступать за создание государственных школ. Промышленники Бельгии, Великобритании, Франции, Германии, Нидерландов и США принимали активное участие в формировании структуры государственных систем образования в своих странах и призывали лидеров увеличивать инвестиции в массовое образование. И в конце концов национальные правительства поддались давлению промышленников и повысили расходы на образование начального уровня.

В 1867–1868 годах английское правительство учредило Специальный комитет по преподаванию естественно-научных дисциплин. Так началось почти двадцатилетнее парламентское исследование взаимодействия естественных наук, промышленности и образования, которое проводилось с целью дать ответ на запросы капиталистов. В многочисленных докладах, подготовленных комитетами, подчеркивалась недостаточность квалификации руководителей, управленцев, собственников и работников предприятий. Утверждалось, что большинство управленцев и собственников не понимает процесс производства и потому не повышает его эффективность, не изучает новые техники и не ценит профессиональные навыки своих работников[120]120
  Ibid.


[Закрыть]. В докладах давались различные рекомендации, которые подчеркивали необходимость перестройки начальных школ, пересмотра учебного плана всей школьной системы (особенно с упором на нужды промышленности и производства) и улучшения подготовки учителей. Кроме того, рекомендовалось ввести в программу средних школ технические и естественно-научные дисциплины.

Английское правительство постепенно шло на уступки капиталистам и повышало расходы на начальное и высшее образование. В 1870 году государство взяло на себя ответственность за обеспечение всеобщего начального образования, и уже в 1880-м, перед значительным расширением избирательного права в 1884 году, образование в Англии стало обязательным.

Введение государственной системы образования в Великобритании тем не менее встретило сопротивление со стороны некоторых социальных групп. Что характерно, оно исходило не от промышленной элиты, а от земельной. В 1902 году парламент принял закон об образовании, который учредил систему бесплатного образования для населения. В то время в промышленности и сфере услуг рос спрос на техников, инженеров, канцелярских работников, юристов и рабочих, способных читать чертежи, инструкции и складские описи. Промышленники выигрывали от инвестиций в человеческий капитал, которые повышали производительность их рабочих. Но, с точки зрения богатых семей землевладельцев, производительность образованного фермера едва ли превышала производительность необразованного, так что не было никаких причин поддерживать государственное образование. Наоборот, если бы вам повезло родиться в такой семье, вы бы активно призывали своих фермеров-арендаторов перестать вкладывать средства в образование детей, чтобы они не покидали ваши владения в погоне за новыми возможностями, которые открывались для квалифицированных работников. Парламентарии от округов с относительно высокой долей промышленных рабочих действительно в большинстве своем голосовали за закон об образовании. Его главными противниками, напротив, были парламентарии от округов, где преобладало сельское хозяйство и сохраняло свое влияние поместное дворянство[121]121
  Galor and Moav (2006).


[Закрыть].

Концентрация землевладения была еще одним фактором, который усиливал оппозицию созданию государственной системы образования. В сельскохозяйственных районах, где земля распределялась относительно равномерно, землевладельцы не имели причин препятствовать реформам образования, поскольку их доходы с сельского хозяйства были ограничены, в то время как образование значительно влияло на благополучие их детей. Однако в районах, где земля была сконцентрирована в нескольких руках, землевладельцы, благосостояние которых сильно зависело от сельского хозяйства и которые желали остановить исход своих работников в соседние города, противились введению всеобщего образования особенно сильно[122]122
  Galor et al. (2009).


[Закрыть].

Таким образом, историческое неравенство во владении землей оказывало существенное влияние на скорость перехода от сельского хозяйства к промышленности, а также на долгосрочный экономический рост. Анализ темпов реформирования образования в разных регионах США в начале XX века показывает, что неравномерное распределение земли оказывало сходное неблагоприятное влияние на величину расходов на образование[123]123
  Ibid.


[Закрыть]. Относительно равномерное в сравнении с Латинской Америкой распределение земли в Канаде и США может частично объяснять образовательные разрывы между Северной и Южной Америкой. В Южной Америке образовательные стандарты выше в тех странах, где земля распределялась относительно более равномерно, например в Аргентине, Чили и Уругвае. Кроме того, в других регионах мира, включая Японию, Корею, Тайвань и Россию, образовательным реформам, направленным на народное просвещение, предшествовали аграрные реформы, которые частично выравняли распределение земли между собственниками.

В конце концов на втором этапе индустриализации общие интересы детей, родителей и промышленников перевесили интересы землевладельцев, и образование охватило все слои общества. Если в начале XIX века число взрослых, получавших базовое образование в западных странах, оставалось относительно небольшим, то к началу XX века система образования оказалась полностью перестроена, благодаря чему почти 100 % взрослых в Великобритании, США и других промышленно развитых государствах стали оканчивать начальную школу. В развивающемся мире этот резкий скачок произошел лишь в середине XX века, когда темп технического прогресса спровоцировал такую перемену.

Это был несомненный прогресс, и он, в свою очередь, привел к другим несомненным улучшениям в жизни рабочих. Через пятьдесят лет после того, как Маркс увидел призрак классовой борьбы, заработная плата рабочих стала расти, классовые границы начали размываться, а массовое образование привело к демократизации новых возможностей и позволило покончить с особенно коварной, но широко распространенной практикой – детским трудом.

Эдди Кэрд, 12 лет. Прядильщица на хлопковой фабрике в Норт-Паунеле. 1910. Вермонт[124]124
  Фото Льюиса Хайна. Источник: Library of Congress. Wikimedia Commons.


[Закрыть]

В 1910 году американский фотограф Льюис Хайн сделал портрет босоногой 12-летней девочки, одетой в лохмотья и стоящей у большого станка на текстильной фабрике. Ее звали Эдди Кэрд, и ее лицо казалось пугающе серьезным. Хайн и другие фотографы обессмертили многие подобные образы детского труда в США и Великобритании, и вскоре их фотографии стали одними из самых узнаваемых символов промышленной революции. Эти снимки спровоцировали ожесточенные гражданские протесты и привели к введению законов, которые запретили нанимать на работу детей. Однако вопреки устоявшемуся мнению детский труд не был ни нововведением промышленной революции, ни важным фактором в ее развитии, а отказ от него произошел вовсе не потому, что было принято соответствующее законодательство.

Человеческие общества эксплуатировали детский труд на всем протяжении истории, поскольку стремление выжить требовало, чтобы даже совсем маленькие дети выполняли множество тяжелых задач, работая и дома, и на полях. Когда началась промышленная революция, распространенность этого феномена достигла беспрецедентных масштабов. Заработок семей в городе едва позволял сводить концы с концами, поэтому детей по достижении ими четырех лет отправляли на работы в промышленное и горнодобывающее производство. Детский труд был особенно распространен на текстильных фабриках, где для чистки станков были так нужны маленькие руки. Мрачные, жестокие и опасные условия труда, с которыми сталкивались дети в то время, наряду с недоступностью образования усугубляли порочный круг бедности[125]125
  Basu (1999).


[Закрыть].

Но быстрое технологическое развитие в ходе индустриализации и возникший в связи с этим спрос на квалифицированный труд постепенно уменьшали выгоду от детского труда как для родителей, так и для промышленников по двум направлениям. Во-первых, новые станки оказались продуктивнее детей, поскольку автоматизировали простые задачи, посильные детям, в результате чего увеличилась разница в возможном заработке родителей и детей, и детский труд стал для родителей не так выгоден. Во-вторых, рост важности человеческого капитала в процессе производства побудил родителей направлять время и энергию их детей не на работу, а на получение образования, а промышленников, стремящихся к тому, чтобы их рабочая сила обладала необходимыми профессиональными навыками, – поддерживать законы, ограничивавшие и в конечном счете запретившие детский труд[126]126
  Hazan and Berdugo (2002); Doepke and Zilibotti (2005).


[Закрыть].

Первый закон об ограничении детского труда вступил в силу в Великобритании в 1833 году. Он запретил нанимать на фабрики детей младше 9 лет и ограничил рабочую нагрузку детей в возрасте 9–13 лет 9 часами в день и 48 часами в неделю. В 1844 году парламент принял новый закон, по которому продолжительность рабочего дня для детей в возрасте 9–13 лет сократилась до 6,5 часа, чтобы 3 часа в день дети могли учиться в школе, а для детей в возрасте 14–18 лет – до 12 часов. В дополнение к этому устанавливались требования безопасности для работы на станках и их чистки детьми. В последующие годы в Великобритании вводились все новые меры, повышающие минимальный возраст приема на работу и обязывающие работодателей оплачивать обучение юных рабочих.

Поскольку соблюдение множества законов было сродни уплате налога на найм детей, часто утверждается, что законодательство сыграло решающую роль в искоренении детского труда в Великобритании. Но, хоть оно, вероятно, и внесло свой вклад в борьбу с эксплуатацией детей, факты свидетельствуют, что распространенность детского труда в Великобритании сокращалась и задолго до этого государственного вмешательства[127]127
  Nardinelli (1980).


[Закрыть]. В британской хлопкопрядильной промышленности доля работников младше 13 лет снизилась почти с 13 % в 1816 году до 2 % в 1835 году, еще до полноценного вступления в силу нового трудового кодекса. Аналогичная тенденция наблюдалась и в льняной промышленности. Технический прогресс сыграл важную роль в отказе от детского труда задолго до введения соответствующего законодательства отчасти потому, что такие станки, как самокруточная прядильная машина Ричарда Робертса, к тому времени сократили спрос на детский труд во многих секторах. И хотя действие ограничительных законов не распространялось на шелковую промышленность в силу жестокой конкуренции с иностранными производителями, имевшими доступ к более дешевому сырью, доля детей среди работников шелкопрядильных фабрик все равно сократилась почти с 30 % в 1835 году до 13 % в 1860 году. Если считать эту тенденцию репрезентативной, то можно сделать вывод, что со временем детский труд в любом случае оказался бы искоренен и в других отраслях даже без соответствующего законодательства.

Во второй половине XIX века государственное финансирование образования освободило работодателей от необходимости в полной мере оплачивать образование работников, то есть, по сути, снизило “налог” на детский труд. Тем не менее количество детей, работающих на заводах, уже не вернулось к уровню, наблюдавшемуся в начале XIX века. В 1851–1911 годах доля работающих мальчиков в возрасте 10–14 лет упала примерно с 36 % до менее 20 %, а аналогичный показатель для девочек – почти с 20 % до приблизительно 10 %[128]128
  Источник: https://ourworldindata.org/child-labor.


[Закрыть]. Подобные тенденции наблюдались в большинстве развитых стран. Судя по всему, законодательство играло в этих процессах лишь вспомогательную роль. Главными факторами, ограничившими занятость детей, были рост разницы в доходах родителей и детей, а также изменение отношения к образованию.

Учитывая, что отношение к образованию изменилось вследствие повышения спроса на человеческий капитал, неудивительно, что бич детского труда в первую очередь исчез в наиболее промышленно развитых странах, а вместе с ними и в наиболее индустриализованных секторах[129]129
  Doepke and Zilibotti (2005).


[Закрыть]. В США первые законы, ограничивающие детский труд, были приняты в 1842 году в Массачусетсе, промышленно развитом штате. Это не значит, что губернаторы промышленно развитых штатов были более просвещенными. Дело в том, что быстрый темп технического прогресса повышал в их штатах спрос на человеческий капитал, снижал зависимость от детского труда и смягчал оппозицию ограничивающему его законодательству. Вскоре подобные законы были приняты во всех штатах, затронутых промышленной революцией, и лишь затем распространились на аграрные штаты. По мере ускорения темпов технического прогресса в США и повышения важности образования детский труд постепенно сходил на нет. В 1870–1940 годах в США доля работающих мальчиков в возрасте 14–15 лет снизилась с 42 % до 10 %. Аналогичные тенденции наблюдались среди девочек и детей младшего возраста.

Реклама трактора. 1921

Пусть сын останется в школе.

Весной много срочной работы, и часто из-за этого вам приходится на несколько месяцев забирать сына из школы. Кажется, иного выхода нет, но ведь это так несправедливо по отношению к мальчику! Лишая его образования, вы обрекаете его на тяжелую жизнь. В наш век образование становится все более важным для успеха и престижа во всех сферах, включая сельское хозяйство.

С помощью керосинового трактора Case один человек за то же время успевает больше, чем если бы он работал с трудолюбивым сыном и лошадьми. Купите трактор Case с бороной Grand Detour Plow, и ваш сын сможет учиться без помех, а весенние работы не пострадают в его отсутствие.

Пусть сын останется в школе, а керосиновый трактор Case займет его место в поле. Вы не пожалеете ни об одном из вложений[130]130
  Pinker (2018).


[Закрыть].

Любопытной иллюстрацией воздействия технологий на детский труд в то время служит реклама трактора 1921 года. Чтобы убедить фермеров купить трактор, производители подчеркивали растущую важность человеческого капитала. Акцент в кампании делался на то, что новая технология помогала освободить руки, благодаря чему фермеры могли отправлять детей в школу даже весной – в самое напряженное время в сельскохозяйственном году. Любопытно, что рекламщики подчеркивали важность человеческого капитала “во всех сферах, включая сельское хозяйство”. Возможно, они пытались унять тревогу американских фермеров, опасавшихся, что их образованные дети пойдут работать в растущий промышленный сектор, вместо того чтобы остаться на семейной ферме.

Ошеломляющий рост темпов технологического развития, появление массового образования, отказ от детского труда – по всем эти трем ключевым аспектам промышленная революция действительно стала временем прогресса. Воздействие этих же аспектов на женщин, семью и рождение детей обусловило фазовый переход, который дал возможность вырваться из мальтузианской ловушки.