Текст книги "Бег навстречу себе. О марафонах, жизни и надежде"

Я узнала о том, что побегу ССС, более чем за полгода до старта, в январе. В планах на весну было участие в Казанском марафоне, поэтому основной период подготовки к ультра пришелся уже на летнее время, когда до старта оставалась всего пара месяцев. План подготовки был встроен в календарь летних соревнований: Golden Ring Ultra Trail (тридцать километров), Московский трейл (тридцать километров) и adidas Elbrus World Race (пятьдесят девять километров с набором чуть более четырех тысяч метров). Готовиться мне помогал Игорь Владимиров, с которым мы годом ранее бежали трейл в Италии. Предполагалось, что я буду не спеша увеличивать беговые объемы, делать много скоростных работ в горку, не забывать про ОФП, периодически захаживая в тренажерный зал, а вместо обычных длительных тренировок делать кросс-походы с отработкой питания и экипировки. К сожалению, мне не удалось четко следовать намеченному плану. Причиной стало загруженное рабочее расписание и стремление сочетать тренировки в «Гепарде» и тренировки с Игорем – заранее обреченный на провал план.

За несколько дней до старта мы обсудили план на гонку, составив подробное расписание, где и во сколько я должна оказаться. Игорь верил в реальность финиша за девятнадцать часов. Я же была абсолютно уверена только в самом факте финиша.

Приехав в Шамони примерно за сутки до старта, я сразу же оказалась в самом центре событий. Утром у подъезда нашего дома встретила Сашу Элконина, который только что пробежал сложнейшую дистанцию UTMB – TDS. Запыленные кроссовки и усталый взгляд выдавали богатый жизненный опыт, который мне еще только предстояло получить. Кольнуло легкое чувство зависти. Но я старалась не отвлекаться и следовать намеченному плану: получить номер, собрать рюкзак, несколько раз поесть, пару раз поспать – все это нужно было успеть до наступления ночи.

На месте регистрации оказалась за полчаса до официального начала выдачи номеров и сразу же попала в огромную очередь. Шутка ли – более двух тысяч участников только на моей дистанции! Забеспокоилась, что придется простоять под палящим солнцем не один час. Но организаторы соревнований не оправдали моих опасений. Расслабленно потягивая заранее приготовленный дома соляной раствор, я пробралась к заветным стойкам уже минут через пятнадцать после открытия. Все работали слаженно, не допуская никаких заминок. Волонтеры сияли улыбками, вокруг слышались шутки и смех – казалось, будто все приехали на музыкальный фестиваль, а не бежать сто или сто семьдесят километров. Я получила бумажку с описанием позиций из списка обязательного снаряжения, где в произвольном порядке были отмечены те, которые у меня будут проверять. В моем случае это были телефон, куртка, бинт и запас воды.

Все прошло очень быстро: номер, инструкции, крепление чипа на рюкзак. К слову, вопрос безопасности на UTMB решается комплексно: чип позволяет отслеживать движение участника и фиксирует время, в рюкзаке должен обязательно находиться телефон, на котором установлено специальное приложение Locate me, а также забиты номера служб безопасности всех трех стран, через которые проходит трасса.

Уладив все формальности, отправилась завтракать. Город жил в атмосфере праздника. Кто не бежал, тот гулял или грелся на солнце на многочисленных верандах. Весь день финишировали участники соревнований. Финишная прямая проходила практически через весь городок, и на всем ее протяжении стояли болельщики, звучала музыка и раздавались аплодисменты.

До моего старта оставались считаные часы. Я обдумывала план, снова и снова просматривала рисунок трассы, пытаясь запомнить контрольные цифры, настраивалась. Памятуя об опыте восьмидесяти шести километров, когда уже на отметке «двадцать семь» мне нестерпимо захотелось сойти, я решила схитрить и до определенного момента не пользоваться трекером вообще. Информация о километрах понадобится мне только ближе к финалу, решила я для себя, когда километров останется столько, сколько сможет вместить сознание. Саму трассу традиционно поделила на этапы. Условными вехами стали пункты питания – всего их было восемь. Ориентироваться при отсутствии трекера мне помогала переводная картинка с изображением профиля дистанции на руке. В завершение сборов с вечера разложила все необходимое: кроссовки, рюкзак, палки, бандану, шорты, футболку – и выдохнула. Волноваться не о чем. Я была готова.

Старт был запланирован на девять часов утра в Курмайёре (Италия). Туда нас доставили специальные автобусы, и снова все происходило в высшей степени организованно и слаженно. Быстро закончила приготовления: намазалась кремом от солнца, съела половину геля, убрала в рюкзак лишние вещи, размяла ноги. До старта оставалось полчаса, но нужно было пробраться как можно ближе к началу, чтобы не встать в пробку: уже через два-три километра после старта начиналась узкая тропа, поэтому был риск упереться в более медленных участников. Мне повезло: я со своим красивым номером 3223 стартовала из первого кластера.

Проиграли гимн каждой из стран, через которые мы побежим, – Италии, Швейцарии и Франции. Все были вдохновлены и взволнованны, зрители вместе с нами отсчитывали последние минуты и секунды.

Как у любого уважающего себя спортсмена, у меня была какая-то тактика, и я ее придерживалась. Например, со старта нужно было бежать максимально быстро: риск закислиться в данном случае я оценивала ниже, чем риск потерять время в узком «горлышке», не имея потом возможности обогнать других участников. Толком не размявшись, с полным и поэтому тяжелым рюкзаком, в кроссовках, которые совсем не любят асфальт, я – однако, не так быстро, как планировала, – начала свой долгий путь и для пущей уверенности бодро размахивала палками.

Дорога шла вверх, мы набирали высоту, приближаясь к серпантину. Асфальт затруднил движение не только мне, и уже через пару километров многие перешли на «шагобег». К тому моменту, как широкая дорога сузилась до тропинки в лесу у подножия горы, я уже заняла свое место в хвосте участников и избежала пробки.

Плавно привыкала к трассе, искала нужный темп, синхронизировала дыхание, шаги, палки, руки, мысли. Впереди ждал первый подъем – примерно одиннадцать километров длиной с набором высоты более тысячи метров. Старалась не обращать внимания на солнце, которое начинало поджаривать нас. Отвлекала себя: смотрела по сторонам, отмечала впереди девочек, которых можно бы обойти, хотя они шли без палок и были явно сильнее меня. Раздумывала над происходящим: мои шансы войти хотя бы в первую двадцатку среди женщин были крайне малы. Гораздо важнее становилось преодоление себя. И в этом смысле, даже не одерживая победу над другими, проиграть было невозможно.

На первом подъеме (Tete de la Tranche), вершина которого чуть-чуть не дотягивает до 2700 метров, поняла, что двигаюсь с отставанием от плана. Но решила отпустить ситуацию и по возможности нагнать упущенное время на спуске. Возможность представилась незамедлительно: практически сразу же начался довольно крутой спуск, и я смело помчалась вниз, стараясь попадать правильной ногой в узкий желоб пыльной тропинки. Пару раз я все же упала, но в целом на таких участках я чувствовала себя комфортно, обгоняя многих, кто обходил меня на подъеме.

Еще через пару часов мы прибыли в Швейцарию. Прошло почти 28 километров с момента старта. С удовольствием отметила, что чувствую себя превосходно: ничего не болело, тело было легким, голова – ясной. Идея с часами была правильной. Начиная со второго часа движения примерно каждый час-полтора я ела – гель или печенье с пунктов питания, где демонстрировала безупречную технику их прохождения, стараясь проводить на каждой «базе жизни» не больше пяти минут. Быстро подставляла бутылки волонтерам, наливала воду, хватала что-то из еды и бежала дальше, доедая на ходу.

Забрались на Grand Col Ferret. Это был самый простой для меня подъем за всю гонку, и я практически не заметила, как он закончился: всего три километра с набором высоты примерно 750 метров. Показала номер для считывания кода, схватила с земли камешек-сувенир и ушла на самый длинный спуск. Этот участок пути – с тридцать первого по пятидесятый километр – стал наиболее приятной частью дня. Как же здорово было после долгого движения вверх просто бежать, чувствовать ветер и приятное облегчение в натруженных уже ногах. Я энергично скакала вниз, обгоняя целые «поезда», стараясь отыграть потерянное на подъемах время. В голове крутились опасные мысли («Я, пожалуй, выбегу из восемнадцати часов!»), мозг рисовал обманчивые картины, как в непринужденной беседе я рассказываю удивленным слушателям о том, что не только выбегаю марафон «из трех», но и сто – «из девятнадцати». Помутнение длилось несколько километров подряд и только усугубилось, когда на очередном пункте питания в городке Ла-Фули меня встретили радостными криками «Давай! Давай! Кураж!» и проводили аплодисментами.

Самый большой пункт с горячим питанием и условная половина дистанции находились на пятьдесят шестом километре, в Шампе-Лаке. За несколько километров до него спуск неожиданно закончился, и я с размаху влетела в стену. Ту самую, ультрамарафонскую. Начался еще один подъем, совсем небольшой, судя по картинке у меня на руке, но на него мне пришлось себя буквально втаскивать. Откуда-то накатила усталость, ноги налились свинцом. Вдобавок ко всему у меня резко заболел левый бок – бежать я уже не могла, что было особенно обидно, когда подъем сменился пологой лесной тропой, где я могла воспользоваться своим преимуществом неплохого «плоского» бегуна. Впервые в жизни на соревнованиях мне пришлось принять обезболивающее, и за последующий час или два до заветного пятьдесят шестого километра я выпила все таблетки, которые взяла с собой. Поддавшись панике, начала вспоминать названия лекарств на английском языке, о которых, как мне казалось, я буду умолять попутчиков всего через пару часов.

В заветном Шампе-Лаке я очутилась через девять с половиной часов движения. Это было райское местечко! Огромная палатка, где можно было присесть отдохнуть, поесть сладких пирожных, пасты болоньезе, выпить вкуснейшего бульона или просто чаю, сделать массаж и даже сходить в душ. Но времени было мало. Я схватила сразу две порции пасты и присела возле парня, который оказался соотечественником. Он-то и раскрыл мне страшную тайну, что вторая половина гонки намного тяжелее первой. Три подъема по тысяче метров, совсем короткие спуски. Я согнулась под тяжестью сорока пяти километров, на преодоление которых по плану мне отводилось менее девяти часов.

Расстроенная, все еще мучаясь болью в боку, покинула этот оазис и побрела вдоль красивого озера, на берегу которого загорали, читали и расслабленно нежились на солнце местные жители. Я на фоне этого летнего блаженства со своими палками и рюкзаком смотрелась несколько комично. Бежать после плотной еды мне совершенно не хотелось. Мимо бодро прошагал мой друг Миша Афанасенков; в следующий раз я увидела его уже дома, после финиша.

Продумала новую стратегию. Пару километров до начала подъема разрешила себе идти. Следующий пункт питания, Триан, ожидался через семнадцать километров, на отметке «семьдесят два». Один подъем, один спуск. Примерно три часа движения. Заметила, что рельеф изменился: вместо зеленеющих склонов взору открывались теперь каменистые тропы. Скорость катастрофически падала. Даже на спусках я не могла двигаться быстрее шести километров в час. Бок постепенно отпускал, но в ногах совсем не ощущалось сил. Оставалось терпеливо ждать, когда болоньезе наконец-то даст мне энергии. В ближайших планах было обязательно добраться до следующего пункта питания. Я представляла, что вся дистанция – это семьдесят два километра, после которых останется всего двадцать девять. Здесь уже не поворачивают назад: слишком долгий путь проделан.

Семнадцать километров длились вечность. Периодически водила пальцем по картинке на руке, очерчивая тысячи метров, которые уже остались за моей спиной. Показывала себе, что оставалось совсем чуть-чуть. Всего-то нужно было добраться до семьдесят второго километра, а там уже точно откроется второе дыхание. С момента старта прошло почти тринадцать часов. Постепенно начинало темнеть. Я остановилась, чтобы надеть куртку, достала фонарик. Вокруг меня почти никого не было. Забавно было вспомнить, что именно этого этапа гонки, когда придется бежать одной в темноте, я боялась больше всего. Сейчас же я была абсолютно спокойна. Видимо, усталость сильнее страхов.

Продолжая двигаться, старалась не думать о том, что пункта питания нет уже так долго, что, возможно, нас обманули и его вовсе не существует. Очень быстро наступила настоящая ночь, и внизу уже можно было увидеть огоньки городков. Это было божественно красиво, и я не смогла не остановиться. Выключила фонарик. Меня обступили силуэты гор, чернеющие в бархатном небе, в котором висели такие большие звезды, что, казалось, они не выдержат своей тяжести и упадут прямо в город, раскинувшийся у меня под ногами.

Я не знала, в какой стране нахожусь, слушала звенящую тишину и таяла от нахлынувшего на меня чувства умиротворения. В эту минуту я готова была простить себе всё: все свои слабости, ошибки и несбывшиеся мечты. Я вдруг почувствовала себя… дома. Как будто все совпало: место, время, я. Наверное, именно за этим я сюда так долго бежала. Но дистанция еще не закончена. Глубоко вдохнула свежесть ночи, выставила вперед палки и продолжила путь. Оставалось совсем немного.

Семьдесят два километра. Все происходит уже на автомате. Вода. Еда. Палка. Шаг. Палка. Шаг. Всего двадцать девять тысяч метров до финиша. Подъем, спуск. Одиннадцать километров до следующего пункта питания, отметка «восемьдесят три». Снова подъем, спуск. Еще десять километров до заключительного пункта, отметка «девяносто три». Последние восемь километров спуска ведут в город, к долгожданной арке. Жонглирую в голове: восемьдесят три, девяносто три, сто один. Одиннадцать, десять, восемь. Теперь нет никаких ста километров – только простые, понятные цифры. Запускаю трекер. Часы начинают обратный отсчет.

Эти последние двадцать девять километров, конечно, стали самыми тяжелыми. Сразу после семьдесят второго у меня неожиданно заболело правое колено. Обезболивающего уже не было, поэтому большую часть оставшегося пути я проделала пешком, уже совсем отчаявшись показать приличный результат. Кажется, все время, которое удалось отбить на спуске, я растратила здесь.

Предпоследний пункт питания. Мне нестерпимо хотелось есть, и я хватала без разбора все: теплый соленый бульон, хлеб, колбасу, сыр. Здесь уже многие спали – кто на полу, кто прямо на столе, уронив голову на руки. Мы все очень устали. Но впереди ждал последний подъем – самый сложный за всю дистанцию. Нам предстояло преодолеть бесконечную лестницу крупных каменистых ступенек, на которые приходилось затаскивать себя силой, упираясь палками и стараясь удержать равновесие. Но осознание того, что этот подъем был последним, придавало сил. Я «зацепилась» за девушку, которая шла в хорошем темпе передо мной, и старалась не отставать.

Как и все в жизни, этот подъем тоже закончился. Но передохнуть на спуске к Флежеру, где располагался последний пункт питания, не удалось. Здесь нас снова ждал очень сложный рельеф: под ногами оказались выходы скал и курумник – каменные россыпи, медленно сползающие вниз по склону горы. Ноги то и дело застревали в расщелинах между камнями. Периодически приходилось работать руками и палками, помогая себе спуститься. Для меня все усугублялось темнотой, общей усталостью и усиливающейся болью в колене. На этом спуске истекли заветные девятнадцать часов. Наступило четыре часа утра – карета превратилась в тыкву.

Последний контрольный пункт призывно светился на высоком холме. Я остановилась, чтобы убрать куртку, в которой мне стало жарко еще несколько километров назад, выпила активатор (концентрированный энергетик), но слишком поздно: он начал работать, когда я уже пыталась заснуть дома.

После оставшиеся километры шли бесконечным серпантином вниз по горнолыжной трассе. Корни, камни. Камни, корни. Периодически из темноты выныривали люди и, тяжело дыша, обгоняли меня. Вниз. Вниз. Вниз. Я почти не бежала, но старалась хотя бы идти максимально быстро. Стали попадаться и редкие встречающие. Это означало, что город был совсем близко. Поймала себя на мысли, что несколько лет назад по этой самой трассе я спускалась на сноуборде, сетуя, что спуск слишком быстро заканчивается.

И вот я почувствовала под ногами асфальт. Шамони. Я чуть ускорилась, побежав по знакомым улицам, ориентируясь на яркую ленту, которой был очерчен коридор. Всего полтора километра. Сначала город был безлюден, но ближе к центру появились болельщики. Я бежала, выжимая себя до остатка. Последний поворот. Allez! Allez![56]56
  «Вперед! Вперед!»


[Закрыть] Вскинула палки, празднуя свой подвиг. Арка. Финиш. Я здесь. Я смогла.

Мое итоговое время – двадцать часов двадцать восемь минут и тридцать пять секунд. Я стала пятьдесят первой среди женщин и тридцатой в своей группе. Но поразило меня другое. Накануне старта я была уверена, что в финале буду целовать землю, рыдая от счастья. Я ждала обновления, очищения – хоть малую крупицу тех чувств, которые испытала на финише своего первого марафона, когда все было таким новым и ярким. Но, переступив черту ста километров, я почувствовала… ничего. Даже та дикая усталость, которая свалилась на меня несколько часов назад, внезапно исчезла. Было ли это нервное истощение, недостаток сахара в крови, или просто моя зона комфорта раздулась до невероятных размеров – я не стала рефлексировать по этому поводу. Остаток ночи разбирала вещи, смывала с себя дорожную пыль, пила чай и думала о дороге в Москву.

Я стала настоящим ультрамарафонцем.

TDS: история о том, как я навсегда закончила бегать

Через год, в 2017-м, я снова вернулась на UTMB, на этот раз выбрав одну из сложнейших дистанций – TDS. При подготовке следовала своему обычному плану. Пробежала ставший традиционным для меня Московский трейл, GRUT и в качестве главной длительной тренировки – Elbrus World Race. К сожалению, триумфального успеха 2015 года мне повторить не удалось.

Как и в первый год участия, на EWR я выбрала марафон, в этот раз рассчитывая встать на «тумбочку» в районе третьего места. Но заслуженно финишировала лишь пятой, проиграв себе образца 2015 года почти сорок минут. Почему? Всего лишь нужно было больше тренироваться. За девять с лишним часов я успела быстро, через плечо, ухватить пару душу щемящих кадров: горная гряда, обласканная солнцем, фиолетовые цветы, задумчивый конь. Успела не единожды упасть, столько же раз подняться, едва не умереть от жары, воскреснуть в блаженной тени ущелья, внезапно замерзнуть, испугаться грома, попасть под град, одеться, раздеться, расстроиться и смириться. От Баксана до Баксана – целая маленькая жизнь.

Я была очень подавлена и демотивирована. Проигрыш на Эльбрусе стал очередным в шеренге неудачных стартов 2017 года, но меня грела мысль о том, что до завершения сезона осталось совсем немного времени и всего сто девятнадцать километров пути. Мне очень хотелось, чтобы TDS поскорее начался и закончился. После него я уже не планировала стартов, отсчитывая оставшиеся тренировки и «еще несколько часов» до того момента, как все завершится.

Моя готовность была далека от идеала. Дело усложнялось еще тем, что в том году я довольно часто болела, практически после каждого старта. Это было явным следствием перенесенной в декабре операции, хотя казалось, что времени прошло уже достаточно. Как бы то ни было, все время, не занятое работой, я посвящала бегу, стараясь соблюдать свои простые правила: делать хотя бы короткую тренировку, если не получается выполнить то, что стоит в плане, и никогда не пропускать более двух дней подряд.

Я достоверно знала, что могу двигаться без остановки двадцать с половиной часов (время моей первой и единственной на тот момент сотни), и не сомневалась в том, что финиширую. Морально готовилась к тому, что, может быть, придется оставаться на дистанции почти тридцать часов. Знала о том, что трасса по сложности ранжируется выше, чем полный UTMB, и что мне придется поработать на технически сложных спусках, неминуемо – в темноте. Предстояло преодолеть 119 километров с совокупным набором 7200 метров, что превышало высоту пика Ленина в Киргизии. Но честно признаюсь, все это меня не пугало. Когда очень устал, бояться просто нет сил.

Так бывает, что сезон не ладится. Хороших результатов я не показывала, а каждый новый старт опустошал физически и морально. И этот, такой важный для меня, старт также прошел совершенно не по плану. Я финишировала (за двадцать шесть с половиной часов), и, пожалуй, это единственное, чем после TDS я могла гордиться.

Сначала все шло отлично. Первый подъем я врабатывалась и пришла на контрольную точку четко по плану – через один час и одиннадцать минут. На вторую вершину немного опоздала. Но потом начала понемногу обгонять себя: очень плавно, всего по нескольку минут, но постепенно накапливала отрыв от ориентировочного времени, в основном за счет пунктов питания, где я старалась надолго не задерживаться. При этом я хорошо себя чувствовала, погода в день старта благоволила, и, перевалив за половину дистанции, я была на один час сорок восемь минут впереди плана. Финиш за двадцать пять – двадцать шесть часов стал реальностью, и я почти не сомневалась, что все получится.

Но это трейлраннинг. Каждая мелочь имеет значение. В этот раз я недостаточно внимательно отнеслась к выбору обуви, отдав предпочтение жесткой, но очень легкой скоростной модели. После восьмидесятого километра кроссовки сначала незаметно, а потом все ощутимее стали натирать ноги. У меня были запасные в заброске, я могла остановиться на одном из пунктов питания и забинтоваться, но я этого не сделала. После восемьдесят шестого километра (Сol du Joly, шестой пункт питания из восьми), куда я пришла в полночь, боль стала невыносимой. Кроссовки заполнились кровью. Я видела, как проступают на поверхность крупные капли, а потом ткань равномерно потемнела. Кроме болезненных мозолей на стопах чувствовала, что сбито несколько ногтей. Подъемы я еще могла отрабатывать на более-менее прежней скорости, но бежать, особенно на спусках, – уже нет. Мой план преодолеть оставшиеся тридцать три километра за шесть часов и финишировать за сутки провалился. Оставшуюся часть пути я практически полностью шла пешком. Километры стали бесконечными, я уставала все больше, и постепенно гонка превратилась в агонию.

Я всегда не слишком хорошо умела терпеть физическую боль. В эту ночь я и плакала, и стонала, и громко ругалась – на себя и на лес вокруг меня. Конечно, хотелось сойти, вплоть до самого последнего пункта питания за восемь километров до финиша. На нем я увидела бегуна, который сидел на лавочке и, глядя на меня, спросил, все ли у меня хорошо. Я опустила взгляд и увидела… его ноги – в таких же окровавленных кроссовках. Мне стало стыдно. Я схватила палки и отправилась заканчивать свой поход. Это были самые долгие восемь километров в моей жизни, которые я шла-бежала около полутора часов.

Были и другие непредвиденные моменты. С наступлением темноты я достала фонарик, который очень слабо светил. Сначала пыталась привыкнуть, потом пристраивалась к другим бегунам, чтобы бежать в свете их фонарей, пока не бросила эти попытки. Остановилась, достала запасной фонарь. Та же история. Пришлось на ближайшем пункте питания задержаться и поменять батарейки на новые. А ведь всего лишь нужно было ночью или вечером накануне старта проверить, все ли в порядке.

Ближе к ночи начался дождь. Я остановилась, чтобы переодеться. Надела куртку, но испугалась, что промокнут теплые вещи в рюкзаке, которые могут понадобиться мне ночью. Снова пришлось останавливаться, надевать флиску под куртку: за нее я боялась больше всего. Потом мне, конечно, стало жарко, я снова разделась. Тоже не предусмотрела заранее, ведь можно было положить вещи в рюкзак в целлофановых пакетиках.

В том году погода стала дополнительным фактором сложности для многих участников. Если в день старта TDS еще светило солнце и только ночью начался дождь, то на ССС и UTMB, которые стартовали позже, практически все время было очень холодно и мокро. На вершинах даже лег снег. Поэтому, если вы планируете участвовать в горных стартах, стоит внимательно отнестись к выбору оборудования и не подбирать его для галочки, только чтобы показать на выдаче стартовых номеров. Все должно подходить вам по размеру, быть непромокаемым, легким и функциональным.

Все эти факторы, конечно, не дали показать мне хорошего результата и превратили оставшиеся сорок километров пути в мучения. Я, безусловно, получила хорошие уроки. Дело в том, что мы запрограммированы на то, чтобы избегать боли и стрессов, поэтому среди наших основных инстинктов – замедлиться, отступиться, сдаться, прилечь на диван. Однако устойчивость к боли – качество, которое можно натренировать, а усталость – всего лишь эмоция, которой можно управлять. Иными словами, боль неизбежна, но то, как долго вы ее будете терпеть, – ваше сознательное решение.

Овладеть искусством марафона, да и любых сверхдлинных дистанций, – значит научиться медитировать, то есть бежать в темпе, на котором вам будет комфортно страдать. Задача всех подводящих тренировок – найти его. Цена ошибки велика: во второй половине дистанции страдания станут всем.

На TDS мой финиш был бесконечным. Последние километры до города тянулись по пригоркам вдоль реки. Потом долго петляли по улицам. Я узнавала вывески, дома. Стояло серое, хмурое, дождливое утро. Редкие болельщики хлопали в ладоши, крича привычное: Allez! Allez! Уже стало неважно, за сколько я финиширую. Оглядываясь по сторонам, я фиксировала детали. Видела усталость на лицах своих попутчиков. Один из них задумчиво произнес: I just want this come to an end[57]57
  «Я просто хочу, чтобы это все закончилось».


[Закрыть]. Я думала о том же, а еще о том, что всего через несколько сот метров не будет больше никаких «двадцать на пульсе сто сорок», «двенадцать по двести» и «три по три через четыреста». Я буду свободна.

Я знала, что меня ждут мои друзья (непременно с шампанским!). И тем не менее, когда я увидела, как ребята бегут ко мне навстречу, а до финишной арки оставались считаные шаги, я не смогла сдержать слез. Знаете, на UTMB не дают медали, так заведено. Но в то утро я получила самую большую награду, о которой только могла мечтать после двадцати шести с половиной часов пути: мои близкие люди по ту сторону финишной черты. Я влетела прямо в раскрытые объятия и расплакалась окончательно. В голове все смешалось. Горы, закат и рассвет, радость и боль нескончаемых 119 километров, которые остались за моей спиной, – все было как во сне.

Начала постепенно приходить в себя, рухнула на землю, стянула наконец кроссовки. К сожалению, забыла о шампанском, судорожно соображая, как добраться в одних носках до медпункта. Неловкие поздравления. Мы медленно удалялись от финишного створа, и каждый из нас думал о своем: я – о том, что не смогла сделать свой последний старт красивым и запоминающимся; мои потрясающие друзья – о том, что через несколько часов им предстоит покорить свой собственный UTMB.

Два дня я почти не спала. Мы с Сашей Чернобривенко, которого еще сутки назад я даже не знала, спустя всего несколько часов после наших собственных финишей провожали ребят на их дистанции, а после – на арендованной тут же машине гнались за ними по горам, пытаясь успеть на пункты питания до того, как они сами окажутся там. Мы мокли под дождеснегом, выжидая в темноте своих и замирая от радости, узнавая их среди множества усталых лиц. Наши телефоны разрывались от постоянного обновления информации о передвижении родных бегунов. Мы выучили наизусть стартовые номера, названия деревень и горных вершин, скупили в округе все молоко, сыр и круассаны, научились предсказывать погоду и угадывать темп, самочувствие и настроение каждого, находясь за многие-многие километры друг от друга. Мы переживали, поддерживали, встречали на финише, славили чужие триумфы. И это все – великий UTMB.

Напряжение, адреналин, волнение, счастье – меня захлестывали эмоции настолько сильные, что мой собственный финиш отошел на второй план. О 119 километрах под моими ногами напоминала только ноющая боль под сбитыми ногтями и синяя ленточка TDS на запястье, которую уже давно пора было снять, но я почему-то не могла. То и дело смотрела на нее, и легкая дрожь пробегала по телу при мысли о том, что теперь у меня было достаточно баллов для участия в полном Ultra-Trail du Mont-Blanc.

Пройдя тропой савойских рыцарей, я убедилась в том, что не боюсь темноты и одиночества, что умею терпеть и долго, методично работать. Но при всем при этом я увидела себя как будто со стороны: никакой я не боец и не настоящий спортсмен, легко сдаюсь и позволяю себе страдать, вместо того чтобы бороться. Конечно, всегда хочется прийти на финиш лучшей версией себя, но в тот раз у меня не получилось. И разочарование в себе поддержало мою уверенность в том, что на TDS должен был закончиться не только сезон, но и вся моя беговая история.