Текст книги "Пять лет"

– Ну вот, ты уже практически профессионал, – весело комментировал Дима мои более удачные попытки. – Можем начинать! Какие ставки?

– Какие еще ставки? – изумилась я. Ведь знает же, что я новичок!

– Давай на желание? – он явно не собирался быть снисходительным.

Но мне почему-то очень хотелось услышать его желание, поэтому я кивнула.

Первый мой дротик почти попал в круг. Почти. 0 очков. Второй – и, о чудо! – прилетел в верхнюю часть мишени и принес 20 очков! От радости я почти завизжала. А третьим я довела свои баллы до 27. Дима, подходя к позиции, вдруг наклонился ко мне и поцеловал в губы.

– На удачу! – заявил и начал бросать быстро, почти не метясь. 7, 7, 2. Я, может, и не учитель математики, до даже до меня дошло, кто тут главный. От радости я станцевала ритуальный танец победителя, что со стороны могло выглядеть как восторженные прыжки на месте. Дима подал мне пиво и, улыбаясь, поинтересовался:

– Твое желание, пусечка?

– Не называй меня «пусечка»! – возмущенно отрезала я.

– Исполнено! – тут же отозвался Дима. – Второй раунд?

Ах, мерзавчик мелкий! И вот так я просохатила свою выдающуюся победу?! Ну и ладно, я все равно не знала, что бы такое придумать. Но на второй раунд я, безусловно, согласна.

С лицом призера Олимпийских игр я подряд кинула три дротика. 9, 10, а последний почему-то не захотел оставаться на мишени, что означало 0 баллов. Ну что ж, все равно неплохо для получасовой профессиональной карьеры! Дима встал на позицию и сказал:

– Если выиграю, ты меня поцелуешь.

Очень даже поцелую! Я бы вообще только такие желания и исполняла.

7, 7, 2. Я опять выиграла! И почему меня не насторожило, что в этом раунде он попал точно в те же разрисованные полоски, что и в первый раз? Но я с криком «Яяяяхуу!» снова прыгала от счастья. Едва успокоившись, решила проявить великодушие. Ведь это могут себе позволить властители мира!

– Иди сюда и поцелуй меня, лузер! – высказала свое желание.

Лузер исполнил его на сто процентов, вытолкнув меня на несколько минут из реальности.

– Третий раунд? – предложила уже я.

Он пожал плечами, снова предоставляя мне право первого хода. 0, 0, 20. Ничего! Это даже лучше, чем в предыдущий раз. И снова перед своими бросками Дима высказал желание:

– Если выиграю, пригласишь меня к себе домой.

– На ужин? – ядовито поинтересовалась я.

– На ужин, – согласился Дима.

Яблочко! Что?! Второй бросок – яблочко. И туда же третий. Вот нахал!

Пока я рассматривала эту вопиющую картину, Дима подошел и обнял меня сзади.

– Завтра? – прошептал в ухо.

– Ааа…. Да…. Нет! – я вдруг очнулась. – Давай не завтра? Во вторник хотя бы…

– Хорошо, – он тихо смеялся. – Еще раунд?

– Ну уж нет! Ты чертов обманщик! – но несмотря на это заявление, я тоже смеялась.

– А с тобой иначе никак! Только обман и Никитины таблеточки, обман и таблеточки.

Я снова вернулась к своему пиву и только теперь заметила, что его кружка стоит на столе нетронутой. Он же за рулем! Почему это только сейчас до меня дошло? Почему в его присутствии я совершенно перестаю соображать?

Мы снова целовались, прощаясь у подъезда. Я все же решила уточнить:

– Так мы встречаемся?

– Так мы встречаемся, – ответил он уверенно. – Не бойся, в пределах школы буду делать вид, что первый раз в жизни тебя вижу. Каждый раз.

И я вдруг вспомнила, что в мире есть и другие люди, кроме нас двоих.

– Черт! Близнецы точно уже все поняли!

– Поняли, конечно, – рассмеялся. – Они долбили меня вопросами, но я молчал, аки партизан. А после твоего поведения только идиот бы не допер, что между нами что-то происходит.

– А они… никому не скажут? – с надеждой спросила я, ведь он знал Влада и Славу гораздо лучше моего.

Дима отрицательно покачал головой и снова вернулся к моим губам.

Глава 7

По понедельникам урок в 11 «А». Как же я жду момента, когда увижу его! Как же я боюсь этого момента. К началу занятия колени предательски дрожали. А уж когда увидела его возле класса, то конечности словно и вовсе наполнились ватой. Широко улыбаясь, Дима открыл передо мной дверь и торжественно произнес:

– Здра-а-а-авствуйте, Елена Александровна! Давно не виделись!

Мое смущение рухнуло под натиском его завуалированного сарказма:

– Здра-а-а-авствуй, Дима! Сколько лет, сколько зим!

– Да не говорите! Стоит написать в министерство образования просьбу, чтобы ваш предмет нам ставили раз тридцать в неделю.

– О! Какая гениальная мысль! Так нравится литература?

Хитростью своего прищура он мог бы посоревноваться… с моим.

– Ну… И литература тоже ничего.

И только тут я обнаружила, что в трех шагах от нас стоят Слава и Влад и с обалдевшими от удивления лицами ловят каждое наше слово. Смущение вернулось с троекратной силой.

Минут десять мне понадобилось, чтобы окончательно взять себя в руки, но для окружающих урок проходил точно в той же атмосфере, что и обычно. Только я избегала смотреть на близнецов, боясь покраснеть, а еще и на Диму, боясь рассмеяться.

Когда урок закончился, Эля со своего места сказала:

– Елена Александровна! А у нас есть к вам просьба!

Я старательно не отводила взгляда от ее лица, чтобы он случайно не наткнулся на того, кто сидел с ней рядом.

– Что такое, Эля?

– Десятиклассники на День святого Валентина решили замутить шабаш… ну, в смысле, концертик. И мы тоже хотим поучаствовать! Один из моих друзей написал сценарий для мини-спектакля, но Оксана Алексеевна разрешила нам участвовать только при условии, что кто-то из учителей будет контролировать. Цитирую: «Чтобы вы не вышли за рамки морали!». А наша классная до сих пор болеет! Да и ей лет шестьсот, а сценарий… молодежный! Мы школу скоро закончим, потом разбежимся кто куда, а это такие воспоминания! Пожалуйста, помогите нам.

Остальные ученики подхватили просьбу. Очевидно, они уже были в курсе Элиной идеи. Неужели мы в свое время были такими же активными? Неужели мы так же, как и они, получали от остатков своего детства все, что можно, наслаждаясь им? А еще говорят, что нынешняя молодежь никуда не годится и ничего ей, дескать, не надо. Вот же, смотрите – живут полной жизнью, только дайте такую возможность! Конечно, на такую просьбу я не могла не откликнуться. К тому же было чрезвычайно приятно, что ребята обратились именно ко мне.

– Хорошо. А что за спектакль?

– Он небольшой! – в голосе Эли слышалось радостное волнение. – Минут на пятнадцать-двадцать. Про любовь, конечно! Почти все задействованы, как минимум, в роли кустов. А я буду прекрасной принцессой, Димка – прекрасным принцем, одинаковые – злодеем!

– Злодеями? – автоматически переспросила я.

– Злодеем! – обреченно поправила она. – Там всего один злодей предусмотрен… После небольшой дискуссии с нанесением тяжких телесных повреждений они договорились, что просто будут играть в разных сценах. Все равно ж никто не заметит подмены!

– И оба поучаствуем! – добавил Слава.

– И слов меньше учить, – вставил Влад.

Пришлось сдержать смех. Близнецы любую, даже самую простейшую, жизненную ситуацию доводили до феерии. И тут Эля спешно добавила:

– И еще! Еленочка Александровна, попросите, пожалуйста, и Игоря Александровича участвовать!

– А он зачем? – я удивилась.

– Для него есть особая роль… – школьная красавица чуть замешкалась, – он будет конем. Моим. Если согласится…

Смех все же прорвал себе дорогу к выходу, но я сумела ответить:

– Я спрошу у него.

Так вот, значит, почему она решила попросить именно меня? Чтобы я заодно Игоря Александровича уговорила. Если бы она обратилась к нему с такой просьбой напрямую, то он, скорее всего, даже не стал бы слушать. Хитрая маленькая обольстительница голубых физруков!

Мы с классом назначили репетицию на завтрашний вечер, а Эля дала мне сценарий, чтобы я заранее могла ознакомиться.

* * *

Уже из дома позвонила Игорю и испытала немалое удивление, когда тот сразу же согласился. Отсмеялся, конечно, положенное время над своим предназначением, но не выказал ни малейшего сомнения, что должен тоже помочь ребятам. Вероятно, учителя только такими и должны быть: живыми, легкими на подъем, готовыми делать все в интересах учеников.

Сценарий, на самом деле, оказался очень хорошим. Довольно банальная, на первый взгляд, история, как прекрасную принцессу похищает злодей, а потом ее спасает принц. И в конце поцелуй. Но смешные диалоги и внезапные повороты сделали сказку увлекательной и забавной. Причем никакой пошлости. Так что Оксана Алексеевна одобрит. А уж зал школьников будет в полном восторге. И в конце поцелуй. Карандашом были подписаны имена тех, кому назначены определенные роли, и со всеми решениями я полностью была согласна: Эля – принцесса, в этом нет сомнений, близнецы – идеальный двуликий злодей, серьезное лицо Андрея прекрасно подходит для роли доброго короля, а Дима… Даже если он просто молча постоит на сцене, то уже будет выглядеть прекрасным принцем. И в конце поцелуй.

Я посмотрела на дисплей зазвонившего телефона. Он. А ведь до этого Дима мне никогда не звонил! Как же приятно и неконтролируемо забилось в груди…

– Да? – я улыбалась и не могла скрыть это голосом.

– Привет, Лен, – он тоже улыбался.

– Привет, Дим.

– Читала сценарий? Понравился?

– Да, очень! – ответила честно. И в конце поцелуй, и в конце поцелуй. – Почему ты мне не сказал об этом спектакле? Ведь вы явно это обсуждали раньше!

– А должен был? И лишить себя удовольствия увидеть твое лицо, когда Эля назвала меня прекрасным принцем?

Я рассмеялась, но нашлась с ответом:

– Если бы роли распределяла я, то прекрасным принцем сделала бы Влада! – это было не очень честно, но мальчику надо преподать урок скромности. – А злодеем был бы Слава, чтобы зрителю пришлось поломать мозги. Андрей – принцесса, а ты был бы самым левым кустиком… Или нет. С твоим ростом тебе быть дубом! Светлоголовая дубинушка! А вот коня выбрали удачно.

– Сногсшибательный артхаус. Я согласен! – он смеялся. – Завтра на репетиции это и предложи. Кстати, – тон его голоса изменился и стал более вкрадчивым, – получается, завтрашний ужин переносится на послезавтрашний?

Действительно, я ведь обещала ему ужин во вторник.

– Похоже на то! Хотя еще неизвестно, как часто будут репетиции и какие дела возникнут в среду, – я испытала облегчение из-за отсрочки этого волнующего мероприятия.

– Ты этому рада?

Я задумалась над ответом. Как мне казалось, события развивались слишком быстро. Я не успевала за ними.

– Лен, – снова сказал Дима, – скажи, чего ты хочешь. Я могу тебе сказать, чего хочу я, но ты опять начнешь смущаться. Давай, говори, а я подстроюсь. Хочешь перенести ужин на неопределенное время? Хочешь его вообще отменить? Хочешь, я приеду прямо сейчас, и мы обойдемся без ужина?

Да что он за человек?! Нет, я буду говорить только об ужине! О пероральном потреблении пищи! И больше ни о чем! И потом поцелуй, и потом поцелуй.

– То есть я могу отменить ужин?

– Вряд ли. Долги священны, – я и не сомневалась, что он так ответит. – Но я очень не хочу на тебя давить. Перенесем на пятницу?

– И это называется «не давить»? – ну конечно, в пятницу будет еще сложнее! Потому что в пятницу нельзя будет сослаться на необходимость рано вставать или срочные дела.

– Ладно, – опять в его голосе та самая, почти забытая, холодность. – Лена, когда захочешь, тогда и назначай. Или отменяй.

– А что ты хочешь на этот самый ужин? – я решила сделать шаг навстречу, потому что не смогла бы себе простить, если бы мы попрощались на такой ноте.

– Точно хочешь услышать мой ответ? – он снова улыбался. Добился, профессиональный манипулятор, чего хотел и сидит там теперь лыбится!

– Я имела в виду, что мне приготовить? – я вернула разговор в правильное русло.

– Макароны с сыром!

– Что?!

– Обожаю макароны с сыром. Правда! Мама всегда их готовила в детстве. Но… я могу обойтись и без сыра. И без макарон, если уж на то пошло.

– Ты опять за свое! – я прекрасно понимала, на что он намекает, но пока не была уверена, что готова вкладывать в слово «ужин» то же значение, что он. – Все, договорились. Я скажу тебе, когда точно! Пока?

– До завтра.

Я отключила вызов, понимая, что если он добавит что-нибудь еще, то наш разговор вообще не закончится… Точнее, очень быстро закончится приглашением прямо сейчас провести ужин. Без сыра и макарон.

* * *

На репетицию я пришла вместе с Игорем. Все ученики уже собрались в актовом зале и бурно обсуждали предстоящее изготовление костюмов. Мы поздоровались со всеми, а Дима меня встретил широкой улыбкой, на которую я не смогла не отозваться точно такой же. Уверена, что от взгляда Игоря и близнецов наше поведение не ускользнуло, но для всех остальных ровным счетом ничего особенного не произошло.

Мы репетировали сцены одну за одной, а моей помощи ребятам и не требовалось. Они выучили слова заранее и играли довольно хорошо. Если вдруг что-то требовало корректировки, например, где лучше встать королю или с какой интонацией произнести фразу принцессе, то до того, как я успевала вставить совет, об этом заявляли «кустики», роль которых в сценарии была довольно пассивной, если не учитывать режиссерский вклад. Загвоздка возникла, когда мы дошли до роли Игоря.

По сюжету злодей встречается с принцессой впервые во время ее конной прогулки. Эля наигранно смущенно предложила Игорю встать на четвереньки. Мой друг, заявив: «У меня идея получше!», легко подхватил ее и усадил к себе на плечи. После чего начал скакать по сцене, придерживая девушку за колени и очень смешно ржать, как заправский коняга. Это выглядело гораздо динамичнее оригинального варианта, но Влад возмутился:

– Так она слишком высоко! Я не то что похитить, даже разглядеть ее толком не могу!

Пока все думали над решением, он сам же и нашел выход:

– Эй, моя вторая половина, иди-ка сюда!

Влад, даже не оборачиваясь на брата, присел, а Слава с разбегу вскочил ему на спину. Этим двоим надо в синхронном плавании выступать с их мгновенным пониманием друг друга! Когда Влад выпрямился, лицо «верхнего» злодея оказалось как раз на уровне Элиного. Теперь злодей должен просто подхватить «лошадь» принцессы под уздцы и увести за кулисы. Все согласились, что так сцена будет выглядеть гораздо лучше и смешнее, в том числе и потому, что у злодея и его коня – одинаковые лица.

– Надеюсь, финальная битва у нас будет без лошадей проходить? – раздался Димин голос, который стоял позади «кустиков», сложив руки на груди. – А то я тут единственный… пешком.

Конь хотел было прийти принцу на выручку, но принцесса зверье быстро приструнила.

Наконец, мы приблизились к развязке: поцелуй принца и принцессы на фоне «кустиков», которые вибрирующими руками создают зеленое сердце. Я решила не принимать никакого участия в постановке этой сцены и просто наблюдала снизу за происходящим. По обе стороны от меня встали «злодеи», убитые парой минут раньше. Я посмотрела на них по очереди и убедилась в мысли, что они тут только затем, чтобы оценить мою реакцию. Ухмылка и приподнятая бровь Влада не давали и шанса на сомнение. Но я им такого удовольствия не доставлю! Это постановка, тут играют роли, а я не ревнивая школьница.

Они шагнули навстречу друг другу одновременно. Красивая, с распущенными волосами, тоненькая Эля и мой прекрасный принц. Они соприкоснулись губами и замерли, давая возможность «кустикам» сыграть свою роль. Предполагается, что этот момент будет сопровождаться соответствующей музыкой, и, как я могла сейчас оценить, все выглядело идеально. Мое сердце не разорвалось, я не бросилась в истерический припадок и даже не стала рвать на себе волосы. Я знала, как он может целовать, и что сейчас в нем нет ни капли того, что получала я. Когда все закончилось, Дима мельком посмотрел на меня, а я едва уловимо ему улыбнулась. Как будто он взглядом извинился, а я взглядом же ответила, что не сержусь. Кажется, теперь мы действительно встречаемся…

Но наше настроение испортила все та же Эля, сказав, когда все начали расходиться:

– Прекрасный принц! Теперь ты должен проводить меня домой, а то темно уже!

И вдруг я почти физически уловила, как Дима одними глазами передал мысленное сообщение Владу, а тот Славе, и близнецы тут же подхватили Элю за руки с двух сторон и наперебой затараторили:

– Ну уж нет, милая! Ты наша навеки! В жизни принцессы всегда выбирают злодеев, а не принцев. Провожайся нами до скончания веков!

Благодаря им, прекрасный принц провожал домой меня.

Глава 8

– Есть планы на вечер? – спросил Дима, когда мы уже подходили к моему подъезду.

Посмотрела на часы. 20:37.

– А какие могут быть планы? Сладкий сон. Мне на работу с утра… – промямлила я, надеясь, что он придумает нечто, позволяющее мне провести с ним еще хотя бы полчаса. Сама я это «нечто» озвучить бы не осмелилась.

Дима пристально смотрел на меня, слегка улыбаясь.

– У тебя двадцать минут. Оденься потеплее, обязательно шапку и варежки.

– А как же валенки? – рассмеялась, довольная тем, что сегодняшний вечер еще не окончен.

– У тебя есть валенки? Тогда надевай! – совершенно серьезно ответил Дима и, развернувшись, быстро зашагал прочь, добавив напоследок, не оборачиваясь, – двадцать минут! Я кину вызов, когда подъеду. Потеплее одевайся!

Диктатор! Красивый, смешной, белобрысый диктатор! Не поцеловал даже… И ничего не объяснил.

Я забежала в квартиру и переоделась в утепленные брюки и свитер. Валенок у меня, к счастью или сожалению, не было. Зато была теплая, но очень поношенная дубленка. Я примерила ее, но решила все-таки не рисковать с внешним видом, поэтому надела ту же куртку, в которой ходила на работу. Не знаю, чего мой принц придумал, но я хотела бы в его глазах выглядеть принцессой… несмотря на то, что на улице февраль и уже почти ночь.

Когда телефон подал признаки жизни, оповещая о приезде Димы, я была уже готова и быстро выбежала на улицу. Остановилась в удивлении, увидев рядом с ним Никиту.

– Привет! – поздоровался тот. – Поехали быстрее, остальные уже там.

– Кто? Где? – задала я закономерные вопросы, усаживаясь на переднее сиденье – поближе к водителю.

– На озере, – ответил Дима, – я тебе валенки нашел. И старый пуховик захватил. Замерзнешь – скажи. Наряжу тебя Дедом Морозом.

Что вообще происходит? По всей видимости, мне объяснять не собирались.

– Купаться будем? Я просто ласты забыла взять! – заметила я.

Дима пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги.

– Не исключаю. Я-то боялся, что ты будешь переживать, успеешь ли на работу, а тебя волнуют только ласты.

– Что?! Успею ли на работу? – я изумленно вытаращила глаза.

Дима засмеялся, а Никита, сидевший на заднем месте, продолжал с кем-то говорить по телефону: «Да, да, везем! Минут через тридцать только… Да там… ждали одну девушку… У нас один есть…».

Это меня они ждали? А что Дима был вместе со мной на репетиции, не считается?

За полчаса поездки Дима меня немного подготовил к предстоящему. Поэтому, когда мы подъехали, я испытала чуть сниженный по силе шок. На озере собралась уже целая толпа, и я сразу же рассмотрела Костю, Настю и Андрея среди других. Наша машина стала седьмой, вставшей в большой круг из автомобилей, направивших фары к центру. Получилась импровизированная освещенная поляна, часть которой располагалась прямо на льду. Наш приезд встретили восторженным криком: «Музыка приехала!», после чего Дима с Никитой стали вытаскивать из багажника колонки и устанавливать их прямо на капоте. Я ошеломленно озиралась вокруг, наблюдая за свалками из человеческих тел на льду, смеющихся, бросающих друг в друга снежками. Настя помахала мне, когда я снова нашла ее глазами. Перед одной из машин стояли ящики со спиртным, возле которых собралась самая многочисленная группа. Похоже, я зря выпендривалась с одеждой. Все остальные были одеты как попало, очевидно, предпочитая комфорт красоте.

Внезапно ударило звуковой волной. Это Никита наконец-то подключил музыку. Народ отозвался счастливым улюлюканьем. Ко мне подошел Дима, снял с меня мою шапочку и нахлобучил на голову ушанку. Серьезно! Самую настоящую меховую шапку с опущенными вниз ушами! После этого я получила поцелуй в нос, заставивший остановить попытки возмущения.

– И часто тут такое? – спросила, когда мы, держась за руки, направились к сгущению толпы.

– Ты спрашиваешь, часто ли я приходил на твои уроки с похмелья и ни минуты не спавший? Бывало, – смеялся Дима. – Сейчас начнем кататься!

Одна машина начала медленно выезжать вперед, за рулем сидел Костя. К его автомобилю веревкой была привязана шина. Люди со смехом убегали с ледяной арены. Первым добровольцем оказался один из парней. Он уселся на остановившуюся шину и задрал ноги кверху. Костя вел плавно, без рывков, по кругу, а шина легко скользила по заснеженному льду, неся на себе и восторженно орущего пассажира. Желающих прокатиться таким образом оказалось много. Даже Настя умудрилась с визгом проехать один круг.

– Давай, теперь ты! – сказал Дима, когда машина закончила очередной виток и остановилась недалеко от нас.

– Ты что? Я не поеду, боюсь! – я замахала руками.

Но Дима, кажется, меня и не слышал, кричал водителю:

– Кость! Стой! Можно я?

Костя тут же вышел, позволяя Диме занять его место. Он будет за рулем? Ну, может, мне стоит хотя бы попробовать? Если станет слишком страшно, заору что есть мочи. Увидев его ободряющий кивок и сопровождаемая криками поддержки остальных, я села на шину. Правильнее сказать, в шину, потому что пятой точкой я тут же почти провалилась в круг. Очень боялась удариться ногами, поэтому подняла их повыше, не позволяя касаться земли. И поехала. Сначала медленно – и это было совсем не страшно, но когда меня занесло на первом повороте в сторону, не сдержалась и завизжала. Машина двигалась все быстрее, а мне казалось, что с такой скоростью никого до меня не возили! Наверняка только казалось. Дух захватывало от одновременного страха и восторга, но я все усилия сосредоточила на том, чтобы не опустить ноги. Дима сделал всего один круг и остановился, я облегченно вывалилась из шины набок, задыхаясь от эмоций. Он подбежал и помог подняться, но мы тут же, поскользнувшись, снова рухнули на лед и засмеялись, откатываясь от центра поляны, где уже начинался новый вираж шинной карусели.

– Здорово? – спросил Дима, когда нам все-таки удалось подняться на ноги.

– Да, – честно ответила, после чего позволила увести себя к машине. Дима прямо сверху куртки на меня надел какой-то огромный пуховик. А мои чуть промокшие от снега варежки заменил на другие, которые оказались тоже слишком большими. Мне и до этого не было холодно, адреналин выгнал мороз из крови, но Дима остановил протесты:

– Потом замерзнешь! Сейчас все накатаются и начнутся танцы на льду. А падать лучше в старой одежде. И в валенках.

Я рассмеялась, но переобулась. Валенки мне были велики размера на четыре, а я чувствовала себя неповоротливым толстым медведем-капустой. Дима всеми силами пытался унять смех от моего внешнего вида, но потом не выдержал, достал телефон и, отойдя на два шага, сфотографировал.

– Ты чего творишь? – возмутилась я, сама будучи не в силах сдержать хохот.

– Шантажировать теперь буду!

Танцевать на льду в таком прикиде было очень сложно, но слишком весело. Никита врубил какую-то зажигательную латинскую песню, под которую все вышли на «танцпол». Кто-то постоянно поскальзывался, валился на лед, а на него валились и все те, кто находился рядом. Благодаря моей одежде каждое падение было максимально амортизировано, а как избежали травм те, кто был одет не как медведь-капуста, загадка. От смеха уже болел живот.

А потом мы играли в вышибалы снежками. Меня вышибли первой, но в этом эпик-фэйле я виню только валенки. Дима продержался почти до самого конца, но победителем стала, как это ни странно, девушка. Она закричала радостное «Ура!», когда осталась последней на месте побоища и… почему-то бросилась на шею к моему Диме, который не успел еще отойти далеко. А он обнял ее в ответ так, что даже оторвал от земли, поздравляя с победой. Она звонко поцеловала его в щеку, а потом ее кто-то со стороны позвал по имени. Катюша. Я уже слышала это имя.

Настроение куда-то улетучилось. И вдруг очень захотелось выпить того крепленого вина, которым согревались все замерзающие, поэтому просто зашагала в направлении ящиков и людей, пивших из пластмассовых стаканчиков. Но налетевший сзади ураган подхватил меня и чуть не повалил снова на снег.

– Меня с собой возьмешь? – весело спросил растрепанный после игры и Катюшиных объятий Дима.

– Пошли, – равнодушно ответила я.

– Эй! – голос его был удивленным, а руки уже разворачивали лицом к себе. – Что случилось?

– Ничего, – я сама себе была противна в этот момент, но не могла ничего поделать.

Губы напротив расплылись в широченной улыбке, а глаза сощурились.

– Лен! – сказал он и замолчал.

Я не выдержала паузы:

– Что?

– Лен! – повторил он и улыбнулся еще шире.

– Ну что?! – выдала я раздражение.

– Лена-а, – растянул он. – Ревнуем?

– Дима-а, – передразнила я. – Мечтаем?

Он все же опрокинул меня на спину, а сам навалился сверху, не давая возможности вырваться.

– Скажи хоть раз честно – ревнуешь? Если признаешься, я объясню, что у тебя нет повода, – смеясь, заявил он.

Я вдруг поняла, что мне не нужны объяснения, поняла, какие глупые эмоции испытывала всего минуту назад, поняла, что меня бы тут не было, если бы он этого не хотел. Поэтому я просто молча потянулась к его губам, а он будто только этого и ждал.

Веселье продолжалось почти до четырех часов утра, а я вспомнила о времени, только когда первая машина поехала в сторону города. Домой мы возвращались вдвоем – Никита сел в машину к брату. И только сняв Димин пуховик и пригревшись на переднем сиденье, ощутила, до какой степени устала и голодна. До работы оставалось совсем немного времени и укладываться сейчас спать резона уже не было, поэтому я, решившись, сказала:

– Приглашаю тебя на ужин сейчас!

– Больше похоже на завтрак, но я не буду придираться к формулировкам. Я уж боялся, что ты не предложишь, – оптимистично прокомментировал мое заявление Дима.

– Только не приставать! – решила сразу убить его оптимизм в зародыше.

– Сама не смей ко мне приставать!

– Я?! К тебе?

– Ага, ага. Все вы так говорите! Приманиваете невинных школьников едой, кормите до бессознательного состояния, а потом пристаете, когда у нас сил отбиваться не остается. А нам потом страдать!

– Страдалец!

– Маньячка!

Вот так Дима и оказался впервые в моей квартире. Я вознамерилась приготовить яичницу с ветчиной, по одной простой причине – других продуктов в доме не обнаружилось. Но сначала решила быстро сменить намокшую от снега одежду. Переодеваясь в домашнее, заочно пожалела Диму, которому не могла предложить ничего сухого. Но, выйдя из спальни, увидела, что он и сам о себе позаботился – снял джинсы и кофту и разместил их на батарее. А сам остался в черной простой футболке и спортивных штанах. Ну хорошо, хоть так! Чуть большая нагота способна была выбить меня из сознания. Да чего уж там, меня из сознания выбивала даже его футболка.

Быстренько сварганив ужин, который больше походил на завтрак, мы накинулись на еду. Потом несколько чашек кофе для поднятия жизненного тонуса. Но тонус почему-то на растворимый раздражитель совсем не реагировал. После знатного перекуса мы уселись на диван, по телевизору шла какая-то старая комедия, с помощью которой решили скрасить оставшееся время.

– Лен… Лен! – разбудил меня мягкий шепот. – Уже семь, просыпайся.

Открыла глаза, а разум с трудом констатировал наличие передо мной улыбающегося лица, отметив заодно, что волосы у Димы были мокрыми.

– Дождь? – спросила я.

– Душ, – ответил и чмокнул в губы. Но быстро отстранился и добавил, – мне домой еще надо заскочить, переодеться. Вставай уже, засоня, всю ночь дрыхнешь!

Вся ночь – это минут сорок? Здорово… Я нехотя потянулась и расправила затекшие от неудобной позы мышцы. Дима быстро собрался и ушел, ехидно окинув напоследок взглядом мой внешний вид. Закрыв за ним дверь, я оценила свое состояние с помощью зеркала и мысленно поблагодарила гостя, что хотя бы вслух не стал комментировать – растрепанные волосы и раскрасневшиеся от долгого пребывания на морозе щеки. Ну ничего, душ, косметика и кофе и не из таких бед выручали!

Удивительно, но рабочий день прошел не так тягостно, как стоило ожидать. Усталость иногда накатывала волнами, но удавалось быстро от нее отвлечься, поэтому о моей бессонной ночи догадывались только я и виновник этой самой бессонницы, который предельно вежливо и даже без капли иронии поздоровался со мной в коридоре. Хорошо еще, что сегодня репетиции нет! До вечера моего адреналина могло бы и не хватить.

Димин звонок застал уже по дороге домой.

– Как самочувствие, гулена?

– Какая я тебе гулена? Всю ночь же дрыхла, ты это сам сказал!

– А я забыл у тебя дома часы.

– Специально?

– Не без этого.

– Завтра в школе отдам!

– Хм… При всех? – он смеялся.

– Ладно, забирай. Но если я усну, то молча зайди, забери и смойся!

– Как скажешь, засоня, как скажешь.

– Так через сколько ты придешь?

– Минут… через пять?

– Я тоже примерно через пять буду.

– В курсе.

Я остановилась и оглянулась. Дима шел следом, метрах в ста от меня. Мой смех был достаточно громким, по крайней мере прохожие начали коситься. Видимо, недосып каким-то странным образом делает происходящее нереальным, а эмоции – немного усиленными. Я снова повернулась и продолжила путь, не отрывая телефона от уха.

– Дим! – я не могла сдержать смех.

– Что?

– Ты невыносимый!

– Я просто забыл часы. Верни их мне, коварная женщина, и я отстану.

– Отстанешь?

– Нет.

Этот ответ таким мягким голосом заставил меня снова остановиться и наблюдать, как он сокращает расстояние между нами. Он отключил вызов только тогда, когда подошел совсем близко. Если бы кто-нибудь увидел нас в этот момент, то это было бы большим доказательством нашей близости, чем если бы мы целовались на глазах у всех. Я и Дима стояли на расстоянии шага и смотрели друг другу в глаза так долго, как будто пытались на всю жизнь запомнить, как будто виделись в последний раз. Когда он будет уезжать, мы будем смотреть друг на друга именно так? Я не хотела думать о Бельгии, поэтому спросила:

– Зачем ты оставил часы? Это глупо.

Дима снова рассмеялся.

– Лен, мне восемнадцать лет! У меня психология камикадзе, а ты ждешь от меня рациональности?

Я смеялась в ответ, не находя слов возражений против такого заявления.

– Я их оставил, чтобы и сегодня тебя увидеть. Сейчас я заберу свои часы, а ты не выдержишь и предложишь мне чай, потом я уйду, а ты будешь думать о том, как хорошо, что я оставил у тебя часы, и как жаль, что я не настоял на том, чтобы самому остаться.

Так все и было.