Текст книги "Сказки капитана Эгры. Первое плаванье"

Третий вечер

Погода – она такая капризница! Два дня с замиранием дыхания ветра она слушала сказки старого капитана Эгры. Подмигивала ему и детям светильниками звездочек, указывала дорогу домой, выпуская на выпас полную луну. Ничто не предвещало перемен. Но, видимо, история о зимнем сне расстроила погоду: она вытянула из-за горизонта серый платочек-облако, да и расплакалась мелким дождиком.

Эгра редко задерживался в порту подолгу, но не мог ведь он уплыть, не попрощавшись с детьми и не рассказав историю до самого конца. То есть до того места, где она плавно перерастает в новую, еще не рассказанную сказку, сберегаемую для следующего посещения родного порта…

Эгра в первый вечер после большого дождя приплыл в бухту Жемчужницы заранее, подновил крышу навеса, чтобы никто из детей не промок и не простудился. С неба сеялся мелкий, похожий на туман, дождик. Он толком и одежду не умел промочить, только занавешивал горизонт серой кисеей.

– Вот так! – сказал капитан, уложив на скамьи и пол новые доски взамен попорченных. – Идите, усаживайтесь. Нельзя мокнуть!

– Мы будем закаливаться, как тетушка зима! – решительно предложила девочка, расставляя фигурки: кораблик, выра, кота, Фиму, паука.

– Кто же закаливается так, не разобравшись в деле? Зима купалась в проруби, а потом сразу надевала теплую шубку. Все надо делать с умом! – напомнил Эгра. – Нет-нет, никаких купаний после холодного дождя, на берегу вдали от дома! Одежда промокнет, ветер понатыкает вам мурашек на кожу. Хуже: запихнет за шиворот простуду. У вас сухая запасная одежда есть?

– Нету, – признал сын плотника и уселся под навесом. – Эгра, а ты не простудился, когда спал в зимнем озере? И как все устроилось по весне – с обещанным подарком?

Выр поправил главные усы, закинул их на спину и повыше приподнялся на хвосте. Под дождем сидеть, как вы догадываетесь, ему очень нравилось. Именно в дождь выры особенно охотно посещают берег. И находят его удобным для жизни. Мокрым, уютным, приятным.

– Зима – она тетушка серьезная. Накормила нас пирогами, да. Я попробовал мороженое первый раз в жизни, вот так! Вкусно, хотя мы, выры, людскую еду не очень понимаем.

Большое сердце

Вечером, когда снег засинел и заискрился, посыпанный золотым песком лунных бликов, зима стала собирать Фиму в дорогу. Выдала шубку, хлопнула в ладоши – и за оконцем встали на льду озера санки. Лесовик вздыхал, украдкой поглядывал на Эгру и хмурился. Как признаться: он, оказывается, совсем по деду соскучился, и по лесу родному. Даже болотницу, и ту вспоминает всякий день. Не за вкусные ягоды, за доброту…

– Я не поеду, – упрямо выговорил Фима. – Нет уж! Эгра мой друг. Как я брошу его в озере? Одного, да в холода… Нет, не поеду. Дед поймет.

– Не серди меня, лесовик, – возмутилась зима. – А лес убирать к моему приходу? А шубы лисам да зайцам менять с летних на зимние? Дела у тебя дома, и много их. Что, все до единого на деда свалишь, не пожалев его? Поезжай. Разве я обижу твоего друга? Он здесь в гостях.

Фима с сомнением вздохнул. Он и сам знал, сколько в лесу накопилось дел. Что же получается: останешься – деда предашь, уедешь – друга бросишь. Иногда любой выбор правильным бывает только отчасти. Пойди сходу реши, какой долг тяжелее и важнее?

– За кэпом я пригляжу, – важно проскрипел паук. – Я впередсмотрящий, от меня самая юркая и мелкая беда не укроется. А ты передай болотнице подарок от меня. Шаль я пообещал ей однажды и вот, изготовил. Поезжай. Не бойся за нас. Если что, вон – когти какие, справлюсь.

Звездочет лязгнул похожими на клинки когтями. Фима улыбнулся – и согласился. Долг перед дедом и лесом вырос, и маленькая, поместившаяся на ладони шаль для болотницы оказалась весомым доводом, даже, может быть, главным. Пора домой. Надо извиниться за прежние шалости. Он ведь, если толком припомнить, многовато натворил за лето… Фима шмыгнул носом, прищурился и хитро подмигнул пауку. А сколько еще за зиму натворит!

По хрустящему снегу от распахнутой двери избушки до саней протянулась золотая дорожка света. Выданные зимой валенки вытаптывали на ней синие тени следов.

Хруп-хруп. Прощай, первое приключение!

Хруп-хруп. Чтобы снова выйти в море, надо сперва вернуться в порт, разве не так?

Совсем не тяжело уезжать в дальний путь, когда вслед машут друзья и кричат: «Возвращайся весной»! Еще приятнее ехать, зная, что впереди – родной дом. Что тебя ждут.

Эгра махал вслед санкам и руками, и усами, пока совсем не замерз. Но тетушка зима не повела выра в избушку. Вышла на черный лед, подула, повела рукой – и нарисовала большую круглую прорубь. Любопытная луна заглянула в воду, пробуя нащупать дно тонкими пальчиками лучей.

Глубоко! А только озерная вода прозрачнее хрусталя. Если приглядеться – вон они, мелкие камешки, и во-он там, в тени – удобный каменный грот. В нем мягкая перина из зеленых водорослей.

– Сладких снов, капитан Эгра, – улыбнулась тетушка зима. – И прощай… Проснешься – я уже уйду на север. Навестишь ли снова – кто знает? Но ты учти: я хлебосольная хозяйка. Буду рада.

Звездочет выглянул из густого меха тетушкиной шубы. Ему очень нравилось гостить, зарывшись в воротник: тепло, высоко, и разговаривать со всеми удобно – и видно далеко. Паук помахал всеми передними лапами. И снова спрятался: холодно, ночь черная, стужа так и звенит, так и похрустывает. Выр осторожно попробовал лапами воду, разбил тонкий новый ледок. Нырнул в озеро. Вода показалась ему теплой: выры ведь умеют глубоко уходить в морскую почину, туда, где и летом ничуть не тепло и совсем темно.

Эгра добрался до грота, улегся на перину. Вверху, за прозрачным ледяным окном, лучилась лимонным золотом зимняя ночь. Кувшинки горели как костры, поземка рисовала узоры, светлячки звезд перемигивались… Выр на миг испугался: в гроте тепло, а вдруг он не заснет? Но поземка заметала и заметала лед на озере, и в его глубине делалось темнее. Лед похрустывал, утолщался, тепла под ним делалось все меньше. Сон накрывал, как пушистое сказочное одеяло.

Эгра опустил глаза на стеблях в глазницы. Поджал лапы – и заснул.

Тук! – болью отдался во всем теле первый удар сердца. Он, совсем как будильник у людей – отмечает время расставания со сном. Длинным сном, сладким, красивым. В нем Эгра плыл на большом корабле, с двум мачтами, с целой командой друзей. Далеко плыл, в новое странствие. За горизонтом шевелились загадочными тенями незнакомые приключения, они еще только поджидали отважную команду. Одно было, вроде бы, похоже на осьминога, а второе выпирало из воды панцирем черепахи… Ветер свистел разбойником, норовил порвать паруса. Солнце смеялось, знакомый мышонок прыгал по волнам.

Туук-тук-ту! – сердца второй раз отметили приближение пробуждения: первое уже работало в полную силу, второе подключилось, третье шевельнулось. Эгра вдохнул жабрами воду и процедил её, вкусную, живительную. Потянулся. Сердца больше не болели, они все ровнее и точнее отбивали побудку.

Ту-ук-туук-туук-тук, – ритм сердец выровнялся полностью.

Эгра замер, не веря себе. Еще раз прислушался.

Ту-ук-туук-туук-тук, – громко и ровно пели сердца выра. Четыре сердца! Целых четыре! Хотя прежде Эгра мог слышать лишь три… Вот какое чудо пообещала ему, оказывается, тетушка зима. Самое лучшее на свете!

Маленький больной выр, самый жалкий в семье, и никогда не подрастет, так говорили братья. Глупые, глупые выры, не умевшие верить в чудеса! Да все их сердца ни разу не бились для кого-то. И друзей настоящих у них нет, совсем нет! Разве от настоящих друзей стали бы они прятать больного младшего брата?

Ту-ук-туук-туук-туук, Ту-ук-туук-туук-туук, Ту-ук-туук-туук-туук, – ровно и уверенно стучали сердца. Спешили, гоняли кровь и пробуждали тело. Наполняли душу новой силой, радостью и интересом. Что там, наверху? Весна! Кто там, наверху? Птицы? Это их тени мелькают над водой? И что за шум катится по поверхности, как по барабану? И кто это гонит мелкие волночки? Словно торопит и зовет – сюда, давай…

Эгра потянулся, расправил хвост и вытянул до предела усы. Огляделся с интересом: за зиму он перелинял! Вон какой смешной и тесный лежит на перине из водорослей старый панцирь. И грот, оказывается, совсем не просторный – он тесный! Приходится ползти и выгибаться, чтобы протиснуться через арку выхода. На просторе стало видно и понятно: обновленный хвост – хорош! Широкий, движется мощно, плыть с таким – быстрее и удобнее прежнего.

Шлеп!

Это Эгра вырвался из воды, встал на хвост и снова рухнул в озеро, разбрызгав его так сильно, как только мог. Эгра взлетел над водой на короткий миг. И во все лапы стал грести к берегу! Вон и Фима ждет, и Звездочет прыгает у него на плече.

– Свистать всех наверх! Кэп проснулся! – деловито командовал Звездочет.

– Эгра, это точно ты? – удивился Фима. – Ну ты и вырос! Почти с меня ростом.

– И ты вырос, – Эгра открыл легкие и отозвался, удивляясь тому, что голос тоже вырос, стал ниже и звучнее.

Пожалуй, с таким голосом можно чувствовать себя настоящим капитаном. Только – корабля пока что нет. Но это не беда, если у тебя есть шесть рук и что куда важнее – двое друзей!

Капитан оглядел берег. Годные в дело бревна лежали горкой, и часть уже была распилена на доски. Паруса – вон они, бережно расстелены и чуть-чуть шевелятся. Эгра замер в недоумении, опираясь руками о берег. Правда шевелятся?

– Моя семья. Салаги, – снисходительно проскрипел Звездочет. – Но я решил: всякому большому кораблю нужны юнги. Мы ведь строим большой корабль, кэп?

Паук спросил с тревогой: нет сомнения, он уже твердо пообещал юнгам место в команде. Вон они – все трое. Маленькие пауки, бурые, рисунок якоря на спинах еще едва намечен, а когти так ничтожны, что их и не видно…

– Большой! – согласился Эгра. – Отсюда есть выход в море?

– Есть, вон той речушкой, – указал Фима. – Я уже поговорил с бобрами: помогут.

– Ну и стройте, – буркнул паук. – А я буду плести канаты. Для воздушного шара, да! Меня тетка зима научила. Объяснила, чем полезен теплый воздух и как его ловить моей паутиной, чтобы летать. Я – летающий морской паук! Впередсмотрящий! Хей-хо! Мне буря не страшна!

Звездочет затанцевал на всех восьми лапах, заскрежетал клинками когтей.

Эгра выбрался на берег, погладил знакомую пилу и свой старый молоток.

– Ж-ждала, – весело зашумела пила, едва коснувшись древесины. – Ж-жизнь! Ж-жую, ж-жарь!

Она устала от безделья за зиму, как вы, конечно же, догадались.

– Так, так, – подзадорил молоток.

И новый корабль капитана Эгры стал на глазах расти и делаться все краше. Чтобы выйти в море, к новым приключениям.

Но это уже другая сказка…