Текст книги "Калевала-2010"

Глава 5
«Ловушка для Золушки»

Если бы тебе предложили кубок с лучшим в мире вином и сказали:

«Пей, но знай, что на дне кубка скорпион», ты бы стал пить?

На дне любого кубка земной сласти находится скорпион.

Причём, увы, кубки эти неглубоки, так что скорпион всегда близко к вашим губам.

Святитель Н. Сербский

Владимир 16 июня 2010 в 10:01

Вы любите человеку в душу заглядывать?

Елена 16 июня 2010 в 10:01

Обожаю. Хлебом не корми.

Владимир 16 июня 2010 в 10:01

А кому это понравится, когда в душу лезут?

Елена 16 июня 2010 в 10:02

Некоторые просят, что бы им в душу залезли.

Владимир 16 июня 2010 в 10:02

А вот сами не любите, когда к Вам лезут.

Елена 16 июня 2010 в 10:03

Не люблю. Но для Вас сделаю исключение.

Владимир 16 июня 2010 в 10:03

Значит ли это, что к Вам можно в душу?

Елена 16 июня 2010 в 10:03

Вы ни разу не пробовали.

Владимир 16 июня 2010 в 10:05

Потому что я не умею этого делать. Я, как все мужики, прямолинеен и не понимаю женских душ. А то, что я пытался накануне вести с Вами разговоры о сексе, говорит лишь о том, что Вы мне интересны как женщина.

Елена 16 июня 2010 в 10:06

Вот те раз! А причём здесь душа?

Владимир 16 июня 2010 в 10:06

Душа сама по себе. Я поэтому и сказал, что не умею лезть в душу, потому что считаю это интимной зоной. Если человеку хочется выговориться, он это сделает.

Елена 16 июня 2010 в 10:07

Надо же… А я всегда думала, что у человека в другом месте интимная зона… Как Вы можете интересоваться мною как женщиной, если ни разу меня не видели?

Владимир 16 июня 2010 в 10:07

Мне интересна та женщина, которую я видел на фото. Конечно, Вы можете быть в жизни немного другой. Но Ваш образ мне нравится.

Елена 16 июня 2010 в 10:10

А мне Вы и без фото понравились. Представьте, я общалась с Вами, даже не зная, кто Вы. Я хочу сказать, что так называемые тактильные ощущения для меня ничего не значат, если Вы симпатичны мне. А для Вас тактильные ощущения – это смена одного ощущения другим. Даже если всё до причёски и одежды будет в точности соответствовать фото.

Владимир 16 июня 2010 в 10:11

Не переживайте, я не настаиваю на встрече, меня всё устраивает.

Елена 16 июня 2010 в 10:15

Вечно вы, мужчины, напридумываете!

Владимир 16 июня 2010 в 10:15

О! Откуда такое знание мужиков?

Елена 16 июня 2010 в 10:16

Так я же психолог!

Вообще мужчинам не доверяю.

Владимир 16 июня 2010 в 10:16

Вот и договорились.

Елена 16 июня 2010 в 10:17

Вам доверяю.

Владимир 16 июня 2010 в 10:18

Какая Вы противоречивая, однако.

Елена 16 июня 2010 в 10:18

Я же Янус, Вы забыли?

Владимир 16 июня 2010 в 10:19

Нет, не забыл… Вас трудно забыть.

Елена 16 июня 2010 в 10:20

Вас тоже не забудешь!

Владимир 16 июня 2010 в 10:21

Янус (лат. Ianus, от ianua – «дверь») – в римской мифологии – двуликий бог дверей, входов, выходов, различных проходов, а также всяческих начинаний и начал во времени. Женой Януса была Ютурна.

Елена 16 июня 2010 в 10:22

Да? А я думала, это всего лишь символ противоречий…

Владимир 16 июня 2010 в 10:22

Под покровительством Януса находились все двери – частного дома, храма богов или ворота городских стен. Он вёл счет дням, месяцам и годам, поэтому на пальцах его правой руки было начертано число CCC (300), а на левой – LXV (65), что в сумме означало число дней года. По имени Януса названо начало года, первый его месяц – януарий.

Янус был также патроном дорог и путников и почитался среди италийских моряков. Они верили, что именно он научил людей строить первые корабли.

Елена 16 июня 2010 в 10:29

Вот совпадение! Я как раз родилась в январе.

Владимир 17 июня 2010 в 09:00

Привет!

Вот жизни учусь! Но никак не научусь с Вами общаться, всё кажется, чем-то не устраиваю. Я вроде и понимаю, и не понимаю… Что-то я перед Вами пасую.

Елена 17 июня 2010 в 09:07

Наверно, Вы таких типажей, как мой, не встречали. А что непонятного? Возьмите и спросите прямо. Я уж своим мелким умом попытаюсь понять.

Владимир 17 июня 2010 в 09:07

Не встречал, это верно… Что ж Вы так о себе?! Мелкий ум!

Елена 17 июня 2010 в 09:10

Встречал, наверняка. Просто всерьёз не воспринимал.

Владимир 17 июня 2010 в 09:10

Возможно и так… Вас вот всерьёз…

Елена 17 июня 2010 в 09:20

Почему-то мне не верится?

Владимир 17 июня 2010 в 09:16

Это Ваше право… Я думаю о Вас постоянно.

* * *

Корсунова терпеливо дожидалась, когда от сестры уйдет последний клиент. Она просидела в бордовой комнате полтора часа, занимая себя чтением литературы. В кои веки взялась почитать книгу.

Полина была как никогда права, сказав сестре, что мысли о самоубийстве Яны Золотарёвой отвлекают её от мыслей о семейных передрягах. У неё была характерная черта – дотошность во всём. Корсунова не поленилась съездить в университет, где когда-то занималась преподаванием покойная. Как она сумела «разговорить» коллег Яны, тоже оставалось загадкой.

– Я, конечно, хотела прикинуться следователем! – Полина пыталась веселиться, но Лена чувствовала, что это игра. – Не поверишь, весь день вчера там проторчала…

Если Полина была в дурном расположении духа, то её шутки были циничны и тяжеловесны. Она всем портила настроение, исходя из логики: почему мне одной должно быть плохо? При этом она создавала бурю в стакане воды, вовлекая в негативную ситуацию как можно более широкий круг людей. В результате у Полины настроение приходило в норму, а все остальные пили успокоительное.

Если она пребывала в благоприятном расположении духа, то это выглядело лёгким озорством. Все с облегчением вздыхали и дружно смеялись над её шутками.

С того момента, как Полина вернулась с моря, она постоянно пребывала в душевном равновесии. Поэтому Елена не мешала ей своеобразно развлекаться. «Чем бы дитя не тешилось», – думалось ей.

Но сегодня настроение Корсуновой было ни первым, ни вторым, ни третьим. Это было что-то новое: попытка Полины скрыть свои чувства под маской наигранной весёлости.

– Но прикинулась студенткой, которой обещали зачёт и не поставили, – услышала Лена, очнувшись от своих мыслей.

По рассказам Полины, на кафедре были одни женщины. Там царили воинственные отношения. Мужские коллективы проще и веселее, им присущ дух несерьёзности. Женщины любят делить пространство, искать скрытый смысл в чужих словах и поступках, зачастую абсолютно бессмысленных. Суть мужчин и женщин прямо противоположная, соответственно, и восприятие красивых женщин тоже разное.

– Разумеется, если бы в этой конторе были одни мужчины, мы услышали бы необычайно правдивый и прекрасный рассказ о покойной, – рассуждала Полина, – но так как женщины видят недостатки, то… суди сама.

Золотарёва была весьма противоречивая натура. Внешне необыкновенно женственная и нежная, она имела ум гибкий и острый. При очевидной твёрдости характера она была несколько склонна к депрессии и меланхолии, эмоциональна.

Яна была хорошо образована, владела свободно английским и французским языками. Долгое время занималась спортивными танцами. Играла на скрипке и гитаре. В общем – куча талантов.

Однако, по мнению Полины, жизнь Яны не соответствовала её социальному положению. Лена согласилась с мнением сестры:

– И так было видно, что бедностью она не страдала. Я всегда предполагала, что кроме работы в образовательном учреждении, у Яны был посторонний заработок. Почему я никогда этим не интересовалась? Потому что лезть в её деловую жизнь мне никто не давал разрешения.

– По мнению коллег, Яна нигде кроме университета не работала, но жизнь вела на широкую ногу. Та квартира, в которой сегодня живут родители покойной, была приобретена лично ею. «Неизвестно на какие деньги!» – возмущалась сотрудница кафедры. Как выразилась одна из сослуживиц, «работай круглые сутки в университете, вряд ли в течение двадцати лет купишь неплохое жильё». Одна из её коллег сказала, что Яна занималась торговлей. Видела однажды, что её квартира была забита журналами и книгами. Яна, торговля и публицистика – понятия несовместимые. Допустим, она занималась торговлей… Для этого необходим определённый склад характера, которым Яна не обладала. Она просто не способна была отдавать собственные силы этому процессу. И ничему другому тоже. Нет, сестрёна, ты не знаешь таких дам.

Она часто уходила на «больничные»… А знаешь, что это значит? Это очередной оплачиваемый отпуск, – вот что это значит! Ты оформляешь «больничный» и занимаешься своими проблемами. Хотя, вряд ли Яне было необходимо прикрываться «больничными листами», но сотрудники думают именно так. Мне думается, что она путешествовала. Да и работа, скорее, была пустой формальностью. Так… для отвода глаз.

– Ты ещё у студентов поспрашивала бы! – пошутила Лена.

– Поспрашивала, поспрашивала… Мне дали сведения об одной девочке, которая была с ней в хороших отношениях. Она окончила университет пару-тройку лет назад, в настоящий момент работает в банке. По словам всё той же сослуживицы, Золотарёва сблизилась с ней после университета. Коллег смущало то, что Яна близко общалась со студентами, – она поморщилась, словно вспомнила о чём-то неприятном. – Это несколько противоречит преподавательской этике.

Живёт красна девица на широкую ногу за чужой счёт. В содержанках не замечена, в браке не состоит. При этом дружит с молодым, холостым, небогатым, который вряд ли может обеспечить ей жизнь, какой она жила. Получает копейки, но покупает пятикомнатную квартиру!

– Вопрос в другом! – продолжала Полина. – При таких денежках можно и маститого психотерапевта нанять, чего она к тебе явилась? Не сказала бы я, что ты у нас из маститых… Ты сама как с ней познакомилась-то?

– Как обычно… Она позвонила по телефону, – пожала плечами Лена, – сказала, что по рекомендации одной из клиенток… Я даже не помню которой…

– Придётся сходить в гости к Золотарёвым. Наверняка они были в курсе многого.

– Не надо ходить! – Лена заволновалась. – Не стоит заставлять стариков выслушивать твои догадки! Ты принесёшь им боль!

– А что не выслушать?! Небось, представлюсь тобой и дело в шляпе! – пошутила Полина.

– Телефон отберу!

– Ха! Телефоном напугала! Ты же пользуешься моим мужем, и я ничего тебе не говорю.

Лебедева благоразумно промолчала. Удивительно, но буря опять прошла мимо.

– Брось, сестрёна! Несерьёзность – зачастую залог легко достигаемого результата! Для пользы дела можно пожертвовать своей репутацией! Точнее, твоей репутацией… Молчу-молчу! Легче всего сказать, что ты пишешь диссертацию и берёшь в качестве примера свою незабвенную Яну Золотарёву. И мне сведения принесут на блюдечке с голубой каёмочкой!

Лена огорчённо молчала.

– Ладно, сестрёна, не парься! Ты, верно, совсем плохо думаешь обо мне. Никто не будет донимать стариков глупыми догадками, – Полина сделалась серьёзна. – Мне достаточно было услышать о ней рассказы в университете. Там люди любят посплетничать!

– Кстати, между прочим, сослуживцами были замечены её эмоциональные выпады перед смертью, – добавила она.

– Я тоже за ней тогда это заметила. Она пребывала в эйфории, даже в излишней эйфории, – согласилась Лена.

– Теперь о Сергее, – Корсунова переменила тему. – Он пытался выспросить, что тебе известно об иностранце. Думаю, Золотарёва ему помогала и поддерживала во многом, пока он был ей необходим. Такие женщины подобных мужчин не содержат. А это значит, что Сергей работал, а она ему платила. А, может быть, он её шантажировал… Сергей «одержим» идеей отыскать правду. Он уверен, что Яне помогли свести счёты с жизнью, – весь вечер трезвонил об этом.

Я выяснила у него очень важную деталь. Золотарёва отвергла его, но он очень долго преследовал её, добивался свидания. Вскоре Яна снизошла со своей барской высоты и согласилась на встречу. Он утверждает, что в последние дни ничто не омрачало её настроения, она прямо-таки благоденствовала.

– Сестрёна, это очень важно! – сделала Полина ударение на этой фразе. – Человек полон жизни, празднует победу, строит планы… И вдруг нет человека! Вспомни, что было с ней перед смертью?!

– Полтора года назад мы частенько виделись, она всё время соблазняла меня на какие-то курсы, – с готовностью поведала Лена. – Затем, около года назад, Яна забыла обо мне. Тогда у неё предположительно и был роман. За полгода до смерти она опять появилась здесь. Потом наступила беременность, и в последний раз я увидела её перед самой смертью. Здесь, на Знаменской, когда она приехала с ночёвкой… Она очень радовалась жизни, и у неё всё было в порядке… Иногда жаловалась на токсикоз, но это не повод для печали…

– А ты где ночевала?

– На Ново-Слободской, конечно…

– «Конечно»… Тебе ещё повезло, что её не в твоей ванной укокошили… Вообще странно всё это… Вы даже приятельницами не были… Зачем она тебя везде с собой таскала?

– Не так уж часто и таскала! Мы изредка ходили на выставки, в кино, на встречи…

– На встречи? Даже? Ни разу вас не видела ни на одной тусовке, – засомневалась Полина.

– Мы не посещали тусовок. Кроме того, Яна ходила на курсы…

– А ты?

– Нет, я не ходила. Хотя… она даже предлагала дать мне взаймы денежек на год, чтобы я купила абонемент, – ответила Елена. – Вот только некогда было, поэтому и не пошла.

– О чем Вы разговаривали в последний вечер?

– О детях. О том, как ей трудно работать. Что невозможно отдавать все силы работе, когда твой гормональный фон сменился на сто восемьдесят градусов и прочее в таком же духе. Ничего особенного… Она ко мне приходила не обсуждать проблемы, а делиться радостью.

– О работе что-нибудь говорила?

– Совсем ничего. Говорила только, что врачи запретили ей рожать. А у неё медицинских показаний нет к прерыванию беременности… Она говорила: «Почему я должна это делать, если совершенно здорова».

– Что это за врачи такие? – недоверчиво спросила Полина.

– Она ходила к каким-то частным врачам. Она жаловалась только на то, что придётся рвать с хобби, что беременность дороже увлечения. Пусть даже это увлечение приносит ей деньги. Она была очень закрытым человеком. Всегда и всё держала при себе. Хотя она и обсуждала со мной что-то, но так… нехотя…

– Важно вот что: в тот злополучный вечер Золотарёва позвонила Сергею и отложила свидание, – мысль Полины работала уже в другом направлении. – При этом Яна даже извинилась перед ним: она хотела увидеться ещё с одним человеком. По мысли Сергея, это должна была быть женщина… Правда, набрался он порядочно при встрече…

– Всё ж таки принёс пользу твой телефон, – подытожила Полина. – А теперь самое интересное! Того иностранца, с которым последний год жила Яна, звали Орсо. И очень примечательно, что Орсо – это не имя. Это прозвище.

– Это Сергей сказал?

– Сергей сказал, что его звали Орсо. А итальянский словарь сказал, что это прозвище… В переводе с итальянского Орсо означает – медведь.

* * *

Последнее время жизнь Елены стала походить на катящийся снежный ком, захватывающий на своём пути новые события. Виртуальный собеседник, любовник покойной клиентки, философствующая Вера, которая платила за дружбу… Всё чаще чувство «де жа́вю» накрывало её: словно она не раз проживала подобный момент. Её интуиция говорила ей об этом в снах, рисунках, ощущениях.

Привычное существование встало с ног на голову, раздвоилось на иллюзорный мир и реальную жизнь. Иллюзорный мир дарил ей уверенность и ощущение свободы. В реальной жизни были родные, Олег, работа, клиенты. А вместе с этим новые знакомства привнесли в её жизнь новизну и своеобразие.

Теперь к новым приятным ощущениям стали примешиваться далеко не приятные мысли. Она совершенно точно знала, что квартиру обыскивали, следили за ней и её клиентами. С каждым днём в её душе всё больше и больше нарастала тревога. Это было тихое навязчивое ощущение тяжести в сердце. Лена пыталась внушить самой себе, что предчувствие беды связано с детьми, что она беспокоится за них и прочее в подобном духе.

Сны становились всё тяжелее и мрачнее. Лебедева видела себя в окружении семи повешенных, которые безмолвно кричали ей что-то. Она видела Яну в толпе этих страшных людей. Молодая женщина убегала от них во сне, но они догоняли её и что-то шептали почерневшими губами.

За всю свою жизнь наша героиня не видела ужаснее снов. Просыпаясь, каждое утро бралась за бумагу и карандаш. Она рисовала этих семерых и Яну: фигуры в сутанах с капюшонами, без лиц. Это помогало ей сбросить негативную энергию.

Однажды во сне она поняла, что страшные покойники во главе с Золотарёвой не преследуют её. Они вовсе не хотят погубить её, а предупреждают об опасности. Стоило ей осознать этот факт, как тяжкие сны прекратились словно по мановению волшебной палочки.

Вскоре, благодаря рисункам и предвидению, у неё сложилась чёткая картина произошедшего: семь повешенных были такими же самоубийцами, как и Золотарёва. Они скончались в один день, и на всех семерых приходилась одна причина смерти. Причиной был живой человек, а не обстоятельства или связь с другим преступлением. Лебедева ломала себе голову над тем, что могло стать причиной этого ужасного массового самоубийства, но интуиция молчала. Она взялась просматривать в Интернете криминальные хроники Эмска за последний год, но нигде не прозвучало ни единого намёка на подобное преступление.

Под давлением этих своеобразных обстоятельств Лена всё чаще задумывалась над тем, что непременно нужно на что-то отвлечься, заняться чем-то полезным. Пожалуй, Вера была права. Ей необходимо пройти курсы повышения квалификации, познакомиться с новыми направлениями науки, узнать иную методику психологических тренингов. Возможно именно это поможет ей глубже понять собственную природу и научиться управлять ею.

Кроме того, нашей героине чрезвычайно льстило внимание столь влиятельных персон, как Элиас и Вера. Она даже выросла в собственных глазах. Хотя сама себе не желала в этом признаваться. Впервые в жизни в ней проснулось тщеславие – первый шаг к греху, который даёт возможность манипулировать другим человеком.

Лебедева была предоставлена сама себе. Родные уехали, и она получила полную свободу. Теперь никто не упрекал её в равнодушии и эгоизме. Почему бы не поучаствовать в интересных мероприятиях?

…Олег вёз её в воскресный день почти на другой конец города по всем пробкам и страшной жаре.

– Далековато для курсов, – задумчиво прокомментировал он. – Для приличных курсов, разумеется.

Лена, которая раньше так чутко прислушивалась к мнению зятя, сегодня не обратила на его слова никакого внимания. Олег ждал комментариев, но свояченица молчала. «Дуется до сих пор», – подумал он.

Последнее время она не выходила у него из головы. Раньше, – и он точно в этом был уверен, – Лена ловила каждое его слово. При кажущейся независимости характера, она всегда прислушивалась к его мнению, всегда старалась следовать его наставлениям. Ему нравилось чувствовать себя нужным ей. Нравилось быть её нянькой, выслушивать её проблемы, всегда и всё знать о ней. Последнее время свояченица отдалилась не только от своей собственной семьи, но и от него самого. У неё появились какие-то секреты или (не дай бог!) личная жизнь. Олега чрезвычайно беспокоил данный факт. Он пытался поговорить с ней на эту тему, прикрываясь маской заботы о ней её родных. Лена лишь повторяла старые заученные фразы, – и ничего нового!

Ему и в голову не могло прийти, что у свояченицы может появиться мужчина. Не потому что она слишком серьёзна. А потому, что у неё просто-напросто не может быть мужчин. Дескать, имидж её таков. «Да и зачем ей мужчина? – думалось ему. – У неё уже есть опекун, то бишь он, Олег. А секс ей, по-видимому, и не нужен. Иначе она бы давно… Нет… Об этом лучше не мечтать».

Он искоса взглянул на неё.

«Вот, пожалуйста, – сидит с отсутствующим видом. Она хотя бы слышала его слова?» – вздохнул Олег.

Они доехали до Сокольничей-19.

– Кажется, это Вторая городская больница, – Олег вышел из машины. – Я провожу тебя.

– Не надо.

Он едва сдержался. Приехать во Вторую городскую больницу в воскресный день – не самая лучшая идея для курсов. Приличные курсы, как правило, проводятся в образовательных учреждениях. Корсунов пообещал себе, что после очередной поездки в Москву обязательно дознается, на какие такие курсы ходит его свояченица. Его беспокоило, что она окружила себя завесой таинственности. Чего доброго, попадёт в какую-нибудь неприятную историю. Или, может, она встречи здесь с кем-нибудь ищет?

Поэтому он спросил будничным голосом:

– Ты когда освободишься?

– Ещё неизвестно, – пробормотала Лена, силясь прочесть вывеску над дверями «главного корпуса». – Хотя… если тебе будет по пути, забери меня часа через два.

Олег хотел сказать, что если и не по пути, он её всё равно заберёт, но благоразумно промолчал.

– Точно через два часа? Не меньше?

– Если меньше, я всё равно буду здесь стоять в назначенное время.

– Нет, уж… Лучше позвони, – ему претила мысль о том, что кто-то другой может подвезти её.

Он проводил её взглядом, пока она шла мимо КПП к дверям «основного корпуса», затем сел в машину. Нет, не нравится ему эта неизвестность! – решил он. – Она скрывает что-то дурное.

Олег стоял возле Второй городской ещё минут семь. Убедившись в том, что свояченица попала по назначению, уехал.

Лена прошла по асфальтовой дорожке к зданию больницы. Это действительно была Вторая городская. Сегодня здесь было много посетителей и гуляющих больных. Кто-то проезжал через территорию больницы на машинах. Вдоль тропинок были посажены кустики, а чуть дальше росли роскошные ветвистые гиганты – дуб и сосна. У забора жалась низкорослая, с утолщениями на стволе, берёза.

Отделений больницы было много, поэтому она сразу направилась к «главному корпусу».

Пока она шествовала вдоль аллейки к высокому крыльцу, промокла от пота. Влажность была присуща здешним местам, а жара – редкостью. В сочетании друг с другом они создавали тяжёлую «банную» атмосферу.

– Погуще бы тень, – пробормотала она.

В каждом учреждении здравоохранения есть такой «главный» или «основной» корпус: там, где находится администрация. Лена боялась, что не найдёт курсы, но в главных корпусах вахтёры всегда всё знают. Она помнила, что Вера объясняла, как и где найти Михаила. Но совершенно запамятовала «где», а позвонить ей и переспросить стеснялась.

Она вошла в тёмный прохладный вестибюль. Одна стена коридора была закрыта стендом с номерами кабинетов, на другой висел стенд с правилами оказания услуг и прочей информацией подобного рода. В вестибюле находились посетители. На её счастье из-за угла вышел молодой человек в чёрной форме. Лена полюбопытствовала, как ей попасть на психологические курсы, и тот посоветовал ей пройти в поликлинику. Дескать, какой-то образовательный центр арендует весь цокольный этаж поликлиники.

По тому как быстро он дал ответ, молодая женщина поняла, что о курсах у него спрашивают довольно часто. «Наверняка, они довольно известны», – решила она.

Лена опять вышла на солнцепёк. Дошла до КПП и спросила у прятавшихся от жары охранников, как попасть в помещение местной поликлиники.

«В поликлинике в выходные дни точно посетителей не бывает», – подумала она.

Но по тому как охранники нисколько не удивились её вопросу, она предположила, что посетителей поликлиники Второй городской больницы в воскресные дни много.

Вскоре наша героиня появилась в вестибюле поликлиники.

– Вы к кому? – спросил строгий усатый охранник.

– Мне на курсы. Психологические, – по своей привычке изучать людей, молодая женщина подумала, что этот человек похож на мопса.

– Вы кто?

– Лебедева, Елена Лебедева. Я от Вероники Володаровой.

– Не знаю такой!

– От господина Элиаса…

– Что Вы мне тычете фамилиями?! Я же ясно сказал: не знаю такой!

Наверняка этот охранник был работником Второй городской. Всё же он пошёл на уступку: вынул большой затёртый свиток и принялся внимательно изучать его.

– Здесь нет Вашей фамилии, – пробурчал он. – Все, кому нужно, уже прибыли. Мероприятие уже два часа как идёт.

– Мне к Михаилу. Он ждёт меня, – осенило Лену.

– Сейчас, – охранник снял трубку и позвонил кому-то.

– Нет никого, – усы смешно топорщились, когда он разговаривал.

У молодой женщины появилось непреодолимое желание повернуться и уйти. Однако не за тем она тащилась через весь город, чтобы вернуться ни с чем.

Расстроенная, она вышла из коридора. Ей не хотелось выходить в уличную баню.

«Полина бы уговорила», – подумала она.

Лена набрала номер сотового телефона Корсуновой. Та долго не брала трубку. Когда всё же ответила, недовольству её не было предела. Оказывается, она всю ночь где-то провела. А теперь восстанавливала свои силы во сне. И сестре нужно было прервать этот сон на самом счастливом и интересном месте!

– И надо тебе было тащиться туда! – недовольно говорила она, выслушав жалобы. – Тебя забрать некому? Твой любящий Олежек не взял сегодня? Езжай на трамвае! Пора бы ноги поразмять.

– С пятью пересадками?

– На метро тогда, – в голосе Полины слышалась желчь.

– Здесь его, увы, не проложили.

– Чего же ты хочешь от меня? Олега со мной рядом нет! Где он – непонятно?! Трубку не берёт!

«Какую трубку? – удивилась Лена. – Сестра только что говорила про здоровый сон». Ей стало ясно, что Полина просто хочет её уколоть.

– Я просто так жалуюсь…

– В следующий раз жалуйся, когда тебе что-то действительно будет необходимо, и я реально смогу тебе помочь!

– Да просто досада от всего взяла, и надо было ею поделиться!

В трубке послышались короткие гудки…

Лена вернулась в вестибюль.

– А можно я здесь его подожду? Я посижу в этих креслицах, – кисло улыбнувшись, произнесла она. И не дожидаясь ответа, уселась в неудобное жёсткое кресло.

– Вам придётся долго ждать, – недовольно произнёс охранник.

– Ничего, я подожду…

Он опять подозрительно взглянул на неё.

– Вы его хорошо знаете?

– Конечно, – соврала она.

– Кто его хорошо знает, тот и телефон должен знать.

– Он не взял сотовый, – ложь давалась ей с трудом.

Несколько минут они сидели молча, затем охранник вышел из-за стойки и стал прохаживаться перед Леной. Между ними завязалась беседа, и она узнала, что у обладателя смешных усов действительно есть питомцы мопсы. Он поделился с ней своим опытом разведения собак. В итоге проникся желанием нашей героини учиться и разрешил пройти, оставив при этом ему десять рублей в залог.

Молодая женщина спустилась по лестнице в зал, который ей показал охранник.

Это было огромное помещение в цокольном этаже больницы. Что-то вроде спортивного зала. Весь зал был залит солнечным светом, который беспрепятственно проникал через десяток подвальных окон. Елена остановилась возле входа.

Зал был заполнен людьми. Человек двадцать странных посетителей. То ли здесь занимались танцами, то ли йогой, то ли спортивными состязаниями. Звучала музыка для релаксации: красивая и мелодичная. Половину зала занимали люди, которые находились в позе лотоса, а то и вообще в какой-то немыслимой позе; сидели и лежали на матах.

Остальные танцевали. Если это можно назвать танцами. Это не были вальсы, фокстроты или ламбады. Скорее, что-то из индийского фольклора. Одеты «танцоры» были в спортивные костюмы. Между ними находились мужчины и женщины, которые внешне отличались от остальных. «Наверно, это тренеры», – мелькнуло в голове у Лены. Тренеры были одеты в спортивную форму голубого цвета, в отличие от цветной разношёрстной массы «танцоров».

Глядя на «голубых», Лена сомневалась, кто перед ней мужчина или женщина? «Тренеры» были худощавы, с короткими стрижками. Они помогали остальным: кому руку подтянут, кому ногу поправят, кому помогут сделать правильное движение в танце. Люди в голубом были заняты больше всех остальных.

Ей оставалось только удивляться происходящему.

Какой-то молодой мужчина прохаживался между танцующими и «тренерами». Похоже, он раздавал рекомендации. Затем он направился к выходу прямиком к новой посетительнице.

То, что это был мужчина, Лена поняла сразу. Хорошо сложенный молодой человек. Хотя у него было настолько красивое и нежное лицо, что его можно было принять за девушку. Самым удивительным на этом лице были глаза.

Большие, округлой формы, глаза, с поднятыми вверх уголками.

Кошачьи глаза.

Ярко-синие, с большим зрачком, – такой цвет редко встретишь в природе. Кажется, на этом лице были только эти чудные очи. Другие черты лица как бы скрадывались за светом этих удивительных гла з.

Он стоял перед вновь прибывшей посетительницей, заложив руки за спину.

– Вы к нам? – его бас никак не вязался с юной внешностью.

– К Вам, – ответила она. – Наверно.

– А куда бы Вам хотелось попасть?

– В Центр медитативной психологии, – смущённо ответила Лена.

– Вам кто-то подсказал обратиться к нам?

Молодая женщина хотела сказать, кто явился советчиком. Однако тут же она подумала, что будет очень глупо выглядеть перед этим симпатичным молодым человеком. Лебедева даже спросить не удосужилась у Веры, кто такой Михаил. «Хотя бы фамилию уточнить или телефон попросить!» – сетовала она про себя. Он смотрел на неё своими чистыми глазами и, казалось, слышал её мысли.

– Посоветовали. Вообще я ищу Михаила, – краска залила её лицо.

– Медитатора или ученика? В этом зале десяток Михаилов. Включая меня, – бархатистый голос успокаивал.

Он говорил, широко улыбаясь, будто не отворот-поворот ей давал, а поздравлял с каким-то праздником.

– Мне Элиас посоветовал.

«Наверно, в более глупом положении я никогда не была», – подумала она.

Но всё переменилось вдруг, как по мановению волшебной палочки.

– Вас не Лена зовут? – оживился он.

– Да, – обрадовалась она, – Лебедева Елена.

– А что Вы к нам так поздно? Госпожа Володарова уже давно меня предупредила…

– Я не была уверена, что попаду к вам.

– А я был уверен, – опять улыбнулся он.

Лебедева подумала, что готова влюбиться в этого очаровательного молодого человека.

– У вас действительно психологические курсы? – заинтересовано спросила она.

– Конечно. Мы именно этим направлением науки и занимаемся. В наше время необходимо уметь концентрироваться на важных вещах для достижения поставленных целей. Мы делимся с людьми этой методикой.

– Но мне Элиас сказал, что у вас проходят обучение. Повышение квалификации, так скажем, что ли…

– Так оно и есть, – он взял её под руку, словно старую знакомую и повёл вглубь зала к дальнему окну. Окно было открыто, наверху шелестели листьями кусты.

– Присаживайтесь, – он отодвинул для неё табурет, как кресло в ресторане.

– Хотите пить? Вы любите чистую минеральную воду, – заключил он, даже не спрашивая, что ей хочется.

Это было очень приятно. Лена действительно умирала от жажды и очень хотела минералки. Ей захотелось сказать, что она любитель здоровой и полезной пищи и поэтому даже в окрошку вместо кваса кладёт минералку…

– Я тоже люблю минеральную воду, – словно прочтя её мысли, произнёс Миша. – Знаете ли, любитель здорового питания. Впрочем, как и все здесь присутствующие. Люблю и даже в окрошку вместо кваса добавляю воду.