Текст книги "Печать Нострадамуса. Божество в камне"

Глава 7. Королевская лилия

Спустя несколько дней после возвращения из Жарден Флюрьи, Мадлен искала Селесту в королевском саду. Ей было велено передать девушке поручение от Жизель, связанное с покоями испанской принцессы. Мадлен нашла подругу подле королевской часовни. Селеста была грустна.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Мадлен. – Дело в Фабьене?

– Нет, месье Триаль здесь вовсе ни при чём, – заверила подругу Селеста. – На днях я получила письмо из дома: родители предлагают мне на время покинуть Лувр.

– Но почему?

– Отец считает, что теперь мне нечего здесь делать и лучше сосредоточить всё своё внимание на поиске подходящей партии. А кто, как не родители, знают, какого мужа мне следует подыскать.

Селеста печально вздохнула, с тоской глядя в сторону дворца.

– Расскажи им о Фабьене, – предложила Мадлен. – Вы с ним созданы друг для друга. Думаю, когда твои родители узнают о вас, всё разрешится наилучшим образом. Фабьен – аристократ. Его семья пользуется уважением во Франции.

– Если бы всё было так просто, – всплакнула Селеста. – В своём письме домой мой брат Тьерри упомянул о нас с Фабьеном. И уже через несколько дней я получила ответное письмо. Отец писал, что я совершаю ошибку. Отправляя меня в услужение к Екатерине, они надеялись, что я выберу в мужья кого-то, кто находится ближе к власти. Фабьен же сейчас потерял доверие короны. Наваррский старается держать бывших гвардейцев Генриха подальше от себя. Это не может не влиять на статус семьи Триаль. Отец знает об этом и не считает, что у меня есть будущее с Фабьеном.

– Твои родители не правы, – жалея подругу заговорила Мадлен. – Они просто не видели, с каким трепетом Фабьен относится к тебе, как смотрит влюблёнными глазами. Они не знают, как ты светишься от счастья рядом с ним. Я уверена, познакомившись с Фабьеном, они изменят своё решение.

– Я бы на это не рассчитывала, – отмахнулась Селеста. – Знаешь, порой мне кажется, что у нас с родителями нет ничего общего, будто мы смотрим на этот мир с разных сторон, будто я им и вовсе…

– Не родная дочь?

– Да. Именно!

Мадлен поёжилась. Она давно знала правду, в которой боялась признаться себе, а теперь и подруге. «Селеста, действительно, не дочь своих родителей. И я должна хотя бы попытаться рассказать ей об этом». Набравшись смелости, Мадлен вздохнула.

– Мне нужно сказать тебе нечто важное, но совершенно, боюсь, совершенно неправдоподобное.

– Я привыкла к странностям – говори.

– Я думаю, есть причина, почему тебе порой трудно находить общий язык со своими родителями, почему порой вы с Тьерри выглядите детьми разных родителей.

– Почему же? – удивлённо спросила Селеста.

– Ты…Боже, как же сложно… Селеста, ты не наследница дома Моро. Много лет назад дочь Эвы Моро родилась мёртвой. Она, предположу, долго не могла отойти от тяжёлых родов, а потому не сразу смогла взглянуть на детей. В это же время давняя подруга Сильвии Моро – Маргарита – Клевская просит её об одолжении – спрятать у себя её внучку, рождённую совсем юной дочерью. И Сильвия соглашается. Мёртвую девочку подменяют новорождённой малышкой, дочерью Марии Клевской. И никто в семье, кроме Сильвии, не знает об истинном происхождении девочки.

– О чём ты говоришь? Мадлен, я не понимаю…

– Селеста, ты дочь Марии Клевской и Генриха III, ты наследница дома Валуа.

– Это шутка? – Селеста шагнула в сторону и, обхватив руками голову, замотала ей из стороны в сторону. – Прости, но это звучит…

– Неправдоподобно, – продолжила Мадлен. – Да, я говорила, но это так. Поверь мне. Вспомни, как называла тебя бабушка.

– Лилия, – произнесла Селеста.

– Золотая лилия – эмблема дома Валуа, – напомнила ей подруга.

Селеста, нахмурившись начала теребить платье.

– Не верю…это невозможно…невозможно. – Вдруг девушка замерла, застыв на месте, – А знаешь, я соберу вещи и отправлюсь домой. Поговорю с родителями, и всё станет ясно.

– Но ведь они ничего не знают.

– Они воспитывали меня, поэтому должны были хоть о чём-то догадываться. Я отправлюсь в поместье Моро, сейчас это необходимо.

Оставив подругу, взволнованная Селеста бросилась прочь ко дворцу. Мадлен не стала её останавливать. «Теперь ей нужно побыть одной. Такую правду непросто принять. Не удивлюсь, если и после поездки домой Селеста не сумеет назвать себя дочерью Марии Клевской. Но кто знает, время многое меняет. Может быть, однажды она поверит мне».

Возвращаясь в замок через королевский сад, Мадлен услышала знакомые голоса. Прислушавшись, девушка поняла, что по соседней дорожке прогуливается король Испании в сопровождении Алехандро. К своему удивлению, Мадлен отметила, что рядом с ними не было привычной стражи. Их голоса звучали тихо, а порой и вовсе замолкали. «Они о чём-то секретничают, забравшись подальше от чужих глаз. Интересно, что они обсуждают. Как бы я хотела просто пройти мимо, но ведь знаю, что не сумею этого сделать. А вдруг их разговор касается Франции? Стоит проверить».

Спрятавшись под пышным зелёным кустом, Мадлен затаилась и вскоре сумела расслышать обрывки интересующего её разговора.

– Так, значит, он сейчас здесь? – обращаясь к послу, спросил король.

– Да, я уже беседовал с ним на свободные темы, – ответил Алехандро.

– Ты говоришь, он совсем мальчишка? – задумчиво произнес Филипп.

– Да, но не дурак.

– Он догадывается о том, кто его отец?

– Нет, он уверен, что его имя Тьерри Моро, и ни о какой связи с домом Валуа даже думать не смеет, – ответил месье Ортега.

Услышав знакомое имя, Мадлен округлила глаза. «Тьерри? Так вот почему Алехандро беседовал с ним. Он ничего не знает о Селесте и считает, что это Тьерри незаконнорождённый сын короля».

– Ты уверен, что не ошибся в нём? – спросил король.

– Найти ребёнка было сложно: его хорошо спрятали. Но мне удалось разыскать служанку Клевских, которая сама видела, как младенца увезла Сильвия Моро. Всё сходится, – подтвердил свои слова Алехандро.

– Я верю тебе, – кивнул Филипп. – Осталось перетащить мальчонку на нашу сторону, и мы сможем свергнуть Наваррского с трона Франции.

Мужчины пошли дальше, и вскоре их голоса уже нельзя было различить. Выбравшись из-под кустарника, Мадлен долго приводила себя в порядок и пыталась осмыслить подслушанный разговор. «Король Филипп не просто так прибыл в Париж. Он мечтает не о мире с Францией, а о свержении нового короля. Какая подлость! И Алехандро замешан в этом заговоре. Что же делать? Ждать, пока они нанесут удар? Так не пойдёт. Нужно всё обдумать». Размышляя о подлости испанского короля и судьбе Франции, Мадлен поспешила вернуться ко двору.

Этим же днём, выполняя очередное поручениё Жизель, Мадлен вошла в покои, отведённые Анхеле-Валенсии. «Просили подать им вина, а сами уже сбежали в сад».

Поставив на стол принесённое с кухни вино, Мадлен услышала громкие голоса, доносившиеся из спальни принцессы.

– Я совершенно не понимаю этого мужчину, – сетовала на жизнь инфанта. – То он на глазах у всего двора приглашает меня на танец, то вновь не обращает на меня внимания. А мне говорили, что король – большой любитель женщин. А на самом деле Генрих – непробиваемая крепость. И что мне с этим делать? Отец ждёт от меня успехов на любовном фронте.

Подав принцессе тарелку с фруктами, рядом с ней остановилась одна из служанок.

– Ваше Высочество, – кротко заговорила она, – возможно, вам будет полезно узнать, что в лесу, на самой окраине Парижа, есть статуя, что исполняет любые желания. Местные верят, что, если обратиться к ней за помощью, она обязательно поможет.

– Это всё ваши французские выдумки, – отмахнулась принцесса.

– Я тоже так думала, Ваше Высочество, пока сама не увидела этих чудес, – продолжала служанка. – Одна нищенка, что жила неподалёку, после похода к этой статуе уехала из Парижа в Марсель на карете и в дорогих нарядах, словно королева.

– Ты не врёшь? – недоверчиво приподняв бровь, спросила инфанта.

– Ваше Высочество, я бы не посмела.

– И где находится эта статуя?

– Найти её нелегко: там овраг и низина. Но я хорошо знаю эти места и могла бы показать вам, – предложила служанка.

Мадлен, слышавшая весь разговор, ужаснулась. «Статуя, что исполняет желания… Культ Абраксаса вновь ищет себе должников. Но не думаю, что принцесса сунется в лесную чащу в поисках волшебной статуи. Это же просто безумие».

Успокоив себя этим, Мадлен покинула покои инфанты, но уже скоро пожалела об этом.

Собираясь отойти ко сну, фрейлина настежь распахнула окно. Но не успела она лечь в постель, как на улице застучали колёса кареты. «Экипаж в такой час? – удивилась Мадлен. – Интересно, кто это прибыл так поздно?»

Выглянув в окно, Мадлен, ахнула: в ночной тишине к крыльцу Лувра подъехала пустая карета. Спустя всего пару минут из дворца, оглядываясь по сторонам, выскользнула испанская принцесса в сопровождении служанки. Девушки сели в карету, и та немедленно тронулась с места. Мадлен сразу же поняла, куда направилась принцесса. «Глупая, глупая! Она всё же решилась ехать на поиски статуи Абраксаса. Нужно её догнать, остановить, пока она не наделала глупостей». Мадлен заметалась по комнате, но, быстро сообразив, что теряет время, накинула на себя платье и выскочила в ночь, следом за испанской принцессой.

Мадлен добежала до самых ворот, но выйти за пределы дворца ей было не суждено: королевские гвардейцы тотчас преградили ей путь.

– Мне нужно срочно покинуть замок, – умоляла Мадлен.

– Не положено, мадемуазель.

– Но вы только что выпустили отсюда карету!

– То была карета испанской делегации, мадемуазель.

– Прошу, вы не понимаете, чем может обернуться промедление, выпустите меня.

– Не положено.

Понимая, что напрасно теряет время, Мадлен развернулась и бросилась обратно во дворец. Пролетев несколько коридоров и лестниц, она оказалась в королевском крыле. Подходя к покоям Анри, она не встретила сопротивления. Взглянув на неё, стража не препятствовала, будто заранее предупреждённая о ее возможном визите. Но удивляться этому было некогда, и Мадлен постучала в дверь. Спустя некоторое время на пороге появился Анри, облачённый в белую свободную рубашку.

– Мадлен? – удивился он. – Вот так сюрприз. Не ожидал увидеть вас здесь среди ночи. Но, признаться, очень рад вашему внезапному вторжению.

– Ваше Величество, – задыхаясь от быстрого бега, пробормотала Мадлен. – Я пришла к вам не просто так, прошу: немедленно дайте гвардейцам приказ выпустить меня из дворца.

– Вы удивляете меня всё больше и больше, Мон Этуаль. Что случилось?

Мадлен покосилась на стражу, давая понять, что им всей правды лучше не знать.

– Дело касается принцессы Анхелы-Валенсии. Она только что покинула замок, чтобы… – Мадлен запнулась, подбирая слова. – Чтобы своими глазами увидеть одну языческую статую в лесу возле Парижа. Говорят, она исполняет желания, – добавила фрейлина.

Наваррской сразу понял, что произошло. Выражение его лица тотчас изменилось.

– Дайте мне пару минут, Мон Этуаль, и я буду готов лично вернуть принцессу.

Быстро одевшись, король вышел из покоев и вместе с Мадлен направился прочь из дворца.

Снарядив карту, Анри отдал приказ кучеру отвезти их на окраину Парижа.

Увидев у кромки леса экипаж принцессы, Мадлен и Анри бросились в чащу. Плутать пришлось долго. Цепляясь платьем за сухие ветки, спотыкаясь о кривые коряги, девушка спустилась в овраг, придерживаемая за руку королём. Там, в овраге, они и нашли принцессу. Статуя Абраксаса безмолвно покоилась среди зелёных ветвей. Стоя перед ней на коленях, неизвестному ей богу молилась Анхела-Валенсия. Недалеко от неё, опустив голову, испуганно стояла служанка.

– Если ты исполняешь желания, сделай так, чтобы король Франции обратил на меня внимание, – громко произнесла инфанта. – Это очень важно, слышишь? В дар же прими мою кровь.

Принцесса вытянула руку и, морщась, попыталась оцарапать ладонь украденным с кухни ножом.

– Остановитесь, Ваше Высочество! – крикнула Мадлен.

Принцесса обернулась, не ожидая увидеть здесь посторонних.

– Ты? Убирайся отсюда. Тебя что, послал отец? – недовольно искривилась инфанта.

– Немедленно отойдите от статуи, – грозно рявкнул Анри.

На этот раз принцесса вздрогнула. Глядя на Мадлен, она не сразу заметила приближение Наваррского.

– Мой король, – зашептала она, – как вы здесь оказались? Почему…

– Мы видели, как вы сбегали из дворца, – объяснила Мадлен. – Прошу, вы не знаете, с кем сейчас говорите, к какому богу взываете.

Остановитесь.

– Иначе что? Вы не можете мне приказывать. Я принцесса Испании! – пыталась защититься инфанта. Её злой взгляд упал на Мадлен,

– Вы хотите, чтобы король достался вам? Поэтому пытаетесь отговорить меня? Я знаю о вас, весь французский двор знает, что король неравнодушен к бывшей фрейлине! Я права, Ваше Величество? Это из-за неё вы не обращаете на меня внимания? Думаете, она чем-то лучше меня, наследной принцессы?!

– Ваше Высочество, – заговорил Анри, – вы находитесь на моей земле, вы здесь гостья. И я требую от вас уважения ко мне, к моей стране и к моей женщине, – в этот миг Наваррский взглядом коснулся Мадлен. И девушка оторопела от его признания. Чтобы не залиться краской, фрейлина обратилась к инфанте:

– Вы не понимаете, принцесса. За своё желание вам придётся заплатить очень высокую цену.

– У меня есть деньги. У Испании есть сокровища, которые вам и не снились!

– Я говорю не о них. Люди лишались жизни, связавшись с богом, у статуи которого вы стоите, – ответила Мадлен.

– Я в это не верю.

– Тогда почему вы здесь?

– Не знаю, а вдруг всё-таки сработает. – Обернувшись к статуе, принцесса протянула к ней руку, обагрённую кровью. «Нет…»

Бросившись наперерез, Мадлен встала между девушкой и каменным истуканом, но, не удержавшись на ногах, споткнулась о торчащие корни и повалилась назад. Её спина коснулась холодного камня, а после послышался хруст.

– Мадлен! – испугавшись, Анри сорвался с места и, оттолкнув принцессу, упал на колени возле фрейлины.

– Что ты наделала? – изменившись в лице, прошептала принцесса, глядя за спину Мадлен.

С ужасом оглянувшись, фрейлина увидела, как статуя Абраксаса, разбившись на сотни кусочков, слетела со своего постамента. Каменный идол лежал на земле, больше не внушая страха. Но, глядя в его неподвижные глаза, Мадлен чувствовала, как по спине пробежали мурашки: что-то злое, холодное будто всего на секунду сжало её горло, и где-то в голове зазвучал чужой голос: «Осквернительница…»

С досадой топнув ногой, Анхела-Валенсия начала выбираться из оврага. Следом за ней, бледная как полотно, засеменила служанка. Принцесса так и не поняла, от сколь жуткой участи уберегла её Мадлен.

– Мон Этуаль, вы не поранились? – осматривая девушку, волновался король.

– Нет, кажется, нет.

Придерживая девушку за талию, Анри помог ей подняться на ноги.

– Статуя… я разбила её… – прошептала Мадлен.

– Не думайте об этом, – попросил Наваррский, стараясь отвлечь девушку от тяжёлых дум. Но глядя в его задумчивое лицо, Мадлен понимала: он не уверен, что у этого поступка не будет последствий.

– Нужно догнать принцессу, пока она не заблудилась, – произнесла фрейлина.

Анри недовольно поморщился:

– Да лучше бы заблудилась…

Укоризненно взглянув на короля, Мадлен начала выбираться из оврага. Анри направился за ней, следя, чтобы девушка не оступилась. По дороге до кареты они больше не разговаривали. Но всё это время Мадлен никак не могла выкинуть из головы слова короля: «Моя женщина – так он назвал меня. Думает ли он так всерьез или просто заставляет принцессу ревновать?» – размышляла Мадлен.

В ту ночь Анхела-Валенсия благополучно вернулась в Лувр. О её маленьком путешествии никто не узнал. Анри пригрозил инфанте поведать её отцу о её безответственном поступке, если она продолжит пытаться на глазах у всего замка отвоевать трон королевы Франции. Принцессе пришлось выполнить просьбу короля. Она понимала, узнай: Филипп о её безрассудстве, на неё тотчас падёт его гнев.

Вернувшись в свои покои, Мадлен, не раздеваясь, повалилась на кровать. «Я уничтожила алтарь Абраксаса. Что, если культ захочет отомстить мне за это?» Закрыв глаза, Мадлен попыталась избавиться от мыслей о кровавом боге. В какой-то момент девушке стало казаться, что это ей удаётся. Сознание затуманивается, и мрачные мысли остаются где-то позади. Но то было не освобождение… Перед глазами девушки возникла темнота, и Мадлен накрыло видение.

Девушка не сразу поняла, что смотрит на мир чужими глазами. Перед ней в ночной гостиной висели на стене портреты семьи Моро. Та, кем она была, коснулась одной из картин, осторожно поправив раму. Это была Селеста. Взволнованная, она бродила по пустому дому. Вдруг перед глазами девушки что-то почти бесшумно капнуло вниз.

Селеста опустила взгляд на пол: под ногами девушки разлилась лужа красной вязкой жидкости, так похожей на кровь. С замиранием сердца Селеста медленно подняла голову вверх и закричала: на длинных резных колышках, служивших украшением перил, висели отрубленные головы её родителей.

Выбравшись из плена жуткого видения, Мадлен бросилась по коридору к покоям Селесты. Не добежав всего пару комнат, девушка врезалась в Тьерри.

– Мадлен? Что-то стряслось? На тебе лица нет, – удивился юноша.

Но девушка проигнорировала его вопросы.

– Селеста…где она?!

– Ещё днём уехала домой, – ответил Тьерри. – А что такое?

– Она в опасности! В огромной опасности!

Мадлен пришлось сбивчиво рассказать Тьерри обо всём, что не было предназначено для его ушей: о культе, о её даре, о происхождении Селесты. К счастью, юноша не сильно вдавался в подробности, поняв главное: его сестра в большой беде. Не теряя ни минуты, Тьерри и Мадлен, отыскав карету, бросились вслед за Селестой.

Дорога до поместья заняла несколько дней. Мадлен и Тьерри так и не смогли нагнать карету Селесты. А когда, наконец, добрались до родового гнезда дома Моро, увидели яркий столп огня.

Родовое поместье семьи Моро полыхало, охваченное языками пламени. Чёрный дым окутывал погибавший в огне дом.

– Селеста! – В ужасе глядя на пылающее поместье, Тьерри рванул в огонь.

– Стой! Ты погибнешь! – быстро среагировав, Мадлен схватила Тьерри за рукав и преградила ему путь. – В этом пламени не выжить никому.

Пытаясь скинуть с себя руки девушки, Тьерри рвался к дому.

– Пусти, Мадлен! Там моя семья! Мама! Отец! Там Селеста…

На глазах девушки выступили слёзы, в груди тугим узлом сжалась болезненная чёрная печаль. Она понимала: если обитатели поместья не успели выбраться из дома, им было уже не спастись. Тьерри предпринял новую попытку оторвать от себя девушку. Но в миг, когда её пальцы разжались и юноша оказался свободен, Мадлен, прикрыв глаза, повалилась на землю. Растерявшись, Тьерри успел подхватить её на руки.

– Мадлен! Что с тобой?

Перед глазами девушки всё плыло. Горящее поместье словно отходило на задний план, уступая место неизвестному тёмному пространству.

– Я не понимаю… – шептала Мадлен. – Не понимаю…

Вспомнив, что ещё в Лувре девушка бегло рассказала ему о своих видениях, Тьерри догадался:

– Ты что-то видишь? Опиши, это может быть важно.

Сосредоточившись на ускользающем видении, Мадлен старалась рассмотреть незнакомое место.

– Я вижу луну…. – неуверенно произнесла Мадлен.

Тьерри непонимающе поднял глаза к небу. Сквозь чёрный дым, столбом идущий от поместья, рассмотреть луну было почти невозможно.

– Мадлен, это не помогает. Должно быть что-то ещё.

– Туман…

– Туман бывает в низинах в лесу. Вокруг Клермона есть леса, их очень много. Нужно что-то более конкретное, – просил юноша.

– Пещёра… точно, это пещёра, – поняла Мадлен, – Стоя у входа, можно рассмотреть луну. А по её подножию стелется белый туман.

Там в темноте кто-то есть. Лежит на земле, лишившись чувств или… жизни…

Вдруг Мадлен вздрогнула: она узнала мелькнувший в видении силуэт.

– Селеста…

Тьерри поставил девушку на ноги и, продолжая придерживать её, устремил задумчивый взгляд в сторону горизонта.

– Когда мы были маленькими, играли в одной пещёре, недалеко от поместья. Мне нравилось там бывать. Селеста побаивалась, но шла за мной. Что, если она там?

Видение окончательно исчезло, и Мадлен вновь смотрела на мир ясным взглядом.

– Нам нужно поспешить. Селесте нужна наша помощь.

Бросив на поместье полный боли взгляд, Тьерри согласно кивнул головой. «Он думает о родителях», – догадалась Мадлен. Но в тот же миг вспомнила висящие на деревянных перилах отрубленные головы и зажмурилась. «Если моё видение сбылось, то их уже нет в живых. Тьерри понимает это, но старается держаться, чтобы защитить хотя бы сестру».

Решительно направившись в сторону от поместья, Тьерри, не оглядываясь, позвал девушку за собой.

– Нам туда, Мадлен. Идём.

Слегка приподняв юбки платья, Мадлен поспешила за Тьерри, ловко преодолевая все препятствия. лежавшие на пути.

Добираться до пещёры пришлось долго. Тьерри, успевший за долгие годы подзабыть её местонахождение, заставил девушку поплутать вдоль ближайшего леса. Наконец вход в каменный грот был обнаружен. Тьерри первым спустился в темноту, а затем подал руку девушке, помогая перелезть через острые камни. Указав в самый тёмный угол, Мадлен кивнула:

– Она лежала там…

Вместе с Тьерри они двинулись в нужном направлении, стараясь рассмотреть, что творится во мраке пещёры. Вдруг где-то в темноте послышался лёгкий шорох платья.

– Селеста? Это ты? – осторожно спросил юноша.

На звук знакомого голоса вперёд выступила хрупкая девичья фигурка в грязном одеянии.

– Ть…Ть… ерри?! – Не веря своим глазам, Селеста жмурилась, щурилась, пытаясь разглядеть тех, кто проник в пещёру. И, наконец, узнав брата и подругу, бросилась им навстречу. Испуганная, заплаканная, в рваном платье, Селеста повисла на шее Тьерри.

– Милая, что же тебе довелось пережить… – шептала Мадлен.

Положив ладонь на плечо вздрагивающей Селесты, фрейлина с горечью вспоминала страшное видение. «Кто мог желать смерти семье Моро? Не существует в мире таких слов, что сейчас могут служить Селесте утешением».

Брат и сестра долго стояли обнявшись, стараясь разделить на двоих общую боль.

– Тьерри…мама с папой они…они… – Захлёбываясь в слезах, Селеста не могла рассказать брату о том, что случилось с родителями.

Пряча сестру в своих объятиях, Тьерри тихо прошептал:

– Я знаю…

Слова брата лишь сделали хуже: больше не сдерживая своих эмоций, Селеста завыла от боли, наполняя пещёру нечеловеческими страданиями. Прошло немало времени, прежде чем, сорвав голос, девушка смогла успокоиться.

– Как вы узнали о случившемся? Как нашли меня?

– У меня было видение, – ответила Мадлен. – Я знаю, что ты увидела в поместье.

Закрыв глаза, Селеста, словно безумная, затрясла головой.

– Я не вернусь в этот дом! Никогда! Никогда!

– Нам некуда возвращаться, сестра, – тихо прошептал Тьерри, – Наш дом погиб в огне. – Голос его звучал безжизненно сухо.

Юноша пытался по-своему справиться со свалившимся на него несчастьем. И если Селеста выплёскивала боль в слезах, Тьерри пытался запрятать его подальше от чужих глаз.

– Откуда взялся огонь? – не поняла Селеста, – Что произошло?

– А ты не помнишь? – спросила Мадлен.

– Нет… После того как я увидела… увидела… – Селеста запнулась. не в силах, произнести вслух страшые слова. – После того как я увидела, что произошло, кажется, потеряла сознание, а очнулась уже в этой пещёре, совсем одна.

Во взгляде Селесты вдруг мелькнуло что-то непривычно отчаянное.

Отойдя от брата, девушка направилась в сторону подруги. Схватив Мадлен за руку, Селеста рухнула перед ней на колени.

– Что ты делаешь? Прошу, поднимись.

– Мадлен, только ты можешь нам помочь, – рыдала Селеста. – Умоляю тебя, умоляю… Загляни в прошлое, скажи, кто стал причиной наших страданий, что произошло с нашим домом, с нашей семьей.

Пытаясь поднять подругу на ноги, Мадлен виновато смотрела на девушку.

– Селеста, милая, ты же знаешь: мои видения не приходят по моей воле.

– Прошу, попробуй, молю тебя…

Стиснув зубы, чтобы не заскулить от досады, Мадлен кивнула головой.

– Я попытаюсь, Селеста, но ничего не обещаю.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – в исступлении шептала Селеста.

Мадлен сумела уговорить подругу подняться на ноги. Сосредоточившись, девушка коснулась бледной руки Селесты и закрыла глаза – ничего. Провела рукой по волосам, слегка дотронулась до кровоточащей раны – ничего. «Это бесполезно, видение не приходит». Почти отчаявшись, Мадлен предприняла последнюю попытку заставить свой дар показать ей прошлое. Задумавшись всего на секунду, одной рукой Мадлен сжала ладонь Селесты, второй коснулась Тьерри. И в этот момент её тело словно поразила молния.

Девушку ослепила яркая вспышка, которую увидела лишь она. Пещёра потеряла свои очертания, и Мадлен мысленно перенеслась к поместью семьи Моро.

Из окон старинного особняка уже вырывались языки яркого пламени, но огонь ещё не полностью охватил дом. Центральная дверь распахнулась под напором нечеловеческой силы, и в следующую секунду из поместья вышел тот, кто уже давно познал смерть. Адепт культа Абраксаса нёс на руках бесчувственное тело Селесты. Вытащив девушку из огня, оккультист направился в сторону леса, где находилась пещёра.

Понимая, что ещё не ответила на главные вопросы, Мадлен старалась подольше задержать ускользающее видение. Сосредоточившись на собственных ощущениях, Мадлен с удивлением обнаружила. как нагрелся висевший на груди амулет, добытый в поместье Сен-Беар. Не видя себя, лишь чувствуя, девушка перевела на амулет всё своё внимание.

И вдруг что-то произошло… Мадлен ощутила, как её откинуло назад ещё дальше в прошлое. Девушка захлопала глазами и не сразу поверила своим ощущениям. Она стояла в ещё целом поместье Моро и, крутясь на месте, осматривала помещёние, будто действительно была там. «Невероятно… Я будто по-настоящему переместилась в прошлое. Я ощущаю пол под своими ногами, могу касаться предметов, перемещаться по комнатам. Значит, вот как действует амулет…» Позади послышались быстрые лёгкие шаги.

Мадлен обернулась и увидела, как в распахнутые двери вошла Селеста. Девушка, плохо ориентируясь в темноте, приблизилась к стене с портретами.

– Селеста? – Мадлен приблизилась к подруге и легко коснулась её плеча, но мадемуазель Моро не ощутила этого прикосновения. «Она не видит меня и не слышит». Пока Мадлен рассуждала о происходящем, мадемуазель Моро подняла глаза вверх. Её испуганный вздох наполнил гостиную, а в следующую секунду, потеряв сознание, Селеста упала на пол. Мадлен моментально подскочила к подруге, но помочь бедняжке ничем не могла.

«Прости, тебе помогут». Где-то наверху мелькнула неясная тень.

Мадлен поднялась на ноги. Стараясь не смотреть на мёртвые головы, девушка по лестнице направилась на второй этаж поместья.

Тёмная фигура, двигавшаяся почти бесшумно, привела мадемуазель Бланкар в комнату давно почившей леди Моро. Здесь было темно.

Мадлен всё ещё чувствовала себя неуверенно. Ей казалось, будто в любой момент её присутствие могут обнаружить. Девушку одолевал страх, но вера в свой дар и в амулет некроманта помогали двигаться вперёд. Подойдя ближе к загадочной фигуре, Мадлен сумела рассмотреть её. Это был высокий незнакомый ей мужчина.

Тёмные одежды помогали ему оставаться незамеченным и скрываться в тени. Его лицо не казалось ни злым, ни жестоким, но в нём отчётливо читалась опасность. Бросив быстрый взгляд на окроплённый кровью нож, висевший у него за поясом, Мадлен поняла: «Это он убил родителей Селесты».

Осмотрев комнату леди Моро, убийца открыл одну из шкатулок. Быстрым движением сгрёб её содержимое и засунул в свой карман.

Так он проделал со всеми ценностями, обнаруженными в покоях Сильвии. А затем, подхватив лежащий на полу факел, зажёг его и бросил на кровать.

Переходя из комнаты в комнату, убийца создавал новые очаги пожара. И когда огонь полностью охватил поместье, вышел из неприметной двери, ведущей на задний двор. Убедившись, что дом пылает, мужчина направился прочь. Но вдруг путь ему преградила тёмная фигура.

– Ты кто такой?! – грозно воскликнул убийца.

Адепт культа Абраксаса не ответил. Выхватив серебряный кинжал, он одним стремительным движением полоснул лезвием по горлу убийце. Не успев понять, что произошло, мужчина захрипел и, не закрывая удивлённых глаз, рухнул на землю. Там, подле горящего поместья, он и нашёл свою смерть. Спрятав кинжал, оккультист переступил через мёртвое тело и вошёл в пылающий дом. «Он отправился за Селестой». Видение начало рассеиваться. Удерживать его дольше девушка уже не могла.

Глубоко вздохнув, чтобы наполнить лёгкие воздухом, Мадлен отступила на шаг назад. Её пальцы разжались, выпуская из цепкой хватки брата и сестру Моро.

– Значит, так это работает? – с интересом разглядывая фрейлину, произнёс Тьерри, – Ну что, получилось?

– Что ты увидела? – с надеждой спросила Селеста.

Мадлен кивнула.

– Я знаю, что произошло. В поместье был убийца. Уверена, кто-то нанял его для того, чтобы он совершил это жуткое деяние.

– Я найду его и убью! – вскричал разгневанный Тьерри. Мотаясь по пещёре, он ударял кулаками по острым камням, раня руки. Эта боль ненадолго отрезвляла его.

– Поздно, Тьерри, – глядя на убитого горем юношу, ответила Мадлен. – Он уже мёртв. Его тело лежит на заднем дворе поместья.

– Он погиб в пожаре? – удивилась Селеста.

– Нет. Его убил тот, кто вынес тебя из огня. Адепт культа Абраксаса.

Это он принёс тебя сюда.

– Что?! – Девушка не сразу поверила словам подруги. – О боже! Какой ужас!

– Меня больше заботит мысль о том, зачем они следили за тобой, зачем спасли? Абраксас никогда не делает ничего просто так. Ты нужна им живой. Но для чего?

– О ком вы вообще говорите? – спросил Тьерри.

– Я расскажу тебе позже, – пообещала сестра.

В пещёре становилось прохладно. Селеста, обхватив себя руками, задрожала от нового порыва ветра.

– Останьтесь здесь, я скоро вернусь за вами, – произнёс Тьерри, обращаясь к девушкам.

Он направился к выходу из пещёры, здесь его и нагнала Мадлен.

– Куда ты отправляешься?

– Раздобуду для сестры новую одежду и посмотрю, что стало с поместьем.

– Будь осторожнее и никому не верь. – Мадлен ненадолго придержала юношу рукой. – Мы не знаем, кто в конечном итоге стоит за случившимся. Враг может скрываться под любой личиной.

Тьерри с благодарностью кивнул.

– Спасибо, Мадлен. Я запомню твои слова. Пока меня не будет, присмотри, пожалуйста, за Селестой.

– Конечно.

– И сама будь осторожна.

Мадлен опустила руку и проводила юношу взглядом.

«Теперь он глава рода Моро, и ему предстоит сильно измениться. Надеюсь, Тьерри справится с этой ответственностью».

Когда фигура брата скрылась из вида, Селеста на трясущихся ногах подошла к подруге.

– Как ты думаешь, всё это может быть связано с тем, что ты рассказала мне в саду?