Текст книги "Братья Александр и Николай Первые"

Наполеон или Александр

Эпоха Александра на 80% совпадает с эпохой Наполеона.

Наполеон принял свою страну на втором месте, и, идя от победы к победе, оставил за пределами клуба великих держав4747
  Статус великой державы Франции вернули условно-досрочно. Причём, вернули не государства, а люди. Таким образом, Франция стала единственной в истории великой державой, признанной не другими державами, а людьми, главами великих держав. А то, получалось как-то неловко: сидят четверо в Вене, делят пятого. При этом, говорят на его языке, едят его еду, одеваются по его моде, ходят в его театры, пляшут его танцы, читают его книги, рассуждают о его философии, используют его дипломатию. Всё это как бы подспудно… Ну, и в этой книге пусть будет в сноске.


[Закрыть]. Александр, проведший жизнь в метаниях и военных поражениях поднял свою с пятого места на второе. Наполеон был первым человеком в мире, а закончил в ссылке, и ПМЖ ему определили другие. Александр стал на первое место и сам выбирал, когда и как ему с него сойти. Как так? А так. «Волею вещей».

Это не просто движение по горизонтальной очереди. Это вертикаль: вверх-вниз. Падать проще, чем карабкаться. При том уровне развития России (прежде всего социальном и культурном) она никак не должна была занять совершенно неподобающее ей место вице-чемпиона.

При этом, Наполеон считается выдающейся личностью, величайшим государственным и гениальным военным деятелем. Великой армией почитателей о нём написано полмиллиона книг.

Александр изображается бледной тенью французского исполина.

Однако Наполеон почти всегда находился в положении реагирующего и обороняющегося, а Александр в позиции делающего выбор и атакующего.

Но считается, что это не Александр победил, а Наполеон уступил.

Неимением лучшего, главным своим достижением Наполеон предложил считать Гражданский Кодекс. Почему так предложил считать он сам – ясно: ведь мировую войну он проиграл, а больше-то ничего особенного и нет. То есть, если рейтинг состоит из Пушкина, Булгарина и Окрейца, то, отлучись куда-нибудь Пушкин, солнцем литературного аустерлица засияет Булгарин. Но двести лет под сомнамбулический гипноз лузера пишет историю успеха сонм лунатиков.

Главное достижение Александра – он изобрёл национальную администрацию, то есть новый тип управления национальным государством и – создал фору Николаю для завершения дела.

Не признавать в Александре величайшего человека своего времени (да и одного из величайших во всей истории) можно только находясь в замороченном состоянии.

Такое отношение к двум лидерам нельзя объяснить ничем, кроме морока битв. Историки, в основном, мужчины, ничего тяжелее сисек в руках не державшие, по сей день мыслят танчиками и пушечками.

Сдержанные, умные победители Веллингтон и Кутузов всегда будут стоять ниже Бонапарта. А уж «пиджаки»…

Историки умудрились затерять Александра даже в двух соснах Екатерины и его младшего брата Николая. Александр II – в рейтинге историков выше: реформатор, Освободитель.

Напомню один штришок. Екатерина, как бы Великая, отчаянно ждала письма от Людовика XVIII с просьбой о признании, чтобы немедленно его признать. По поводу, где же затерялось письмо Людовика, существует целая переписка! А это, между прочим, 1795 год. Екатерина уже всё сделала. Жить ей осталось – год. Она – всеми (вроде бы) признанная глава одной из крупнейших империй мира. А кто такой Людовик? Да никто. Самозванец без страны. (А она – со страной.) Поспешивший объявить 10-летнего племянника убитым4848
  Справедливости ради нельзя не отметить, что в некоторых монархических кругах именно инфант Людовик XVII считался незаконным. А брат XVI-го видел себя легитимным королём сразу после его казни. Были подозрения, что XVII-й родился от связи Марии-Антуанетты со шведским дворянином.


[Закрыть]. По поводу его главенства в доме Бурбонов не было уверенности даже в среде эмигрантов.

Людовик распространил бумаги о своём приёме королевства (на бумаге) среди всех европейских дворов. Никто его признать не поспешил. А Екатерина – поспешила (как бы равная, если не старшая), да вот казус: письма-просьбы от Людовика всё не было. Не надо, выходит, ему было никакого признания русского двора. Это могло означать только одно: Бурбоны её за равную не считали. И Россия не равна Франции, даже в разрухе, соплях и крови. Была ли екатерининская Россия в числе великих держав? С точки зрения Людовика XVIII – нет. А, между тем, Людовик впоследствии два срока отсидел в российской Митаве. Павел пригласил его – и выгнал. А потом позвал Александр. Так они брат брата и пинали. Людовик в 1814 не предложил Александру кресла, указав на стул. И вот что интересно. Будучи никем, он напялил на действующую императрицу России шутовской колпак. А получив всамделишное королевство, оказался в колпаке сам. Ох, уж эти короли…

Думаю, эта история продемонстрировала императрице истинное положение её личных, государственных и международных дел. И сжила её со свету до срока.

Или же нет?

Ведь никто её за язык не тянул. Сама с признанием подсуетилась, до официального письма. Её, вероятно, «развели», сказав, что курьер прискачет вот-вот, и на постоялом дворе его оформят задним числом. Но представим, что просьба пришла. Зачем всё-таки так торопиться? Очевидно из каких-то соображений престижа, ведь государственной политики Людовик не нёс, в ближайшее время получить государство никак не мог (его у него не было ещё 20 лет).

Могла бы сохранить лицо. Но решила примерить, заглянуть за горизонт: как там? А там песочница с хулиганами, играть не берут, над её куличами глумятся, соседский жирдяй задницей снёс ползамка.

И всё-таки, это было несправедливо. Ведь ретроспективно всем очевидно, кто Екатерина – великая самозванка – и кто французский пара-король, находившийся в положении жирной, чванливой, но осенней мухи. Всю жизнь пробе́гавший от разнообразных самозванцев. Но это ретроспективно, после того, как стало ясно, что Франция пала окончательно (по иронии судьбы в тот момент Людовик и получил свою власть). А у современников дальновидности быть просто не могло.

Никак нельзя сказать, что России просто позволили стать второй, мол, проглядели, недооценили. Дескать, не опасались, потому что не верили и вот – свершилось чудо. Отнюдь. Борьба в кругу более развитых стран под строгим оком Англии была жёсткая, и в кратком описании мировой войны, данном в одной из частей этого исследования, это наглядно показано.

Не окажись против наполеоновской Франции столь умного, хитрого и изворотливого противника, дальнейшее противостояние по линии Франция – Англия было бы неизбежно.

Не стоит жалеть, что Россия недолго хозяйничала на своём (на самом деле – чужом) втором месте, надо признать, это место было получено только благодаря прыжку выше головы Большого А. Но то, что страна закрепилась в пятёрке мировых лидеров – это само по себе великое достижение.

Произошла и личная передача власти: от Наполеона к Александру.

Все своё царствование Александр прекрасно понимал слабости своей державы. Никакие быстрые реформы в ней были невозможны. Чтобы осуществить реформы, нужно сначала воспитать не народ даже – реформаторов. Поэтому он бурными темпами занимался просветительскими проектами, и даже в ущерб национальной безопасности использовал тайные общества, ложи и сектантские группировки. Широкая реформа образования началась уже в 1803. В его царствие было основано 4 университета (а был 1), 3 лицея, огромное количество гражданских школ, реорганизованы духовные училища. Николай продолжил дело созданием инженерно-технической системы образования. Весь бурный расцвет русской (взяли взаймы у Франции, вернули вдвое, в общее пользование) культуры начался в александровское время. В александрониколаевский период интеллектуалы перестали использоваться в качестве кунсткамерной диковинки, обязанной быть при европейском дворе, они оказывали прямое влияние на европеизацию всех слоёв населения, начиная с наследников престола. Если воспитателем самого Александра был откопанный в Швейцарии республиканец и атеист Лагарп4949
  Он был больший локковец, чем сам Локк, который прославился дефиницией: все люди равны перед законом, кроме католиков и атеистов.


[Закрыть] (человек крайне идеологизированный, ограниченный и запропагандированный, преподававший цесаревичу основы европейской дипломатии и политики: двуличие и лицемерие, после окрещённые византийщиной), то после в числе преподавателей мы встречаем Жуковского, Сперанского, Достоевского, Соловьёва, Ключевского…

Николай продолжил выстраивать новый и невиданный доселе национальный управленческий механизм. То есть государственных чиновников, независимых от правящего монарха, работающих не на текущее начальство, а на страну. Он начал интегрироваться в него сам, как только Александр уведомил его о смене вех. И его преемник Александр II унаследовал уже сформированный национальный государственный аппарат – мощную отлаженную машину.

Уход от власти Александра был продуманным. Сторонники и противники версии тождества Александра и старца Феодора Козьмича5050
  Я не рассматриваю аргументов pro и contra этой версии – на эту тему существует обширная литература.


[Закрыть] рассматривают только психологические аспекты способности Александра отстраниться от власти: его религиозность, любовь к частной жизни, презрение к славе и почестям и т. п. Это, конечно, важно. Но никто ни разу не рассмотрел необходимость исчезновения Александра с политического горизонта Европы. Крайне скупо говорится и о том, что Александр делал 10 лет до объявления в Сибири. Практически не говорится и о другом важном мотиве: человек во власти достиг – ВСЕГО.

Для чего создавались лицеи

Многие думают, что лицеи – это просто элитные учебные заведения. Это не так.

Считается, что Александр затеял грандиозную образовательную программу, куда входили и лицеи, по веянию времени. Но стоила программа огромных денег. А ведь шла мировая война.

Когда историк объясняет что-то «веянием времени», значит, он скрывает непонимание сути дела.

Ещё до Венского конгресса внимательным игрокам стало совершенно ясно, что Александр стремительно возводит государство нового типа, которое должно было администрироваться новейшей генерацией чиновников, уже проходящих обучение и недавно закончивших его. Но если бы только речь шла об администрации, это было бы ещё полбеды. Штука в том, что Александр смотрел шире: он строил ВСЮ национальную элиту, из которой можно было вылепить чиновника, учёного или поэта.

Лицеи только для этого и создавались. Взять ещё подростка с несформировавшимися взглядами и системой ценностей и воспитать его в духе нового национального государства. Это, а вовсе не образование, которое можно было получить и другими способами, было главным. Потому лицеисты и жили на полуказарменном положении, потому первый (главный) лицей и торчал под боком у царя, осуществлявшего личный надзор за будущими… не только государственными идеологами и министрами, а новой национальной (интеллектуальной) элитой: издателями, писателями, публицистами и… мечтой Александра – национальной оппозицией. Оппозицией не государственному строю. А друг другу.

То есть оппозицией национально ориентированной: на постепенные преобразования в родной стране, и воспитание через культуру, а не на цареубийство. Оппозиция – это не азиатские головорезы Пестель и Каховский, а лицеисты Гоголь и генерал Салтыков (-Щедрин). Гоголь представлял итальянский гротескный стиль, Салтыков – нахрапистый памфлетичный английский. Пушкин – француз. Выбирай – не хочу.

Пушкин, Дельвиг или Салтыков (или Гоголь) были не исключениями из правила, это и было правило. Потому юный Пушкин и попал в новый высший национальный клуб «Арзамас»: таких целенаправленно искали и культивировали, предоставляли протекцию, т. е. защиту.

Вторая задача лицеев – дать максимально широкое образование (там не было разделения на факультеты), которое могло позволить широко мыслящим выпускникам действовать на любых верхних этажах администрации и государственного строительства, а также трансформировать французскую высокую культуру в русскую.

В университеты же поступали более зрелые юнцы, с правильным национальным воспитанием которых уже опоздали, хотя, при Московском существовал подфак: Университетский Пансион (он был устроен раньше лицея и без идеологии, статус его был весьма высок, но характерно, что в 1826 руководство отправили учиться лицейским порядкам воспитания; не вышло, – и статус понизили до гимназии). Университеты давали возможность заполнять средние уровни управления, люди, окончившие их, могли не отличаться гиперлояльностью и даже не понимать сути и задач национального государства, в таком случае их ждала карьера уровня полковника/ коллежского советника, часто преподавательская, литературная или учёная деятельность.

Но отсутствие образования отныне практически закрывало карьерные двери.

Показательна история Ришельевского лицея. С такой инициативой выступал ещё сам дюк. Но Александр лицей не разрешил. Почему? А зачем было воспитывать будущую элиту в духе французского национального государства? Французскую культуру мы уважаем и кладём в основу, но задачи-то ставились самим утвердиться на плечах гигантов. Зато – лицей был создан после разгрома Франции и реэмиграции туда Ришелье.

Для важных нацменьшинств имелись отдельные воспитательно-культурные кластеры. В случае немцев это были Рижский лицей (ещё с 1733 г., там немцев прошивали до русских) и Дерптский Университет, а для поляков завели Кременецкий лицей и Виленский университет. Как и следовало ожидать, немцы легко воспитывались в лояльных России подданных и быстро интегрировались в новое государство, занимая верхние культурно-административные этажи национальной иерархии. Процесс проходил до такой степени гладко, что нужда в агитации за новую родину попросту отпала, и лицей стал ординарной гимназией с 1804 г. Поляки (с подачи Александра) использовали свои центры тоже для строительства новой национальной элиты, только – польского государства. Т. к. польского государства (с подачи Александра же) не сложилось, кластер упразднили.

Тут важно отметить, что труднее всех воспитывать в духе национального государства было русских (татарских и т. п.) отчасти из-за того, что их приходилось перевоспитывать после недавно придуманной екатерининскими миллерами (её как раз лакировал Карамзин) реликтовой боярско-дворянской вольницы, «древних рюриков», татаро-монгольщины (не могли толком определиться) и прочей дребедени. Александр боролся с этим жёстко. При нём-то, конечно, как при бабушке, но обязательную 12-летнюю службу дворян (не достигших офицерского чина) ввёл: чего-то в ответ пикнули – и замолчали: мировая война идёт, господа, всеобщая мобилизация. Проблема в том, что для экспансии екатерининская версия истории «на все 4 стороны» была так же необходима, как и александровское национальное государство. Некоторая часть готовившейся новой элиты от когнитивного диссонанса «поплыла» в стиле Петрашевского, и в русло вернулись не все.

Даже Пушкин, например, долго не мог влезть в мейнстрим и всё взбрыкивал про подписи 4-х пушкиных под актом избрания Романовых. Интеллектуалу было непонятно, почему от него требуют раздвоиться. Похоже, самому умному человеку в России всё разъяснил лично Николай (надо уметь, душечка, смотреть сразу на две стороны, будьте, как наш орёл) при коронационной встрече в Москве, где короновали обоих. После чего поэт симбиотически встроился в систему и стал нашим всем (тут важно не перепутать: главное слово «нашим», а не «всем»). При этом, не перестав быть «их» – древней аристократии, равного с царями рода… Кто такой Пушкин, Александру было понятно, в общем, сразу. Воспитанием (лицей для будущей национальной элиты), манерами (мот, бретёр, картёжник, волокита), легендарным происхождением (высший род при Рюриках, голосовавших за Романова, плюс король Африки), связями в высших кругах – он напоминал лучших представителей культурной элиты Европы.

Оба брата Первых, понимая, с кем имеют дело, опекали его, как могли, окружая людьми более-менее вменяемыми, и то, что Пушкин прожил такую долгую жизнь, заслуга, прежде всего, монаршья. Александру неловко было, конечно, самому идти на уступки хамоватому тёзке, но Николай быстро возвёл поэта в придворные и государственные чиновники, что Пушкина обижало: но не фактом службы, а недостаточностью ранга. Нет сомнений, что, проживи Пушкин дольше, быть бы ему и членом Государственного Совета (удачной параллельной биографией можно считать Мериме). Пушкин брыкался и службу пытался оставить, Николаю же новая национальная администрация без главного национального литератора казалась неполной; после короткой размолвки, Пушкин остался.

А лицеи… Выпускники остальных лицеев (это вершина пирамиды – их было немного) впоследствии и составили национальную элиту. Снизу её подпирал мощный средний университетский слой. Сам интеллектуал, Александр создал механизмы, позволявшие интеллекту быстро обгонять родовитость и стартовые сословные pole-positions.

На первых порах родовитость элиты была весьма желательна, но лет через двадцать положение изменилось. О счастье лицеиста Гоголя можно прочитать в Приложении.

Передача власти

На первом этапе царствование Николая со всей александровской администрацией больших подозрений у внешних наблюдателей не вызвало. Аргумент был простой: Николай к власти не готовился, совершил законно-незаконный переворот; своей команды (в отличие от проанглийской польской команды Константина) не имел, так что был вынужден довольствоваться теми, кто достался в наследство. Потом пошли войны – и снова менять лошадей вроде бы не время. Но к началу 30-х уже только дурак не понимал: что-то неладно в русском царстве. Но понять, что именно, было не так просто. Уводя матерых гончих от гнезда, Николай встал насмерть за идеи Священного Союза (в гробу он его видал). Пока развинчивали СС и докапывались до мины, утекло время. Николай усиленно пропагандировал себя в качестве «реакционера» Европы. Тогда перечитали Шекспира. Вспомнили, что Гамлет сумасшедшим только прикидывался.

Тем временем Николай ударными темпами национализировал администрацию – до низовых уровней. Никаким реакционером он, конечно, не был. Он был по натуре прогрессист технократического толка с соответствующим образованием и интересами. Ничего не смысливший в высокой культуре, он её не пестовал, но окружал коконом нейтральной заботы, сознавая, что это зреет мощнейший инструмент выведения новой нации из дремучего состояния, что необходимо для дальнейшего экспансионистского прорыва; а лично он привёл в порядок устав цензуры, ограничив её произвол.

Внимательные игроки долго следили за успехами александро-николаевского дела, и в 1833 многим стало понятно, что следующая мировая война будет вестись против России. Её непросто было сформатировать, заняло это 20 лет. Не случайно у России в 1853 году не нашлось союзников. То, что война получилась «мировая-лайт» есть прямая заслуга Николая, сумевшего редуцировать агрессию в максимально возможной степени, загнать её по углам империи и там пригасить. Революция даже головы не подняла. О парламенте никто не заикнулся. Только что созданная нация продемонстрировала поразительное единство. В Англии это поняли довольно скоро, и «Таймс» повела завуалированную агитацию на сворачивание войны. Падение России на 3-е место было чувствительным, но справедливым – культурный уровень и общее влияние страны до второго явно не дотягивали.

Плач о том, что Россия проиграла Крымскую войну, есть результат грубой аберрации, порождённой только реакцией самого Николая. В мировой войне результат был показан более чем достойный – никто никогда лучше не выступал, и причина такого качественного отпора в том числе в успешной реформе управления национального государства. Николай, конечно, имел основания быть разочарованным, но надо понимать его личную точку отсчёта. Брат поднял Россию с 5-го на 2-е, он сам стремился утвердить её ещё выше. Брат без союзников вымел из России нашествие, а он – не сумел (хотя, как посмотреть, равна ли Москва Севастополю, более похоже, что Севастополь = Смоленск). Поэтому отступление на шаг лично ему казалось провалом общего дела и глубоко личной ответственностью (особенно стыдно было, что подумает брат). Однако он один такой. А вот почему его точки зрения придерживаются прочие (внешние) наблюдатели, вообще не понимающие сути дела – это и есть та самая аберрация.

Вообще вдвойне бессмысленно нести околёсицу о технической и организационной отсталости России («парусный флот», «ружья кирпичом», «воруют»…) Никакой отсталости не было. Бежали не впереди, но быстрее всех. Чтобы не обогнали, Россию решено было несколько придушить. И это естественно. Тут обижаться не стоит. Это такая игра. Или играй сам и тогда будь готов к «обидам» или убирай с карты мира задницу: играть будут тобой.

Утверждать, что Николай рассчитывал на помощь Австрии, которой он помог в 1848 году, совершенно нет оснований. Напомню, принципиальное решение против России было принято в 1833 или около того, и Николай прекрасно понимал, на что он идёт, подписывая с Турцией союзный договор.5151
  Напомню, союзные договоры крайне редко бывают взаимовыгодными, обычно это результат давления. Союз даёт возможность более сильному ещё более глубоко и легально подчинять слабейшего. Бывают исключения и хвосту иногда удаётся повилять собакой. Таков был временами англо-русский союз при Большом А, таков союз Британии и США после 2МВ.


[Закрыть] Помощь 1848 года воспринималась в Австрии как отдача старых (в том числе, александровских) долгов, а не аванс. Николай об этом знал, но делал вид, что не понимает и хотел выиграть время. Выиграл, кстати, 5 лет. За что Австрии тоже спасибо, иначе война началась бы раньше и на худших условиях. 1848 год в Австрии – это ещё и попытка Англии надавить и заставить её вступить в антироссийский альянс. Для той же цели закрыли глаза на императорство Наполеона III во Франции, которого изначально продвигали не для этого (зачем Англии нужен ещё один император Наполеон?!) То же самое англичане планировали (несколько небрежно, ибо надо было лишь указать) в 1813 году с попыткой переворота в Тироле и на австрийском троне, но тогда за Австрию вступиться было некому, и Франц подписался под шестой коалицией, не желая испытывать судьбу и терпение Англии. А революция в Австрии, несмотря на «помощь» России, удалась: там был учреждён парламент и введена конституция.

Чтобы было ещё понятнее, Франции та война была куда нужнее. Франция почувствовала в себе силы снова стать второй, и она ей ненадолго стала. Англия явилась для неё союзником ситуативным. Никакого явного интереса поменять Россию на Францию у первой державы мира не было, но немного придавить Россию было полезно. Придавить локально, в Восточном Средиземноморье. В Англии понимали, что время упущено, российское национальное государство создано, и администрация работает, так что теперь придётся вести Большую Игру по всей Азии. Поэтому после победы союзную, но чересчур вознёсшуюся Францию быстро сдали на расправу Пруссии.

[Представим себе на один абзац, что в то время случилась бы война против всех, скажем, мирового лидера, Англии (против Франции было, и чем кончилось, помним). Ну, допустим, сложился бы союз России, Франции, США и, например, Испании… Долго ли могла противостоять передовая держава (с парламентом, паровым флотом, нарезными ружьями без кирпичей и телеграфом) такому альянсу при угрожающем нейтралитете Пруссии и Австрии? Скажут: в Лондоне высадиться бы не смогли. Не смогли бы. Но ведь и в Петербурге не смогли в Крымскую. А где-нибудь в Монреале? Каков был бы итог гипотетической Мадридской конференции? Результат такой войны предсказать недолго: отделили бы Канаду – и дело с концом. Когда Британия отстреливалась от мирового сообщества в предыдущий раз, от неё откололи 13 американских колоний, ну, могли и продолжить, там ещё много оставалось. Да и шло к тому. В Приложении можно найти историю подготовки сепаратистского путча в Канаде совместными усилиями США и России.]

Вообще трудно не отметить, что до объявления в Сибири Феодора Козьмича правление Николая было успешным, Англию обыгрывали повсеместно. Последним, похоже, прямым заветом Александра было дело «Виксен», на которое последовал достойный ответ по симметричной поддержке канадских сепаратистов. Но слабый и неуверенный (в сравнении с братом, конечно, а не вообще) дипломат, Николай не смог благополучно разрешить конфликт к 1853. Напомню, что Александр сумел в 1812 заключить мир с Турцией, и добиться от тогдашних прямых союзников Наполеона Австрии и Пруссии практического неучастия в войне против России более крайней необходимости продемонстрировать лояльность Наполеону. К 1853 году Николай не смог добиться в лучших международных условиях (нейтралитета) гарантированного невступления Австрии и Пруссии в войну, что потребовало содержать на западной границе значительный контингент войск.

Есть подозрение, что Николай пересидел на троне, вообще, для блага страны и династии нужно оставлять власть вовремя, что само по себе путает карты противникам. Александр погасил множество «восточных» конфликтов самим своим уходом, но Николай уйти добровольно не решился, допускаю, зря (правда, есть версия, что он попросту покончил с собой, но не такой уход я имею в виду, т. к. самоубийство не снимало с наследника дурных плодов наследства). Это было бы похоже на цирк, но почему бы нет, во избежание-то большой и явно неприятной войны?

[Возможно, уйти помешал факт, что до него ушли добровольно два брата из Первых: Александр и Константин. Три – это уже неприлично, что подумали бы люди: три царя в Сибири? Это, разумеется, не более чем версия. Относительно сибириады Константина есть соответствующая полусентиментальная литература. Возможно, тут поработала калька с уходом (мнимой смертью) Александра и почти одновременно его жены (Вера Молчальница). Константин как-то поспешно умер от холеры, почти сразу за ним последовала его жена, княгиня Лович («устала жить»). Это – наивная и не до конца разработанная версия, но не упомянуть её нельзя. Другая версия, на мой взгляд, не более вероятная, говорит об устранении четы Константина Николаем в отместку за польское восстание и немыслимые претензии на польский престол, то есть, за разжигание польского сепаратизма. (Задушили, как отца и свалили на холеру в стиле «холера тебе в бок». ) Тут основным аргументом является подозрительное спасение Константина: «пришли убить, а слуга закрыл перед убийцами дверь», получается, что покушение было инсценировкой, а значит… Можно долго обсуждать все эти спекуляции, это темы занимательные, но не имеют прямого отношения к настоящему исследованию.]

В какой момент произошла реальная передача власти от Александра Николаю вопрос спорный. Но консультировал брата опытный дипломатический зубр ещё лет 10, в пользу этого говорит лихо закрученная череда внешнеполитических акселей вполне в духе Александра, вопрос лишь в том, какова была степень его неформального влияния.

Но удобство мнимого переворота Николай использовал на 100%. Он почти мгновенно разрубил несколько узлов, дав ответы на Восточный вопрос (Греческий, Персидский и Турецкий) и на вопрос западный (Польша). Сегодня кажется, что это было мимоходом, слишком просто всё. Но простыми и естественными всегда выглядят действия, тщательно подготовленные: чтобы паззл сложился, его заранее нужно спроектировать и разбросать по площадке.