Текст книги "Небо, полное звезд"

Глава 17. Ключ

На следующее утро я ждал и боялся встречи с Эей, но на завтрак она не пришла. Полковник Айола извинился перед нами за отсутствие старшей дочери, объяснив, что она плохо себя чувствует. Спрашивать у него подробности я не решился, тем более что и так прекрасно знал о причине её недомогания. А позже Марси шёпотом сообщила мне, что заходила к Эе – она лежит в постели, плачет и не хочет ни с кем разговаривать. После этого мне стало совсем паршиво.

А вскоре после завтрака прибыл архиепископ. Поскольку время нас поджимало, он не стал разводить церемоний, а просто попросил меня о разговоре тет-а-тет. Полковник без проволочек провёл нас в свой кабинет на втором этаже и сразу вышел, хотя было видно, что он сгорает от любопытства.

Когда мы остались вдвоём, архиепископ присел в кресло и положил себе на колени небольшую шкатулку, которую принёс с собой, явно старинную, из красного дерева, с незатейливой инкрустацией.

– Вы, наверное, догадались, капитан Мальстрём, – произнёс он, – что причина нашей встречи – Завет Ваулоу.

– То есть пророчество? – уточнил я, устроившись в кресле напротив.

– Так его называют неосведомлённые. Но на самом деле Ваулоу ничего не предсказывал. О просто предполагал, что рано или поздно на Юнай могут прибыть люди с планеты, не входящей в Сеть Миров. И на этот случай он завещал Церкви, как наиболее стабильному общественному институту, хранить некий предмет, чтобы передать его в надлежащее время надлежащим людям. – Архиепископ бросил взгляд на шкатулку. – Ещё полтора столетия назад, когда здешние земляне перестали таиться и открыто объявили о своём существовании, мой предшественник решил было, что они и есть те самые люди, о которых сказано в Завете. Но он всё же проявил достаточную осторожность и в конце концов убедился, что они не соответствуют перечисленным Ваулоу критериям. Ведь их родина, Новая Земля, находится в Сети, а то, что их предки прибыли из-за её пределов, не имеет значения. Кроме того, они сами признавали, что не могут летать между звёздами. Зато вы – другое дело. Именно о вас говорил Ваулоу.

Тем не менее в голосе архиепископа мне послышались нотки неуверенности.

– Но вы ещё сомневаетесь, – заметил я. – Вам нужны дополнительные доказательства?

Он медленно покачал головой:

– Нет, капитан. Доказательств, что вы прибыли из-за пределов Сети Миров, более чем достаточно. Однако вы правы: я действительно сомневаюсь. С самого начала, с первого же дня вашего появления на Юнае, я никак не мог решить, следует ли мне исполнять Завет Ваулоу. Поэтому тянул до последнего. И сейчас далеко не уверен, что поступаю правильно.

– Почему?

Архиепископ ответил не сразу. У меня создалось впечатление, что он борется с желанием встать и уйти.

– В юности я получил земное образование, – наконец заговорил он. – Мне известно, кто такие данайцы и какие дары они приносят. У нас, юнайцев, есть похожая поговорка, но символика троянского коня представляется мне более выразительной. Я это веду к тому, что дар, который оставил для вас Ваулоу, вполне может оказаться под стать данайскому. – Первосвященник открыл шкатулку и достал оттуда небольшой шар, примерно шести сантиметров в диаметре, из какого-то блестящего желтоватого материала, скорее всего металлического сплава. – В Завете этот предмет назван просто Вещью, с большой буквы. У неё есть и другое название – но вы его сами узнаете. Эта Вещь, без сомнений, превосходит все ваши научные достижения вместе взятые. Однако я не уверен, что она нужна людям Старой Земли. Несмотря на все бесспорные блага, которые Вещь вам может предложить, следует помнить о том, что у каждой медали есть и обратная сторона. Катастрофа шестисотлетней давности, недавнее загадочное исчезновение Новой Земли… Как я уже говорил, у меня был большой соблазн проигнорировать волю Ваулоу. Но я не смог взять на себя такую ответственность. Так что теперь решение должны принять вы, капитан. Поэтому я попросил вас о беседе наедине.

– Простите, ваше преосвященство, – произнёс я недоуменно. – Но вы говорите загадками. Я вас не понимаю.

– Ничего, скоро разберётесь. – Архиепископ вернул шар в шкатулку, поднялся с кресла и положил её на письменный стол полковника. – Я оставляю вас с Вещью. И от вашего имени попрошу, чтобы никто не мешал вам. А вы хорошенько подумайте. Может, тот путь, который избрала Старая Земля, трудный путь, болезненный, покажется вам более перспективным. Может, вы решите ничего не рассказывать своим подчинённым, а Вещь просто выбросить в открытый космос и забыть о ней. Со своей же стороны я обещаю сохранить всё в секрете.

Прежде чем я успел что-либо сказать, первосвященник вышел из кабинета.

Несколько секунд я в полной растерянности смотрел на закрытую дверь, затем подошёл к столу и достал из шкатулки шар. Он оказался на удивление лёгким, почти невесомым, но необычайно твёрдым. На ощупь его поверхность была слегка шершавой и прохладной.

Тут я вспомнил репродукцию фрески, которую ещё в первый день показывала мне Эя. Там был изображён Ваулоу с шаром на ладони, имевшем примерно такой же размер (с поправкой на масштаб, конечно). Выходит, историки ошибались в своей трактовке – то был не глобус, а эта Вещь. Но что она собой представляет?..

Я крепко сжал шар в руке, чтобы проверить, как быстро он нагреется, – ив тот же момент испытал странное ощущение, словно на меня смотрят со всех сторон. И одновременно ниоткуда.

Вдруг у меня закружилась голова. Я ухватился за край стола и уронил шар на пол. Беззвучно ударившись о начищенный паркет, он не отскочил и не покатился, а мгновенно замер на месте как приклеенный.

Головокружение быстро прошло. Некоторое время я подозрительно смотрел на шар, сильно сомневаясь, стоит ли мне снова к нему прикасаться. Затем наклонился и осторожно поднял его, держа двумя пальцами.

Внезапно в моей голове раздался бесплотный шёпот:

«Не бояться. Нет вред. Просить жать в рука. Дальше учить как говорить».

От неожиданности я едва снова не уронил эту загадочную Вещь, которую уже не решался назвать просто шаром. А она, после паузы, снова вторглась в мои мысли:

«Крепче контакт нужно. Недостаточно знание речи. Нет опасность».

Ай, была не была! Я опустился в кресло и опять сжал Вещь в руке. Голова у меня снова закружилась, но длилось это недолго – секунд пять, от силы десять. После чего в моих мыслях прозвучало:

«Лингвистический анализ закончен. Неприятных соматических ощущений больше не будет. Теперь я готов предоставить информацию…»

Примерно через четверть часа звонок коммуникатора вывел меня из задумчивости. Я достал из кармана аппарат, быстро взглянул на дисплей и ответил:

– Да, Ольга?

– Извини, кэп, что беспокою. Архиепископ просил не мешать тебе, но…

– Всё в порядке. Я как раз собирался вызвать тебя с Тео. Приходите – но только вдвоём. Мои глубочайшие извинения полковнику.

– Хорошо. Сейчас будем.

Минуту спустя Краснова со Штерном вошли в кабинет и тут же вопросительно посмотрели на меня. Мой ошарашенный и растерянный вид произвёл на них должное впечатление.

– В чём дело, кэп? – спросил Штерн. – Что стряслось?

– Сначала сядьте, – посоветовал я, а когда они устроились в креслах, показал им шар. – Эту штуку дал мне архиепископ. Её завещал нам Ваулоу.

– И что это такое?

– Оно называет себя Сетевым Ключом. Говорит, что термин неудачный, но более точных дефиниций подобрать не может.

– Говорит? – изумлённо вскинула брови Краснова. – Как?

– Мысленно, – объяснил я. – Только не думайте, что я рехнулся. Он действительно общается со мной через мысли. Посредством сенсорного контакта. – В качестве демонстрации своих последних слов я сжал шар в кулаке.

– Он ИР?

– Утверждает, что нет. По его словам, он не обладает основными признаками личности. Его интеллектуальный компонент представляет собой мощный суперкомпьютер с телепатическим интерфейсом.

– Круто! – сказал Штерн. – Гм… Значит, Ключ. И от какой же он двери?

– От двери в Сеть. Он присоединяет к ней новые миры.

Как я и ожидал, оба моих собеседника разинули рты и изумлённо уставились на меня.

– Шутишь! – произнесла Краснова.

– Если это шутка, то не моя, а Ключа. Но я ему верю.

– Значит, Земля…

– Да. И Марс. И звёздные колонии. Ключ утверждает, что установление порталов не причинит вреда ни планетам, ни населяющим их людям.

– Так это же… – начал было Штерн, но осёкся.

– Здорово? – спросил я, поняв его незаконченную мысль. – Сложный вопрос. По-моему, не всё так однозначно.

Краснова молча протянула ко мне руку. Я отдал ей шар, она внимательно осмотрела его и спросила:

– Почему он со мной не разговаривает?

– Сожми его в ладони.

Следующие несколько минут Краснова и Штерн общались с Ключом, выясняя у него детали. Я терпеливо ждал.

– Не могу отделаться от чувства дежа-вю, – отозвалась Краснова. – Что-то подобное я уже встречала. Кажется, в одном старом фантастическом фильме. Но там возникла какая-то этическая проблема.

– В нашем случае этика ни при чём, – заметил Штерн, возвращая мне шар. – Вопрос чисто практический. Присоединение к Сети Миров решит самые наболевшие проблемы земного человечества – перенаселение, бедность, голод, ограничение личных свобод. Но безопасна ли сама Сеть? Вот в чём заминка. Шестьсот лет назад здесь произошла катастрофа, предположительно взрыв Сверхновой, который аукнулся на многих миллионах планет. При этом, как мы думаем, погибла цивилизация создателей Сети Миров. А вдруг катастрофа повторится, да ещё в больших масштабах, чем предыдущая, и подчистую сметёт все планеты Сети. Или свежий пример – эта загадочная история с Новой Землёй. Добро ещё, если новоземляне просто отгородились от юнайцев и действуют по принципу: всех впускать и никого не выпускать. Но я в это не верю. После исчезновения наших я боюсь, что дело тут гораздо серьёзнее.

– Да, – согласилась Краснова. – Сеть полна неведомых опасностей. До сих пор мы воспринимали это абстрактно, со стороны. Но теперь… – Она умолкла и тряхнула головой. – Очень сложная ситуация. И при её рассмотрении мы должны отвлечься от своих эгоистических, корпоративных интересов.

Штерн озадаченно взглянул на жену.

– О чём ты, Ольга? Что за корпоративные интересы?

– А ты не понимаешь? Ведь в Сети резистентные уже не будут так нужны, как сейчас.

– Глупости! – фыркнул он. – От этого мы только выиграем. Если на минутку забыть о тех неприятностях, которые таит в себе Сеть Миров, то присоединение к ней Земли и колоний целиком в наших интересах. Никому из нас больше не придётся тягать баржи между планетами, мы все станем исследователями – не только нашей Галактики, но и целой Вселенной. Следующие поколения резистентных уже не будут эксплуатировать с малых лет, им позволят прожить нормальное детство. А то, что нас перестанут носить на руках, что не будут платить нам такое высокое жалованье… ну, это мелочи.

– Совершенно верно, – согласился я. – По большому счёту, мы тоже заинтересованы в Сети. Но это не ослепляет нас, не мешает нам оставаться объективными, трезво взвешивать все возможные последствия. Зато на Земле мало кто станет сомневаться, входить в Сеть или нет. Слишком велик соблазн решить все наболевшие проблемы одним махом. А опасности – они в будущем, значит, несущественны. Земляне давно привыкли жить только ближайшей перспективой.

– Что правда, то правда, – кивнул Штерн.

– А кстати! – сказала Краснова. – Вовсе не обязательно включать Землю в Сеть Миров. Достаточно будет Марса.

– И что это меняет? – пожал я плечами. – Ведь в любом случае почти все земляне и марсиане переселятся в миры Сети. Земля слишком загажена, Марс слишком суров, а здешние планеты – настоящие конфетки. Не зря же «Ковчег» назвал их Эдемами. Нужно чётко уяснить: если мы возьмём Ключ с собой, это будет означать, что всё земное человечество уйдёт в Сеть Миров.

– А если не возьмём? Если выбросим его к чёрту где-нибудь в межзвёздном пространстве?

– Нет, Ольга, – твёрдо произнёс я. – Мы не можем так поступить. Сама по себе Сеть Миров – замечательная штука. Присоединение к ней сулит человечеству безграничные перспективы роста и развития. Но прежде чем принимать такое необратимое решение, её следует тщательно изучить и выяснить, как она функционирует, оценить степень риска её глобального уничтожения. Понадобятся годы, а то и десятилетия напряжённых исследований.

– И ещё не факт, что они будут успешными, – добавил Штерн. – Ведь Сеть Миров – продукт цивилизации, на много тысячелетий опередившей нас по развитию. Новоземляне изучали её без малого четыреста лет, но ничего не добились. Конечно, наша наука продвинулась гораздо дальше… а впрочем, я не стал бы возлагать на это больших надежд. С конца двадцать второго века мы не совершили никаких качественных скачков, не открыли новых принципов, а всего лишь двигались по восходящей, без существенных прорывов.

– Ив любом случае, – сказал я, – на Земле не станут ждать результатов исследований. Ну, может, ещё потерпят, пока мы разберёмся, что случилось с новоземлянами… хотя вряд ли.

– Получается тупик, – подытожил Штерн.

– Вот именно.

Мы надолго умолкли, задумавшись. А время неумолимо шло. До того момента, как мы должны были сесть в машины и отправиться на аэродром, оставалось меньше двух часов.

Я смотрел в окно с видом на небольшое озерцо, за которым начиналась роща. Юнай был чертовски похож на Землю прошлого, когда люди ещё не успели испоганить её. Какой землянин в здравом уме откажется жить на такой чудесной планете? И плевать на любой риск. В конце концов, что может быть хуже нынешней Земли?..

– Если рассуждать логично, – медленно заговорила Краснова, – то Ключ должен располагать полной информацией о структуре Сети. Иначе он не сможет присоединять к ней новые планеты.

– Он это отрицает, – ответил я. – Утверждает, что просто связан с ближайшим Сетевым Узлом и является, по сути, его агентом, посредником.

– А затребовать информацию с Узла?

– Его функциями это не предусмотрено.

– Лжёт, – сказал Штерн.

– Возможно. Кто мы, собственно, такие, чтобы он раскрывал нам секреты Сети?

– Да уж, никто. Посторонние… – согласился он, и тут глаза его сверкнули. – Ваулоу! Он точно был представителем цивилизации, создавшей Сеть. Или по крайней мере контролировавшей её.

– Ну, допустим.

– Далее, – продолжал Штерн. – Предположим, что власть над Сетью передаётся по наследству. Скажем, через игрек-хромосому. А поскольку полковник Айола – прямой потомок Ваулоу, то он мог унаследовать эту власть.

– Интересная идея, – произнесла Краснова. – Спорная, но интересная. Думаю, попробовать стоит. Ведь так, кэп?

Я неопределённо покачал головой. Вне зависимости от того, прав Штерн или нет, мне совсем не улыбалось посвящать полковника в эту тайну. Хотя я сразу отбросил мысль избавиться от Ключа, но ещё не исключал варианта на некоторое время припрятать его. А уверенности в том, что полковник согласится молчать, у меня не было. Скорее наоборот – ведь он был бизнесменом, кровно заинтересованным в торговле с Землёй. А следовательно, заинтересованным в скорейшем вхождении Земли в Сеть. По большому счёту, ему было наплевать на все наши опасения. Сам-то он жил в Сети и никак изменить этого не мог, а землян рассматривал как перспективных деловых партнёров. И только.

– Сделаем иначе, – сказал я. – Обратимся к Эе.

– Но у неё нет игрек-хромосомы, – возразил Штерн.

– Брось, Тео! – фыркнула его жена. – Что за шовинистические штучки! Почему это власть над Сетью должна передаваться только по мужской линии? А женщины что, второй сорт?

Смущённый Штерн начал оправдываться, призвав на помощь законы наследственности, но я перебил его:

– Всё, прения окончены. Сначала пойдём к Эе, а потом… короче, посмотрим.

Глава 18. Наследница Ваулоу

Ни возле кабинета полковника, ни на лестнице, ни в коридоре на третьем этаже мы никого не повстречали, так что нам не пришлось отбиваться от чьих бы то ни было расспросов. Вопреки моим опасениям Эя без возражений впустила нас к себе. Когда мы вошли, она сидела на кровати, одетая в облегающие голубые брюки и зелёную блузку, а рядом с ней пристроилась Марси в парадной форме – уже полностью готовая к отбытию на аэродром.

– Мы тут болтали, – быстренько сообщила Марси, объясняя своё присутствие. – Пока вы там секретничали, я решила зайти к Эе и немного расшевелить её. Кажется, мне удалось.

Эя одарила нас улыбкой, но её взгляд по-прежнему оставался печальным.

– Молодец, девочка, – произнесла Краснова. – А теперь кыш отсюда. Нам с Эей нужно поговорить.

Марси собиралась встать, но Эя крепко схватила её за руку.

– Нет, так не годится! – возмутилась она. – Что ещё за «кыш»? Это моя комната, и здесь я решаю, кому уходить. Хотите поговорить со мной – пожалуйста. Но Марси останется здесь.

Марси растерянно посмотрела на меня, не зная, что ей делать. А я в мыслях выругал Краснову за бесцеремонность. Прояви она хоть немного такта, всё обошлось бы. А так Эя, и без того расстроенная, заупрямилась и пошла на принцип. Хотя, в сущности, это ничего не меняло. Я по-любому не собирался скрывать от команды существование Ключа, просто сначала хотел разобраться с ним спокойно, без лишней толкотни и суеты.

– Ладно, Эя, извини, – сказал я. – Ольга погорячилась. У нас нет от Марси секретов. – С этими словами я достал из кармана Ключ. – Это передал мне архиепископ. По всей вероятности, он принадлежал твоему предку Ваулоу. Я хочу, чтобы ты взяла его в руки. Только не пугайся, когда услышишь в голове голос. Эта штука обладает телепатическими свойствами.

Как только я вложил шар Эе в ладонь, он засветился мягким золотистым светом.

– Есть! – удовлетворённо произнёс Штерн.

Спустя несколько секунд глаза Эй широко распахнулись от удивления.

– Он… он действительно говорит. Мысленно. Называет себя Отпирающим Сеть… Или Сетевым Ключом… Не могу перевести точно. Со мной он говорит на юнайском, очень странном юнайском, и я не совсем уверена…

– Будем называть его Ключом, – предложил я.

– Хорошо, – согласилась Эя. – Ключ говорит, что его функции зависят от уровня допуска пользователя. У вас нулевой допуск – низший, как у гостей Сети. А у меня – пятый, не самый высокий, но… О-о! – Её лицо просияло. – Ключ говорит, что я из рода Повелителей Сети!

Марси бросила на Эю восхищённый взгляд, робко протянула руку и прикоснулась к золотистому шару. А я спросил:

– Почему тогда твой допуск не самый высокий?

– Потому что я не обладаю достаточными знаниями… опытом… умением… компетентностью… Ключ говорит, что в моём языке нет точного слова. Кроме того, сама я не Повелитель Сети, я только принадлежу к их роду. Я – потомок Повелителей Сети.

– Но Ключ подчиняется тебе?

– Да. В пределах моего допуска.

– И что он может делать?

– Производить общий надзор… мониторинг состояния Сети в местном секторе – в той её части, которая обслуживается ближайшим Узлом. Расчёт маршрутов между любыми двумя заданными мирами в пределах сектора. Отслеживание текущих событий в любом мире, находящемся на расстоянии не более шестнадцати туннелей по прямой, и установление мгновенной связи с ними. А ещё Ключ присоединяет к Сети новые планеты.

Последнее свойство Ключа произвело на Марси огромное впечатление. Но мы уже знали об этом, и нас заинтересовали другие его способности.

– Отслеживание событий… – задумчиво повторил Штерн. – Новая Земля находится в восьми туннелях отсюда. Если Ключ говорит правду, то он сможет её показать.

– Он не знает, что такое Новая Земля. Это не сетевое имя… Хотя он утверждает, что в пределах его видимости, кроме Юная, есть только одна планета с многочисленными следами разумной деятельности… до неё всего четыре туннеля по прямой – ровно вдвое короче… Так, сейчас посмотрим… – Эя закрыла глаза. – Я вижу её, это она… Точно она, и с ней всё в порядке… Нет, не всё! Я не вижу движения, не вижу людей… Вот Нуэво-Сантьяго, там моя школа… но он совсем безлюдный!

– Что, людей нет совсем? – спросил я.

– Никого, ни единого человека. В небе ни флайеров, ни самолётов. Наземные машины просто стоят на дорогах. Все пустые. Некоторые выехали на тротуары, некоторые столкнулись… А вот разбитый флайер. Но я не вижу, чтобы в кабине кто-то был…

– Разрушения есть?

– Да. Местами. Скорее всего от пожаров. Но точно не от бомбардировок. Не похоже, чтобы Новую Землю кто-то захватывал, она просто… опустела. Повсюду следы заброшенности, всё покрыто пылью и грязью… клумбы и газоны заросли сорняком… на улицах бродят животные – и не только домашние… – Эя раскрыла глаза и потёрла ладонью лоб. – Ключ подтвердил, что на Новой Земле не осталось людей. Но не знает, что с ними произошло. Мой уровень допуска позволяет наблюдать только текущие события, в реальном времени. Я не могу затребовать с Сетевого Узла информацию о том, что было раньше.

– А что в космосе? – спросил Штерн. – Новоземляне ведь владели космическими технологиями.

– Ключ видит в пределах трёх с половиной астрономических единиц. Там то же самое. Пять космических станций, два десятка кораблей – но ни одного человека.

Краснова зябко повела плечами.

– Чертовщина какая-то!..

– Кстати, – произнёс я. – Ты же помнишь, как выглядит наш челнок? Пусть Ключ поищет его.

– Я уже просила. Он не нашёл. Может, челнок разбился или упал в воду. А может, его здесь вообще не было.

Тут в голову мне пришла одна мысль.

– Тогда пусть посмотрит в прилегающих мирах.

– Хорошо. – Ждать пришлось недолго, всего десяток секунд. Затем Эя воскликнула: – Вот он! Целый-целёхонький, висит на орбите… Внутри… нет никого… Пусто…

– А на самой планете? Может, наши там?

Но девушка отрицательно покачала головой.

– Нет, Эрик. Планета безлюдна. Мне жаль.

– Мгновенная связь! – вмешался Штерн. – Эя, ты говорила, что Ключ может устанавливать мгновенную связь.

– Да, может. Он запрашивает параметры связи.

– Ну, в принципе приёмник челнока работает в любом частотном диапазоне… – начал было главный инженер, но Эя перебила его:

– Извините, Теодор. Это совсем другое. Ошибка в терминологии. Я неправильно поняла, что мне сказал Ключ, и неверно перевела его слова. Точнее было бы не «мгновенная связь», а «прямое соединение».

– И что это значит?

– Сейчас увидите.

Мы проследили за взглядом Эй, устремлённым на свободный участок стены. Внезапно там образовался чёрный прямоугольник в человеческий рост. В следующую секунду чернота рассеялась, и, словно сквозь туманную пелену, мы увидели ярко освещенное продолговатое помещение с шестью креслами, тремя раскладными диванами-койками и закруглёнными стенами, вдоль которых тянулись затемнённые иллюминаторы. А в противоположном конце, слева от встроенного в переборку большого экрана, была дверь – несомненно, ведущая в тамбур и кабину пилота.

– Ничегошеньки! – первая опомнилась Марси. – Это же салон нашего челнока!

– Туннель! – потрясённо предположила Краснова. – Временный туннель по требованию…

– Вот именно, – кивнула Эя. – Это и называется прямым соединением. С любым местом, которое находится не дальше шестнадцати стационарных сетевых туннелей. Жаль только, что челнок я не смогу протянуть на Юнай. Он слишком большой, а максимальный размер портала ограничен приблизительно пятью метрами в диаметре.

Прежде чем мы успели среагировать, она соскользнула с кровати, пересекла комнату и беспрепятственно прошла сквозь прямоугольник. Потом повернулась и беззвучно зашевелила губами, сопровождая свои неслышные нам слова вполне понятным приглашающим жестом.

– Ни с места! – приказал я остальным, а сам последовал за Эей.

При прохождении через портал у меня слегка заложило уши от небольшого перепада давления, а по телу словно пробежал слабый электрический разряд. Оказавшись на борту челнока, я немедленно набросился на Эю с упрёками:

– Как ты могла! А если бы здесь была нарушена герметичность? Или вышла из строя противорадиационная защита…

– Так ведь всё в порядке, – пожала она плечами. – Я не дура, Эрик, я сначала спросила у Ключа. А он ответил, что опасности нет.

Тут я почувствовал лёгкий толчок в спину, и прозвучал голос Штерна:

– Эй, кэп, посторонись. Не загораживай дорогу.

Он протиснулся мимо меня, а вслед за ним прошла и его жена. Я возмутился:

– Старпом, шеф! Как это понимать? Я же вам приказал…

– Брось, кэп, – отмахнулась Краснова. – Ты, конечно, командир и всё такое. Но неужели ты думал, что мы будем стоять в сторонке и спокойно за всем наблюдать? Ну уж нет!

Ничего не ответив, я быстро повернулся к порталу, который на челноке располагался рядом с дверью в хвостовой отсек. Впрочем, было уже поздно: как раз в этот момент к нашей компании присоединилась Марси. Я раскрыл было рот, чтобы отругать её, затем передумал и вздохнул.

– Ладно, оставайся здесь. Но, – мой голос стал твёрдым, – именно здесь. Дальше ни шагу. Под твою ответственность, Тео. Присматривай за Марси. И за Эей тоже. Если что – немедленно возвращайтесь… Ольга, за мной.

Мы с Красновой прошли через салон, миновали тамбур и оказались в кабине. Как и говорила Эя, челнок находился на низкой орбите; сверху нависал огромный шар планеты, окутанный голубой дымкой атмосферы.

Я занял место первого пилота и быстро проверил состояние бортовых систем – все они функционировали нормально, а навигационный компьютер работал в поставарийном режиме. Это означало, что в определённый момент перестали поступать управляющие команды, и тогда автопилот, выполняя заложенную в него стандартную программу, положил челнок на стационарную орбиту вокруг планеты и стал посылать сигналы бедствия.

Между тем Краснова устроилась в соседнем кресле и принялась рыться в бортовых записях.

– Так-так, вот критический момент, – произнесла она и связалась через интерком с салоном. – Тео, как там у вас?

– Всё в порядке, – недовольно ответил Штерн.

– Прекрати дуться! Мы не собираемся ничего скрывать. Транслирую всё, что будем слышать и видеть.

– Очень мило, – но его тон стал гораздо мягче.

Краснова начала прокручивать запись с того момента, как челнок оказался в предпоследнем мире, граничащим с Новой Землёй. На нашем дисплее и на экране в салоне проплывала панорама планеты, за кадром слышались оживлённые переговоры Лопеса и Оливейры, изредка вставляли словечко Милош и Нильсен. Они внимательно искали хоть малейший намёк на катастрофу, но ничего не нашли. По хронометражу это длилось более часа, но Краснова периодически ускоряла воспроизведение, так что на просмотр мы потратили меньше пятнадцати минут.

Наконец Лопес приблизил челнок к порталу, ведущему на Новую Землю, и недобрым словом помянул меня за то, что я отказался лететь сюда на «Гермесе». Сейчас бы, заявил он, не помешало запустить исследовательский зонд и проверить туннель на проходимость. Я почувствовал, как моё лицо заливается краской стыда и вины.

Тут вмешался Милош, который предложил передать управление челноком автопилоту, запрограммировав его таким образом, чтобы он на большой скорости вошёл в портал, а потом резко сменил курс и нырнул обратно – если не в тот же туннель, то в соседний. По словам парня, такой быстрый манёвр трудно будет вовремя отследить, а если на Новой Земле происходит какой-то катаклизм, то его, вполне вероятно, удастся избежать.

Лопес признал идею Милоша стоящей, запрограммировал автопилот и включил на запись все камеры, в том числе и ту, что в кабине. Краснова тотчас разделила экран надвое и вывела на его правую половину изображение из кабины. Лопес и Оливейра сидели в креслах пилотов, Милош занимал место бортинженера, а Нильсен – наблюдателя.

Челнок разогнался, приблизился к плоскости портала, Лопес заговорил: «Прохо…» – и в следующий момент на левой части экрана, вместо тропических джунглей, раскинулся большой арктический (или антарктический) континент, а на правой из кабины мгновенно исчезли все четверо наших товарищей. Челнок, уже без людей на борту, взмыл над сеткой порталов, потом быстро пошёл вниз и нырнул обратно в тот же самый туннель.

– Стоп! – сказал я. – Назад. Замедленный повтор.

Краснова повторила. Я внимательно смотрел на экран. Слева приближался портал, а справа Лопес, медленно артикулируя, тянул: «Пппрррооохххоо…» – и в момент похождения туннеля он исчез вместе с тремя своими спутниками.

– Чтоб я сдох! – раздался из интеркома голос Штерна.

Мы ещё раз просмотрели этот фрагмент – уже в покадровой развёрстке. Но это ничего не дало: на предыдущем кадре, перед входом в туннель, всё было в порядке, а на следующем, уже в пространстве Новой Земли, кабина оказалась пуста. Учитывая же то, что частота кадров составляла сто двадцать в секунду, то получалось, что исчезновение произошло за считаные миллисекунды.

– Боже мой! – произнесла ошеломлённая Краснова. – Они словно в воздухе растворились. Именно растворились – приборы не зафиксировали никакого перепада давления в кабине… И кстати, кэп, не считай себя виноватым. Зонды тут не помогли бы – ведь электроника ничего не почувствовала. Всё равно пришлось бы посылать челнок с людьми.

– Совершенно верно, – отозвался Штерн. – А ещё, чего доброго, полетели бы на корабле. Кто бы мог подумать, что…

Его перебил испуганный вскрик Эй:

– Ой! Двери!

Мы с Красновой мгновенно вскочили и, едва не сбив друг друга с ног, бегом проследовали из кабины в салон. Впрочем, ничего страшного там не случилось, разве что исчез портал в переборке хвостового отсека.

– Дверь моей комнаты начала открываться, – объяснила нам Эя. – И я приказала Ключу разорвать соединение. Но не беспокойтесь – он установит его в любой момент.

– Кто это был? – спросил я.

– Папа. Заглянул, увидел, что меня нет, и ушёл.

– Нас уже ищут?

Эя ответила не сразу, а несколько секунд молчала, прикрыв глаза и крепче сжав в руке шар.

– Ещё нет. Не вижу никакой суеты. Наверное, все думают, что вы по-прежнему совещаетесь в папином кабинете.

– Так, ладно, – сказал я, усаживаясь в ближайшее кресло. – Значит, мы выяснили, что на Новой Земле происходят… нехорошие вещи. Люди просто исчезают. Дезинтегрируются, телепортируются, переносятся в другое измерение…

– Последнее – ненаучно, – заметил Штерн. – Первое – вряд ли. Как мы могли видеть, и Лопес, и Оливейра, и Нильсен, и Милош исчезли вместе с одеждой. Можно предположить, что и с новоземлянами было то же самое.

– Скорее всего, – подтвердила Эя. – По крайней мере я не заметила, чтобы на улицах валялась брошенная одежда или её обрывки.

– Вот-вот. Сам этот факт можно считать обнадёживающим, так как означает, что «выдёргивание» производится аккуратно, с точным расчётом. Лично я склоняюсь к версии о телепортации.

– Кэп, – нерешительно произнесла Марси. – Я думаю, Эе нужно ещё раз спросить у Ключа, что случилось с людьми на Новой Земле.

– Так я уже спрашивала! – возразила Эя.