Текст книги "История службы государственной безопасности. От Александра I до Сталина"

Борьба политической полиции Российской империи с рабочим движением

Ясно заявившее о себе в последней четверти XIX века рабочее движение являлось лишь одной из составных частей зарождавшегося оппозиционного общественно-политического движения в Российской империи.

Возвращаясь, однако, к деятельности политической полиции, не будет большим преувеличением сказать, что история рабочего движения во многом писалась самими охранниками, причем яркие штрихи в нее вносились подчас лично самодержцем, о чем со всей убедительностью свидетельствуют архивные документы.

Проследим динамику развития рабочего движения. Только в 1875–1879 годах в России произошло 165 волнений и стачек фабрично-заводских рабочих, причем почти 60 % их приходились на 1878–1879 годы.

Уже упоминавшийся нами Татищев так описывал процесс зарождения рабочего движения в России: «С начала 70-х годов отдельные личности из социалистов искали сближения с простонародьем, водворяясь в деревнях и приурочивая себя к деятельности сельских учителей, фельдшеров и других профессий, близких к крестьянскому быту. В 1872 году петербургские кружки занялись систематическим совращением рабочих столичных фабрик и заводов. С этой целью они… под предлогом обучения грамоте, заводили с ними речь о бедственном их положении, несправедливости распределения богатств между трудом и капиталом, об успехах рабочего сословия на Западе в борьбе за свое освобождение из-под ига хозяев, читали им лекции по истории и естественным наукам, стараясь подорвать в них веру в Бога и царя. Пропаганда эта велась целые два года и не в одном Петербурге, но и во многих других городах, преимущественно университетских. Она обратила на себя внимание полицейских властей лишь в конце 1873-го и в начале 1874-го годов. В Петербурге произведено по этому поводу несколько обысков, задержано несколько лиц, но только немногие подверглись административным взысканиям, большая же часть выпущена на свободу за недостатком улик».

Необходимо только отметить, что полицейский историограф несколько лукавит, говоря об относительно мягком отношении властей к революционным «пропагаторам» и участникам хождения в народ с целью его просвещения. Известно, что в 1874 году на первоначальном этапе к «дознанию о зловредной пропаганде» было привлечено около 4000 человек, хотя в дальнейшем число обвиняемых сократилось до 770 (612 мужчин и 158 женщин) – тех, кого заключили в тюремные камеры. Вследствие этого до начала 18 октября 1877 года процесса по Делу о пропаганде в империи (неофициальные исторические названия Большой процесс и Процесс ста девяноста трех) в заключении умерли 40 человек (а к моменту оглашения приговора скончались еще 3 подсудимых), 12 человек окончили жизнь самоубийством и еще 3 пытались его совершить, а 38 арестованных сошли с ума.

В итоге перед Особым присутствием Правительствующего сената предстали 265 обвиняемых. Двадцать третьего января 1878 года суд приговорил: 28 подсудимых к каторжным работам от 3 до 10 лет, 36 – к ссылке, 30 – к менее суровым видам наказания; оставшиеся обвиняемые были оправданы или освобождены от наказания ввиду продолжительности нахождения в предварительном заключении. Но для 80 из 90 оправданных судом Александр II санкционировал ссылку в «административном порядке».

В это же время заявили о себе и первые пролетарские организации, появилось два рабочих союза: в 1875 году в Одессе – Южнороссийский, а в 1878 году в Санкт-Петербурге – Северный. Первый из них насчитывал около трехсот участников и сочувствующих, представлявших два десятка предприятий города; второй – около двухсот членов, объединившихся под руководством С. Н. Халтурина и В. П. Обнорского. Программа петербургского Северного союза рабочих предусматривала борьбу за демократические свободы, изменение социального строя, свержение самодержавия. Организация эта вела пропаганду в рабочих кружках, создала нелегальную типографию, в которой начала выпуск газеты «Рабочая заря», сотрудничала с народнической организацией «Земля и воля», а также организовывала стачки на предприятиях города.

Следующей попыткой создания самодеятельной рабочей организации стал Южнорусский рабочий союз, существовавший в Киеве в 1880–1881 годах. Союз этот также обзавелся типографией и установил связи с рабочими кружками Одессы, Ростова-на-Дону и Кременчуга.

Выход на сцену социально-политической жизни «без высочайшего дозволения» первых пролетарских организаций не на шутку встревожил власти, о чем свидетельствует беспримерная жестокость расправы с их членами. Так, в мае 1877 года создатель Южнороссийского союза рабочих Е. О. Заславский был приговорен к десяти годам каторги, а 14 других участников этой организации – осуждены на различные сроки каторги и ссылки в Сибирь. В 1880 году Северный союз также был разгромлен полицией, а часть оставшихся на свободе его участников, включая Халтурина, примкнула к «Народной воле». В мае 1881 года члены Южнорусского рабочего союза были осуждены киевским военно-окружным судом: его руководители – Е. Н. Ковальская и Н. П. Щедрин приговорены к вечной каторге, которую, вплоть до ее ликвидации в 1890 году, отбывали в заполярной Каре, известной самым суровым режимом содержания осужденных.

Заметим, что возникновение организованного рабочего движения в России явилось закономерным объективным явлением социально-исторического процесса, отражающим эволюцию всей системы общественных отношений в стране. Оно было обусловлено появлением и стремительным ростом первоначально новой социально-профессиональной группы – наемных работников, ставших в скором времени новым классом общества – пролетариатом.

Согласно данным государственной статистики, за двадцать пять лет (1865–1890) число рабочих, трудившихся только на крупных фабриках, заводах и железных дорогах Российской империи, выросло более чем вдвое: с 706 тысяч до 1433 тысяч человек. А уже к концу 90-х годов XIX века количество занятых на крупных предприятиях только пятидесяти губерний Европейской России увеличилось до 2207 тысяч человек.

Понятно, что этот стремительно росший класс, становившийся основным производителем материальных ценностей общества, не только проходил фазу самоосознания своего места и роли в системе общественных отношений, но и вырабатывал основы собственного корпоративного мировоззрения, отражавшего как его потребности, интересы и необходимые права, так и представления о средствах их удовлетворения, включая необходимость вооруженной борьбы.

Наиболее развитые представители рабочего класса, равно как и представители иных классов и социальных групп российского общества, начали активно искать ответы на злободневные социально-экономические вопросы, которые возникали в результате стремительного развития капиталистических отношений.

В 1869 году вышло из печати интереснейшее исследование Василия Васильевича Верви (литературный псевдоним – Н. Флеровский) «Положение рабочего класса в России». Ввиду его яркой социальной направленности оно было запрещено для публичных библиотек, а второе издание книги (1872), с подачи III отделения С. Е. И. В. канцелярии, было и вовсе уничтожено по специальному постановлению Комитета министров. В этой работе, наряду с характеристикой изменения социально-экономического положения всех классов пореформенной России, автор уделил особое внимание условиям труда и быта крестьян и рабочих, которых считал «одним рабочим классом». Публикация исследования Верви оказала сильнейшее социально-нравственное воздействие на современников, и даже два десятилетия спустя его труд использовался оппозицией с целью пропаганды.

Летом 1870 года III отделение предписало всем губернаторам осуществлять «самое строгое и неослабное наблюдение за фабричным и заводским населением» и «при первом полученном известии о стачке… не допуская дела до судебного разбирательства, немедленно по обнаружении полицией главных зачинщиков высылать таковых, не испрашивая на то разрешения министра внутренних дел» в одну из восьми специально определенных для этого губерний.

Информируя о данном предписании начальников губернских жандармских управлений, начальник III отделения Н. В. Мезенцов подчеркивал, что «Его величеству благоугодно, чтобы чины корпуса жандармов со своей стороны обратили на этот предмет самое бдительное внимание».

В соответствии с этим указанием начальник Московского губернского жандармского управления генерал Слёзкин, помимо требования «обращать особенно строгое и бдительное внимание» на надзор за рабочими, конкретизировал его, указав, что необходимо выявлять лиц, «которые могут иметь вредное влияние на рабочих, поселять между ними смуты, волнения, а затем производить беспорядки и общие стачки; наблюдать за сношениями с рабочими лиц подозрительных: выгнанных студентов, семинаристов, гимназистов и вообще молодых людей, обращающих на себя внимание чем-либо».

Аналитическая работа в полиции и жандармерии в конце 70-х годов XIX века была поставлена неплохо, о чем свидетельствует циркуляр начальникам губернских и жандармско-полицейских управлений железных дорог 1875 года о том, что «молодые люди стремятся пропагандировать преимущественно в среде заводских и фабричных рабочих, снабжая их книгами революционного содержания», содержавший также требования по выявлению подобных лиц.

Но никакие действия охранки и жандармов не могли переломить объективную тенденцию роста и развития рабочего движения как одной из важнейших составляющих общественно-политического движения в стране.

В поздней советской историографии наиболее известной рабочей организацией считается петербургский Союз борьбы за освобождение рабочего класса, созданный при деятельном участии В. И. Ульянова (Ленина). Однако мы считаем необходимым также вкратце рассказать нашим читателям и о деятельности его предшественников.

В 1873 году появилась листовка «К вам, интеллигентные люди…», в которой «образованную молодежь» призывали идти в народ, «чтобы возбудить его к протесту во имя лучшего общественного устройства». Вокруг ее автора, Александра Васильевича Долгушина, в Петербурге сложился кружок, в который входило около двадцати активных его единомышленников. Члены этого кружка полагали, что в народе необходимо вызвать «сознательное чувство протеста» посредством распространения конструктивных социальных идей. Для этого они организовали агитацию среди работников мастерской, которой заведовал А. В. Долгушин, с целью подготовить из них агитаторов для последующей пропаганды среди крестьян. Долгушинцы установили связи с Верви, который по их просьбе подготовил ряд агитационных брошюр, в том числе «Как должно жить по закону природы и правды», отпечатанную в подпольной типографии.

В своих изданиях долгушинцы пропагандировали идеи экономического равенства, полного передела земли и распределения ее между всеми «по справедливости», уничтожения правления дворян и чиновников и установления правительства, избранного народом.

В августе 1873 года они начали распространять свои издания среди крестьян Московской губернии и рабочих Реутовской мануфактуры, а партия брошюр и прокламаций была доставлена в Петербург и использовалась членами народнического кружка Н. В. Чайковского для пропаганды среди рабочих. Но через месяц все члены кружка были арестованы, и 15 июля 1874 года судом Особого присутствия Правительствующего сената двое из них, включая Долгушина, приговорены к 10, один – к 8 и еще двое – к 5 годам каторги.

Однако социально-политические идеи имеют ту особенность, что даже, казалось бы, потерпев поражение в столкновении с суровой действительностью, они не умирают, а продолжают свое существование, будучи подхваченными современниками, и даже намного переживают своих творцов и последователей.

Уже через два года после осуждения долгушинцев в Петербурге случилось невиданное событие, наглядно показавшее всему миру рост оппозиционных настроений в империи: 6 декабря 1876 года на площади перед Казанским собором состоялась первая политическая демонстрация, участие в которой приняло несколько сотен студентов и рабочих.

После молебна «во здравие раба Божьего Николая» – отбывавшего ссылку в Вилюйске писателя Н. Г. Чернышевского перед собравшимися выступил двадцатилетний студент Георгий Плеханов, а рабочий Я. С. Потапов впервые поднял красное знамя с надписью «Земля и воля!».

Полиция под руководством градоначальника Ф. Ф. Трепова избила многих демонстрантов и арестовала более 30 из них; Плеханову рабочие помогли скрыться. Из 21 подсудимого по этому делу 3 были оправданы, 3 приговорены к 15 и 10 годам каторги, остальные – к различным срокам ссылки в Сибирь.

В феврале 1880 года появился первый (и единственный!) номер нелегальной газеты «Рабочая заря»; в 1880–1881 годах в Москве и Петербурге распространялась нелегальная «Рабочая газета», имевшая тираж 600-1000 экземпляров (всего вышло три выпуска этого издания).

А Плеханов в 1883 году создал в Женеве из числа русских политэмигрантов группу «Освобождение труда», которая ставила своей целью организацию пропаганды марксизма в России для последующего образования политической партии рабочего класса и решения важнейших вопросов российской общественной жизни в интересах трудящихся. Плеханову со временем удалось установить связи с действовавшими в России группами Д. Благоева, П. В. Точисского, М. И. Бруснева, московским Рабочим союзом, а впоследствии – и с петербургским Союзом борьбы за освобождение рабочего класса.

Одной из первых марксистских организаций в России считается группа Димитра Благоева, сложившаяся в декабре 1883 года в Санкт-Петербурге и насчитывавшая около 30 активных участников, главным образом студентов Императорского университета и Технологического института. В следующем году этот кружок принял название Партии русской социал-демократии, а после установления контактов со швейцарской группой «Освобождение труда» стал именоваться Петербургской группой Партии русской социал-демократии.

Группа Благоева организовала около 15 рабочих кружков (до 10 участников в каждом), в которых изучались история культуры, политическая экономия и основы марксизма, а также создала кассу взаимопомощи, занималась распространением общеобразовательной и нелегальной литературы. Благоевцы основали первую библиотеку для рабочих кружков, выпускали прокламации и распространяли получаемые из Швейцарии произведения К. Маркса, Ф. Энгельса и Г. В. Плеханова в Москве, Киеве, Одессе, Самаре, Саратове и Туле, а также создали нелегальные типографии и в 1885 году организовали выпуск двух номеров газеты «Рабочий» тиражом в 1000 экземпляров.

В 1885 году благоевцы от имени санкт-петербургских рабочих направили во Францию адрес к годовщине Парижской коммуны, который в апреле того же года был опубликован в германской социал-демократической газете.

Группа продолжала действовать даже после ареста полицией ее руководителей и окончательно распалась только в марте следующего года.

Преемником дела благоевцев стало Товарищество санкт-петербургских мастеровых, организованное в 1885 году Павлом Варфоломеевичем Точисским, как «общество поднятия морального, культурного и материального уровня рабочего класса». Согласно уставу, целью Товарищества «являлась борьба за улучшение материального положения пролетариата в форме стачек и других коллективных выступлений, повышение культурного уровня и развития самосознания путем создания кружков самообразования, библиотек, касс взаимопомощи». Главной своей задачей эта организация считала подготовку рабочих вожаков, способных руководить будущим массовым движением.

Несмотря на малочисленность основного состава, группа Точисского развернула работу на крупных предприятиях Петербурга. Центральный кружок Товарищества был разгромлен полицией в 1888 году, однако сохранились организованные им кружки на заводах.

Продолжателем дела Благоева и Точисского стал Рабочий союз – петербургская группа Михаила Ивановича Бруснева, объединившая в 1889 году ряд как рабочих, так и студенческих кружков Санкт-Петербурга. Она ставила своей целью подготовку руководителей рабочего движения. В рабочих кружках численностью по 5–7 человек проводились занятия по истории, философии, политэкономии, причем в качестве преподавателей там выступали не только студенты столичных вузов, но и сами рабочие-пропагандисты, уже прошедшие «университеты» в аналогичных кружках.

Брусневцам также удалось установить связь с швейцарской группой «Освобождение труда», и было принято решение руководствоваться ее программой. В то же время они выступали за необходимость союза с крестьянством и отвергали террор как возможный метод политической борьбы. В начале 1891 года в Рабочий союз с просьбой об оказании помощи в издании за границей русской социал-демократической газеты обратился Плеханов.

В 1890–1891 годах члены группы участвовали в стачках рабочих порта и текстильной фабрики Торнтона, выпускали прокламации, организовали сбор денег для бастующих. В 1891 году брусневцы провели первую в России маевку, в которой участвовало около 80 человек. Речи выступавших на маевке рабочих И. Д. Богданова, Ф. А. Афанасьева, Е. А. Климанова и В. Л. Прошина были отпечатаны в виде брошюры в Петербурге, а также группой «Освобождение труда» в Женеве. Кроме того, брусневцы наладили связи с рабочими организациями в Москве, Нижнем Новгороде, Казани, Туле, Харькове, Екатеринославе, Варшаве, Тифлисе.

В «Открытом письме к польским рабочим» члены группы приветствовали первомайские стачки лодзинских рабочих в 1892 году. В начале того же года брусневцы провели совещание с представителями рабочих кружков Москвы для выработки программы и планов совместных действий. После первых арестов, последовавших 25 апреля 1892 года, члены группы приняли решение разъехаться по стране и организовать работу в новых местах.

Разумеется, не только в Петербурге, но и в других городах империи также возникали и действовали, несмотря на наносимые по ним полицией удары, различные группы и организации рабочих. Так, в 1889 году в Варшаве был образован Союз польских рабочих, а годом позже – марксистская партия под названием Социал-демократия Королевства Польского и Литвы. Позднее здесь же издавалась нелегальная газета «Справа роботнича» («Рабочее дело»). Наряду с Варшавой одним из центров зарождения рабочего движения в Российской империи стала и Виленская губерния.

Параллельно с организацией Бруснева, ориентировавшейся на марксистскую социал-демократическую программу, в Петербурге осенью 1891 года сложилась группа студентов, придерживавшихся народовольческих взглядов (так называемая «Группа народовольцев»), опиравшаяся на традиции ранее разгромленной «Народной воли» и допускавшая террор в качестве метода политической борьбы. Организация эта также имела связи с рабочими кружками города. В 1892 году они выпустили на гектографе два издания брошюры «Первое мая 1891 года», в которой были опубликованы речи рабочих, участвовавших в первой маевке, а в 1894-м подготовили «Рабочий сборник», посвященный проблемам рабочего движения в России.

В декабре 1894 года многие участники этой группы были арестованы одновременно с руководителями петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», начавшегося складываться еще летом 1893 года и сыгравшего видную роль в организации стачек в Петербурге в 1896–1897 годах.

А в Москве наиболее значительной «противуправительственной» организацией стал Союз рабочих. Хотя еще в марте 1877 года губернским жандармским управлением здесь был ликвидирован студенческо-рабочий кружок, члены которого были осуждены по известному Делу о лицах, обвиняемых в государственном преступлении по составлению противозаконного сообщества и распространению преступных сочинений, или Процессу пятидесяти. Он стал первым политическим процессом в России, на котором активно выступили 14 рабочих и 16 женщин. Возраст подсудимых колебался от 18 до 23 лет; 10 из них были приговорены к каторжным работам (на срок от 3 до 10 лет), 26 – к ссылке в Сибирь, 11 – к различным срокам тюремного заключения, 3 – оправданы.

Во второй половине 1891 года в Москве, главным образом студентами университета и Технического училища, был образован насчитывавший свыше 20 участников кружок для самообразования, в том числе и для изучения марксизма (кружок Круковского – Мандельштама). Его члены получали литературу, издававшуюся в Швейцарии группой «Освобождение труда».

Однако 30 марта 1892 года полицией были арестованы Г. Н. Мандельштам и Н. Н. Шатерников, а через 8 месяцев – еще ряд членов кружка. Оставшиеся на свободе его участники вскоре примкнули к новому кружку Винокурова – Мицкевича. Естественный процесс образования все новых и новых самодеятельных организаций, в том числе и рабочих, их роста и укрепления невозможно было остановить никакими репрессиями.

Члены кружка Винокурова – Мицкевича установили связи с другими городами. В частности, в августе 1893-го и в январе следующего года к ним приезжал из Петербурга Владимир Ульянов, который на квартире Винокурова встречался с единомышленниками и, надо полагать, использовал их опыт при создании петербургского Союза борьбы за освобождение рабочего класса.

В сентябре 1893 года была образована Центральная группа кружка, так называемая Шестерка, которая провела значительную организационную работу с целью объединения разрозненных рабочих кружков и ставшая ядром будущего московского Союза рабочих. Члены группы также занимались переводами политической литературы, писали и печатали на гектографе статьи, которые распространяли среди рабочих двадцати предприятий Москвы. В том же году они принимали участие в организации стачек на ряде предприятий города. К январю следующего года Шестерка объединила около двадцати рабочих кружков. При Центральной группе были образованы библиотека нелегальных изданий и касса взаимопомощи, а осенью – Женский кружок.

Тридцатого апреля 1894 года в лесу близ Вешняков была проведена первая московская маевка, на которой присутствовали около трехсот представителей тридцати пяти предприятий. Тогда-то у новой организации и появилось название – Союз рабочих. Союз этот сумел создать нелегальную типографию, издавал листовки и брошюры, организовал воскресные и вечерние школы для рабочих и к июлю 1896 года насчитывал уже около двух тысяч участников.

В июне 1896 года московский Союз рабочих направил В. И. Засулич мандат для представительства на Международном социалистическом конгрессе в Лондоне.

Аресты полицией его членов в 1895–1897 годах, естественно, затрудняли работу Союза, но он не прекратил своего существования: в 1896 году агитация велась на пятидесяти пяти предприятиях города, участники этой организации устраивали стачки в знак солидарности с бастовавшими питерскими рабочими.

Не удивительно, что деятельность Союза привлекла самое пристальное внимание начальника Московского охранного отделения Зубатова, который приступил к реализации своей политики «полицейского социализма», завербовав для начала некоторых из арестованных его членов.

В декабре 1897 года оставшиеся на свободе члены московского Союза рабочих переименовали его в Союз борьбы за освобождение рабочего класса, приняли деятельное участие в подготовке учредительного съезда Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), состоявшегося в Минске в марте 1898 года, и признали его решения.

Руководящей группой Союза в первых числах марта был образован первый московский комитет РСДРП. Об этом, однако, стало известно охранному отделению, которое в ночь на 12 марта арестовало 42 человека, причастных к деятельности Союза, что и привело к его фактической ликвидации.

Следует подчеркнуть, что все перечисленные выше кружки и группы в той или иной мере являлись прообразами будущих политических партий, в частности РСДРП и Партии социалистов-революционеров. И именно эта альтернативно-оппозиционная направленность их деятельности вызывала со стороны государственной власти суровые кары за инакомыслие и недозволенную социальную активность их членов.

Под натиском революционного движения правительство в 1897 году было вынуждено принять закон, впервые ограничив продолжительность рабочего дня – теперь она составляла одиннадцать с половиной часов.

Продолжая борьбу, последователи Союза борьбы за освобождение рабочего класса подготовили и провели ряд массовых политических акций, в том числе демонстрацию рабочих и студентов на площади у Казанского собора 4 марта 1901 года, в которой приняли участие около пятнадцати тысяч человек.

Над демонстрантами были подняты красные знамена с лозунгами «Да здравствует политическая свобода!» и «Долой Временные правила!» (речь шла о царском указе 1899 года об отдаче в солдаты участников «студенческих беспорядков«). На разгон демонстрации были брошены полиция, казаки и жандармы. Несколько человек были убиты, свыше ста ранены и более тысячи арестованы. Впоследствии двадцать шесть из них были в высланы в Сибирь в административном порядке.

С протестом против расправы над демонстрантами выступил Союз взаимопомощи русских писателей: документ подписали семьдесят девять его членов, в том числе А. М. Горький и Д. Н. Мамин-Сибиряк.

Несмотря на репрессии, через год, 3 марта 1902 года, перед Казанским собором состоялась еще одна демонстрация рабочих и студентов. Хотя полиция приняла превентивные меры, арестовав около двухсот предполагаемых ее участников, а также блокировала рабочие районы города, на площадь вышли несколько тысяч человек, открыто выдвинувших лозунг «Долой самодержавие!». При разгоне демонстрации полицией было арестовано около пятисот человек, более семидесяти из которых впоследствии были высланы в Восточную Сибирь в административном порядке.

Эти демонстрации показали как неуклонное увеличение численности сторонников оппозиционных организаций, так и рост их самоотверженности, организованности, дисциплинированности, политической сознательности, солидарности с другими слоями населения. Подспудно развивавшееся рабочее движение вступило в фазу открытой политической борьбы.

Движение это, соединившееся с социал-демократическим и иными оппозиционными движениями в империи, поддерживаемое широкими слоями населения, в том числе интеллигенцией и студенчеством, крепло и набирало силу, о чем, в частности, наглядно свидетельствует лишь наиболее видимая его часть, выражавшаяся в массовых первомайских манифестациях.

Отметим один примечательный факт. Маевки, стачки и демонстрации 1 мая 1890–1900 годов в Российской империи были связаны с зарождавшимися социал-демократическими организациями весьма опосредованно.

Как известно, решение о проведении рабочих демонстраций ежегодно 1 мая было принято в июле 1889 года I конгрессом II Интернационала в знак солидарности с демонстрацией рабочих 1886 года в американском городе Чикаго. Тогда, из-за провокации анархистов, полиция открыла огонь по демонстрантам, что повлекло за собой жертвы.

Впервые в мае 1890 года демонстрации прошли в Австро-Венгрии, Бельгии, Германии, Дании, США, Испании, Италии, Норвегии, Франции, Швеции и Великобритании. А также в столице Царства Польского, входившего тогда в состав Российской империи, Варшаве, где состоялась десятитысячная стачка. Выступавшие на первой петербургской маевке 1891 года, собравшей около двухсот человек, рабочие ораторы говорили о необходимости объединения для совместной борьбы за свои права.

В 1892–1894 годах 1 мая отмечалось уже в Петербурге, Москве, Туле, Варшаве, Лодзи, Вильно, Казани, Киеве и Нижнем Новгороде.

Как вспоминал впоследствии один из видных деятелей политического сыска Российской империи генерал Спиридович, к 1 мая 1897 года одна из киевских рабочих групп издала специальную прокламацию, в которой «обрисовывала характер всемирного рабочего движения, его успехи и конечную цель – социалистический строй, разъясняла значение первомайского праздника и указывала, что успех борьбы западноевропейских рабочих обусловливается их политическими правами, призывая рабочих к борьбе не только за свои экономические права, но и за политические права».

В первомайской демонстрации 1899 года в Либаве (ныне латвийский город Лиепая) участвовало свыше двадцати тысяч рабочих. В следующем году открытые демонстрации, сопровождавшиеся маевками и стачками, прошли также в Харькове, Киеве, Варшаве, Вильно и Гельсингфорсе (ныне Хельсинки). Размах состоявшихся рабочих выступлений заставил царское правительство предписать губернаторам «быть наготове». Ленин ответил на этот призыв в предисловии к брошюре «Майские дни в Харькове», изданной редакцией «Искры» в январе 1901 года. Вот что там говорилось:

«Рабочие будут праздновать 1 мая первого года нового века, – и пора позаботиться о том, чтобы это празднество охватило как можно больше центров, чтобы оно было как можно внушительнее не только числом своих участников, но и их организованностью, их сознательностью, их решимостью начать бесповоротную борьбу за политическое освобождение русского народа, а тем самым и за свободное поприще классового развития пролетариата и открытой борьбы его за социализм… Харьковская маевка показывает, какой открытой политической демонстрацией способно стать празднование рабочего праздника и чего недостает нам для того, чтобы это празднование действительно стало великой общерусской демонстрацией сознательного пролетариата».

В 1901 году в подготовку первомайских мероприятий включилась редакция социал-демократической газеты «Искра», издававшейся за границей. Впервые была издана общепартийная первомайская прокламация РСДРП, сформулировавшая политические задачи организаций пролетариата.

На демонстрациях в Гомеле, Тифлисе и Харькове впервые прозвучали призывы «Долой самодержавие!» и «Да здравствует республика!», а также появились лозунги протеста против произвола властей в отношении студентов. В Петербурге произошло первое столкновение рабочей демонстрации с войсками (так называемая Обуховская оборона). В целом эти выступления стали началом массового объединительного рабочего движения.

В 1902 году рабочие демонстрации прошли в пятнадцати городах империи, в 1903-м – уже в двадцати трех, причем в четырнадцати из них они сопровождались забастовками.

Тринадцатого августа 1902 года директор Департамента полиции А. А. Лопухин разослал начальникам губернских жандармских управлений циркуляр о создании особых «розыскных пунктов» в целом ряде городов: Вильно, Екатеринославе, Казани, Киеве, Одессе, Саратове, Тифлисе и Харькове. Это решение мотивировалось тем, что в предыдущие годы произошло «развитие кружков, занимающихся пропагандой социал-демократических идей в рабочей среде, брожение среди учащейся молодежи и… наконец возникновение революционных организаций, задавшихся целью перенести преступную пропаганду в среду сельского населения для подстрекательства крестьян к устройству аграрных беспорядков».