Текст книги "По следам Почемучки. Рассказы и сказки"

Тепло наших чувств

Когда пришло очередное письмо от папиной родни, мама сказала:

– Твоя родня совсем села нам на шею!

А папа сказал:

– Молчала бы уж! Твои-то родственнички не слезают с этой шеи который год.

А я подумал: «Хорошо ещё, что у меня нет родственников, а то бы они сели на шею и маме, и папе, и мне».

– И ни капли тепла в их письмах, – горевала мама. – Сплошные просьбы: достань то, достань это. Они думают, что у нас здесь все есть.

– Да, – согласился папа. – Они в этом уверены. Однако в письмах моих родственников наряду с просьбами содержится некоторая доля тепла.

– Ну уж! – возмутилась мама. – Если уж и есть какая-то частичка тепла, так это в письмах моей родни.

И они заспорили.

– Да! Нет! Что? А! – кричали они.

Потом папа сказал:

– Есть идея! Сейчас мы измерим теплоту их чувств.

Он притащил термометр и стал прикладывать его к письмам.

– Ага! – кричал он. – Моя тётка Марфа – восемнадцать градусов! А у твоего племяша Шурика всего пятнадцать!

Мама отбирала у него термометр и кричала:

– У! Моя сестрёнка – двадцать градусов, а у твоего Федюни – семнадцать.

Но тут среди кучи писем им попался затёртый конверт. Термометр показал «ноль».

– Ха-ха! – сказал папа. – Наверняка весточка от твоей родни.

Мама развернула письмо и тихо сказала:

– Это написал мне ты, когда мы ещё не были женаты. Какие здесь удивительные слова! Но, оказывается, в письме не было тепла ни на грош?!

– Ну, что ты! – сказал папа. – Наверное, письмо просто остыло за эти годы…

Тут они оба погрустнели и совсем притихли. Им было уже не до споров. Они сидели на диване раздельно, как два каменных острова в тумане.

Тогда я тоже сел на диван и заполнил пустоту между ними.

Влияние улицы

Мама говорит, что наш кот Лукьян – интеллектуал. Он самостоятельно поднимается к нам на третий этаж, самостоятельно стучит в дверь. А уж открывает ему мама.

Другие коты к нам в дверь обычно не стучатся. Но мама хочет приучить Лукьяна к порядку, поэтому она спрашивает:

– Лукьян, это ты?

– Мяу, – говорит Лукьян.

С улицы кот приходит голодный, мама даёт ему еды. Например, рыбу.

– Ешь, Лукаша, – говорит мама.

И кот ест. Без разрешения он никогда ничего не ест.

А вчера мама сказала, что авторитет кота резко упал в её глазах.

Мама резала колбасу на столе. А потом повернулась спиной и стала мыть сковороду под краном. И тут Лукьяну захотелось кое-чего отведать. Он забрался на стул и потянулся к колбасе. Тянулся, тянулся и оглядывался на маму.

Лукьян не знал, что сковорода не очень грязная и мама помоет её очень быстро.

– Ты что делаешь, Лукаша?! – воскликнула мама, повернувшись к столу. – Как тебе не стыдно!

Коту стало стыдно, и он опустил глаза.

Мама воспитывала его целых полчаса.

– Порядочные коты так не поступают, – говорила она.

А вечером мама сказала папе:

– Лукьян совсем развращён улицей!

И рассказала про колбасу.

Папа задумался, а потом сказал:

– Хм-м… Нас улица в своё время учила совсем другому.

И посмотрел на Лукьяна с чувством некоторого превосходства.

Здравствуйте, лошадь!

– Где мои штаны? – спросил я папу.

– Вот они, – ткнул он пальцем на шкаф. Штаны болтались на дверце шкафа.

– А где моя рубашка? – спросил я.

– Вот она, – показал папа под стол и добавил: – Когда ты научишься класть каждую вещь на своё место?

– Я не могу запомнить, где эти места, ведь вещей так много, – вздохнул я.

– Тогда давай тренировать память, – предложил папа. – Я знаю один способ! Чтобы запомнить место, где хранится каждая вещь, надо мысленно связать все эти места каким-то одним предметом или понятием.

– Как бусинки на ниточку! – догадался я.

– Вот-вот, – подтвердил папа. – И нашей ниточкой будет… – папа выглянул в окно, – вот точно такая лошадь, как та на улице.

Я тоже выглянул в окно. Под нашим окном стояла белая-белая лошадь.

– Ого! – обрадовался я. Лошадь мне очень понравилась.

– Представь, что к нам пришла эта лошадь и стала раскладывать твои вещи по местам, – сказал папа. – Представь: вот она открыла дверцу шкафа…

– Ап-чхи! Ну и пылищи у вас в шкафу! И беспорядок какой! – сказала Лошадь. – Неужели не стыдно так жить?

Мы с папой растерялись. Как она оказалась у нас в квартире, эта Лошадь, мы не понимали.

А Лошадь смотрела на нас своими карими глазами и улыбалась, показывая сахарные зубы. Она была белоснежной и тонконогой, как птица.

– Не теряйте понапрасну время! – прикрикнула на нас Лошадь. – Давайте-ка лучше пыль вытирать и порядок наводить.

– Сейчас-сейчас, – заспешил папа. – В одно мгновение!..

Мы с папой забегали по квартире, вытирая, подметая, убирая… Время от времени то я, то папа оглядывались на Лошадь. Мы боялись, что она исчезнет так же неожиданно, как и появилась. Но Лошадь не исчезала. Она ходила за нами по пятам и даже помогала подметать пол своим длинным шелковистым хвостом.

Когда мама вернулась с работы, всё вокруг сияло и сверкало, и каждая вещь аккуратно лежала на своём месте.

– Добрый вечер, тетя Маша! – поздоровалась Лошадь с нашей мамой. – Хорошие у вас мужики! Только немного сонные. Их постоянно чем-то удивлять надо, а то им просто так убираться скучно.

– Да, вы правы, – согласилась мама с Лошадью. – В следующий раз, чтобы удивить их, я приглашу вашего циркового друга – Слона… А это вам за труды. – Мама протянула Лошади сетку с морковью.

– Нет-нет, что вы! – замотала головой Лошадь. – Я же бесплатно вам помогла, просто по вашей просьбе.

Лошадь окинула нас строгим взглядом, улыбнулась сахарными зубами и добавила:

– Из любви к чистоте. Йо-го-го!..

Странные дырки

По пути на дачу мы все промокли до нитки. И мама, и папа, и я. А в дачном домике – холодина-а-а…

– Надо сына в сухое переодеть и возле печки посадить, – говорит мама и начинает растапливать печь.

А папа ищет для меня сухую одежду. И находит только майку дырявую. Потому что вещи-то мои дома остались.

– Подумаешь, дырявая, – говорит папа. – Зато сухая.

И надевает майку на меня. И тут же удивляется.

– Надо же! – говорит папа. – Майка сухая, а дырки-то в ней мокрые.

А я пальцем в дырки тычу – они и вправду мокрые.

– Мокрые дырки! Мокрые дырки! – кричу я. – Ура!

А мама возле печки от дыма кашляет и нам кричит:

– Не ерундите! Дырки не могут быть мокрыми. В них ведь ничего нет. Это нарушение законов физики.

– Мокрые, мокрые! – кричим мы с папой сквозь дым. – Мы открыли новый закон физики!

Мама печку растопила, комнату проветрила и к нам подошла.

– Ну-ка! Где ваши мокрые дырки? – спросила она и пощупала меня сквозь рваную майку. А потом говорит папе:

– Эх, ты! Вместо того чтобы новые законы физики открывать, лучше бы вытер сына после дождя. Это же мокрое тело сквозь дырки проступает!

Папа пощупал меня и говорит:

– Ой! Теперь и майка от мокрого тела намокла. Сын может простудиться.

Они сняли с меня майку вместе с мокрыми дырками, вытерли насухо и завернули в папин охотничий плащ.

Я согрелся и заснул.

И приснилось мне, будто я сижу на зелёной солнечной лужайке, а вокруг меня летают дырки и чирикают словно воробьи:

– Чирик-чирик! Чирик-чирик…

Я крошу им белый хлеб, а они клюют его и кричат радостно:

– Спасибо, Аркаша! Спасибо, Аркаша!

И так всё здорово! Только непонятно, почему они меня Аркашей называют? Ведь меня же Олежкой зовут…

Мои родители – оптимисты

– Бом-бам-бум!

В нашем доме шёл ремонт.

– Бум-бам-бом!

С самого утра колошматили плотники в соседней комнате.

– Бом-бам-бум!

Это продолжалось целый день. Но вот папа с укором сказал маме:

– Люди работают не покладая рук, а ты даже не покормишь их обедом.

– Так что, я против, или мне жаль? – удивилась мама. – Давно бы позвал их к столу.

Папа пошёл к плотникам в соседнюю комнату. А я вприпрыжку побежал за ним вслед. «Как это – “не покладая рук”? – думал я. – Вот дирижёр, который машет палочкой не покладая рук, это понятно. А плотники?..»

– Бум-бам-бом!

У плотников был трам-тарарам. Доски, бруски и планки со вчерашнего дня валялись где попало. Стружки, щепки и опилки покрывали весь пол.

– Бом-бам-бум!

Это плотники лупили по полу костяшками домино. Они на самом деле напоминали дирижёров. Им бы очень подошли дирижёрские палочки.

«Ну, папа им сейчас задаст жару!»– решил я. Но он молча вышел из комнаты.

– Ты знаешь, оказывается, они без устали забивают козла, – сказал он маме.

Тут я зажмурился, представляя, как наша строгая мама выгоняет за шкирку здоровенных плотников. Так однажды было с папой, когда он пришёл домой пьяный.

Но мама звонко рассмеялась.

– Надо же! – с восхищением сказала она. – Какие азартные!

– Бум-бам-бом! – гулко разносилось по дому.

А все соседи, наверно, думали, что у нас – ремонт.

Ля и тру-ля-ля!

В тот день с самого утра палило солнце.

– Хоть бы дождик пошёл, – сказал я маме. – А потом – радуга. Люблю радужные дожди!

А мама и говорит:

– Вот пойдёт дождь, и будет тебе ля и тру-ля-ля…

– А кто это такие – Ля и Тру-ля-ля? – спрашиваю я.

– Когда дождь пойдёт – узнаешь! – обещает мама и уходит по своим делам.

Я остаюсь дома совсем один. И тут как раз дождь начинается, а потом идёт, идёт, идёт…

Скучный какой-то дождь. Тусклый и безрадужный. «Хоть бы эти Ля и Тру-ля-ля пришли в гости», – думаю я.

Слышу – стук в дверь. Открываю. На пороге стоят два каких-то маленьких человечка в разноцветной одежде и в прозрачных, будто стеклянных, колпачках.

– Здравствуй! – говорит один. – Меня зовут Ля. Давай веселиться! – И как закричит: – Ля-ля-ля!..

А Тру-ля-ля вслед за ним как заорёт:

– Тру-ля-ля! А-а-а!..

Тут же они оба пустились в пляс. И я тоже пустился в пляс вместе с ними.

– Ля-ля-ля!.. Тру-ля-ля!!! – вопили мы все вместе.

Пока мы плясали, за окном показалось солнце. Я побежал к окну, чтобы посмотреть, есть ли на небе радуга. В это время за моей спиной хлопнула дверь. Я оглянулся: пусто! Ля и Тру-ля-ля ушли.

Я снова посмотрел в окно и увидел на небе радугу. А по радуге, как по мосту, в разноцветных одеждах и прозрачных колпачках поднимались Ля и Тру-ля-ля.

Наверное, они шли туда, где дождь ещё не кончился, чтобы там – по ту сторону дождя – сплясать с кем-нибудь свой предрадужный танец.

Шапка со свистом

Мама мне связала шапку. Такую я давно хотел. Эх, шапка!

Побежал я к зеркалу на себя посмотреть. Эх, красота! То одним боком повернусь, то другим. Здорово! Спиной повернусь – зеркала не вижу, но всё равно здорово.

Я стою и радуюсь. А тут откуда-то свист раздаётся. Удивился я и думаю: «Кто бы это мог? Мама не свистит, папа не свистит…»

– Ну как тебе шапочка? – кричит мама из кухни. – Идёт?

– Ещё как идёт! – кричу я из коридора. – Только она всё время свистит.

Мама удивилась, наверное, потому что сразу в коридор выбежала. Стоит и смотрит – то на меня, то на шапку, то на шапку, то на меня. А потом и говорит:

– Эх, ты! Это же не шапка, а ты от восторга свистишь.

Прислушался я внимательно… Ой, и правда, я свищу! А шапка-то молчит. Прислушивается, наверное, к новому хозяину, привыкает. Скоро привыкнет, поймёт, какой хороший хозяин ей достался, и от восторга ка-а-ак засвистит!

Как мы перевернули дом

– Почему? – спросила мама.

– Что «почему»? – переспросил папа. – Ты о чём?

– О том, что держу в руках, – ответила мама.

В руках она держала новую мясорубку усложнённой конструкции.

– Почему она не крутится?! – удивлялась мама.

Тогда папа взял мясорубку в мужские руки. Но мясорубке было всё равно. И в мужских руках она не хотела крутиться.

Тогда папа прикрепил мясорубку к столу и надавил на её ручку со всей силой. Мясорубкина ручка не сдвинулась ну ни капельки.

– Давай на подмогу! – сказал папа маме.

И они схватили упрямую мясорубкину ручку четырьмя руками. И бе-е-есполезно!

– Нам не хватает тебя, сынок, – сказал мне папа.

Ну и я вместе с ними навалился на мясорубкину ручку.

– Давайте покряхтим, – предложил папа. – От этого наша сила возрастёт.

И все начали кряхтеть. Мы с мамой тихо и жалобно – от напряжения, а папа протяжно и гулко, как медведь-шатун. И вдруг от нашего кряхтения что-то сдвинулось. Пол поплыл у нас под ногами, загремели падающие кастрюли и тарелки, и кухонный потолок оказался на месте пола.

Надо же! Мы так старались, что перевернули целый дом, а мясорубкина ручка не сдвинулась ну ни капельки!

– Эй-ей-ей! Соседи! Перестаньте шалить! – застучал к нам в дверь и закричал испуганно сосед дядя Коля.

Папа отворил ему, и мы увидели, что дядя Коля стоит на потолке перед нашей дверью. Его рубчатые подошвы оставили на побелке очень чёткие отпечатки.

– Что случилось? – спросил дядя Коля.

– Да вот, новая мясорубка не крутится, – сказал огорчённый папа. – Из-за неё мы и дом перевернули…

– Хо-хо! – обрадовался дядя Коля. – Я думал, беда какая случилась, а это же – ерунда! Мясорубку я вмиг налажу, у меня точно такая же конструкция…

Тут он немного смутился, покраснел и попросил:

– Только вы сначала дом обратно переверните. Пожалуйста…

Мы быстренько перевернули дом обратно, а дядя Коля тут же наладил нашу новую мясорубку.

Оказывается, там в одном месте была маленькая пупочка, на которую нужно было чуть-чуть нажать. А мы-то упирались!..

Полдник у пополдников

– Через полчаса мы пополдничаем, – сказала мама. – Вы еду приготовьте, а я пока бельё постираю.

– Есть! – сказал папа и откозырял маме.

– К пустой голове руку не прикладывают, – сказала мама и ушла стирать бельё.

А папа надел себе на голову кастрюлю и снова откозырял.

– Теперь голова не пустая, – сказал он. – Я – пополдник!

Он надел мне на голову маленькую кастрюльку и торжественно объявил:

– А тебя назначаю своим заместителем – подпополдником.

– Есть! – откозырял я.

– Нале-во! – скомандовал пополдник папа. – Шагом марш!

И мы стали ходить кругами по кухне, как солдаты на параде.

Раз-два, раз-два!

– Папа, а почему у тебя нет погон? – спросил я. – Ведь у всех пополдников есть погоны со звёздами…

– Звёзды – у полковников, – поправил меня папа. – А я пополдник, у меня другие знаки отличия.

Он достал из сковороды шесть длинных макарон и развесил их по своим плечам. На каждое плечо – по три макаронины.

– Я – пополдник! – гордо сказал папа.

– Мне тоже хочется, – сказал я.

Тогда папа достал из сковороды ещё четыре макаронины и развесил их по моим плечам. На каждое по две.

Мы снова стали маршировать по кухне, высоко задирая ноги. Вдруг папа остановился и прогремел командирским голосом:

– Товарищ пополдник! За высокое задирание ног вам присваивается звание старшего подпополдника. Ура!

– Ура!!! – завопил я, глядя, как папа вешает мне на каждое плечо ещё по одной макаронине.

– Но поскольку я старше тебя, – сказал он после этого, – то мне должно быть присвоено звание самого старшего пополдника.

На его плечах тут же оказались по четыре макаронины. Потом мы снова маршировали и снова присваивали друг другу звания. Скоро все макаронины из сковороды уже висели на наших плечах.

Мама застала нас в самый торжественный момент – когда мы делили пополам последнюю макаронину.

– Полдник готов? – спросила она, удивленно раскрыв глаза.

– Мы – пополдники твоей непобедимой армии, а ты – наш генерал! – объявил папа.

А мама только вздохнула. Потом сняла с нас макароны, положила их в сковородку и стала готовить обычный полдник.

Где ты, матрац?

Эта штуковина остановилась на рельсах – прямо напротив нашей дачи. Её привёз поезд. Штуковина была огромная, изогнутая и торчала своими железяками в разные стороны.

– Вот бы этот старбердан к нам на огород! – мечтательно сказал папа.

– Чего-чего?! – не поняли мы с мамой.

– Как же ещё назвать эту штуковину, если она непонятная?.. – пожал плечами папа.

– А зачем её на наш огород? – осторожно спросила мама.

– Ну… мы могли бы на ней… матрацы сушить, – ответил папа.

– Ха! – сказала мама. – Матрацы можно и на заборе сушить.

– На заборе совсем не то, – возразил папа. – Вот старбердан даёт стопроцентную просушку матраца!

Он схватил два наших матраца и побежал к железной дороге. Там папа забросил матрацы на эту штуковину-старбердан и стал любоваться.

– Вот это да! – закричал папа от восторга и даже заплясал вприсядку. – Эх, красота! Эх! Эх! Я не переживу, если мы не установим эту штуку на нашем огороде!

Пока папа плясал, поезд загудел, дёрнулся и медленно покатил вперёд. И вместе с поездом покатили наши матрацы.

– Машинисты! Машинисты! – закричал папа.

– Матрацы! Матрацы! – запричитала мама.

– Ура! Ура! – непонятно почему закричал я.

И мы вместе побежали за поездом. Когда папа понял, что матрацы уже не догнать, он остановился, махнул рукой в сторону уходящего поезда и сказал:

– Пусть кому-то будет мягко и тепло на этих матрацах!

При этих словах мама тихо заплакала. Ей было жаль уехавших матрацев. И тогда – чтобы поднять ей настроение – мы с папой запели прощальную матрацную песню, которую сочиняли прямо на ходу:

 
Прощайте, матрацы!
Прощайте, матрацы!..
 

Мама улыбнулась сквозь слёзы и вместе с нами подхватила песню:

 
Прощайте, прощайте,
Матрацы, матрацы!
Пред вами открыты
Все в космосе трассы!
До встречи, до встречи
На Марсе, на Марсе…
 

Папа умеет спать

Есть коты, которые спят по-простому и очень похоже друг на друга. Свернутся себе клубочком и спят. А есть коты, которые спят совсем чудно и непохоже друг на друга.

Вот наш кот такой же. Он спит забавно, и мы с мамой и папой очень любим наблюдать за ним.

Вот кот лежит на спине, раскинув лапы в разные стороны, и похрапывает. А мы сидим и наблюдаем. Наблюдали, наблюдали, а кот и проснулся. Он встал, сладко потянулся, зевнул и снова завалился набок.

Папа вздохнул и говорит:

– Я так не могу: встать, потянуться и чтобы снова заснуть.

– Ну-у-у… – говорит мама, – значит, ты совсем не умеешь спать.

– Я не умею?! – обиделся папа. – Это я-то не умею спать?!!

– Да! – говорит мама. – Не умеешь!

– Ах, так! – кричит папа в азарте. – Давай спорить, что я ещё как умею спать!

– На что будем спорить? – спрашивает мама.

– Если я выиграю, – говорит папа, – то в следующие выходные вы будете убирать квартиру, а я спать.

– Договорились! – кричит мама и, горячась, подталкивает папу в спальню. – Ложись-ложись, а мы с сыном понаблюдаем, как ты умеешь спать.

Папа ложится и тут же засыпает. Он спит всё субботнее утро, весь субботний день и весь субботний вечер.

Мы с мамой убираем квартиру и время от времени наблюдаем за папой. А папа всё спит и спит. И мы с мамой до самой ночи вместо телевизора смотрим на папу: спит ли он?

– Спит, – убеждается мама.

– Спит, – убеждаюсь я.

Потом мы с мамой не выдерживаем и от усталости тоже заваливаемся спать. И, засыпая, я думаю: «Мы с мамой проиграли спор. Значит, и в следующие выходные убирать квартиру будем мы, а папа опять будет спать. О-о-ох…»

Как я рисовал

В воскресенье утром мы завтракали на кухне. За окном было солнышко. Оно освещало стоявший на подоконнике целлофановый мешок с яйцами. Блестящий мешок пускал зайчики, а яйца просвечивались почти насквозь и были удивительного цвета кофе с молоком.

Когда мама и папа ушли по своим делам, я достал альбом, акварельные краски и решил нарисовать мешок с яйцами.

«Это будет моим домашним заданием к уроку рисования», – подумал я.

В понедельник я сдал рисунок учительнице, а во вторник моего папу вызвали в школу.

– Ваш ребёнок очень странный! – сказала учительница папе.

Папа удивился.

– Что рисуют дети? – спросила учительница. – Они рисуют то, что их удивляет, восхищает. Должен ли ребёнок удивляться мешку с яйцами?!

Папа удивлённо молчал.

– Может быть, у вас дома редко бывают яйца? – спросила учительница и посмотрела на папу с подозрением.

– Да нет, – смутился папа. – Мы вообще-то хорошо живём, ни в чём себе не отказываем.

Мне стало очень жаль папу, и, чтобы не расплакаться при учительнице, я вышел в коридор.

А когда мы возвращались домой, папа сказал:

– Знаешь что?! У нас на рынке, рядом с домом, продают ананасы. Я завтра куплю тебе один, и ты его нарисуешь. Хорошо?

О чём думал кот

– О чём ты думаешь, Лукаша? – спросила мама кота, кусая пирожок. – Наверное, опять о еде?

Кот сидел на табуретке и задумчиво глядел в потолок.

– Нет, – сказал папа и зевнул. – Кот мечтает поспать часок-другой. И чтоб ему снились красивые кошки.

– Совсем нет! – сказал я и дунул в свисток. – Он хочет сначала сыграть в одну игру, потом в другую. А потом ещё пострелять из лука.

Кот сидел на табуретке и глядел задумчивыми глазами в потолок.

Там, над крышей дома, высоко в небе светилась планета Альфа-Кошка. Лукьян думал о том, что скоро закончится его командировка на Землю. Он вернётся на свою планету и расскажет там о странных земных существах под названиями «мама», «папа» и «маленький мальчик». Вот все удивятся!