Текст книги "Российская автономия"

Итак, в социалистическом обществе… государство, которое входит в систему другого государства, может быть и автономным, т. е. не суверенным»[336]336
  Там же.


[Закрыть].

Тот, кто отрицает этот факт, но в то же время признает АССР государством, подчеркивал Б. Л. Железнов, пытается искусственно совместить взаимоисключающие понятия: автономию и суверенитет.

Суверенитет, указывает он, – это независимость, полновластие и верховенство, а автономия – это определенная самостоятельность части, не обладающей, однако, ни независимостью, ни верховенством по отношению к целому. Автономия – это не суверенная национальная государственность. Как часть целостной государственной системы она обладает известной самостоятельностью по отношению к последней, но лишь в той мере, в какой не нарушается системное единство.

Б. Л. Железнов считал, что обеспечение в рамках федерации суверенитета народа АССР и образовавшей ее нации стало возможным в силу самой сущности советской федерации, оно базируется на принципах социалистического интернационализма и демократического централизма, поэтому отсутствие у АССР государственного суверенитета не отражается на свободном и беспрепятственном развитии национальной государственности народа автономной республики.

Состоя в союзной республике, полагал Б. Л. Железнов, автономная республика функционирует на основе государственного самоуправления, т. е. вне пределов прав Союза ССР и союзной республики самостоятельно решает вопросы, относящиеся к ее ведению. Такое понимание государственно-правовой природы АССР, считал он, исключает и весьма своеобразную идею И. М. Степанова, который рассматривал единство народного, национального и государственного суверенитета как основание для того, чтобы говорить об уровнях, «этажах» государственного суверенитета, а автономной республике он отводил нижний его «этаж». «Если автономная республика – государство, значит она не может быть не суверенной, – писал И. М. Степанов, – но суверенитет есть государственный суверенитет данного уровня»[337]337
  Степанов И. М.Союзная государственность и вопросы теории социалистического суверенитета // XXV съезд КПСС и дальнейшее развитие советского государства, демократии и права. М., 1977. С. 24.


[Закрыть]. Б. Л. Железнов, критикуя эту конструкцию, говорил: нельзя подразделять на уровни такое единое и неделимое качество, как государственный суверенитет, да еще и не отрицая при этом целостность народного и национального суверенитета, который И. М. Степанов на «этажи» не делил.

Б. Л. Железнову представлялась необоснованной и гипотеза о том, будто автономной республике принадлежат «элементы», «признаки», «фрагменты» государственного суверенитета. «Она не может быть признана удачной, – заявлял он, – хотя бы уже потому, что суверенитет… есть неделимое качество государства, его государственной власти… Нельзя представить себе неделимое качество, которое дробится на элементы, выносимые за его пределы. Что вообще следует понимать под элементами суверенитета, существующими вне его как целого? Не случайно авторы, разделяющие идею фрагментарного суверенитета АССР, в обоснование своей точки зрения обращаются лишь к таким признакам, которые сами по себе исключают и независимость, и полновластие, и верховенство, т. е. содержание понятия «суверенитет»[338]338
  Железное Б. Л. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть].

Б. Л. Железнов считал совершенно необоснованной позицию авторов, которые, справедливо отрицая принадлежность АССР элементов государственного суверенитета, указывали, что автономная республика имеет суверенные права. Он подчеркивал, что речь может идти не о суверенных, а лишь об основных правах АССР, о тех, которые составляют ядро ее компетенции как не суверенного государства. «То обстоятельство, – писал он, – что между некоторыми правами автономной и союзной республик по содержанию можно провести аналогию, ничего не меняет в природе прав АССР: союзная республика как суверенное государство может своим односторонним решением снять с себя контроль и прочие прерогативы федерации, а АССР этого сделать не может»[339]339
  Железное Б. Л. Указ. соч. С. 39.


[Закрыть].

Рассматривая АССР как государство не суверенное, Б. Л. Железнов ставил вопрос о государственной власти АССР, о том, какое место занимает эта власть в единой системе советской государственной власти и в какой мере органы не суверенного государства персонифицируют государственную власть на ее территории.

Будучи государством, АССР, настаивал он, обладает государственной властью. Однако АССР самостоятельно решает в рамках властных полномочий только вопросы ведения автономной республики, органы ее тем самым не могут осуществлять на ее территории всю полноту государственной власти хотя бы уже потому, что к ведению АССР конституционным законодательством отнесены отнюдь не все сферы государственной жизни.

«Совершенно очевидно, – заключал он, – что, применяя термин «самостоятельно» и к союзной, и к автономной республике, законодатель вкладывает в него неодинаковый смысл. Для союзной республики этот термин означает «суверенно», ибо она – суверенное государство, что же касается АССР, то ее самостоятельность в решении вопросов своего ведения предполагает не суверенность, а только автономность…»[340]340
  Там же. С. 40, 41.


[Закрыть]

Б. Л. Железнов считал, что иного и быть не может: ведь АССР – органическая составная часть союзной республики, образованная ею и состоящая в ней. Обладая определенной самостоятельностью автономного характера, подчеркивал он, АССР тем не менее не вправе ни по одному вопросу осуществлять свою государственную власть суверенно по отношению к власти союзной республики: звено системы не обладает независимостью и верховенством по отношению к системе. Налицо, считал он, единая система государственной власти, причем на территории автономной республики эта государственная власть осуществляется Союзом ССР и союзной республикой как непосредственно, так и через посредство государственной власти АССР.

«Не видеть этого, выделять государственную власть АССР как власть, осуществляемую по какому бы то ни было вопросу верховно по отношению к власти СССР и союзной республики, значит противопоставлять ее этой власти, противопоставлять часть целому, звено – системе»[341]341
  Железное Б. Л. Указ. соч. С. 41.


[Закрыть].

Б. Л. Железнов считал, что именно такое противопоставление допускает Ш. Ш. Ягудин, который утверждал, что АССР осуществляет государственную власть суверенно или несуверенно в зависимости от характера решаемых ею вопросов, что государственная власть автономной республики является единой и верховной в решении вопросов, связанных с осуществлением национального и народного суверенитета в АССР. Из этого делался вывод о том, будто реализация суверенитета коренной нации и народа АССР «возможна лишь через суверенный государственно-правовой механизм, в качестве которого и выступает автономная республика»[342]342
  См.: Ягудин Ш. Ш. Автономия советских социалистических республик. С. 19, 38.


[Закрыть].

Б. Л. Железнов подчеркивал, что коренная нация и народ АССР широко участвуют в формировании и осуществлении воли народа союзной республики и всего советского народа при посредстве существующих форм представительной и прямой демократии. Кроме того, народ и коренная нация автономной республики как составная часть народа союзной республики и всего советского народа обладают таким специфическим правовым положением, при котором полностью суверенную волю осуществляют через Союз ССР, союзную республику и АССР. «Если же взять одну только несуверенную форму государственности, АССР, – писал он, – то через эту форму суверенитет коренной нации и народа республики реализуется лишь частично. АССР – не полновластна, ее коренная нация и народ могут осуществлять свое полновластие только путем использования всех трех форм советской государственности…»[343]343
  Железнов Б. Л. Указ. соч. С. 42.


[Закрыть]

Б. Л. Железнов отмечал, что государственная власть на территории СССР едина, но это – системное единство, она включает три звена, три вида: суверенную власть Союза ССР, суверенную власть союзной республики и не суверенную, т. е. осуществляемую автономно власть АССР. Все эти три вида единой по своей сущности советской общенародной государственной власти действуют и на территории АССР. «Выступая как автономное, обособленное звено в единой системе советской государственной власти, – писал он, – государственная власть АССР осуществляет на территории автономной республики также и общие функции, которые присущи советской государственной власти, делая это с учетом местной национальной специфики, в пределах, установленных для нее… властью Союза ССР и союзной республики, под их руководством и контролем»[344]344
  Там же. С. 43.


[Закрыть].

Ученый считал, что неоднородны сами понятия «власть АССР» и «власть на территории АССР». Будучи звеном в системе единой советской государственной власти, государственная власть АССР обладает суверенностью, выступающей системным, качественным признаком государственной власти как таковой, отличающим ее от власти негосударственной. «Здесь важно, – писал он, – не то, что она – государственная власть АССР, а то, что власть АССР есть власть государственная. Этот ее признак не трансформируется на суверенитет АССР как государства, ибо в противном случае власть АССР оказалась бы противопоставленной не только власти Союза ССР, союзной республики, но и самой логике своего возникновения и реализации. Когда мы соотносим АССР с Союзом ССР и союзной республикой, ни о каком суверенитете государственной власти АССР не может быть и речи, она только автономна. В целом же государственная власть, действующая на территории автономных республик как составных частей федерации, конечно, является суверенной»[345]345
  Железнов Б. Л. Указ. соч. С. 43.


[Закрыть].

Таким образом, Б. Л. Железнов считал, что автономная республика участвует в реализации государственной власти СССР и союзной республики на своей территории как посредством осуществления собственной компетенции, так и исполняя поручения вышестоящих звеньев государственной власти. Но во всех случаях АССР действует не верховно, а на началах автономии.

Исследуя правовую природу и государственную власть автономной республики, Б. Л. Железнов пришел к следующим выводам.

1. АССР – государство.

2. Государство это не суверенно.

3. АССР обладает государственной властью, которая будучи, звеном в единой системе советской суверенной государственной власти, не суверенна по отношению к власти СССР и союзной республики, реализуется по вопросам ведения АССР самостоятельно, но во всех случаях под руководством и контролем вышестоящих форм государственности.

4. В качестве автономного государства АССР входит в состав союзной республики, способствуя осуществлению на своей территории суверенной власти союзной республики и Союза ССР.

5. Коренная нация и народ АССР реализуют свой суверенитет посредством использования всех форм советской национальной государственности, включая АССР.

6. Автономная республика как составная часть федерации на своей территории способствует реализации суверенитета всего народа, а также народа соответствующей союзной республики и той нации, которая образовала эту союзную республику.

Основываясь на этих выводах, Б. Л. Железнов определял АССР как советское не суверенное государство в составе союзной республики, способствующее реализации народного и национального суверенитета и осуществляющее государственную власть самостоятельно, но под руководством и контролем вышестоящих форм советской государственности, в установленных ими при участии самой АССР территориальных и правовых пределах.

Характеризуя АССР в составе союзной республики, Б. Л. Железнов высказывался против союзной правосубъектности АССР. Он подчеркивал, что Союз ССР был образован в результате объединения равноправных республик. Между тем формы советской автономной государственности возникли хотя и на основе самоопределения наций и народностей, но юридически – путем их декретирования высшими органами государственной власти СССР и союзных республик. Отсюда он делал вывод, что ни о какой объединенной федерации с декретированными формами автономной государственности, включая АССР, не может быть и речи.

«Совершенно ясно, – писал исследователь, – что о каком бы сближении правового статуса форм советской национальной государственности ни говорилось в литературе, на сегодняшний день принципиальная разница между юридическим положением суверенной союзной республики и любого автономного образования с очевидностью вытекает из конституционного законодательства. Само по себе нивелирование правового статуса весьма проблематично, но даже в тех конкретных случаях, когда права автономных образований расширяются, «подтягиваются» до уровня прав союзной республики, речь идет о процессе, а не о конкретных его результатах»[346]346
  См.: Железнов Б. Л. Указ. соч. С. 47, 48.


[Закрыть].

Б. Л. Железнов полагал, что наличие у автономных образований своих представителей в Верховном Совете СССР, а также участие АССР в решении вопросов, отнесенных к ведению федерации, не создает союзной правосубъектности: последняя не может возникнуть лишь на основании того или иного права, предоставленного федерацией. Он считал, что механизм возникновения федеративной правосубъектности – это прежде всего механизм возникновения самого субъекта федерации. Такой договорной форме федерации, как Союз ССР, подчеркивал он, не присуще, чуждо декретирование своих субъектов «сверху», в том числе путем реализации полномочий.

Б. Л. Железнов считал, что, не являясь субъектом Союза ССР, автономная республика может рассматриваться как субъект РСФСР. Он исходил из следующего. Дело не в том, входят ли автономии в состав союзной республики и в каком количестве, а в том, что РСФСР – суверенное государство, обладающее правом юридической квалификации своей территории, и она конституировала себя как федерацию. Среди всех автономных образований России федеративной правосубъектностью обладает только автономная республика. Он подчеркивал, что федерация, строящаяся на базе автономии, не образуется путем объединения ее субъектов. В рамках этой федерации объединяются нации и народности посредством создания своих автономных образований.

«Итак, лишь автономная республика, т. е. государство, обладающее своей внутренне организованной территорией, компетенцией, соотносимой с компетенцией РСФСР и правом непосредственного сношения с Российской Федерацией, – писал Б. Л. Железнов, – может считаться субъектом РСФСР. Отсутствие же любого из этих признаков исключает федеративную правосубъектность автономных областей и округов в составе РСФСР»[347]347
  См.: Железнов Б. Л.Указ. соч. С. 56.


[Закрыть].

В другой своей работе Б. Л. Железнов подчеркивал, что в АССР происходит естественный процесс взаимодействия и взаимообогащения народов, каждый из которых свободно развивается как часть единой социальной общности – советского народа; автономные республики способствуют укреплению интегративных начал в развитии всех форм национальной государственности народов СССР на основе их расцвета, фактического и правового равенства[348]348
  См.: Железнов Б. Л. Советское автономное государство (вопросы теории). Автореф. дисс… докт. юрид. наук. М., 1989. С. 19.


[Закрыть].

Он характеризовал АССР как советское государство в составе союзной республики, способствующее реализации народного и национального суверенитета и осуществляющее государственную власть самостоятельно, но под руководством и контролем вышестоящих форм советской государственности, в установленных ими при участии самой АССР территориальных и правовых пределах.

Он считал, что в РСФСР автономная республика – субъект федерации, но по отношению к Союзу ССР она располагает лишь элементами правосубъектности. Правосубъектность автономной республики в составе федерации обусловлена рядом признаков, в частности наличием конституции, сопоставимой с конституцией федерации, и квалификацией территории АССР именно как территории социалистического государства.

Большинство авторов, исследовавших автономные республики, выделяли признаки, присущие автономной республике как советскому социалистическому государству. В число этих признаков обычно включали:

а) наличие у автономных республик своих конституций, учитывающих их национальные особенности и соответствующих Конституции СССР и конституциям союзных республик;

б) наличие у автономных республик своих высших органов государственной власти;

в) наличие у автономных республик своего законодательства, находящегося в соответствии с законодательством СССР и союзной республики;

г) наличие у автономных республик своих органов государственного управления;

д) наличие у каждой автономной республики своего верховного суда;

е) обладание автономными республиками территориальным верховенством, исключающим возможность изменения их территории без их согласия;

ж) наличие у автономных республик своего гражданства;

з) наличие у автономных республик герба, флага и столицы.

Важнейшей чертой, определявшей автономную республику как социалистическое государство, являлось то, что она имела свою конституцию.

Первые конституции АССР относятся к 1918 и началу 20-х годов. Так, в 1918 г. была принята Конституция Туркестанской республики, а в 1921 г. – Конституция Дагестанской АССР.

По Конституции РСФСР 1918 г. утверждение этих актов органами РСФСР не требовалось, поэтому конституции Туркестана и Дагестана действовали до принятия Конституции РСФСР 1925 г., согласно ст. 16 которой съезды Советов всех автономных республик РСФСР должны были принять основные законы, подлежащие затем утверждению Всероссийским съездом Советов.

К числу первых конституций АССР относилась и Конституция Крымской Советской Республики, принятая I Учредительным съездом 10 ноября 1921 г. Она включала: основные положения; конструкцию Центральной власти; организацию Советской власти на местах; избирательное право; положения о гербе и флаге КССР и об изучении Конституции КССР.

В течение 1925–1930 гг. почти все существовавшие в тот период автономные республики проделали большую работу по подготовке и принятию своих конституций.

«Однако в комиссии Президиума ВЦИК, – пишет Б. Л. Железнов, – созданной для подготовки этих конституций к утверждению Всероссийским съездом Советов, возникли серьезные разногласия по ряду вопросов, связанных с государственно-правовой квалификацией и некоторыми полномочиями автономных республик. Особенно дискутировался вопрос о том, является ли АССР государством. Некоторые ведомства РСФСР выступили против определения АССР как государства, которое содержалось в конституциях автономных республик. Правда, на расширенном заседании комиссии 25 февраля 1926 г. ряд ответственных работников и правоведов высказались в пользу признания АССР государством, но противоположное мнение, к сожалению, одержало верх. Из Конституции Татарской АССР была изъята формула, провозглашавшая Татарию государством, и заменена следующей поправкой: «Настоящая Конституция определяет положение Татарской АССР, входящей в состав РСФСР в качестве федеративной части последней, и имеет целью проведение в жизнь общих начал, выдержанных в Конституции РСФСР». В конечном счете комиссия ВЦИК решила отложить рассмотрение конституций АССР до установления общих начал для выработки проектов конституций»[349]349
  Железнов Б. Л.АССР – высшая форма советской автономии. С. 58, 59.


[Закрыть].

В результате, как справедливо указывал А. Ф. Югай, до принятия Конституции СССР 1936 г. автономные республики существовали «на основе конституций соответствующих союзных республик и законов об их образовании и государственном устройстве, издававшихся высшими органами государственной власти союзных республик при оформлении каждой автономной республики»[350]350
  Югай А. Ф. Природа и правовое положение автономных советских социалистических республик в системе Союза ССР. С. 30.


[Закрыть].

В 1937 г. все автономные республики приняли новые основные законы, соответствовавшие Конституции СССР 1936 г. и конституциям союзных республик 1937 г.

Конституции всех автономных республик 1937 г. закрепили общественное устройство, почти полностью воспроизводя текст главы первой Конституции СССР 1936 г. и конституции соответствующей союзной республики. Имевшиеся в тексте основных законов автономных республик различия были вызваны историческими особенностями их возникновения. Так, в ст. 2 Конституции СССР и ст. 2 Конституции РСФСР указывалось, что Советы депутатов трудящихся, составляющие политическую основу, выросли и окрепли в результате свержения власти помещиков и капиталистов и завоевания диктатуры пролетариата. В конституциях автономных республик, находящихся в составе РСФСР, – Башкирской, Бурятской, Дагестанской, Кабардино-Балкарской, Калмыцкой, Коми, Марийской, Мордовской, Северо-Осетинской, Татарской, Удмуртской, Чувашской и Якутской было записано, что Советы депутатов трудящихся выросли и окрепли также в результате освобождения народа данной республики от национального гнета царизма и русской империалистической буржуазии и разгрома националистической контрреволюции.

В главе об общественном устройстве автономных республик, наряду с общими для всех республик положениями, были закреплены также некоторые особенности развития их народного хозяйства. Так, в Конституции Коми АССР указывалось, что наряду с господствующей формой хозяйства в республике допускается законом мелкое частное хозяйство единоличных крестьян, оленеводов и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда (ст. 9).

В главах о государственном устройстве говорилось о компетенции автономной республики, ее административно-территориальном делении и гражданстве.

Конституции автономных республик закрепляли систему, принципы организации и деятельности органов государства. При этом соответствующие главы конституций республик в основном совпадали. Имевшиеся отдельные различия были вызваны неодинаковой численностью населения и особенностями административно-территориального устройства каждой автономной республики.

Конституции автономных республик закрепляли некоторые особенности местных органов государственной власти, обусловленные различным административно-территориальным делением автономных республик. Так, в Башкирской и Татарской АССР Советы являлись органами государственной власти в районах, городах, поселках, селах и деревнях; в Дагестанской республике, кроме того, – в аулах, Кабардино-Балкарской АССР – станицах, Бурятской – аймаках, сомонах, улусах.

Конституции автономных республик в полном соответствии с конституциями СССР и союзных республик закрепляли основные права и обязанности граждан, избирательную систему, а также государственный герб, флаг и столицу.

Таким образом, конституции автономных республик 1937 г. более четко, чем их предшественницы, определяли государственно-правовые институты, регулировали более широкий круг общественных отношений. Улучшилась и система этих конституций. Определенное исключение в этом смысле составляла Тувинская АССР. В связи с тем, что Тува вошла в состав Союза ССР и РСФСР позднее других автономных республик, ее Верховный Совет принял не конституцию как единый акт, а ряд конституционных законов, регулирующих государственное устройство, организацию государственной власти и органов государственного управления, судебных и прокурорских органов, вопросы, связанные с гербом, флагом и столицей республики.

Конституция автономной республики принималась ее верховным советом и утверждалась верховным советом соответствующей союзной республики. Она могла быть изменена лишь по решению верховного совета АССР, принятому большинством не менее двух третей голосов, с последующим утверждением верховным советом союзной республики.

Основные законы АССР, находящихся в составе Российской Федерации, были утверждены Верховным Советом РСФСР в 1940 г.

В 1977 г. в СССР началось обновление всего советского законодательства. На основе нового Основного Закона СССР и новой Конституции РСФСР была проведена большая работа по подготовке новых конституций АССР. В конце мая 1978 г. верховные советы автономных республик РСФСР приняли новые конституции АССР. В отличие от предыдущих основных законов АССР конституции автономных республик 1978 г. были приняты верховными советами АССР в окончательной форме, поскольку новое конституционное законодательство Союза ССР и РСФСР отказалось от утверждения конституций АССР Верховным Советом РСФСР. Верховный Совет Российской Федерации лишь принял к сведению на заседании своего Президиума, что верховными советами автономных республик утверждены новые конституции АССР, которые соответствуют Конституции СССР, Конституции РСФСР и учитывают особенности каждой автономной республики.

Конституции АССР 1978 г. закрепляли, как правило, в их территориальных пределах основные общественные отношения с учетом особенностей этих республик. К общественным отношениям, закрепленным и регулируемым конституциями АССР 1978 г., принадлежали основные отношения в сферах общественного строя и политики, правового положения личности, национально-государственного и административно-территориального устройства, организации и деятельности государственного аппарата, планирования и бюджета АССР.

За территориальные пределы республики выходили лишь немногие из предусмотренных конституцией АССР отношений, например участие автономной республики в решении вопросов, отнесенных к ведению РСФСР и Союза ССР.

Конституции АССР 1978 г. определяли основы правового положения автономной республики в системе советской федерации, вычленяли права автономной республики и гарантировали их соблюдение всеми субъектами федерации; они юридически обеспечивали действие конституционного и текущего законодательства Союза ССР и РСФСР на территории АССР и выступали как основа текущего законодательства автономной республики, оказывая определяющее влияние на всю ее правовую жизнь.

По своей системе и структуре конституции АССР 1978 г. были сходны с системой и структурой конституций СССР и РСФСР и особенно Конституции РСФСР. Можно, в частности, констатировать совпадение нумерации и принципиальное сходство наименований первых пяти разделов Конституции РСФСР и конституций АССР, были принципиально сходны наименования также и последних пяти разделов в этих актах.

Различия формального порядка вытекали в основном лишь из особенностей, связанных с уровнями и масштабами правового регулирования.

Надо сказать, что форма основных законов АССР 1978 г. была значительно совершеннее, чем форма конституций 1937 г. Общее улучшение их системы и структуры позволяло при относительно небольшом увеличении их объема чрезвычайно расширить круг регулируемых ими общественных отношений. В них были включены нормы, впервые регулирующие на конституционном уровне отношения в таких сферах, как социальное развитие, культура, охрана природы, а также позволяющие серьезно расширить правовую регламентацию ряда политических институтов (например, основы правового положения граждан и др.).

«Сопоставляя статьи конституций РСФСР и автономных республик, – писал Б. Л. Железнов, – можно увидеть, что 50 статей в конституциях АССР полностью воспроизводят соответствующие статьи Конституции РСФСР, остальные же либо конкретизируют ее нормы применительно к особенностям АССР, либо полностью порождены местными условиями и регулируют отношения, характерные только для автономной республики. Идентичность ряда статей в основных законах РСФСР и АССР логически оправдана, поскольку многие из них содержат нормы, регулирующие идентичные общественные отношения»[351]351
  Железнов Б. Л.АССР – высшая форма советской автономии. С. 68.


[Закрыть].

Еще полнее, отмечает Б. Л. Железнов, выражено формальное (и текстуальное) сходство конституций АССР между собой. Все они имели одинаковую систему и структуру, равное число статей (как в целом, так и в разрезе разделов и глав). Различия существовали главным образом лишь в наименованиях республик, которые были включены в текст. Кроме того, ст. 46 в Конституциях Марийской и Удмурткой АССР упоминала только церковь; Башкирской, Дагестанкой, Кабардино-Балкарской, Чечено-Ингушской АССР – церковь и мечеть, а Татарской АССР – мечеть и церковь (с учетом соотношения религиозных учреждений); ст. 72 определяла конкретное административно-территориальное устройство каждой АССР; ст. 72 в конституциях некоторых АССР содержала специфические наименования местных Советов – сомонные в Бурятии, станичные в Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Чечено-Ингушетии, наслежные в Якутии, ст. 93 фиксировала различный численный состав депутатов Верховных Советов АССР; ст. 98 – языки местных национальностей, на которых публиковались акты Верховного Совета АССР; ст. 148 – языки судопроизводства; ст. 157 и 158 – особенности герба и флага данной АССР и, наконец, ст. 159 включала конкретное наименование столицы. В остальном конституции АССР были текстуально идентичны[352]352
  См. подробнее там же. С. 57–74, а также: Железнов Б. Л., Каримов А. М. Новое конституционное законодательство и статус автономной республики // Правоведение. 1981. № 2. С. 33–42.


[Закрыть].

Автономные республики имели свои высшие органы государственной власти. До принятия конституций АССР в их число входили Съезды Советов автономных республик, Центральные Исполнительные Комитеты Советов этих республик, их президиумы.

Так, согласно Конституции Крымской Советской Республики 1921 г. высшей властью на территории Крымской АССР являлся Всекрымский Съезд Советов, который составлялся из представителей городских Советов – по расчету один депутат на каждые 500 избирателей и представителей Советов сельских местностей по расчету – один депутат от 2500 жителей. Делегаты на Всекрымский Съезд Советов избирались на окружных съездах Советов и только в случае, если окружные съезды не предшествовали Всекрымскому, избирались непосредственно от районных съездов.

Съезд Советов созывался два раза в год. Внеочередные съезды могли созываться по особому постановлению Крымского ЦИК или по инициативе местных Советов, объединявших не менее одной трети населения Крымской АССР.

Всекрымский Съезд Советов избирал из своей среды Центральный Исполнительный Комитет в количестве 50 членов, который являлся высшим в Крыму законодательным и контролирующим органом власти в период между съездами Советов. Крымский ЦИК давал общие направления деятельности всех органов Советской власти в Крыму. Он объединял и согласовывал их работу, рассматривал и утверждал предложения, вносимые Советом Народных Комиссаров или его органами. Свою работу Крымский ЦИК проводил, собираясь на сессии не реже одного раза в два месяца. Во всей своей деятельности Крымский ЦИК был ответствен перед съездами Советов.

Крымский ЦИК выделял из своего состава Президиум в количестве пяти членов, права и обязанности которого определялись Крымским ЦИК.

Согласно конституциям АССР 1937 г. высшими органами государственной власти автономных республик стали верховные советы этих республик, осуществлявшие все права, присвоенные автономным республикам, поскольку они не входили, в силу Конституции, в компетенцию подотчетных верховным советам АССР органов АССР.

Верховный совет АССР являлся единственным законодательным органом республики. Он избирался гражданами АССР по избирательным округам сроком на четыре года по норме, установленной конституцией автономной республики.

Закон считался утвержденным, если он был принят верховным советом АССР простым большинством голосов. Законы, принятые верховным советом, публиковались на русском и языке соответствующей республики.

Сессии верховного совета АССР созывались президиумом верховного совета АССР два раза в год. Внеочередные сессии созывались президиумом верховного совета АССР по его усмотрению или по требованию одной трети депутатов верховного совета.