Текст книги "Российская автономия"

К. А. Архиппов отмечал, что нормотворческой деятельности автономных областей в развитие и восполнение нормативных актов центральных органов власти советское государственное право не ставит никаких ограничений. «Поэтому, – объяснял он, – нам представляется вполне правильным признать нормотворчество автономных областей столь же необходимым и со своей точки зрения, «в малом», столь же необходимым ингредиентом государственного законодательства, как и общегосударственное законодательство центра»[385]385
  Там же. С. 40.


[Закрыть].

К. А. Архиппов указывал, что федеративная структура советских политических организаций обеспечивает участие автономных областей и в общефедеральном законодательстве. Кроме того, и законодательство, и практика открывают ряд возможностей для автономных областей вносить изменения даже в общефедеральное законодательство, адаптируя его к местным условиям. «Конечно, – писал он, – автономным областям не предоставляется право самопроизвольного изменения общефедерального законодательства, однако они обладают в этом отношении правом широкой инициативы. В силу п. 3 § 23 Положения о губсъездах и губисполкомах последние, а следовательно, и исполкомы автономных областей обладают правом «представлять в ВЦИК и СНК об отмене и изменении всех постановлений, которые по местным условиям признаются губернским (областным) исполкомом нецелесообразными»[386]386
  Там же.


[Закрыть].

Говоря о федеральном статусе автономных областей, ученый полагал, что Конституция 1918 г., установив федеративность как принцип государственного устройства России, не устанавливает с достаточной определенностью понятие члена Российской Федерации.

К. А. Архиппов считал ошибочным утверждение некоторых государствоведов о том, что автономно-областными статусом наделяются «наиболее отсталые нации», с недостаточно развитым «классовым сознанием» – «культурным и экономическим уровнем». «Утверждение, будто бы трудящиеся каждой нации получают ту или иную степень автономии в зависимости от развития у них классового сознания и т. п., – писал он, – совершенно не объясняет, почему немцы Поволжья были организованы в область, а Туркестан был организован как автономная республика. Правда, классовое сознание пролетариата Туркестана обнаружилось чрезвычайно ярко в гражданскую войну, но не в этом туркестанском пролетариате (русском по национальности), а в туземном крестьянстве (в политическом и экономическом значении последнего) следует искать основания для выделения в автономную республику Туркестана»[387]387
  Там же. С. 47.


[Закрыть].

Классифицируя виды автономных областей, К. А. Архиппов различал: 1) «двойные» или «объединенные автономные области» и в противоположность первым – 2) простые.

Последний вид ученый назвал наиболее распространенным. Он включил в него и трудовые коммуны, «ибо нет никакого основания (кроме названия) для установления различия между ними, – писал он, – хотя законодатель, видимо, и полагал вначале, создавая первую коммуну, что если это и будет автономная область, то область suigeneris, ибо он писал: «местности, заселенные немцами-колонистами»… образуют в порядке ст. 11 Конституции – областные объединения с характером трудовой коммуны… Однако никакого особого отличия трудовые коммуны не получили, вплоть до издания Конституции СССР были и по компетенции и по внутренней структуре такими же «национальными губерниями», как и все остальные простые области»[388]388
  Архиппов К. А. Указ. соч. С. 47, 48.


[Закрыть].

Отличавшимися от других автономных областей РСФСР К. А. Архиппов считал лишь так называемые «двойные» или «объединенные автономные области», к числу которых он относил Карачаево-Черкесскую и Кабардино-Балкарскую.

«Установленная в начале 1922 г. структура их, – писал он, – является одним из многих доказательств постепенного укрепления и оформления в советском законодательстве начал федерализма. Сущность дела сводится к следующему. Конституция 10 июля 1918 года, устанавливая федерализм как принцип государственного устройства РФСР, в то же время и отдельные части ее определяет как «союзы», т. е. как местные федерации. Внутренняя федеративность, «союзность» губернских и областных «союзов», согласно Конституции, определяется установлением личного состава их высших местных органов власти – органами власти входящих в состав области союзов. Однако федерализм структуры областных органов власти не менее слаб и рудиментарен, чем и установленный Конституцией 10/VII 1918 г. федерализм общероссийских органов власти. Подобно тому, как необходимость решения национальной проблемы потребовала усиления федералистических моментов в организации высших органов власти, так точно необходимость создания области, в равной степени удовлетворяющей интересам двух национальных меньшинств, потребовала создания областей с сильно выраженным федеративным принципом во внутренней структуре высшего местного органа власти – облисполкома. Последний в названных областях избирался не съездом советов области, а устанавливался «на паритетных» началах исполкомами отдельных «национальных меньшинств», исполкомы которых избираются съездами советов этих меньшинств. Другими словами, основополагающим моментом при создании высшего органа власти двойной области является не число жителей или избирателей местных советов, избирающих съезд ее (таковой, как сказано, не организуется), а наличие в составе области двух политически организованных наций, т. е. тот же принцип, что положен в основу организации Совета Национальностей СССР и полномочной Конференции наиболее, так сказать, федеративной советской федерации – установленного договором 11–12 марта 1922 г. Федерального Союза Советских Социалистических Республик Закавказья»[389]389
  Архиппов К. А. Указ. соч. С. 48.


[Закрыть].

В результате исследования автономных областей К. А. Архиппов приходит к выводу, что, во-первых, автономно-федеративный статус автономных национальных областей первоначально трактуется советским законодательством по точному образу и подобию автономно-федеративного статуса общерусских ячеек РСФСР – губерний, а, во-вторых, дальнейшая эволюция законодательства об автономно-федеративном статусе этих областей двойственна: законодательство об автономии целиком остается в прежнем «общерусском» или «общегубернском» руслах, а законодательство о федеративной связи национальных областей с другими политическими советскими единствами все более акцентируется национальным началам и, наконец, Конституция СССР проводит резкую грань между автономными областями и губерниями, подчеркивая тем самым близость автономных областей иным, более самостоятельным политическим единствам национальных меньшинств, т. е. автономным и советским республикам[390]390
  См.: там же. С. 49.


[Закрыть].

Именуя автономные области советскими национальными автономными землями, В. Н. Дурденевский отмечал, что они во многом повторяют автономные республики, которые представляют более высокий тип национальной единицы, менее нуждающийся в поддержке и руководстве, чем автономная область. Но он полагал, что права национального развития здесь и там одинаковы, но способы осуществления их различны и находятся в прямой зависимости от уровня развития данной нации.

В. Н. Дурденевский был согласен с Г. С. Гурвичем в том, что автономная область есть форма политического самоуправления для тех наций Советского Союза, которые вследствие неблагоприятно сложившихся исторических и иных условий, незначительной численности или отсутствия пролетариата, отсталости, экономической и культурной слабости крестьянства особо нуждаются в постоянной поддержке центральной власти[391]391
  См.: Гурвич Г. С. Автономная социалистическая советская область // БСЭ. Т. 1. С. 380, 382.


[Закрыть].

Обращаясь к рассмотрению положения автономных областей в Союзе ССР и внутри союзных республик, В. Н. Дурденевский указывал, что в автономной области, как и автономной республике, соприкасаются и наслаиваются друг на друга три или четыре правопорядка. «Как правило, – писал он, – это правопорядки – союзный, союзно-республиканский и свой… правопорядок семи северо-кавказских автономных областей (Ойротии, Калмыкии, области Коми, Марийской и Вотской областей) в некоторых отношениях охватываются и, так сказать, осложняются правопорядком соответственно Северо-Кавказского, Сибирского, Нижне-Волжского, Северного краев и Нижнегородской районированной области…»[392]392
  Дурденевский В. Н. Автономные республики и области в системе советского федерализма. С. 241.


[Закрыть]

В. Н. Дурденевский отмечал, что положение автономных областей в Союзе ССР сравнительно мало отличается от автономных республик. В Совете Национальностей области имеют по одному представителю вместо пяти республиканских, но в Президиуме ЦИК они, как и автономные республики, имеют совещательный голос по своим делам и в Совете Национальностей ведут активную политику по усилению культурного областного строительства (дорожного, школьного).

Иную картину, менее сходную с автономными республиками, представляет порядок возникновения автономных областей и объем государственно-административных полномочий, предоставляемых автономным областям.

«Государственно-правовые акты, относящиеся к «образованию» или «выделению» автономных областей, как и в автономных республиках, – писал В. Н. Дурденевский, – стремятся оформить процесс образования национальных автономий на местах, процесс, который… был процессом стихийным». Но, во-первых, эти акты – точнее, первые из них – несколько больше оттеняют руководство Наркомата при образовании и ни в одном из известных нам случаев не предваряются «соглашением» (как это было в Башкирской республике); во-вторых, они не знают наркоматов автономных областей и не знают «необъединенного управления»; в-третьих, они характеризуют выделенное национальное объединение как «автономную область», «часть РСФСР» с исполкомом «которому присваиваются права губернского».

Стоит заместить, что характеристика автономной области как части Российской Федеративной республики имеется только в двух декретах (Коми, Ойротии), тогда как упоминание о комитете, «которому присваиваются права губернского» или «с правами губернского» встречаются во всех случаях, кроме Чечни и Каракалпакии. Однако и в областях, где такого упоминания нет, исполкомы образованы по типу губернских, с их полномочиями: сами области по числу членов исполкома разнесены по пяти губернским группам»[393]393
  См.: Дурденевский В. Н. Указ. соч. С. 242, 243.


[Закрыть].

В. Н. Дурденевский полагал, что хотя автономная область и похожа на губернию, но губерния – это все же национальная советская автономия земель, начальная точка советского национального федерализма.

Вместе с тем В. Н. Дурденевский отмечал, что в положении автономной области есть национально-политический дополнительный момент, который отсутствует в национальных районах и тем более волостях, где перед ними только административно-культурное национальное строительство.

Он считал, что внешне, с формально-юридической стороны автономная область РСФСР отличается от более мелких национальных единиц, с одной стороны, и с другой – от рядовых губерний, районированных краев, приближающихся к губернии по объему прав краевых округов, четырьмя особенностями:

1. Она согласно Конституции 11 мая 1925 г. должна иметь свое положение, определяющее ее устройство, принятое ее собственным съездом и утвержденное ВЦИК.

2. Она имеет бюджет, вырабатываемый на основе особого Положения о бюджетных правах автономных областей от 17 августа 1925 г.

3. Она имеет представителя в Совете Национальностей.

4. Она имеет постоянного представителя при Отделе национальностей ВЦИК, входящего в совещание при этом отделе.

На вопрос о том, имеет ли автономная область свое местное законодательство, свою «самозаконность», требуемую ее именем, В. Н. Дурденевский отвечал положительно. «Нельзя отрицать, – писал он, – что не всегда четкое представление о своей местной, если не самостоятельной, то подсобной законодательной деятельности имеется даже в сравнительно глухих и отсталых автономных областях… Но с формальной стороны автономные области издают только «обязательные постановления сроком на один год, как и губернии. Правда, постановления эти издаются иногда целыми книжками… и касаются довольно существенных вопросов… Но при сравнении с обязательными постановлениями губисполкомов можно заметить весьма близкое совпадения в объеме и характере материалов, за губернский масштаб нормотворчество автономных областей выходит лишь по немногим вопросам, причем иногда область возбуждает вопрос об утверждении акта Президиумом ВЦИКа…»[394]394
  Дурденевский В. Н. Указ. соч. С. 245.


[Закрыть]

Касаясь вопроса о государственно-правовом статусе автономных областей, В. Н. Дурденевский считал, что этот статус гораздо легче поддается обрисовке негативными, чем позитивными чертами. Он указывал, что автономная область не государство и не просто губерния – это промежуточное явление, для характеристики которого больше всего подходит формула: «национальная провинция с узкой автономией»[395]395
  См.: Дурденевский В. Н. На путях к русскому федеральному праву. Советское право. 1923. № 1.


[Закрыть].

«Автономная область, – писал он, – сейчас есть определенная часть федеративной советской республики, это – провинция с узкой, но расширяющейся автономией и с оформленным участием в советском федеральном строе. Здесь подошел бы, быть может, термин «государственного образования», примененный пять лет назад в отношении автономных республик. Республики эти с тех пор выросли. Выросли и автономные области, передвигаясь от провинции к государственному фрагменту, но оставаясь еще в переходном положении»[396]396
  Дурденевский В. Н. Автономные республики и области в системе советского федерализма. С. 249.


[Закрыть].

В. Н. Дурденевский считал, что в дальнейшем автономные области могут выйти из этого положения и перейти на стадию республики. Это вытекает из одинаковости прав национального развития советских народов – способы и формы осуществления этих прав могут легко варьироваться. Он признавал целесообразным отказаться от своеобразного промежуточного государственного образования – автономной области и считал, что в федерации должны быть единые по своей структуре, по своему организационному оформлению автономные республики, что позволило бы Союз Советских Социалистических Республик сделать Союзом Республик суверенных и автономных, без областных «привесков».

Характеризуя автономную область как одну из форм советской автономии, Н. Я. Куприц полагал, что автономная область обладает не законодательной, а административной автономией.

«Автономная область – не государство, не республика, – писал он, – это национальная область союзной республики, которая по ряду объективных оснований в настоящий исторический момент не может быть отнесена к числу автономных республик. Нам кажется, что возможность перевода такой области в разряд автономных республик определяется целой совокупностью условий. К этим условиям относятся прежде всего факторы политического порядка, т. е. интересы государственного строительства всего нашего многонационального государства, степень сложности общественных и национальных отношений в данный исторический момент»[397]397
  Куприц Н. Я. Об автономной области, как одной из форм советской автономии, и ее правовом положении. Советское государство и право. 1940. № 5–6. С. 19.


[Закрыть].

Юридическим признаком автономного статуса автономной области Н. Я. Куприц считал: признание ее автономной областью в Конституции СССР (ст. 22, 24, 25, 27) и конституции союзной республики, включающей ее в перечень автономных областей; наличие в Конституции РСФСР специальной главы, посвященной органам государственной власти автономных областей; специальные положения об автономных областях, учитывающие их национальные особенности. К числу этих признаков он также относил представительство автономных областей в Совете Национальностей, куда от каждой области избиралось пять депутатов.

Н. Я. Куприц отмечал, что Совет депутатов трудящихся автономной области является местным (областного типа) органом государственной власти. Однако его правовое положение несколько отличается от правового положения Совета депутатов трудящихся административной области. Особыми полномочиями последнего Н. Я. Куприц считал: а) предварительное принятие и представление на утверждение верховного совета союзной республики Положения об автономной области, учитывающего ее национальные особенности; б) утверждение избирательных по выборам в Совет Национальностей от автономной области комиссий (областной и окружной). В остальном функции совета депутатов трудящихся автономной области идентичны функциям прочих местных (областных) советов.

Отмечая, что все автономные области РСФСР включены в краевые объединения, Н. Я. Куприц подчеркивал большой теоретический и практический интерес к вопросам о взаимоотношениях автономной области с краем, о взаимоотношениях тем самым ее органов власти с краевыми органами. Он полагал, что эти взаимоотношения отличаются от порядка тех же взаимоотношений, которые существуют между органами власти административных областей краевого подчинения с краевыми органами власти.

Касаясь права государственных органов автономной области осуществлять непосредственные сношения с республиканскими органами РСФСР, Н. Я. Куприц считал, что это право не должно означать ослабление роли краевого руководства, ибо это руководство, обеспечивающее плодотворное участие автономной области в общегосударственном строительстве, является тем инструментом, в котором заинтересованы как государство в целом, так и каждая автономная область в отдельности.

А. И. Денисов полагал, что автономная область обладает административной автономией: «Не будучи государством, – писал он, – автономная область тем не менее значительно отличается от обычной административной области. Во-первых, она независима в вопросах языка делопроизводства в органах власти, управления, суда, прокуратуры и т. п.

Во-вторых, она имеет свое «Положение об автономной области», учитывающее ее национальные особенности. Этот акт представляется советом автономной области на утверждение верховного совета соответствующей союзной республики. И наконец, автономная область отличается от обычной области тем, что имеет своих представителей в Совете Национальностей СССР»[398]398
  Денисов А. И.Советское государственное право. С. 245; Он же. Государственное устройство СССР, союзных и автономных республик. М., 1954. С. 29, 30. Денисов А. И., Кириченко М.Г.Советское государственное право. С. 135, 136.


[Закрыть].

И. Д. Левин называл автономную область национально-государственным образованием, входящим в состав союзной республики и пользующимся административной автономией. Он считал, что права автономной области как вида советской автономии выражаются в следующем:

1) автономная область сама вырабатывает положение о ней, учитывающее ее национальные особенности, с представлением его на утверждение верховного совета союзной республики. Таким правом, отмечал он, не пользуется даже край, составной и в некотором отношении подчиненной частью которого она является. Положение о краевых и областных советах разрабатывается и утверждается высшим органом власти союзной республики;

2) в автономной области обеспечено широкое право употребления языка национальности этой области в учреждениях, судах, школах и вовлечение коренной национальности в государственный аппарат;

3) автономные права автономной области обеспечиваются особой гарантией юридической силы актов автономной области: решения и распоряжения исполкомов советов депутатов трудящихся автономных областей отменяются не вышестоящими исполкомами краевых советов, а Советом Министров РСФСР, и решения и распоряжения Советов депутатов трудящихся автономных областей отменяются не вышестоящими краевыми советами, а Президиумом Верховного Совета РСФСР;

4) автономные области имеют некоторые особые права на территорию. Это видно из того, что границы автономных областей и их районное деление не устанавливаются, как в отношении краев и областей, а лишь утверждается органами союзной республики. Эти права обеспечиваются тем, что территория автономной области, как и территория автономной или союзной республики, является национальной территорией народа или других народов, организованных в этом национально-государственной образовании.

И. Д. Левин подчеркивал, что автономная область как государственное образование занимает особое положение среди территориальных образований союзных республик. Характерно, считал он, что в Конституции РСФСР вопрос об органах государственной власти автономных областей выделен в особую главу, предшествующую главе о местных органах государственной власти.

«Советская областная автономия… – писал И. Д. Левин, – есть форма политического самоопределения национальности. Автономная область – субъект советской федерации, государственные права которого гарантированы и ограждаются основными принципами и институтами государственного устройства СССР»[399]399
  Советское государственное право. С. 260.


[Закрыть].

Я. Н. Уманский считал, что автономная область – это такая область, которая отличается особенностями быта и национального состава, известной экономической целостностью и входит непосредственно в состав союзной республики или края на началах административной автономии.

Он подчеркивал, что автономная область называется, как правило, по имени народа, избравшего автономию; представлена в Совете Национальностей Верховного Совета СССР пятью депутатами; в ее органах государственной власти, управления и судах применяется язык, на котором говорит население области; границы автономной области не могут быть изменены вышестоящими органами без ее на то согласия; автономная область имеет право разрабатывать и принимать положение об автономной области.

«Таким образом, – писал Я. Н. Уманский, – при изучении правовых особенностей автономной области обращают на себя внимание ее отличия от автономной республики, поскольку автономная область не является государством и соответственно не имеет конституции, гражданства, высших органов государственной власти и государственного управления, не издает законов (что характерно для политической автономии с функциями законодательства и управления), и вместе с тем ее отличия от обычной административно-территориальной области, поскольку автономная область в силу специфического положения, определяемого национальными особенностями ее населения, обладает указанными выше правами (характерными для административной автономии с функциями управления»[400]400
  Уманский Я. Н. Советское государственное право. М., 1955. С. 161, 162; Он же. Советское государственное право. М., 1959. С. 216, 217; Он же. Советское государственное право. М., 1970. С. 290, 291.


[Закрыть].

Б. В. Щетинин характеризовал автономную область как территорию, отличающуюся особенностями национального состава и быта и входящую в состав края или непосредственно в состав союзной республики на началах административной автономии. Он подчеркивал, что в отличие от политической автономии административная автономия не представляет собой национального государства и образуется на основе свободного волеизъявления той или иной национальности, живущей более или менее компактно на данной территории. Он указывал, что автономная область как форма советской автономии обеспечивает свободное хозяйственное и культурное развитие национальностей.

Б. В. Щетинин отмечал, что вхождение автономных областей в края обусловливается ответственностью перед РСФСР соответствующих краевых организаций за успешное развитие автономных областей, требует от них повседневной и всемерной помощи автономным областям в развитии их хозяйства и культуры. При этом вхождение в состав края ни в какой степени не ущемляет прав автономных областей.

Б. В. Щетинин указывал, что в случае несогласия областного Совета с решениями или распоряжениями краевого Совета либо его исполкома он может приостановить на своей территории действие этого акта с одновременным обжалованием его в Президиум Верховного Совета РСФСР или в совет министров республики соответственно. Право отмены решений и распоряжений областного совета автономной области предоставлено Президиуму Верховного Совета РСФСР, а решений и распоряжений исполкомов советов автономных областей – Совету Министров РСФСР, а не краевому совету и его исполкому.

При несогласии краевого совета с решением областного совета автономной области краевой совет должен обратиться в областной совет с предложением пересмотреть решение или распоряжение в целях его изменения или отмены. В случае подтверждения областным советом своего решения или распоряжения краевой совет может войти с представлением о его отмене или изменении в Президиум Верховного Совета РСФСР[401]401
  См.: Советское государственное право. М., 1956. С. 183, 184; Щетинин Б. В. Советское государственное право: курс лекций. Вып. 4. М., 1966. С. 111–114; Курс советского государственного права. С. 301–303.


[Закрыть].

Д. Л. Златопольский также исходил из того, что автономная область – это область, отличающаяся особенностями быта и национального состава и входящая непосредственно в состав союзной республики или края на началах административной автономии.

Он указывал, что правовая природа автономной области была определена не сразу, а в ходе национально-государственного строительства. Так, в течение ряда лет после Октябрьской революции некоторые автономные области РСФСР имели государственный орган, которому было присвоено наименование высшего органа государственной власти – центрального исполнительного комитета автономной области. В связи с этим 18 января 1926 г. ВЦИК издал Декрет «О реорганизации высших исполнительных органов власти в автономных областях в соответствии с Конституцией РСФСР»[402]402
  СУ РСФСР. 1926. № 11. Ст. 82.


[Закрыть], в котором предлагалось «областным исполнительным комитетам автономных областей Калмыцкой, Чеченской, Кабардино-Балкарской и Северной Осетии впредь не применять к себе наименование «центральный исполнительный комитет» и именоваться согласно ст. 44 и 46 Конституции РСФСР областным исполнительным комитетами». По мнению Д. Л. Златопольского, этот Декрет еще раз подчеркнул существенную особенность автономной области, которая в отличие от автономной республики представляет собой административную форму автономии, не является государством и потому не может создавать высших органов государственной власти.

Д. Л. Златопольский подчеркивал, что основы правового положения автономной области были впервые определены в Декрете ВЦИК от 26 января 1925 г. «О введении в действие Положения о Северо-Кавказском крае», в котором не только закреплялось право автономных областей, входящих в состав Северо-Кавказского края, непосредственно сноситься с Президиумом ВЦИК и СНК РСФСР (ст. 78), но и устанавливалось общее правило, согласно которому разногласия между государственными органами автономной области и края должны разрешаться Президиумом ВЦИК (ст. 72, 73)[403]403
  СУ РСФСР. 1925. № 11. Ст. 76.


[Закрыть].

Ученый указывал, что особенность правовой природы автономной области заключается в том, что она самостоятельно разрабатывает и принимает положение об автономной области. Он считал, что этот акт имеет конституционное значение.

Д. Л. Златопольский был решительным противником выделения автономной области из состава края, в который она входит, и непосредственного подчинения ее центральным органам Российской Федерации. Он подчеркивал, что край представляет собой единое экономическое целое с автономной областью, и вывод автономной области из состава края будет означать искусственное нарушение такого единства.

Кроме того, он замечал, что, хотя автономные области уже давно ликвидировали свою экономическую и культурную отсталость, они тем не менее до сих пор еще нуждаются в систематической помощи со стороны краев.

Д. Л. Златопольский обращал внимание на то, что автономная область обладает такими правами по устройству своей территории, каких не имеют даже наиболее крупные административно-территориальные единицы – края и области. Она устанавливает границы своих районов и районное деление. По ее представлению границы районов и районное деление утверждаются Президиумом Верховного Совета союзной республики. Автономная область обладает правом по устройству своей территории именно как автономная единица, где проживает определенное по своему национальному составу население. Поэтому всякое изменение территории автономной области даже внутри ее затрагивает национальные интересы и, следовательно, не может быть осуществлено без участия государственных органов автономной области.

Д. Л. Златопольский подчеркивал, что автономная область является национальным государственным образованием. Это означает, что проживающая на ее территории нация или народность составляет компактную массу, хотя отнюдь не всегда большинство населения. Иногда автономная область является формой объединения двух наций или народностей. Наименование автономной области не всегда отражает ее национальный состав, кроме того, по национальному составу население автономной области иногда не отличается от союзной республики.

Он отмечал, что акты государственных органов автономной области обладают особой юридической силой. Так, акты Советов автономных областей РСФСР не могут быть отменены Советом края – их вправе отменить лишь Президиум Верховного Совета РСФСР. Акты исполкомов Советов автономий не могут быть отменены вышестоящими исполкомами – такие полномочия имеет лишь Совет Министров РСФСР[404]404
  См.: Советское государственное право. М., 1959. С. 120–123; Златопольский Д. Л. Государственное устройство СССР. М., 1960. С. 227–239; Советское государственное право. М., 1975. С. 329–332; Советское государственное право. М., 1985. С. 280–282.


[Закрыть].

А. И. Лепешкин определял автономную область как область, отличающуюся особенностями быта и национального состава населения, пользующуюся административно-политической автономией и входящую в ту или иную союзную республику (непосредственно либо через край).

Он рассматривал автономную область в качестве субъекта административно-политической формы советской автономии, являющейся важным средством воплощения суверенитета небольшой нации, которая осуществила свое самоопределение в виде автономной области. Автономная область, считал он, служит одной из форм национально-государственного самоопределения наций.

А. И. Лепешкин считал, что для юридической природы автономной области как субъекта советской автономии характерно следующее.

1. Она имеет право самостоятельно разрабатывать и принимать положение о данной области. Таким образом, инициатива в определении основных начал правового статуса принадлежит самой автономной области, что является одной из важных юридических гарантий права наций на самоопределение на базе административно-политической автономии. Следовательно, автономная область в отличие от обычной области обладает элементами учредительной власти, поскольку она сама определяет основы своего правового статуса.

2. Она имеет особое представительство в Совете Национальностей Верховного Совета СССР. Обычная область специального представительства в Верховном Совете СССР не имеет. Такое представительство служит важной конституционной гарантией учета в деятельности Верховного Совета СССР специфических интересов каждой автономной области.

3. Она организует свои органы власти, которые работают на языке национальности, составляющей компактное большинство ее населения.

4. Автономная область обладает элементами территориального верховенства, т. е. особыми правами в отношении своей территории, которая может быть изменена лишь по ее представлению союзной республикой.

5. Автономная область характеризуется особой юридической силой издаваемых ею актов. Акты, принимаемые советом автономной области, не могут быть отменены вышестоящим Советом. Их вправе отменить лишь Президиум Верховного Совета РСФСР. А акты, принимаемые исполкомами советов автономной области, могут быть отменены лишь Советом Министров РСФСР. В этом А. И. Лепешкин видел важную юридическую гарантию автономии такой области.

Он был решительно не согласен с предложением тех советских авторов, которые стояли за выход автономных областей из краевых объединений. Он полагал, что в целях комплексного развития хозяйства автономных областей, являющегося экономически единым с хозяйством всего края, необходимо сохранять и впредь на продолжительное время нахождение автономных областей в составе краев, поскольку это создает наилучшие условия для быстрого развития всего хозяйства края, в том числе и прежде всего всей хозяйственно-экономической жизни автономной области[405]405
  См.: Лепешкин А. И. и др. Курс советского государственного права. С. 197–202.


[Закрыть].