Текст книги "Токсимерский оскал"

– Лингвоинтеллект может перевести? – спросил майор и тотчас зазвучал перевод, сделанный с использованием базы, полученной во время боевых действий Третьего имперского флота:

 
Бескрайние просторы внеземелья.
Летел корабль в безмолвии холодном,
В безжалостное времени теченье.
Он стал давно для жизни не пригодным.
 
 
Устал метал от странствий меж созвездий.
На нем, как кровь, космическая плесень,
Лишь ржавые суставы его гложет.
И даже свет погибших души не тревожит.
 
 
Он нес когда-то разум нескольких отважных,
Не ведавших предела жизням хилым,
Не подчиняющихся времени плененью
И вызов бросивших пространства грозным силам.
 
 
Был путь их долог. Хрупкая скорлупка
От всех опасностей их защищала,
Пока безжалостный клинок метеорита
Их корабля не проломил забрало.
 
 
Корабль дошел до родины далекой.
Его судьбу узнали дети тех отважных.
Они решили – продолжать великую работу
Во имя памяти обязан каждый.
 

– Внеземелья? – майор удивленно глянул координаторов.

– У перевода есть несколько само собой разумеющихся минусов. Помимо несколько нарушившейся мелодичности, неясные для интеллекта слова заменены смысловыми аналогами, – пояснил один из координаторов.

– Ясно. Ну что ж, произведение не менее сомнительное, чем тот хлам, что звучит, поражая своей бессмысленностью, на наших имперских музыкальных каналах, – Раградт насмешливо оскалился, – И, судя по всему, немало слов вам пришлось заменить смысловыми аналогами.

* * *

– Сэр! Неизвестное армейское подразделение ведет боевые действия, сэр! – боты еще не опустились на поверхность, когда прозвучал этот доклад пилота.

– Что? – Челтон подпрыгнул, словно ужаленный, буквально пробежав в кабину бота.

– Послушайте сами, – пилот сунул сержанту ларингофон, на который мозг бота выдавал сейчас обнаруженный радиообмен. В отличии от персональных гарнитур, которые настроены на определенную частоту своего подразделения, система приема-передачи ботов постоянно сканировала в поиске сигналов весь диапазон частот. Поэтому она автоматически находила любую занятую частоту и позволяла подключиться к разговору, при условии, что он шел без применения средств защиты. Именно это и происходило сейчас. В наушнике Челтон явственно услышал хаос сообщений ведущего бой подразделения.

– Эй, земеля, помощь не нужна? – сержант прервал говорившего, чей голос и речь больше походили на команды старшего.

– А ты кто такой? – нисколько не смутившись напрямую спросил голос.

– Сержант Челтон, бригада специального назначения, Первый земной флот.

– Это что, меня имперцы изолировали от моих ребят на орбите? – удивление говорившего все же сказалось в секундном замешательстве, которое последовало после представления Челтона.

– А вы кто? – проигнорировав вопрос в свою очередь поинтересовался Челтон.

– Кто, кто. Конь в пальто, – говоривший был не слишком учтив, – Какая тебе разница, сержант? Я не имперский подданный. Но, похоже, благодаря вам, я тут застрял.

– Это не наша работа. Мы сами в аналогичной ситуации. Где вы? – вопрос был уже лишним, так как достигнувшим цитадели ботам предстала странная картина. В центре огромной площади, посередине спрятанного за стенами города, высилась, доставая куполом до облаков, стройная башня, вся покрытая вырезанными из камня рунами и рисунками. Вокруг этой башни собралось сейчас живое море из разномастных существ. Преобладали тут несомненно ачарги, но были и многие другие. Они были все вооружены самым различным оружием и остервенело старались пробиться в эту прекрасную башню из каменных кружев. Однако кто-то неведомый держал в башне оборону, не желая доставаться взбешенной и жаждущей крови толпе. И этот кто-то, переговариваясь по устройствам личной связи, вел огонь из стрелкового оружия, явно не принадлежащему этому миру. Бесшумно зависшие высоко над стеной боты пока никто не замечал.

– Зачем ты заперся в этой башне, пират? – Челтон и сам предполагал цель тех, кто сейчас пытался отбиться, – Похоже, ты простой расхититель гробниц?

– Гробниц? Да, эти засранцы сами украли все это у других. Вор у вора украл, да? Ты поможешь мне, сержант?

– И что ты нашел ценного там, пират? Только не ври мне, у тебя ведь не кроме меня сейчас нет никакой надежды. Патроны кончатся и тебя разорвут. Так что лучше говори правду.

– Черт. Ты уж не местный ли музейный хранитель, сержант? Или исповедник? Что тебе с того? Хотя, может это у тебя они увели эти странные штучки, сержант, – в голосе говорившего слышались нотки веселого куража, – Тут есть кое-что, что сделано явно не на этой дикой планете. Это имперские штучки, да? Это что-то новое, что-то сверхсекретное? Ты за этим прилетел? Что это, сержант?

– Да, это действительно то, за чем мы сюда прилетели. Видно и впрямь придется вытащить твою задницу.

Подчиняясь жесту командира, пилот бросил бот вниз, на толпу. Только что кричащая и жаждущая крови темная масса дикарей шарахнулась в стороны, в животном ужасе бросая оружие. На быстро пустеющей площади остались лишь несколько воздевших широкие рукава к небу монахов в бесформенных черных балахонах с глубокими капюшонами.

– Говорилось в пророчестве – когда будут собраны вместе все святыни пяти великих королевств, спустятся на нашу многострадальную землю злобные демоны, – истошно голосил один из них, – Придет хаос, дающий либо власть, либо забвение. Алтун не верил пророчеству. Приди же встретить зло небесное.

Пехотинцы сухим горохом высыпали из ботов. Многие местные вояки, сначала разбежавшиеся с площади, все же остались, затаившись у домов. Улюки и токс выпрыгнули вслед за имперцами, в нетерпении увидеть святыни, о которых кричал монах. Оставшиеся у бота улюки, кольцом обступили свою принцессу, словно защищая ее от неведомой опасности. Опережая всех, Саган бросился в башню, разбрасывая словно щепки притаившихся на нижнем уровне. Его встретили несколько ачаргов, пара долгов и десяток шайтов. Токс словно берсерк пронесся сквозь них, не задерживаясь надолго и оставляя за собой дорожку из окровавленных трупов. Оставшиеся пришли в себя, и, возможно, убили бы его, но по следам токса уже ворвались пехотинцы, ведомые не менее ужасным сейчас, чем токс, Челтоном. Вспыхнула кровавая быстротечная рукопашная свалка. Саган беспрепятственно огромными скачками преодолел три пролета лестницы до второго уровня и толкнул тяжелую деревянную дверь. Та слишком легко поддалась, но, шагнув внутрь, токс замер. Он не боялся смерти и был порой безрассудно отважен в бою, но сейчас понял, что проиграет. Прямо напротив него стоял, насмешливо улыбаясь, воин, принадлежащий тому же народу, что и командир Челтон. Только одна рука и одна нога его были закованы в сталь, да глаза прятались под странной маской. Но не это остановило сейчас Сагана, который давно научился не бояться стали. Остановило его то, что воин этот держал в вытянутой руке неведомое и неотразимое оружие, каким владели воины Челтона. И без промаха убивающий конец этого оружия упирался сейчас прямо в грудь токса. Чужак заговорил о чем-то на неведомом языке, и Саган понял лишь насмешку в его тоне. Гнев захлестнул разум и рука, державшая меч, уже дрогнула, готовясь к последнему движению, когда снизу загремел голос Челтона:

– Не стреляй, пират, это наш друг! Не порть для себя все!

Рука Сагана расслабилась, и тотчас упирающееся ему в грудь оружие опустилось.

– Круто. Узнаю имперцев, – воин пытался рассмотреть того, кто кричал ему снизу, – У вас и тут уже союзники. Так, насколько я понимаю, вы окажете мне услугу?

– А это смотря, то ли ты тут нашел, что ищем мы.

Поднявшийся наверх сержант окинул большой зал второго уровня взглядом, заметив еще троих вооруженных разумян. Внимание его привлек замерший в центре зала токс. Тихо подойдя, он, наконец, увидел то, над чем склонился Саган. Это был крупный золотой шар, словно сотканный из тонких кружев драгоценного металла. Но, несмотря на восхитительную работу мастеров, главное было не в шаре. Вернее как раз в нем. Там, отчетливо видимый сквозь кружево клетки, висел причудливый, но, несомненно, созданный высокими технологиями предмет. Он именно висел, занимая место в центре клетки, словно паря в воздухе. Извиваясь и топорщась, словно символ неведомого языка, предмет этот однозначно воспринимался Челтоном как некий прибор или часть прибора.

– Что это? – скорее всего сержант обращался к токсу, хотя прекрасно понимал, что тот не сумеет дать ему верный ответ.

– Это святыня токсимера, – Саган не мог оторвать взгляда от найденного сокровища, – Талисман силы. Именно его искал я здесь.

– А это? – Челтон перевел взгляд на так же висящие, но не обрамленные плетями, аналогичные устройства, имеющие иную форму.

Это святыни других народов, – токс с трудом оторвался от созерцания талисмана, но, словно боясь его вновь потерять, крепко ухватил за цепь, – Вон святыня Илакии, за которой пришла сюда Тось и другие улюки. Я не знаю, кому принадлежат другие.

– Кто сделал их, – сержант рассматривал приборы, пытаясь понять предназначение.

– Их сделали наши боги. У каждого они свои, но святыни едины, как и вера в богов у разных народов. Талисман Силы вновь принадлежит Токсимеру. Проклятия спадут, и будет благоденствие на землях токсов. Теперь мир и сила прибудет с нами, как благословение Великого Мастера.

* * *

Все, кто представлял собой сейчас команду «Бриза-2», по вызову Мердока собрались в командной рубке. Никто не проявлял недовольства, надеясь, что что-то наконец-то начало происходить. Изумлению не было предела, когда они увидели группу вновь прибывших. Это были девять разномастных боевых кораблей, вышедших из прыжка на приличном удалении и теперь малым ходом шли к месту дислокации общей группы. Все они были в полной боевой готовности. Но самым неприятным было совсем не это, а то, что все они несли метки командора Рагона. На других кораблях появление трионской эскадры тоже не вызвало восторга. И хоть никто до сих пор не деактивировал свои батареи и ракетные комплексы, ожидая в готовности развития событий, тем не менее, теперь некоторые корабли даже начали выполнять маневры перестроения, чтобы в момент подхода потенциального врага оказаться в наиболее удобном для боя положении. Причем повышенная активность наблюдалась не только на кораблях пиратов, но и в строю имперских кораблей.

– А им-то что тут надо? – Хайес внимательно, словно в шахматное поле, всматривался в голографическое отображение окружающего пространства, – Они не могли не знать примерной расстановки сил здесь.

– Появление этого небольшого флота ничего не меняет, – неожиданно подал голос гурянин, – Они наверняка не будут просто так атаковать, тем более превосходящие силы. Скорее всего, их просто привлекла активность в этом квадрате. Поэтому они будут просто наблюдать в надежде что-нибудь для себя заполучить.

– Ну, нам-то в любом случае ничего не грозит, – Мердок постарался не показывать, что по спине пробежал предательский холодок, – Наш Бриз находится за стеной кораблей пиратов. Но, с другой стороны, раз появился Рагон, нельзя быть спокойным.

– Почему вы так относитесь к командору Рагону? – вновь подал голос гурянин, – Лично я слышал, что это не такой уж плохой и вероломный командир, как о нем многие говорят.

– Рагон просто подлый и вероломный ублюдок, – Мия не слишком церемонилась в своих оценках, – Он продается, как обычная проститутка, и готов за деньги продать и свои принципы, и свою честь.

– Среди детей Гура вообще нет таких! – гурянин взвился, словно его укусил скорпион, – Мне кажется, вы просто за что-то командора Рагона невзлюбили. Что он вам сделал? Убил кого-то из знакомых? Отнял какое-то имущество? Что? И не так же ли поступают командоры других семей? Все пираты принципиально одинаковы. Просто кто-то из них занимается формированием своего имиджа, а кому-то глубоко плевать на то, что о нем думают.

– Нет таких разумян, которым действительно плевать на мнение других, – Амос отвлекся от созерцания приближающейся группы кораблей и с интересом присмотрелся к вспылившему гурянину, – Просто кто-то не показывает этого. И это тоже является строительством имиджа. И давайте не будем спорить так бескомпромиссно. У меня были случаи, когда я считал Дикаева безжалостным моральным уродом. Но, в общем-то, я его уважаю. Он многое мне дал, хотя иногда был не лучше Рагона.

– Как ты можешь сравнивать мясника и подонка Рагона с командором Дикаевым, в котором все мы души не чаяли, – Мия так вспылила, что, казалось, готова была выцарапать Амосу глаза.

– А ты думаешь, что у Рагона весь флот построен лишь на принуждении? – теперь изумленный взгляд Мердока обратился к девушке, неадекватно реагирующий на обыденный разговор, – Есть наверняка и такие, работающие из-под палки. Но есть, наверняка, и те, кто его так же обожает. А уж если говорить про принуждение, то, к примеру мне, Дик не оставил в свое время выбора и шанса поступать иначе, чем было нужно ему. Да и как мясник он тоже бывало поступал.

Мия, казалось, готова сейчас просто пристрелить Мердока. Взгляд ее мог бы сейчас расплавить броню тяжелого крейсера.

– Хватит друг друга заводить. Вы оба правы, – на линию «огня» вышел Хайес, буквально закрывая Мердока от яростного взгляда девушки, – Правый должен улыбаться, а не гневаться. А теперь нам нужно просто дождаться того, чего ждут все без исключения. И если вместе со всеми будет ждать еще и Рагон, что ж, так тому и быть. На все воля богов. Если Ахгар, Сатана или кто-нибудь еще уже присмотрел нам местечко в своих царствах, то мы умрем даже под прикрытием всех флотов Империи. А уж коль любимы Архтангой и ее сестрами, то смерть нам не подруга сегодня. Не лезьте друг другу под кожу. Давайте лучше прикончим бутылочку текилы, вспомнив каждый о своем. Ты же найдешь тут бутылочку текилы, Амос?

* * *

Все предрекаемые Ли проблемы не заставили себя долго ждать. Первой из них оказался отказ владельца спортзала в аренде. Вернее это не было прямым отказом. Просто Реззер получил письмо с жалобой на повышение всех цен на коммунальные услуги и иное обслуживание. В завершение письма была названа новая цена тренировочных часов, и предложение либо заключить дополнительное соглашение о новой договорной цене, либо просто расторгнуть действующий договор при завершении отчетного периода. Предложенная цена была таковой, что Реззер даже в хорошее время вряд ли смог бы ее покрыть. Изменить что-либо, не пойдя на поклон к Ашеру, было совершенно невозможно, и Дан вынужден был перейти в дешевый общий тренировочный зал, в котором занимался когда-то до начала звездной карьеры. Надо отдать должное – зал был неплохой, хоть и не слишком просторный. В серьезных минусах было только то, что занималось в этом зале довольно много разномастного народа. И то, что из-за этого в зале было немного душно, являлось меньшим злом. Главная беда заключалась в том, что ринг частенько был занят кем-то из тренирующихся. Реззер нервничал, но с этим совершенно ничего нельзя было поделать.

Оказавшись в своем уютном доме, Дан, не смотря на поздний час, вновь застал лишь тишину пустых комнат. Обойдя дом, словно в надежде найти жену в одной из комнат, Реззер, пересилив свою гордость, набрал номер Ли. Он долго слушал сигнал вызова, но на другом конце провода так никто и не подошел. Чувствуя, как неконтролируемая ярость волной накатывает на измученный домыслами мозг, Дан прыгнул в машину. Если бы гравитолеты обладали колесами предков – автомобилей, весь путь Реззера сопровождался бы визгом резины и черными росчерками на асфальте. Дом Брайана вырос перед ним во всем своем напыщенном великолепии. Бросив машину у закрытых створов ворот, Дан стремительно преодолел и сам забор и отделяющие от дома холеные газоны. Он даже не стал звонить. Просто выбил дверь тяжелым ударом ноги и, промчавшись мимо шарахнувшегося в сторону слуги гурянина, быстро взбежал на второй этаж. Точно так же поступив с дверью спальни, он увидел на широкой кровати стройную фигурку со светлыми волосами, сидящую верхом на раскинувшемся менеджере. Дан бросился к кровати, собираясь просто забить обоих, как животных на бойне, но в это время девушка обернулась, оказавшись юной незнакомкой. Реззер замер, изумленно глядя на перепуганную парочку. Пробормотав что-то невнятное, он выбежал из дома, проклиная весь белый свет.

Ли спокойно ждала его возвращения дома.

– Где ты была, – безумный взгляд дополнял глупый и никчемный вопрос.

– Что с тобой, чемпион? Ты совсем плохо выглядишь сегодня, – вряд ли она была удивлена, но мастерски вскинула брови в гримасе удивления, – Мы славно посидели с девочками в кафе на Роуз стрит. Что случилось-то?

– Ничего, – Реззер потер виски, чувствуя, как разливается головная боль.

Звонок в двери, не смотря на свою мелодичность, принес дополнительную тревогу и напряжение. Реззер замер, словно надеясь, что звонка больше не повториться. Но красивая мелодия вновь зазвучала по комнатам дома.

– Дорогой, ты распустил всю прислугу. Если ты хочешь, я открою, – Ли сделала шаг в сторону дверей.

– Я сам, – Дан, сбросив нерешительность, открыл дверь. И тотчас сделал шаг назад, почувствовав сталь упершегося ему в грудь тупорылого ствола полицейского «Ругер ПМ 101 Полиция».

– Дан Реззер? Руки за голову, – несколько разумян в черной полицейской форме, стремительно оттеснив Дана к стене, мгновенно заполнили собой весь дом, – Вы обвиняетесь в проникновении на территорию частной собственности, нанесении материального вреда, создания угрозы здоровью и жизни подданного империи и вмешательстве в частную жизнь. Вы имеете право сохранять молчание, так как все сказанное вами может быть использовано против вас. Вы имеете право на вызов адвоката или предоставление вам такового от Департамента юстиции Министерства внутренних дел….

Полицейские говорили и делали еще что-то, но в голове Реззера звучал только грохот защелкивающихся энергетических кандалов. Ли попыталась возражать и даже сделала попытку подойти к Дану, но ее мягко, но уверенно отстранили, передав в заботливые руки полицейского психолога в гражданской одежде.

– Извините, госпожа Реззер, но ваш муж в настоящий момент является лицом пребывающим во временной принудительной изоляции. Вопрос о внесении залога будет рассмотрен сегодня вечером местным районным гражданским судом.

* * *

Вот уже несколько дней «Аш-Си-036» в видимом бездействии висел у вражеской планеты, едва не касаясь своими обводами довольно оживленных транспортных межпланетных магистралей. Весь экипаж совершенно успокоился, почувствовав и поняв, что их корабль действительно невидим для неприятеля. Они просто висели, собирая информацию, впитывая поступающие со всех сторон данные, подобно тому, как впитывает воду сухая губка. Они «съедали» все, от музыкальных и новостных каналов до переговоров связистов, приходящих и уходящих от планеты кораблей. С помощью мощнейших телескопов они вели наблюдение за поверхностью планеты, изучая ее жизнь и жизнь населяющих ее разумян. И чем больше поступало к ним этой разрозненной и противоречивой информации, тем чаще майор Раградт ловил себя на мысли о схожести и различиях Граниса и Империи. В Гранисе, так же как и у имперцев, присутствовали несколько совершенно различных рас разумян. Притом расы эти были даже более обособленными, чем в Империи. И если в Имперских иерархических пирамидах только дакхарры имели более-менее прирожденные предпосылки стать аналитиками или руководителями, то у гранисян такие последовательности были намного более яркими. Здесь много чаще чем у имперцев род деятельности зависел от принадлежности к той или иной расе. Так разумные ящеры, ростом около двух метров, обладающие хорошо развитыми конечностями, занимали большинство военных постов. Они были воинами по духу и рождению. Их представителем был известный всей Империи по трансляции первого негативного контакта командующий первого крыла объединенного флота Граниса Аир Седьмой, который первым официально обратился к адмиралу Бауку в частности, а через него к Империи в целом, с требованием сдаться. Но ящеры не имели биологического большинства. Были у гранисян и иные расы. К примеру, у расы, представитель которой здорово походили на горилл явно проявлялись проблемы с мозгами и интеллектом. Их практически невозможно было увидеть ни в новостях, ни в обзорах культурной жизни Граниса. Гурянин даже решил сначала, что злобные обезьяноподобные твари вымышленный персонаж фантастических фильмов гранисянских режиссеров. Но когда начали визуальное наблюдение за жизнью на планете, выяснилось, что этих обезьян много, но работают они в основном рабочими или иными спецами, для которых ум и смекалка не входят в требуемые для выполнения служебных обязанностей качества. Одним словом они являлись прирожденными чернорабочими. Еще одна раса малочисленная, но очень эффективная в продвижении к высотам власти, состояла из невысоких разумян, отнести которых к какой-то группе существ оказалось затруднительно. У них были руки, но не было кистей, роль которых выполняли гибкие завершения рук, больше всего напоминающие щупальца осьминога. Они достигали метра ростом и не имели никакой растительности на теле. Кожа, покрывающая их, походила больше на твердый силикон, чем на живую ткань. Эти разумяне выглядели бесполыми и практически не отягощенными эмоциями созданиями. И, наконец, последняя раса показалась гурянину сначала точной копией людей. Но затем он увидел и отличил. Внешне они были почти совершенны по человеческим понятиям, словно всю расу составляли из лучших представителей выходцев с Земли. Они владели телепатией и проявлениями телекинеза. Они четко определяли себя как одну из ячеек своей расы, ячеек направленных на совершенствование всей расы. Но при этом они не стремились к власти, предпочитая искусство и науку. Эти разумяне гордились своим рождением, но готовы были на любые жертвы для блага вида. Одним словом они вели себя так, словно жили в едином организме. Раградт сравнил бы их с коммуникаторами, которые, объединяясь с такими же устройствами системы «Блютус», превращаются из персональных средств связи и коммуникации в мощные компьютерные системы, сравнимые с могущественным искусственным интеллектом. Но затем гурянин заметил и случаи самопожертвования не ради блага общества в целом, а ради блага отдельных индивидуумов и понял, что первоначальное сравнение не слишком удачно отражает суть.

Были эти суждения ошибочными или верно отражали суть структуры гранисянского общества, но командир «Аш-Си-036» уже начал смело готовить итоговый отчет по этой части рейда. Он был доволен своим новым экипажем. Но много больше он был доволен своим новым кораблем. Кораблем, класс которого совершенно справедливо, по мнению гурянина назывался «Мгла».

* * *

– На помощь! Мы атакованы! – в наушниках плеснулся испуганный голос пилота бота. Челтон бросился к лестнице, окриками созывая разбредшихся по башне пехотинцев. Почувствовав его тревогу, токс не отставал ни на шаг. Теперь они явственно слышали крики и шум боя. Но, когда, преодолев лестницу и нижний зал, вывалились на улицу, все было уже кончено. Ученые, оставшиеся вместе с улюками снаружи у ботов были или убиты или ранены. Улюки пали почти все. Лишь двое из них были серьезно ранены и истекали кровью. Девушки нигде не было видно. Огромный токс рыча, словно подранок, метался по площади, не выпуская из рук кожаного мешка со святынями, но не видел куда она могла деться.

– Эй, друг! – сержант махал рукой стоя возле раненного профессора Эль Гаррудта, сидящего на земле.

Не заставляя себя упрашивать, Саган немедленно присоединился к ним.

– Продолжайте, профессор, – Челтон присел возле раненного.

– Это был большой отряд, – гурянин был ранен не смертельно, хоть и терял довольно много крови, но сержант предпочитал перестраховаться и не позволял ему подняться пока освободившийся от более тяжелых, Мясник не осмотрит рану, – Они напали так четко и внезапно, словно из осколков мозаика сложилась. Там были не только воины, но и какие-то служители культа в кровавых одеждах.

– Это ученики жреца отступника, – пояснил Саган, – Служители культа Богини Смерти и трех Богов Крови. Это вера кантеррских ачаргов.

– Сколько было воинов? – Челтона мало интересовали вероисповедание и культурные культы местного народа.

– Много. Точно сказать не могу, но, думаю, не менее сотни. Хотя говорят, что у страха глаза велики. Да и эти служители кружились целой стаей в своих балахонах. Но действовали все четко и слажено, словно единый отряд. И так быстро, что я только теперь все это осознаю. Ими командовал крупный воин в таких же черных доспехах, как тот, которого токс убил в предыдущем городе. Только богаче. И еще, они знали чего хотели. Пробивались именно к девушке. Поэтому ее соплеменникам так досталось. Они защищали ее до последнего, хоть и не очень умело. Надеюсь они выжили все?

– Мясник разберется, профессор, не волнуйтесь за них, – Челтон бросил взгляд на суетящегося возле раненых медика.

– Проклятие на мою голову, – токс озирался, словно мог увидеть тех, кто похитил юную улючку, – В какую сторону они ее утащили?

– Вон в тот дом на краю площади….

Токс огромными скачками бросился к указанному гурянином дому. Челтон, недовольно буркнув что-то неразборчивое и вряд ли цензурное, поспешил за ним. Даже не притормаживая, Саган вынес плечом дверь и тотчас рухнул, оступившись на ведущих вниз ступенях. Это падение спасло токсу жизнь и едва не лишило жизни сержанта. Три тяжелых арбалетных стрелы раскроили воздух прямо над головой падающего токса. Одна из них чудом минула подоспевшего Челтона. Вторая оставила на память о себе длинную ссадину на выбритом виске. Третья стрела ударила в плечо, разворачивая и сбивая с ног. Костюм четко отработал удар, не позволив нанести повреждения ни себе ни своему хозяину. Когда, секундой позже, токс оказался внизу, стрелки не только не успели перезарядить арбалеты, но даже еще не поняли, что обречены. Словно вспышки призрачного света замерцали в льющемся сверху свете клинки. Мерцание исчезло, сокрытое ножнами, а на каменном полу остались в лужак собственной крови трое бездыханных и безразличных воинов. Сержант только что догнал токса, а тот уже метнулся дальше, ничего не видя и ориентируясь лишь благодаря своему чутью хищника. Он шел по запаху и осязанию, словно его древние предки на охоте. Сержант, стараясь не отстать бежал следом. Обоим одновременно почудился звук бегущих ног впереди и они дружно прибавили шаг. Забрезживший впереди свет обозначил конец подземного тонеля, выводя бегущих к поверхности. Замедлив шаг, токс осторожно выглядывает из тьмы коридора, не желая больше так глупо попасться. И тотчас, не обманывая его надежд, тихо свистнув в воздухе, вонзилась в земляную стену длинная стрела. В отличии от арбалетчика, лучник, в случае промаха не становится на несколько долгих мгновений беззащитным. Хороший стрелок может держать в воздухе пару стрел. Поэтому токс совсем медленно вновь пытается выглянуть. Он успел лишь заметить две фигуры шагах в сорока от них, когда очередная стрела заставила его отскочить в безопасное место.

– Надо действовать стремительно, – Челтон присел рядом на колено, достав «Дезерт Игл Миллениум», – Побежим раскачиваясь из стороны в сторону. Я открою огонь из пистолета и….

– Падете смертью храбрых, – в голосе раздавшемся у них за спиной звучала усмешка, – Уж вы-то, сержант, это наверняка знаете не хуже моего. По крайней мере я на их месте не промахнулся бы. Разрешите.

Пират, которого они совсем недавно выручили в башне, шагнул вперед, вскидывая свой «Тагет Эф-Эс 20». Глухо, словно вскрывшаяся у нерадивой домохозяйки банка с соленьями, ухнул подствольный гранатомет. Пират наклонился, уворачиваясь от стрелы, но тут же шагнул навстречу грохоту взрыва. Штурмовой стрелковый комплекс коротко рявкнул, посылая раненым избавление от боли.

– Путь свободен, господа, – пират картинно поклонился, жестом предлагая продолжить путь.

Саган вновь бросился вперед опережая всех. Но далеко бежать ему не пришлось. Выскочив из пещеры на улицу, токс замер, пораженный увиденным. Вдали, едва различимые уже, быстро удалялись два десятка всадников на боевых анах.

– Эй, Джонс, ты цел? – быстро оценив ситуацию, поинтересовался Челтон.

– Так точно, сэр! – голос капрала бодро отозвался в наушниках.

– Давай-ка одного бойца на «хавке» за группой всадников, уходящей на север.

– Подтверждаю, сэр!

– Не суетись, друг, – Челтон положил руку на закаменевшее плечо токса, – Ты не догонишь их так быстро, как можем сделать мы, а нам, что бы отправиться в погоню, надо сначала раненым помочь. Свои глаза мы за ними уже пустили А теперь пойдем. У нас нет причины бегать пешком за конными. Обещаю, друг, они не уйдут далеко.

* * *

Последний раз такой жестокий похмельный синдром накрывал Мердока на Леде, когда он потерял смысл в своей жизни и набрался совершенно по свинячьи. Но тогда он был захвачен пиратами и, волею судьбы оказался на принадлежащей пиратам планете с деньгами, но, как ему тогда казалось, без дела и без будущего. Сейчас Амос был при деле и на своем собственном корабле. Черт его дернул поддаться на предложение Хайеса раскупорить бутылку тэкилы, что бы всем найти примерение. Примерения Мердок не помнил, но следом за первой пошла вторая бутылка, а уж раз открыли вторую, почему бы не повторить. Ведь, как известно – бог троицу любит. Чем все это кончилось, пилот не помнил, как не пытался копаться в своей памяти. Но друг друга не перебили и это уже было хорошим началом сегодняшнего дня. Не в состоянии даже полностью распрямиться и поднять голову, Амос сгорбившись вошел на капитанский мостик, без удивления заметив, что здесь нет никого, кроме пассажира гурянина. Тот сидел в одном из кресел и молча смотрел на центральный экран. Пройдя к встроенной в стену рубки панели с напитками, Мердок получил стаканчик с двойным эспрессо. Обжигаясь и едва различимо ругаясь, пилот все так же молча уселся в одно из пустующих кресел.

– Простите меня, Амос, но я так и не смог понять, как вы на самом деле относитесь к Дикаеву? – дождавшись, когда Мердок сделает несколько глоткой спросил гурянин, – Вчера. Когда все пили здесь тетилу вчера, вы не слишком мого говорили о нем хорошего.

– Да нет. Я вовсе не держу зла на командора Дикаева. Все мы не ангелы. И у каждого из нас есть свой скелет в шкафу. А командор, облеченный властью казнить или миловать, виден всем, в отличии от обычного разумянина. И каждый его поступок, который для простого смертного остался бы безнаказанным и незаметным, для командора становится штрихом в портрете.