Текст книги "Сталин и Дальний Восток"

Поэтому это движение не должно ограничиваться только странами, прилегающими к Советскому Союзу. Необходимо строить план с таким расчетом, чтобы развить деятельность на Марокко, Египет, Аравию, Индию и Яву с тем, чтобы поднять общее мусульманское движение в пользу спасения мусульман Советского Союза.

Опорной базой этого движения, учитывая вышеуказанные условия, должен быть Египет. По этому вопросу я представлю объяснения и доклад по возвращении в Японию.

Вопросы, касающиеся отношений установления дружественных отношений с турецким правительством.

1) Если посмотреть на внешнюю политику Турции в настоящий момент, то мы увидим, что из близких держав наиболее дружественные отношения с Турцией имеет СССР, затем стоит Франция, а после нее Америка. Взаимоотношения Турции с Италией все более и более ухудшаются, а с Англией почти что не прощупывается политической связи, Польша постепенно устанавливает дружественные отношения с Турцией.

Учитывая эту атмосферу, установление дружественных отношений с Турцией для Японии представляется сравнительно трудным делом. Особенно нужно учесть, что нынешнее дипломатическое ведомство Турции избегает того, чтобы Турцию, как азиатское государство, заподозрили бы в поддержании особых взаимоотношений с Японией.

Примерами политики Турции в отношении Японии может служить то, что Турция предложила восточно-туркестанскому независимому правительству установить дружеские отношения с СССР, и то, что в ответ на извещение об установлении империи в Маньчжоу-Ди-Го Турция ответила, что она будет действовать согласно резолюции Лиги Нации; также характерен ответ турецкого мининдела на слова нашего посла о том, что Турция после ухода Японии из Лиги Наций должна поднять свой престиж в качестве представителя Азии. Турецкий мининдел ответил, что Турция будет действовать не как представитель Азии, а как одно из балканских государств.

2) Следует учесть то, что в то время, как наши дипломатические чиновники, посылаемые в Турцию, всегда совмещали должность членов комиссии Лиги Нации или делегатов на конференции по разоружению, т. е. основная миссия их шла по линии других государств, советский полпред в Турции находится бессменно в течение 10 с лишним лет в Турции, установив исключительно близкие отношения с премьер-министром и мининделом Турции.

Вполне понятно, что наши дипломаты, как бы они ни были способны, не могут при указанных условиях конкурировать с советскими.

3) Если рассмотреть экономические взаимоотношения, то, разумеется, понятно, что бедная Турция должна приветствовать то государство, которое часто приобретает продукцию Турции. СССР вне зависимости от того, ощущается ли в этом необходимость, закупает турецкую продукцию. Америка закупает главным образом фрукты и прочие земледельческие продукты.

Ввиду того, что Америка закупает большое количество продуктов, американо-турецкие взаимоотношения все больше и больше улучшаются. Франция является с эпохи султаната кредитором Турции и имеет возможность оказать давление на Турцию путем требования уплаты долгов, Италия в свое время на весьма благоприятных условиях предоставила Турции 6 контрминоносцев. Стоит вопрос о представлении Турции займа на 30 млн лир.

СССР в позапрошлом году предоставил Турции заем на 8 млн америк. долларов, а в январе 1934 г. повторил заем на ту же сумму. Условия займа крайне благоприятны, т. к. он будет выплачен в течение 20 лет путем закупки турецкой продукции.

Как бы Япония ни предлагала своих товаров Турции, пользуясь низким вексельным курсом, все же экономические взаимоотношения с Турцией весьма однобоки, вследствие того, что японские коммерсанты в весьма ничтожном количестве покупают турецкую продукцию.

В конце концов это приведет к тому, что будет запрещен ввоз японских товаров. Сейчас фактически торговля с Турцией приостановлена.

В настоящий момент мы прилагаем усилия к тому, чтобы заключить новый торговый договор и, вероятно, это положение будет смягчено тем, что наша империя пойдет на закупку турецких товаров. Но все же усилия нашей Империи в сравнении с другими державами ничтожны.

4) Что касается турецких взаимоотношений по линии военного командования, то турки великолепно знают доброжелательное отношение нашего командования, армии и флота в отношении Турции.

Кроме того, турки знают, что самым страшным врагом Турции является СССР, и, исходя из этого, признают необходимость установления дружественных отношений с Японией и необходимость поддержания близких отношений между военными командованиями обеих стран.

Несмотря на финансовые затруднения, Турция в свое время послала в Японию своих офицеров флота и армии, а ныне готовится к назначению помощника военного атташе.

Маршал Февзи – нач. Генерального штаба, является центральной фигурой в нынешнем правительстве наряду с Исметом, но Февзи совершенно не вмешивается в политику, чтобы обеспечить себя от опасностей. Он является главой Советофобов и все более и более ощущает необходимость враждебного отношения к Советскому Союзу. Но в настоящий момент, когда существует атмосфера советско-турецкого сближения, проведение попыток улучшить японско-турецкие взаимоотношения через Февзи может роковым образом отозваться на его личном положении.

5) Исходя из вышесказанного нынешнее положение весьма неблагоприятно для стимулирования японо-турецких дружественных отношений.

Однако следует учесть, что Кемаль является комбинатором и далеко не глупым человеком. Использование им Советского Союза в данный момент объясняется желанием компенсировать недостаточную мощь Турции, но в будущем, когда Советский Союз обнаружит свои настоящие намерения, Кемаль непременно выступит против него.

Если после начала японо-советской войны наша Империя сразу же одержит победу, отношения Турции и СССР подвергнутся изменению и поэтому нам нет необходимости высказывать пессимизм, основываясь на рассмотрении нынешней обстановки. Нам нужно ждать хладнокровно и спокойно благоприятного момента. Наше военное командование должно все время держать курс на то, чтобы неуклонно развивать дружеский контакт с турецким военным командованием. Наряду с этим необходимо послать в Турцию способных дипломатов, которые бы, по меньшей мере, могли бы развивать деятельность наравне с дипломатами держав. По линии же экономической нам нужно, учитывая пожелание Турции, как можно больше закупать ее продукцию, в частности хлопок, шерсть и табак.

6) Учитывая нынешние условия, в частности советско-турецкие взаимоотношения, нам нужно перенести базу в Египет, т. к. проведение политико-стратегических мероприятий против СССР с базой в Турции может встретить препятствия со стороны СССР. Наш орган в Египте должен наряду с мероприятиями против СССР вести работу вообще по линии мусульман»[158]158
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 245. Л. 2-15.


[Закрыть]. Как говорится, «комментарии здесь излишни»…

11 мая 1934 г. председатель Башкирского ЦИКа А. М. Тагиров писал Я. Б. Быкину[159]159
  Быкин (Беркович) Яков Борисович (1888-10.02.1938) – партийный деятель. Родился в местечке Крестовое Витебской губернии. С 1912 г. член РСДРП(б). В 1912–1918 гг. в эмиграции. С 1918 г. на партийной и профсоюзной работе в Белоруссии. Участник Гражданской войны, политработник. В 1922–1925 гг. ответственный секретарь Воронежского губкома ВКП(б). С 1926 г. в аппарате ЦК ВКП(б). В 1927–1934 гг. член Центральной ревизионной комиссии ВКП(б), с 1934 г. кандидат в члены ЦК ВКП(б). В 1927–1929 гг. ответственный секретарь, в 1929–1930 гг. первый секретарь Ярославского окружкома ВКП(б). В 1930–1937 гг. первый секретарь Башкирского обкома и Уфимского горкома ВКП(б). Арестован 16 октября 1937 г. Расстрелян. Реабилитирован 14 марта 1956 г.


[Закрыть], что 10 мая 1934 г. у него на приеме был белоэмигрант Сакмари, работавший на Дальнем Востоке по линии Наркомата просвещения. Краевым отделом народного образования он был командирован в Москву для разрешения каких-то мелких вопросов. Придя к Тагирову, Саккери заявил, что зашел повидаться и поговорить с ним как с писателем.

В разговоре с ним Тагиров узнал, что белоэмигрант Гияз Исхаков, находившийся на Западе, приехал в Японию, откуда отправлен в Джунгарию (Западный Китай). Курбангалиев[160]160
  Так в документе. Правильно: Курбангали Мухамед-Габдулхай (1889-?), деятель белоэмигрантского движения. С сентября 1919 г. фактически главный мулла армии атамана Г. М. Семёнова. Лидер татаро-башкирской белой эмиграции в Японии. Глава Союза мусульман в г. Токио, имам Токийской мечети, редактор журнала «Яни Япон Мохбери». В 1938 г. выслан в Маньчжурию. Арестован 22 апреля 1946 г. Решением Особого совещания при МГБ СССР от 24 мая 1947 г. по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. 58-4 УК РСФСР, заключён в ИТЛ на 10 лет. 3 января 1948 г. наказание заменено на тюремное заключение. Реабилитирован.


[Закрыть], находившийся в Харбине, отправлен туда же. Рашид Ибрагимов (известный панисламист), находившийся в Турции, также, приехав в Японию, впоследствии выехал в Джунгарию. Сакмари сказал, что в Джунгарию японцами из Аравии перевезен и Ибн-Сатуг – зять бывшего турецкого султана Абдульхамида.

Перед этим, 2 мая, Тагирова посетил Муфтий и справлялся о том, перед кем и какой организацией нужно ходатайствовать, чтобы получить разрешение на выезд в Афганистан или Джунгарию.

Тагиров считал необходимым выяснить, с какой целью едет в Москву Сакмари. Он полагал, что происходит вербовка известных элементов, которых Япония отправляет в Джунгарию для создания «Исламистана» (по-японски «Туркестана») по английскому плану.

Письмо было доложено Сталину, который написал: «Тов. Ягода. Хорошо бы забрать Сакмари и выудить у него все, что нужно»[161]161
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 245. Л. 17.


[Закрыть].

В ответ 21 мая 1934 г. за № 50710 Г. Г. Ягода сообщил И. В. Сталину, что антисоветская деятельность Сакмари ОГПУ известна. Сакмари (литературный псевдоним татарского писателя Газизова Абдуллы), сын муллы, зять уфимского миллионера Усманова, активный участник бывшего мусульманского собрания в Уфе, сторонник Гияза Исхакова (Исхаки). Во время Гражданской войны был связан с атаманом Г. М. Семеновым. Эмигрировал в Маньчжурию, где входил в правление мусульманской общины в Харбине. В 1927 г. восстановил советское гражданство и устроился на КВЖД преподавателем английского языка на ст. Пограничная. В 1932 г. переехал во Владивосток, где работает в Библиографическом институте.

ОГПУ проводилось следствие по делу вскрытой в Москве и Казани шпионско-диверсионной группы татар, которые были завербованы ЯВМ в г. Харбине и переброшены на советскую территорию. В задачу этой группы входило, помимо сбора шпионских сведений, создание татаро-башкирской контрреволюционной националистической организации. Активное выступление которой, в частности поднятие повстанческого движения в национальных районах Поволжья и Урала, приурочивалось к моменту начала войны Японии с СССР.

Сакмари, проживая на ст. Пограничная и в г. Владивостоке, осуществлял нелегальную связь между националистическими элементами на территории СССР с одной стороны и с мусульманской общиной в Харбине и японской разведкой – с другой. Показаниями арестованного по указанному делу Жабирова Файза, переброшенного японской разведкой из Харбина для шпионско-диверсионной работы, Сакмари изобличался в том, что состоял членом особой нелегальной пятерки при правлении мусульманской общины в Харбине, которая по заданиям ЯВМ вела активную антисоветскую работу на территории СССР путем посылки для этого специальных агентов.

В связи с этим и с целью вскрытия его связей среди националистических контрреволюционных кругов Башкирии и Татарии Полномочным представительством ОГПУ ДВК было предложено устроить Сакмари командировку в Москву с учетом его намерения по пути заехать в Уфу и Казань. Было установлено, что в Уфе и Казани он связался с рядом разрабатываемых лиц. В частности, Сакмари посетил членов Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ), информировал их о положении мусульманской общины в Харбине и татарской эмиграции на Дальнем Востоке, возглавляемой японским агентом, муллой токийской мечети Курбангали.

В письме сообщалось, что на днях Сакмари прибывает из Казани в Москву и будет арестован.

По существу переданной Тагировым информации ОГПУ сообщало, что по имеющимся документальным и агентурным данным устанавливается, что Генеральный штаб Японии через посредство военных атташе в Варшаве, Стамбуле и др. пунктах широко развернул работу по использованию националистических контрреволюционных эмигрантских контингентов для организации повстанческих и диверсионных выступлений внутри Советского Союза. Были известны, в частности, следующие факты:

Японский военный атташе в Стамбуле вначале апреля 1934 г. представил начальнику Генерального штаба Японии конкретный план работы, в котором указывал на возможность переброски на территорию СССР крупного вооруженного отряда из азербайджанцев со стороны Северной Персии. Для подготовки этого мероприятия ими был командирован в Персию доктор Хосров-Бек-Султанов.

Тот же атташе энергично развивал контакты с представителями национальной контрреволюционной эмиграции на Ближнем Востоке (Осман-Ходжа, Джаффар-Сеид-Аметов, Сеид-бек-Шамиль и др. лидерами).

На средства военного атташе в Варшаве был командирован в Японию и Маньчжурию Г. Исхаков, представивший в 1933 г. в японский Генштаб план создания Идель-Уральской республики под протекторатом Японии. Военным атташе в Стамбуле был командирован туда же известный панисламист Рашид-Кази-Ибрагимов. Им обоим поручалось пробраться в Синьцзян для организации антисоветской работы через Среднюю Азию. Ожидалось также прибытие в Синьцзян лидера туркестанской эмиграции в Стамбуле Меджедина и видного панисламиста Муса Бигеева, поездки которых были организованы представителями японской разведки[162]162
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 245. Л. 18–20.


[Закрыть].

Усиление работы японских спецслужб против СССР по мусульманской линии отражают и другие документы, перехваченные разведкой Советского Союза:

«[Начальнику русского отделения 4 отдела 2 управления] Подполковнику [Х.] Хата

Генеральный Штаб Японии. Токио.

От Военного атташе при японской миссии в Риге подполковника [кавалерии Ц.] ОУЧИ.

9 февраля 1934 г.

О сборе агентурной информации о Синьцзяне путем использования видного мусульманского деятеля Мусса Бей Джарулла.

Среди мусульман в Финляндии (их около 800 чел.) находится некий Мусса Бей Джарулла, являющийся мусульманской старшиной. Он очень культурен, знает русский, арабский, персидский и турецкий языки и является отчаянным японофилом.

Недавно он получил приглашение от синьцзянских мусульман приехать туда. 27 января он выезжает из Финляндии и, проехав по маршруту Польша – Румыния – Турция – Аравия – Сирия – Ирак – Афганистан – Индия и связавшись в пути следствия с местными мусульманскими группами, проедет в Синьцзян. Он имеет намерение, если представится возможность, до поездки в Синьцзян, посетить Японию и Маньчжоу-Го. Поэтому считаю весьма удобным, если при приезде Мусса Бей Джаруллы в Токио наше военное руководство свяжется с ним и использует его для разведывательной работы в отношении Синьцзяна и по линии руководства мусульманами.

В Токио имеется следующая организация:

Японская ассоциация мусульман у квартала Йойоги, Томигая № 1416. Мусса Бей Джарулла должен явиться в эту ассоциацию. Ввиду этого считаю целесообразным связаться с этой организацией. Ему нужно будет при въезде в Японию получить соответствующее разрешение японского правительства, т. к. у него на руках имеется только т. н. нансеновский паспорт. По этому поводу секретарь японской дипл. миссии в Финляндии Ичикава уже послал ходатайство в Министерство индел. Если военное руководство имеет в виду использовать Мусса Бей Джарулла, то следовало бы принять меры через МИД.

Мусса Бей намерен обратиться за японской визой примерно в апреле, явившись лично в нашу дипломатическую миссию в Тегеране.

Мусса Бей поддерживает систематические связи со следующими своими друзьями в Синьцзяне:

1) Абдурахим Ахун Бей, Кашгар.

2) Джамулла Зарифкари, Кашгар.

3) Домулла Мохаммед Сабит, Кашгар.

4) Ибрахим Ахун Бей, Кашгар.

5) Захир Аллахмар, Голджа.

6) Имам Кашпул Исрар, Голджа.

По словам Мусса Бея, мусульманские организации во всем мире поддерживают тесную связь между собой, прилагая все усилия к тому, чтобы освободиться из-под ига европейцев и американцев. Мусульмане, находящиеся на территории Советского Союза, также стремятся к освобождению.

Данные о Мусса Бей Джарулле:

Родился в 1876 г., по происхождению тюрк. Жил все время в России. В 1930 г. из Туркестана через Кашгар, Афганистан и Бомбей бежал в Финляндию. В дальнейшем он намерен обосноваться в Кашгаре»[163]163
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 245. Л. 22–31.


[Закрыть].

«Токио. Генеральный Штаб Японии

Подполковнику Хата

От подполковника Оучи Рига.

Прошу передать письмо Мусса Бей Джаруллы в адрес Японской мусульманской ассоциации.

Написал в городе Ревеле.

Многоуважаемый Рашид Хазрят Ибрагим!

Шлю Вам свой искренний привет. Пишу это письмо, очень спеша, желая воспользоваться удобным моментом. Случайно встретился на одном собрании с майором Акио Дои и решил воспользоваться этим. Наверно, Вам хорошо известен вопрос о визе. Я был бы очень рад, если бы Вы ходатайствовали перед министерством внудел Японии о выдаче мне визы и этим открыли мне доступ в Японию. Я прошу Вас позаботиться об этом. Господин майор на дороге мне говорил несколько обнадеживающих слов. Японский посол в Гельсингфорсе также мне советовал обратиться к Вам.

Я жил в Финляндии около 6–7 м-цев и выехал оттуда с целью посещения Ирака и Персии. Меня приглашают в Кашгар. Я намерен через Японию поехать в Китай, прежде чем окончательно устроиться в Кашгаре. Я тоже хочу побывать во всех странах. Я намерен остановиться в Кашгаре после этого большого путешествия и преподавать богословие и литературу в течение 4–5 лет.

Буду очень тронут, если Вы будете ходатайствовать визу для меня. Если можно, постарайтесь и о результате можете сообщить мне через Хакима-Муллу в Финляндии. Сообщат мне также, если напишете в иракские газеты. Будет еще лучше, если о выдаче визы меня известят через японское посольство в Персии.

28-го января 1934 года»[164]164
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 245. Л. 32–33.


[Закрыть].

«В Токио во 2-й Отдел Генерального Штаба

подполковнику Хата /н/примечан. начальнику советского сектора.

От военного атташе при японской миссии в Варшаве – майора [Г.] Янагида[165]165
  Янагида Гэндзо (1983–1952), японский военачальник, сотрудник разведки. Генерал-лейтенант (1942). С 1940 по 1943 г. – начальник ИРУ Квантунской армии. Командир 33 пехотной дивизии Бирманского фронта Японии (1943–1944). Прикомандирован к ГШ (16.05.1944-22.06.1944). 22.06.1944 выведен в резерв из-за провала военных операций в Бирме. 23.06.1944 восстановлен на военной службе. Командир крепости Порт-Артур (23.06.1944-30.05.1945). Командующий Квантунским военным округом с местом пребывания в г. Дайрене (30.05.1945-08.1945). 08.1945 взят в плен частями Красной армии. 30.07.1951 арестован органами МГБ СССР по ст. 58-4 и 58-6 ч. 1 УК РСФСР. Умер, находясь под следствием во Владимирской тюрьме, 7 октября 1952 г. 12 января 1953 г. дело прекращено в связи со смертью. Реабилитирован.


[Закрыть]

Председатель местной мусульманской ассоциации Исхаки-бей, о котором я Вам уже сообщал и который известен Вам, выезжает в конце июля из Варшавы в Японию. Цели его поездки в Японию заключаются в следующем:

1. налаживание работы с татарами,

2. установление связи с мусульманами в Маньчжоу-Го,

3. установление связи с китайским Туркестаном,

4. политический контакт с Японией по поводу указанных вопросов.

Для меня неясно, насколько для нас выгоден, принимая во внимание нынешнюю ситуацию, приезд Исхаки в Японию. Но с другой стороны, никаких оснований возражать против поездки – нет. Мы ему выдали визу и оказали ряд других услуг. Кроме этого, учитывая дальнейшие перспективы, мы оказали ему кое-какую материальную поддержку. Считаю необходимым уведомить Вас об этом. Как только окончательно определится дата отъезда, я сообщу Вам дополнительно. По прибытии его в Японию прошу взять его под соответствующее руководство. Сегодня я послал свои соображения по вопросу о внесении корректив в наш воинский устав. Резиновую именную печатку от Фужзицука получил. Куклы для капитана Симануки еще не получены.

18 июля 1933 г. Янагида»[166]166
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 245. Л. 34–35.


[Закрыть].

В начале 1941 г. татарское население в г. Хайларе приняло решение о переходе в гражданство Турции. Спецслужбы Японии среагировали достаточно быстро, такой раскол им был не нужен. 21 февраля 1941 г. начальник хайларского жандармского отряда сообщил вышестоящему руководству о проведенной реорганизации тюрко-татарской общины в связи с решением вопроса о переходе татарского населения в гражданство Турции.

19 февраля хайларская ЯВМ открыла заседание пленума тюрко-татарской общины, принудив действующих членов президиума общины выйти в отставку, якобы по собственному желанию, и назначила новый состав президиума общины из числа прояпонски настроенных татар, составляющих «группу меньшинства» для того, чтобы этим оказать давление на лиц, желающих перейти в гражданство Турции. Сообщалось, что в результате происков просоветски настроенных составляющих «группу большинства» татар, желавших перейти в турецкое гражданство, их количество достигло 80 % татарского населения, которое присоединилось к этой группе.

Воспользовавшись этим случаем, хайларская ЯВМ решила отстранить от должности неблагонадежных руководителей татарской общины. Занимавшим руководящие должности председателю Агееву и другим было предложено выйти в отставку по собственному желанию под предлогом болезни, старости и другим причинам. Они приняли это предложение.

Начальник ЯВМ утвердил увольнение этих руководителей и назначил новый состав из числа составляющих «группу меньшинства» прояпонски настроенных лиц.

В назначенное время секретарь татарской общины Кутнаев объявил заседание открытым, а затем начальник ЯВМ полковник Р. Сакураи сделал разъяснение о нынешней ситуации и предупредил, что он считает массовый переход татарского населения в Маньчжурии в гражданство Турции явной диверсией, направленной третьим государством против Маньчжоу-Ди-Го, и поэтому кто согласится на это и переменит подданство, тому не миновать в будущем репрессии со стороны японо-маньчжурских властей.

После этого выступил Гимранов, из группы меньшинства.

Далее полковник Сакураи объявил, что нынешние председатель и заместитель председателя, хотя и не присутствуют на заседании пленума, но подали заявление об увольнении по старости и по болезни. Их желание удовлетворено, президиум общины временно распускается, а до выбора нового состава президиума, который намечается произвести в будущем году, от имени начальника ЯВМ назначается временный состав президиума.

В дальнейшем японцы рассчитывали на нормальное развитие тюрко-татарской общины, тем не менее наблюдение за откликами по поводу реорганизации, а также за подпольной подрывной деятельностью просоветски настроенных элементов продолжалось[167]167
  Архив УКГБ СССР по Хабаровскому краю. Д. 10226. Т. 3. Л. 102–105 (перевод с японского).


[Закрыть].

Взаимодействие разведок Японии и Германии.

22 мая 1934 г. Ягода сообщил Сталину, что в расшифрованных телеграммах японского военного атташе в Москве на имя помощника начальника японского Генштаба (за № 55, 56, 57 и 58 от 12-го мая) говорилось о том, что германским военным атташе в Москве полковником Гартманом были переданы японцам подробные разведывательные данные, касающиеся ряда конструкций самолетов, а также секретные сведения о некоторых авиационных заводах (заводы № 81, 22, Пермский, Воронежский и др.).

Обращало на себя внимание, что некоторые из переданных германским военным атташе разведывательных данных в отношении авиации СССР и авиапромышленности относились, несомненно, к последнему времени. Заслуживало внимания также и то, что, помимо сведений о военных самолетах, германский военный атташе располагал данными, касающимися гражданского авиастроения, в частности по заводу № 81.

В целях вскрытия источников, которыми пользовался германский военный атташе, и, исходя из того, что германские подданные с работы в авиапромышленности повсеместно были удалены, органами ОГПУ был подвергнут анализу ряд агентурных разработок обрусевших немцев, имеющих отношение к авиапромышленности и подозрительных по шпионажу в пользу Германии.

Из числа таких лиц особое внимание вызывал старший консультант Главного управления Гражданского воздушного флота С. Ф. Лукенберг (по национальности полушвед, полунемец, гр-н СССР, беспартийный, бывший сотрудник концессии «Юнкерс», бывший начальник планового отдела Авиаспецтреста). Лукенберг в период службы в концессии «Юнкерс» был осведомителем Особого отдела ОГПУ, но существенных сведений не сообщал и в 1932 г. связь с ним была прекращена.

В начале 1932 г. он по своей инициативе и без всяких рекомендаций поступил на службу в Авиаспецтрест, воспользовавшись происходившей тогда мобилизацией в авиапромышленность всех бывших работников авиации. Последующим наблюдением за ним было установлено, что он имел тесные связи с рядом работников Главного управления авиационной промышленности (ГУАП) через свою жену С. А. Ланскую – работника отдела снабжения ГУАП. Он располагал по своему служебному положению обширными данными о ГУГВФ и, в частности, о заводе № 81 (находился в непосредственном обслуживании Лукенберга как консультанта ГУГВФ). Лукенберг с 1927 г. был знаком с установленным германским разведчиком, представителем ряда германских фирм в Москве, германским подданным Г. Вальтером, поддерживавшим в свою очередь связь с сотрудниками германского посольства в Москве.

30 мая 1934 г. Лукенберг был арестован. В ходе допроса он сообщил, что в 1924 г. якобы был завербован для разведывательной работы в пользу Германии агентом разведывательного отдела штаба Рейхсвера, бывшим директором воздушных линий фирмы «Юнкерс» в Москве А. Н. Воскресенским (русский, эмигрант, германский подданный, в 1926 г. выехал из пределов СССР). Далее он показал, что в 1927 г. с ним связался по разведывательной линии Вальтер, под руководством которого он и выполнял функции резидента в ГУАП и ГУГВФ.

Подробное перечисление Лукенбергом сведений, переданных им через Вальтера для германской военной разведки и, в частности, по заводам № 81, 22, Пермскому и Воронежскому, показало, что они в основном и содержали в себе те разведывательные данные, которые впоследствии были переданы германским военным атташе полковником Гартманом японцам[168]168
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 245. Л. 40–44.


[Закрыть].

Японская разведка в период, предшествовавший Великой Отечественной войне, и в ходе нее активно сотрудничала со спецслужбами фашистской Германии. Их совместная разведывательная деятельность против СССР была налажена в 1936 г., когда между Германией и Японией был заключен т. н. антикоминтерновский пакт. В это время в японских разведывательных органах были созданы специальные подразделения, которые поддерживали связь с немецко-фашистскими спецслужбами. Но наиболее тесное сотрудничество в плане обмена разведывательной информацией о Советском Союзе началось с осени 1940 г., с момента заключения тройственного военно-экономического союза между Германией, Италией и Японией.

Как показал арестованный органами госбезопасности в 1945 г. бывший начальник 2-го отдела КГВ полковник С. Асада, сотрудничество между разведывательными службами Германии и Японии в период войны осуществлялось на основании распоряжения начальника Генерального штаба японской армии маршала Х. Сугиямы.

В Токио разведывательный контакт поддерживался через начальника 2-го управления Генштаба, который непосредственно передавал и получал информацию о Советском Союзе через германского военного атташе генерал-майора А. Кречмера. Последний, кроме того, был тесно связан с начальником 16-го отдела 2-го управления Генштаба и Императорской верховной ставки полковником М. Амано.

В Маньчжурии сотрудничество было налажено через 2-й отдел штаба КГВ и аппарат военного атташе германского посольства в Маньчжоу-Ди-Го. Вместе с тем необходимую информацию германский военный атташе получал и от начальника ИРУ КГВ. За хорошо поставленную работу по обмену информацией разведывательного характера в 1940–1943 гг. начальник ИРУ генерал Г. Янагида в 1943 г. даже был награжден А. Гитлером фашистским орденом «Германского орла со звездой» 2-й степени.

Сотрудничество между специальными службами Германии и Японии продолжалось вплоть до окончания Второй мировой войны. Это подтвердил в своих показаниях С. Асада, который, вступая в должность начальника 2-го отдела штаба КГВ в апреле 1945 г., получил указание от начальника штаба группировки Х. Хаты о необходимости поддержания связи по разведывательной линии с германским военным атташе в Маньчжоу-Ди-Го.

Контакт между японской и немецко-фашистской разведками в период германо-советской войны был налажен не только на уровне руководящих инстанций. В процессе анализа архивных документов установлено, что по согласованию вышестоящих органов спецслужб этих стран такое сотрудничество в подрывной работе против СССР имело место и между отдельными разведчиками, а при необходимости и на агентурном уровне.

Так, арестованный в 1945 г. резидент японской разведки Б. Е. Суражкевич[169]169
  Суражкевич Борис Евгеньевич (1896–1946), деятель белоэмигрантского движения. Член БРЭМ. Арестован 31 августа 1945 г. ОКР «Смерш» 6-й гвардейской танковой армии. 4 ноября 1945 г. Военным трибуналом Забайкальско-Амурского военного округа приговорен по ст. 58-2, ч. 1 ст. 58-6 и 58–11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Реабилитирован.


[Закрыть] сообщил в своих показаниях, что он, как полуофициальный сотрудник мукденской ЯВМ, по разрешению руководства последней совместно с агентом ЯВМ белогвардейским атаманом Г. М. Семеновым поддерживал разведывательный контакт с сотрудниками гестапо Гертнером и Фуксом, находящимися в Маньчжурии как представители деловых кругов Германии. По словам Суражкевича, Гертнер и Семенов обменивались информацией о положении во Внутренней Монголии. Сами же Суражкевич и Гертнер информировали друг друга о политическом положении немецкой и русской колоний в Маньчжурии.

25 октября 1945 г. Суражкевич на допросе показал, что был свидетелем одной встречи Семенова с немцем, доктором Гертнером (офицер, сотрудник гестапо). Она состоялась летом 1935 г. в гостинице «Ориенталь» в г. Мукдене. Семенов вызвал Суражкевича по телефону. Когда он явился туда, его предупредили, что он будет участвовать в переговорах, как переводчик английского языка при встрече с немцем Гертнером. Это свидание было чрезвычайно секретным.

Переговоры проходили в присутствии доктора Фукса (немца, высокопоставленного и влиятельнейшего лица фашистского режима в Германии), который проводил политику немцев в жизнь на Дальнем Востоке. Фукс рассказал, что на днях вернулся из Монголии, где имел встречу с главой Внутренней Монголии князем Д. Де Ваном. Его поездка была связана с тщательным обследованием экономических ресурсов Внутренней Монголии. Фуксом была продемонстрирована на экране киносъемка отдельных эпизодов из промышленной и скотоводческой деятельности Монголии.

Доктор Гертнер вел разговор о делах, связанных с Внутренней Монголией. Семенов при этом рекомендовал использовать Суражкевича в качестве переводчика и попросил Гертнера с его помощью написать на русском языке обсуждаемые вопросы, связанные с Монголией. Через две недели Гертнер пригласил Суражкевича на свою квартиру. Туда он приходил еще 4–5 раз, где перепечатывал диктуемые ему на английском языке письма на имя Семенова на русский язык, часть работы брал на дом. Из содержания писем было ясно, что между Гертнером и Семеновым велись переговоры об осуществлении ряда мероприятий, связанных со снабжением Де Вана оружием и боеприпасами с обменом их на кожу и др.

Японцы в рассматриваемый период передавали немцам самые разнообразные сведения разведывательного характера: о численности и дислокации советских войск на Дальнем Востоке, о военных и экономических возможностях Советского Союза, об эффективности бомбежек немецко-фашистской авиацией Москвы, о метеоусловиях в районе столицы, о характере грузов, поступающих в СССР через дальневосточные порты из США. Немцам сообщались и такие важные для них сведения, как переброска частей Красной армии с Дальнего Востока на советско-германский фронт, планы переброски и многие другие разведывательные данные.

С. Асада в своих показаниях о целях сотрудничества немецко-фашистской и японской разведок откровенно заявил: «Передача разведданных о СССР Германии в тот период производилась на том основании, что у Японии и Германии была единственная цель – добиться поражения СССР и при этом немцы хотели захватить Украину, Белоруссию и Прибалтику, а японцы Приморье и Забайкалье». Данное заявление может вызвать возражения по поводу захватнических устремлений Германии и Японии, т. к. их планы в этом отношении были гораздо обширнее, однако цель сотрудничества спецслужб Японии и Германии указана точно – добиться поражения СССР[170]170
  Ямпольский В. П. Роль японских спецслужб в борьбе против Советского Союза… С. 190–192.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что германская дипломатическая миссия в г. Чанчуне, имевшая консульства в г. Дайрене и Мукдене все время функционировала. Только после занятия частями Красной армии этих городов были задержаны все руководящие сотрудники миссии и консульств, в т. ч.: