Текст книги "Фантастические приключения"

Вторая память

Мы – то, что в памяти своей храним…

1

Все началось с рекламного объявления в утренней газете. Почтальон, видимо по ошибке, сунул ее в мой почтовый ящик. Текст объявления гласил: «Клиника Святого Патрика объявляет набор добровольцев для участия в научно-исследовательской программе. Достойная оплата гарантирована. Меняем и восстанавливаем ваши воспоминания. Вы можете вернуться в свое прошлое и вновь пережить самые счастливые моменты своей жизни вместе с дорогими вам людьми». «Забавно, – подумал тогда я. – Наука не стоит на месте…» И, отложив в сторону газету, продолжил чаепитие.

Стояло обычное летнее утро. Лето в этом году пролетало по-особенному быстро. За окном ярко светило солнце. Прыгая с ветки на ветку, весело щебетали птицы. Я им мысленно позавидовал. Для меня беззаботная жизнь сегодня заканчивалась. Отпуск подошел к концу, и нужно было выходить на работу.

Когда я преступил порог офиса, то увидел двух совладельцев нашей фирмы. Они о чем-то оживленно спорили между собой. «Близнецы» занимали все свободное пространство прохода, и, чтобы пройти к своему рабочему месту, мне пришлось пробираться между столами сослуживцев. Владельцы компании не были родственниками и даже отдаленно не напоминали друг друга. Один – низенький, полный, а другой – высокий, худощавый с длинными руками. Причиной прозвища, данного им подчиненными, послужило то, что они оба родились в одном месяце – июне. Категорическое нежелание участвовать в хвалебном хоре поздравителей на их дне рождения стало одной из причин моего отпуска в это время года. Когда я поздоровался с «близнецами», те прервали спор и проводили меня неприязненными взглядами. Добравшись, наконец, до своего рабочего места, я сел за стол и облегченно выдохнул. Но облегчение тут же сменилось удивлением. Новый монитор, незнакомый ежедневник, толстая пачка документов… Чье все это?

Смущаясь и краснея, ко мне подошла Зиночка. Сотрудница нашего отдела, она работала в нашей фирме чуть больше месяца, но все никак не могла освоиться. Девушка постоянно вела себя так, будто была перед всеми в чем-то виновата. Робость и скованность в общении были ее неразлучными спутниками. Я уже стал подозревать, что это ее обычное состояние.

– Сергей Петрович, пока вы были в отпуске, на ваше место взяли стажёра, – запинаясь, сообщила она нерадостную новость.

В ответ на мой немой вопрос, девушка пустилась в пространные объяснения. Оказалось, за время моего месячного отсутствия в компании прошли кадровые сокращения. Под чистку подпали все «непродуктивные и ненадежные» сотрудники. В этот список угодил и я. Возражений насчет неблагонадежности, если это подразумевало лизоблюдство, у меня не было. А вот насчет продуктивности я бы поспорил. Все-таки третье место по продажам среди персонала компании далеко не плохой результат. Я посмотрел в сторону «близнецов». Те с любопытством наблюдали за нашей беседой. Поймав мой взгляд, компаньоны синхронно растянули губы в улыбке, затем повернулись ко мне спиной и неспешной походкой двинулись к себе в кабинет. Терпеливо дослушав Зиночку, я, молча, встал со стула и, ощущая спиной сочувственные взгляды теперь уже бывших сослуживцев, пошел к выходу из офиса. К концу рабочего дня я получил полный расчет в бухгалтерии фирмы и пополнил собой ряды безработных. Пособие, которое мне выплатили при увольнении, вполне можно было растянуть на пару-тройку месяцев спокойной жизни. А потом можно будет заняться поисками новой работы.

Тут мне вспомнилась заметка из утренней газеты. Нужно было встряхнуться, чтобы получить новый жизненный импульс. Участие в уникальном научном эксперименте подходило для этого как нельзя лучше. Придя домой, я позвонил по номеру указанному в объявлении и договорился о визите на завтра. Прохаживаясь из угла в угол своей холостяцкой квартиры, я задумался о том, какой период из моего прошлого мне хотелось бы заново пережить. Кстати, интересно как яйцеголовые умники собираются это проделать?

2

Солнце еще только позолотило верхушки деревьев, как я постучал в дверь клиники Святого Патрика. Это учреждение располагалось в старинном особняке викторианской эпохи. Внутри здание выглядело вполне по-современному: большие светлые коридоры, десятки куда-то спешащих медработников в синих халатах, прохлада кондиционеров… В регистратуре меня направили в кабинет «С-135». Здесь все было строго функционально: стол, заставленный оргтехникой, пара стульев и кушетка у стены. Мебель и голые стены сияли ослепительной белизной. С непривычки у меня даже заболели глаза.

Молодой клерк в очках, сидевший за столом, с дежурной улыбкой поинтересовался целью моего визита. Я начал что-то невнятно говорить о газетном объявлении и внезапно возникшем желании… Юноша терпеливо слушал мой сбивчивый лепет, рассматривая посетителя сквозь толстые линзы очков. Когда я сделал паузу, запутавшись в витиеватых объяснениях, он понимающе кивнул и протянул ко мне открытую ладонь.

– Что? – недоумевающим тоном спросил я.

– Ваше личное дело, пожалуйста! – ответил клерк и обнажил в улыбке фарфоровые зубы.

Юноша взял у меня персональную флеш-карту и воткнул ее в гнездо компьютера. Машина едва слышно загудела, преодолевая защиту данных. Если фирма не сертифицирована и не имеет разрешения для таких операций, то информация, содержавшаяся на флешке, останется недоступной. На экране монитора появилось мое досье. «По крайней мере, контора легальная», – с внутренним облегчением подумал я. Клерк погрузился в изучение сведений о моей скромной персоне.

– Какую денежную сумму получают добровольцы? – прервал я затянувшуюся паузу. – Да и вообще, как это все будет происходить? Процедура безопасна?

– Процесс формирования новых воспоминаний полностью безопасен, – заверил меня юноша. – Остальное вам объяснят в техническом отделе.

И клерк назвал сумму денежного вознаграждения за участие в эксперименте. Ее размер меня полностью устраивал. Я уже стал обдумывать, на что потратить деньги, как голос юноши вернул меня в действительность.

– Для корректировки памяти нам подходит период вашей жизни с двадцати одного до двадцати трех лет, – заявил служащий клиники, холодно блеснув стеклами очков. – У нас почти сформирована группа добровольцев со схожими данными. Осталось лишь несколько свободных мест…

– Я, вообще-то, рассчитывал на отпуск с креолкой на островах Карибского моря, – с обезоруживающей улыбкой сообщил я клерку.

Тот удивленно похлопал глазами, казавшимися огромными сквозь линзы очков, а затем вновь погрузился в изучение документов на компьютере.

– В вашей биографии такого факта нет, – твердым тоном заявил юноша и, поправив очки на носу, добавил: Мы корректируем только реальное прошлое, а не воображаемое.

В названные клерком годы я проходил военную службу по контракту, так что здесь было о чем подумать. Вновь вернуться в ту строго расписанную по минутам и в тоже время такую непредсказуемую жизнь? Невеселая перспектива. Нам порой приходилось весьма несладко. Отказаться или все-таки попробовать? Крохотный червячок сомнения зашевелился внутри и принялся усердно грызть мне душу.

Видя мои сомнения, клерк нажал черную кнопку на столе. Открылась дверь в соседнее помещение. На пороге возник тщедушный мужчина в роговых очках и с ходу одарил меня широкой улыбкой. Незнакомец подошел к клерку, и они принялись о чем-то шептаться, изредка поглядывая в мою сторону. Мне удалось расслышать, как клерк назвал мужчину шефом. «Тут что, у всех сотрудников проблемы со зрением?» – подумал я. Мне вдруг захотелось подняться и спешно покинуть это учреждение, но любопытство удерживало на месте.

– Питер Клембовски – руководитель проекта, – представился шеф, протягивая руку для рукопожатия. – Время эксперимента вместо двух лет займет всего пару недель. После чего мы выплатим вам причитающуюся по контракту сумму. За неустойку в выборе периода воспоминаний вам полагается дополнительная надбавка в размере тридцати процентов.

У него была крепкая сухая ладонь.

Пока я раздумывал, что ответить, Клембовски пустился в объяснения. Суть эксперимента оказалась чрезвычайно проста. Основу ее составлял принцип замещения воспоминаний. Человек помещался в среду, совпадавшую до мелочей с его воспоминаниями, и некоторое время жил в окружении людей и предметов своего прошлого. У добровольца формировалось новое воспоминание, которое в определенный момент накладывалось на старое и полностью его заменяло.

– А будет аванс? – поинтересовался я, устав от скучных технических подробностей.

Шеф снисходительно улыбнулся и переглянулся с клерком.

– Вообще-то у нас это не принято, но в вашем случае мы сделаем исключение, – отеческим тоном заявил Клембовски.

Его уверенный голос и светские манеры произвели на меня приятное впечатление. Я даже начал немного успокаиваться. Шеф кивнул юноше, и тот проворно забегал пальцами по клавиатуре компьютера.

– Такой аванс вас устроит? – спросил Клембовски.

Клерк развернул монитор. Там значилась сумма со многими нулями, готовая к переводу на мой банковский счет. «Эх, была не была!», – промелькнула мысль у меня в голове.

– Я согласен!

Через несколько минут из принтера выползли листы бумаги, плотно заполненные машинописным текстом. Бегло прочитав контракт, я не нашел каких-либо подвохов и занес ручку для подписи. Мне показалось, что в конторе повисла какая-то зловещая тишина. Я с удивлением посмотрел на шефа. Тот начал что-то говорить, но теперь я не слышал ни звука.

Клембовски скривился, как от зубной боли, и кивнул клерку. Тот стремительно выбежал в соседнюю комнату. Все по-прежнему происходило в полной тишине. Я сунул мизинец в ухо и усиленно им потряс. Безмолвие прорезал звук мобильного телефона. Шеф полез в нагрудный карман пиджака, извлек оттуда плоский предмет и что-то нажал. Тут же вернулись звуки. Шелест работающего компьютера, мое взволнованное дыхание… В комнату вернулся клерк.

– Не беспокойтесь, – услышал я голос Клембовски. – Перед началом эксперимента мы проведем полное медицинское обследование вашего организма. Разумеется, за счет клиники…

Согласно кивнув, я подписал контракт. Моя рука не дрогнула, но что-то глубоко внутри меня тревожно екнуло.

***

Выйдя на улицу и вдохнув свежий воздух, я тут же пожалел о своем скоропалительном решении, но из чистого упрямства не стал возвращаться. По пути домой я зашел в ресторан и плотно пообедал, расплатившись деньгами из аванса. Чувствуя приятную тяжесть в желудке, решил немного прогуляться. Мне показалось, что мир вокруг заиграл новыми яркими красками.

Вечерело. Прохожие спешили домой после работы, а кто-то, как я, вышел на прогулку. Попадавшиеся навстречу девушки бросали на меня любопытные взгляды. Да и как им было не заинтересоваться моей особой. Внешностью меня бог не обидел: симпатичное лицо с ярко-синими глазами, высокий рост, широкие плечи в сочетании с тонкой талией производили на женский пол неизгладимое впечатление. «Совсем скоро у меня будет куча денег, и тогда можно будет подумать о серьезных отношениях с какой-нибудь красоткой», – с надеждой подумал я. Улыбаясь встречным девицам, я снова и снова мысленно возвращался к предстоящему эксперименту. Объяснения Клембовски мне вдруг показались поверхностными и неубедительными, но менять что-либо было уже поздно. Расторжение контракта одной из сторон грозило выплатой солидной неустойки. С моими финансовыми возможностями это грозило в лучшем случае потерей квартиры, а в худшем – заключением в долговую тюрьму. Вдоволь нагулявшись, я вернулся домой, и весь остаток вечера провел в бесплодных размышлениях.

Я еще раз внимательно перечитал свою копию контракта и только еще больше расстроился. Когда начнется эксперимент, Клембовски не сказал, но заверил, что очень скоро и мне об этом сразу сообщат. Из текста контракта следовало, что на приготовления к замещению воспоминаний должно уйти не меньше месяца. Одним из условий подписанного контракта являлось полное молчание о моем участии в научном эксперименте. Так что даже обсудить свое положение с кем-то из родни или друзей я не мог. Любое устное или письменное упоминание даже о самой клинике Святого Патрика влекло за собой суровые последствия, «предусматривающие остановку процесса коррекции и последующее инвертирование подопытного в нейтральную фазу». Что это значит в действительности, я так и не понял. Оставалось только ждать.

3

На следующей неделе меня пригласили на загрузку воспоминаний. Как пояснил Питер Клембовски, эта процедура была нужна для правильного воссоздания атмосферы десятилетней давности – моей далекой юности. Лежа в мягком глубоком кресле, с головы до ног опутанный проводами, я усиленно вспоминал армейские будни, своих товарищей и разные случаи, которые происходили порой с нами. Когда я пришел в себя, то был один в медицинской палате. Одну из стен помещения занимали непонятные приборы с циферблатами и указателями. Они монотонно гудели и мигали разноцветными лампочками. Вошла симпатичная девица в белом халате и сказала, что процедура загрузки воспоминаний прошла успешно. Я выбрался из кресла и, поеживаясь – в палате было прохладно – облачился в свои одежды.

Когда я вышел из клиники, стояла изнуряющая жара. В безоблачном небе ослепительно светило солнце, а раскаленный асфальт пек ноги сквозь подошвы туфель. Лето было в самом разгаре, и я сразу согрелся.

4

Вечером я лег спать пораньше, а проснулся уже в своем прошлом.

Казарма была полна военнослужащими-контрактниками. Среди них я узнал своих бывших сослуживцев. Рустам Джимбаев («Джин») и Егор Перваков («Первач») почти не изменились со времени нашей последней встречи, а вот Андрей Пятихатко («Хохол») изрядно набрал в весе. Теперь вместе со мной, Сергеем Роговым («Рог»), вся наша разведгруппа была в сборе. Пока все до мелочей совпадало с тем, о чем мне говорил Клембовски. Со всех сторон звучали веселые шутки и смех.

Объявили построение. После некоторой толкотни контрактники построились в две шеренги. Наша группа оказалась на левом фланге, в самом дальнем конце строя. В казарму быстрым шагом вошел офицер в звании капитана. Я испытал лёгкий шок. Офицер был как две капли воды похож на нашего прежнего командира разведывательно-десантной роты – капитана Владимира З.. Но, как я твердо помнил, тот героически погиб во время одной из боевых операций. Шутки разом смолкли, наступила звенящая тишина. В стенах казармы зазвучал знакомый голос, интонации которого подразумевали беспрекословное исполнение его распоряжений. «Это надо же было так идеально подобрать актера!», – ошеломленно подумал я.

Младшие командиры доложили капитану З. о наличии личного состава. Ротный сделал нужные объявления и покинул казарму.

Перед строем появилась знакомая фигура старшины роты. И служба началась. Посыпались многочисленные распоряжения. Нам предстояло расставить в казарме кровати, получить матрасы, подушки и постельное белье. Заправить постели и навести порядок в кубриках. Построение на обед через два часа. «Интересно, как здесь будут кормить?», – подумал я на бегу.

5

Залом руки, бросок, добивающий удар. Я делаю длинный кувырок и прячусь за большой серый валун. Выхватив из кобуры пистолет, выстреливаю две обоймы в сторону мишеней. После чего громким голосом докладываю:

– Упражнение закончено!

Оглядываюсь назад, в сторону наблюдательного пункта.

– Отлично! – слышится оттуда довольный голос командира роты.

Улыбающийся Егор Перваков встает с земли и принимается отряхивать свое обмундирование. Теперь мы поменяемся местами, и уже я буду выступать в качестве «противника». Идет обычное занятие по боевой подготовке.

– Внимание, фото!

Из соседних кустов появляется улыбающийся Рустам Джимбаев с фотоаппаратом в руках.

– Отставить фотографирование!

Рядом с нами возникает незнакомый военный с красной повязкой на рукаве. Он бесцеремонно хватает нашего друга за локоть и, не слушая никаких возражений, выпроваживает со стрельбища. На наблюдательном пункте слышен недовольный голос капитана З.. «Ну, достанется Джину от комроты после занятий!», – думаю я. На инструктаже нас строго предупредили о запрете на фотографирование.

6

Узкое горное ущелье. Душно. Нестерпимо печет солнце. Все время хочется пить. Глоток теплой воды из фляжки только усиливает жажду. Третий час мы лежим в засаде у пыльной дороги. «Чем не отпуск?», – с иронией думаю я и вдруг слышу в отдалении звук моторов машин. Судя по всему, это те, кого мы ждем.

Первым из-за поворота появляется УАЗик, за ним на небольшом отдалении следуют два КамАЗа.

Подаю условную команду нажатием на тангенту рации. Начинаем работать. Первой щелкает снайперская винтовка «Джина». В лобовом стекле УАЗика появляется дыра. Он резко замедляет ход и останавливается. Водитель машины убит или ранен. Пассажирская дверца открывается и оттуда выпрыгивает мужчина в военном френче. Он не успевает сделать пары шагов, как падает сраженный наповал точным выстрелом. Молодец «Джинн»!

Моя цель – замыкающий колонну КамАЗ. Выстреливаю по нему из АКМ два магазина. Бью короткими очередями. Рядом торопливо стучит пулемет «Хохла». Чуть в стороне ближе к дороге слышу АКМ «Первача». Из кузова КамАЗов выпрыгивают люди, одетые в черные одежды. Некоторые из них сразу падают на землю, сраженные нашими пулями. Неизвестные вооружены необычным оружием – короткоствольными автоматами. Оставшиеся в живых начинают вести прицельный огонь в нашу сторону. Мы пускаем в ход гранаты. Против Ф-1 у обороняющихся аргументов не находится. Вскоре бой закончен. С его начала прошло лишь несколько минут.

Вдруг сзади раздается негромкий хлопок. Что-то бьет меня в плечо. Я быстро разворачиваюсь и вскидываю автомат. Сильный удар в грудь опрокидывает меня на камни. АКМ отлетает далеко в сторону. Сверху на меня наваливается противник. «Тяжелый, гад!», – успеваю подумать я, пытаясь бороться. В лицо мне бьет чужое дыхание. Успеваю выхватить нож. Бью наугад, пытаясь попасть в жизненно важный орган. Освободившись от захвата, скатываюсь в узкую расселину. Удар по голове лишает меня сознания…

7

Я проснулся глубокой ночью. Сердце бешено стучало в груди. Все тело заливал липкий пот. Выйдя на балкон, я принялся с жадностью вдыхать прохладный ночной воздух. «Приснится же такая ерунда! – подумалось мне. – Хотя как все было реалистично». Я задумчиво почесал плечо, и оно неожиданно ответило мне болью. Сняв майку, я обнаружил ниже ключицы большой фиолетовый синяк. Откуда он у меня взялся?!!

Утром я отправился в клинику Святого Патрика. Нужно было пройти очередное медицинское обследование. На входе в знакомое здание висела табличка «Аренда». Донельзя удивленный этим, я принялся с силой бить кулаком в дверь. Наконец она открылась. В дверном проеме показался заспанный вахтер и сказал, чтобы я убирался прочь, иначе он вызовет полицию. После долгих уговоров охранник смилостивился и ответил на мои вопросы. Выяснилось, что уже прошло пять дней, как клиника закрылась, а весь персонал переехал в новый офис. Его адрес вахтер не знает. Пока я раздумывал, что сказать, дверь захлопнулась перед моим носом.

Пришлось мне, не солоно хлебавши, возвращаться домой. Я чувствовал, что меня жестоко обманули, но не мог понять смысл и характер обмана. Деньги я, так или иначе, получил. Все мои внутренние органы на месте, а что до странного сна, то такое со мной бывало и раньше.

Дома от нечего делать я включил телевизор. Показывали последние новости. Президент крупнейшей транснациональной компании, выехавший на сафари в одну из южных стран, подвергся нападению террористов. Видный бизнесмен был серьезно ранен и скончался по пути в больницу. Нападавших уничтожили силы специальных операций. Лишь одному из террористов удалось скрыться. Его поиски усиленно ведутся. Какая-то деталь привлекла мое внимание, но тут же ускользнула от осмысления. Диктор продолжал что-то бубнить, но я его уже слушал. Мои мысли были далеко.

Задумчиво почесывая затылок, я подошел к окну. На подоконнике лежал толстый слой пыли, как будто его уже давно не открывали. Внезапно меня прошиб холодный пот. Я вспомнил, что меня удивило в новостях. Это была сегодняшняя дата. Я не помнил, чем занимался последние семь дней. Я отчетливо помнил, как лег спать в прошлую субботу, а потом провал. Напрасно я прилагал усилия, из моей памяти напрочь исчезла целая неделя жизни. «А что если приснившиеся мне события происходили на самом деле? – подумал я. – Во сне присутствовали мои друзья-сослуживцы, надо с ними связаться».

В течение следующих часов я узнал печальные вести. Все мои друзья погибли на днях в результате несчастных случаев. «Джин» разбился насмерть, сорвавшись со скалы. «Хохол» утонул в море, а «Первач» разбился в автомобильной аварии. «Остался я один», – посетила меня нерадостная мысль.

В прихожей затрезвонил звонок. Кто бы это мог быть? Я посмотрел в дверной глазок и, немного подумав, открыл дверь. На пороге стояла Зиночка.

– Сергей Петрович, у меня для вас послание!

Девушка, мучительно краснея, принялась копаться в дамской сумочке. Я терпеливо ждал. Зиночка достала пистолет с глушителем и выстрелила мне в грудь. Ноги подкосились, и я рухнул на пол. Девушка переступила через меня (я успел увидеть подошву ее кроссовка) и закрыла за собой дверь. Собственное тело меня не слушалось. Я не мог двинуть ни рукой, ни ногой, но все видел и слышал. На смену пылающей в груди боли пришел ледяной холод, и стал быстро распространяться по телу.

Зиночка уверенной походкой стала обходить мое жилище. Я услышал, как она прошла на кухню. Вскоре оттуда потянуло газом. Мое сознание начало гаснуть. Беспомощно лежа на полу, я еще слышал, как диктор по телевизору говорил:

– Последние достижения науки подтверждают возможность дистанционного переноса сознания индивидуума из одного тела в другое. Эксперименты, проведенные известным доктором медицинских наук, профессором Питером Клембовски на обезьянах, блестяще подтвердили эту теорию…