Текст книги "Банкротство мнимых ценностей"

Свою последнюю подружку он встретил в одном из ночных клубов, куда его затащил приятель. В ту ночь девушек в клубе было, как всегда, много, глаза разбегались, но Женя сразу обратил внимание на красивую блондинку с правильными чертами лица и роскошными формами, одетую в джинсы со стразами и черную майку, на которой сверкало название престижной фирмы. Он ухмыльнулся, отвел взгляд, но через пару минут поймал себя на том, что опять смотрит в ее сторону. Она сидела за стойкой бара одна, пила минеральную воду и курила, глядя пустым взглядом в пространство.

Приятель Андрей толкнул его под бок и прошептал:

– Это Нати, я ее знаю, между прочим. Нравится? Могу познакомить.

То, что случилось дальше, было похоже на сон. Они пили шампанское, смеялись, танцевали. Ближе к утру, как само собой разумеющееся, Нати жарко шепнула ему на ухо: «Поедем к тебе или ко мне?» Такими и были их отношения – легкими и без взаимных обязательств. Нати вела странный для Лохнесса образ жизни. Ее отец владел несколькими магазинами одежды, и девушка говорила всем, что «готовится к вступлению в бизнес». Но на практике, как подозревал Женя, это означало, что она живет на деньги родителей и в магазинах появляется лишь тогда, когда надо обновить гардероб или пополнить баланс на кредитке. Все остальное время Нати проводила в модных клубах, ресторанах, фитнес-центрах и прочих тусовочных местах.

Ему нравилось, что Нати не ставила целью женить его на себе или как-то упрочить их отношения. Ему очень нравилось заниматься с ней сексом. И на этом, собственно, список ее достоинств заканчивался. Говорить с Нати было особенно не о чем, проводить время вне постели – просто неинтересно. И в качестве жены он никак ее себе не представлял.

Впрочем, отношения с Нати могли затянуться надолго лишь потому, что Евгению было элементарно некогда искать ей замену. Но в одно солнечное апрельское утро на его жизненном пути возникла Карина.

Осенью бывшая сокурсница и многолетняя помощница Жени неожиданно для всех вышла замуж и теперь собиралась в декрет. Ей-то хорошо, а Лохнесс вынужден был тратить время на поиск новой секретарши, что его сильно раздражало. Конечно, собственно поиском занимался отдел кадров, но ведь и ему нужно было отрываться от работы, чтоб побеседовать с теми, кого они отобрали. А отрываться от работы он не любил.

Девушек было много, все вроде неплохие, с интересной внешностью, хорошим образованием, нужными знаниями и умениями, опытом работы в солидных компаниях. Но ему всего этого было мало. Хотелось видеть рядом с собой не просто секретаршу, а настоящего помощника, почти друга, которым была для него Машка.

Однако Карине без труда удалось выделиться из целого потока фей в строгих офисных костюмах. Чем? Да всем, начиная с внешности. Яркая, стройная, с отличной – даже лучше, чем у Нати! – фигурой, с выразительными карими глазами, смолянистыми волосами и белой кожей, она заворожила и очаровала его с ходу. Увидев ее, Лохнесс тотчас почувствовал, как что-то схватило его в районе солнечного сплетения, закрутило и уже не отпускало.

Соискательница, представившаяся Кариной Мамедовой, держалась уверенно, на вопросы отвечала бойко. Даже на те, что другую поставили бы в неловкое положение. Когда Евгений поинтересовался, хорошо ли она знакома с программой Exсel, выдала, не задумываясь:

– Нет, но я быстро научусь.

Он автоматически кивнул и подумал:

«Какие у нее потрясающие волосы. Нати и не снилось. Надо будет забрать у нее мои вещи. Сегодня же!»

Все собеседование прошло для Жени как во сне. Только когда Машка напомнила по офисной АТС, что через пять минут у него совещание с начальниками отделов, очнулся и наконец сказал:

– Хорошо, Карина, на сегодня достаточно. Менеджер по персоналу свяжется с вами.

В ответ девушка сверкнула глазами. Ее лицо выражало разочарование и досаду. «Догадалась, что я ее не беру», – подумал Лохнесс.

– Карина, – начал было он, но соискательница вдруг перебила его:

– Так бы и говорили, зачем время тянуть? Боитесь сами в лицо сказать, что меня не приняли?

– Почему вы так решили? – растерялся Крутилин.

– Такую фразу обычно всем говорят, кого не взяли, чтобы вежливо отделаться.

– Вы зря так думаете, – попытался было возразить Лохнесс, но она уже схватила свою сумочку и выбежала из комнаты, не дослушав его.

«Она прелестна, даже когда сердится. А на работу ее, конечно, не возьму, – решил он. – Перехватят еще мои орлы такой цветочек…»

В этот момент Карина еще ничего не знала, а Женя Крутилин уже решил, что она будет его подругой. К своим целям он шел по-разному, привык оценивать ситуацию объективно, проявлял где надо твердость, где надо гибкость, но тут он не мог почему-то и представить, что события повернутся иначе.

Вечером он позвал к себе начальницу отдела персонала, грузную женщину лет сорока, с хищным цепким взглядом, казавшуюся обычно всем более хитрой, чем было на самом деле. Но такая репутация вполне устраивала ее, и она старательно поддерживала свой имидж.

– Сегодня у меня была на собеседовании девушка, Карина Мамедова…

– Ну и как она вам? – осторожно осведомилась кадровичка. – Не подойдет? Я так почему-то и думала, слишком наглая.

– Мне нужны ее координаты, – не дослушал Лохнесс. – Нужно уточнить еще пару вопросов. Хотя мне тоже кажется, что она не подойдет…

В первый момент кадровичка чуть удивилась. Она уже привыкла, что директор не вмешивается в процесс подбора сотрудников и, как правило, без разговоров берет на работу тех, кого отбирает она. Однако дама быстро смекнула, что тут иная ситуация, и на лице ее появилась загадочная улыбка.

– Ее анкета у меня внизу, сейчас я вам принесу!

Он увидел ее понимающий взгляд и немного смутился.

Что говорить Карине, он не знал. Боялся, что она может не так понять его, решить, что у него грязные намерения. Но делать было нечего, иного способа поговорить с Кариной не представлялось. Нужно было использовать единственный шанс.

Ничего так и не придумав и промаявшись два часа, Женя наконец набрал заветный номер. «Руки дрожат», – отметил он с удивлением и радостью. Раздались гудки, потом кто-то поднял трубку, и нежный девичий голос произнес:

– Алло?

– Добрый день. Карина?

– Да, это я.

– Меня зовут Евгений Крутилин. Я руководитель той фирмы, где вы сегодня были на собеседовании.

Девушка не удивилась:

– Я почему-то так и подумала, что это вы звоните. Предчувствие было… Но на работу меня не взяли, да? – утвердительно сказала она.

– В общем, да… Вы оказались правы, мы не сможем вас взять. Но совсем не по той причине, которую вы, наверное, предположили…

«Это ужасно, она черт знает что подумает, что я несу?»

– Ну, я не удивлена, – усмехнулась Карина. – Привыкла уже. А почему вы меня не берете, позвольте узнать? Чем я вам не подхожу?

– Знаете, Карина, я хотел бы это с вами обсудить, – нашелся Лохнесс. – Поэтому у меня есть к вам предложение, только не поймите меня превратно. Ничего плохого я не хочу, хочу пригласить в кафе. Там я постараюсь объяснить, почему я не могу взять вас на работу.

«Сейчас откажет», – подумал Кутилин. Он впервые так волновался, когда приглашал женщину на свидание. Сердце ухнуло вниз.

– Это по телефону нельзя сказать? – рассмеялась Карина.

– Да, точно, нельзя, – Женя смахнул каплю пота со лба.

– Ну, тогда я согласна, – чуть помедлив, произнесла девушка, – очень уж вы меня заинтриговали. А то работодатели обычно не сообщают причин отказа, кодекс у них, что ли, какой есть…

На следующий же день он подъехал на своей машине к ее подъезду. Она уже стояла внизу и ждала его. Одета Карина была скромно, но стильно и аккуратно: бежевый свитер, темная широкая юбка, легкая косметика на лице и тонкий аромат духов. Сев в машину, она тут же спросила его:

– Куда мы поедем? Если честно, то я вообще не очень понимаю…

– Ничего не говорите, – перебил Крутилин. – Я вам все объясню непременно, но чуть позже.

Он привез ее в тихое, уютное кафе на Патриарших, где они оказались единственными посетителями. Официант метнулся к гостям, Лохнесс что-то шепнул ему на ухо, тот кивнул и исчез. Карина лениво перелистывала меню и рассматривала интерьер в классическом стиле, стараясь не встречаться взглядом со своим спутником.

– Много собеседований завалили? – начал разговор Крутилин.

Карина чуть вздрогнула, потом улыбнулась и сказала:

– Порядочно.

– Я вам расскажу, почему вас не берут. Скорее всего, женщинам вы кажетесь потенциальной соперницей, неважно за что, за внимание мужчин, например. Даже если вы не собирались заниматься устройством личной жизни на работе. Это происходит подсознательно. А мужчины опять-таки воспринимали вас скорее не как профессионала, а как привлекательную девушку. По их мнению, вы слишком красивы, чтобы оказаться хорошим работником.

– И что же мне делать? – она все-таки посмотрела на него.

– Ну… Может быть, как-то иначе подавать себя, по-другому держаться… Но, скорее всего, это не понадобится.

– Это почему же? – настороженно спросила Карина.

Евгений нарочно перевел разговор на другую тему:

– Надеюсь, вы ничего не имеете против сухого вина? Я заказал божоле и шопский салат. Думаю, потом мы определимся с другим.

Подошел официант, раскупорил бутылку, отложил пробку на тарелку, налил чуть-чуть вина Крутилину и после утвердительного кивка головы разлил вино по бокалам.

– Попробуйте, Карина, вино хорошее, правда. Не знаю, что у вас там было в других фирмах, скажу за себя. Вы слишком привлекательны, чтобы я мог позволить вам работать у меня.

Карина приподняла красивые брови.

– Да, это правда. Уверен, что, стоит вам появиться, найдется какой-нибудь энергичный молодой кекс. Достанетесь вы мне или нет, это еще вопрос, а смотреть на счастливого соперника было бы для меня невыносимо.

– Ну вы и нахал, – только и смогла ответить девушка. Но не вскочила и не сбежала, а, к неописуемой радости Жени, продолжала его слушать. Но тот держал паузу, и заговорить пришлось Карине.

– Видимо, не у всех работодателей такие причины, раз мне не звонили оттуда, – кокетливо заметила она после продолжительного молчания. И добавила: – А почему вы решили, что у меня нет молодого человека?

– Я на это надеялся, – Лохнесс вновь пригубил вино.

Почти сразу после того вечера они начали встречаться, Женин азарт и горячность Карина принимала чуть снисходительно, но ухаживаний не отвергала, охотно соглашалась на свидания, и со временем он уверился, что у избранницы просто такой характер. После некоторых размышлений Лохнесс, привыкший с детства все скрупулезно анализировать, пришел к выводу, что это даже неплохо – спокойная и уравновешенная жена. От Карины за версту веяло холодностью, но ее сдержанность только завораживала и разжигала Крутилина. Возлюбленная казалась ему этакой Снежной королевой, чье сердце нужно было растопить. Или Спящей красавицей, которая обязательно проснется от поцелуя.

Поцелуи Карина допускала, хотя и отвечала на них не слишком охотно. Но дальше начиналась территория табу. «Я еще не готова к этому!» – говорила она всякий раз, когда он пытался перейти установленную ею границу. Влюбленный Женя не роптал, даже, наоборот, восхищался ее стойкостью.

Очень скоро он сделал ей предложение. В тот день они сидели в заказанном кабинете в ресторане на Тверской, и после еды он просто протянул ей коробочку.

Карина немного помедлила и открыла ее. Там блестело обручальное кольцо.

– Женя, что это значит? – она подняла на него прекрасные глаза.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – не без замирания произнес Крутилин.

Она как-то странно на него посмотрела и вздохнула.

– Ну что ты скажешь? – не выдержал наконец Крутилин.

– Ну, конечно, я согласна. – Она счастливо засмеялась и, обхватив его за шею, крепко поцеловала. Впервые она сделала это сама. И тем не менее у него возникло ощущение, что он так ее и не понял. Что творилось у нее в душе, искренне ли она обрадовалась предложению или нет, для него так и осталось загадкой.

Знакомство с семьей невесты оказалось для Жени нелегким испытанием. Отца Карины на тот момент уже не было на свете, мать, когда-то очень красивая, но рано постаревшая женщина, строго придерживалась восточных традиций – ни во что не вмешивалась, двигалась бесшумно, как тень, и почти все время молчала. Всем в доме заправляли братья, Карен и Гуссейн, и их Крутилин с первого взгляда счел единственным недостатком своей будущей жены.

Старший, Карен, толстяк с маслеными глазками, держался высокомерно, бесцеремонно разглядывал жениха сестры и задавал множество вопросов, часто бестактных. Второй, Гуссейн, огромный мрачный детина под два метра ростом, только смотрел недружелюбно и молчал.

– Я что, не понравился твоим братьям? – спросил у невесты Женя, когда тягостный для всех визит закончился.

– Нет, что ты! Просто у нас так принято. Отец умер, Карен остался старшим мужчиной в семье. Братья обо мне с самого детства заботились, опекали, должны же они знать, кому передают, – объяснила Карина извиняющимся тоном.

– А чем они занимаются, твои братья?

– У них бизнес, – неохотно ответила Карина.

– Какой именно?

– Не знаю. В восточных семьях мужчины не посвящают женщин в свои дела, они сами всем заправляют.

– Надеюсь, им не придет в голову вмешиваться в нашу жизнь после свадьбы, – недовольно заметил Крутилин.

– Нет, что ты! – заверила невеста как-то слишком поспешно.

Ее первая встреча с будущей свекровью получилась более неудачной. Галина Евгеньевна встретила их как дорогих гостей, накрыла стол от души – тут были и копченая осетрина, и сациви, и ее «фирменные» пирожки с картошкой, и три салата, и плов с бараниной…

– Ну, мама! – ахнул Женя. – Прям на целый полк наготовила… Ну, зачем же ты так? Небось всю ночь у плиты простояла.

– Не говори ерунды, – отмахнулась мать. – Ничего особенного я не делала, обычные блюда. Карина, идите мойте руки и давайте сразу за стол.

Едва уселись, Женя извлек бутылку дорогого шампанского.

– Давайте сразу и отметим! Мам, неси фужеры.

– Уже несу, – быстро просмотрев бокалы на свет, она поставила их на стол. – Отметим наше знакомство, я так понимаю?

– И ваше знакомство тоже! – счастливо засмеялся Лохнесс. – Но не только. Еще и нашу с Кариной помолвку! Дело в том, что мы решили пожениться. Точнее, я сделал Кариночке предложение, и она осчастливила меня согласием.

– Вот как? – изумилась Галина Евгеньевна, для которой эта новость оказалась сюрпризом. – Ну что же, поздравляю… Только это так неожиданно, так быстро. Сколько ж вы знакомы?

– Полтора месяца. Но, мам, это не имеет никакого значения, – отмахнулся Женя, разливая вино, – главное, что мы любим друг друга. Держи свой фужер.

Женщина машинально приняла из его рук бокал.

– А может, все-таки не стоит так спешить? Хорошо бы повстречаться, узнать друг друга получше…

– Да у нас уже все решено, мама! – сиял сын. – Вчера заявление подали, одиннадцатого июля свадьба. Давайте выпьем за это!

Галина Евгеньевна вымученно улыбнулась, помолчала и проговорила:

– Ну что же, это ваш выбор.

Когда все поставили фужеры на стол, она обратилась к будущей невестке:

– Карина, ну что же ты сидишь, кушай. Давай я тебе вот этого салатика положу, с черносливом. А ты за женихом поухаживай.

Девушка удивленно взглянула на нее – похоже, ей никогда не приходило в голову, что она может за кем-то ухаживать, всегда было наоборот. Но она послушалась совета и положила на тарелку жениха крупный кусок осетрины.

– Мамочка, ты даже не представляешь, как я счастлив! – Лохнесс вновь потянулся к бутылке, чтобы разлить остатки шампанского.

– А ты, Карина? – поинтересовалась будущая свекровь.

– Я очень рада, что именно Женя составит мое счастье, – ответила та.

Разговор за столом не клеился. Крутилин то и дело пытался оживить атмосферу шутками, но это у него не очень-то получалось.

– А как вы хотите справить свадьбу? – спросила наконец Галина Евгеньевна.

– В загородном клубе, – тут же ответил сын.

– А как же?.. – Галина Евгеньевна даже задохнулась от удивления и растерянно развела руками. – А я думала… Да ладно, неважно. Ваша свадьба, что хотите, то и делайте.

– Мы уже присмотрели несколько вариантов, – продолжал Евгений. – С бассейном, сауной, боулингом, пейнтболом, верховой ездой и всем таким прочим. Правда, Карина?

– Я думаю все-таки остановиться на SuperStyle, – откликнулась девушка. – Он, конечно, дороже остальных, но зато самый стильный. И программу надо будет соответственную подобрать. Диджея, стриптиз мужской и женский, группу какую-нибудь известную пригласить…

У Галины Евгеньевны вдруг покатились слезы.

– Мама, ты что? Что с тобой? – испугался Женя.

– Нет-нет, ничего! – она поспешно вытерла глаза. – Просто вы такие молодые и красивые, что я очень растрогалась…

Однако Лохнесс не поверил.

– Скажи то, что ты хотела, – стал настаивать он.

– Не буду я ничего говорить, – Галина Евгеньевна вдруг заупрямилась. – Это мои старушечьи бзики, вы не должны даже знать о них, тем более спрашивать.

– Мама, – Женя чуть повысил голос, – говори немедленно! Твой сын женится, в конце концов!

Он строго взглянул на Карину, и та поддержала, впрочем, без особого энтузиазма:

– Скажите, нам очень интересно.

– Ну, я просто думала, – неуверенно начала Галина Евгеньевна, – что у вас будет традиционная свадьба, в ресторане. Что мы Альбину позовем, тетю Шуру, Просветовых, Михал Иваныча с супругой… А у вас будет боулинг, сауна и стриптиз… – Она не удержалась и снова расплакалась.

– Мама, ну что ты, в самом деле! – Лохнесс вскочил со стула, налил ей стакан воды из чайника и присел перед ней на корточках, держа ее руки в своих. – Мы обязательно это как-нибудь уладим. Мы ведь еще ничего не решили!

Тут у него зазвонил мобильный телефон, и он, бросив взгляд на экран аппарата, недовольно сморщился и вышел из комнаты со словами:

– Извините, нужно ответить. Важный звонок.

Галина Евгеньевна осталась наедине с Кариной. Та усиленно рассматривала скатерть, потом вдруг спросила:

– Я вам не понравилась?

– Да что ты, деточка… – начала было Галина Евгеньевна, но потом, мельком взглянув на Карину, сказала изменившимся голосом: – Пожалуй, ты права. Ты вроде не дура, так что врать не буду. Да, ты мне не понравилась. Но я не буду вам мешать, время все рассудит.

– Из-за боулинга и стриптиза? – рот Карины скривился.

– Да бог с ним, со стриптизом! Просто я вижу, что ты не любишь Женю.

Карина вскинула брови:

– Не все проявляют эмоции, если вы об этом. Вам нравятся такие, которые кричат на всех углах про свои чувства? А вы знаете, что они как раз и бывают самыми неискренними?

– Какими бывают люди, я, милая, в курсе, тридцать лет в школе проработала, – отвечала женщина. – Дело не в эмоциях. Просто ты даже не знаешь, что он не ест рыбу. Вообще не ест.

– При чем тут рыба? Да, мы еще мало знакомы, не успели изучить вкусов друг друга…

– Ты на меня не злись, Карина, – тихо попросила Галина Евгеньевна. – Я очень хочу, чтобы у вас все было хорошо. Но не удивлюсь, если не будет. Уж прости…

Этого разговора Женя не слышал. Но на обратном пути от мамы произошла их первая с Кариной ссора. Был чудесный майский вечер, они решили немного пройтись пешком, шли, держась за руки, и вдруг он предложил:

– А давай сделаем так, как хочет моя мать?

– В смысле? – она даже не сразу поняла, о чем он говорит.

– Сыграем свадьбу в ресторане, позовем всю родню…

– А твои партнеры по бизнесу? Как они это воспримут? – удивилась невеста.

– Да мне плевать! Мама мне важнее всех моих партнеров.

– Ну-у, не знаю… – протянула девушка. – Даже если снять хороший ресторан… Все равно она пригласит своих подружек со двора и из поликлиники. Ты хоть отдаешь себе отчет, в чем они придут, как будут себя вести? Представь, что за столом рядом окажется директор фирмы в костюме от Армани – и какая-нибудь тетя Шура в туфлях «прощай молодость», которая весь вечер будет его грузить тем, как она солит огурцы и растит внуков…

– Карина, ты говоришь о моей матери, – обиженно напомнил Лохнесс.

– Не о ней, а о тех, кого она хочет пригласить.

– Однако за свою родню ты почему-то не опасаешься, – он использовал не слишком честный прием «перевода стрелок».

– Моих родных на свадьбе не будет, – отрезала Карина. – Я так решила. Позову только нескольких подруг по институту и старой работе – за них мне краснеть не придется.

– Не думал, что в тебе столько снобизма, – убито сказал Евгений. – Ведь я рассказывал тебе, что всю жизнь был для своей матери светом в окошке. Она воспитывала меня без отца, выбиваясь из последних сил только для того, чтобы у меня всегда была недырявая одежда и вкусная еда на столе. О своей личной жизни она не думала, а я был маленьким свинтусом и настоящим эгоистом, ревновал ее к любому встречному… Было бы черной неблагодарностью так с ней поступить. Наверняка можно найти какой-нибудь компромисс.

– И все равно. Свадьба – это же прежде всего праздник для двоих, ведь так? – Карина чуть не плакала и выглядела так несчастно, что у Крутилина невольно сжалось сердце.

– Но это и мамин праздник, – тихо возразил он. – Хотя она, по правде говоря, и не очень-то рада.

По щекам Карины потекли крупные слезы. Но Лохнессу шлея попала под хвост. В нем проснулась жесткость бизнесмена, и он решил не отступаться – иначе потом пожалеет.

– Спасибо, что проводил, – сухо сказала Карина у подъезда. Повернулась и ушла, не поцеловав его на прощание.

Он пришел домой расстроенный и сразу же лег спать, но уснуть не удавалось. В голову все время лезли дурацкие мысли про маму, воспоминания о сегодняшней ссоре. Хотя это и ссорой-то настоящей не назовешь, так просто, не сошлись во мнениях. Однако это неприятно – только позавчера заявление подали, а сегодня уже размолвки…

Утром, едва проснувшись, он схватил трубку и набрал номер Карины, но абонент оказался недоступен. Он позвонил ей домой, но к телефону никто не подошел.

«Наверняка специально не берет трубку, хоть и сидит дома, – подумал Крутилин. – Ведь утро воскресенья, где ей еще быть?»

Внезапно в дверь позвонили. На пороге стояла Карина. Лохнесс так и замер, не в силах вымолвить ни слова от удивления.

– Я бы хотела попросить прощения. Я была не права. – Она тихо прислонилась щекой к его плечу и обняла.

Когда страсти улеглись, обнаружилось, что найти компромисс не так уж сложно. Для первого дня сняли зал в одном из лучших ресторанов Москвы, куда пригласили всех гостей, включая тех, кого хотела видеть Галина Евгеньевна. А поздно вечером новоиспеченные супруги с друзьями укатили в загородный клуб, где веселились всю ночь и весь следующий день. И все остались довольны.

В свадебное путешествие молодожены отправились в Египет. Место отдыха выбрала Карина. Лохнесс предлагал другие, более изысканные варианты, но молодая жена настояла на своем, ей очень давно хотелось видеть пирамиды, сфинкса и все прочие чудом сохранившиеся приметы древней цивилизации. Там, в Египте, и произошла их вторая крупная ссора.

Сначала все было хорошо, несмотря на сильную жару, царившую здесь в это время года. Евгений, правда, первые дни чувствовал себя неважно, почти не мог есть, рано ложился спать и старался как можно чаще находиться у воды. Карина лучше переносила жару, с удовольствием завтракала и ужинала, накладывая себе со шведского стола полные тарелки, а вечерами, когда муж засыпал, отправлялась бродить по сувенирным рядам, тут же, на территории отеля, покупала разные мелочи, курила кальян и иногда ходила в бар попробовать, как она выражалась, «арабского пойла».

Вскоре акклиматизация прошла, Лохнесс воспрял телом и духом и уже не отпускал жену от себя. Все дни они проводили на пляже, а однажды вечером решили отправиться в город. Вышли из ворот отеля на шоссе и сели в одну из маршруток, которые в огромном количестве носились по дорогам Хургады, не соблюдая никаких правил дорожного движения. Не прошло и получаса, как Женя с Кариной прибыли в Старый город, где долго ходили по лавкам, самозабвенно скупая всякие ненужные вещи. Потом, уставшие и нагруженные покупками, направились, как им казалось, обратно и вскоре незаметно для себя очутились в нетуристической части города. Здесь все было по-другому: ни сувенирных магазинчиков, ни огней, ни ярко одетых туристов, лишь тусклое освещение, мрачноватые дома да тяжелые запахи от валяющихся прямо на улицах куч мусора, гниющих фруктов и овощей. Чем дальше они удалялись от центра, тем внимательнее встречные египтяне разглядывали откровенный наряд Карины.

– Похоже, мы заблудились, – произнес наконец Лохнесс.

– Ты не знаешь, куда нам идти? – с ужасом спросила Карина.

– Боюсь, что нет. Но сейчас узнаю. Многие местные неплохо говорят по-английски, а кое-кто и по-русски.

Однако, как назло, все, кто попадались им не пути, не знали иностранного языка. Наконец, плутая, они вышли на улицу, вдоль которой стояли рестораны с яркими вывесками, в том числе сделанными и на русском языке.

– Я жутко проголодалась. А тут русский ресторан, давай зайдем? – Карина показала на светящееся название «Пельмени».

– Стоит ли в Египте есть пельмени? – улыбнулся Женя.

– Мне кажется, надо попробовать! – решительно возразила Карина.

В просторном зале чувствовалась прохлада, кондиционер работал на всю мощь. Почти все столики оказались заняты, но тем не менее навстречу новым клиентам тут же вышел улыбчивый темнокожий хозяин и заговорил, чудовищно коверкая русские слова:

– Добрий день, даракие кости! Прощю, садитес!

Карина отыскала столик у окна и принялась листать меню.

Через пару минут к ним подошла официантка, темноволосая женщина лет тридцати пяти. Улыбаясь усталой улыбкой, она приготовила блокнотик для записи.

– У вас греческий салат свежий? – спросила Карина неожиданно высокомерно.

– У нас все свежее, – официантка ответила по-русски без всякого акцента.

Карина пожала плечами и продиктовала свой заказ. То же сделал и Евгений. Женщина отошла и минут через пять принесла напитки. Карина схватила стакан, сделала жадный глоток, нагнулась к Крутилину и зашептала:

– Официантка тут русская. Заметил, как нас обслуживает? Своим можно и швырнуть, и теплое питье принести. Вон, мой каркаде как будто весь день на солнце простоял.

Лохнесс дотронулся до ее стакана:

– По-моему, ты придираешься.

Через двадцать минут на столике появились салаты.

– Девушка, почему так долго? – сердито поинтересовалась Карина.

– Извините, пожалуйста, – прозвучало в ответ. – Сами видите, сколько у нас сегодня посетителей. На кухне просто не успевают готовить.

– Ах, не успевают… – Карина взяла со стола вилку, та вдруг выпала из ее руки и оказалась на полу. И Женя не смог бы поручиться, что это произошло действительно случайно.

– Ну что вы стоите? – напустилась его жена на официантку. – Принесите мне чистую.

Новый прибор появился, но тоже не так скоро, как хотелось Карине.

– Побыстрее нельзя? Вас, между прочим, клиенты ждут.

– Простите. У меня много заказов. Меня ждете не только вы, – ответила женщина и отошла.

– Совсем обнаглели! – бушевала Карина. – Им все равно, что о них подумают! Никакого сервиса и уважения!

– Да не кипятись ты так, – попытался утихомирить ее муж. – Не забывай, что мы в Египте. Тут обслуживают медленнее, и вообще все происходит медленнее. Помнишь, нас даже гид об этом предупреждал…

– Плевать я хотела на гида! – прозвучало в ответ.

Когда приготовили горячие блюда, официантка поставила их перед ними и поспешила ретироваться. Карине оставалось лишь буравить ее яростным взглядом. Но этим она не ограничилась.

– Хлеб черствый!

– Да не говори ерунды! – Крутилин уже начал сердиться. – Нормальный хлеб. Что это на тебя нашло? Зачем портишь нам отдых?

– На, сам посмотри! – Карина в ярости швырнула ему корзинку с хлебом так, что она, перелетев через весь столик, упала на пол. – Она подала нам совершенно черствый хлеб, им гвозди забивать можно! Наверняка думает, раз мы из России, то можно что угодно подсунуть. Дрянь какая, я на нее управу-то найду!

– Карина, что с тобой? – Лохнесс, казалось, онемел из-за происходящих метаморфоз.

– Девушка! – позвала Карина так громко, что все посетители повернули головы в ее сторону. – Сейчас же подойдите сюда!

Официантка в этот момент шла через зал с тяжелым кувшином лимонада в руках. Услышав зов, она подошла к Карине, та вдруг резко и неловко повернулась, толкнула ее под локоть, и женщина выпустила кувшин из рук. Три литра холодной жидкости с кусочками льда вылилось прямо на платье Карины. Та с расширившимися от ужаса глазами в первый миг даже не смогла ничего сказать, а потом завизжала на весь ресторан:

– Что… вы… Что вы делаете? Вы с ума сошли! Позовите вашего хозяина, – казалось, от гнева ее сейчас хватит удар.

Официантка сама перепугалась не на шутку, побледнела и попыталась полотенцем промокнуть платье, но от этого стало только хуже.

– Не смейте! – рявкнула Карина. – Не прикасайтесь ко мне!

– Простите, простите… – лепетала официантка.

За ними уже с интересом наблюдал весь ресторан.

Карина вскочила и заорала в зал:

– Вызовите хозяина! Я требую, чтобы ее уволили!

– Перестань, перестань сейчас же. – Крутилин схватил жену за руку, но к ним уже приближался хозяин заведения с растерянной улыбкой на лице.

– Прошю нас простит, мине очень жал, – начал он.

– Ваша официантка сначала принесла мне теплые напитки, потом черствый хлеб, хамила, а потом, в довершение всего, облила меня вот этим, – и Карина гневно указала на осколки кувшина и лужи на полу. – Она непрофессиональна и неадекватна. Я требую, чтобы ее уволили.

– Но ведь все было не так! – возразил пораженный Женя. – Девушка не хамила тебе и уронила кувшин случайно. Ты сама ее толкнула.

Хозяин в растерянности переводил взгляд то на Лохнесса, то на Карину. Было видно, что он с трудом понимает, о чем они говорят.

– Мариам халасо работать, многа работать, – забормотал он. – Женсина харашо гаворить русски тут мала…

– Это ваши проблемы. Я не понимаю, почему они должны меня интересовать, – зло отвечала Карина.

– Мы приносить искриний прощений, угощать ви десерт за счет фирма, – заверил хозяин.

– Не хочу я никакого десерта! Я хочу, чтобы ее уволили.

И тут Крутилин не выдержал. Мысленно прикинув в уме, во что мог обойтись им ужин, он на всякий случай удвоил сумму, отсчитал купюры, вручил хозяину и встал из-за стола.

– Я ухожу, а ты как хочешь, – бросил он жене и направился к выходу. Та, подумав с минуту, двинулась за ним.

– Не знал, что ты способна на подобную подлость, – процедил сквозь зубы Лохнесс, когда они вышли на улицу. – Зачем ты оговорила человека? Ведь ты же сама ее и запугала, а потом удивилась, что она своей тени боится и шарахается от всего.

– Пусть впредь ведет себя повежливее! К тому же ты не видел ее лица, та еще стерва. Наверняка такого про меня думала…