Текст книги "У попа была граната"

Тук-тук-тук…

Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук… Пауза. Датчик регистрации сердцебиения замолк. Неужели белый потолок реанимобиля будет последней картинкой моего пребывания на этом свете?

Медсестра средних лет крашеная блондинка с толстым слоем черной туши на ресницах (явно не Maxfactor) встала и наклонилась над прибором. Перед моим лицом оказались достаточно недурные ноги, ослепительно белые плавки, обтягивающие соблазнительные ягодицы, и черные вьющиеся волоски, вылезающие из-под плавок и через сами плавки.

Ну, что же, эта картина более достойна быть запечатленной на последних байтах жесткого диска робота, который в течение многих лет притворялся человеком и сейчас искусно симулирует приступ прогрессирующей стенокардии.

В такие минуты нужно думать о чем-то сверхважном, о Родине, например. Как она, бедная, обойдется без меня, без ее верного сына, который верно ей служил и сейчас погибает жертвой черной клеветы?

Так им и надо. Пусть знают, как обижать честного человека. Посмотрим, как они на моей могиле будут произносить покаянные речи, и говорить о том, какой достойный человек их покинул…

Да разве я могу их покинуть? Никогда! Взявшись за круглое колено медсестры, я кивком головы показал на датчик сердцебиений. Сестра почему-то покраснела и попросила посмотреть на датчик врача, который сидел практически рядом с ним.

Оказывается, меня снова стали воспринимать как живого человека. Значит – живем! Недругам я попорчу еще немало юшки фактом своего существования.

И все-таки, до чего же хороша жизнь, какой бы горькой или приторной она ни была.

Металлический рубль

Однажды маленькая девочка Таня нашла на дороге металлический рубль. Она посмотрела вокруг и не увидела никого, кто мог бы потерять этот рубль, и кому его можно было вернуть.

Это было в то время, когда деньги были деньгами, а металлический рубль был большим и красивым. На рубль можно было купить либо пять порций мороженого, либо коробку акварельных красок, либо коробку цветных карандашей, либо десять раз сходить на детский сеанс в кино. Такой рубль всегда был богатством для каждого ребенка.

Рубль был тяжелым, и его было приятно держать в маленькой руке. Таня представляла, как она войдет в магазин и купит маленькую шоколадку «Сказки Пушкина» за 20 копеек. Затем она купит белый пломбир в хрустящем вафельном стаканчике и пойдет в кино «Дети капитана Гранта». И у нее останется еще пятьдесят копеек, которые она положит в свою копилку, чтобы накопить деньги на настоящий велосипед красного цвета с никелированным рулем и педалями. Она будет ездить на велосипеде по всему городу, и все люди будут улыбаться и говорить:

– Посмотрите на эту девочку. Ее имя Таня. Она нашла металлический рубль и смогла сама накопить деньги на такой красивый велосипед.

Таня шла домой и вдруг подумала, а что она скажет маме, откуда у нее появился металлический рубль? Поверит ли она, что рубль лежал на дороге, и никто не видел, как она его подняла с земли. Потом такие же вопросы начнет задавать папа. А старший брат может и отобрать рубль, скажет, что мала еще, чтобы иметь такие деньги.

Подходя к своему дому, Таня увидела детскую песочницу, в которой никого не было. Она зашла в песочницу, села на бортик деревянного ящика и закопала рубль в углу.

Таня зашла домой. Мама накормила ее вкусным обедом и отпустила снова погулять.

Таня пошла к песочнице и начала разгребать песок в том месте, где она спрятала рубль. Рубля не было. Она стала разрывать песок в другом углу, но и там ничего не нашла. Почти до самого вечера Таня перерывала песок в песочнице, но ничего не нашла.

Заплаканная и грязная она пришла домой. На все вопросы, что случилось, Таня отвечала, что ничего не случилось и плакала еще сильнее.

– Если бы я отдала рубль маме, – думала сквозь слезы Таня, – то мама купила мы мне все то, что мне хотелось бы, а сдачу положила в копилку и я бы накопила денег на красный велосипед.

Обняв за шею маму, Таня сквозь слезы сказала:

– Мамочка, а можно я с тобой буду советоваться по всем вопросам?

– Конечно, можно, моя хорошая, – сказала мама и погладила Таню по голове.

Тяжело вздохнув и всхлипнув, Таня пошла в свою комнату и легла спать.

Ночью ей снилось, что рубль выкопался из песка, встал на ребро и укатился к своему настоящему хозяину, к старенькому дедушке, у которого он выпал через дырку в кармане старенького пальто. Дедушка, найдя свой рубль, был очень счастлив, потому что у него больше не было денег, а до следующей маленькой пенсии оставалось целых три дня.

Таня стояла в стороне и все видела.

– Как мало нужно для счастья, – думала про себя Таня. – Я была счастлива, когда нашла рубль, но один рубль не решил бы всех моих проблем, но зато этот рубль сделал счастливым дедушку, которому бы пришлось три дня быть голодным, потому что его никто не накормит, а меня все-таки кормят мама и папа.

На следующее утро Таня увидела старенького дедушку, который сидел на краю песочницы.

– Спасибо, девочка, что ты вчера нашла мой последний рубль и спрятала его здесь в песочнице, чтобы он не достался плохим людям, – сказал он. – Я не мог быстро идти за тобой и поэтому издалека видел, куда ты закопала деньги. Спасибо тебе, а это тебе от меня небольшой подарок.

С этими словами дедушка протянул Тане мороженое-пломбир в хрустящем стаканчике. Шапка белого мороженого была такая красивая, что Таня взяла мороженое, хотя мама запрещала, что-то брать от незнакомых людей.

Встав с бортика песочницы, дедушка медленными шагами пошел в сторону большой дороги.

Таня догнала дедушку, протянула ему мороженое и сказала:

– Спасибо, дедушка, за мороженое, но это мороженое нужно Вам. Когда Вы скушаете его, Вы почувствуете себя молодым, а я буду чувствовать себя старше.

Таня попрощалась с дедушкой и пошла домой, про себя говоря, что она поступила как взрослый человек. Сейчас она все расскажет маме и спросит, правильно ли она сделала сегодня?

У попа была граната

Отец Серафим, священник нашей сельской церкви, небольшого роста, как водится у священнослужителей, рыжеват волосом, голос имел ласковый, и был сравнительно подвижным для его шестидесятилетнего возраста.

В приходе отец Серафим служил давно, и поговаривали, что хотели его по должности повысить, но он отказался, сославшись на то, что не станет покидать могилы жены своей и сына, безвременно погибших.

Лет двадцать назад сын отца Серафима нашел в лесу ручную гранату и принес домой показать родителям. Серафима как раз не было дома, взрыв он услышал из церкви и сразу побежал домой, как будто Господь его вразумил о несчастье в его доме.

С тех пор отец Серафим жил один, став жестким радетелем детского воспитания в селе. Не все из родителей могли с чистым взором пройти мимо отца Серафима, а дети постоянно сопровождали священника по селу, на ходу обсуждая маршруты походов и работы кружка детского творчества.

С этого кружка все и началось. Кружок вел учитель рисования сельской школы, но занятия проводились при церкви. Во время занятий учитель и отец Серафим рассказывали детям о библейских историях, которые нашли отражение в творчестве величайших художников мира. Дети рисовали орнаменты, пейзажи, делали росписи крашенок и постепенно из среды учеников начали проявляться таланты, чьи произведения высоко ценились не только в епархии, но и успешно продавались в художественных магазинах, принося небольшой доход на содержание кружка.

Отец Серафим знал заповедь о невозможности одновременного служения Господу и Мамоне, но учитель уговорил его создать на базе кружка общество с ограниченной ответственностью и реализовывать художественные произведения не подпольно, а открыто, принося налогами пользу государству, зарабатывая деньги на зарплату художникам и развитие художественного промысла.

Прав был учитель во всем. Но он забыл, что с 1917 года государство уничтожало частное предпринимательство. Сейчас, декларируя переход семимильными шагами к рыночным отношениям, оно с усмешкой посматривает, выживет ли предприниматель от государственного и криминального беспредела. Поэтому и иностранные предприниматели не хотят деньги в Россию вкладывать. Они знают, что если не государство, то криминал их обует по всей форме и со всех сторон.

Только начали работать в полную меру, так сразу, как по наводке из регистрационных органов, приехали рэкетиры, потребовали долю. Пожаловались в милицию, как будто дополнительную бригаду рэкетиров вызвали. Ни сан, ни церковь не помогли. Дали сроку три дня, иначе и мастерская вместе с церковью дымом пойдут.

Когда шестисотый «мерс» с бригадой выезжал из села, на околице стоял и махал рукой отец Серафим с наливающимся кровоподтеком под левым глазом.

– Что, козел, деньги нашлись? – высунулась из окна бритая голова без затылка.

– Нашлись, нашлись, – сказал отец Серафим, и быстро перекрестившись, что-то сунул в полуоткрытое окно.

Расследование показало, что в «мерседесе» взорвалась граната Ф-1, «лимонка», осколки которой размером с фалангу пальца летят на двести метров, порубив пять человек и повредив имеющееся у них оружие.

Судя по осколкам, качеству взрывчатого вещества, взрывателя, граната была изготовлена в период 1940–1942 годов.

Свидетелей происшествия не было.

Синяя кошка

На моей веранде поселилась синяя кошка. В природе синих кошек не бывает. Но то, что я видел своими глазами, было синим. Не ультрамариновым, но синим. Глаза, правда, были коричневыми.

Кошка обладала крутым и твердым нравом. К себе не подпускала, но пищу, оставленную для нее, потребляла, и с немалым аппетитом.

Меня очень удивляло, когда моя, ну, пусть не моя, но живущая рядом, синяя кошка легко вскарабкивалась на высокие деревья, а потом спускалась по спирали, головой вниз!

Несмотря на независимость, синяя кошка любила покрасоваться передо мной, пройтись по двору, вытянув хвост трубой. Грациозно вспрыгнуть на веранду, выгнуть спину и томно произнести «мууурррр». Или принести какую-нибудь найденную тряпочку и кивком показать: «Поиграй со мной».

Кошка легко переносила дождь. Не проходило и пятнадцати минут, как ее шерсть приобретала приятный синий оттенок.

Наступили морозы, но кошка и не думала поселяться в тепло, как будто всю жизнь жила в лесу в суровом арктическом климате. При непродолжительных периодах взаимных ласк мне удалось разглядеть ее двойной шерстный покров: густой и плотный подшерсток и шелковистый остевой волос.

Так прошла зима и на дворе появились первые зеленые травинки, а на деревьях стали набухать и становиться липкими почки.

И моя кошечка сбросила часть синего наряда, открыв мне изумительно коричневый табби наряд с белыми лапками и симметричной белой полосой на груди.

Так я и знал. Какие-то нехорошие люди покрасили ее природный наряд в синий цвет, попытавшись из грациозной норвежской лесной кошки сделать подобие ангоры.

Несовместимое совместить нельзя.

Хари Кришна

Так получилась, что 10-я годовщина образования нашего управления пришлась на средину недели, поэтому неофициальное празднование юбилея было перенесено на вторую половину дня пятницы: и вроде бы рабочий день, и конец рабочей недели. Выезд в загородный пансионат прошел быстро и весело.

Как и полагается на таких мероприятиях, часть сотрудников занималась приготовлением шашлыка, а другая часть, накрыв на стол, лениво обсуждала темы, проплывающие одна за другой мимо стола.

Я вслух читал паспорт водки «Пять озер»: «Ленево, Данилово, Урманное, Потаенное, Шайтан-озеро. Озера эти, расположенные на границе Новосибирской и Омской областей, образовались много тысяч лет назад в результате падения на Землю осколков огромного метеорита. Вода в них содержит серебро и имеет уникальный минеральный состав. За лечебные свойства её называют „живой водой“. Но до сих пор скрыто от людских глаз таинственное пятое озеро – Потаенное. По преданию тот, кто найдет это озеро, обретет счастье и богатство».

Главный специалист Татьяна Ивановна сказала:

– А я верю в то, что написано в паспорте и знаю людей, обладающих сильными экстрасенсорными способностями. Они в один голос говорят, что в районе этих озер находится точка, обеспечивающая астральную связь с космосом. Экстрасенсы чувствуют, что рядом находится Потаенное озеро, на дно которого провалился буддистский храм.

К разговору подключился консультант Алексей Владимирович:

– А вы вспомните, как я в прошлом году сопровождал группу сотрудников индийского посольства, которые специально приехали в район этих озер, чтобы помолиться. Они мне рассказывали, что за полторы тысячи лет до нашей эры здесь находился храм индийских божеств, но воды озера поглотили его, а озеро поглотили другие озера. Поэтому и озеро, где находится храм, называется Потаенным. Индийцы несколько дней находились на озерах в одиночестве и медитировали. Уезжали в Москву очень довольные, и благодарили нас за предоставленную возможность прикоснуться сознанием к великим святыням.

В это время к столу подошел наш знакомый предприниматель Павел, держащий на шее полуторагодовалую дочь. Живая и веселая девочка улыбалась нам и говорила, что она птичка. Подошла жена Павла, девушка лет двадцати пяти, и они вместе ушли в сторону пансионата.

– Интересно, – сказал я, – насколько я знаю, у Павла уже дочь в возрасте его новой жены и внучка, не моложе дочери. Мужику за пятьдесят, а его на молоденьких девушек потянуло. Как он семейные проблемы решил, если у него с дочерью от первого брака сохраняются прекрасные взаимоотношения?

– А ты разве не знаешь, – сказала Татьяна Ивановна, – что его жена уехала в Индию? Она вступила в секту кришнаитов, а с началом перестройки получила визу и уехала в Индию, бросив мужа и детей. Практически уже десять лет как от нее нет никаких известий. Павлу самому пришлось поднимать детей. Не так давно он женился на молодой и перспективной спортсменке. Это у него первый, вернее второй, если считать взрослую дочь, ребенок.

Да, вот тебе и Хари Кришна. Вероятно, Потаенное озеро воздействует на интеллигентную часть населения нашей страны, которая очертя голову бросается во всякие чуждые русскому народу верования и учения, оставляя своей родине и своим родным только привет от Кришны или еще от какого-нибудь учения, которому русский народ дорогу перешел. Что тут еще скажешь, чтобы слыть политкорректным?

Love History

Нашими попутчиками в купе была семейная пара лет за сорок с лишним. Несмотря на возраст, который уже нельзя назвать молодым, парочка вела себя как молодожены. В разговоре они и сами сказали, что в этом году у них исполняется пять лет семейной жизни. На этом разговор на личные темы закончился.

Дорога с исторических времен заставляла путников объединяться вместе, чтобы противостоять поджидающим опасностям, а в настоящее время, чтобы совместно приглядывать за вещами, находящимися в купе.

Но от исторических традиций никуда не уйдешь. «Чемодан мой от водки ломится, предложил я, как полагается, может, выпьем мы, познакомимся, поглядим, кто быстрее сломается».

Водка появилась позднее, под вечер, когда все, расположившись с вещами, заправив постели, почувствовали, что дело к вечеру, делать нечего, время ужина.

Так и сели – с одной стороны мы, с другой стороны они. Сначала продукты лежали порознь, но потом русское гостеприимство раскрыло хозяйкам рты и предложило угощаться, чем Бог послал, и что они приготовили в дорогу. Мужские рты как-то неуверенно предложили под это дело по рюмочке под закусочку и за знакомство.

В пути, как и в санатории, время бежит быстро, и отношения развиваются быстрее в четыре или в пять раз, нежели в условиях обычной жизни.

Уже за кофе создавалось такое ощущение, что в купе едут давние знакомые, собравшиеся вместе проводить отпуск. Благо разницы в нашем возрасте практически не было никакой.

Нина, как звали нашу попутчицу, была разговорчивой женщиной и достаточной острой на язык.

– Вы знаете, как мы познакомились? – спросила они, хитро сверкнув глазками. – О, это очень забавная история, и я думаю, она достойна того, чтобы кто-то и написал о ней.

Представьте себе зимний вечер, женщину разведенную, идущую в пустой дом, да еще работающую школьной учительницей, и вы поймете ее состояние и настроение после занятий в школе во вторую смену и неотвратимой необходимости готовить ужин и проверять тетради с сегодняшней контрольной.

Недалеко от моего дома в привокзальном поселке ко мне подошел мужчина примерно моего возраста, бывший интеллигентный человек в дорогом пальто, старой шапке, модных зимних ботинках и дня три не брившийся.

Взяв меня за руку, он сказал: – Пошли, – и повел меня в соседний подъезд. Я без слов пошла за ним, даже не пытаясь выяснить, что ему надо. В подъезде он меня банально и с чувством трахнул и ушел. А я стояла и думала, а что мне теперь делать? Кричать? Кому и чего? Пойти и рассказать всем, что меня трахнули в подъезде? Вы видели такую дуру? Во всяком случае, я жива и вреда моему здоровью нет.

На следующий день вечером он встретил меня возле моего дома.

– Что за наглость, – думаю я, – я не обязана вам ничем, и вы мне ничем не обязаны.

А этот тип и говорит:

– Вы меня извините, я вчера был так смущен, что не посмел представиться. (Ничего себе скромный тип!) Меня зовут Николай Иванович, я главный инженер завода в городе Энске, здесь оказался без денег и документов и в полубессознательном состоянии после того, как что-то выпил с попутчиками в поезде. И мне не к кому обратиться за помощью. К кому я ни обращался, все говорят: идите и проспитесь гражданин, главные инженеры крупных заводов по помойкам не шатаются. Помогите мне, пожалуйста.

И вот эта дура ведет этого человека к себе домой! Дома он у меня вымылся, побрился и превратился, вот полюбуйтесь, в довольно симпатичного мужчину средних лет с энергией много выше среднего уровня.

Созвонился со своим заводом, продиктовал мои данные и утром мы пошли в сберкассу получать деньги. Но спать я ему постелила в отдельной комнате.

А на следующий день он уехал, а еще через день позвонил, и звонил каждый день в течение целого месяца. А затем приехал и сделал предложение стать его женой. Он уже около года был вдовцом и жил один. Мы переехали к нему и живем вместе. А теперь представьте себе, если бы я закричала и позвала на помощь?

Она взяла мужа за голову, нежно поцеловала в губы, и спрятала свою голову на его широкой груди.

Мадонна

Как это у В. Высоцкого? «В ресторане по стенкам висят тут и там „Три медведя“, расстрелянный витязь, за столом одиноко сидел капитан» и снисходительно разглядывал представителей женской общественности города, зашедших вечером поужинать и послушать хорошую музыку.

Через столик от капитана сидели три женщины. Двоих пригласили танцевать из компании в уголке, а одна женщина, лет тридцати-тридцати трех, стройная, миловидная, с грустным, уставшим лицом сидела одна за столиком, совершенно не интересуясь тем, что происходило в ресторане.

Капитан был старомодно воспитан и не признавал современные сентенции об отношении к женщине, типа: «Пуля – дура, штык – молодец», и что, если женщина грустная – ее надо развеселить, если она не шевелится – ее надо расшевелить, если она бледная – стоп, встал и решительным шагом подошел к столику заинтриговавшей его женщины.

Остановившись перед столиком, слегка склонил голову к женщине, и тихо произнес:

– Разрешите пригласить Вас на танец.

Женщина подняла на него глаза, встала и пошла в центр зала.

Танцевала она хорошо, как бы слыша и не слыша музыку, видя и не видя партнера, чувствуя и не чувствуя поддерживающие и направляющие ее мужские руки.

Посторонний взгляд женщины не давал повода начать разговор о чем-то, хотя бы представиться и узнать имя партнерши, или вообще не говорить ни о чем. Поэтому капитан наклонился к уху женщины и сказал:

– Давайте уйдем отсюда.

Женщина подняла на него глаза и согласно кивнула.

Бросив на свой столик полагающуюся плату за довольствие и удовольствие, капитан пошел за женщиной в гардероб, по пути рассчитавшись с мэтром и за свою спутницу.

Выйдя из ресторана, они увидели, что пошел снег. Крупные снежинки тихо падали на тротуар, пролетая яркими точками в свете фонаря и становясь тускло-белыми в тени. Стояла неожиданная для прибрежной части города тишина. Не было ни одной машины, которая прошла бы сквозь эту тишину, расплескав ее по обочинам и обрызгав ею немногочисленных прохожих.

Взяв женщину под руку, капитан не мог найти слов, чтобы начать разговор о чем-то. Но его выручила женщина:

– Вы, знаете, я сегодня маму положила в областную больницу. Ей уже шестьдесят лет и врачи настаивают на немедленной операции на сердце. А она против. Мы с ней давно живем вдвоем. Папа умер пять лет назад, и тоже сердце.

Папа был вашим коллегой, и нам приходилось переезжать с одного места службы на другое место, а у мамы было больное сердце. Папа допоздна работал на своей работе, но успевал ухаживать за мамой, и я по мере своих сил помогала ему. А сейчас я осталась одна.

Когда я уходила из больницы, мама плакала и говорила, что это она виновата в том, что умер папа, что я до сих пор не замужем, и что мы видимся в последний раз, и что мне надо устраивать свою жизнь, поэтому я и пошла с подругами в этот ресторан.

Она рассказывала о том, как она училась в школе, как папа и мама вывозили ее на речные прогулки на теплоходе, как они переезжали с квартиры на квартиру, какие забавные случаи происходили с нею институте, как выходили замуж ее подруги, как трудно протекала болезнь мамы, и еще что-то интересное.

Ее лицо то становилось веселым, то его покрывала тень, то слезы набегали на уголки глаз, и она смахивала их кончиками длинных пальцев.

Капитан понимал, что женщине не с кем было поговорить, некому было открыть свою душу, рассказать о том, что наболело на сердце. Настоящих подруг у нее не было, а были те, кто подбирал то, что находилось с ней рядом. Поэтому и он улыбался вместе с ней, и становился грустным, а иногда успокаивающе прижимал ее локоть к себе.

Наконец капитан решительно остановился и сказал:

– Знаете что, меня зовут Андрей. Я предлагаю сейчас сходить к областной больнице, подозвать к окну Вашу маму и показать, что Вы не одна, чтобы она меньше беспокоилась, для ее болезни это очень вредно.

И они быстро пошли по снежной дорожке.