Текст книги "У попа была граната"

Крышу снесло

Все крыши остались на месте. Не было никакого цунами или торнадо с ласковыми женскими именами. Был просто строительный бум. И все было бы шито-крыто, если бы главный герой рассказа не заложил сам себя. А уж если ты сам себя заложил, то огреби лопатой все, что ты заслуживаешь.

Во времена оно специализированные магазины представляли собой одноэтажную коробку, пристроенную к какому-либо высотному зданию, не выше девяти этажей, имели большие окна и достаточно сносное торговое оборудование. Просторный торговый зал, в котором не нужно толпиться у прилавка, а просто постоять в очереди к одному кассиру у пяти касс, были верхом торгового обслуживания.

Когда пришли новые времена, магазины повысили свою этажность и ассортимент товаров. Но так как этажность создавала неудобства гражданами в пристроенном к магазину жилом доме, то владельцы магазинов просто выкупали квартиры, которые закрывались надстроенными этажами.

Магазины тоже не могли расти вверх до бесконечности. Где-то они останавливались. Как правило, на уровне третьего этажа, чуть-чуть не доходя до балкона четвертого этажа.

Этот случай мог и не произойти, если бы надстройщики магазина «Океан» все делали по закону. Получив разрешение на реконструкцию крыши, они ее реконструировали, поместив под нее еще два этажа. Квартиры на втором и третьем этаже были заблаговременно выкуплены, а владельцу балкона было предложено решить вопрос путем безвозмездной пристройки к балкону зимнего сада на крыше магазина размером пять на четыре метра, куда будут подведены электрическое освещение и отопление.

Предложение неплохое, если учесть, что это все бесплатно, а на плоской крыше с видом на набережную и на старинную сибирскую реку ты будешь единственным владельцем зимнего сада и вся площадь крыши к твоим услугам, как для твоего личного отдыха, так и для приема гостей любого уровня в достаточно экзотичных условиях.

Поставьте себя на место человека, которому сделано такое предложение и подумайте о том, какие дополнительные условия вы бы поставили строителям для устройства вашего зимнего сада? Не стесняйтесь, ведь это все бесплатно. Просто возьмите ручку, бумагу и напишите все, что вы хотели иметь вместе с зимним садом. И для чистоты эксперимента не читайте то, что будет написано дальше. Потом вы сравните все, что написали вы, с тем, что написал «владелец» крыши.

Написали? Не подглядывали? И отличненько, а сейчас сравним тексты.

«Зимний сад размером десять на десять метров, пристроенный к балконной двери. Крыша куполообразная. Остекление из пуленепробиваемого бронестекла с тонированием. Раздвижные двери из стеклопакетов с выходом на реку. Установка стеклопакетов из бронестекла во всей квартире и пятьсот тысяч рублей компенсации за причиненные неудобства».

Прочитав послание, владелец магазина сказал:

– Да лучше я заплачу штраф в тридцать тысяч рублей, чем буду идти на поводу у этого хапуги.

И сделал двадцатисантиметровый козырек над балконом человека, которому предлагали сделать зимний сад.

А как бы все хорошо получилось.

Пиво

История эта совершенно не смешная, хотя все смеются, когда я её рассказывал.

Случилось это в те времена, когда боролись с пьянством и алкоголизмом, хотя в те времена пили намного меньше, чем сейчас, когда с алкоголизмом уже не борются.

В те времена для того, чтобы уменьшить потребление спиртных напитков, стали создавать пивные-автоматы, в которых за десять копеек страждущей душе наливался стакан пива. Это не кружка пива в пол-литра. Как правило, после двух-трех кружечек душа требовала чего-то посущественнее – колбаски колечками, черного хлебушка и водочки беленькой со слезой. Это можно делать, потому что вино на пиво – это диво, а пиво на вино – это… Кто знаком с рифмой, тот поймет, что я имел в виду.

Все пивные-автоматы автоматически отключались в семь часов вечера. Щелк – и наступала пора трезвости в отдельно взятом городе Советского Союза. Но когда дело связано с техникой, то во всех правилах имеются исключения. Так случилось и в тот знаменательный день.

Ровно в восемнадцать часов сорок пять минут в пивной-автомате N 45 что-то случилось: пиво без остановок стало литься в подставляемые стаканы, не требуя заветных десяти копеек. Ошалевшие мужики стали заполнять содержимое своих желудков дармовой мальвазией, не в силах справиться со свалившихся на них счастьем. Кто помозговитей, выскочил на улицу за подмогой, чтобы к тому времени, как подойдет очередь, на извечный вопрос: «Душа, примешь?», душа благосклонно кивнула головой, принимая очередной стакан.

Весть о халяве с быстротой молнии пронеслась по микрорайону. Рабочие, бомжи, интеллигенты, свободные от учебы студенты устремились к заветной точке, возможно, принадлежащей Бермудскому треугольнику.

Теоретически мы знали, что такое коммунизм, но с коммунистическим принципом распределения пива столкнулись впервые. Принцип – «каждому по потребности» понравился всем. Пробило семь часов, но пиво не перестало литься. Вновь прибывающие люди уже приходили с трех или пятилитровыми бидонами, но этих хапуг пинками выпроваживали из нашего коммунистического будущего: налил стакан и вали отсюда. Кто-то принес вяленую рыбку, и ее маленькие кусочки бесплатно раздавались пивопотребителям.

Счастье строителей коммунизма продолжалось недолго. Где-то в начале восьмого часа вечера в кранах счастья раздалось шипение, и пиво прекратилось литься. Как? Кто посмел? Пиво давай! Стуки кулаками в автоматы ничего не дали. Из дверей подсобки вышел мужик в спецовке и сказал:

– Пиво в емкостях закончилось. Можете не стучать, идите в другое место.

Слова должностного лица были восприняты как приказ пользоваться тем, что является общественной собственностью. Ближайшая пивная-автомат была недалеко. К утру, когда приехала милиция, было разгромлено шесть пивных-автоматов, в которых были выпиты все запасы пива.

Стрелочником оказался механик из первой пивнушки-автомата, который никак не мог остановить автоматику и отправивший всех забулдыг в другие пивные заведения.

Механику по-серьезному дали два года исправительных работ, а участников пивного похода не нашли, потому что они разбрелись, кто куда, не помня, где они были и что делали. Трезвым был только один механик, который помнил, что он делал и что говорил.

Вот и выбирайте ответ на гамлетовский вопрос: пить или не пить?

Сюрприз

По улице шла симпатичная женщина с огромной улыбкой на лице. Улыбка была действительно огромная, настолько, что еще чуть-чуть и улыбка превратится в хохот.

Как-то так получилось, что небольшая лужица на тротуаре должна была нас развести в разные стороны, но когда я попытался обойти это водное препятствие с правой стороны, то женщина одновременно со мной шагнула влево, в мою сторону. Одновременные попытки уступить дорогу привели к тому, что мы с женщиной столкнулись, и мне пришлось подхватить ее, чтобы она не упала. И вот в этот момент женщину настиг хохот, гнавшийся за ней по пятам. Женщина смеялась заразительно и весело, отчего в уголках выступили слезы.

– Неужели я так комично выгляжу, что надо мной можно так смеяться – подумал я, не выпуская женщину из рук и осматривая свой гардероб. Вроде бы все в порядке.

Сделав несколько шагов в сторону, я усадил женщину на садовую скамейку и стал открывать кейс, чтобы достать маленькую бутылочку воды «Святой источник» и пару таблеток валерьянки. Надо успокоить женщину и не доводить ее до истерики.

Продолжая смеяться, женщина смотрела на меня, вытирая глаза уголком маленького белого платочка, неизвестно как оказавшегося в ее руке. Вероятно, в женских пальто есть потайные карманчики для таких маленьких и необходимых деталей одежды.

Проглотив таблетки и запив их водой, женщина вопросительно посмотрела на меня и, вероятно, найдя во мне что-то, что заслуживало доверия с ее стороны, спросила:

– Можно я Вам расскажу небольшую историю, иначе смех снова вернется ко мне и все закончится истерикой и слезами?

Получив мое молчаливое согласие, женщина рассказала:

– Я только что была в гостях у сына. Сын и невестка обещали устроить мне сюрприз. Естественно, я шла к ним в гости и думала, в чем же будет заключаться этот сюрприз. Может быть, у них какой-то семейный праздник, который образовался внезапно, и я иду без всякого подарка. А, может быть, они просто захотели порадовать маму и испекли расчудесный торт или пирог, и решили устроить праздник по случаю того, что сегодня среда, и сегодня светит солнце, и скоро на деревьях появятся листочки… Да мало ли поводов для того, чтобы устроить праздник? Было бы желание.

Сын мой женат уже шесть лет. Женился на женщине с ребенком. Сноха образованная, хорошая хозяйка. Сын ее умненький и ласковый мальчик. С моим сыном сошлись очень быстро и уже сына называет папой. Родился четыре года назад еще сын, внук мой. Вылитая копия своего отца. Сын мой спокойный, степенный, а когда маленький был, то по любому поводу бросался на пол и начинал верещать. Я его при помощи ремня быстро вылечила. Вероятно, отцовские гены были такие. И внук мой тоже на пол бросается и верещит, а родители как бы не замечают этого. Гены они и есть и гены, и каждый родитель по-своему должен заниматься генной инженерией, хотя потом эти гены еще проявят себя.

Сидим мы, разговариваем о том и о сем, а я не вижу, чтобы кто-то собирался на стол накрывать, хотя и время для обеда еще раннее, но раз пришел гость, то надо и обозначить попытку чем-то угостить, хотя бы чаем.

– Мама, – говорят мне дети, – мы хотим тебя кое с кем познакомить.

– Так, – думаю, – нашли мне жениха и упорно хотят меня выдать замуж. В принципе, мужчину я в состоянии найти и сама, правда, мне одни негодяи попадаются. Вы уж на меня не обижайтесь, – виновато сказала женщина, – Вы к этим людям не относитесь. Я специально для такой оказии не одевалась, но моя одежда всегда достаточно элегантна, чтобы можно было пойти и в ресторан, и в театр, или на деловой прием.

Так как все смотрели на входную дверь, то и я уставилась на нее, с замиранием сердца ожидая, кто же может появиться из нее. В голове роем проносились образы виденных мужчин. Я загадала себе, чтобы это был мужчина среднего роста, среднего возраста, средней полноты, с усами, без лысины, но с седеющими волосами, опрятно одетый, воспитанный, уважительно относящийся к женщине, и чтобы без вредных привычек, типа ходить налево, пусть даже и выпивает, но по праздникам, немного, и немного курящий, чтобы мне самой не пришлось в его угоду завязывать с курением.

Открывается тихонько дверь, я вся напряглась, сердце отчаянно колотится, и тут входит девочка лет двенадцати-тринадцати.

– Соседская, наверное, – думаю я, напряженно выглядывая, где же тот, ради которого меня пригласили в гости, обещая сделать необычайный сюрприз.

Девочка закрыла за собой дверь и остановилась, поглядывая то на сына со снохой, то на меня.

– Вот, мама, познакомься, – сказал мой сын, – твоя новая внучка.

И тут я перестала соображать что-либо. Как они втайне от меня успели родить, вынянчить и воспитать внучку и познакомить меня с ней только тогда, когда ей исполнится тринадцать лет?

Мысли роем проносились в голове, а в это время сноха с сыном втолковывали мне, что дочка родилась, когда снохе было семнадцать лет. Отец девочки, такой же молодой, как и мать, вообще не понимал, что значит быть отцом, и просто бросил свою девчонку. Ребенка воспитывали родители снохи. Сын знал о девочке, но перед свадьбой мне ничего не сказали, чтобы не расстроить меня и не дать тему для пересудов родственников. А дальше и вообще непонятно было, как можно было познакомить меня с девочкой-внучкой, которая постоянно проживала у родителей невестки. И ее родители ничего не говорили, и девчушечка язык за зубами держала. Молодец!

Познакомилась я с внучкой. Очень она мне понравилась. Сын со снохой говорят:

– Извини нас, мама, что не сказали сразу. Не знали, как бы ты восприняла это известие. Сын женится на разведенке с ребенком, а у нее еще один ребенок есть. Так и пришлось Настеньку скрыть у родителей в деревне.

Торт с чаем был. Вкусный торт. Торты для женской фигуры очень вредны, но когда торт вкусный, то тут о фигуре не думаешь, так же, когда с мужиком красивым познакомишься.

Иду я домой и вспомнился мне фильм по рассказам Зощенко, когда жених пришел к себе на свадьбу и начал выяснять, кто же его жена, и выяснилось, что у его молодой жены есть дочка, есть и еще одна. А вот откуда жених прознал про третью дочку, никто так и не догадался.

Может быть, мне надо съездить в деревню к родителям снохи, поближе познакомится с ее родственниками. Вероятно, еще какой-нибудь сюрприз найдется. Вот тут мне и стало действительно смешно.

Она встала и пошла по дорожке. Я смотрел на ее походку, на бедра, ждущие мужской руки, на красивые ноги и думал о том, какие слова будут первыми, когда я устрою ей сюрприз, в три прыжка догнав ее и взяв за руку.

Вирус

Мой коллега по работе совершил выгодную сделку: обменял битую, но отремонтированную «семерку» на старую «семерку» с доплатой. Мы сразу сказали: парень, ты сменял шило на мыло. Однако, когда посмотрели на приобретение, то другое недоумение возникло у нас: а с чего это хозяин старой «семерки» поменял мыло на шило?

Удивляться было чему. Мы прекрасно видели «жигуленок» седьмой модели нашего коллеги. А сейчас мы любовались блестящим черным цветом BMW седьмой модели, пусть не совсем нового, но в прекрасном состоянии.

Как бы то ни было, но сумма доплаты наводила на мысль, что в BMW есть какой-то секрет. Цифры 7 и 7 сразу должны были сразу навести нас на эту мысль. Насчет секретов автомобилистов я рассказывать не буду: очень многие заходят на сайт anekdot.ru и знают анекдоты всех времен и народов, и стоит кому-то только открыть рот, как все кричат хором: «Знаем, знаем, этот анекдот появился в 1812 году: «…и дальше она подходит к поручику Ржевскому и бьет его по физиономии. Поручик, анекдот № 123 неприличный, особенно в отношении женщин, ха-ха-ха».

В том, что в BMW есть секрет, а вернее страшное проклятие, мы убедились в показных проездах на машине.

Что такое BMW, надеюсь не надо объяснять никому. Это вполне доступный пример того, что у немцев руки растут оттуда, откуда надо не в пример некоторым другим автомобилестроителям иностранных марок. Как я их тонко поддел, а?

Но суть не в этом. Только мы отъехали от конторы, как бортовой компьютер просигнализировал, что уровень масла достаточный, но надо за ним следить. Четыре пары глаз уставились в приборную доску. Десять минут, пятнадцать минут – полет нормальный. Выбрались за город на трассу. Давай, Митя, жми на газ. Митя нажал, машина остановилась и механический голос произнес:

– В вашей машине закончилось горючее, пожалуйста, произведите заправку.

То, что обозначено точками, понятно только искушенным, и не переводится ни на какие другие языки мира, а иностранцы всегда удивляются тому, что у русских так много родственников и любовных связей во всех странах.

Хорошо, что нас было четыре человека. Мы бодро прокатили машину четыре километра по обочине к заправке.

– Мужик, забацай литров двадцать, а мы немного перекурим, пока не взорвались, – сказали мы в окошко.

«Мужик», которым была миловидная девушка лет …ти с лишком отсчитала нам сдачу и голосом бензозаправщиц произнесла:

– Номер четвертый, включаю.

На нас из бака сразу брызнул бензин, и мы снова сказали (см. выше).

Бак был практически полный. Чуть не полчаса ушло на то, чтобы вернуть деньги за незакачанный бензин, а счастливый обладатель BMW выглядел беззащитным ягненком перед тремя голодными волками.

Все, с нас хватит экспериментов, срочно на работу, благо обеденный перерыв давно закончился, а позвонить как на грех неоткуда. Мы были не в той категории работников, которым выдают мобильные телефоны, чтобы ночью поинтересоваться:

– Ну, что, подлец, спокойно спишь?

Сигнал пожарной тревоги в двигателе бросил BMW к обочине. Мы люди бывалые, поэтому сидевший на переднем сиденье коллега начал откурочивать порошковый огнетушитель от отечественного крепления, двое других коллег стали рыться в багажнике, чтобы найти какую-нибудь кошму и накрыть ею горящий двигатель. Третий стоял у двигательного отсека и курил:

– Чего вы дергаетесь, никакого дыма, кроме как от моей сигареты, нет. Да и не пахнет ничем.

Действительно: ни дыма, ни пламени. Молча сели в машину и поехали.

Минуты две все было нормально, пока, наконец, Виктор Иванович, самый опытный и, естественно, самый осторожный, не закричал:

– Куда гонишь, в могилу захотел?

Глянули, а на спидометре 145 км/час! Немые протесты водителя были проигнорированы. Пять рук повернули руль, а шестая рука выключила зажигание. Стрелка спидометра опустилась на ноль.

Виктор Иванович вышел из машины и сказал:

– Как хотите, мужики, а я жить хочу. Пойду на работу пешком. Идет кто со мной?

И пошел потихоньку в сторону работы. Пусть успокоится, не каждый день такие стрессы бывают.

Открыли мы капот у этого BMW. Все в порядке, все блестит – хозяин перед продажей помыл с мыльным порошком. Все включается, все работает. Поехали – сразу заклинило тормоза. Кое-как сняли защитные приспособления с тормозных барабанов. Все в порядке. Снова завели – тормоза работают как часы.

И тут нас всех осенило:

– А помните, в прошлом месяце у нас компьютеры глючило? Проверили и нашли вирус. Давайте-ка поедем к одному знакомому, он компьютеры всякие чинит, может и с этим справится?

Нашли мы этого парня. На работу все равно добрались бы к окончанию рабочего дня, поэтому семь бед – один ответ.

Парнишка оказался грамотный. Одним взглядом определил, в какой коробочке этот немецкенький компьютер находится. Потом оказалось, что компьютер не немецкенький, а японскенький. Одно это успокоило, что не все у немцев в порядке.

Коробочку он открыл, а там таракан сидит. По размеру нет таких дырок, в которые бы он мог пролезть. Значит, по малолетству, в несознательном возрасте в коробочку пролез. Проводками разными питался, разрядами электрическими запивал, сигналы подавал человекам разумным – здесь, мол, я, откройте коробочку, освободите тварь Божью!

Вот вам и вирус. А еще говорят, что тараканы ничего не соображают.

Жили-были старик со старухой

Жили-были старик со старухой на берегу, нет, не Синего моря, а на берегу реки Амур. И были они последними жителями некогда большого казачьего села, названного по фамилии одного из сподвижников генерала Муравьева-Амурского – сотника Перемыкина.

Место для села выбиралось действительно знающими людьми: возвышенный берег, заливные луга, пахотные поля, к селу примыкает смешанный лес, рыболовные угодья на реке и на четырех озерах. Между селом и озерами, в низине, был устроен погост.

Река и лес давали обильное кормление людям. На Дальнем Востоке все большое. Если рыба, то крупная. Если карасик, то по пять рублей. Если зверь, то дикий и здоровый. На полях колосилась рожь, росла соя, а на огородах, несмотря на свирепые морозы зимой и близкую к поверхности вечную мерзлоту, выращивались различные овощи. С соседями-китайцами отношения были неплохие, велась обменная или товарно-денежная торговля, и в селе люди жили зажиточно, при необходимости выписывая для себя товары из Благовещенска или из приграничного китайского города Хэйхэ.

В селе находился и пограничный казачий пост, охранявший границу с Китаем. Недалеко от села, на высоком утесе был поставлен зеленый деревянный крест в память сотника Перемыкина. В экспедиции Муравьева-Амурского сотник был казначеем. Однажды, проверяя кассу, он обнаружил недостачу нескольких рублей. Проверил еще раз. Недостача. Будучи человеком кристальной честности, Перемыкин застрелился. Независимая проверка отчетности не выявила никаких недостач. А человека уже не было. Поэтому и назвали ближайший сторожевой пост по его фамилии. А зеленый крест виден с Амура издалека, и каждый год краска на нем обновляется местными жителями.

Места в этих краях особенные. Воздух всегда чистый и прозрачный. Если находишься на возвышении, то невооруженным глазом можно увидеть так далеко, что сознание человека отказывается верить в то, что на такое расстояние можно видеть. Ночью на небе так много звезд и они так четко видны, что создается ощущение, что звезды в этих краях намного ниже, чем в других районах мира, и человек находится ближе к космосу, чем космонавты, летающие как бы в стороне от космоса.

Человек на Дальнем Востоке приживается быстро и становится дальневосточником на всю жизнь. Люди стараются не менять места жительства, потому что каждый кусок Дальнего Востока по-своему красивый и в него влюбляются так же, как влюбляются в женщину.

Прошедшая революция не принесла особых изменений в жизнь села, гражданская война обошла его стороной, коллективизация окончилась созданием колхоза. В Отечественную войну часть мужиков сгинула на Западном и Дальневосточном фронтах. Но подрастало молодое, сильное поколение. И так было, пока не началась оттепель Никиты Сергеевича Хрущева. Низкий поклон ему в бараний рог.

Партия и правительство советское решили, что продовольственную программу могут решить только крупные хозяйства. Все колхозы стали собирать в совхозы, т. е советские или совместные хозяйства. Небольшие населенные пункты, вроде села Перемыкино, были брошены на произвол судьбы. У села отрезали связь (электричества не было), закрыли почту, магазин, школу, механическую мастерскую, животноводческую ферму, медпункт, переведя все это на центральную усадьбу совхоза километрах в семидесяти от Перемыкино.

Людям надо работать, учиться, лечиться, покупать товары, писать письма, слушать радио, читать газеты. Поэтому практически все работоспособное население побросало дедовские, построенные на века дома и переселилось на центральную усадьбу. И даже пограничную заставу из пустого села передислоцировали на три километра подальше от границы.

Нежилые дома без окон, как слепые у дороги, безмолвно вопрошали:

– Что мы вам сделали, почему вы нас бросили? Помогите нам, люди!

К концу семидесятых годов в селе осталось только два человека, категорически отказавшихся уезжать от могил предков: дед Гриша и баба Нюра. Летом у них гостили дети, внуки и правнуки, а зимой квартировали лесорубы.

Частенько стариков навещали пограничники: как-никак, а они форпост на пограничной реке, да и по-человечески по-иному нельзя – надо с дровами и продуктами помочь, рассказать, что в мире делается. По субботам и по праздникам за стариками приезжала автомашина. Их привозили на пограничную заставу, где старики смотрели телевизор, кино на стенке, общались с молодыми людьми и на праздниках сидели на почетных местах.

Несмотря на почтенный возраст, дед Гриша и баба Нюра хозяйство свое не запускали. В хозяйстве была корова, дед Гриша занимался рыбалкой и охотой, приглядывал за заставской скотиной, пасшейся у села. Баба Нюра выпекала изумительный пшеничный хлеб с румяной хрустящей корочкой, который в сочетании с кружкой деревенского молока всегда занимал бы первые места на конкурсах гурманов. Кроме того, баба Нюра занималась обучением молодых поваров-хлебопеков с пограничной заставы. Заставский хлеб пользовался большой популярностью у офицеров и солдат соседних пограничных застав, и все хлебопеки мечтали выпечь такой же хлеб, как баба Нюра.

Дед Гриша был инвалид – в молодости покалечил ногу, и ему было трудно ходить. Раньше ездил на велосипеде, но с возрастом и с велосипедом стало трудно управляться. Жившие у деда лесорубы подарили ему сломанный и списанный трактор ДТ-54, выпущенный действительно в 1954 году. С помощью пограничных специалистов дед Гриша восстановил трактор и разъезжал на нем по участку, как в инвалидном автомобильчике, с той лишь разницей, что трактор «Гришевец» проходил в тех местах, где и человек с трудом пробирался.

Застава никогда не знала проблем с рыбой. Для деда наловить удочкой ведро крупных карасей – час-полтора трудов. Нет проблем козу стрельнуть и большую часть отдать на пограничную заставу в качестве приварка к солдатскому пайку.

Добыть крупного зверя, как например, изюбря, проблем нет. А как его доставить до дома? В нем веса килограмм триста. Вывод – мясо доставлять по частям. Только охотник часть мяса взвалит себе на плечи и пойдет домой, а хищники остатками полакомятся, и поблагодарить охотника забудут.

Но не таков дед Гриша. Изюбря на солонце стрельнет, лебедкой на трактор поднимет и до дома привезет. Мужики местные все деду Грише завидовали. Живет на природе. Трактор под боком. Рыба, зверь рядом. Грибов и ягод немеряно.

– Переселяйся к нам, – говорил дед Гриша завидовавшему мужику.

– Да нет, я только вот могилки родных проведать приехал, а так надо к семье и детям обратно ехать, – отвечал тот ему.

Беда пришла внезапно. Весной, в бездорожье у бабы Нюры случился инсульт. До ближайшего райцентра, где могли бы оказать хоть какую-то квалифицированную помощь, километров двести. Дороги непроходимы, распутица. Одна надежда на пограничный вертолет. А как его поднимать в воздух не для решения задач охраны границы? Прав таких нет. Гражданской или санитарной авиации вблизи нет. Пошли на хитрость: доложили, что заболел вольнонаемный работник пограничной заставы. Кое-как получили разрешение на вылет и доставили бабу Нюру в больницу. Почти два месяца она лечилась, а потом с сыновьями приехала в старое село Перемыкино.

– Куда я отсюда денусь, – говорила баба Нюра, – здесь мой отец похоронен, здесь мама моя лежит, и меня здесь похоронят.

Через месяц баба Нюра умерла. Тихо, без мучений. Дед Гриша пережил ее ровно на семь дней.