Текст книги "Русские поэты. Предсказанный уход"

Убийца дожил до старости

Современникам поэта да и некоторым нынешним лермонтоведам эта смерть кажется весьма странной. Любители конспирологии говорят, что Лермонтова «заказали», что был еще некий третий стрелок, сделавший выстрел из кустов с более близкого расстояния. Рельеф местности, характер ранения, показания свидетелей эту версию начисто исключают. Да и кому заказывать-то убийство? Сосланный из Петербурга в действующую армию поэт в столице уже никому не мешал.

Еще одна из версий: Лермонтов, разочарованный в жизни, опустошенный ее обстоятельствами, сам искал смерти. Поэтому и не стрелял, а подставил себя под выстрел. Но, как мы видим, он и не подставлял грудь под пулю, напротив, повернулся боком, рассчитывал на промах или выстрел противника в воздух.

Что касается Мартынова, тот был наказан, лишен чинов и званий, посидел под арестом. Но вскоре был отпущен. Есть свидетельства, что Мартынов испытывал угрызения совести, понимая, что многие видят в нем лишь убийцу великого поэта. В оставленных записках «Моя исповедь» он пытался оправдываться, поясняя, что Лермонтов «имел невыносимый характер и был испорчен светом».

Мартынов умер своей смертью спустя 34 года после дуэли, прожив, не бедствуя и не нуждаясь, до 60 лет.

Лермонтова похоронили под Пятигорском, и тело находилось в этой кремнистой земле 250 дней. В конце января 1842 года бабушка поэта Е. Арсеньева обратилась к государю с просьбой разрешить перевезти останки Михаила Юрьевича в их имение в Тарханы. Разрешение было получено.

В сухом остатке. Что предсказано

В стихотворении, написанном где-то за месяц до дуэли, Лермонтов точно называет причину своей смерти: ни сабельный удар в бою, ни кинжал горца («По камням струится Терек, / Плещет мутный вал; / Злой чечен ползет на берег, / Точит свой кинжал», 1838 г.), ни болезнь, а именно огнестрельное ранение; угадывает его характер: «Глубокая еще дымилась рана, / По капле кровь точилася моя» (будто знал, что напишет князь Васильчиков про его дымящуюся рану и сочащуюся кровь!). Место обозначено – «долина Дагестана». Дуэль произошла под Пятигорском, сейчас это Ставропольский край. Но вспомним, что тогда шла Кавказская война, Россия еще не утвердилась тут и, собственно, это и был Дагестан, подножие горы Машук. Время, правда, обозначено не то – все произошло не в полдень, а вечером. Но странно было бы требовать от поэта очень уж детального описания, это же не протокол. Он прозрел главное – свою смерть от свинца.

Глава 2. Дикая щель Николая Гумилева

Николай Степанович Гумилев, 35 лет

3.04(16.04 н.с.).1886 – не позднее 26.08.1921

Родился в Кронштадте

Погиб (расстрелян) недалеко от станции

Бернгардовка под Петроградом

 
…Все товарищи его заснули,
Только он один еще не спит:
Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит.
 
 
…Пуля, им отлитая, просвищет
Над седою, вспененной Двиной,
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою, она пришла за мной.
 
 
Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.
 
 
И Господь воздаст мне полной мерой
За недолгий мой и горький век.
Это сделал в блузе светло-серой
Невысокий старый человек.
 

Из стихотворения «Рабочий», апрель 1916 г.

 
И умру я не на постели
При нотариусе и враче,
а в какой-нибудь дикой щели,
утонувшей в густом плюще…
 

1918 г.

Николай Гумилев родился в Кронштадте, в городе-крепости, запиравшем морские подходы к Петербургу, в семье военного флотского врача Степана Яковлевича Гумилева. Матушка его Анна Ивановна (в девичестве Львова) происходила из старинного дворянского рода.

Позже семья перебралась в Царское Село, где Гумилев окончил Николаевскую царскосельскую гимназию, причем только в 20 лет (в седьмом классе за отсутствие прилежания к учебе его оставили на второй год).

В 17 лет, в 1903-м, он знакомится с гимназисткой Анной Горенко, которая впоследствии будет известна как знаменитая поэтесса Анна Ахматова (такой была фамилия ее предков по материнской линии). Они обвенчаются весной мирного 1910 года. А в 1914-м уже намечается разрыв отношений. Но Анна не предаст Николая никогда.

О личной жизни и творчестве Гумилева теперь написано много книг, литературоведческих исследований. В советский период оставленное им наследие замалчивалось. Он был чужим для власти, более того, врагом, расстрелянным и скрытым от глаз в безымянной яме. Такой же могильной землей старались засыпать и все, что с ним связано.

В 1992 году поэт Серебряного века и герой Первой мировой войны Николай Гумилев был официально реабилитирован и вернулся к нам во всем блеске славы и величия своего таланта. Огромный интерес читающей публики, многочисленные переиздания, не менее десятка памятников и памятных знаков в разных городах и весях – все это появилось только сейчас.

Стихи и стихия

Что сделал Николай Гумилев в поэзии? Ни много, ни мало основал целое поэтическое направление – акмеизм!

Довольно рано, в 19 лет, Гумилев выпускает свою первую книжку стихов «Путь конквистадоров» (1905). Это скорее юношеские поэтические опыты, но в них уже видны зерна будущих взлетов и прозрений.

Проходит всего три года, и миру явилась вторая книга – «Романтические стихи» (1908). Это уже Гумилев как мощный локомотив набирающий обороты и тянущий за собой других поэтов.

В 1911 году при его деятельном участии возникает объединение «Цех поэтов», которое дистанцируется от символистов, хотя именно оттуда вырастал акмеизм.

Первым образцовым произведением нового направления «цеховики» считали написанную Гумилевым в том же 1911 году поэму «Блудный сын». Он пишет и программные статьи, манифесты акмеизма. Фактически в «Цехе поэтов» он гуру, учитель, непререкаемый авторитет.

В чем разница между символизмом и акмеизмом? Боюсь, что по-простому это не объяснить. И менее всего разница будет понятна при знакомстве с манифестами создателей этих двух направлений. Там так все умно изложено, что без пол-литра не разберешь!

В символизме больше тумана, романтического флера, намеков, полутонов. Акмеисты проповедовали ясность слова, стремились не к абстракциям, а к изображению реального мира, но при этом при всей «простоте» за их поэтическими строками могли проглядывать не только земные дали, но и глубины космоса.

Почти неуловимую разницу, быть может, легче понять, вспомнив имена самих поэтов Серебряного века. У истоков символизма стояли Валерий Брюсов, Дмитрий Мережковский, Александр Добролюбов, Федор Сологуб. Те, кто моложе и позднее обратились в эту веру, – Андрей Белый, Сергей Соловьев, Александр Блок, Вячеслав Иванов.

Среди акмеистов мы увидим кроме Николая Гумилева Анну Ахматову, Осипа Мандельштама, Сергея Городецкого, Михаила Зенкевича, Владимира Нарбута.

Акмеизм, увы, просуществовал недолго. Впрочем, и другие многочисленные «измы», порожденные поэтами Серебряного века, – футуризм, имажинизм, символизм – были растоптаны, сметены и нивелированы. В Стране Советов утвердилось мнение, что на всех в литературе и вообще в искусстве достаточно одного главного «изма» и имя ему – метод социалистического реализма.

Гумилев, продлись его дни, никогда бы не стал правоверным советским писателем и поэтом. Он был убежденным монархистом, Совдепию откровенно не любил и правил игры не принял бы.

Доброволец на войне

Писателей, поэтов, которые поступили как Гумилев и отправились на фронты Первой мировой родину защищать, да еще и прошли ее от начала до конца, можно перечесть по пальцам одной руки. Большинство же представителей творческой интеллигенции не торопились попасть в окопы.

Вот, например, Маяковский. Он в начале войны в порыве патриотизма хотел было идти на фронт добровольцем. Но ему припомнили отсидку в Бутырской тюрьме за распространение прокламаций и не взяли. Призвали позже, когда стало сильно не хватать новобранцев. Но поэт уже никак не желал воевать. Знакомые устроили Маяковского в автомобильную роту чертежником, где он и пересидел в императорском гараже великую бойню.

Пастернак, спасаясь от призыва, уехал на Урал и устроился конторщиком на военный завод. Это обеспечило отсрочку от отправки на фронт.

Есенина призвали в начале 1916-го. Но на передовую ему совершенно не хотелось, и через влиятельных друзей он добился назначения медбратом в царскосельский лазарет, бывший под патронажем императрицы. Был представлен Александре Федоровне, читал ей и ее дочерям стихи. Тем и спасся.

Первая мировая началась 28 июля 1914 года с объявления Австро-Венгрией войны Сербии. 1 августа в нее оказывается втянута и Россия, не успевшая полностью провести мобилизацию. Войну Российской империи объявляет Германия.

Гумилев имел все основания не идти на фронт и вообще в армию. Добросовестный и кропотливый исследователь всего, что связано с поэтом, московский писатель Евгений Степанов, отыскал любопытные документы.

Оказывается, у Гумилева с 1907-го (призывали тогда с 21 года, а ему как раз исполнился 21) было бессрочное свидетельство о негодности к военной службе по состоянию здоровья. Там сказано: «По освидетельствованию, признан совершенно неспособным к военной службе, а потому освобожден навсегда от службы. Выдано Царскосельским уездным по воинской повинности Присутствием 30 октября 1907 года за № 34-м». Подписи, печати – все как положено.

Собственно, это сейчас называется «белый билет». Отойдите от меня дяди из военкомата, вот бумага!

Если бы Гумилев не желал идти на фронт, у него не было бы никакой нужды скрываться от него в императорском гараже или санитарном поезде. А он именно что горячо желал повоевать на передовой!

Трудно сказать, что изменилось за семь лет после признания его негодным к военной службе навсегда, но на этот раз медицинская комиссия решает иначе (документ приводит Евг. Степанов).

«Свидетельство № 91.

Сим удостоверяю, что сын Статского Советника Николай Степанович Гумилёв, 28 л. от роду, по исследованию его здоровья оказался не имеющим физических недостатков, препятствующих ему поступить на действительную военную службу, за исключением близорукости правого глаза и некоторого косоглазия, причем, по словам г. Гумилёва, он прекрасный стрелок.

Действительный Статский Советник Доктор Медицины Воскресенский. 30 июля 1914 года».

Стеклянный глаз

Гумилев добился своего: в августе его зачисляют вольноопределяющимся (добровольцем, имеющим по сравнению с призванными рядовыми некоторые льготы) в Гвардейский запасной кавалерийский полк, откуда вскоре направляют во 2-й маршевый эскадрон лейб-гвардии Уланского Ея Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полк (вот такое пышное название!).

Но прежде чем отправиться воевать нужно было пройти «курсы молодого бойца». Приведем еще один отрывок. Это воспоминания ротмистра Ю.В. Янишевского, впоследствии эмигранта, в тот год поступившего вместе с Гумилевым «охотником» – вольноопределяющимся в тот же самый полк. Записки были отправлены в 1966 году (!) из Парижа письмом академику Дмитрию Лихачеву, который интересовался Гумилевым.

«С удовольствием сообщу… все, что запомнилось мне о совместной моей службе с Н.С. Гумилёвым в полку Улан Ее Величества. Оба мы одновременно приехали в Кречевицы (Новгородской губернии) в Гвардейский Запасный полк и были зачислены в маршевый эскадрон лейб-гвардии Уланского Ее Величества полка….На стрельбе и Гумилёв, и я одинаково выбили лучшие и были на первом месте. Стрелком он оказался очень хорошим, хотя, имея правый глаз стеклянным, стрелял с левого плеча. Спали мы с ним на одной, двухэтажной койке, и по вечерам он постоянно рассказывал мне о двух своих африканских экспедициях».

К подобным воспоминаниям, записанным десятилетия спустя, всегда следует относиться предельно критически. Ну вот какой стеклянный глаз? Близорукость, да, была (см. выше медицинское заключение), а стеклянного глаза не было. Так вот и рождаются мифы.

Завершив подготовку, вместе с полком Гумилев в конце сентября отправляется на театр военных действий. Впереди ждала Восточная Пруссия.

Восточная Пруссия и Польша

В середине августа 1914 года 1-я русская армия, дислоцировавшаяся в Литве, переходит границу и вторгается на территорию Германии, в Восточную Пруссию. Вскоре сюда подтягивается и 2-я русская армия. Поначалу для наших войск все складывается благоприятно. Разбиты основные силы 8-й германской армии, немцы бегут.

Но увы, увы! Обе армии были не до конца отмобилизованы, плохо организована связь, нет взаимодействия, не подготовлены тылы. Немцы идут в контрнаступление, теснят русских назад к границе, берут в клещи. В этот кошмар и попадает Уланский полк Гумилева. Уланы сражаются в районе населенных пунктов Ширвиндт (сейчас это Кутузово Калининградской области РФ), Пилькаллен (ныне Добровольск), Шилленен (теперь носит название Победино).

Итог: полная неудача первого похода в Восточную Пруссию, большие потери, и теперь уже немцы переходят границу Российской империи, развивая наступление.

В поселке Победино (который при немцах носил название Шилленен) в 2002 году был установлен памятный знак. На нем скульптурный портрет Гумилева и надпись:

«Осенью 1914 года в бою за Шилленен участвовал великий русский поэт, кавалерист Николай Гумилев».

Здесь он не снискал ни воинской славы, ни боевых наград. Свой первый Георгиевский крест Гумилев получит в Польше.

На излете осени 1914 года уланы вместе с другими частями русской армии ведут бои у местечка Иновлодзь, стоящем на обеих берегах реки Пилицы.

Тогда это территория Российской империи, ожесточение с обеих сторон огромное. Бои эти Гумилев опишет в «Записках кавалериста», которые печатались в газете «Биржевые ведомости».

За лихую ночную разведку перед важным ноябрьским сражением Николая Гумилева награждают Георгиевским крестом 4-й степени № 134060. Эти награды считались солдатскими, имели четыре степени. Два первых креста изготавливались из серебра, последующие – 2-й и 1-й степеней – из золота.

Награжденные всеми степенями (четыре Георгия были, например, у будущего красного маршала Семена Буденного) именовались полными георгиевскими кавалерами. Ну это как Герой Советского Союза!

Кроме награды Гумилева повышают в звании до ефрейтора, а 15 января 1915 года он становится унтер-офицером.

Летом того же года продолжаются страшные бои. Дни 5–6 июля поэт запомнит как самые тяжелые в кампанию 1915-го. Новый подвиг: под артиллерийским огнем спасает (выносит на руках) пулемет, который позволит держать линию обороны. Но только в начале декабря выйдет приказ по Гвардейскому кавалерийскому корпусу о награждении Гумилёва Георгиевским крестом 3-й степени № 108868.

Унтер-офицера в марте 1916 года производят в прапорщики (первый офицерский чин) и переводят приказом командующего Западным фронтом в 5-й гусарский Александрийский полк, стоявший в Латвии.

На реке Двине

Полное наименование полка – 5-й гусарский Александрийский Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полк. Вот что вспоминал сослуживец Гумилёва полковник Сергей Александрович Топорков, впоследствии эмигрант в Париже (запись сделал его брат Юрий Топорков, тоже полковник, тоже эмигрант, знаток поэзии, занимавшийся изучением жизни и творчества Гумилева и Ахматовой):

«…Н.С. Гумилев, в чине прапорщика полка, прибыл к нам весной 1916 года, когда полк занимал позиции на реке Двине, в районе фольварка Арандоль. Украшенный солдатским Георгиевским крестом, полученным им в Уланском Ее Величества полку в бытность вольноопределяющимся, он сразу расположил к себе своих сверстников. Небольшого роста, я бы сказал непропорционально сложенный, медлительный в движениях, он казался всем нам вначале человеком сумрачным, необщительным и застенчивым».

Постойте, почему упоминается один крест? Ведь к тому времени у Гумилёва было уже два Георгия! Запись делалась много лет спустя, и, возможно, старина полковник что-то запамятовал.

 
Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь,
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею не тронутую грудь.
 
 
…Крикну я… но разве кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла?
Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела.
 

Из стихотворения «Память», апрель 1921 г.

В 2016 году (сто лет прошло после боев!) в усадьбе Арендола открыли памятный знак в честь Гумилева. Автор знака – Арам Погосян, средства предоставил питерский меценат Грачья Погосян. На металлической пластине – барельеф поэта в гимнастерке с двумя приколотыми Георгиевскими крестами, что правильно. Надпись: «Здесь в 1916 году проходил службу поэт, прозаик, создатель школы акмеизма Николай Степанович Гумилев. 15.04.1886–26.08.1921».

Учитывая сегодняшние непростые отношения между Россией и Латвией, поступок хозяина усадьбы Арвида Турлайса, давшего согласие на установку знака, можно только приветствовать. Впрочем, после Первой мировой Латвия стала независимой, и отношение к той войне у латышей особое.

Пуля – дура. Но не всякая

Итак, фронт на Двине. Война приобрела позиционный характер, и кавалеристы, не имеющие возможности скакать в атаку под убийственными пулеметными очередями противника, все чаще оказываются в окопах.

Уже упоминавшийся исследователь жизни и творчества Гумилева Юрий Топорков в Париже записывает воспоминания некоего полковника А.В. Посажного. Вот фрагмент:

«В 1916 году, когда Александрийский Гусарский полк стоял в окопах на Двине, шт. – ротмистру Посажному пришлось в течение почти двух месяцев жить в одной с Гумилевым хате. Однажды, идя в расположение 4-го эскадрона по открытому месту, шт. – ротмистры Шахназаров и Посажной и прапорщик Гумилев были неожиданно обстреляны с другого берега Двины немецким пулеметом. Шахназаров и Посажной быстро спрыгнули в окоп. Гумилев же нарочно остался на открытом месте и стал зажигать папироску, бравируя своим спокойствием. Закурив папиросу, он затем тоже спрыгнул с опасного места в окоп, где командующий эскадроном Шахназаров сильно разнес его за ненужную в подобной обстановке храбрость – стоять без цели на открытом месте под неприятельскими пулями».

Эпизод в пересказе Топоркова записан в 1937(!) году. Опять фактор подстершейся памяти? Тут скорее другая история, свет на которую проливает писатель Евг. Степанов, разыскавший много любопытных материалов.

Из них следует, что «полковник Посажный» тот еще фрукт! Представлялся полковником, хотя дослужился только до младших офицерских чинов.

Выдавал себя чуть ли не за друга Гумилева, хотя не было никаких двух месяцев совместного проживания в хате. Да, служил в 4-м эскадроне, где и Гумилев, но они почти не пересекались и вряд ли сидели в одном окопе.

Посажный был не чужд рифмоплетства, поминал Гумилева в бездарной поэме, наверное, ему очень хотелось примазаться к славе великого поэта. Вот и сочинил красивую «картинку». Между тем Георгиевскому кавалеру не было никакой нужды бравировать перед товарищами, под пулями раскуривая на бруствере папироску. Или все же эпизод имел место?

Служба фанфарона Посажного закончилась трагикомично. Евг. Степанов: «В приказе № 35 от 2 февраля 1917 года сказано: «1-го сего февраля в окопах на реке Двине штабс-ротмистр Посажной ранен пулей насквозь в мягкие части левого бедра и эвакуирован на излечение». В полк он больше не возвращался».

Николаю Гумилеву и в страшном сне такое не приснилось бы – ранение в задницу! В грудь еще куда не шло, это можно. Но чтоб так – спиной к противнику…

Как только доходит до разбора стихотворения «Рабочий», написанного Гумилевым в апреле 1916 года, тут же где-то рядом в публикациях непременно всплывает и рассказ Посажного. Забыть бы уже про него, свидетельств храбрости Гумилева и так достаточно.

В том же году он предпринял попытку сдать в Петрограде офицерские экзамены в Николаевском училище, но неудачно. С октября 1916 по конец января 1917 Гумилев снова на фронте. С Ахматовой отношения почти совсем разладились, у поэта появляются новые увлечения.

«Я очутился в окопах, стрелял в немцев из пулемёта, они стреляли в меня, и так прошли две недели», – пишет он 15 января 1917 года своей новой пассии Ларисе Рейснер.

Лариса Рейснер – первая красавица в Петрограде, благосклонности которой искали многие. Родилась 13 мая 1895 года в Люблине, Польша, в дворянской семье профессора права Михаила Рейснера. Одно время жили в Томске, до 1907 года – в Германии, затем в Петербурге. Лариса получила хорошее образование: с золотой медалью окончила женскую гимназию, поступила в Психоневрологический институт, параллельно, как вольнослушательница, посещала лекции в университете. Ее интересовала политика, история, а также поэзия. С Гумилевым они познакомились в «Кружке поэтов» при университете, когда Николай уже был женат на Анне Ахматовой. Позже вспыхнуло большое и сильное чувство – взаимное.

Лариса писала Гумилеву на фронт: «…кончается год. Мой первый год, не похожий на все прежние. Милый Гафиз, как хорошо жить. Это, собственно, главное, что я хотела Вам написать». А в ответ открытым текстом: «Милая Лери, я написал Вам сумасшедшее письмо, это оттого, что я Вас люблю…»

Поэт предлагал Ларисе выйти за него замуж, но та отказалась. Когда Лариса узнала, что у Гумилева параллельно проистекает роман с другой женщиной – Анной Энгельгардт (станет второй женой поэта), реакция была бурной. Они расстались…

Лариса с головой уйдет в революцию, будет заниматься литературой и журналистикой. Станет участницей Гражданской войны, комиссаром разведывательного отряда штаба 5-й армии, с подачи Троцкого – комиссаром Морского Генерального штаба РСФСР. Побывает и на дипломатической работе.

Лариса, 30 лет от роду, умерла 26 февраля 1926 года в Кремлевской больнице от брюшного тифа. Говорили, что заразилась, выпив стакан сырого молока. Похоронена на Ваганьковском кладбище…

Однако мы подбираемся к главному – предчувствию и предсказанию Гумилёвым своей смерти.

На поверхности, конечно же, лежит то, что поэт не пророчил себе смерти от пули в родном Петрограде. Иначе было бы не так: «…Пуля, им отлитая, просвищет / Над седою, вспененной Двиной, / Пуля, им отлитая, отыщет / Грудь мою, она пришла за мной». А вот так: «Пуля, им отлитая, просвищет / Над седою, вспененной Невой». Наверное.

И не питерский это рабочий, не тульский, ясно же, что подразумевался немец-мастеровой. И полет пули именно «над седою, вспененной Двиной» отсылает к реалиям тех боев: русские в окопах на одном берегу Двины, немцы – на другом, откуда и ведут огонь. На это многие исследователи дружно обращают внимание.

Иеромонах Иов (Гумеров): «В стихотворении «Рабочий» поэт погибает на берегу Двины, а не близ Петрограда у станции Бернгардовка».

Писатель Геннадий Иванов: «Обычно говорят о пророческом смысле стихотворения Гумилева «Рабочий», в котором поэт предсказал якобы свою гибель от рук «рабочего», то есть пролетариата, революции. Но строго-то говоря, это стихотворение о немецком рабочем, который отливает пулю…

Хотя все-таки и это стихотворение надо отнести к пророческим стихам поэта: слово так или иначе исполнилось».

Среди вероятных мест упокоения Гумилева упоминаются район станции Бернгардовка, Ржевский полигон, излучина реки Лубья. Массовые расстрелы проводились здесь питерскими чекистами и до 21-го года и после. Уже в наше время поисковики нашли несколько братских могил, точнее, ям с останками. Также в большом количестве обнаружили стреляные гильзы от японской винтовки «Арисака». В Первую мировую такие винтовки поставлялись в несколько стран, в том числе и в Россию, поскольку не хватало трехлинеек. Известно, что «Арисака» с 1918 года использовались расстрельными командами ВЧК. В архиве обнаружился документ, в котором говорится, что на складе Ржевского полигона хранятся патроны для винтовки «Арисака», в скобках указано – «подмоченные». У них даже нормальных патронов не нашлось для гения русской поэзии!

Будь стихотворение Николай Гумилева насквозь, до деталей провидческим, там, наверное, был бы другой финал: «Это сделал в робе светло-серой / Невысокий желтый человек». Японец…