Текст книги "Алеша Драконыч"

– Бать, ты чего? – выскочил на шум Алексей.– А маманя где?

– Ну-у-у… эта… – растерялся дракон.

– Маманя твоя с катушек съехала,– пояснила внучку избушка, наблюдавшая всю эту сцену с груды персидских ковров,– и пошла Кощея гасить, а папаня расстраивается, что его с собой не взяли. Не дорос еще,– старчески хихикнула и хлопнула ставнями избушка,– в магии слабоват.

– Так… теперь еще и мама… Батя, сможешь этих алкашей по-шустрому в чувство привести? Нет моей мочи до утра ждать.

По окаменевшему лицу Алеши дракон понял – спорить бесполезно – и прочел заклинание экстренного похмелья.

24

Ойхо был недалек от истины, утверждая, что им с Ягой к славянскому богу не пробиться. Когда Кощей увидел обезумевшие от страха глаза Соловья, протискивающегося в портал поверх голов аллигаторов, и яростный вопль за его спиной «напарили!», он понял: подлог обнаружен. Раскололи! Дальше его действиями руководил скорее инстинкт, чем разум. Выдернув Соловья, бессмертный злодей захлопнул портал, наложил заклятие против всех этих клятых колдунов (имея в виду, конечно, в первую очередь магрибского) и, обезопасив таким образом свои владения от несанкционированного вторжения всякой нечисти, провыл еще одно очень сложное, трехэтажное заклинание, после чего свалил вместе со всем своим хозяйством, слугами и пленницей на резервную базу. База находилась высоко в горах, недалеко от мест, где он расположил в свое время на столетний отдых прекрасную Лейлу. Идею создания базы подсказали горные гномы, готовившие когда-то хрустальный саркофаг. Оборотистые трудяги неплохо на этом заработали, уступив за солидный гонорар свою бывшую вотчину. Сами они перебрались в более шикарные апартаменты. То, что анфилада пещер есть их бывшая вотчина, Кощей, разумеется, не знал. Хитрые гномы с помощью своей забавной подземной магии придали жилищу первозданный вид, для того чтобы потом, за отдельную плату, его якобы благоустроить. Так что к появлению нового хозяина там все сверкало и благоухало до тех пор, пока этот самый хозяин не появился, рухнув вместе с Соловьем-разбойником, скарбом, пленницей и Манюней в центр самой большой пещеры, освещенной лишь светом факелов, вспыхнувших сразу при их появлении. Роксана первая выползла из-под груды тряпья и, воспользовавшись моментом, попыталась бежать, однако выходы были завалены обломками коллекционных статуй, последовавших в эмиграцию за своим хозяином. Пыхтя от натуги, царевна начала расчищать путь к свободе. За завалом обрисовалась тяжелая дубовая дверь. У выползшего следом Кощея не нашлось даже времени повыть при виде такого разора. Пленницу ловили и усмиряли долго, так как магию против нее Бессмертный применять боялся, надеясь все же использовать буйствующую красавицу в своих целях против магрибского колдуна. Она швырялась в них яйцами, которых у Кощея было много, била и кидалась обломками все тех же статуй, в запале не замечая, что разбирает при этом завал, а когда сообразила, что путь свободен, с радостным криком ринулась в проход, распахнула дверь и захлопнула ее с другой стороны.

– Попалась птичка! – Расцарапанный Кощей повернул ключ в замке и убрал его в карман.

Роксана с другой стороны зарычала от злости. Пещера была тупиковая.

Сделав профилактический втык Соловью за бездарно проведенную и благополучно проваленную операцию обмена оборотня на яичко, Кощей в заключение отвесил ему звонкую затрещину и отдал короткое распоряжение:

– Все здесь прибрать. Чтоб блестело и сверкало, а я пока пойду помедитирую. Надо подумать.

С этими словами бессмертный злодей двинулся в сторону самой дальней пещеры, яростно пиная все, что попадалось под ноги на его пути. Вид у скромного олигарха при этом был настолько мрачный, что даже верная Манюня не решилась следовать за ним. Она села под дверью и начала ждать. Медитировал Кощей долго и очень шумно. Он громко топал и чем-то периодически стучал. Часа через два Манюня рискнула робко поскрестись. Резиновыми пальцами это сделать было трудно. Манюня нажала сильнее. Дверь подалась. Не услышав с другой стороны протестов, манекен проскользнул внутрь.

– А! Подруга дней моих суровых? – буркнул Кощей, нарезая круги вокруг каменного стола своего нового кабинета.

Счастливая до соплей Манюня немедленно пристроилась в кильватере.

– Меня голыми руками не возьмешь,– хорохорился Бессмертный.– Раз пока живой, значит, еще нужен. За Виону трясется, иголочку сломать боится. Пока боится… А как надоест бояться?.. Думай, башка, думай!

Кощей подскочил к стене и начал стучаться об нее головой. Похоже, он делал это уже не раз в процессе медитации. Голова была вся в синяках и шишках. Не выдержав этого зрелища, Манюня бросилась вперед, и… бессмертная голова отскочила от резиновой груди.

– Манюня,– умилился Кощей,– грудью прикрыла! С такими кадрами и не победить?

Похоже, именно этого импульса ему не хватало для вдохновения.

– Итак, что мы имеем? В смысле, я имею?– вопросил он свою героическую подругу.

Манюня раскрыла объятия. «Меня!» – безмолвно кричало все ее резиновое тело.

– Знаю,– стряхнул скупую мужскую слезу Кощей,– но даже ради спасения своей бессмертной жизни магрибскому колдуну я тебя не отдам. С него и Вионы достаточно… которой у меня нет. А что в таком случае мы можем ему противопоставить?

Манюня пожала плечами.

– Только одно. Срочное претворение в жизнь моего гениального плана, сорванного по вине бездарных исполнителей. И тогда мне не страшен никто! Что бы там ни говорила эта жалкая ничтожная личность из Магриба, весь мир будет у моих ног, и он первый почтет за счастье обло-бызать мои стопы! Будем работать в этом направлении. Жалко, что Лейлы нет! Итак! Аура ему нужна незамутненная, значит, сам не сунется. Пошлет кого попроще. Какого-нибудь дурачка без магии. Влюбленного джигита… Ха! Так мне только того и надо. Пусть идет. Сам готов дорожку показать, только вот носа отсюда нельзя высовывать. Ладно, что-нибудь потом придумаем. Лейлы нет, Вионы нет, зато есть дикая, но очень симпатичная кошка… – Манюня при этих словах содрогнулась, Кощей успокаивающе поднял руку,– …которую этот дурак Соловей приволок вместо Вионы, даже не засунув ее в мешок. Плохо, что не Виону, но хорошо, что хоть что-то приволок. Остается только узнать, кто она, что она и есть ли у нее возлюбленный.

Кощей вновь задумался.

– Должен быть! Девка молодая, красивая, кровь с молоком, не может быть, чтоб на нее никто не запал! Знать бы – кто? Информацию слить, чтоб сам, своими ножками за тридевять земель в тридесятое царство! Что ж, попробуем узнать…

Кощей ринулся в сторону узилища Роксаны. Манюня, скрипя резиновыми членами, понеслась следом.

– Эй, малахольная, у тебя возлюбленный есть? – нагнулся к замочной скважине Кощей.

Оттуда вылетела шпилька. Любовь творит чудеса. Как Манюня успела втиснуться между глазом Кощея и дверью, не понял ни Кощей, ни Соловей, застывший с открытым ртом, совком и веником в руках. Пронзенная шпилькой насквозь, Манюня начала сдуваться.

– Прощай, любимый… – просвистела она проколом и опала окончательно, превратившись в бесформенную резиновую тряпку.

От громоподобного рева Кощея содрогнулись стены. Роксана, до которой внезапно дошло, с кем она имеет дело, затихла в своем узилище. «Доигралась. Прибьет»,– мелькнула в ее голове паническая мысль.

Кощей в тот момент действительно был на грани, и ему очень хотелось кого-нибудь прибить, но Роксана еще нужна, а спустить пары было просто необходимо. Увидев глаза бессмертного злодея, Соловей понял, что пора заказывать белые тапочки.

– Ш-ш-шеф, х-х-хочешь, я ее заштопаю, а потом надую? – заикаясь, спросил он, пятясь от осатаневшего Кощея.

– Думаешь, мне самому слабо?

– Да ты че, шеф! Ты бог, а я…

Это спасло ему жизнь.

– Тьфу! Склероз проклятый… я же бог!

Бессмертный злодей сделал пасс в сторону Манюни, и резиновая кукла начала обрастать силиконом.

– Ух ты… – выпучил глаза Соловей. Формы у возродившейся Манюни были впечатляющие.

– Возьми меня,– томно простонала внезапно прорезавшимся низким грудным голосом силиконовая красотка.

Соловей шумно сглотнул слюну.

– Это она кому? – спросил он у Кощея.

Услышав в ответ рычание, понял, что не ему, проводил завистливым взглядом хозяина, несшегося в свой персональный кабинет с Манюней на руках, грустно вздохнул и только снова взялся за метлу, как кто-то бесцеремонно дернул его за штаны. Разбойник опустил глаза.

– Распишитесь. Вот тут, тут и тут.

Маленький человечек в коричневом балахоне с длинной седой бородой протягивал Соловью лист пергамента. В другой руке его была чернильница-непроливайка с торчащим из нее гусиным пером.

– Это че? – тупо спросил Соловей.

– Акт.

– Какой такой акт?

– Порчи имущества в результате неграмотного перемещения в эти шикарные апартаменты.

– Да ты че, гном, опух?

– Кроме того,– ледяным тоном продолжил гном,– расписка, что к нашему клану претензий не имеете, и договор на ремонтно-восстановительные работы.

– Ну-ка, ну-ка,– насторожился Соловей,– насчет последнего не понял.

– Чего тут понимать? Все уберем, приберем, восстановим художественную лепку на стенах… Короче, все будет снова сверкать.

– Ты кто?

– Прораб.

– Сколько? – сразу взял быка за рога Соловей.

– А тебе не все равно? Кощей платит. Ты ведь у него мажордомом? Значит, можешь выступить как доверенное лицо. Распишись.

Соловей немедленно бросил метлу и с удовольствием расписался. Тут же неведомо откуда высыпала орда гномов, и работа закипела. Под чем там расписался полуграмотный мажордом, нам неизвестно, но гномы не только восстановили порушенную каменную мебель и разбитую лепнину на стенах. Но и раскидали завалы, соорудили стеллажи для Кощеевой коллекции…

Они были настоящие мастера каменных дел. Даже восстановили, шустро работая мастерком и цементным раствором, разнесенные вдребезги статуи. Только руки Венеры Милосской с каменным щитом не нашли куда приспособить. Долго спорили, бегали вокруг статуй, пытаясь их куда-нибудь воткнуть, но вторая пара рук везде оказывалась лишней. Что-то сердито лопоча, гномики вмуровали ее в пол, сделав из щита нечто напоминающее скамейку. Закончив работу, они дружно протопали куда-то в сторону самой дальней пещеры и исчезли.

Очень довольный Соловей развалился на каменном диване в ожидании награды от благодарного хозяина. Возможно, он бы их и получил, если бы не прораб. Шустрый гном умудрился перехватить разморенного, благодушного Кощея на выходе из отдельного кабинета, где последний только что отмедитировал с Манюней. Изучив подписанные мажордомом бумаги, Бессмертный схватил первое, что подвернулось под руку, а именно гнома, и, яростно размахивая этим оригинальным оружием, понесся благодарить слугу. По дороге гномик сумел убедить Кощея, что молотом выражать благодарность эффективнее, толкнул свое орудие производства бессмертному злодею за десять золотых и, пока Кощей приноравливался к новому оружию, подписал с ним еще один договор на ремонтно-восстановительные работы, которые обязательно потребуются по окончании воспитательного процесса. Это заставило скромного олигарха задуматься, и он, отложив в сторону молот, наградил нерадивого слугу обычной оплеухой, после чего начал пинать ногами.

– На десять мешков золота подставил! Ох, ты мне их отработаешь, скотина!

Соловей, втянув голову в плечи, молча ждал, когда хозяин утомится.

– Пшел вон, дурак,– изрек наконец запыхавшийся Кощей.– Столько времени на тебя потерял. Мне тут думать, понимаешь, мыслить надо, а я его учи, воспитывай.

Соловей не заставил себя упрашивать. Оставшись один, Бессмертный Злыдень начал наконец мыслить конструктивно.

– Итак, для успешного завершения моего гениального плана необходима мелочь. Узнать, кто возлюбленный этой дикой норовистой кошки. Мне по доброй воле не скажет, это ясно. А магией выколачивать нельзя. Нужен кто-то посторонний. Внушающий доверие. Соловей отпадает. Этот только на силовые акции способен. И вообще, нужен кто-то женского пола. Манюня… не-э-эт… ею рисковать не будем. Где я еще найду такую кроткую, нежную… – Глаза Кощея увлажнились.– И ведь под рукой, как назло, никого больше нет… Но я же бог!

Кощей начал лихорадочно рыться в памяти. С женским полом у него была напряженка. Поворовал он в свое время красавиц немало, но отношения ни с одной из них не сложились. Вот разве что…

Бессмертный вспомнил взбалмошную, озорную девицу, с которой он крутил любовь лет триста назад. Рука сама собой потянулась к затылку, на который тогда рухнул тронный зал.

– А что? Неглупа, магией баловалась напропалую. Наверняка еще жива, а может, и чувства какие остались. Из ревности ведь буйствовала. Попробуем…

Заклинание сработало с первого раза. Ягуся рухнула на Кощея, душевно приложив его стингером по тому месту, на который триста лет назад упал тронный зал.

– Опять ты за свое! – взвизгнул бессмертный злодей, откатываясь в сторону.

– Извиняй, плешивый,– захлопала глазами ошарашенная ведьма.– Надо ж как удачно… Только о тебе подумала… Куда тут нажимать-то?

Яга сидела на каменном полу, лихорадочно давя на все металлические загогулины стингера.

– Давай помогу,– услужливо подкатился Кощей.

Ему не терпелось завоевать расположение бывшей возлюбленной. Одна из загогулин оказалась именно тем, чем надо. Отдачей их обоих опрокинуло навзничь. Ракета прошила насквозь тяжелую дубовую дверь, просвистела над головой подслушивавшего под ней Соловья и, сметя по дороге пару тонких каменных перегородок (полкирпича, не больше), взорвалась в самой дальней пещере.

– Жулье! – возмутился Кощей.– Говорили, что сплошной монолит, а подсунули…

Подлетев к развороченной стене, внимательно изучил излом.

– Так и знал! Даже кирпичи саманные!

Перед ним тут же материализовался прораб.

– Если б были настоящие, вы бы прямо тут на воздух взлетели,– обрадовал Бессмертного гном.– Подпишите приказ.

– Какой приказ?

– О награждении за спасение вашей бессмертной жизни…

Увернувшись от просвистевшего перед его носом бессмертного кулака, гномик шустро нырнул в пролом.

– Надо было опосля обеда прийтить! Ладно, зайду позже.

– А что это было? – потряс бессмертной головой Кощей, который только сейчас начал отходить от стресса.

– Да так, игрушка.– Яга небрежно махнула рукой с зажатым в ней платком.– Магичу помаленьку от нечего делать.

– Ой, ты всегда у меня баловницей была,– захихикал Кощей и только тут разглядел инициалы КБ на платочке.

– Ягуся… – умилился он,– неужто до сих пор хранишь? Помнишь, помнишь своего плешивенького. Не зря я тебя вызвал. Как сердцем чуял, вот кто мне поможет!

– Кощик, у тебя проблемы? – сделала круглые глаза Яга.

– У кого их нет,– вздохнул бессмертный злодей.– И главное – дело-то пустяковое: выпытать у настырной девицы, кто ее возлюбленный и пойдет ли он за ней на край света.

– Да тебе пальцами раз щелкнуть!

– Нельзя. Магией против нее нельзя. Все должно быть натурально. На чистом доверии. Ну что, поможешь?

Ягуся задумалась. Оказавшись нежданно-негаданно так близко от цели, она внезапно поняла, что ее дикий план замочить на фиг бывшего любовника обречен на провал. Он – бог, и этим все сказано. А вот сработать, как Мата Хари, отвести от Алешеньки удар, спасти его нареченную…

– Ладно, колобок ты мой плешивый, помогу. Тащи бумагу, скальпель… в смысле нож.

– Зачем? – опешил Кощей.

– Как зачем? Договор будем писать и, как положено, подписывать кровью.

– Слушай, какой договор, зачем договор? Я к тебе всем сердцем…

– Полмира предложишь от сердца? – усмехнулась Яга.

– От сердца и весь мир могу,– в запале рявкнул Кощей.– Я ей, понимаешь, о чувствах, а она…

– Ну про чувства мы пока забудем, а вот насчет всего мира… Не бойся, я не такая хапуга, как ты. Мне хватит и пятидесяти одного процента указанной территории.

– Почему пятидесяти одного? – полюбопытствовал Кощей.

– Чтоб контрольный пакет за мной был,– туманно ответила Яга.– Вообще-то я хотела с тебя снять совсем чуть-чуть за эту мелкую услугу. Сто мешков золота, но ты меня опередил.

– Сто мешков? – ужаснулся Кощей.

– А что ты хочешь? Жизнь дорожает, бабки дешевеют.

Кощей критически осмотрел Ягу:

– Это да-а-а….

– Темнота! – стукнула его костлявым кулачком Яга по темечку.– Бабки – это деньги. Золото!

– С каких это пор золото дешеветь стало?

– А инфляция? Знаешь, почем нынче мухоморовка?

Лицо Кощея преобразилось, стало мечтательным.

– Да-а-а… мухоморовка…. Классное зелье гнала… Как вспомню, волосы дыбом.

– Какие волосы? Ты и тогда уже плешивый был.

– Я ж не говорю – на голове… Ты куда смотришь, старая перечница!

– Неужто еще встают?

– На груди, дура!

– А вот это ты зря. Сейчас обижусь и впрямь весь мир потребую.

– Ягусенька,– залебезил Кощей,– это же обычный треп, оборот, фигура речи…

– Только мне не свисти. А то я не знаю, зачем тебе нужна любовь. Красота, как я понимаю, уже здесь. В казематах твоих сидит.

– Как догадалась? – прошептал потрясенный Кощей.

– С профессионалом дело имеешь. Так на свои сорок девять процентов согласен?

– А на пятьдесят никак?

– Никак.

– Тогда согласен,– обреченно тряхнул головой бессмертный злодей.

Договор, как и условились, подписали кровью и скрепили личной печатью Кощея, которую он заготовил уже давно в предвкушении своего триумфа.

В самом центре красовались элегантно стилизованные под готику инициалы КБ, по периметру шла надпись: «ПОВЕЛИТЕЛЬ ВСЕЛЕННОЙ».

– Да… печать надо бы сменить. Что-то типа ЗАО «Я и К<W0^>о<D>».

– Не понял.

– Где уж тебе, темному. Расшифровываю, вникай. Закрытое акционерное общество Яга и Компания… в смысле Кощей. Звучит?

– Звучит,– согласился Бессмертный.

– Тогда колись, сколько денег осталось?

– Тебе зачем? – всполошился Кощей.

– За надом! – отрезала Яга.– На кону весь мир! Зови своего гнома. Я заказываю, ты платишь. Для начала потребуется мешков двадцать.

– Золота?

– Золота.

Гном вызова Кощея дожидаться не стал. Выкатившись колобком из непонятно какой норки, он радостно уставился в глаза заказчицы. Бланки стандартных договоров и чернильница у него были с собой, наготове.

– Ты погоди,– суетился Кощей, оттесняя гнома с его договорами.– План-то, план какой?

– Я буду жертва злобного Кощея.

– Это ты жертва? – возмутился бессмертный злодей.– Да за такие деньги это я жертва!

– Ты меня утомляешь. Кто кого на работу нанял? Ты меня или я тебя?

Крыть было нечем.

– Значит, так,– не обращая больше внимания на Кощея, повернулась к гному Яга.– Где-то здесь должна томиться пленница.

Гном тут же ткнул пальцем в дубовую дверь, за которой, сжавшись в комочек, сидела Роксана, приложив ухо к замочной скважине.

– Умница. Так вот, рядом сооруди еще одну камеру, в которой буду томиться я, и неприметную дверку между камерами поставь, чтобы бедняжка ко мне пройти смогла. Что-то типа портальчика. Мою камеру обставишь следующим образом…

Кощей безнадежно махнул рукой и поплелся жаловаться на жизнь своей несравненной Манюне. Он понял, что дело в надежных руках. Таких надежных, что скоро от его последней трехсотмешковой заначки ничего не останется.

– Ладно,– бурчал он себе под нос.– Я тебе эти двадцать мешков припомню… потом… как властелином мира стану.

Хитрый Кощей ни с кем не собирался делиться властью.

25

Роксана сидела на жестком каменном топчане, переваривая подслушанные обрывки разговора, и жутко злилась. Какие-то договора, требования… Что-то вокруг нее творилось, но что? Понять было совершенно невозможно. Раздумья прервала толпа гномов, возникших в ее узилище неведомо откуда.

– Подвиньтесь, пожалуйста,– вежливо попросил один из них.– Нам тут портальчик в соседнюю камеру прорубить надо.

– Зачем? – опешила царевна.

Гном пожал плечами:

– Согласно договору, а зачем – нам до факела.

Ошарашенная Роксана слезла с топчана. Деловито осмотрев стену, маленькие трудяги ломами подцепили каменную кровать, отволокли ее в сторону и начали прорубать портал. О порталах Роксана имела довольно смутное представление, хотя не раз видела, как ее отец их творил, но чтоб его прорубали киркой, ломом и лопатой…

Лопаты были из великолепной, явно намагиченной стали. Они входили в камень, как в масло. Очертив ими прямоугольник под рост Роксаны, гномы взялись за кувалды.

– Поберегись!

Дружный удар вынес каменный блок наружу.

– Распишитесь в наряде здесь, здесь и здесь.

– А оплачивать кто будет?

– Кощей, конечно.

– А нельзя ли его в виде дверки сделать. Так, чтоб Кощей не заметил, а открыть только я смогла.

– За отдельную плату нет проблем.

– Кощей заплатит,– немедленно обнаглела Роксана, ставя смелый росчерк под дополнительным соглашением.– Что ж вы так дешево свой труд цените? – укорила она их.– Тут справа явно двух нулей не хватает.

Девушка старательно пририсовала еще два нуля к и без того астрономической сумме.

Гномики завизжали от восторга. Блок был немедленно поднят, подвешен на петли и замаскирован на фоне основной стены так, что даже трещинки было не видать.

– Вам замок какой, английский?

– Ключи вешать некуда.

Единственной ее одеждой до сих пор была штора, которой она задрапировалась на манер римской тоги.

– Нечего мудрить,– распорядился прораб, который тоже наглел на глазах.– За такую нищенскую плату и магического достаточно.

Настроив дверь на ауру Роксаны, гномы приветливо сделали ей ручкой, подскочили к другой стене, на что-то там нажали в самом низу и двинулись в образовавшийся проход.

– А тут такого хода нет? – полюбопытствовала Роксана, ткнув пальцем в стену, отделяющую ее от соседней камеры.

– Есть.

– Зачем же вы дверь-то прорубали? – засмеялась Роксана.

– За что заплачено, то и получено,– пояснил прораб, топавший последним.– А насчет потайных ходов в договоре ничего не сказано.

– Шеф, пошли,– нетерпеливо окликнули его,– пора предъявлять счет к оплате.

Гномы удалились, аккуратно закрыв за собой тайной ход. За стеной раздался возмущенный вой Кощея.

– Забавные дела здесь творятся… Ой! А наружу выход есть?

Девушка кинулась следом, но как ни стучала ногами и руками по стене, проход не открывался. Кляня себя за недогадливость, Роксана пошла изучать соседнюю камеру. Персональная дверь послушно распахнулась, стоило ей лишь коснуться стены.

– Ух ты-ы-ы…

Картина, открывшаяся ее взору, достойна отдельного описания. Помещение, в которое она попала, камерой назвать можно было только условно. Оно утопало в роскоши. Персидские ковры на стенах и полу, ажурный лепной потолок с хрустальной люстрой посередине. Люстра сверкала и переливалась всеми цветами радуги в свете факелов, которые использовались в ней в качестве свечей. Только самый центр ее, шишечка, выполненная из огромного рубина, горел постоянным ровным, кроваво-красным светом, не реагируя на отблески пламени. В дальнем конце зала стоял огромный стол, заставленный яствами. Изрядно оголодавшая к этому времени, Роксана невольно сглотнула слюну. Чего там только не было! Серебряные кубки наполнены хмельным вином, на золотых блюдах копчености, солености, печености. И даже заморское блюдо – шашлык, изготовленный по спецзаказу (разумеется, Яги, которая прекрасно знала гастрономические пристрастия уроженцев Незалежной Украины). Шашлык был сделан из свежей кабанятины. Почему из кабанятины? Да потому, что домашних хрюшек гномы поблизости обнаружить не смогли.

Лишь одна стена камеры не вписывалась в общее великолепие. Она была абсолютно голой, шершавой и единственным ее украшением была сама Яга.

Ведьма висела на стене в позе распятого Христа, прикованная золотыми цепями. Голова безвольно свесилась вниз.

– Опять мучить пришел, Злыдень Невмеручий? – простонала артистка.

– Бабушка, я не Злыдень,– робко сказала Роксана.

Яга подняла голову, посмотрела взглядом мученика на девицу.

– Новенькая… Принцесса небось?

– Царевна… А как ты догадалась, бабушка?

– Кощей только царских кровей девиц ворует.

Ведьма посмотрела на рубин, венчающий люстру. Он по-прежнему светился ярким, немигающим светом.

– Подслушивает, гад,– пробормотала она.

– Что, бабушка?

– Да так, ничего,– успокоила ее Ягуся.– Заговариваться стала.

– И давно ты здесь?

– Давно… ой, давно! Триста лет в этих цепях вишу!

Кощей за стеной довольно потер руки. Услуги Яги обошлись ему недешево, но партию свою она разыгрывала мастерски.

– Не царское это дело под дверьми подслушивать,– попенял он сам себе, выпятив грудь.– Тем более скоро властелином мира стану…

Кощей высоко задрал нос и двинулся к Манюне. Рубиновый кристалл на люстре «камеры» потух. Яга удовлетворенно хмыкнула.

– Триста лет! – сокрушалась меж тем Роксана.– Цепями прикованная! И голодом небось морит Злыдень?

– Ой, морит несчастную старушку! – подтвердила Яга.– Ты, кстати, покушать не хочешь?

– Хочу.

– Сейчас…

Яга выскользнула из кандалов и засеменила к столу.

– Чего стоишь? Присоединяйся. Тут на всех хватит,– подбодрила ведьма остолбеневшую царевну.– Давай, давай, пока Кощей не видит.

– Это… как это…

– Я что, дура, столько лет висеть и с голоду пухнуть?

– Да на таких харчах,– прыснула Роксана,– от обжорства распухнуть можно. Как фигуру соблюсти удалось?

– Шейпинг, зарядка… Здоровый образ жизни, короче.

– Ничего не понимаю.

– Ой, да я сама последние триста лет ничего не понимаю, зато живу как у Христа за пазухой,– начала ездить по ушам старушка. Она еще не определилась, что можно сказать Роксане, а о чем пока умолчать.– Да ты глазами-то не хлопай, налегай давай. Жратва – дерьмо, но за все уплачено.

Упрашивать царевну не было нужды. Узницы дружно навалились на кулинарные изыски.

– Откуда гномы такого классного повара нашли? – искренне удивилась Яга.– Обычно их баланда в глотку не лезет. Ладно, потом разберемся.

– А ты тут неплохо устроилась,– одобрила царевна. Она отвалилась от стола сытая и благодушная.– Как тебе удалось Кощея обмануть?

– Этот дурачок,– зашептала Яга,– меня сломать решил. Видишь, какое великолепие отгрохал. Чтоб видела, от чего отказываюсь.

– Да… У бати тронный зал и то скромнее.

– Чтоб на стол этот смотрела,– продолжила Яга,– и слюной исходила.

– И как же ты…

– Неделю худела, а потом оковы сами слетели. С тех пор питание регулярное стало, добротное,– шлепнула себя по животу старушка.– Только вот одного не хватает…

– Чего?

Яга прошептала девице что-то на ухо. Роксана покраснела.

– Не смущайся, девка,– засмеялась Яга.– У самой небось тоже суженый есть. Угадала?

– Угадала,– вздохнула царевна,– да если б еще и один…

– Это как это? – удивилась ведьма, всплеснув руками.

Старушка была такой домашней, располагающей, что Роксана невольно пустилась в откровения.

– Сначала Елисей… Ну так по сердцу пришелся, да у него зазноба есть. Из-за него очертя голову и кинулась на край света, а потом Алешу встретила. Я его так душевно по голове приголубила,– засмеялась царевна.– Он в женском платье тогда был. Вместе с драконом на пару работали. Такой забавный! А на Елисея-то как похож! Только бритый. Ему б волосы нормальные отрастить…

– Говорила я ему… – досадливо буркнула Яга.

– Кому? – удивилась Роксана.

– Не обращай внимания,– замахала руками ведьма.– Старая стала, заговариваться начала. Триста лет на этих цепях…

– Ой, что-то ты темнишь, бабуль,– насторожилась царевна.

– Посиди с мое в этой клетке, не то запоешь.

Роксана успокоилась.

– Так кто тебе по сердцу больше, Алешенька или Елисей? – задала самый животрепещущий вопрос Яга.

– Алеша,– мечтательно вздохнула царевна.– Видела б ты, как он меня от разбойников спасал. Этот рыжий парик набекрень… – засмеялась девица.

– Значит, Алеша,– обрадовалась Яга.– Ну, раз так, помогу тебе.

– А если б Елисей, не помогла?

– Да нет,– смутилась старушка.– И если б Елисей, помогла бы. Запоминай, Роксана…

– Откуда имя знаешь? – вскинулась царевна.– Я тебе не называлась.

– Я много чего и кого знаю. И батьку твоего Черномора, и Еремея, и Елисея, а Алешеньку с младых лет, с рождения, можно сказать, вот на этих руках вынянчила. Так что слушай и не перебивай! Будем вместе против Кощея воевать.

Роксана во все глаза смотрела на старушку.

– Запоминай,– повторила Яга.– Кощею об Алеше и Елисее ни слова! Поняла?

Царевна кивнула.

– Видишь, яхонт на люстре кровавится?

Роксана подняла голову, посмотрела.

– Как изнутри светом красным нальется – знай, Злыдень Невмеручий рядом таится, подслушивает. Думать начинай, что делать и говорить. А говорить ты будешь вот что…

Старушка жестом предложила Роксане подсесть поближе и начала что-то шептать ей на ухо.

– Ой, господи! – отшатнулась царевна.– Срам-то какой!

– Ничего,– успокоила ее ведьма.– Главное, чтоб Кощей поверил. Готовься к представлению, а я пошла к плешивому на доклад.

– Да ты… он… – растерялась окончательно сбитая с толку Роксана.

– Не волнуйся, он меня не тронет,– успокоила ее Яга.– Я у него с сегодняшнего дня стукачом подрабатываю. Оплата, правда, мизерная. Какие-то жалкие полмира. Не мог все отдать, сквалыга несчастный! Беги в свою камеру… Нет, оставайся здесь. Я сейчас распоряжусь, чтоб твою кровать сюда перета…

– Раз, два, взяли!

Стена разверзлась. В камеру рывками начал входить каменный топчан, который четыре гнома усердно ворочали ломами. Пятый на всех парах несся к Яге, на ходу заполняя бланк очередного договора.

– Вот это сервис! – восхитилась Яга, подмигивая Роксане.– Думаю, до прихода наших мы недурно проведем время. У меня столько сюрпризов для Кощеюшки припасе…

Внезапно пронесшийся по подземелью магический шквал заставил содрогнуться Ягу. Встрепенулся мечущийся в своей пещере несчастный Ойхо. Удивленно вскинул густые черные брови и сказал что-то типа «Вах!» Вано. Насторожились все магические существа этого странного мира, почуяв пробуждение какой-то новой грозной силы.

– Кого еще на мою голову? – испуганно пискнул бессмертный злодей в своем кабинете.

* * *

Наконец-то магрибский колдун одолел содержимое хрустального гроба. Крышка с грохотом отлетела в сторону и разбилась вдребезги, попытавшись торпедировать огромный медный чан. Из гроба вывалилась тучная фигура в просторной джелаббе, до такой степени накачанная чистейшим медицинским спиртом, что чувствовала себя властелином мира.

– Ну, усе… усем…

Магический посыл не вяжущего лыка колдуна был такой мощи, что Кощей понял – у него появился серьезный конкурент.